– Ночные улицы большого города – едва ли не лучшее во Вселенной место, чтобы затеряться и спрятаться. Добавить бы молочного киселя густого тумана, и получится безоговорочно наилучшее. Точно.

Нездешняя подняла голову и посмотрела вверх.

Там, в узком просвете, образованном краями крыш, виднелась полоса ночного неба. Густо-чёрным пологом накрывала она расселину улицы, стиснутой параллельными шеренгами угрюмых спальных блоков, и была усыпана отчётливо различимыми огоньками звёзд.

Судя по изменению ракурса и плана изображения, её спутница тоже подняла лицо к небу.

– Где это ты видала туман посередь ночи? Туман когда-никогда утрами случается…

Действительно, маскировочного «киселя» в изрядно охлаждённой атмосфере предзимней ночи не было.

Но девушки отлично справлялись и без его зыбкого прикрытия. То, как им удалось прорваться сквозь загребущие когти облавы, ускользнуть от периферийных кордонов и не заплутать в лабиринте брошенной подземки, – отдельная история. На поверхности же, куда выбрались сквозь пролом в решётке вентиляционного колодца, теряться и прятаться им удавалось вполне эффективно.

Хотя точка выхода была расположена чуть ли не в километре от эпицентра подземной зачистки, расположенные неподалёку мусорные контейнера подвернулись очень кстати. Схоронясь за ними, пара ловких беглянок пропустила уличный патруль и бесшумно убралась в проулок между двумя сорокаэтажными плитами. «Во прикол, блин, мусором от мусоров закрылись», – едва шевеля губами, сказала спутница. Практически подумала вслух, но чуткий аудиотранс уловил-таки комментарий.

Слуховые перепонки нездешней, как выяснилось, улавливали не слабей наномембраны. «Бачки хоть крышками накрыты, – по ходу высказалась она на заданную тему, – а тяшки смердят в открытую!» Чем вызвала у юной спутницы крайне одобрительный, но совершенно ненормативный отлик. Язык эрсеров этого мира, косморусский, позволял выражать мнение по поводу, используя минимум лексических единиц; зато слова эти необычайно богато интонировались.

Толкование анатомического строения представителей некоторых Иных рас длилось до угла, затем беглянки повернули и очутились на оживлённом фрагменте тротуара, что прилегал к арочному входу в гипермаркет; с этой секунды их реплики ничем не отличались от стандартного обмена типичными женскими глупостями насчёт косметики и тряпок.

Алчно раздувая ноздри в предвкушении покупок, нырнули они под арку и пробежались по торговым рядам, вдоль стеллажей, забитых дешёвыми, некачественно сработанными вещами, на каждой из которых словно багровело невидимое клеймо: «Сделано для продажи эрсерам»… Спринтерская демонстрация шопинга окончилась у противоположного входа, и вывел он их на стоянку мотокаров.

Обмен быстрыми взглядами завершился обоюдным отказом от идеи угона индивидуальных транспортных средств, и быстрые ноги унесли беглянок дальше. Дальше. На своих двоих (не пользуясь редко, но всё же бегающими вагончиками общественного ангбаса), исключительно пешим ходом. Всё дальше на юг, прочь от незримой, но непробиваемой стены силового поля, что отделяла этот район аптауна от элитного соседнего.

Севернее – обитали Иные.

Трущобы южных окраин города, ареал обитания угнетённых потомков землян, сглотнули девушек… В районах этих своих прелестей хватало, но по крайней мере с каждым следующим шагом на юг беглянки отдалялись от аптауна Иных почти на метр, а значит, тяшками «воняло» всё слабее и слабее. Хотя даже эти кварталы не обеспечивали стопроцентной гарантии, что не нарвёшься на патруль.

Ведомая на буксире, невольная спутница всё время вертела головой, не упуская из виду свою ведущую, и это было очень кстати – обеспечивало лучший обзор. Вполне возможно, и у неё с каждой минутой наблюдения усиливалось стойкое впечатление, что шустрая нездешняя с ТОЧНО таким же успехом затерялась и спряталась бы в голой, без единого кустика, пустыне. Той, что раскинула тысячекилометровые каменистые россыпи ещё южнее…

До высоченной стены внешнего периметра города оставалась уйма кварталов, когда беглянки вдруг притормозили, но не для того, чтобы не показывать спин подозрительным прохожим или чтобы прятаться от выкатившего из-за угла смотрящего киборга.

Неосвещённое, скрытое от невооружённых взглядов место привала выглядело достаточно безвредным. По крайней мере в эту минуту никакой видимой опасности не регистрировалось…

Сентенцию о «лучшем во Вселенной месте» выдала девушка старшая по возрасту, но меньших размеров. Спутница называла её «Подруга», однако это звукосочетание не было ни первым, ни последним компонентом ИмяФамилии миниатюрной туристки.

Приезжая иномирянка значилась в регистре Временно Пребывающих как «ИринаКолаенко». Высокая спутница – местный контакт ушлой Подруги – (ИмяФамилия: «СофияАрбузова») имела социальный статус ПолезнойПрислужницы. То есть в профессиональном отношении отлично себя зарекомендовала, служа хозяину безукоризненно… но не далее как позавчера получила последнее предупреждение.

В течение жизни ею были предприняты ни много ни мало – ровно тысяча ноль двадцать четыре разнообразные попытки противозаконно проникнуть за пределы коммуникаций родного Мира. В космическое сетевое пространство. Самоубийственно попытаться УЙТИ тысяча двадцать пятый раз юная земляшка не осмелилась. Вняла смертельному предупреждению.

Убоялась наконец-то.

Тем не менее, достижение критического уровня диссидентской активности оставалось зарегистрированным фактом.

Последуют ли карательные санкции со стороны работодателя – всячески многоуважаемый обществом господин Птра Муак Шлад примет решение сам, – но в красный милицейский список девушка попала. И это автоматически означало предельное усиление режима контроля за её виртуальным терминалом и перевод его в категорию приговорённых. Пускай только попробует, ещё один-единственный раз, и законопроводящие структуры без промедления приведут приговор в исполнение. В самом что ни на есть РЕАЛЕ…

Не менее автоматически из этого факта следовало, что местная подруга Подруги – «…НАШ человек и вполне достойна пробела, – подумал Бокса ещё в первую минуту «знакомства», полночи тому назад, протискиваясь к ней сквозь массу разгорячённых, потных тел, – запретной паузы между именем и фамилией».

Да уж, что ни говори, а в эту межсезонную ночь ей достался выигрышный лотерейный билет, дающий право на самый ценный приз – жизнь. Из пёстрой разношёрстой толпы слушателей подпольного сейшена глаза Боксы выхватили светловолосую головку девочки, она ему приглянулась, и он решил не упускать из виду высокую блондинку.

В виртуале само собой, а если удастся, то и реально. Да, вживлённые импланты зверски жрали мозги, заметно высасывали жизненные соки, что существенно сокращало срок функционирования организма. Но зато они позволяли ему не торчать торчком в заваленной «железом» конуре, а постоянно перемещать тело. Менять дислокацию в реале. Кто сиднем сидит – по-любому долго на воле не протянет, всякое укромное логово тяшки рано или поздно вычисляют.

Запал Бокса не на смазливую мордашку и не на рост девчонки, нет; в реале невысокие большеглазые шатенки его всегда привлекали сильнее. Что-то близкое, родственное почуял в блондинке, с первого случайного взгляда распознав признаки до боли знакомой одержимости.

Интуиция не подвела ветерана сетевой партизанской войны. Убедился он в этом тотчас же; ещё тогда, полночи тому назад.

В реале Бокса принялся просачиваться сквозь колышущееся море толпы, телом поближе к маячку светловолосой головы. Одновременно он через второй магистральный нейрошунт качнул запретную ментовскую инфу, по своим тайно прокопанным норам утащил копию искомого досье. И вызнал, что эта худенькая как ветка, беленькая симпатяшка в свои неполные девятнадцать уже ухитрилась получить приговор Иных. На её полускрытом косой чёлочкой высоком лобике незримо алел знак реальной смерти, пропечатанный властями.

До сих пор София Арбузова не попадала в поле зрения партизанских хакеров, коннекта с активным подпольем не имела, и ломилась К Свободе самостоятельно. Причём ломилась очень даже упорно, если не сказать яростно…

А ведь попытки взглянуть выше неба были для эрсеров Новосибирска-Три занятием крайне опасным, смертельно наказуемым. Периодически возникающее почти у каждого из потомков землян нестерпимое желание подняться и выйти за пределы локальной сетки мира-резервации – неизбежно порождало следствие.

Пресловутый «ответный ход». У надсмотрщиков-Иных возникало жгучее желание опустить «зема» или «земляшку», держать и не пущать его/её в космос. На каждый е2-е4 обязательно находится свой с7-с5.

Но кто-то останавливается уже после первого предупреждения, жёлтого (шестьдесят четвёртой попытки), кто-то – после второго фиолетового (128), третьего серого (256), четвёртого коричневого (512)… Некоторые устрашаются аж предупредительным предпоследним, которое даётся по достижении девятьсот девяносто девятой попытки, и предпочитают оставаться в чёрном списке. Грозит это неизбежным урезанием общественного статуса, но не физической ликвидацией.

И только считанные заполучают ПОСЛЕДНЕЕ. Окрашенное в цвет крови. Эрсеровской крови. У Иных ведь аналогичные субстанции – далеко не всегда красного цвета…

И вот, именно в эту предзимнюю ночь, отважная взломщица-одиночка выбралась на улицы городского реала и проникла в тоннели заброшенной подземки. Подобно сотням других эрсеров, её привело сюда ещё одно уголовно наказуемое Иными желание. Которое возникает исключительно у потомков землян, чисто эрсеровское, такое: реально приобщиться к одной из граней бесценного Наследия Предков. Коснуться духовных сокровищ, абсолютно запретных в этом мире… И здесь, на рок-музыкальном сейшене, девочка София попалась на глаза одному из самых закоренелых диссидентов мира Прекрасная Елена.

Неуловимому похитителю кодов и паролей, всепроникающему информационному контрабандисту, героическому курьеру частиц Наследия, легендарному сетевому партизану с хлёстким никнэймом «Боксá». Одному из немногих, кто обладал тайной силой знания, той, что позволяла выйти в космос, не изменив показания смертельного счётчика.

Что с нею не произошло в виртуале, то неожиданно случилось в реале. Судьбоносное, вполне вероятно, пересечение жизненных линий.

РОКовое, можно сказать.

«Рулез! Успел… – удовлетворённо подумал Бокса, когда обнаружил в досье главное, что нашему человеку нужно узнать о нашем человеке; а в реале просочил тело сквозь толпу почти впритык. – Она ж не сегодня-завтра опять рванёт, не удержится, не усидит на месте. Попробуй соблазну не поддайся, когда окошко во Вселенную – прямо у тебя на столе раскрытой раковиной лежит, или твоё запястье браслетом опоясывает… Грёбаные тяшки, чтоб им зависнуть на середине файла фильма!».

Посланное Иным древнее ритуальное проклятие было как нельзя более точно адресовано. Любое размышление на эту тему закономерно приводило к тому, что «…злобные хитрые твари никогда не отбирали у преленианцев и преленианок эрсеровского происхождения терминалы, и не будут. Программное обеспечение безжалостно калечится, в урезанные версии: «сделано для земов» немерено вставляются ограничители, но «железо» у наших – не конфискуется никогда. Хотя, казалось бы, что может быть проще, чем отобрать личный комп уже после первой попытки? Но тяшки провоцируют повторение, потому что им это выгодно. Самый эффективный метод выявления потенциальных диссидентов…»

Раздай заключённым персональные серийные соблазны, приглядывай, с какой интенсивностью они ими пользуются для рытья подкопов, и регистрируй результаты, в разноцветные списочки вноси. Какой обитатель гетто не пожелает выбраться за пределы жалкого, ограниченного ареала обитания?! В реале не получается – так хоть одним глазком на космические дали глянуть бы, в щёлочку, издали…

И только-только Бокса успел просочиться вплотную, и только лишь открыл он рот, чтобы поздороваться и представиться, как начался содом с гоморрой вперемешку с апокалипсис нау. Хорошо хоть успел швырнуть девочке в волосы крохотный «репейник» уни-транслятора, прежде чем бросился драпать без оглядки. Стражники, казалось, хлынули в подземный зал со всех сторон. Прямо из стен полезли.

И ведь ухитрились, гады, подобраться в упор непримеченными! Забили все каналы наводками, навалили ложных картинок… Даже он, Бокса, вовремя не просёк. Видать, был так увлечён реальным просачиванием, что виртуально расслабился и… Эх, что уж теперь повинную башку пеплом усыпáть.

Теперь-то, вот, успешно унеся собственное тело от тяшек, просачивается он «посередь» ночи во глубине наземного города, скользит за иномирянкой и её спутницей. Не только в виртуале, но и в ближнем реале, сразу за чертой предела прямой видимости. Если уж опозорился в недрах метро, так хоть в аптауне не упустит опытный партизан эту странную парочку. Что засекут его самого, ветеран андеграунда не опасался. Потому и жив до сих пор, что умеет не только по каналам сетевых коммуникаций лазать, но и тело по городским улицам гонять.

И с каждой секундой всё больше росло, укреплялось стойкое мнение, что основной «добычей» уже не девушка София является. По ходу связался Бокса с тремя-четырьмя коллегами, вызнал, что там и какие НАШИ дела скорбные, кого замели, а кто смылся.

Посоветовался также с народом, на предмет дальнейших действий; проинформировал, куда и за кем топает в данную минуту реального времени. Показал ребятам стоп-кадры обличий девушек, на крайний случай. Если его невзначай прихватят пэпээсники на улице (от чего автосэйвь и сохрани святой Исидор Севильский, древнейший, с доисторической эры сетки ИнтерНет, покровитель киберпространства)!.. И вдруг получил от одного из партнёров по сетевой конференции дополнительную инфу на заданную тему.

И крепко озадачился.

Немудрено. С Подругой этой что-то нечисто было. Сильно нечисто. Мягко говоря… Попадалась она уже реально на глаза кой-кому из активистов подполья, из тех, что тусовались в зале на сейшене. Ведь появилась она в месте проведения андеграундной акции не с Соней под ручку, а в обнимку с двумя другими туристами, супружеской парой иномирян. (Дальнейшая судьба этих двоих неизвестна, скорее всего попали в плен или погибли под огнём ментовских лучемётов). Присутствие в зале троицы явно нездешних эрсеров привлекло внимание подпольщиков, за прилётными было установлено негласное наблюдение…

И вот тут-то приключился никем нежданный облом. Эта бритоголовая малышка ухитрилась ИСЧЕЗНУТЬ, выскользнуть из-под колпака.

От реальной слежки ещё возможно оторваться, что она и сделала. Но пользователю, имеющему при себе воткнутый в сеть терминал, выпасть из поля перекрёстного зрения нескольких хакеров?.. Это надо было СУМЕТЬ. Она – сумела. Почти семь минут длилась лакуна выпадения.

Затем туристка вновь попалась в поля зрения, и было явственно заметно, что подбирается она к местной жительнице, девушке из фэн-клана Виктора Цоя. Той супружеской пары с ними рядом уже не наблюдалось, когда Бокса углядел вначале светловолосую головку, а чуть позже (и гораздо ниже) – головку начисто выбритую.

«За кем я иду? – озадаченно спросил он себя, уже стоя под прикрытием угла дома, в полуквартале от притормозивших беглянок. – За потенциальными соратницами, или за тварями, которые наших сдали тяшкам?»

Порыв холодного ветра вынудил его зябко поёжиться. Зима придвинулась вплотную. Куртка тёплая вроде, а толку. Никакой защиты…

Ответа не было.

Но потому он и ШЁЛ следом, чтобы получить ответ.

Причём когда сделал первый шаг, вопрос ещё не был даже сформулирован.

Но пересечение судеб оказалось воистину роковым.

«Что ж. На то он и РОК. Никуда не денешься…»

Неутешительное предчувствие, что эта загадочная пришелица окажется ему не по зубам, мощно заполнило Боксу. С виду (что в реале, что в виртуале) она казалась самой обычной туристкой, но! Все до единой попытки пробиться в постоянную память её личного терминала – провалились. Такого позорного прокола с Боксой отродясь не приключалось, с той самой поры, как он в трёхлетнем возрасте перестал быть «квадратным чайником». Ох, непростая девушка эта залётная Ирка. Как бы не влететь с её подачи в завис тотальный! По полной программе, со всеми утилитами и оболочками, чтоб маловато не показалось.

Развернуться в противоположную сторону и раствориться в ночи Бокса мог. Он никому ничего не был должен в этом мире…

Разве что – самому Миру. Несчастной Родине своей, которую напрочь отсекла от Неба злая вражья силища.

…Ирина продолжала смотреть вверх. Между краями крыш, в чёрной звёздчатой полосе, кружились и падали первые снежинки. Едва заметные ещё, почти неотличимые от звёзд, но вполне реальные уже. Зима словно в календарь смотрела, поджидая наступления ночи на первое декабря. Маленькая девушка обвела взглядом мокрые от осенних дождей стены домов, с тёмными окнами, плотно зашторенными, закупоренными от проникновения взглядов внешнего мира. Каждый такой дом в отдельности – был так похож на весь этот отгороженный мир в целом…

– В эпоху информационной свободы нет ничего более бесчеловечного, чем лишать человека возможности свободного доступа к информации, – прошептала она. Скользнула по левому запястью ладонью правой руки, и в узком ущелье густой тьмы, между мрачными скалами домов вдруг негромко, на самом пределе слышимости, зазвучала частица духовного наследия предков:

– Это… кто? – хрипло, запинаясь спросила её потрясённая София, когда песня отзвучала. Традиционной подписи «ТАК ГОВОРИЛ/А…» Ирина почему-то не поставила.

– Это «Смысловые Галлюцинации». Обожали пращуры самоироничные названьица. – Ирина опустила голову, огляделась по сторонам; вздохнула протяжно и невесело. – Э-э-эх… Была такая рок-группа, миллениумов этак десять тому назад. Я вот иногда думаю… Кто-нибудь из наших земных предков, хотя бы на секунду, мог ли вообразить, во что превратятся плоды его творческих усилий? Навряд ли они подозревали, что действительно создают нетленные произведения, и не ведали, какое значение будет иметь для нас духовное наследие Земли, когда ваяли свои стихи и романы, наигрывали мелодии, снимали плоское кино, живописали с натуры пейзажи, запечатлевая для потомков лики Родины… потомков, рождённых во Вселенной, с лика которой Землю стёрли. Но мы не забыли её. Точно. Она сохранилась, она ЕСТЬ, и благодарить за это мы должны гениев, которые изобрели способы записи информации на долговечный носитель. Самое начало космической эры… Я часто думаю, каково было жить в это переломное, роковое время. Какими они были тогда, Наши… Первый век, когда прокладывались первые участки дороги к звёздам… Когда торилась тропка, вернее будет сказать. В голове не укладывается! Орбитальное кружение в паре сотен километров от поверхности считались взаправдашним космическим полётом. А переход за четыреста тысяч километров к природному спутнику – эпохальным событием всемирной значимости. И ведь… это действительно так. Точно. Например, первый шажок по реголиту Луны. «Маленький шаг для одного человека и гигантский шаг для всего человечества». Так сказал Нейл Армстронг. Маленький человек с Земли, который первым ступил по поверхности другого космического тела… Ну что они за люди были?! Они же в таких утлых корытцах от Земли отрывались, что уму непредставимо. Всё равно что отважиться в деревянную бочку залезть, чтобы переплыть океан. И они ухитрялись переплывать, непоседы! Не сиделось им дома, точно. «Земля – колыбель человечества, но нельзя же всю жизнь провести в колыбели». Так говорил Константин Циолковский. Поразительный человек, который первым озарился догадкой, что атом – бессмертное одушевлённое элементарное существо, курсирующее от организма к организму во Вселенной. Как, как он сумел почти понять, почти осознать истину, спрашивается?! И вот, потомков ТАКИХ людей Иные лишили Родины, её взяли и просто-напросто…

Она резко замолчала. Зябко обхватила себя тонкими ручками. Мешковатый комбинезон её, похоже, совсем не согревал. Не защищал от холода, что придвинулся вплотную…

София тоже молчала. То ли не находила слов, то ли не считала себя вправе нарушать молчание. Паузу, что превратилась в Минуту Памяти о Прародине всех эрсеров Сети Миров.

А затем спутница осмелилась нарушить, и поделилась с Подругой частицей самого ценного, что есть у каждого «зема» и «земляшки», у каждого гонимого парии Сети Миров. Что сохраняет, ЗАЩИЩАЕТ душу.

Из кастрированного, лишённого выхода в космос терминала спутницы зазвучала ЛЕГЕНДАРНАЯ песня, за хранение записи которой тяшки могут отправить хранителя на каторгу, без суда и следствия. По установленным ими для эрсеров законам все без исключения действия, направленные на то, чтобы приобщаться к Наследию Земли – преступление страшнее убийства.

– ТАК ГОВОРИЛ ВИКТОР ЦОЙ, – поставила София традиционную подпись под цитатой.

– Спасибо. Ты чувствуешь суть. Наша. А вот Иные не ожидали, что среди эрсеров всегда найдутся люди, которые будут петь, а не спать. Те, у кого ещё не выдохлась кровь землян. – Судя по бодрому тону, Ирина явно повеселела. – Нам пора. Конкретно наши с тобой великие предки, русские, издревле называли дорогой то место, по которому собирались проехать, а вовсе не благоустроенную, оборудованную всеми видами сервиса, укреплённую твёрдым покрытием полосу почвы… – Ирина умолкла, но быстро отыскала нужные слова: – Поехали! Так ОН сказал. У него впереди была вселенская слава Первого Космонавта, а у нас по курсу – судьбоносный перекрёсток. Такой не минуешь. Роковой, нелишне будет сказать. Потешить внимательные уши. Наблюдательные, точно.