Несколько минут я просто стоял под брюхом корабля, глядя в небо. Так, чтобы корабль немножко меня от него закрывал.

Было чуть-чуть не по себе.

Здесь не было купола. И у меня не было респиратора на лице.

Я мог дышать и смотреть в небо просто так.

Небо оказалось густо-синего цвета. С тысячами звезд, как в фильмах про Землю. Воздух пах, словно в оранжерее, — и это при том, что вокруг не было никаких деревьев, только бетонные плиты и стоящие на них корабли. И грузовые, и поменьше, и военные корабли. Кажется, даже несколько чужих кораблей, но они стояли так далеко, что я не был уверен.

Километрах в трех золотились здания космопорта. Красивые купола, башни, все из золотистого металла, прозрачного стекла, белого камня. Не так, как у нас, где все здания были похожими, из стандартных блоков.

Я смотрел на космопорт и потихоньку начинал забывать свой позор.

Да, мне повезло. Потому что люди все-таки в большинстве своем добрые. И у нас, и на других планетах. А еще у меня в кармане деньги, карточка имперского паспорта, а на Новом Кувейте упрощенная процедура получения вида на жительство.

Перехватив чемоданчик поудобнее, я двинулся напрямик к космопорту.

Идти было легко, казалось, что земля упруго подталкивает меня в подошвы. Наверное, здесь гравитация земная, или даже меньше. А у нас, на Карьере, — одна целая две десятых стандартной единицы.

Временами я даже начинал бежать. От восторга. Проехал мимо огромный, больше карьерного самосвала, контейнеровоз. Смуглый длинноволосый парень, высунувшись из кабины водителя, что-то крикнул мне.

Я помахал ему рукой.

К космопорту я подошел как раз, когда к огромным раздвижным дверям подъехало несколько автобусов с пассажирами. Галдящая толпа — почти все говорили не на лингве, а на каком-то жутко искаженном варианте английского, высыпала из автобусов. Несколько пассажиров тащили за собой симпатичные цилиндрические контейнеры на гравиподвеске — жен, или дочерей, или секретарш, еще не вышедших из анабиоза… Меня несколько раз толкнули, рассыпаясь в извинениях. Я тоже кого-то задел чемоданом и извинился.

Никаких сложностей и проверок не было. Толпа разбилась на десяток коротких очередей, быстро проходивших через смотровые воротца. Я пристроился в одну из групп, как и все, достав карточку паспорта. Сканер мигнул зеленым, и я вышел в таможенный зал. Огромный — здесь будто не признавали маленьких помещений, с хрустальными люстрами под потолком, с двумя десятками людей в темно-зеленой форме. Опять образовались короткие очереди.

— Оружие, наркотики, боевые импланты, предметы двойного назначения? — спросила меня с улыбкой молодая женщинатаможенник.

— Нет, ничего.

— Добро пожаловать на Новый Кувейт.

И я вышел в зал космопорта. От впечатлений кружилась голова. Здесь были тысячи людей — часть в униформе, видимо, сотрудники, остальные — пассажиры. Ярко одетые, возбужденные, торопливые. Мне надо было немного успокоиться. Прежде всего я собирался перекусить. Разумеется, не в ресторане, но должно же быть какое-нибудь заведение попроще.

Пришлось побродить по зданию, прежде чем на цокольном этаже я обнаружил маленькое кафе, ценники в котором не вызывали оторопь. Здесь в основном собирался обслуживающий персонал, на меня глянули с удивлением, но ничего не сказали. Я взял бифштекс с яйцом, стакан сока — он назывался яблочным, но был почему-то синеватого цвета, отошел к одному из столиков. Там стояли двое охранников — с оружием на поясе, с включенными переговорниками, из которых доносились какие-то отрывистые реплики. На меня они внимания не обратили, увлеченные разговором: — Не было там никого и быть не могло. Водителю надо пройти тест на наркотики.

— Мало ли идиотов?

— Идти три километра по полю пешком? А куда он потом испарился?

Рации у охранников синхронно издали щелкающий звук, ктото что-то отрывисто приказал на незнакомом гортанном языке.

Оставив недоеденные гамбургеры, они вышли из кафе. Я застыл со стаканом в руках.

Речь шла обо мне. Не положено было идти по взлетному полю.

Стоило мне хоть немного пошевелить мозгами, и я бы это понял… там, где я весело шагал, помахивая чемоданчиком, мог в любую секунду приземлиться корабль.

Разумеется, никто не стал бы рисковать, выполняя маневр у самой поверхности. Меня бы размазало по бетону.

Идиот…

Бифштекс не лез в горло. Я все-таки торопливо прожевал еду, запил соком — кислый… И быстро вышел из кафе. Может быть, охрана поищет меня да и бросит, решив, что водителю контейнеровоза померещилось. А может быть, сообразят, что я случайно прибился к туристам с другого корабля.

Из космопорта надо было убираться, да поживее!

Здесь наверняка имелся какой-то общественный транспорт.

Автобусы или рельсовая дорога. Но я был в такой панике, что отправился к стоянке такси. Сотня ярко-оранжевых колесных такси вытянулась вдоль посадочного пандуса, небольшая очередь чинно расползалась по очередным машинам. В сторонке была и флайерная стоянка, но туда я пойти не рискнул. Наверняка гораздо дороже. Я пристроился в хвост и через несколько минут заглянул в окошко.

Водитель был человек, светлокожий и улыбчивый.

— Мне в город, в гостиницу… — пробормотал я.

— Садись, — на лингве он говорил с акцентом, но, кажется, не с таким, как местные жители.

— А сколько это будет стоить…

— Садись же!

Я понял, что задерживаю очередь, и забрался на заднее сиденье. Машина стала выруливать на трассу. Обернувшись, я посмотрел на купола космопорта. Вырвался…

— Так куда тебя, мальчик?

— Мне нужна гостиница, — быстро сказал я. — Хорошая, но подешевле.

— Что главное? — серьезно спросил водитель.

— Подешевле…

— Понятно. Тогда тебе не стоит соваться в город. Новый Кувейт — дорогая планета. Есть несколько мотелей вокруг космопорта, там цены умеренные. В них останавливаются те, кто ожидает получения вида на жительство, к примеру. Народ тихий, им конфликты с властью совсем не нужны.

— Вот это точно по мне.

Он внимательно посмотрел на меня.

— Ты откуда, парень?

— Карьер.

— Это планета так называется?

— Угу.

— Ну и названьице…

Машина ехала по широкой, рядов в восемь, дороге. И все равно движение было напряженным. По обеим сторонам дороги тянулись зеленые луга, по-моему, даже не засеянные ничем полезным, просто так, сами по себе растущие. Как в кино!

— Хочешь получить визу? — спросил водитель.

— Да.

— Это возможно, — согласился он. — Я… тоже не отсюда. Эль-Гуэсс… слышал?

— Нет, — признался я.

— Тоже дыра. Наверное, как твои Карьер… Значит, так. Сенчас у тебя обычная туристическая виза с неограниченным срoком, верно?

— Д-да… наверное.

— Чтобы получить право работать, тебе нужен вид на жительство. Поселишься в мотеле, скачай себе закон об иммиграции. В принципе, если ты не нарушал закон, молод, имеешь приличный нейрошунт и согласен сделать себе обрезание…

— Что?

— Не знаешь, что это такое?

— Знаю, но зачем?

— Я вот тоже размышлял, — водитель засмеялся, — зачем?

Но потом плюнул и согласился. — Поверь, это не мешает личной жизни.

Я улыбнулся, но мне стало как-то не по себе. Что за глупости!

— Скажите, а какой здесь социальный пай?

— Что? — Мы попеременно удивляли друг друга.

— Плата за жизнеобеспечение. За воздух…

Он покачал головой:

— Дыши в свое удовольствие. Здесь такого нет. Хреновая же у тебя родина, верно?

Я пожал плечами.

— Так вот, прочти закон, разберись во всем, осмотрись — как живут люди. Если тебе все понравится, подавай заявку на гражданство. Через полгода-год получишь вид на жительство. Полные гражданские права приобретешь после вступления в брак или рождения ребенка, или усыновления гражданина планеты, или после усыновления тебя кем-либо из граждан, — он снова засмеялся, — это, пожалуй, вероятнее?

— А сколько надо иметь денег, чтобы прожить здесь полгода? — спросил я.

— Ну… по минимуму? Крыша над головой… двадцать монет в день в мотеле. Питание — столько же. Считай сам.

Я уже посчитал. И мне не понравилось.

— А работа? Работу найти легко?

— Можно, — обнадежил меня водитель. — Планета богатая и до конца еще не освоенная. Так что получишь вид на жительство — и вперед.

— А без вида на жительство?

— И не думай! Поймают на том, что работаешь — хотя бы просто за еду или жилье, немедленно выставят с планеты.

Наверное, мое лицо все выразило сразу.

— Беда? — спросил водитель.

Я кивнул.

— Может быть, ты имеешь артистическое дарование, или замечательный голос, или паранормальные способности? Тогда процедуру ускорят.

Он не издевался, он серьезно пытался мне помочь.

— Нет…

Водитель вздохнул: — Да, влип ты. А вернуться на свою планету и заработать достаточно денег?

— На нашей планете с работой плохо, — сказал я. — И если человек в неделю получает двадцать кредитов, это хорошие деньги.

— У… — Водитель покачал головой и замолчал.

— У нас очень развитая система социальной защиты! — попытался объяснить я. — Денег платят мало, зато питание, одежда, всякие вещи — они распределяются бесплатно…

— Замечательная версия рабовладельческого общества, — изрек водитель. — Хитро придумали. Как ты еще на билет деньги скопил…

— Я летел расчетным модулем.

Машина вильнула, а глаза у водителя округлились: — Чего? Пацан, ты не врешь?

— Я недолго летал. Всего два гипера. Так что у меня с мозгами все нормально.

— И что? Ты сбежал?

— Нет, мне разрешили прервать контракт.

Водитель присвистнул: — Тебе попались очень добрые люди. Считай, что выиграл в имперскую лотерею. Один шанс из тысячи.

— Один из двадцати… — машинально поправил я.

— Ну да, из двадцати, если ты бессмертный. Выигрывает каждый двадцатый билет имперской лотереи, но каждый билет действителен пять тысяч лет. Считай сам, сколько у тебя шансов за сто лет.

Я замолчал.

— Вот неплохой мотель, — сообщил водитель, сворачивая. — То, что тебе нужно. Двадцать четыре кредита.

О цене я не спорил, конечно. Отсчитал ровно двадцать четыре.

— На самом деле, положено еще давать чаевые — десять процентов от суммы, — объяснил водитель. — Но с тебя я их брать не стану, учитывая тяжесть ситуации. Все мы люди…

— Я влип, да? — спросил я.

— Похоже, приятель. Удачи тебе!

Выбравшись из такси, я постоял, пытаясь собраться с мыслями. Может быть, не идти в мотель? Жить где-нибудь в лесах, как в приключенческих книжках. Тратить деньги только на самую дешевую еду…

Но я не знал, как выжить в лесу. У нас на Карьере их вообще нет.

И я двинулся к мотелю.

Больше всего он походил на наш общественный парк. Только среди деревьев были разбросаны маленькие домики, а кое-где — машины с жилыми прицепами или фургончики. Несколько зданий было поосновательнее и побольше, наверное, кафе и административные помещения.

Первым, кого я встретил в мотеле, был не-человек.

Вначале я этого даже не понял. Мне показалось, что навстречу идет подросток моего возраста. Потом я решил, что это очень низкорослый взрослый. И вежливо спросил:

— Извините, где бы я мог получить номер?

Встречный остановился. Из одежды на нем были только шорты. Ноги очень волосатые, почти поросшие мехом. Уши маленькие, глаза, наоборот, большие.

Халфлинг!

— Добрый день, человеческий ребенок, — очень чисто и мелодично произнес он. — Если ты желаешь поселиться в данном месте, тебе нужно вернуться на сорок метров назад и войти в здание с вывеской «Заселение». Находящийся там персонал ответит на все твои вопросы.

Сглотнув, я кивнул.

— Я жду, — удивленно сказал халфлинг.

— С-спасибо…

— Всегда рад помочь, — ответил халфлинг и двинулся дальше. Мне показалось, что я даже почувствовал его запах — легкий и приятный, будто от цветов.

Хотя, может быть, он пользовался одеколоном. Или это пахли настоящие цветы — их здесь было очень много, от запахов даже кружилась голова.

Выждав, пока халфлинг удалится, я опасливо последовал назад.

Заселение производила девушка, такая симпатичная и славная, что у меня даже на время развеялись все дурные мысли. Она сразу поняла, что я с другой планеты. Мы поговорили, я рассказал ей про Карьер, про то, что хочу получить вид на жительство, но у меня может не хватить денег. В результате номер я получил всего за десять кредитов в сутки. Пускай он был в самом дальнем конце мотеля, далеко от дороги, но какая разница? Еще она скачала из сети и дала мне копию закона об иммиграции, чтобы мне не пришлось тратиться на терминал в номере, ведь он был платный. И даже угостила чашкой чая.

Сама она была с Нового Кувейта, но ее отец тоже когда-то эмигрировал. С самой Земли! И хотя ей было всего двадцать два года, она уже побывала на Земле — выпускные классы в колледже обязательно возили на Землю, Эдем или на Авалон, по выбору. По поводу того, что лететь пришлось в анабиозе, девушка ничуть не комплексовала. И впрямь, что интересного в двухнедельном полете через гиперпространство? У них даже некоторые мальчишки легли в анабиоз, чтобы не тратить зря времени и побыстрее увидеть Землю. А на родине человечества она побывала и в Лондоне, и в Каире, и в Иерусалиме, и в Житомире — в общем, во всех прославленных исторических местах. А потом она с бабушкой три дня пробыла в одесской сельве, охотилась на львов. Сельва не любит чужих, так что приключений хватало.

Наверное, я бы с ней несколько часов просидел, так было интересно. Но тут вошел новый гость, который хотел заселиться, какой-то длинноволосый урод, и пришлось уходить. Мне выдали ключ и проспект мотеля с подробной картой, так что домик свой я нашел без труда.

В домике было здорово.

Хорошая деревянная кровать с чистым бельем, стол, два стула и два кресла, небольшой видеоэкран — он был бесплатный, и я его сразу включил на местный канал новостей. В большое окно был виден почти весь мотель — домик стоял на холме. Сразу за домиком начиналась ограда, за ней — поля, а дальше уже виднелись небоскребы столицы. Я распахнул окно, постоял, улыбаясь и глубоко дыша. Воздух пах очень сладко.

Ну не может быть, чтобы я чего-нибудь не придумал!

Я ведь и впрямь сумел улететь на другую планету. И при этом не превратиться в зомби. И у меня есть крыша над головой и немного денег.

Усевшись за стол я принялся читать закон об иммиграции.

Все в законе было очень разумно и правильно. И в общем-то я по всему подходил — я был молодым, мужского пола, законов не нарушал… ну, разве что прошелся по взлетному полю, но меня ведь не поймали… Конечно, было не по себе, оттого что придется делать обрезание «в знак уважения культурных и исторических традиций народа», но если надо… А еще тут разрешалось иметь три жены. Я слышал, что на многих планетах это принято, но раньше думал об этом как-то абстрактно. Теперь же получалось, что когда я вырасту, то смогу завести трех жен. Странно как-то, если подумать. Ну если бы у папы было три жены, как бы я их звал? Тети? Да и у отца проблем, наверное, было бы выше головы. Если сделать подарок одной жене, то другие обидятся…

Потом я прочитал, что только сорок процентов населения имеют больше одной жены, и успокоился.

Через час я заполнил все бумаги, включил терминал и переслал прошение о гражданстве в министерство по делам миграций Нового Кувейта. В месте, отведенном для особых заметок, я написал, что у меня очень мало денег, и я прошу «по возможности быстрее рассмотреть мой вопрос». Фраза получилась хорошая, честная и гордая. Я как бы и не жаловался, но просто объяснял ситуацию.

Терминал выдал мне квитанцию, подтверждающую, что запрос принят и будет рассмотрен «в установленные законом сроки». Также было написано, что до решения вопроса я могу пользоваться своими правами туриста, но не имею права работать «в легальном или подпольном бизнесе Нового Кувейта».

Потом я завалился на кровать и стал смотреть новости. В основном они были про жизнь на планете и очень интересные.

Например, про визит султана на какой-то «северный архипелаг», где планируется построить грандиозный энергокомплекс. Показывали заснеженные острова, холодное, темное море, самого султана — вовсе не старого и с умным честным лицом. Я смотрел новости минут тридцать и понял, что Новый Кувейт и впрямь шикарная планета. На ней были и джунгли, причем не очень опасные, моря и океаны, пустыни и леса. Не то что у нас, где уровень комфортности — пятьдесят один процент…

Были и галактические новости. Про то, что какая-то планета под названием Иней наращивает свой военный флот сверх всех разрешенных Империей норм, и пора бы вмешаться земной администрации, и самому Императору. Про галактические гонки, на которых, ясное дело, побеждает экипаж халфлингов, но вот за второе место борется лучшая яхта Авалона «Камелот» и несколько чужих кораблей. Про эпидемию язвенной чумы, разразившуюся в какой-то маленькой колонии. Показали корабли санитарного кордона Империи, блокировавшие планету и не дающие жителям улетать — потому что никакого лечения от язвенной чумы пока не выработали, а болезнь эта смертельная, заразная и может поражать и людей, и почти все расы Чужих. Когда на экране пошли съемки с планеты — переполненные больницы, перепуганных врачей в герметичных скафандрах, больных, покрытых язвами: вначале просто красная сыпь, потом волдыри, а потом тело начинает разваливаться, я выключил экран. Гадость какая… я с детства боялся заболеть чем-нибудь страшным и неизлечимым. Конечно, от любой болезни можно найти лекарства, но иногда на это нужно несколько лет, и тогда вымирают целые планеты. О таком даже думать не хотелось, тем более что мне сразу показалось, что у меня тоже чешется кожа, а это — первый признак чумы.

Так что я закрыл домик и вышел прогуляться. Делать было все равно нечего, а мне хотелось посмотреть на Чужих. Ведь если здесь есть халфлинги, то могут оказаться и другие инопланетяне?

Но я никого не увидел, кроме людей. Начинало темнеть, и кемпинг сразу стал оживать. У многих машин и домиков зажгли костры или переносные плитки, стали готовить еду. Наверняка люди могли пообедать и в ресторане, но ведь самому готовить интереснее. У меня никаких продуктов не было, так что я всетаки пошел в ресторанчик, заказал себе мясной суп, овощное рагу и апельсиновый сок. В углу ресторана негромко играл на гитаре молодой парень, временами официантка приносила ему бокал вина, он пил и начинал играть снова. В общем, было здорово. Просто праздник какой-то!

Вот только у меня все сильнее зудела спина. Это все моя глупая мнительность, где бы я мог заразиться чумой, но было очень неприятно.

Так что я допил свой сок и пошел спать.

В небе уже горели звезды — очень яркие и красивые, ведь им не мешал никакой купол. Я шел задрав голову, пытаясь найти знакомые созвездия, но так и не смог сориентироваться.

Как все-таки здорово, что я прилетел сюда!

И какие хорошие люди — экипаж «Клязьмы»!

Когда я разбогатею, я обязательно их разыщу. Они ведь летают между разными планетами, прилетят и к нам, на Новый Кувейт. Я приглашу их всех в самый хороший ресторан и поблагодарю за то, что они для меня сделали.

Проснулся я под утро.

У меня жутко чесалась спина и руки, а в носу хлюпало, будто я простудился. С минуту я лежал под одеялом, пытаясь уверить себя, что это глупые фантазии. Но мне становилось все страшнее и страшнее.

Тогда я встал, включил свет и забежал в ванную, где было большое зеркало.

Руки и живот у меня были покрыты мелкой красной сыпью.

А на спине, когда я, обмирая от ужаса, повернулся, сыпь слилась в крупные красные пятна.

Точь-в-точь как в передаче.

— Нет! — закричал я. Мне даже захотелось ущипнуть себя — вдруг мне это снится?

Но я был уверен, что не сплю.

Язвенная чума.

Не лечится!

Двое суток у меня будут эти пятна, нестерпимый зуд, насморк и резь в глазах. Кстати, глаза уже жгло, будто в них сыпанули песка… Потом сыпь превратится в волдыри, и я стану заразным. А еще через три дня умру.

Но я же не мог заразиться чумой! Не мог!

Та планета, где эпидемия, она очень далеко от Карьера!

Или…

Я вдруг подумал, что «Клязьма» вполне могла отвозить нашу руду именно туда. И пусть я лежал в «бутылке», но разве это помеха для заразы? А еще тот парень-расчетчик, Кеол, он чесал живот! Вдруг я заразился от него? Или от старпома? У всех ведь болезнь протекает по-разному, у меня могла быстрее начаться.

Значит, мои друзья с «Клязьмы» уже мертвы. Хорошо, если они успели улететь с Нового Кувейта, тогда их не задержат, не узнают про меня, не станут искать…

Или лучше, чтобы меня нашли?

Меня ведь наверняка немедленно доставят в больницу. Поместят в герметичную камеру, будут лечить… хотя вылечить — невозможно. Там, в камере, я и умру. Это точно, и ничего тут не поделаешь.

Теперь я знал, что чувствовали мои родители, воспользовавшись своим правом на смерть. Вроде бы ты еще живой, но уже точно знаешь, когда и как умрешь. И это было ужасно. Я весь вспотел, то ли от болезни, то ли от страха. Даже босые ноги стали скользить по гладким плиткам пола. Я забрался в душевую кабинку, пустил воду и сел на корточки. Холодные струи барабанили по спине, и от этого она вроде бы переставала чесаться…

Не хочу я умирать!

Тем более сейчас, когда все так здорово сложилось! Когда я попал на такую планету, лучше которой нет во всей Вселенной!

Когда у меня даже появилась хорошая знакомая! Когда мою заявку на гражданство приняли к рассмотрению!

Ну почему все так? Почему?

Разве я в чем-то виноват? Если бы родителям повезло с работой, они бы не умерли. Если бы они не умерли, я бы не нанялся расчетным модулем! Я ведь никогда никому не делал ничего плохого. Ну, чтобы по-настоящему плохого, разбитый нос или запущенный в чужую планшетку вирус вряд ли считаются…

Я долго так просидел, пока совсем не замерз. Потом вылез и снова посмотрел на себя в зеркало, будто вода могла смыть сыпь.

Никуда она не делась, конечно. Даже ярче стала, потому что кожа у меня побледнела от холода.

Я умру. И еще заражу всех вокруг себя. Потому что не хочу я вызывать врачей, не хочу, чтобы меня упрятали в герметичную камеру, я ведь всю жизнь прожил под куполом, я две недели лежал в «бутылке»! Не хочу!

…А если на Новом Кувейте кто-то выживет, то меня будут проклинать тысячи лет. Как трусливого и глупого ребенка, который заразился сам, а потом еще заразил других.

Умрет и самодовольный халфлинг, и не взявший с меня чаевых водитель такси, и упустившие меня охранники в космопорту, и девушка, у которой отец был с Земли, и парень, который вечером так здорово играл на гитаре…

Все из-за меня.

Мои родители ведь тоже хотели жить. И они могли уйти из купола вместе со мной, и мы бы прожили еще года два или три.

Вот только для них было главным, чтобы я жил долго и счастливо. Поэтому они и пожертвовали собой.

А теперь окажется, что из-за их жертвы умрет целая планета.

Потому что я — трус и эгоист. Я даже не хочу вызвать врача, не хочу умирать в клетке…

Я кое-как вытерся, очень осторожно, потому что кожа зудилась невыносимо. Натянул джинсы и сел к терминалу. Включил связь и стал искать в списке услуг мотеля вызов врача.

Врача тут не было. Надо было связываться с городской службой, но это почему-то было уж совсем страшно.

Тогда я посмотрел список обитателей мотеля, тех, кто предоставил свои открытые данные. Тут был и халфлинг — у него оказалось жутко сложное и длинное имя, и какая-то семья «князей Петровых», и туристы, и коммивояжеры, и спортсмены, приехавшие на какие-то студенческие соревнования по квадроболу. Врачей не было.

Но зато был какой-то человек по имени Стась, у которого в графе «профессия» значилось «капитан».

Пожалуй, капитан должен понять всю опасность ситуации.

Я набрал его номер. Времени было пять утра, за окном еще совсем темно, но какая теперь разница…

Ответил капитан быстро. На экране появилась полутемная комната, похожая на мою, и светловолосый человек лет сорока.

Он чем-то походил на отца Глеба. Увидев меня, капитан нахмурился и произнес:

— Это что за шалости?

— Вы капитан Стась? — спросил я.

— Да.

Лицо его сразу посерьезнело, видимо, он понял, что я позвонил не случайно и не для дурацкой шутки.

— Меня зовут Тиккирей. Я живу в том же мотеле, что и вы. В сто четырнадцатом домике.

— Вижу, — сказал капитан. — Что дальше?

— Вы… вы могли бы мне помочь?

— Мог бы. Что случилось?

Казалось, он все-таки не уверен, что у меня есть серьезная причина будить его в такую рань, и сдерживается только из вежливости. Может быть, поэтому я выпалил сразу:

— Капитан Стась, у меня язвенная чума. Вы ведь знаете, что надо делать.

— Что за бред ты несешь, Тиккирей? — резко спросил капитан.

— Это не бред! — крикнул я, вскочил и отошел, чтобы он увидел красные пятна на моем теле. — У меня язвенная чума! Это очень опасно!

— Откуда ты? — после секундной паузы спросил капитан.

— С Карьера. Это планета, где добывают руду, я улетел с нее расчетным модулем на грузовом корабле «Клязьма», потом мы делали где-то остановку, но я там не выходил, а здесь сошел, мне разрешили прервать контракт, но мы, наверное, залетали на ту планету, где эпидемия…

— Прервись на секунду, — очень спокойно произнес Стась. — Подойди к экрану и посмотри в камеру. Приблизь к ней лицо.

Я так и сделал.

— Сиди в своем домике и никуда не выходи, — сказал Стась после паузы. — Я сейчас подойду к тебе. Понял?

— Это очень заразно, — сказал я.

— Да уж догадываюсь. Сиди на месте.