25
Холодны были льды Коцита!
Иаков и Левий Матвей спустились еще ниже, и стала видна огромная снежная баба. Баба эта была рогатая и с хпостом. Глаза ее были живыми и бешеными от злости.
— Иуда! — позвал Иаков. — Эй, кариотянин, ты где?
— А где мне еще быть? — донеслось сверху.
— Живой?
— А что покойнику сделается? — Иуда зашевелился в пасти Люцифера, взялся за его левый клык и свесил вниз растрепанную рыжую голову. — Мучаюсь только от холода. Вы-то как?
— Троица под амнистию попала, — вздохнул Левий Матвей. — А мы мордой не вышли. Происхождение не то. Пока здесь кантуемся…
— Продали нас, — сказал Иуда.
— Ничего, — подбодрил его Левий Матвей. — Будет и на нашей улице праздник! Потерпи немного. Есть хорошая идея.
— Нет. — Иуда устроился поудобнее, насколько можно говорить об удобствах в пасти демона. — Я уж лучше здесь отсижусь!
— Ты послушай, — загадочно сказал Иаков.
— И слушать не желаю! — отрезал кариотянин. — Идите, братцы, идите! Поймают вас здесь Загребалы, всем плохо будет!
— Да уж куда хуже? — в один голос вздохнули его бывшие товарищи.
Пронизывающий ледяной ветер выл над ледяными торосами замерзшего озера. И печально было смотреть, как удаляются две крошечные понурые фигурки бывших апостолов. Иуда долго смотрел им вслед, потом с трудом повернулся на шершавом, как наждак, языке Люцифера.
— Ты бы хоть пламя изрыгнул, — укоризненно сказал он, — Согрелись бы немного!
26
— Скучно, — сказал Бог, получив на четыреста тридцать седьмом ходу мат от хитроумного Сатаны. — Все-таки не игра это! Так — чтобы вечность скоротать!
— Давай в живых сыграем? — с готовностью предложил Сатана.
— Вот и Аллах пристает, — вздохнул Бог. — Сыграем в живых, сыграем в живых! Такой газават получится!
— Втянет Он Тебя, — сказал Сатана. — Придется Судный день раньше времени объявлять!
— Того и боюсь, — согласился он. — С тобой-то привычнее. Ты и правил придерживаешься. А с богами сложнее. Как греки говорят, боги дерутся, а хоронят людей.
— Так сыграем? — повторил предложение Сатана.
— А как ты себе это представляешь? — без особого интереса спросил Бог.
Сатана ответил сразу, видно было, что он к разговору готовился.
— Ты за Кремль сыграешь, я-за Белый дом. Ходы не возвращаем, играем без матов и до последней фигуры. Ну как?
Бог прикинул.
— Идет, — сказал он. — Все равно делать нечего. Буду играть с жертвами. Для начала Я тебе всех пешек из социалистического лагеря отдам!
