20
— Они его вытащили, Господи! — радостно доложил Гавриил. — И второго демона тоже взяли! Донесение от Кудахтина. Господи!
— Не зря Я его в ангелы-хранители произвел, — самодовольно заметил Бог. — Оправдал доверие, оправдал! Ты его, Гавриил, от нашего имени нимбом награди и крыльями позолоченными. За заслуги перед Небесным Престолом.
— Ты был прав, Господи, — сообщил архангел. — Это Троица!
— Бог ошибаться не может!
— Они Тебе на Пасху подарочек подготовили, — сказал Гавриил. — В Твой трон они его вмонтировали.
— Ничего, — бодро сказал Бог. — Сегодня Мы расставим точки!
Он неожиданно задумался.
— А с… этим что делать? Оправдал ведь доверие. В Рай его заберем?
Архангел усмехнулся.
— За него ангел-хранитель Кудахтин просит, — сказал архангел. — Ценный, говорит, работник. Просит оставить у них в штате.
— Ну, если ангел-хранитель за него просит, — пробурчал Бог. — Уважим Кудахтина, оставим ему обоих прохиндеев.
Он подумал и меланхолично заключил:
— И в Раю чище будет!
21
Три ипостаси топтались подле трона, на котором восседал Бог. Видно было, что ипостаси отчаянно трусят.
Сын Божий покрылся красными пятнами. Длинные дрожащие пальцы его теребили хитон. Дух то проявлялся, то снова уходил в алкогольное небытие. Голубь, нахохлившись, нервно крутил маленькой круглой головкой и время от времени порывисто трепыхал крылышками.
Он и начал первым:
— Что это?
— Где? — поинтересовался Бог.
— Во-о-он! — Голубь крылом указал на горизонт, откуда с ликующим ревом шли колонны праведников. Слаженно звенели арфы, доносилась песня:
Счастлив тот, кто кончину свою
каждый год отмечает в Раю!
Растеряли мы плоть,
но коль скажет Господь,
мы в бою отстоим жизнь в Раю!
Над белыми хламидами виднелись красочные транспаранты: "Бог — ум, честь и совесть Рая!", "Нет проискам Сатаны!", "С нами Бог!", "Воплотим решения конференции ангелов в жизнь!" и иное творчество праведников содержали плакаты.
— Благолепие и лепота! — умиротворенно сказал Бог.
— А это что? — встрепенулся Голубь.
— Где? — спросил Бог.
— Да вон же, во-он! — Голубь встрепенулся и расправил крылья. — Слетаю посмотрю!
— Не солидно, — сказал Бог. — Ты же ипостась. Архангелы слетают.
Голубь надул зоб — то ли от страха, то ли от отчаяния. Архангелы, летящие в небе, образовали белые фразы "Да здравствует Бог!", "Истина в служении Богу", "Да будет свет, да сгинет тьма в величье Богова ума!".
Дух багрово появился рядом с троном. Он был похож на гаснущий фейерверк.
Сын Божий порвал на арфе струну.
Бог укоризненно посмотрел на него.
— А где же ряженые херувимы? — проворковал Голубь, готовясь сорваться в воздух. — Слетаю посмотрю!
— Сиди! — снова приказал Бог. — Архангелы слетают! Голубь суетливо закружился на месте, быстро перебирая красными лапками. Со звоном лопнула на арфе вторая струна. Дух снова проявился и принялся что-то глотать. В воздухе запахло валокордином.
— Ура-а-а! — грянула толпа.
После третьего крика "ура" должен был сработать заряд под троном.
— Да здравствует Господь! — закричал Сын Божий и побежал вниз с явным намерением затеряться в толпе. По знаку Бога архангелы вернули его к трону.
Сын Божий дрожал.
От Духа густо несло валокордином и амброзией.
Голубь нервно выщипывал перышки из хвоста.
— Ура-а-а! — грянули праведники во второй раз.
Сын Божий застонал.
Издалека маленьким, но монолитным отрядом к Трону приближались апостолы. Слаженным хором апостолы пели:
А ты, апостол,
живешь в Раю!
Хитон по росту,
и ты в строю!
— Хорошо поют, — похвалил Бог. — Райские голоса!
— А это что? Что? — закричал Сын Божий и снова бросился бежать. Бомба! Бомба, Господи!
— Бомба! — завопили Голубь и Дух, разлетаясь от трона в разные стороны.
А апостолы, поравнявшись с троном, опустили арфы и, четко отбивая шаг, в третий раз грянули "Ура-а-а-а!", их крик радостно подхватили остальные праведники.
Сын Божий упал ногами к трону, пряча лицо в прижатых к траве руках. Апостолы так же слаженно упали в ожидании взрыва. Вместо грозного грибообразного облака над троном показался грузный старец с сияющим над головой нимбом и приветственно помахал толпе рукой.
И тогда из рядов апостолов резво вырвался и взбежал к трону апостол Петр, припал к стопам Бога и закричал:
— Я все скажу, Господи! Я все скажу!
Бог поднял привратника и прижал его к груди.
— Не надо, — сказал Он. — Я все уже знаю.
Сын Божий сел, озираясь, увидел невредимого Бога, суровых архангелов, отлавливающих в небесах Голубя и Духа, гневно обозвал привратника Петра иудой и привычно заложил руки за спину, хмуро бросив обступившим его ангелам и святым:
— Ваша взяла!
