11

Господь выслушал архангела с неудовольствием, но чашу гнева своего не пролил.

— Выменяли, говоришь? — усмехнулся он. — Да-а, три свиньи — неплохая плата за предательство. Смотри, Гавриил, какая цепочка выстраивается: появляется Иуда, и апостолы с Троицей устраивают Тайную Вечерю, на которой распевают антирелигиозные частушки и балуются отнюдь не амброзией или нектаром. После этого Иуда стойко держится на допросах, а апостолы тайно подкупают стражей, чтобы выручить его. Что-то замышляется, Гавриил! В Аду ведется разнузданная антирелигиозная пропаганда. Троица постоянно секретничает, апостолы от нее не отходят, Голубь уже каждый день летает, якобы на свидания. С Троицей Мы справимся, Гавриил, это политические интриганы, которых уже невозможно отождествлять со Мной. Да за них и Сатана не поручится! Я не удивлюсь, если выяснится, что именно они создавали трудности в Раю, нарушали снабжение финиками и акридами, саботировали поставки арф и хитонов! Похоже, что они хотят превратить Рай в блудный Вавилон, Гавриил. Но мне интересно знать, что именно они готовили Мне? Что там наш Праведник?

— Молчит, Господи! — вздохнул Гавриил. — Но он еще на свободе! Я за это ручаюсь.

— Что происходит на Земле?

— Неподалеку от Альп кто-то возвел Большую Пентаграмму, — доложил архангел.

Лицо Бога прояснилось.

— Отыскался след Тарасов! — довольно воскликнул он. — Ты отправил ангелов-хранителей, Гавриил?

— Они уже в Пентаграмме, Господи! — подтвердил тот.

Святой Петр маялся у райских врат.

Праведников было мало, основные массы душ усопших направлялись в Ад, поэтому работы у Петра было не слишком много. Последний раз он открыл райские врата перед африканским царьком, принявшим перед смертью христианство и покаявшимся в прошлых грехах. Царька его подданные, еще не принявшие веру своего повелителя, похоронили вместе с женами и любимым "мерседесом". Царек был неприятно удивлен, обнаружив, что жен рядом с ним нет по причине их неправедности. В Рай ему пришлось отправляться в одиночестве, и тогда царек решил въехать в райские ворота на "мерседесе". Ему категорически отказали, но царек оказался скандалистом, споры с ним затянулись, но потом кто-то из ангелов или душа из автолюбителей догадались проколоть колеса автомашины. Царек отправился с жалобой к Богу и затерялся в Райканцелярии, переходя от одного чиновника к другому, а его любимец остался ржаветь у райских ворот.

Святой Петр сидел на капоте "мерседеса" и размышлял, не пойти ли ему с повинной к Богу. С одной стороны, можно было сохранить душу непорочной и безгрешной. С другой же — и так косо на него смотрели за тройное отречение в течение ночи. Замазаться легко, а вот отмыться… Иуда какое уже тысячелетие страдает, а ведь только приказ выполнил!

С одной стороны, вея жизнь Петра была положена за торжество христианских идей. И пост привратника был заслуженной за то наградой, да и выгод из него можно было извлечь немало. По крайней мере на финиках и акридах сушеных сидеть не приходилось.

А с другой стороны, никаких особенных радостей в райской жизни Петр не видел. Спокойно было в Раю, это верно, но что за удовольствие — целыми днями бренчать на арфе и славословить Бога?

Поддержка мятежников грозила серьезными неприятностями. Черт с ней, с должностью, не из-за поста швейцара в апостолы шел! В случае неудачи на ссылку рассчитывать не приходилось. Адом грозил провал, муками небесными!

Но и предательство было чревато неприятностями. Петр еще не забыл, как вешали Иуду на гефсиманской смоковнице. Привратник не сомневался, что и в Раю дружные последователи Сына Божьего сумеют придумать предателю достойную кару. И Бог не спасет?

Положеньице!

Святой Петр принялся вышагивать у ворот, похрустывая пальцами. Надо было на что-то решаться. В конце концов, каждый сам за себя, один Бог — за всех!