Экзотик-тур, экипаж поискового рейдера «Шустер-эпсилон-75», взвод разведки мобильной пехоты флота «Евразия»
Пронг-32 (Тобаско), доминанта Земли
После первого шока пришло опустошение. Скотч, словно выпотрошенная поваром рыбина, лежал на краю платформы и бездумно глядел в небо. Туман почти рассеялся, созвездия прекратили менять форму, а туманности перестали вспыхивать и угасать. Две армады у Табаски либо взяли паузу в битве, либо выяснили отношения досрочно, не дойдя до взаимного истребления.
Уточнять у свалившихся на головы туристам пехотинцев-землян, какой именно из этих двух вариантов верен, Скотч не стал. Он даже радости особой не испытал от появления подмоги, от осознания простой истины: доминанта Земли Табаску не бросила, старается как-то выручить. А ведь появись пехотинцы вчера, реакция Скотча была бы совсем иной.
Еще бы! Тогда весь отряд, все, за кого Скотч как гид-инструктор отвечал головой, еще были живы. И не важно, что война: на то и гид, чтобы отвечать за каждого вверенного его заботам туриста в любых условиях.
Фаусто Аркути, совсем еще пацан, ничего толком не успевший повидать на своем веку, вчера был жив. Сестра его была невредима и не лежала под наспех сооруженной капельницей, как сейчас. Веселый и неунывающий Акоп «Траншея» Подолян был жив. Мало приспособленная к дикости и войне Гунила Бот была жива. Враз осунувшийся и потерявший смысл существования Тентор не сидел идолом над трупом жены. Неприятный и в то же время редкой отваги человек Воронцов тоже был жив.
Жили и улыбались соратники и коллеги Жбан и Хидден; не лежал пластом Валти, не баюкал искалеченную лучеметом руку хитрюга Солянка.
Еще вчера все было совсем иначе.
Остальные тоже оставались мрачными. Цубербюллер, Патрис Дюэль и Валя Хилько, помощь которой вежливо, но твердо отверг врач-пехотинец. Завхоз Литтл – не то спасшийся от инопланетного плена, не то по глупости влипший вместе с группой экзотик-тура в губительные приключения. Растерянный искатель Саня Веселов над умирающим штурманом Василием Шулейко и враз ставшая неприкаянной научница Виола, потерявшая сестру Регину. Даже толстокожий и обычно надменный советник Паулиста с Фалькау – и тот невольно разделил общую скорбь и отчаяние.
Только Семенов остался прежним – уравновешенным и замкнутым – и продолжал о чем-то шушукаться с «канониром» и его подручными на корме платформы. И за это равнодушие к оборвавшимся жизням Скотч вдруг переполнился злостью. Злостью на Семенова, на которого, похоже, смерть вчерашних спутников и товарищей вообще никак не подействовала. Так, штатные потери, без которых ни одно задание не обходится.
Это казалось странным, неправильным, чудовищным, бесчеловечным. Лишь навалившаяся апатия мешала Скотчу встать, взять Семенова за грудки и высказать все, что накопилось в душе.
Даже по сторонам и вперед Скотч почти не смотрел. И чувство времени поэтому утратил. Не толкни его в бок один из разведчиков – так и валялся бы на платформе, глядя в никуда.
От толчка Скотч вздрогнул и очнулся.
Над головами нависал край планетарного крейсера. Неправдоподобно огромный диск начисто заслонял небо в секторе запад-север. В подбрюшье этой рукотворной громады тлела россыпь огней, от габаритных до индикаторных, и даже дневной свет не в силах был приглушить или разбавить их пронзительное свечение.
Платформа все время шла низко, задевая за кроны деревьев, но можно было не сомневаться, что с крейсера ее уже давно засекли.
Скотч не имел представления, зачем они полезли в самое пекло. Именно туда, где искателей жаждали видеть пленными проклятые скелетики. Но возражать разведчикам-землянам просто не осталось моральных сил.
Скотч слишком устал. Последние дни – дни, когда снедала утомительная ответственность и догладывала постоянная опасность – начисто опустошили его. До такой степени, что теперь Скотч и сам не понимал – как сумел выдержать так долго?
– Просыпайся, – сказал разведчик; кажется, его звали Майки. – И своих буди, разделяться пора.
Скотч встал; платформа тем временем зависла над удобной полянкой и снизилась. Места были знакомые: от турбазы команду сейчас отделяло километров семь. Рядом имелись полянки и побольше, куда без труда можно было посадить средний планетарник вроде поискового рейдера.
Вяло спрыгнув на почву. Скотч наконец осознал, что в голове сильно гудит, а уши будто ватой набиты. Ночные передряги не прошли бесследно.
Приблизился Семенов.
– Ты как? – поинтересовался он бесцветным голосом. Скотч скорее угадал смысл по губам, чем услышал.
– Отвратительно, – признался Скотч. Желание брать Семенова за грудки поутихло, но окончательно все еще не прошло.
– Нужен проводник к турбазе. Справишься?
– Конечно! – заверил Скотч, с некоторым изумлением чувствуя, что морально оживает с каждой секундой. Даже боль куда-то отступила. Возможно, Скотч подспудно дошел до мысли, что досаду и злость правильнее выместить на скелетиках, чем на своих, будь они хоть во сто раз черствее и бесчувственнее Семенова.
Подошел разведчик-капитан.
– Кого из гражданских разумнее оставить за старшего? – спросил он очень серьезно. – Разумеется, из здоровых. Скотч, ни секунды не сомневаясь, ответил:
– Костю!
– Позови!
Спустя секунду непривычно мрачноватый Цубербюллер предстал.
– Константин! – обратился к нему капитан. – Мы не можем тащить раненых вплотную к космодрому, пока там хозяйничает арьергард шат-тсуров. Поэтому раненые останутся здесь. Останутся также два моих солдата, а вас я попрошу оказывать им любое возможное содействие. Справитесь?
Цубербюллер молча кивнул.
– Этот – точно справится, – подтвердил Семенов. – Кстати, он твой земляк, Отто.
– Да? – заинтересовался капитан, поглядел на Семенева, потом на Костю и протянул ему руку: – Оттмар Эберхартер, Вайдхофен, Пламмер-двенадцать!
Турист широко, но не очень радостно улыбнулся в ответ:
– Константин Цубербюллер, Баунаталь, Пламмер-двенадцать! Хотя, сейчас я перебрался на Беренгалз. Приятно встретить земляка!
– Земляка всегда приятно встретить! Особенно… в таком месте и в такое время. Капитан обернулся:
– Милютин! Шварц!
Рядом мигом оказались два пехотинца.
– Остаетесь в охранении. По всем вопросам контакта с гражданскими – обращаться к нему. Познакомитесь сами…
– Прошу прощения…
Скотч повернул голову на голос – слов он почти не расслышал. Остальные тоже обернулись.
Незаметно приблизился советник Паулиста; он явно хотел что-то высказать капитану. Собственно, он и раньше пытался это сделать, но капитан был занят с Семеновым, а Скотч этого просто не заметил, поскольку пребывал в прострации.
– Я – советник президентского форума Фалькау Хенрик да Соуза Паулиста, капитан. Не могли бы вы…
– Не мог бы, – отрезал капитан тоном, не допускающим возражений. – Простите, у меня нет времени.
По его команде девять из одиннадцати пехотинцев и «канониры» (кстати, кем бы они ни оказались на самом деле – канонирские обязанности все четверо исполняли в полной мере) выстроились в шеренгу.
– Кстати, – заметил Семенов. – Возможно, нам придется разделяться, а значит, не помешают проводники. Предлагаю взять с собой не единственного аборигена. Вон, Литтл вполне здоров, да и Солянка справится, если ему руку зафиксировать как следует…
Закончить Семенов не успел. Один из пехотинцев подал условный знак капитану, тот выкрикнул короткую команду, и через долю секунды все военные уже лежали на земле; и только потом поспела команда для гражданских:
– Ложись все!
Скотч рухнул, не задумываясь. Да и остальные, включая советника, оказались в лежачем положении довольно быстро. Сказывались навыки последних дней.
– Кто-то подбирается к нам! Там, в зарослях! – шепнул капитан Семенову. А спустя пару секунд из кустов на краю полянки донесся очень знакомый голос:
– Скотч! Не стреляйте! Свои!
Эберхартер немедленно изогнулся – таким образом, чтоб взглянуть на гида.
– Кто это?
– Не пойму, – пробормотал Скотч. – В ушах шумит! Капитан колебался всего секунду:
– Выходи по одному с поднятыми руками! Давай!
Кусты зашевелились, и на полянку выскользнули один за другим трое. Скотч почти сразу узнал их.
– Действительно свои! – выдохнул он. – Это диспетчеры с туристского космодрома. Я думал, они в плену!
Под стволами пехотных лучеметов Сориал, МакГрегори и Тамура пересекли полянку и несмело приблизились.
– Там еще трое в кустах! – сообщил капитану бдительный «канонир» со сканером. – Все трое со спецоборудованием. Нашим.
– Кто остался? – не вставая, спросил Эберхартер у диспетчеров.
– Десантники-земляне! – ответил МакГрегори, не опуская рук.
– Ух ты, – ухмыльнулся капитан. – Надо же… Ну что ж, выходите тоже, десантники, коли пришли.
Кусты вновь зашевелились. На сей раз появилась троица в полных десантных комплектах, при лучеметах и вовсе не с поднятыми руками. Впрочем, оружие все трое держали так, чтобы любой понял: пока они не собираются пускать его в ход.
– Ба! – едва ли не просиял Эберхартер. – Да это же наши близнецы из адмиральского резерва! Правда, не в полном составе…
Он встал и жестом позволил диспетчерам опустить руки. Остальные тоже поднимались с земли.
Троица приблизилась. Несмотря на отвратительное самочувствие, Скотч все-таки понял, что старший из трех пришлых напряжен, как пружина.
Но когда один из его спутников негромко произнес: «Все в порядке, мы их знаем. Это разведчики с флагмана „Евразии“. Они базу де Шатоли на Ганимеде брали», напряжение гостя как рукой сняло. Он шагнул навстречу Эберхартеру, козырнул и представился:
– Унтер Раджабов, служба внешнего наблюдения, флот «Евразия». Нам велели найти вас, капитан.
– Капитан Эберхартер, флагманская разведка. Вас здесь только трое?
«Надо же, – подумал Скотч с удивлением. – Окрестности турбазы кишмя кишат людьми! Да еще военными! Может, поэтому скелетики так на нас и обломались?»
– Вообще-то шестеро. Кроме нас – лейтенант и еще два десантника. И у нас корабль. Да не какой попало… Парламентерский бот лидера расы азанни. В приказе сказано, что вы знаете, как им распорядиться.
– Бот элитного класса? – У Эберхартера разве что глаза на лоб не полезли. – Вот это да!
Четверо «канониров» и Семенов так бурно не отреагировали, однако, все, за исключением одного, мгновенно отошли а сторону вместе с капитаном и унтером и о чем-то минут пять вполголоса спорили. Скотч не разобрал ни слова.
Потом они вернулись.
– Так! – подытожил Эберхартер. – Планы меняются. Гражданские и раненые грузятся на платформу и уходят вместе с Раджабовым. Мой взвод и проводники – выполняем прежнюю задачу на космодроме. Вопросы есть?
– Есть, – подал голос Тамура. – Что делаем мы?
– Диспетчеры отлично знают местность и расположение строений на космодроме и турбазе, – зачем-то встрял Скотч. Наверное, хотел объяснить военным, что лишними Сориал, МакГрегори и Тамура не будут.
Эберхартер раздумывал всего секунду.
– Приказывать я могу только своим солдатам. Но замечу также, что любой лишний ствол нам не помешает. Поэтому оставляю решение за каждым из вас.
Тамура молча приблизился к Скотчу, одновременно вытаскивая из-за пояса хорошо знакомый бласт.
– Шеф, – сказал экс-диспетчер. – Нам пришлось взять вот это из вашего сейфа – больше оружия мы не нашли, когда уходили с космодрома. Нет ли запасных батарей?
Скотч вяло покопался по карманам:
– С собой нет… Да и зачем?
Он протянул руку и отобрал у Тамуры памятное оружие.
– Возьмите лучше ружья. У нас теперь вдоволь свободных… Бласт Скотч сунул в поясной карман, попутно взглянув на индикатор заряда. Батарея сильно подсела, но на десяток-другой полновесных импульсов бласт вполне еще был способен.
– Кто пойдет с нами, мужики? – спросил Семенов чуточку устало.
Цубербюллер деловито поправил ружье на боку и пристроился к шеренге разведчиков.
– Я землянин, – просто сказал он, считая, что этого объяснения более чем достаточно.
Тамура и МакГрегори взяли по ружью из охапки, которую принес хозяйственный мистер Литтл, и присоединились к Цубербюллеру. Секундой позже в строй встал Жорж Сориал, потом мистер Литтл, а за ним – Солянка.
– Думаешь, надо? – усомнился Семенов, глядя на перебинтованную руку спасателя. – Проводников у нас теперь хватает.
– Там наши девчонки, – насупился Солянка. – А что рука… Так у меня тоже есть бласт!
Он продемонстрировал. Бласт был поновее, чем у Скотча, и помощнее, хотя и меньше размерами.
– Полагаю, вам, советник, лучше остаться. – Семенов облегчил задачу враз вспотевшему от необходимости выбора Паулисте.
Паулиста облегченно кивнул.
«Правильно, – подумал Скотч. – Тентор и советник такие вояки, что… А пара здоровых мужиков, путь даже один пузатый, а второго соплей перешибешь, около раненых не помешают».
– Долгие прощания не для идущих в бой, – вздохнул Эберхартер. – Эх, брони на вас никакой… Возьмите хоть антигравы с рюкзаков, что ли. Хоть рикошеты нипочем будут.
Мысль была дельная: Скотч прекрасно помнил, как убило однажды ручного турбазовского кошкуна года три назад. Кто-то из туристов на стрельбище неудачно саданул из ружья – мимо мишени, в скалу. Гранитный осколок пролетел двадцать с лишним метров и проломил кошкуну череп.
– Догоняйте. – Капитан первым направился к турбазе. За ним выступили разведчики и диспетчеры, которым прощаться, помимо Валти, было не с кем.
Долгих прощаний и не получилось. Пожали руки легкораненым. Чмокнули женщин. И двинули в сторону турбазы, за Эберхартером.
Последним ушел Скотч. Вослед Семенову, который минутой раньше неожиданно обнял одновременно Валентину Хилько и Патрис Дюэль, сказал Валентине: «Спасибо за контроль. Передай своим, что я не имел нареканий, а то потом ведь могу и не вспомнить ничего», потом по очереди поцеловал девушек в губы, как показалось Скотчу – несколько нежнее, чем просто по-дружески.
Скотч секунду-другую смотрел ему в спину, затянутую в искательский комбинезон.
«И когда успел, шельмец, – подумал гид с легкой завистью. – А я фиг чего заметил!»
Девушки чмокнули Скотча сами. Одновременно, в обе щеки, с двух сторон. Слов их Скотч не запомнил.
– Простите за все, – выдохнул Скотч и побежал догонять Семенова.
Искательский комбинезон сидел на Семенове как влитой.
Еще на подходе к турбазе Скотча охватило неприятное предчувствие беды. Казалось, что скелетики расставили коварную западню, а вся сборная группа слепо лезет в нее, не замечая опасности.
Все так и дышало ложью и искусственностью: и величавая громада крейсера над головами, и кажущееся спокойствие на турбазе. Да и на космодроме было подозрительно тихо, хотя по логике там все и должно оставаться тихо. Основные силы шат-тсуры уже эвакуировали. А вообще непонятно было – чего они тут ждут? Последним подразделениям давно следовало погрузиться в последний транспортник и отбыть на крейсер, а крейсеру – сняться со стационара и уйти в околопланетное пространство, дабы присоединиться к застывшей в предбитвенном строю армаде.
Кроме уже привычного шарика, который Семенов подобрал еще после первой стычки и перенастроил по пути к катеру, спец-канонир прилепил к комбинезону Скотча и остальных еще пару каких-то хитрых миниатюрных приборчиков. Сам спец неотрывно глядел на наручный терминал, напарнику приходилось его чуть ли не за ручку вести, чтоб не споткнулся и не оступился.
Турбаза не отделялась от леса ничем, похожим на ограду. Скотч просто углядел в очередном просвете меж ветвей стену крайнего домика и дал бесшумную отмашку капитану.
От платформы Скотч уходил последним, но постепенно стал ведущим группы. Чуть левее вел рассыпавшихся пехотинцев МакГрегори, чуть правее – Тамура. Сориал и Солянка замыкали группу. Семенов шаг в шаг следовал за Скотчем.
– Пришли, – громким шепотом возвестил Скотч.
В ушах все еще шумело.
Семенов только кивнул.
Откуда-то сбоку вынырнул спец с неразлучным своим терминалом. Быстро просканировав окрестности, он сказал:
– На территории в общем пусто. Но вот здесь и вот здесь – скопление крупных живых организмов. Скорее всего – людей. Думаю, это коттеджи в центре турбазы. Посмотри… – обратился спец к Скотчу.
Скотч посмотрел на полупрозрачную схему.
– Точно! Вот это – административный коттедж, а это – буфет. Самые большие строения на турбазе после запасников. Но в запасниках людей не запрешь…
– Почему? – удивился Эберхартер.
– Там оружие. И взрывчатка тоже найдется.
– Ясно… Биринделли! Ты старший. Бери Шварца, Ахмедали, Головко, Доули, Са и половину местных. Пробираешься к буфету, вон он. Внутри предположительно персонал турбазы, но может оказаться и засада. Поэтому повнимательнее. Остальные – за мной!
Группа разделилась. Литтл, Цубербюллер, МакГрегори и Тамура отправились с капралом Биринделли. Скотч, Сориад и Солянка остались с Эберхартером и Семеновым.
– Где вход в буфет? – справился капитан.
– Слева, с запада. Отсюда не видно. Туристы обычно любили пить пиво на крылечке и любоваться закатом, поскольку бара как такового на турбазе нет. Природа и все такое, нечего под крышей сидеть.
Скотч говорил грустно, ибо понимал: те безмятежные времена безвозвратно прошли. Теперь не посидишь в хорошей компании на крылечке, не полюбуешься багровым небом Табаски, не послушаешь цикад и сверчков.
– А в административный коттедж?
– Тоже с запада, – вздохнул Скотч, – И я тоже любил пить пиво на крылечке…
– Значит, так! Пехота – активировать камуфляж! Канониры – занять позицию для прицельной стрельбы. Спецы – постоянный контроль! Мы пробираемся вплотную к строению, если все тихо – даем знак, вы присоединяетесь. Потом занимаемся дверью и запорами, буде таковые найдутся. Все ясно?
Скотч кивнул. Теперь до него дошло, что из четверки непехотинцев во взводе канонирами являются только двое, а остальные двое – спецы. Скорее всего мнемотехники.
Пехотинцы в несколько секунд стали почти прозрачными, как личинки сирецетоса в ручье.
– Ждите! – донеслось из пустоты.
Скотч, Солянка, Сориал и Семенов залегли за особо пышным кустом. Канониры затаились у орудий, похожих на больших черепах с носиком, торчащим из панциря. Обстановка продолжала пребывать тихой и безмятежной.
Спустя несколько минут один из десантников показался на фоне стены и призывно помахал рукой. А потом снова исчез, камуфляж включил.
Один из канониров поколдовал над пультом; его орудие послушно взлетело на уровень пояса и зафиксировалось. Канонир схватил его за специальную рукоятку на панцире и бегом поволок к коттеджу.
– Давайте за ним! – подстегнул местных спец с пультом. Скотч и остальные не заставили себя упрашивать. Через какую-то минуту они уже прижимались спинами к стене административного коттеджа, а еще через минуту подоспел спец. Было видно, как к буфету бегом приближаются МакГрегори, Тамура, Цубербюллер и Литтл; пехоту у стен, понятно, с такого расстояния было не рассмотреть.
Тем временем двое десантников пробрались на крыльцо и вырезали лучеметами замок. Некоторое время их было не видно, не слышно; потом один вернулся. Скотч его почти не различал – только как практически прозрачный сгусток, похожий на фрагмент дрожащего воздуха над нагретой поверхностью в жаркий полдень.
– Там женщины! – донеслось из пустоты.
– Скотч! Глянь! – велел капитан. Скотч послушно взлетел на крыльцо. Внутри оказались девчонки – Верка, Мартина, буфетчица Люся, повариха тетя Даша – всего восемь человек.
– Вадим!
На шее у Скотча не повисла только тетя Даша – еле удержался на ногах.
– Тише, девочки! Тише! Где скелетики?
– А бес их знает! – прошептала Мартина, не отпуская Скотча. – Мы двое суток уже тут сидим – спасибо, что холодильники полные.
– Понятно… Давайте наружу помалу, налево и за угол. Да не пугайтесь, там наши вояки в камуфляже, на призраков похожи. И тихо, поняли? Тихо!
Мартина соизволила направиться вслед за всеми лишь после долгого поцелуя. Скотч едва не задохнулся.
– Капитан! – сказал Скотч, обращаясь к месту, где, по его ощущениям, тот находился. – Это сотрудницы турбазы…
– Догадываюсь, – донеслось в ответ. – Пусть кто-нибудь из твоих отведет их туда, где мы расстались с ранеными. Их подберут.
Скотч практически сразу встретился глазами с Сориалом.
– Жорж?
Сориал со вздохом кивнул. Честно говоря, Скотчу показалось, что во вздохе было больше облегчения, чем сожаления. Сориала он знал как человека веселого и исключительно мирного и поэтому даже немного удивился, когда Жорж направился с пехотой, а не остался с ранеными.
– Все сделаю, шеф!
– Давайте к лесу, – велел Эберхартер. – И дождитесь вторую группу, они сейчас подойдут. Вот, держи коммуникатор. Вызывать меня только в крайнем случае, скелетики наверняка прослушивают эфир.
Сориал принял серебристый браслет-прибор и серьезно кивнул:
– Вперед!
Девчонки, помогая грузной тете Даше, потрусили к лесу.
Сориал, каждые пять-десять секунд озираясь, направился за ними.
– Как лучше попасть на космодром? – послышался голос Эберхартера.
– Либо по тропинке от входа, либо сейчас во-он туда, мимо скалы, через стрельбище и кедрокленовую рощу, как раз на зады диспетчерской башенки.
– Понял, сейчас.
Какое-то время Скотч улавливал вокруг себя смутное движение, но ничего не слышал, то ли из-за заложенных ушей, то ли пехота и впрямь умела передвигаться совершенно бесшумно. Потом рядом снова оказался Эберхартер, которого Скотч навострился узнавать по голосу.
– Биринделли пойдет по тропе, мы – через рощу. Рывками, от укрытия до укрытия. Семенов, следи!
Перебежки до космодрома заняли минут двадцать, не меньше. Пехотинцы разных групп как-то взаимодействовали друг с другом, но Скотч не понимал как, а спрашивать у Семенова постеснялся.
Семенов все это время держался отчужденно, слова не проронил. Он оставался внимательным и собранным: взгляд цепкий, зубы стиснуты, ружье наготове. И двигался пластично и стремительно, как большой кот.
К зданию диспетчерской сумели пробраться незамеченными. Но дальше начались первые осложнения: группе Биринделли пришлось класть некстати вышедшего из корпуса скелетика. Но и после этого общей тревогой все еще не запахло.
– Так… На летном поле четыре корабля. Два патрульника, транспорт и поисковый рейдер.
Как мог Эберхартер видеть то, что находится на летном поле, Скотч не знал, да не очень-то и стремился узнать. Наверное, кто-то из второй группы ему докладывал.
– Что скажешь, Семенов?
– А что тут сказать? – пожал плечами разведчик. – Прорываться надо. Прорывайтесь. А мы отсюда прикроем, если что.
– Н-да. Небогатый план.
– На богатый времени нет. И то правда. Ладно. Всем понятно? Пехота – на поле, остальные – по обстановке.
– Может, мы пока здание подчистим? – серьезно спросил Солянка.
– Не помешает. Справитесь?
– Справимся, – буркнул Семенов.
Вырвавшийся из ниоткуда луч выжег в прозрачном стеклокераме окна неправильной формы дыру. Чьи-то невидимые руки подхватили кусок стеклокерама и опустили его у стены.
– Давайте, мы подсадим!
Окно и впрямь располагалось высоковато: выжженный стеклокерам подхватить – еще туда-сюда, а вот влезть – уже трудновато.
– А антигравы нам на что? – невольно переняв тон Семенова, проворчал Скотч. – Идите, мы сами…
– Ваши поддержат с парадного входа, – подсказал Эберхартер напоследок. – Смотрите, друг друга не перестреляйте. Да потом на поле гляньте, вдруг мы быстро управимся.
– Не волнуйтесь, капитан, – заверил Скотч. – К скелетикам у нас свои счеты.
Он первым подтянулся на руках и пролез в проделанную дыру. Коридор первого этажа был пуст. Скотч помог однорукому Солянке, дождался вместе с ним Семенова и молча кивнул в сторону лестницы.
Дежурка находилась на втором этаже.
