Визитки
Даша семенила за мной, едва поспевая. Я уже смирилась с мыслью, что теперь всюду мне придется таскать за собой это чучело. Чучело тоже находилось под впечатлением от утренней сцены и молчало. Я мстительно послала ее на самую дальнюю экспресс-кухню сделать кофе, а сама села на банкетку и раскрыла нотик. Вернулась Дарья и робко протянула мне стаканчик с мутной жижей:
— Сахар я ложить не стала, думала…
— Класть. Класть, а не ложить, — мрачно перебила я. — Ну, рассказывайте, Дарья Филипповна о себе. Будем знакомиться.
— Мне двадцать три года… — начала она. — Вы не думайте, что я маленькая. Я смышленая, правда!
Я поперхнулась кофе.
— Дальше.
— Я учусь в Академии управления на пятом курсе по специальности «Организация и планирование учета»…
— Дальше, — мрачно потребовала я.
— О чем же рассказывать? — растерялась Даша.
К тому времени я уже нашла ее в «Одноклассниках» и бегло изучала досье, списки друзей, tasteless пляжные фотки и vulgar фотки с кошкой.
— Это все, что вы можете о себе рассказать? — рассердилась я. — Двадцатитрехлетняя закомплексованная гора мяса в шестьдесят кило, которая наливает кофе в пластик вместо висящего для этой цели фарфора, которая ложит сахар, и все, что может о себе рассказать, — это название вуза? Не с первого раза поступила? Двадцать три года, пятый курс…
Даша понурилась, и губы ее задрожали.
— Зачем вы так? — произнесла она с unique трагизмом.
Я подумала, что угадала — наверняка поступила не с первого раза, и с этим у нее связаны неприятные воспоминания. Даша продолжила:
— Зачем вы так про меня? Я же всего пятьдесят три кило вешу, не шестьдесят!
Я снова поперхнулась кофе.
— Хорошо, Даша. Тогда просто расскажите о себе. Знаете, как в анкетах? Пол, возраст, место рождения, родители…
— Я родилась в Москве. Моя мама работает поваром у госпожи, которая лично знакома с каким-то начальником Корпорации. И мама попросила, чтобы она попросила, чтобы он попросил…
— Как зовут маму? — перебила я.
Даша назвала, и я тоже нашла ее в «Одноклассниках». С одноклассниками у мамы было плохо даже для ее возраста — всего два. Видно, класс был пьющий или уголовный.
— Давайте дальше. Отец?
— Отец от нас ушел, когда я только родилась. Его зовут Филипп Босяков, он водитель автобуса, но мы почти не общаемся.
— Замечательно! Дочь кухарки и извозчика хочет стать менеджером! И вы всю жизнь прожили с мамой?
— С бабушкой.
— О боже. Сочувствую. Ну, хорошо. Сколько длится ваша практика?
— Месяц…
— Месяц. Месяц мы будем работать вместе. Ясно? Поэтому у нас не должно быть друг от друга никаких тайн. Какие у вас есть тайны?
Даша готова была расплакаться.
— Хорошо, я скажу, — прошептала она. — Только никому не говорите! Обещаете?
— Постараюсь.
Она откинула с лица белокурый локон, наклонилась к моему уху и доверительно прошептала:
— Я плохо знаю английский!
Я ничего не ответила, пытаясь осмыслить две новости. Одна была хорошей: практикантка не шпионка. Вторая новость была плохая: практикантка оказалась полной дурой. Впрочем, с этим уже можно было работать.
— Хорошо, Даша, а что вы знаете обо мне? — спросила я.
— Ой, ничего пока… — растерялась она. Я хмыкнула.
— Но вы же меня как-то узнали в лицо?
— Я… мне сказали, чтобы я нашла Илену Сквоттер… А там, в вестибюле, стенгазета с поздравлениями сотрудниц с Восьмым марта, и…
— Мне сказали… — передразнила я. — А интернетом вы совсем не умеете пользоваться?
Дарья прижала уши, открыла рот и стала напоминать глупую домашнюю nauticle pig.
— Умею, конечно, — ответила она. — Но разве там можно что-то найти по фамилии?
— Значит, не умеете, — констатировала я.
— Но там так много лишней информации! Я даже по своей фамилии ничего найти не могу! — оправдывалась Дарья.
— Вообще ничего?
— Вообще! Как в поисковике наберу «Босякова» — так пять страниц политических новостей!
— Каких-каких новостей? — заинтересовалась я, набирая «Босякова» без имени и отчества.
— Всякая ерунда, — отмахнулась Дарья. — «По решению председателя Верховного суда города Москвы господина Ф. Босякова», «По заявлению председателя Верховного суда города Москвы господина Ф. Босякова»… И так первые двадцать страниц.
— Это вы называете ерунда? — изумилась я, разглядывая выдачу то Гугля, то Яндекса. — Да вы с ума сошли, Дарья! Это не ерунда, а подарок судьбы! Радуйтесь!
— Чему же здесь радоваться? — искренне удивилась Дарья.
— Да с такой выдачей по фамилии вы должны всюду махать паспортом и говорить, что пожалуетесь своему отцу, председателю Верховного суда города Москвы!
— Да какой он мне отец? — возмутилась Дарья. — Он даже не родственник, просто однофамилец!
— А вот это уточнять не надо!
— То есть — врать? — изумилась Даша.
— Зачем сразу врать? Врать не надо. Просто никогда и никому не говорите, что ваш отец водит автобусы. Вместо этого спрашивайте зловеще: вы разве не в курсе, кто мой отец? И про такую организацию — Верховный суд города Москвы — тоже ничего не слышали? Это два совершенно разных вопроca. Но они окажут amazing эффект, когда вы научитесь задавать их без паузы один за другим.
— Да он же Федор, а не Филипп! — в отчаянии воскликнула Даша. — А я — Филипповна!
— Да, он Федор, — подтвердила я, глянув в нотик снова. — Федор Босяков. А вы — Дарья Филипповна. Но это уже не имеет никакого значения. Люди идиоты, Дарья! Они никогда не обратят внимания на эту мелочь, поверьте. А если даже обратят, то придумают себе объяснение сами. Например, что вы не родная дочь, а приемная или внебрачная.
Дарья молчала, вид у нее был несчастный и непонимающий.
— Когда я еще училась в школе и носила фамилию Гугель, — пояснила я, — в параллельном классе был такой мальчик-татарчик Леня Гусель. И что вы думаете? Не было учителя в школе, который при первой перекличке не спросил бы: «Лена Гугель? Хм… а Леня Гусель из класса “Д” не родственник?» Родственник! Дебилы!
— Нет, — выдохнула Даша, опустив ресницы. — Я так никогда не смогу!
Я фыркнула и пожала плечами.
— Дело ваше. Я ж не заставляю. Это достаточно сложные приемы современного бизнеса, для зачета я их от вас не потребую. Кстати, о зачете… — Я встала и торжественно протянула ей ладонь: — Поздравляю, Дарья, вы приняты на практику к Илене Сквоттер!
Даша пожала мою руку с огромным почтением.
— Обо мне вы знаете мало, — продолжала я, — но скоро узнаете. Мы будем работать вместе, я постараюсь научить вас всему, что умею. И я за месяц сделаю из вас не просто менеджера, но толкового современного человека. Это будет для вас бесценный опыт, а для меня — небольшой экспириенс преподавания. Итак, вы готовы?
Она поспешно закивала.
— Первый урок: все, что я говорю, — выполняется беспрекословно! Скажу упасть в лужу — упасть в лужу. Понятно?
— Понятно, Илена Петровна, — с готовностью кивнула Даша.
— Второе: обращаемся друг к другу на «вы» и по имени. Я буду говорить «садитесь, Дарья», вы мне будете отвечать «спасибо, Илена». Так работает бизнес. Понятно?
— Понятно.
— Третье: все, что вы от меня услышите, является тайной бизнеса. Вы же понимаете размах Корпорации? Ни одному человеку в мире, даже свой матери и бабушке, вы не должны передать ни одного моего слова. Потому что болтуны в бизнесе не живут. Понятно?
— Понятно.
— Тогда сейчас мы пойдем по бутикам, и вы, Дарья, купите и наденете то, что я укажу.
— Но у меня с собой нет денег! — испугалась Даша.
— Бухгалтерия оплатит, — строго ответила я.
Первую кофту мы купили в ларьке у метро — к большому изумлению Дарьи.
— Запоминайте, Дарья, — объясняла я. — Мы — менеджеры. Это звучит гордо. Менеджеру следует одеваться правильно. Что такое правильно? По-любому сегодня все вещи делает Китай. Это все подделки. Китай делает плохие подделки и нормальные подделки. И те и другие приезжают в Москву и попадают на рынки, в ларьки, в бутики и торговые центры с одинаковой вероятностью. Разница только в цене. Если вещь сделана нормально — это видно издалека. Никто не станет изучать с лупой ваш ярлычок. К тому же помните: решения в бизнесе принимают мужчины. А мужчины, Дарья, это крайне тупые существа, которые ничего не понимают в дизайне женской одежды. Поэтому кофту мы можем купить в ларьке.
— Но…
— Не перебивать! — Я топнула ногой. — Продолжаю. В эпоху глобализации любая лохушка имеет возможность одеться на рубль как принцесса эльфов. Как вы думаете, Дарья, почему лохушка этого не делает?
— Не знаю.
— Потому что она — лохушка. Вот и вся разница. Я понятно объясняю?
Даша кивнула.
— Идем дальше. Нам направо, кстати, — вон к тому центру. Итак, на что смотрят в бизнесе? В первую очередь — манера поведения. Этого, увы, не купишь. Затем — маркеры. Что такое маркер? Это предмет, который показывает статус. У вас, Дарья, извините, статус Schulerin. Нитки с бисером на руке — в помойку. Сумочку вашу тинейджерскую ужасную…
— Конечно, понимаю, — засуетилась Даша, сдирая бисерный мусор.
Я указала рукой на стеклянную дверь торгового центра:
— Сюда и на эскалатор, на второй этаж. Про сапожки, бижутерию вашу похабную мы поговорим позже. Из статусных предметов, Дарья, важны три: авторучка, часы и мобильник. Нам, женщинам, легче: мы можем обойтись без часов, без этого уродливого куска полированного чугуна, набитого алмазами и шестеренками.
— Можно вопрос? — спросила Дарья. — А зачем авторучка, если все можно записать в нотик?
— А магический ритуал подписания договора — пальцем проводить? Впрочем, мы, женщины, можем обойтись и без авторучки — ее обязан предложить мужчина. Но мобильник… Мобильник должен быть на высоте! Мобильник кладется на стол как мужское достоинство в начале любых переговоров! Даже если их ведут женщины. А в последнее время всё ведут женщины. В общем, запоминайте, Дарья: крутым считается тот, у кого мобильник короче и тупее. В идеале — размером с мизинец и одна кнопка «ответить на звонок». Такой мобильник не способен даже отправить SMS, но зато весь усыпан шанкрами бриллиантов. Это что касается крутых. А вот деловым считается тот, у кого мобильник, наоборот, больше и умнее. В его мобильнике не должно быть брюликов, только со всех сторон кнопки и выдвижные экраны. В чем разница между крутым и деловым человеком?
Даша завороженно помотала головой.
— Крутой — это тот, кто дает бабло, но ни о чем не договаривается. Договаривается обо всем деловой, но бабла у него нет. Понятно объясняю?
Даша снова помотала головой.
— Ладно, проехали, — кивнула я. — Поймете позже, Дарья. Важно усвоить, что вашу дешевую пудреницу с кнопками надо раздавить каблуком. Сейчас мы купим нормальный наладонник — нативный, он не может стоить меньше полутора тысяч баксов. Но бухгалтерия оплатит. После чего мы поставим нормальную мелодию звонка. Заметьте: я даже не спрашиваю, какая мелодия стоит сейчас у вас. Хотя могу себе вообразить в общих чертах… Представляете, если она заиграет на переговорах?
Краем глаза я увидела, как Даша опустила голову и залилась румянцем до самых ушей.
Shopping утомляет даже женщину. Когда мы прошли весь квест примерочных и привели Дашу в тот минимальный вид, который не раздражает сетчатку в бизнесе, я уже порядком устала. Пришлось сделать пару звонков и отбить сегодняшние встречи. Честно сказать, они мне были неинтересны — чистая с моей стороны beneficenza по отношению к Корпорации.
Мы зашли перекусить в кафе, и, подкрепившись, я нашла в себе силы продолжить вводную лекцию:
— Запомните, Дарья, последний закон имиджа: наш паспорт — это визитка. Как мент в начале разговора просит показать паспорт, так люди бизнеса обмениваются визитками. Человек, который возьмет чужую визитку, рассеянно похлопает себя по карманам и скажет, что у него как раз закончились, выглядит как клошар, который явился на переговоры, распространяя Gestank, и теперь извиняется, что у него дома закончилось мыло. Визитку можно не подать только в том случае, если ты крутой, а не деловой. Тогда у тебя есть личный секретарь — деловой, который даст свою. Ясно?
— У меня нет визитки… — огорчилась Даша.
— Визитку мы напечатаем в офисе. Первое, что я сделала, когда пришла в Корпорацию: я заказала для офиса портативный станок, поставила на третьем этаже и слежу, чтобы он всегда был заправлен.
Видно было, что Даше хочется что-то спросить. Наконец она решилась:
— Илена, а вы здесь давно?
— Полгода.
— А где вы работали раньше?
— У меня был офис дома, — ответила я. — Частный бизнес. Я начинала с киберсквоттинга, потом занималась интернет-проектами, потом стартапами… Но работать в Корпорации — это совсем другой уровень.
— Вы бросили свое дело и вышли на службу по найму? — удивилась Даша, и я с удовольствием отметила, что уже через четыре часа общения со мной девочка начала умнеть.
— Я похожа на офисный планктон? — спросила я в лоб. Даша отрицательно покачала головой.
— Вот вы и ответили на свои вопрос, Дарья.
Похоже, на свой вопрос она не ответила, но промолчала.
— Итак, продолжаем. Визитка бизнесмена отличается от визитки лоха только дизайном. К счастью для нас, дизайн утверждает наша Корпорация, а им — дизайнеры из головного офиса во Франции. Поэтому на вашей визитке, Дарья, все будет строго. Но понимать толк в визитках мы обязаны, потому что те, с кем мы работаем, frequentemente рисуют свои визитки сами, и по ним можно читать судьбу эффективнее, чем по линиям ладони. Запомним основные правила. Если на визитке перечислено несколько должностей — это кто?
— Важный человек?
— Разнорабочий айтишник. Или авантюрист-самозванец — если там пышные ученые звания и слово «президент» в любой форме — так они обычно себе рисуют. С такими мы вообще не работаем. Сразу в трубу. Далее. Если на визитке больше одной строчки текста — это кто?
На этот раз Даша просто тактично промолчала.
— Это нищеброд-самоделкин, — объяснила я. — А вот если на визитке текст на двух языках, это кто?
— Человек, знающий два языка? — предположила Даша.
— Тьфу, — рассердилась я. — Запомните: два языка знает любой! По крайней мере делает вид, будто знает. Два языка на визитке — это ничего не значит, кроме того, что человеку приходится работать с иностранцами. Это ему в плюс. Далее, по дизайну. Если на визитке используется больше трех цветов — это кто?
— Несерьезный человек, — предположила Даша, и я снова с гордостью отметила, что девочка и впрямь умнеет на глазах.
— Школьник, — кивнула я. — Либо начальник типографии. А если на визитке указано несколько телефонов и факс?
— Работает в офисе?
— Да, конечно, в офисе. Но только это означает, что он — никто, и решения принимает не он. Тому, кто принимает решение, незачем указывать гроздья телефонов. Идем далее. Если визитка не прямоугольник — кто это?
— Э-э-э…
— Дизайнер. Говорить нам с ним не о чем — это не наша область. А вот если визитка деревянная, бархатная, резиновая, железная, — это кто?
— Начальник дизайнеров?
— Нет. Это мелкий vendedor, который случайно разбогател и скоро опять будет нищим. Но пока этого не произошло, для нас он — просто подарок Фортуны.
Похоже, я вошла во вкус, и пора было остановиться, но остановиться уже не получалось:
— Теперь, когда мы знаем про визитки все, осталось два момента. Первое: какой должна быть визитка у нас?
Даша пожала плечами.
— Запомните, Дарья: у нас должно быть много визиток на разные случаи жизни. В зависимости от того, какое мы хотим произвести впечатление.
— Но если партнеры соберут наши разные визитки — они разве не удивятся? — спросила Даша.
— Никогда! — хмыкнула я. — Потому что момент номер два: только лохи и нищеброды коллекционируют чужие визитки. Собирать визитки — все равно что использованные носовые платки. Нормальный бизнесмен сканирует контакты в нотик, а визитку кидает в шреддер. Clear?
На всякий случай Даша кивнула.
— Всё, — сказала я. — Ланч закончен. Сейчас мы вернемся в офис, и я покажу, что такое настоящая работа.
Гостевой пропуск Даши второй раз не сработал, и мне пришлось выйти на крыльцо, распахнуть нотик и потратить четверть часа, чтобы ей выписали постоянную карточку и принесли сюда, вниз. Что-что, а пропускной режим в Корпорации всегда был на высоте.
Пока мы ждали, Даша нервничала — она то рассматривала свой смартфончик, то вынимала пудреницу и смотрелась в зеркальце, а потом вдруг вытащила vulgaris кусачки для ногтей и принялась обкусывать ногти самым indecent образом. Я не выдержала и треснула ее по руке — кусачки выпали и укатились под крыльцо.
— Вы с ума сошли, Дарья Филипповна? — прошипела я. — А ну прекратить меня позорить!
— Простите, — пролепетала Даша и жалобно показала глазами вниз. — Я больше не буду… Но… Можно я их подберу?
— Можно, только быстро! — с отвращением кивнула я. Даша быстро сбежала вниз и полезла под крыльцо, приняв ту позу, какой в комиксах изображают блондинку, пытающуюся заменить лопнувшее колесо. Я отвернулась от стыда за свою практикантку.
— Нашла! — радостно сообщила Даша, вернувшись. — Но там под крыльцом столько мусора валяется… Я там нашла чью-то флешку!
Я нехотя повернулась. В руке Дарья держала маленькую розовую флешку на грязном шнурке, которая, видно, зимовала под этим крыльцом.
Прежде чем Даша успела опомниться, я augenblick вырвала у нее из рук эту флешку, шлепнула на бетон крыльца и с силой размолотила каблуком в труху. Потом салфеткой аккуратно собрала эту труху, сходила и высыпала в урну. Когда я вернулась, глаза у Даши были круглыми. В них читалось: «И эти люди мне запрещают обкусывать кусачками ногти!»
— Так надо, — объяснила я, сама уже не понимая, почему так поступила, хотя могла просто выкинуть. — Запомните, Дарья: подбирать чужие флешки так же мерзко и опасно в плане инфекций, как докуривать чужие бычки или доедать огрызки яблок, найденные под крыльцом!
Даша испуганно кивнула.
Тут, к счастью, hombre на побегушках вынес ее пропуск.
Когда мы попали внутрь, дорогу мне снова перегородила verfluchte Эльза Мартыновна.
— Лена, — скрипуче произнесла она с easy укоризной, — а я же вас ищу!
— Что-то стряслось, Эльза Мартыновна? — сухо произнесла я.
— Вы не могли бы зайти ко мне в отдел? Надо кое-что уточнить и подписать.
— Сожалею, Эльза Мартыновна, у меня сейчас абсолютно неотложное совещание. А что случилось?
Эльза Мартыновна замялась.
— Мы потеряли вашу трудовую книжку. Ее придется переоформить.
Это мне уже совсем не понравилось.
— Простите, Эльза Мартыновна, вы вообще в своем уме? Вы что такое говорите? Они потеряли мою трудовую книжку! Good news everyone! Так ищите же, ипатьевская слобода! Или это я должна ее искать? А может, я должна бросить все свои дела, отменить все встречи и бегать переоформлять книжку, которую вы не можете у себя в бардаке найти?
— А вы не кричите на меня, Сквоттер! — зловеще зашипела Эльза Мартыновна. — На меня еще никто не смел повышать голос! Я сорок лет работаю в отделе кадров! Я возглавляла кадровый отдел, еще когда здесь был двенадцатый подшипниковый завод имени…
— Зато я никогда не возглавляла кадровых отделов, поэтому меня абсолютно не интересует ваша биография, — перебила я. — За сорок лет можно было научиться не терять чужие трудовые книжки. А завтра вы скажете, что и мой трудовой договор потерян?
Это был меткий удар. Эльза Мартыновна гневно пошевелила ноздрями. Я выдержала многозначительную паузу и продолжила:
— Если вы хотите и дальше продолжать работать у нас в Корпорации, будьте любезны, Эльза Мартыновна, общаться строго в установленном порядке и строго по необходимости. А не караулить меня в коридорах!
— А где же мне вас караулить? — сварливо выкрикнула Эльза Мартыновна. — Когда вы последний раз были на своем рабочем месте?
Я почувствовала, что теряю терпение.
— Эльза Мартыновна, еще раз повторяю: если вы хотите остаться работать в нашей, — я сделала многозначительную паузу, — Корпорации, то будьте добры общаться так, как это принято у нас: посредством электронного документооборота.
Тут до нее дошел смысл моих слов.
— Сквоттер! Вы мне угрожаете увольнением? Вы? Мне? Да вы… кто вы…
— Не угрожаю, Эльза Мартыновна, — перебила я. — Просто предупреждаю. Запомните наш разговор, пожалуйста.
И, не оборачиваясь, двинулась дальше. Даша мертвой тенью двинулась следом.
— Ведьма! Сучка блатная! — раздался сзади едва разборчивый клекот — не столько на звуковой, сколько на ментальной волне.
Я повернулась к Даше.
— С ними — только так. Иначе они не понимают.
— Как ты ничего не боишься? — выдохнула Даша, от чувств перейдя на «ты».
Я пожала плечами.
— Боится тот, кому есть что терять.
Мы не спеша двинулись по всем этажам, курилкам, экспресс-кухням и комнатам отдыха.
— Наша Корпорация, — объясняла я, — занимается сразу всем. Как это принято в Японии и России. Только Япония это делает как Япония, а Россия — как Россия. Формально Корпорация создавалась, чтобы заниматься IT-решениями. Надо объяснять, что это?
— Надо, — кивнула Даша.
— Не надо. — Я покачала головой. — Это не пригодится — на то у нас есть технические отделы, а мы — бизнес-элита. Так вот, формально мы занимаемся IT-технологиями, но это и интернет, и банки, и компьютерные игры, и все, что угодно. Это не мешает Корпорации продавать лес и уголь, играть на бирже, гонять вагоны с товарами из Китая в Цюрих и клепать промо-ролики на заказ кому попало. Наш центральный офис состоит из правого крыла, левого крыла и центрального здания завода. А еще есть филиал на Дмитровке и представительства в других городах. У нас работает больше пяти тысяч сотрудников. Они могут никогда не встретить друг друга. Поэтому наша задача — крепить деловые контакты внутри Корпорации. Я веду кучу проектов и постоянно набираю новые. Вы представляете, на чем держится в России любой бизнес?
Даша помотала головой.
— Объясняю. Весь бизнес в России держится на откатах. Что такое откат, знаете?
— Взятка?
— Не совсем. Откат— это взятка, которую получает тот, кто ее дает.
— Как это? — Дарья открыла рот и захлопала своими horrible ресницами.
Я поморщилась и махнула рукой.
— Хорошо, считайте, что это взятка. Лень объяснять. Так вот— ни один договор в России не подписывается без отката. Откат дает одна сторона другой, или другая — первой, а чаще всего — обе друг другу. По каждому соглашению проходит огромное количество откатов на самых разных уровнях. Договориться об откате при заключении договора — это очень тонкое умение, основанное на ритуальных танцах. Этому искусству, боюсь, я за месяц вас обучить не смогу. Но в будущем вы научитесь.
— То есть те, кто заключает договор, наживаются, обманывая хозяев? — изумилась Даша.
Я даже фыркнула.
— Да вы бредите, Дарья! Запомните: хозяев обманывать не надо. Хозяева-то как раз и получают основной откат со всех откатов! Они живут на этих откатах и наращивают капитализацию только благодаря откатам!
— Зачем? — искренне изумилась Даша. — Уклоняются от налогов?
— Налоги — по сути лишь один из видов отката. Но это я объясню как-нибудь в другой раз. Сейчас важно запомнить, что откаты специально закладываются в бюджет. И в каждой крупной компании существует СБ — служба безопасности — не дай бог вам с ней познакомиться. Ее основная задача — следить, чтобы все откаты на всех уровнях катились в положенных размерах и в нужном направлении.
Даша кивнула.
— Теперь запоминайте, — продолжала я, — подарок — это не откат. Подарок — это подарок. СБ не запрещает принимать подарки. Подарки заложены в сметы. В России все делается через откаты и подарки. Если от вас начинает что-то важное зависеть — вы узнаете об этом по подаркам, которые вам начнут дарить.
— Сотрудники?
— Балда! — не выдержала я. — Какие сотрудники? Партнеры других фирм. Будут подходить и спрашивать, какой бы вы хотели подарок. Открытым текстом. Вы в ответ спрашивайте: каким бюджетом располагаете? И называйте, что хотите. — Я показала свой нотик. — Вот это мне на Новый год подарили. Но вам, Даша, это пока рано. Для того, чтобы жить на откаты и подарки, надо научиться работать. Надо хорошо знать свое дело и прочно занимать свое место. Как я.
Даша похлопала ресницами, как рыба ртом, и выдохнула.
— Илена, вы работаете в Корпорации полгода. Господи, откуда вы столько знаете?
— Любой человек способен все это узнать, если возьмет себе за труд прожить в крупном городе несколько лет, общаясь с людьми и внимательно запоминая, что творится вокруг. А если заткнуть уши наушниками плеера, а глаза — мылом телесериалов, то можно и за сто лет ничего не понять в жизни.
