2. Настоящий волшебник

Магия?!

Услышав такое, Валентин чуть не выронил трубку. Сергеев хочет говорить о магии?! Да что ж это за день сегодня?

Нормальный день, успокоил себя Валентин. Самый обыкновенный день глобального катаклизма. Чего уж после «холодильника» удивляться, что и Сергеев вдруг вспомнил свои прежние увлечения? Наверняка и здесь поработал Кукловод. Быть может, на этот раз Обручу удастся хоть что-нибудь разглядеть?

– Хорошо, – быстро ответил Валентин. – Вы можете подъехать прямо сейчас?

– Легко, – отозвался Сергеев. – Собственно, я вам прямо от проходной и звоню.

Нет, покачал головой Валентин. Было бы наивно рассчитывать на такую удачу. Кукловод не оставляет следов.

В последнем Валентин убедился уже в первые дни своего пребывания на Земле. План кампании не зря казался подозрительно легким – повиснуть вместе с Катером на орбите, определиться с текущим годом, найти автора злополучной книги и прочитать у него в памяти, откуда на Земле появилась столь подробная информация о Панге. Работы от силы на полчаса.

Проблемы начались практически сразу. Во-первых, кроме уже знакомой Валентину первой книги чертов автор написал еще два тома, в которых по-прежнему излагал пангийские события с точностью документалиста. Во-вторых, Сергеев оказался жителем Демидовска – родного города Валентина. В-третьих, самого Валентина Шеллера на этой Земле никогда не существовало; трехкратный просмотр демидовских архивов не обнаружил даже однофамильцев. Когда же выяснилось, что Обручу никак не удается войти в ментал через инфосистему Катера, Валентин понял, что предстоящее ему испытание может оказаться потруднее трех предыдущих. Отказ Катера опускаться на планету и даже оставаться на орбите дольше семидесяти двух часов Валентин воспринял уже спокойно – принцип невмешательства так принцип невмешательства. Хорошо еще, что Катер согласился поделиться всей имевшейся на борту информацией о технических достижениях двадцать третьего века.

Но самый главный удар ожидал Валентина уже на Земле. Высадившись в Демидовске и не без приключений добравшись-таки до захолустной квартиры автора трех «пангийских» романов, он обнаружил, что Сергеев ровным счетом ничего не знает о Панге! То есть, конечно, название Панга было ему знакомо, как-никак целых три книги и куча рабочих материалов; но даже при том, что карандашный набросок карты континента в точности совпадал с известной Валентину пангографией, сам Сергеев искренне считал, что карту эту ему нарисовал старый приятель Сергей Рощин!

Валентин путешествовал по памяти Сергеева и с каждой минутой приходил во все большее изумление. Писатель не просто описывал реально произошедшие с Валентином события – он их выдумывал, перебирал вариант за вариантом, обсуждал с друзьями, – и только потом останавливался на том, что казалось Валентину свершившимся фактом. У Валентина волосы на голове зашевелились, когда он наткнулся на эпизод с пленом у Хеора – оказывается, Сергеев долго раздумывал, пытать ли Фалера как следует или ограничиться коротким болевым шоком! Просидев в воспоминаниях писателя несколько часов, Валентин почувствовал, что уже и сам не может с уверенностью сказать – то ли Сергеев осмысливал на свой лад внушенные кем-то эпизоды, то ли, наоборот, Панга отрабатывала на своих обитателях бредовые идеи земного фантаста. Ни о каком канале утечки информации речи уже не шло; в квартире самой обыкновенной пятиэтажки сидел за компьютером человек, который по всем признакам действительно управлял пангийскими событиями!

Валентин вышел из-под дерева, где изображал мирно спящего пьяницу, отряхнулся от налипших листьев и пошел вдоль огороженного металлическим забором детского сада. Ему нужно было собраться с мыслями, сбросить с себя наваждение только что пережитого кошмара. Через несколько минут привычка к здравому мышлению взяла свое, и у Валентина начало складываться хоть какое-то понимание ситуации.

Прежде всего Валентин избавился от версии, что Сергеев – своего рода Тенз-Даль, внештатный командир Панги. Помогла ему в этом подробная история Панги, составленная писателем с присущим ему размахом – на тысячу лет в будущее от момента, когда агент Шеллер отправился на Землю со специальным заданием. Представить себе, что Панга и впредь будет выполнять столь идиотский сценарий, Валентин никак не мог, а потому перешел ко второй версии, оказавшейся значительно перспективней. Познаний Валентина в области ментальной магии вполне хватило, чтобы представить себе теневое заклинание, способное заставить Сергеева сделать все то, что он проделал при написании своих романов. Заклинанию следовало всего лишь четко представлять, какие именно эпизоды должны в конечном счете оказаться в книге – а потом ему достаточно было портить писателю настроение до тех пор, пока он не придумает – сам, безо всякой посторонней помощи! – эти самые эпизоды. В принципе Валентин и сам бы смог составить подобное заклинание – если бы находился на Панге с ее неисчерпаемыми источниками Силы. На Земле, где за три года упорных поисков удалось обнаружить лишь остаточные следы магии, это было бы непозволительным расточительством.

Так на свет появился Кукловод. Этим прозвищем Валентин обозначил субъекта – человека, организацию или магическую сущность, вроде пророчества Емая, – который и осуществил магическое программирование Сергеева на написание пангийских романов. Кукловод начал свою работу за десять лет до выхода из печати первой книги – именно к тому далекому времени относились первые воспоминания Сергеева о Панге, – добился от писателя завершения и публикации трех томов, а после этого испарился, как будто его и не было. Удивленный отсутствием вдохновения, Сергеев какое-то время помыкался, попробовал сменить жанр, написав пару романов в жанре научной фантастики, и понял, что вдохновение исчезло. В последние перед появлением Валентина годы он почти не вспоминал о Панге, занимаясь совсем другими делами, которые в конечном счете и сделали его вице-мэром Демидовска по социально-экономическому развитию. Кукловод исчез из жизни писателя, но наверняка остался на Земле – затаился в ожидании, когда сработает расставленная им ловушка.

Валентин слишком многое пережил на Панге, чтобы сомневаться в намерениях Кукловода. Тот совершенно явно выманивал с Панги Валентина Шеллера, известного также под именем факира Фалера. Кукловод был прекрасно осведомлен о всех событиях восемьдесят пятого года, последнего года пребывания Валентина на Панге. Нетрудно было понять, зачем Кукловод заставил Сергеева написать целых три тома – он не только выманивал Фалера на Землю, но и показывал свою осведомленность в пангийских делах. Мало кто на самой Панге знал, что Валентин Шеллер оказался Тенз-Далем, верховным повелителем техномагических сил планеты. А вот Кукловод не постеснялся прямо написать об этом в романе – но лишь в третьем томе, явно не предназначавшемся для передачи в Службу Безопасности Эбо. Кукловод прямо говорил Валентину: я все о тебе знаю, я вызвал тебя на Землю, и я буду использовать тебя в собственных целях.

Использовать, разумеется, втемную. Маги и силы такого уровня никогда не опускаются до словесных объяснений. Они просто добиваются от жертвы нужного поведения.

Валентин знал о Кукловоде практически все – что он по меньшей мере великий маг, что он явно пангийского происхождения, что он поддерживает с Пангой постоянную связь, наконец, что ему очень нужен Валентин Шеллер. Валентин знал все, кроме одного.

Зачем столь могущественному Кукловоду понадобился факир-неудачник?

– Кто-то важный? – нарушил затянувшуюся паузу Леонгард.

– Вице-мэр Сергеев, – ответил Валентин. – У него тоже проблемы.

– Когда собираемся? – спросил Леонгард, выбираясь из кресла. Когда Леонгард попытался застегнуть пуговицу на пиджаке, Валентин увидел, как сильно дрожат его руки.

– В девять, – сказал Валентин, рассудив, что если с Сергеевым будет о чем говорить больше часа, то тогда и за сутки не управиться. – Остальных я уже позвал. Докладывать будет Леонид, а я – за противника.

– Схожу переодеться, – пробормотал Леонгард, явно догадавшийся, что разговаривать с Сергеевым Валентин предпочитает тет-а-тет. – Как оно все-таки не вовремя…

Валентин только виновато развел руками. Даже Тенз-Далям порой приходится туго, а уж обычному человеку остается только радоваться, что до сих пор не убили.

«Сергеев в проходной, – сообщил между тем искинт. – Пропустить?»

– Да, пусть заходит, – сказал Валентин. Он вернул кресло на прежнее место, широко распахнул двери в приемную и встал у окна, скрестив руки на груди. Обруч, почувствовав настроение хозяина, скользнул в ментал. Сергеев шел по коридору, держа в правой руке раскрытый портфель с ноутбуком и пачкой документов. Валентин не удержался и заглянул поглубже. Вопреки ожиданиям, Сергеев был в приподнятом настроении. Обнаружение в Демидовске магии его не только не беспокоило, а, наоборот, вдохновило на новую идею. «Как они тут отстроились, – думал бывший писатель. – Назову-ка я свой роман «Банной горы хозяин»!

У Валентина забурчало в животе, и он вспомнил, что все еще не завтракал.

– Приветствую, Валентин Иванович! – сказал Сергеев, входя в распахнутые двери. – Обещаю уложиться в двадцать пять минут!

– Посмотрим, – покачал головой Валентин. – Пойдемте в кабинет, я угощу вас чаем и бутербродами.

Искинт коротко пискнул, подтверждая прием команды.

– Это будет очень кстати, – кивнул Сергеев. – Анисимов меня так огорошил, что я чуть ли не в шлепанцах в машину заскочил. Пятеро профессиональных киллеров – это, знаете ли…

– Простите, – прервал его Валентин. – Вы, кажется, хотели поговорить о магии? И кстати, вам бутерброды с сыром или с ветчиной?

– И с сыром, и с ветчиной, – ухмыльнулся Сергеев. – И главное, побольше! Как только чайку горяченького принесут, так сразу же начнем про магию. А пока дайте мне немного побыть вице-мэром!

Валентин прошел мимо своего рабочего стола, оживив его легким прикосновением руки, и уселся в одно из гостевых кресел. Из маленькой дверцы в стене выехал столик на колесиках, сервированный чайником, парой чашек и блюдом с десятком бутербродов. Валентин показал Сергееву на второе кресло, наполнил свою чашку и улыбнулся:

– Вот вам и чаек, Олег Николаевич. Ну, рассказывайте, с чем пришли!

– Хорошо, – согласился Сергеев. Обосновавшись в кресле, он вытащил ноутбук, положил его на столик рядом с бутербродами и откинул экран. – Сначала общее резюме. Мне удалось собрать документальные доказательства того всем известного факта, что в Демидовске уже третий год действует самая настоящая магия. Поскольку по долгу службы я осведомлен о бюджете вашего отдела паранормальных явлений, я решил, что эти доказательства могут вас заинтересовать. Взамен я попрошу вас о встречном одолжении.

Валентин взял с блюда бутерброд, откинулся на спинку кресла и осторожно заглянул в сознание писателя. Тот и впрямь верил, что собрал реальные доказательства существования магии. Случай с фаерболом Валентин пропустил мимо глаз – дело давнее, легко можно списать на фальсификацию протоколов. А вот собранная Сергеевым социальная статистика представляла собой реальную проблему. Абсолютная невозможность происходящего последние годы в Демидовске наконец получила документальное подтверждение.

Если этот отчет ляжет на стол регрессорам, подумал Валентин, они сюда не киллеров пришлют, а по меньшей мере крылатую ракету. Хорошо, что Сергеев тоже под заклятием.

– О какой сумме идет речь? – спросил Валентин, как бы среагировав на фразу о бюджете.

– Нужна мне ваша сумма! – фыркнул Сергеев. – Я хочу написать новый роман о Шеллере. Тот, в котором он вернулся на Землю. Понимаете?

– Н-нет, – выдавил Валентин, чувствуя, что летит в пропасть.

Новый роман о Шеллере?! Такой же точно, как три предыдущих?!

А я, дурак, регрессоров боялся…

– Насколько я помню, вы читали первую трилогию, – подался вперед Сергеев. Валентин молча кивнул. – Так вот, она заканчивается тем, что Шеллера-Фалера посылают с Панги на Землю, чтобы провести контроперацию против вероятного противника. Когда я заканчивал третий том, я вовсе не собирался писать продолжение, у меня была задача – убрать с Панги слишком крутого персонажа. Однако читателям все равно подавай продолжение! Пару лет назад я понял, что у меня может кое-что получиться, и начал продумывать сюжет…

Пару лет назад, сжал губы Валентин. А я-то думал, что Кукловод и думать забыл про Сергеева. Нужно было каждый месяц ментоскопирование делать… да что теперь говорить!

– А уж когда Полозов позвал меня в вице-мэры, и я наконец сообразил, чем вы тут занимаетесь… – продолжил Сергеев.

Валентин только зубами скрипнул. Лезть писателю в сознание было уже ни к чему – он сам выбалтывал все свои тайны. Да только Валентину было от этого нисколько не легче.

– Короче говоря, – Сергеев хлопнул ладонью по столу, – я прошу разрешения взять историю вашей корпорации за основу сюжета. Если разрешите – расскажу про магию. Если нет – пусть ваш Лаврентий Георгиевич сам все раскапывает.

Валентин положил недоеденный бутерброд обратно на тарелку. Он что же, до сих пор ничего не понял?!

Короткая экскурсия в сознание писателя показала, что так оно и есть. Сергееву и в голову не могло прийти, что сидящий перед ним миллиардер Валентин Иванов может оказаться персонажем его же собственного романа. Около года назад сергеевский приятель, Рощин, высказал такую идею; Сергеев поднял его на смех, прочитав целую лекцию о глубочайшей разнице между фантастикой и реальностью. Наверное, Сергеев был бы последним человеком на Земле, поверившим, что Валентин Шеллер и Валентин Иванов – одно и то же лицо.

Хорошо, подумал Валентин. А что, собственно, хорошего?! Знает Сергеев, кто я такой, или не знает – напишет-то он все равно только то, что ему Кукловод продиктует. Ему продиктует, а меня заставит вживую разыгрывать!

– А о чем будет роман? – вырвался у Валентина вполне понятный вопрос.

– Да все о том же, – улыбнулся Сергеев. – Производственный роман из жизни магов.

– Магов? – удивился Валентин. – Но ведь на Земле нет магии!

Сергеев уставился на Валентина поверх очков:

– Шутить изволите? Во-первых, – он похлопал по клавиатуре ноутбука, – магия даже на нашей Земле имеется. А во-вторых, это же фантастический роман!

Хотелось бы в это поверить, сказал себе Валентин. Однако учитывая предшествующий опыт…

– Расскажите немного о сюжете, – попросил он. – Чем Шеллер займется на Земле? Опять будет глобальную катастрофу предотвращать?

– Это само собой, – кивнул Сергеев. – Но в первом томе он будет возвращать себе магию.

Валентин перевел дух. О регрессорах – ни слова; разве что на краю сознания болтается мыслишка про сегодняшних киллеров. Какие-то кощунники, верховные маги всея Руси, деревенские колдуны в покосившихся избах… Ничего общего с реальностью. Может быть, Сергеев на этот раз обошелся без Кукловода?

– Ну что ж, – улыбнулся Валентин. – Магия – это хорошо. Считайте, что вы получили разрешение. Только имена и названия поменяйте.

– Обязательно поменяю, – потер руки довольный Сергеев. – Значит, договорились. Ну, тогда смотрите!

Экран ноутбука засветился, и Валентин увидел заглавную страницу простенькой презентации. Похоже, Сергеев нарисовал ее сам, в свободное от работы время – под заголовком «Демидовская магия» на экране располагались всего две кнопки. Одна красная, с надписью «Обыкновенный фаербол», вторая синяя, «Город под властью волшебства».

– С чего начнем? – победно посмотрел на Валентина Сергеев.

– Давайте с фаербола, – сказал Валентин. В общих чертах он уже понял, какие данные въедливый вице-мэр вытащил из давних протоколов, но все равно решил послушать, что писатель-фантаст может рассказать о самом обыкновенном фаерболе.

Сергеев ткнул пальцем в кнопку, и на экране появился печальный осенний пейзаж. Небольшая полянка под пасмурным небом, понурившиеся ветви с еще зеленой листвой. Четыре человеческих тела, лежащие в неестественных позах по обе стороны от размокшей тропинки, и черно-белая мерная линейка, вертикально воткнутая в старый развалившийся пень.

– Десятое сентября две тысячи пятого года, – сказал Сергеев. – Несчастный случай в микрорайоне Липовая Гора. Четверо молодых парней погибли от термического воздействия неизвестной природы. Поначалу следственная группа решила, что погибшие – а их хорошо знали в районе, за бандой числились многочисленные разбойные нападения – были убиты конкурентами, а их тела облиты бензином и сожжены. Однако, – Сергеев снова ткнул пальцем в экран, и вместо мрачного пейзажа там появились две вызывающие тошноту картинки, – вскрытие показало, что мягкие ткани покойных обуглены равномерно на всю глубину, вплоть до костного мозга. Слева – обычное поражение при обгорании, справа – разрез тканей одного из погибших. Кроме того, и это особо отмечено в протоколе, одежда погибших от пламени не пострадала. Словом, тела выглядели так, как если бы их зажарили в громадной микроволновке. В итоге в местной желтой прессе появились заметки «Шаровая молния убила четверых», а дело списали на несчастный случай.

– Впечатляющие картинки, – хмыкнул Валентин, отводя взгляд от монитора. – Но почему вы решили, что это именно фаербол?

– Характер обугливания, – пояснил Сергеев. – Нагрев в микроволновке происходит неравномерно, испаряющаяся вода разрывает ткани. Наши же покойники выглядят так, – он вывел на экран следующие фотографии, отбившие у Валентина остатки аппетита, – как если бы их тела превратились в древесный уголь. Результат горения есть, а самого горения нет – одежда осталась целехонька. Если бы в те дни ваша корпорация уже работала в Демидовске, господину Визе было бы над чем поломать голову!

– Не повезло ему, – развел руками Валентин. – А вы проводили дополнительную экспертизу? Может быть, современные огнеметы позволяют наносить подобные повреждения?

Сергеев улыбнулся и снова прикоснулся к экрану:

– Я консультировался у нашего лучшего специалиста, полковника Тимофеева. Вот его экспертное заключение, погодите, сейчас увеличу… Общий смысл такой: полное коксование тканей – пустая трата энергии, чтобы вывести человека из строя, достаточно и тысячной доли от требуемого боезапаса. Подобного оружия на Земле не существует и существовать не может.

– Значит, это и в самом деле была шаровая молния? – спросил Валентин.

– Нет, – спокойно возразил Сергеев. – Про шаровую молнию ходят многочисленные легенды, но реально наносимые ею повреждения представляют собой обычные электротравмы. В каждом таком случае четко определяется канал распространения тока, и он никогда не охватывает все тело. Всю поверхность тела – например, если пострадавший вспотел от ужаса, – запросто, но не обугливание же на всю глубину?! Шаровая молния – просто самая правдоподобная версия; следующей за ней была бы версия кары господней за грехи, которых у погибших было хоть отбавляй. Но на самом деле три года назад на Липовой Горе произошло нечто совсем иное. Там была применена магия!

– Да, жаль, что это случилось так давно, – вздохнул Валентин. – Сейчас бы наши паранормальщики перетряхнули бы там каждую травинку. А так – увы, это всего лишь еще один загадочный случай, тайна которого так и останется тайной.

– Вовсе нет, – покачал головой Сергеев. – Тайна его уже раскрыта. Дело в том, что наш пожелавший остаться неизвестным маг не ограничился фаерболом. В тот же день он составил и произнес несколько других, значительно более мощных заклинаний.

– Ах да, – улыбнулся Валентин. – Город под властью волшебства! Ну, если в случае с фаерболом у вас есть хотя бы четыре трупа, то с этим волшебством и вовсе ничего не понятно.

– Как раз напротив, – сказал Сергеев, отматывая картинки в обратную сторону. – Если в случае с фаерболом у меня практически нет доказательной базы, то полную социально-психологическую аномальность всего населения Демидовска я готов доказать хоть сейчас. Начнем с самого простого; взгляните на этот график.

Валентин с некоторой опаской глянул на экран и увидел там любимый кошмар Петра Ермакова, финансового директора корпорации, – обвальное падение курса акций.

– Это чьи? – поинтересовался он, придвигаясь к экрану.

– Это продажи водки в нашем прекрасном городе, – ответил Сергеев. Его палец завис около места, где зубчатая кривая отвесно рухнула вниз. – Как по-вашему, когда это началось?

– Сентябрь две тысячи пятого? – сказал Валентин, решив, что уж совсем идиота строить из себя не стоит.

– Вот именно. – Сергеев откинулся на спинку кресла. – Дальше нужно что-нибудь объяснять?

В принципе нет, подумал Валентин. Но послушаем, как он все это себе представляет.

– Сильно, – сказал Валентин. – Целый город в один момент бросил пить? А это достоверные данные?

– Достоверные, – кивнул Сергеев. – Кроме мгновенного протрезвления, с демидовцами еще много чего интересного произошло. – Графики на экране замелькали один за другим. – Полностью прекратились убийства и тяжкие преступления. На два порядка сократилось потребление наркотиков. В полтора раза выросли налоговые поступления. Увеличилась средняя зарплата занятых в частном секторе. И что меня просто убило – вдвое сократился просмотр программ центрального телевидения. Я сделал косвенную оценку по графикам энергопотребления и глазам своим не поверил. Сам-то я зомбоящик уже лет десять не смотрю, но чтобы обычные люди…

– А как вы оценили потребление наркотиков? – перебил его Валентин.

– По доходам наркоторговцев, – ответил Сергеев. – Все они находились под оперативным наблюдением еще с две тысячи третьего года.

Валентин посмотрел на экран, снова высветивший кошмарный график всенародного протрезвления, и вспомнил бешеную злобу Хасана, первого из многочисленных наркобандитов, павших в неравной борьбе с демидовскими спецслужбами. А ведь потерять целый город клиентов совсем не шутка, подумал Валентин. Есть отчего прийти в бешенство.

Сергеев молчал и выжидающе глядел на Валентина, явно ожидая какого-то вопроса.

– Ну и как вы все это объясняете? – спросил Валентин.

– Я думал, вы другой вопрос зададите, – огорчился Сергеев.

– Какой же? – поинтересовался Валентин.

– Если весь город перестал употреблять наркотики, то чем в нем занимаются наркоторговцы? – поднял палец Сергеев. – И вот тут-то выяснилось самое интересное! Потребление алкоголя и наркотиков, а также бытовая преступность среди приезжих остались на прежнем уровне! Думаете, почему наши милиционеры присматривают за гостями Демидовска, как за родными? Да они прекрасно знают, что девяносто процентов нарушений закона совершается в Демидовске этими самыми гостями!

– И что это значит? – спросил Валентин.

– Подумайте сами. – Сергеев принялся загибать пальцы. – В сентябре на окраине Демидовска кто-то сжигает фаерболом четырех гопников – будем называть вещи своими именами. Практически сразу оставшиеся в живых жители, – Сергеев сделал многозначительную паузу, – бросают пить, колоться, совершать убийства и изнасилования и вообще порядком умнеют. Затем выясняется, что подобные изменения произошли лишь с теми демидовцами, которые находились десятого сентября две тысячи пятого года в черте города и в его ближайших окрестностях. Вернувшиеся домой из командировок и вновь прибывшие в город сохранили прежние стереотипы поведения – но поскольку выпить особо не с кем, за мордобой добропорядочные граждане тут же сдают в милицию, а вместо наркотиков в ночных клубах продают кока-колу – пришлось волей-неволей приспосабливаться. Далее, – Сергеев загнул четвертый палец, – приезжие, находящиеся в городе меньше трех дней, такой социальной адаптации не проходят и сохраняют свой криминогенный потенциал. – Сергеев победно скрестил руки на груди. – И какой из всего этого можно сделать вывод?

Я миллиардер Иванов, напомнил себе Валентин. Финансовый, организационный и технический гений. Глянцевые журналы пишут, что по интеллекту я заткнул за пояс самого Билла Гейтса. Так что пора изобразить из себя умного.

– Одноразовое воздействие, которое больше не повторялось? – предположил Валентин.

– Совершенно верно! – воскликнул Сергеев. – Позитивная реморализация целого города, совершенная буквально над трупами убитых бандитов! Я так и вижу эту сцену – волшебник идет по городу, размышляя о своих делах, на него нападают с бейсбольными битами четверо отморозков, волшебник машинально щелкает пальцем…

Нет, вспомнил Валентин. Все было гораздо хуже; я пропустил первый удар.

– Что-то не так? – осекся Сергеев.

– Простите, задумался. – Валентин взял чашку с уже остывшим чаем и в два глотка осушил ее до дна. – Утренних убийц вспомнил… тоже изрядные отморозки.

– Словом, – скомкал свою речь Сергеев, – увидев, что он натворил, волшебник решил больше не пулять фаерболами. А чтобы не пришлось ими пулять – сотворил заклинание позитивной реморализации и накрыл им весь город.

– Я вижу, вы профессиональный фантаст, – через силу улыбнулся Валентин.

Проклятый профессиональный фантаст попал в самое яблочко. Валентин никак не мог отогнать от себя картинку четырех дымящихся тел и собственных окровавленных рук, которыми он опрометчиво схватился за пробитую голову. Фаербол получился слишком большим, снова подумал Валентин, теми же самыми словами, что и три года назад. Тогда в Бублике еще оставалось достаточно Силы, чтобы испепелить подобным фаерболом все население Земли. И Валентин только что узнал, при каких обстоятельствах сможет это сделать.

– Вы можете объяснить реморализацию как-то иначе? – поджал губы Сергеев.

Валентин покачал головой:

– Нет. Все это действительно очень похоже на магию. А если учесть постоянный контакт наших сотрудников с неким Нострадамусом…

– Так он – не выдумка? – вскинулся Сергеев. – Он действительно существует?

– Существует, – кивнул Валентин. – Но мы не в силах установить с ним двусторонний контакт. Дело в том, что он читает наши мысли, точно раскрытую книгу.

– Ну так пусть читает, – махнул рукой Сергеев. – Сейчас я вам подскажу, что он должен в ваших мыслях прочитать. Следите за моей логикой. Наш маг – пусть будет Нострадамус – три года назад сотворил очень сильное заклинание. Реморализовать целый город – по пангийским меркам, это уровень великого мага, а то и кого-нибудь покруче. Просто так такими заклинаниями никто разбрасываться не будет. Значит, Нострадамусу был нужен именно наш город. Он собирался остаться в Демидовске на длительный срок! Понимаете? Все, что происходит в Демидовске, – его рук дело. Думаю, именно Нострадамус внушил вам мысль перенести штаб-квартиру Кабэ в наш город, и наверняка он же помог вам выпутаться из многочисленных конфликтов с бандитами и московскими конкурентами. Нострадамус ведет здесь свою игру, в которой вам уготована роль научно-технического помощника. Но какова конечная цель этой игры? Почему именно Демидовск? Почему корпорация «Будущее»?

Валентин заглянул в сознание Сергеева, прочитал ответ и раскрыл от удивления рот. Опять ни одной мысли про Шеллера! Интересно, как это у него получается – не замечать очевидного?!

– У Нострадамуса есть враги, против которых его магия бессильна? – спросил Валентин. – И ему нужна помощь?

– Совершенно верно, – кивнул Сергеев. – Демидовск – единственное место, где он может чувствовать себя в безопасности. Возможно, здесь находится его персональный источник магии или что-нибудь в этом роде. Словом, врагам здесь Нострадамуса не достать – но и ему наружу носа не высунуть. До тех пор, – Сергеев важно приподнял указательный палец, – пока вы, Валентин Иванов, не обеспечите ему достаточную техническую защиту. Все! – Сергеев снова сложил руки на груди. – Вам больше не нужно тратить миллионы долларов на поиски магии! Смело предлагайте Нострадамусу раскрыть карты. Вы нужны ему ничуть не меньше, чем он вам!

Нет, не удержался Валентин. Все равно спрошу!

– Ну что ж, – сказал он. – Предложение Нострадамусу отправлено, осталось дождаться ответа. А я хочу вас спросить вот о чем. Вам не кажется, что этот таинственный Нострадамус очень похож на вашего героя, Валентина Шеллера? Фаерболами пуляет, мысли читает…

Сергеев брезгливо поджал губы и с тоской посмотрел на Валентина.

– Ну хоть вы-то, Валентин Иванович, – взмолился он. – Мало ли кто на кого похож? Шеллер – это литературный персонаж, выдуманный мной от начала и до конца. В романе он, конечно же, вернется на Землю и устроит здесь очередной Армагеддон. Но путать реального Нострадамуса с вымышленным Шеллером – это прямой путь в психушку. Это все равно как считать, что Подклетнов с Моданезе, открывшие электрогравитацию, на самом деле Макаров с Калашниковым, заброшенные в прошлое с целью противостоять Звездному Спруту. Раз опередили науку на сотню лет – значит, засланцы…

Железная логика, констатировал Валентин. Если я писатель-фантаст и что-то такое придумал, значит, этого «что-то» не может быть никогда.

Черта с два кто его убедит, что Шеллер уже на Земле.

– Прошу прощения, – спохватился Сергеев, взглянув на часы. – Уже почти девять! Мне в мэрию пора, да и у вас наверняка полно работы. Ноутбук могу оставить, посмотрите на досуге всю презентацию, там полгигабайта материалов. Я думаю, Нострадамусу не отвертеться!

– Ему и так не отвертеться, – вздохнул Валентин, пододвигая ноутбук вице-мэру. – Вы его начисто разоблачили.

Валентин не кривил душой. Все эти годы он ждал подобного разговора. Казалось невероятным, что мгновенное превращение девятисот тысяч человек в образцово-показательных граждан пройдет мимо внимания сильных этого мира. Однако неделя шла за неделей, месяц за месяцем, а сильные мира сего по-прежнему интересовались только дележом рынка да откатами за экспортные контракты. Валентин понял, что серьезные люди понимают только знакомые им вещи и события, вроде кидняка или наезда; чудаки, способные всерьез рассуждать на темы позитивной реморализации, навсегда оставались в этой жизни никому не нужными чудаками. И все-таки Валентин боялся; боялся, что рано или поздно найдется человек, способный не только обнаружить демидовское чудо, но и достучаться до людей, принимающих решения.

Сейчас такой человек упаковывал свой ноутбук обратно в портфель.

Появись у меня Сергеев вчера вечером, со странным самому себе холодком подумал Валентин, я стер бы ему память. Поблагодарил бы за материалы по фаерболу, а обо всем остальном заставил забыть. Он появился очень вовремя, писатель-фантаст. Как раз в тот момент, когда стирать память уже поздно.

Кукловод, подумал Валентин. Два события на протяжении двух часов; совпадение исключено.

– Если договоритесь с Нострадамусом, – сказал Сергеев, остановившись в дверях, – дайте мне знать. Очень хочется пообщаться с настоящим волшебником!

– Я вас хорошо понимаю, – улыбнулся Валентин. – Самому не терпится.