Как только солнце склонилось к горизонту и его излучение стало чуть более терпимым, рыцари выступили в указанном гроссмейстером направлении. Колонна машин ползла по пустыне между редкими каменными скалами. Вокруг был почти лунный пейзаж, если не принимать во внимание миражей и раскаленного воздуха…

Клейн держался неподалеку от «урала», в котором везли союзника. Он выставил телескопическую антенну и крутил одной рукой барабан настройки приемника «грюндиг», работавшего от автомобильного аккумулятора, в надежде поймать радиопередачу из Лиарета. Вероятность этого была ничтожной. Исправных передатчиков сохранилось так мало, что они ценились гораздо выше автомобилей и даже автоматического оружия. Впрочем, о стоимости можно было говорить лишь условно, поскольку Клейн никогда не слышал о том, чтобы кто-нибудь их продавал.

Эфир был чист, если не считать привычного слабого шума атмосферных помех. Неверные редко пользовались радио, хотя наибольший урон отряду тамплиеров когда-то нанесла банда, оснащенная не только передатчиком, но и портативным пеленгатором.

Гроссмейстер переключился на длинноволновый диапазон и нашел единственную станцию, в существовании которой был абсолютно уверен. Это была антарктическая «Амундсен-Скотт», вещавшая из самого центра полярного материка, заселенного людьми после глобального потепления и таяния льдов. Сквозь треск помех пробился мощный риф из «In-A-Gadda-Da-Vida», и Клейн поморщился. Эту пластинку он слышал уже не менее двух сотен раз, но новых поступлений на радиостанции, естественно, не предвиделось.

Отправиться в Антарктиду было его заветной мечтой. Это был рай земной, место, в котором, если верить легендам, существовало демократическое государство, города, мягкий климат, леса, поля и реки; место, где человек мог чувствовать себя в безопасности и покое, где, в отличие от всего остального мира, преступники сидели в тюрьмах, а безумцы – в сумасшедших домах. Короче говоря, музей цивилизации. Остров утраченного навсегда…

Впрочем, все это были слухи, поскольку никто никогда не возвращался оттуда. Еще бы: надо быть идиотом, чтобы вернуться в пустыню! Клейн пытался разузнать что-нибудь об Антарктиде у слепого мальчика, но тот неизменно отказывался «говорить» об этом. Запретная тема. Табу. Клейн подозревал, что существует связь между расплывчатой целью их похода и полярным материком. Подозревал и терпеливо ждал момента, когда тайное станет явным.

Он вел машину по пыльной горячей пустыне и мечтал о покое, раздумывая, не есть ли это признак старческого слабоумия. Грохот «Железной бабочки» давно сменился «Гавайским вальсом» – нежными звуками с островов, которых давно не существовало. Их поглотили воды океана, занимавшего теперь девять десятых поверхности планеты…

Для осуществления своей мечты Клейну позарез был нужен корабль, большой корабль вроде тех, которыми владеют пираты с Карпатских или Уральских островов. Его устроил бы даже парусник. Какой-нибудь непотопляемый «Летучий Голландец».. Он ничего не имел против захвата судна, но вначале нужно было закончить этот проклятый поход, чтобы избавиться от мистического преследователя, отравившего последние четыреста лет его жизни.

Справа к «лендроверу» пристроился брат Савва на легкой «хонде», вернувшийся из разведки. Его сведения были неутешительными. Лиарет осаждали неверные. Наверняка больше сотни человек, а может быть, и несколько сотен. Судя по всему, город мог продержаться еще три-четыре часа.

Клейн отдал приказ перестраиваться в боевой порядок. Каждый из его солдат точно знал свое место; прелюдия к кровавому спектаклю была отрепетирована десятки раз. На случай внезапного нападения ушли на фланги и выдвинулись вперед «ГАЗ-66» и «ниссан-патрол» с тяжелыми пулеметами на турелях. «Урал» отстал и оказался в хорошо защищенном тылу.

В двадцати километрах от города рыцари разделились. Во временном лагере были сосредоточены основные запасы тамплиеров и наиболее уязвимые автомобили. В течение десяти минут из боевых машин выгрузили избыток боеприпасов и слили лишний бензин. Для охраны лагеря, заключенного в кольцо из кузовов и прицепов, Клейн выделил всего около десятка человек; остальные отправлялись в бой.

Все собрались на короткую молитву. Наступила минута необычной тишины. Кто-то попадет в Храм уже сегодня, но даже безгрешные не торопятся на тот свет…

В «призрак» Макса подсел брат Никодим, выставив ствол своего автомата в открытый люк…