5. Роман Савельев, старатель, Homo, планета Волга
Юлькин «бумеранг» ни с чем не спутаешь. Я выскочил из корабля и, заслонившись ладонью от назойливого света, глядел как она снижается. Снижалась Юлька отчаянно и лихо — не зря прилипло к ней прозвище. Торможение начала километра за полтора до площадки, но ее «бумеранг» строили с учетом атмосферной аэродинамики, так что косые полосатые крылья работали в полную силу. Села она мастерски, погасив горизонтальную скорость коротким маневром — задрала нос «бумеранга», одновременно касаясь площадки задними опорами.
Я вышел из шлюза. В крыле «бумеранга» открылся овальный люк и я увидел Юльку Юргенсон, старателя и пилота, владелицу одного из семи частных звездолетов Волги.
— Ты видал? — без всякого приветствия начала Юлька. — Видал эту штуковину?
Почему-то я сразу понял — о чем она, и мрачно кивнул.
Отчего мрачно? Да оттого что это именно я, а не кто-нибудь другой позавчера нажал на красную кнопку. Кнопку, единственную на загадочном инопланетном приборе. Увидеть связь между нажатием этой кнопки и визитом звездного корабля чужих нетрудно. Когда я перехватил космодромные переговоры и убедился, что громадина идет точно на мою заимку, я тотчас прыгнул в «Саргасс» и дал деру. Я уже представлял гигантский кратер у подножия Каспийских гор — не то от оружия призванного демона, не то от падения его же. Впрочем, зачем ему падать и разбиваться, демону?
Но я ошибся — корабль чужих прошел над моей заимкой, ничего не повредив. Над заимкой, над горами, над побережьем. И тогда я догадался, что он летит на мой островок. И связался со Швеллером.
А теперь эта громадина зависла над моим островком, и ни с места. Уже минут десять. А то и больше, я наблюдал за ней через сателлита, пока не заметил снижающуюся Юльку.
— Боюсь, Юля, это из-за меня, — скорбно сказал я и поморщился, до того по-дурацки это прозвучало.
Юлька с сомнением уставилась на меня. Она явно решала — не повредился ли я умом от излишних треволнений? Понять, что эта штука пройдет как раз над моей заимкой было нетрудно, если она точно отследила полет корабля чужих.
— Из-за тебя? — переспросила она. И, видимо решив, что я еще не окончательно сбрендил, потребовала: — Объяснись.
Я вздохнул. Слава богу. Она не стала крутить пальцем у виска или ласково спрашивать у меня как я себя чувствую. Она поверила — если я произнес эти невозможные с точки зрения любого волжанина слова, значит за ними что-то стоит.
— Позавчера вечером я откопал… не сам, конечно, откопал, орлы мои откопали, запаянную в пластик шкатулку. Я так думаю, мейд ин чужие. И очень, думаю, старую. Я ее открыл.
— Псих, — прокомментировала Юлька. — Но ты продолжай, продолжай…
— Там был пульт. Вроде дистанционки к «кротам» и «гномам». Только кнопка всего одна. И, ясен пень, красная.
— И ты, ясен пень, ее нажал, — без тени сомнения сказала отчаянная. — Ты точно псих, Рома.
— А что мне оставалось? — огрызнулся я без всякой злобы. — Ты бы не нажала?
— Нажала бы, — спокойно уверила меня Юлька. — Я же отчаянная.
Я нервно поскреб подбородок.
— Ну, и что думаешь? Сегодняшний визит и моя находка связаны? Или нет?
— Скажи-ка, — поинтересовалась Юлька. — А шкатулку ты откопал на большой заимке? Или на островке?
Я изумленно уставился на нее.
— Ты знаешь?
Юлька фыркнула.
— Что я — полная дура по-твоему, что ли? Думаешь, у меня нет левых заимок?
— А есть? — дурак-дураком спросил я.
— Две.
Ну, Юлька! Ну, дает! Но осторожность моя всем известная, тут же подвигла на уточняющий вопрос:
— А кроме тебя кто-нибудь знает?
— О чем? — Юлька хитро глядела мне в глаза, и взгляд ее тем не менее оставался невинным-невинным. — О моих заимках или о твоей?
Я помялся.
— Ну, и о твоих тоже.
— Думаю, знает. Ты не проводил сравнительный анализ породы на Каспии и на островке?
— Проводил, конечно…
— И, думаешь, в фактории не заметили, что ты таскаешь руду вовсе не с Каспия?
Я даже рот раскрыл. Господи, ну и балбес же я. Кстати, и патрульник я, строго говоря, не в первый раз увидел со своего островка. Так что, выходит моя тайна — вовсе не тайна? Но почему же тогда директорат молчит?
Хотя, постойте… Директорат ведь тоже платит налоги. С каждого рудника на планете. И довольно высокие. Значит… левые заимки выгодны и директорату. Руду они продают, а налогов не платят. Тля, умник! Мечтатель, тля!
Я тоскливо вздохнул. Выходит, с Луной моя задумка накрылась. Точнее, в том виде, в каком я ее просчитывал — накрылась.
— Судя по твоему несчастному виду, и по тому, что эта штуковина зависла над… ну, в общем, зависла в известной нам точке над Фалагостами, шкатулку ты откопал именно там, — констатировала Юлька. — Что ж. Картинка стройная, хотя я бы не взялась утверждать на все сто, что это ты призвал в гости чужой звездолет.
Я промолчал.
— Пошли в купол, — проворчала Юлька. — Торчим тут, как три тополя…
— Два, — поправил я.
— Какая разница…
Мы подошли к шлюзу, и тут я заметил на сером спектролите колпака темно рыжее расплывчатое пятно. Знаем мы эти пятна… И знаем, отчего они возникают.
От выстрела из бласта навылет. Кровь толчком выплескивается из прожженного канала. Наверное, у меня сделался очень красноречивый взгляд. Юлька на меня покосилась, набирая входной код.
— Чего уставился? К тебе гости, что ли, не ходят?
— Ходят, — пробормотал я. — А с сегодняшнего дня еще и летают…
Шлюз с шипением отодвинул бронеплиту и убрал перепонку.
— Входи… Рома, — со вздохом пригласила Юлька.
Я вошел. Все еще под впечатлением внезапно открывшихся вещей. Ну, Юлька, ну, проныра! Ничего от нее не скроешь.
Внутри я сразу же повалился на диван, а Юлька принесла бутылку сухого.
— Ого! — удивился я. — А по какому поводу?
Вино, понятно, стоило на Волге приличных денег. Куда дороже пива. Но Юлька любила вино, и некоторый запасец у нее всегда имелся. Иногда она и меня угощала, чаще всего после бурной ночи в этом самом куполе. Во-он там, за занавесочкой, на просторном юлькином ложе, куда можно друг подле друга втиснуть человек двадцать нормальной комплекции. Правда, последние пару месяцев таких ночей не случалось, а Юлька подозрительно много времени проводит с Куртом Риггельдом.
— Повод простой, — объяснила Юлька с леденящим душу спокойствием. — Что-то подсказывает мне, что нам вскоре придется улепетывать с Волги во все лопатки и ускорители.
— Чужие? — догадался я.
— Конечно! Ты слышал переговоры? Там еще крейсер свайгов на орбите торчит. Мне кажется, он там не в одиночестве.
М-да. Логично. Если вслед за необъятным гостем притащился крейсер свайгов, значит жди целый флот. Знаем, читали хроники. Сожжение Рутании, бой в системе Хромой Черепахи… Теперь там только пыль клубится. Много-много лет подряд. И звездные корабли — человеческие, по крайней мере — обходят эти районы космоса далеко стороной, предпочитая дать солидный крюк, но не влезть в зону какого-нибудь неведомого излучения.
Юлька разлила вино по высоким бокалам и вдруг спохватилась:
— Кстати! А не послушать ли нам космодром?
Она опрометью метнулась в рабочий отсек и завела трансляцию со своего «бумеранга» на акустику купола.
Я чуть не оглох. Сразу же.
— …цать пять кораблей! Двадцать пять! Это же целый флот, ядри вас всех направо и налево!!!
— Успокойся, Стив, двадцать пять — это еще не флот. У Рутании воевали без малого четыре тысячи.
— Спасибо, успокоил! — не унимался Стив (кстати, я узнал его: американер Стивен Бэкхем, служащий космодрома, редкий, надо сказать, зануда). — Чтоб распылить Волгу хватит и трех крейсеров!
— Кто это тебе сказал? — насмешливо осведомился незнакомый голос.
— Суваев сказал, — проворчал Стив. — Он у нас спец по свайгам.
— Надо же! — хмыкнул собеседник с неприкрытой иронией. — Спец! Оказывается, у нас есть спецы по чужим?
Тут вклинился кто-то явно из директората:
— Прекратите болтовню на канале!
Голос был брюзгливый и показушно озабоченный.
— С нами пробовал кто-нибудь связаться? Я имею в виду… э-э-э… гостей.
— Нет, — коротко, и, кажется, неприязненно ответил Бэкхем. — Кстати, звездолеты директората готовы к старту.
— Отлично. Если будет попытка связаться, немедленно переключать на закрытый канал! По приоритету «экстра».
— Понял, — так же коротко отозвался Бэкхем. — Что нибудь еще, сэр?
— Сэр! Какой я тебе сэр? Дежурь давай, и не задавай идиотских вопросов.
Юлька, слушавшая все это с бокалом в руке, тихонько присела на диван.
— Все ясно. Директорат готовится смотаться с Волги. Звездолеты-то их уже под парами, — заявила она убежденно.
— Твой, между прочим, тоже под парами, — заметил я пригубив вино. Несмотря на ситуацию, я еще был в состоянии получать удовольствие от вина. Прекрасного, надо сказать, вина. «Траминер Офелии», двенадцать спирта, полтора сахара, в меру приглушенный букет полевых трав с легкой примесью тонов меда и подсолнечника.
— Как и твой, — Юлька по обыкновению не осталась в долгу. — На их месте любой бы разводил пары. Любой, у кого имеются мозги, а у директората мозги имеются, можешь не сомневаться. С совестью — да, туго, но не с мозгами.
Тут она права. На все сто. Я вздохнул. И мы стали слушать дальше.
В общем, у Волги, как это водится у чужих — вроде бы из ниоткуда вынырнул небольшой флот. Двадцать четыре крейсера, похожих на исполинские бублики и еще один бублик, малость вытянутый, эдакий гигантский эллипс. Флагман, превышающий размерами обычные крейсера почти вдвое. Все они рассредоточились вблизи Волги по сложной системе взаимоперекрывающихся орбит.
А суперкорабль, появившийся первым, неподвижно висел над моим островком. Кажется, флот свайгов пас именно этого пришельца. Пока пас без единого выстрела — или чем там обмениваются звездолеты чужих в бою?
А потом кто-то вызвал меня по внутреннему каналу. Вызвал терминал «Саргасса». А сделать это возможно было только из моего купола.
Изумление мое переросло всякие пределы, а вместе с изумлением во мне медленно стала закипать злость. Опять гости, е-мое! Ей-право, надо ставить охранку, да не простую, а с самонаводящимися бластами, чтоб любого чужака сжигали в пепел к чертям собачьим. Без предупреждения. Нечего соваться на частную территорию!
Я настучал на Юлькиной клавиатуре пароль, и на экране возникла хорошо знакомая мне рожа. Некто Плотный, в миру — Феликс Юдин. Бандит и убийца, не заработавший за всю жизнь ни копейки. Он умел только отнимать и убивать. И дружки его — тоже. Меня его банда до сих пор не трогала. Везло, наверное.
— Ты удрал, Сава, — с угрозой сказал Плотный.
Терпеть не могу, когда меня называют Савой.
— От кого?
— Ты удрал, скотина! — Плотный грохнул по пульту рукоятью бласта. — Вместе со своей скорлупкой удрал. Кто тебя предупредил?
Я не успел ответить — Юлька прервала связь. Я вопросительно взглянул на нее.
— Наши корабли, — сказала она с неприкрытой тревогой. — Представь, сколько людей сейчас мечтают убраться с планеты?
Черт возьми! Быстро Юлька соображает. Действительно, сколько? Да сколько есть на Волге — столько и мечтают. А кораблей, как известно, — раз, два, и обчелся.
— Взлетаем, Рома, — Юлька вскочила и заметалась по куполу, что-то собирая. — Помоги мне, и бери только жратву.
Она швырнула мне пластиковый пакет-заплечник.
— У тебя как с горючим?
— Почти под завязку, — угрюмо ответил я, приседая у холодильника. — В четверг заправлялся.
— Это хорошо, — сказала Юлька. — А у меня только полдозы.
Я покосился на нее. На что она, черт возьми, намекает? Что придется уходить отсюда своим ходом, на наших скорлупках? А, впрочем, что нам останется, если чужие действительно разнесут Волгу на атомы и при этом не тронут нас?
— Снимем контейнеры с твоего, — предложил я. — Мой быстрее, и вообще понадежнее.
— Наверное, — согласилась Юлька. — Только не сейчас. Сначала облетим заимки, сколько успеем. И братцев-летунов нужно предупредить, причем всех. Да что ты копаешься, Ром, выгребай все подряд, кроме уже откупоренных!
Банки как попало рушились в пакет.
Облететь заимки. Черт, сам бы ни в жизнь не догадался. Может, наш мир и помойка, но хорошие ребята есть и здесь. Хотя и мало их. И — увы — не у всех хороших ребят есть собственные звездные корабли. Чистякова надо обязательно вывезти, Семецкого, Мишку Зислиса с космодрома. Хотя, нет, Зислис и сам справится — старый космодромный волк, неужели он не проникнет на борт звездолетов директората?
Бегом, забросив на плечо тяжелые пакеты с провизией, мы выскочили из купола. Юлька даже шлюз закрывать не стала.
Вдали, у самого горизонта, к заимке неслось множество вездеходов. Штук пятьдесят, не меньше.
— Быстрее! — рявкнула Юлька. — Ты стартовую не гасил?
— Гасил, — растерянно выдохнул я, открыл внешний люк и швырнул пакет в тамбур.
— Ну и дурак, — крикнула моя отчаянная спутница, взбегая по крылу «бумеранга». — Шевелись, еще успеешь.
Я, казалось, стремился опередить собственные мысли. Каюта, кресло, пульт, предстартовые тесты… Готовность!
Зачем я ее погасил, сев у заимки Юльки? Сам не пойму. Эконом, тля. Не догадался, что за корабли быстро начнется драка. Юлька, вот, догадалась. Хотя, стоп, она тоже не сразу догадалась. Но и стартовую не погасила — с другой стороны.
«Саргасс» рванулся в небо, когда ближайшие вездеходы приблизились километра на полтора. Кажется, по мне стреляли — по мне и по юлькиному «бумерангу» тоже.
Но к счастью — взлетающий звездолет слишком быстрая мишень для живого стрелка. Даже такая утлая скорлупка как «Саргасс» или «бумеранг».
Я оживил модуль связи.
— Наконец-то! — фыркнула Юлька. — Не поджарили?
— А ты принюхайся, — посоветовал я мрачно.
— Вызывай Василевского, Смагина и Риггельда.
— А Хаецких?
— А Хаецких вызову я. И Шумова тоже. Все, до связи.
Юлька отключилась.
Молодец она все-таки, Юлька отчаянная. Действительно молодец. Если у меня когда-нибудь будет сын, то только от такой матери.
К тому же, Риггельда она доверила вызывать мне.
