Книга: Нептун: Похитители тел
Назад: ГЛАВА 2
На главную: Предисловие

ГЛАВА 3

Умаялся я. — Аксель откинулся на спинку кресла и насмешливо посмотрел на вытянувшееся от удивления лицо приятеля. Вот те раз! Неутомимый Аксель расписывается в собственной усталости! Это что-то… — Не удивляйся, дружище, я ведь по натуре спринтер: рывок, отдых… Постоянное напряжение сильно меня утомляет…
— По тебе не скажешь, — усмехнувшись, ответил Алекс.
— Не физически, нет, — пояснил Соломон. — Морально я вымотался. — Он невесело усмехнулся. — Трудно безостановочно копаться в дерьме: миазмы душат. К их вони не приспособишься.
Что верно, то верно. Алекс даже удивился тому, что столь простая мысль не пришла ему на ум раньше. Барахтаться в ушате отбросов, пусть даже в переносном смысле этого слова, занятие малоприятное.
— Я рад, что завтра Сессия, и все, наконец, встанет на свои места, — задумчиво добавил Хук, показывая, что, несмотря на усталость, не привык расслабляться надолго.
— Ты всерьез считаешь, что на завтрашнем заседании все разрешится? — поинтересовался Алекс и по тому, как ровно, без интонаций, прозвучал вопрос, Соломон понял, что его друг придерживается иной точки зрения. Быть может, прямо противоположной. Собственно, немудрено. В кулуарах Лиги ходят упорные слухи о том, что готовится обвинение в подтасовке Службой Безопасности результатов яньского расследования. Если так, то ничто не мешает изворотливым противникам Мтомбы объявить обнаруженных в клинике Фуджи кукол продукцией подконтрольных особистам лабораторий.
— Все, не все, — задумчиво протянул Хук, — но, по крайней мере, определятся позиции сторон, да и персональный состав противоборствующих группировок наконец выявится. Согласись — это немало.
— Ага, — прозвучал с порога хмуро-насмешливый голос африканца, — в первой коалиции ты, я и Алекс. Во второй — все остальные, — еще сильнее помрачнев, изрек он, бухнулся в кресло, налил себе ананасового сока и принялся пить его маленькими глотками. Глядя на него, Аксель невольно подумал, что не жажда мучает его друга — скорее, он успокаивает нервы.
— Тебя что-то беспокоит, дружище? — участливо заметил он после паузы. — Скажи: что?
— Мне легче ответить на вопрос: что меня радует? — буркнул Мтомба между глотками.
— И что же это? — Соломон говорил подчеркнуто спокойно, хотя уже понял, что предстоит объяснение, и объяснение не из легких. Тем не менее, он был доволен. Все последние дни Мтомба ходил мрачнее тучи, практически отбившись от их компании однокашников. Аксель понимал, что дело не в его загруженности — хотя и работы хватало, — просто старый добрый Оварунга не желает перекладывать заботы на друзей. Он понимал, что рано или поздно настанет момент, когда количество забот превысит критическую точку, и тогда все прояснится, а до тех пор не стоит и стараться — чернокожий упрямец не будет откровенничать. Чего-чего, а уж упрямства его другу не занимать. Похоже, момент истины настал.
— Мы до сих пор живы, — мрачно изрек он, без малейшего оттенка только что продекларированной радости.
— Мне всегда нравилась эта мысль, — кивнул Аксель. Мтомба дернулся, как от удара, но Алекс жестом остановил его.
— Успокойся. Подумай лучше о том, что мы с Солом не слепы, не глухи и не под наркозом. Думаешь, не видим, что после возвращения из клиники ты ходишь мрачнее тучи?
Мтомба покосился на Блэкфилда, потом на Сола и промолчал. Да и что он мог сказать? Все верно. Оба ничуть не поглупели, чего, похоже, не скажешь о нем самом. И что это ему взбрело в голову — решать проблемы в одиночку!
— Давай-ка, дружище, выкладывай, что стряслось, — мягко «подтолкнул» друга Алекс.
— Я только что от Токадо, — нехотя процедил африканец. — Когда я пришел на работу, мне доложили, что директор МЕБЛИПа вызывает меня к себе для доклада… — Сказав это, Мтомба испытующе посмотрел на друзей. Блэкфилд удивленно вскинул бровь, Аксель оставался невозмутим — похоже, его друг просчитал и этот шаг противника. Оварунга недовольно поморщился — старею, глупею…
— Надеюсь, он извинился? — поинтересовался Аксель после паузы. Ну да, как же… Ждите… Мтомба хмыкнул и не проронил ни слова. Ну что ж, вполне красноречиво. — По крайней мере, объяснился? — высказал Сол следующее предположение. Мтомба хмуро уставился на друга — все-таки он неисправимый оптимист.
— Токадо орал и брызгал слюной, чего за ним прежде не наблюдалось. — Алекс изумленно присвистнул. Аксель ограничился скупым кивком. — Он прямым текстом обвинил меня в подтасовке фактов. Он орал, что изначально противился твоему, Аксель, подключению в янскому расследованию, что я позволил заразить себя твоими бредовыми идеями, и это фактически вовлекло Службу Безопасности Лиги в «охоту за ведьмами» вместо плодотворной работы на благо человечества!
Алекс уже не вскидывал бровь и не свистел изумленно. Он просто смотрел и слушал. Токадо он знал лишь по публикациям в прессе да по рассказам друзей. К настоящему времени его не слишком большой информационный багаж иссяк, и теперь он мог только смотреть да слушать. Впитывать, так сказать, свежую информацию. Тем не менее, он не мог скрыть удивления, увидев довольную улыбку на лице друга.
— Ты радуешься тому, что меня с головы до ног заплевали ядовитой слюной? — хмуро полюбопытствовал Мтомба. В отличие от Алекса, он не выдержал и озвучил свое удивление.
— Перестань скулить — отстираешь, — отмахнулся от его упреков Хук. — Я радуюсь за нашего тучного друга — похоже, он дошел до нужной кондиции.
— Извини, дружище, что не разделяю твоей радости, — мрачно откликнулся Оварунга. — Похоже, с годами я начинаю терять чувство юмора.
— Просто ты излишне эмоционален, — откликнулся Аксель, явно думая о чем-то своем.
— А в самом деле, Сол, — заговорил Алекс. — Лично я тоже не вижу ничего хорошего.
— Наоборот, — с энтузиазмом возразил Соломон, — ясно как день, что мы вырвались вперед как минимум на полголовы, и для окончательной победы достаточно лишь удерживать позиции. — Друзья, однако, явно не разделяли его оптимизма. — Да поймите вы… — начал Аксель и осекся. Нет, давить на эмоции — не его стиль. — Хорошо, — он обернулся к Оварунге, — ответь: как до недавних пор действовали наши противники? — И не дожидаясь ответа, сам же сказал: — Их не было ни видно, ни слышно. Никто даже не подозревал об их существовании. Могу предсказать, что произошло бы, оставайся мы и дальше глухими и слепыми ослами, озабоченными лишь наличием сена в кормушке, воды в поилке и ничем больше. Наши малогабаритные противники довели бы свою биржевую аферу до логического завершения, уничтожили бы оборудование и документацию к нему; наверное, и специалистов, способных воскресить утраченное, после чего человечество надолго превратилось бы в аграрную планету, всерьез озабоченную давно забытой проблемой выживания.
— Ну-ну… — недоверчиво протянул Алекс. — Невозможно так вот запросто уничтожить все знание нации. Подумай сам — это миллионы людей, миллиарды книг, десятки триллионов терабайт компьютерных данных, диски… — Он замолк, как видно исчерпав всплывшие в памяти названия информационных носителей, и выразительно посмотрел на Сола. — На определенном уровне развития знания цивилизацию можно уничтожить только вместе с ним самим!
— По-ли-то-лог! — выразительно прокомментировал аргументы друга Аксель. — Я и не заикался об уничтожении всей информации.
— Тогда я отказываюсь тебя понимать! — саркастически заметил Блэкфилд, театральным жестом разведя руками.
— На самом деле, все просто. Ты не пробовал просчитать суммарную стоимость проведенных сделок? — Он вопросительно посмотрел на Блэкфилда. Тот закатил глаза и зашевелил губами. — Ага, — насмешливо прокомментировал действия друга Аксель, — у меня получилась примерно такая же сумма. Теперь следует удвоить ее, а еще лучше — утроить. Не забывай, — пояснил он, — что большинство продавало свое имущество без желания, а это значит, что им предложили кусок, которым подавилась бы и лошадь.
— Ну, а дальше-то что? — Алекс по-прежнему не понимал, куда клонит Соломон, и не скрывал этого.
— Экономист! — с чувством сказал Аксель, правда, без прежнего воодушевления и смерил друга сочувственным взглядом. — Золото, деньги — тлен! Они — всего лишь удобный в обращении эквивалент труда. Подумай о другом: сколько поколений должны будут отдать свой труд лишь для того, чтобы вернуться к прежнему — нынешнему! — уровню развития, да еще в условиях острой нехватки продуктов питания?! А теперь представь, что произойдет, если в этот период у нас возникнут трудности… вызванные внешними причинами.
— Внешними причинами? Что ты имеешь в виду? — насторожился африканец.
— Откуда мне знать? — Аксель легкомысленно пожал плечами. — Наши портативные противники тоже ведь не местного производства… Представь для удобства, что мы завтра одерживаем победу, но они предусмотрели и запасной вариант устранения человечества со своего пути…
— Пора бы дать им какое-то название, — проворчал Мтомба, не испытывая желания комментировать предложенный другом вариант. Быть может, потому, что сходу согласился с ним.
— Крысы! — мгновенно отозвался Аксель. — Они, как и крысы, избегают показываться, но загнанные в угол не считаются ни с чем.
— Ну что ж, Крысы так Крысы, — не стал спорить африканец. — Так ты считаешь, что их активность вызвана осознанием ими шаткости своего положения?
— Уверен, — убежденно кивнул Аксель. — Я ведь первым столкнулся с ними. И в чем я убедился уже давно, так это в том, что они слабо разбираются в человеческой психологии. Они позволили обнаружить себя именно поэтому.
— Так ты уверен, что и Токадо?… — В отличие от Акселя, Мтомба знал директора МЕБЛИПа давно, они даже успели достаточно близко сойтись и сейчас ему было непросто свыкнуться с мыслью, что старый приятель превратился в механическую куклу, в башке которой сидит Крыса-оператор и отчаянно пытается выправить положение. Он представил, как во время их утренней беседы корчилась в своем операторском кресле, как изгалялась треклятая Крыса, чтобы вызвать у него, человека, чувство испуга… Чувство испуга, долженствовавшего склонить его к желательным для Крыс шагам. А ведь по сути Аксель прав. Быть может, Токадо и остался человеком, но сегодня утром он, Мтомба, говорил с загнанным в угол человеком, с человеком у последней черты, с… готовым на все человеком… В очной или заочной беседе, но он разговаривал с Крысой! — Токадо в ультимативной форме потребовал от меня предоставить в его распоряжение все материалы по клинике, — мертвым голосом сообщил Мтомба то, что говорить ему очень не хотелось. Ох как не хотелось! Причем он и сам не мог понять, почему.
— За все сегодняшнее утро это самое приятное известие, — неожиданно заявил Аксель, и, увидев изумление на лице друга, добавил: — Да что там за утро — за все последние дни! Фактически нам прямым текстом сообщили, что добытая в клинике информация убийственна для наших противников! Разумеется при правильном ее использовании.
— Надеюсь, он как-то подкрепил свое требование? — вставил свое слово Алекс.
— В случае неподчинения он пригрозил бойкотом любых решений Совета Директоров со стороны Ассоциации за Свободу Воли, — подтвердил догадку друга Оварунга.
— Это просто праздник какой-то! — ухмыльнулся Аксель. Чем мрачнее становился Мтомба, тем веселее выглядел его друг. — Значит, уже и Ассоциация существует… — Правда, при последних словах Сол посерьезнел. — Послушай, Мтомба. Насколько я понимаю, ты такой же директор, как и Токадо? — Африканец согласно кивнул. — Значит, он не имеет ни малейшего права приказывать тебе или требовать отчета? — задал он вопрос, призванный окончательно расставить все по своим местам.
— Нет, конечно… Да нет же! — спохватился Мтомба. — Все мы требуем друг от друга солидарной ответственности; можем попросить познакомить с деталями интересующего нас дела, но эти требования носят дружеский, никак не приказной характер. Ты все-таки настаиваешь на утверждении, что Токадо уже не человек?
— Да, — сказал Аксель. — Вспомни, что мы говорили о Крысах? Они профаны в области нашей, человеческой, психологии. Теперь вернемся к твоему утреннему разговору: каждый знает, что грубое категоричное требование — верный способ получить отказ! Человеку нравится ощущать свою значимость, чувствовать уважение со стороны окружающих. Похоже, Крысы этого не понимают. — Сол ненадолго задумался. — Впрочем, тут я не специалист, — самокритично заметил он. — В их поведенческих структурах пусть разбираются психологи.
— И все-таки?…
— Решусь предположить, что на Крыс эмоциональность мотивации оказывает гораздо большее воздействие, чем на людей. У нас на первом месте стоит аргументированность доводов. — Тут Сол вновь на секунду задумался. — Впрочем, у людей ведь тоже есть такой способ, как «брать на испуг». Думаю, у Крыс он возведен в ранг непреложного закона. Дальше все проще. Похоже, как и людям, им свойственно приписывать собственные приоритеты окружающим.
— Похоже, похоже. — Мтомба задумчиво запустил пятерню в каракуль волос. — Он походил на закусившего удила скакуна, не разбирая дороги несущегося к одному ему известной цели.
— Что касается цели, скрытой сути вашего разговора, — Аксель усмехнулся, — думаю, что смогу тебя просветить и в этом вопросе. Токадо пытался узнать, что удалось выяснить, исследуя вывезенное из клиники оборудование.
— Верно, — согласился африканец. — Он потребовал отчета.
— Могу даже уточнить, — продолжил Аксель, — он намеревался выяснить, не обнаружили ли мы НЕЧТО, для них УБИЙСТВЕННОЕ?
— И что удалось узнать? — поинтересовался Алекс.
— Достаточно много и в то же время ничего полезного, — задумчиво откликнулся Оварунга. Он воскрешал в памяти отчеты техников, электронщиков и собственных оперативников в поисках чего-то, убийственно вредного для «крыс», и не находил искомого. — Подвал оказался мини-заводом по производству двойников, а так называемая диагностическая аппаратура на первом этаже служила для снятия с жертвы необходимой информации. Своего рода стенографирование памяти, из которой они впоследствии отбирали необходимую для деятельности двойника информацию.
— Ты хочешь сказать, — всполошился Аксель, — что за те четверть часа, что я провел в кресле, они считали с мозга всю информацию?!
— Не всю, не всю! — Оварунга усмехнулся. Эк, как тебя проняло! — Вся информация им не нужна, так что можешь успокоиться. Я просто неточно выразился. Спецы говорят, что они возбуждали определенные центры мозга и уясняли для себя характерные личностные реакции на основные раздражители, снимали с подкорки стойкие ассоциативные клише и так далее… Была найдена обширная библиотека — досье на всех ПЕРЕДЕЛАННЫХ клиентов. Согласись, муж не может, вернувшись в семью и не узнать домашних, или расплакаться в ситуации, прежде неизменно вызывавшей у него смех.
— Не слишком много для того, чтобы скопировать личность, — заметил Соломон, и Блэкфилд кивнул, соглашаясь.
— Тем не менее, этого хватало для грубой аппаратной имитации личности. — Мтомба недовольно поджал губы. — К тому же, вы забываете о досье. Похоже, Крысам вполне хватало суммарной информации.
— Ладно. Пес с ними, — отмахнулся Аксель. В конце концов в целом схема работает, а это единственное, что сейчас имеет практическое значение. — Ты мне скажи о главном: удалось найти способ, позволяющий отличить человека от пластиковой куклы?
— Нет. — Мтомба помрачнел. Вот оно, убийственное оружие, которое должно повергнуть противника. Пока все держится на обмане, и Токадо, конечно же, пытался выяснить, в каком они положении… Ведь по сути досье, при всей их неоспоримости для него и его сторонников — всего лишь бумага для оппонентов. Другое дело — прибор, ясно показывающий: вы — человек, а вы, мистер, простите, всего лишь дубль… И тогда бери — как там Аксель говорил? Консервный нож? — и…
— Так ты хочешь сказать, что все, что мы сделали, оказалось ни к чему? — Теперь и Сол помрачнел. Похоже, он явно рассчитывал на результативность работы научной группы.
— Даже хуже. — В свою очередь, и Мтомба помрачнел еще сильнее. — Токадо ведь знает о результатах расследования не больше, чем широкая публика, а информации мы — ты и сам знаешь — старались лишней не давать.
— Тем не менее, наш друг всполошился не на шутку, а это само по себе наводит на мысль, что ему не просто известно то, чего он знать не должен, а даже больше нашего.
Соломон выразительно посмотрел на друга. Плохо работают твои технари, Оварунга. Медленно. Работали бы лучше — и нам не пришлось бы гадать на кофейной гуще, кто друг, а кто враг.
— Верно. — Мтомба и не собирался спорить. — Только нам от этого толку — чуть. Мы знаем, что куклы представляют собой некий симбиоз механизма и организма, но вместо крови в их… — Мтомба поколебался, подыскивая наиболее подходящий случаю термин, — гидравлической системе циркулирует многофункциональный жидкостный агент. — Он усмехнулся, поймав на себе удивленный взгляд Акселя. — Так выражаются наши спецы. Агент переносит кровь к органическим тканям, смазку к механическим узлам, и, ко всему прочему, имеет свойства фреона. Жаль, толку от этого мало… — Он помолчал. — Не станешь же вскрывать всем вены. Просто так, на предмет проверки.
— Хорошая идея… — усмехнулся Аксель, но тут же посерьезнел. Ему живо припомнился поединок с доктором Фуджи на винтовой лестнице и лужа странно и неприятно пахнущей жидкости, обнаруженная им на полу вместо тела. — Ты знаешь, мне сейчас пришла в голову мысль… Когда я вышел на ведущую в подвал винтовую лестницу, меня поразил непривычный цвет освещения. В тот миг я отмахнулся от возникавшего вопроса. Впрочем, даже не отмахнулся. Я успел сделать всего несколько шагов, как на меня накинулся доктор Фуджи.
— Жаль, я не видел вашего поединка, — не к месту хмыкнул Алекс.
— Наверное, жаль, — задумчиво согласился Аксель. — Кстати, мне было не до смеха.
— Стоп, стоп, стоп… — Мтомба поднял перед собой ладони, призывая обоих друзей к вниманию. — Я не понимаю, Сол, к чему ты клонишь?
— А ты сложи то, что я уже рассказывал, с тем, что сказал только что. Готов? Во-первых, — начал перечислять Соломон, — странное освещение. Во-вторых, — загнул он второй палец, — необыкновенно быстрое появление Фуджи. И, наконец, в-третьих, — почему-то на счет три Аксель сложил все пять пальцев в чудовищный по размерам кулак, — странный облик доктора. Я ведь говорил, что тело его выглядело черным расплывчатым силуэтом, а лицо бесформенной белой маской. Уверяю тебя: все остальное время он выглядел совершенно нормально.
— Ты хочешь сказать, что эта лестница — некий шлюз? — сделал Мтомба очевидный вывод.
— Ага, — ухмыльнулся Аксель. — Или, если хочешь, КПП — Контрольно Пропускной Пункт. Если уж я начал давать советы… Доставь светильники в лабораторию и посмотри, что они собой представляют, — подсказал он напоследок.
— Опять светильники, — заметил Алекс. — Как на Яне.
— Верно. — Хук не скрывал удовлетворения. — Похоже, у Крыс извращенная любовь к свету. Кстати, но должны там же найтись и какие-то датчики… Я сейчас подумал… — Он посмотрел другу в глаза. — А не из-за них ли всполошился Токадо?
— Я сейчас же пошлю спецгруппу в клинику. — Мтомба порывисто вскочил. Опять друг обскакал его по всем статьям, но разве это имеет значение?!
— Надеюсь, ты не оставил бренные останки клиники без охраны? — вслед ему поинтересовался Соломон.
— Ты что? — бросил через плечо Оварунга. — Там еще трудятся технари.
— Вот и хорошо, — кивнул Аксель. — И смотри, чтобы твои люди не облажались. — Последняя фраза поймала африканца уже в дверях.
— Ты что имеешь в виду? — Он остановился и даже позволил себе обернуться.
— Сам не знаю. — Аксель пожал плечами. Традиционная для него фраза всего лишь озвучивала очередное, выданное подсознанием предостережение. — Пусть лучше ходят парами, а еще лучше — тройками.
Алекс беззвучно рассмеялся и покачал головой, недвусмысленно показывая, какого он мнения о предложенных Акселем мерах предосторожности.
— Лучше выглядеть перестраховщиком в настоящий момент, — назидательно заметил Соломон, — чем дураком немного позднее, когда изменить ничего уже не удасться.
Мтомба кивнул и стремительно унесся, торопясь претворить решение в жизнь, а Алекс, глядя ему вслед, осклабился.
— Эк, как проняло нашего друга! — прокомментировал он увиденное. — Словно ветром сдуло.
— Чем зубоскалить, лучше бы просветил меня относительно результатов твоих поисков таинственного перекупщика, — заметил Аксель.
Алекс победно улыбнулся, взял со стола свою роскошную кожаную папку и, открыв ее, достал листок гербовой бумаги, исписанный ровным убористым почерком. Аксель понял, что другу есть чем похвастаться, но молчал, не желая портить тому удовольствия.
— Скупленные фирмы продолжают объявлять о своем банкротстве, и конца этому не видно, — просмотрев свои заметки, сказал он. — Все банкроты, как ты понимаешь, недавно сменили владельцев, — повторился он. — Существует и второй поток деловой активности — эти объявляют о купле-продаже.
— С тем, чтобы через пару-тройку дней объявить о банкротстве, — добавил от себя Аксель.
— Похоже на то, — смущенно согласился Блэкфилд. Только что он едва ли не обвинял друга в перестраховке, а теперь вынужден согласиться, что мир, по сути, летит под откос.
— Удалось выяснить, кто за всем этим стоит?
— Да, — твердо отозвался Алекс. — Правда, поначалу мы попали в тупик, но поскольку как процесс банкротств, так и заключение сделок по купле-продаже продолжались, постепенно удалось установить всю цепочку.
— А ведь сейчас перепродается лишь всякая мелочь. — Соломон удовлетворенно кивнул и насмешливо посмотрел на Алекса. — Мелочь и в финансовом выражении и с точки зрения производственной значимости. Все значительное давно уже съедено. Не кажется ли тебе, что разумнее для них было бы затаиться… — подвел он собеседника к уже высказанной мысли о незнании Крысами человеческой психологии, хотя в данном случае правильнее было бы говорить об элементарной логике.
— Мы все равно проследили бы всю цепочку, — возразил Алекс. — Это лишь вопрос времени и упорства.
— Правильно, — не стал спорить Хук. — Но не забывай, что наша главная проблема именно в этом — как раз времени у нас и не хватает. Твоя информация может понадобиться завтра. Сдается мне, что послезавтра от нее уже не будет толку.
— Ты так говоришь, как будто завтрашняя Сессия — своего рода Рагнарёк, — недовольно заметил Алекс, — и что, проиграв битву, нам останется только бессильно грозить противнику кулаками.
— А кто, кстати, конкретно занимается скупкой? — Соломон кивнул, показывая, что согласен с другом в его оценке ситуации, но предпочитает вести разговор в практическом ключе.
— Я думал, ты и не спросишь, — усмехнулся Блэкфилд. — Существует некая финансовая группа, о которой никто не слышал прежде. Фирма называется «Наш дом — Земля». Самое странное то, что, при полной своей неизвестности в финансовых кругах, они существуют давно и занимают огромное здание в Старом Городе.
— Скромно и со вкусом, — усмехнулся Аксель. — Тебе не кажется, что в названии звучит злая ирония, я бы даже сказал: неприкрытая насмешка над людьми? — Он вопросительно посмотрел на друга.
— Да, признаться… — Алекс задумчиво потер переносицу. — Если знать о сути их деятельности, то… Хотя прежде мне это в голову не приходило, — признался он.
— Вот именно! — воскликнул Аксель. — Крысы все просчитали и заранее уверены в успехе. Я не могу отделаться от впечатления, что они знают нас давно и так же давно ненавидят. Они долго вынашивали свои планы, и теперь, когда решились на практические действия, не смогли удержаться от того, чтобы не потешить свое самолюбие. «Наш дом — Земля»! А?! Каково?!
— Да, признаться, — неуверенно повторил Блэкфилд, — то, как ты об этом говоришь… — Он поморщился и неопределенно покрутил ладонью в воздухе. — Почему я сам об этом не подумал? Наверное, ты прав…
— Наверное?! — Аксель с жалостью посмотрел на друга. — Да я так и вижу на эмблеме фирмы развесистый кукиш и ухмыляющуюся крысиную морду, произносящую на чистейшем инт-линге: «Сидите, дылды, на своем шарике, а о Большом Космосе забудьте»! У тебя есть адрес их офиса? — Блэкфилд коротко кивнул. — Отлично. Думаю, настала пора наведаться к ним и на месте посмотреть, что да как.
— И думать об этом не смей. — Алекс обернулся в сторону двери и удивленно посмотрел на вернувшегося Мтомбу, о существовании которого оба приятеля успели счастливо забыть. Африканец прошел мимо умолкнувших спорщиков и опустился в недавно покинутое кресло. — Наверняка твоя бородатая, волосатая морда известна даже последнему клерку в их конторе.
— Благодарю за комплимент. — Аксель яростно оскалился. — Только напрасно ты надеешься напугать меня — я уже большой мальчик.
— Но до сих пор продолжаешь путать трусость с осторожностью, — веско возразил Мтомба.
— Я их не путал даже в детском возрасте, — беззлобно огрызнулся Соломон.
Оварунга всплеснул руками.
— Да ты хоть можешь осознанно сформулировать, что надеешься там узнать?!
— Конечно, нет, — невозмутимо ответил Аксель, и, помедлив, веско добавил — но вот в чем я уверен наверняка, так это в том, что, сидя в этом удобном кресле, многого не высидишь!
— Ну, не знаю… — Мтомба порывисто пожал плечами. Иногда он просто не понимал Акселя. — По-моему, у нас навалом работы и здесь. Твоя помощь очень пригодилась бы технарям.
— Я не технарь, — справедливо возразил Аксель.
— Именно, — согласился Мтомба и, подумав, повторил, — именно поэтому. Они мыслят иначе, и твой нестандартный взгляд на вещи оказался бы весьма кстати.
— Да перестань. — Аксель недовольно поморщился. — Пойми одно: завтра состоится Сессия Совета Директоров, и если мы не сумеем совершить маленького чуда, болезнь перейдет в хроническую форму, и все полетит в тартарары. А ты продолжаешь трогательно заботиться о моей драгоценной шкуре! — Оварунга смерил приятеля возмущенным взглядом, и ноздри его затрепетали от густо замешанного на обиде возмущения. — Успокойся, дружище, — смягчился Соломон. — Они не посмеют накануне столь важного и для них мероприятия на кардинальные меры, ведь случись что в их конторе, и Служба Безопасности Лиги просто наложит арест на имущество фирмы, в офисе которой пропал ее полномочный представитель… Нет! — Он тряхнул длинными волосами. — Они не станут рисковать. Раз всем способам воздействия на нас они предпочитают пошлое запугивание, значит, и сами в первую очередь подвержены страху…
— Страх страхом, но ведь ты сам говорил о резком различии в мотивации Крыс и людей, а рассуждаешь, как человек. Пусть, как человек, пытающийся понять противника, но, согласись, по сути ничего не знающий о нем!
— Верно, все верно, — не стал спорить Аксель. — Но и ты забыл кое о чем. Они действуют, строго соблюдая наши человеческие законы и только когда законные действия неспособны привести к цели, с легкостью нарушают их. — Он выразительно посмотрел на друга. — Я сыграю на этой их черте. Не стану лезть на рожон, буду старательно сглаживать острые углы, воздержусь от категоричных формулировок, бесповоротных отказов и резких суждений… — Он едва ли не просительно посмотрел на друга. — Я буду пай-мальчиком.
— Что-то я не верю твоей хитрой роже, — все еще недовольно проворчал африканец, но в следующий момент не выдержал и рассмеялся. — Ладно, дружище! Все равно ведь тебя не удержишь…
— Ну вот и славно. — Соломон облегченно вздохнул, и ему, в свою очередь, захотелось высказать что-то приятное другу. — Если я могу сделать для твоих людей что-то полезное, ты только скажи.
— Да ладно, — усмехнулся африканец. — По большому счету, ты прав — каждый должен заниматься своим делом. В первый же день у нас возникли серьезные трудности. Управляемые Крысами марионетки, или работающие на них люди, предъявив накладные, попытались вывезти захваченное в клинике оборудование, а мои сотрудники растерялись. К счастью, растерянность их не длилась излишне долго, и визитеры ретировались ни с чем. Мы сразу раскидали оборудование по разным точкам, и теперь готовы к любым неожиданностям.
— Значит, Крысы начали печатать липовые документы… — Услышанное признание оказалось для Акселя откровением.
— В том-то и дело, что документы были настоящие. — Лицо Мтомбы вновь сделалось озабоченным.
Аксель вздрогнул, словно от удара. А вот это еще хуже, чем то, о чем он подумал!
— Но кто имеет право отдавать приказания Службе Безопасности Лиги? — произнес он вслух.
— Совет Директоров, — усмехнулся Мтомба. — Прежде мог Председатель Совета, но ты сам знаешь, что должность недавно упразднили за ненадобностью.
— Ну и кто же решился взвалить на себя нелегкое бремя власти? — не без иронии поинтересовался Соломон.
— Угадай с трех раз, — усмехнулся Мтомба.
— Ассоциация за Свободу Воли!
— С тобой не интересно, — вздохнул африканец. — Я же просил с трех раз! — Он насмешливо посмотрел на друга. — Только это и спасло нас. Крысы ведь старались действовать тайно, и вполне естественно, что о существовании Ассоциации никто не знал…
— А кто, кстати, явился с требованием? — перебил друга Соломон.
— Директор Бюро Планирования и, как оказалось, Исполнительный Директор Ассоциации Ален Уорд.
— Это не тот ли, что потребовал передать принадлежащую Лиге промышленность в частные руки? — уточнил Аксель.
— Он самый, — кивнул Оварунга.
— Значит, Крысы не отказались от избранной тактики: засветили одного своего прихвостня, а существование остальных предпочитают пока не афишировать… А ведь приди они более внушительной командой, и замысел бы удался.
— Похоже на то, — кивнул Мтомба. — Уорд долго доказывал дежурному офицеру, что Ассоциация утверждена единогласным голосованием директоров…
— …входящих в Ассоциацию, — ухмыльнулся Аксель.
— Именно, а офицер колебался, не зная, как поступить. Наконец, ему надоело бессмысленное препирательство. Он сказал, что немедленно позвонит Директору Службы Безопасности, и если тот подтвердит законность требования, то он это требование удовлетворит.
— И что Уорд? — поинтересовался Сол.
— Уорд явно не ожидал такого поворота, — усмехнулся Мтомба. — Для начала он пригрозил, что будет жаловаться. А когда угроза не подействовала, развернулся, и был таков.
— Да, — заметил внимательно прислушивавшийся Алекс, — не зря говорят, что нахальство — второе счастье. Чуть побольше напористости в поведении или убедительности в голосе, и мы остались бы «с носом».
— Насколько я понимаю, состав Ассоциации неизвестен? — Сол, как всегда, в первую очередь интересовался практическими подробностями.
— К сожалению, нет, — подтвердил Мтомба.
— Жаль. Значит, придется твоим технарям очень хорошо потрудиться, разбить в кровь носы, но диагностический тестер к утру собрать. Мы ведь не можем препарировать всех подряд, — повторил он ранее уже сказанное. — Нас посчитают гнусными маньяками… И медосмотр для директоров организовать мы не можем, не говоря уже о том, что ни один из них и не подумает явиться для добровольного разоблачения.
В этот момент в кабинет постучали, и все трое обернулись на звук. На пороге появился уже знакомый Акселю по сравнительно недавним событиям в гостинице сотрудник Мтомбы, представленный им, как Грин.
— Господин директор, вы просили утренние газеты. — По-военному четко он шагнул в кабинет и протянул шефу внушительную кипу покрытого текстом пластика.
— От посланной в клинику группы известий нет? — машинально принимая прессу, поинтересовался Мтомба…
— Пек сообщил, что они благополучно прибыли на место, — отрапортовал Грин.
— Хорошо. Можешь идти. — Мтомба жестом отпустил офицера и начал быстро перелистывать страницы, останавливаясь взглядом лишь на помеченных помощником статьях. — Похоже, Крысы решили сменить тактику, — через минуту заметил он. — Умения им не хватило, так они решили действовать числом, так… — перелистывая страницу за страницей, проворчал он.
— Тебе не кажется, — хитро прищурившись, обратился Аксель к Алексу, — что наш обремененный заботами друг выражается несколько путанно?
— Я бы даже высказался сильнее: несвязно выражается, — поддержал его Блэкфилд.
— И что самое странное, — подхватил Соломон, — внешне он, заметь, остается совершенно нормален.
— Трепачи! — Мтомба со злостью швырнул на стол кипу газет. — Полюбуйтесь лучше, что там пишут.
— Я никогда не читаю газет, — несколько театрально проинформировал друзей Аксель. — От того, что в них пишут, портится цвет лица, а еще случается несварение. К тому же, ты сам знаешь, что таких, как я, суперагентов набирают сплошь из неграмотных. — Он благожелательно встретил разъяренный взгляд друга и улыбнулся. — Ты не мог бы, как это сказать, озвучить прочитанное?
— Дурак ты, Сол. — Мтомба выразительным взглядом окинул товарища. — И шутки у тебя дурацкие, не к месту и не ко времени. У здания мэрии, между прочим, собралась десятитысячная толпа.
— И чего хочет толпа? — примирительно произнес Аксель.
— Люди напуганы грядущими массовыми увольнениями. — Африканец стиснул челюсти. — Толпа требует немедленного оглашения принятых Лигой мер. — Глаза его сузились, прицеливаясь в Соломона. — Толпа требует немедленной материальной компенсации морального ущерба. Толпа требует предоставить в ее распоряжение все гиперпространственные звездолеты, с тем, чтобы желающие могли покинуть планету, переставшую быть для них домом. — Он стиснул подлокотник кресла так, что кожа обивки заскрипела под пальцами. — В случае невыполнения требований толпа грозит серией массовых самосожжений! — выкрикнул Мтомба, яростно клацнув зубами, и хотя последнее получилось непроизвольно, Аксель воспользовался моментом, чтобы с опаской поглядеть на друга и неуютно поежиться в своем роскошном пуленепробиваемом упсаволовом костюме. Демонстрация возымела должный эффект — Мтомба умолк и обиженно засопел.
— Брось злиться, — примирительно произнес Соломон. — Стоит нам только поддаться эмоциям, и мы превратимся в таких же, как на площади, придурков. С иными целями, с иными нравственными устоями, но столь же недалеких и так же скверно ориентирующихся в окружающей действительности.
Мтомба молча посмотрел на Соломона, выдержал его взгляд, перевел свой взгляд на Алекса, и тот кивнул, давая понять, что согласен с Акселем.
— Ты пойми, Крысы действуют логически здраво. Их план во многом провалился. Они понимают, что находятся на грани разоблачения. Наверное, они заранее готовили себе запасной вариант, но действовали в этом направлении вяло, не сомневаясь, что основной план удастся. Однако случилось так, что пришлось прибегнуть к крайним мерам. Группа подкупленных подонков оболванила еще большую группу не привыкших мыслить самостоятельно, склонных к истерике обывателей. Именно сейчас наступил самый удобный для их выступления момент. Слишком многие на Земле не понимают, что происходит. Но так уж устроена человеческая натура, что эмоциям необходим выход, даже если неизвестно, чем вызваны изменения и куда их проявление ведет. Зачинщики указали возможное для выплеска эмоций направление… — Аксель демонстративно пожал плечами, показывая, что дальнейшее ему неведомо. — Пусть себе тешатся. Конечно, самосожжение, да еще массовое — это не эстетично и не экологично, но если такова их последняя воля… — Он вновь выразительно пожал могучими плечами. — Как бы там ни было, меня эти дураки не интересуют.
— Но если они и вправду… — Мтомба сделал хорошо продуманную паузу, и остальные прекрасно его поняли.
— Ну что я могу тебе сказать? — Сол выразительно посмотрел на друга. — В конце концов в подчинении мэра находится полиция города — пусть работает. На твоем месте я беспокоился бы о зачинщиках беспорядков, о членах Ассоциации за Свободу Воли, с которыми нам завтра предстоит столкнуться.
— Завидую я тебе, — усмехнулся Мтомба после того, как все трое некоторое время просидели молча. — Когда тебя слушаешь, все кажется таким простым и понятным, проблемы — такими мелкими и незначительными, даже когда события складываются явно не в твою пользу…
— Ты мне не веришь… — Аксель совершенно искренне огорчился. — Ну, хорошо. Давай прикинем все «за» и «против». Промышленность на грани краха — это раз. Почти половина директората на стороне противника — это два.
— Почти половина? — переспросил Алекс.
— Припомни результаты последнего голосования. Мы знаем, что с тех пор к Ассоциации присоединился Токадо. Это серьезная потеря, но не решающая. И, наконец, начавшиеся волнения — это три. Теперь, что мы имеем в активе… К сожалению, все положительные моменты носят неявный характер.
— То есть? — потребовал уточнений Мтомба.
— Они неубедительны для тебя… — не без сожаления отозвался Аксель. — Ну или не до конца убедительны, поскольку носят вероятностный характер. Например, я абсолютно уверен, что похоронить яньские разработки Крысы решили неспроста. Для тебя это очень вероятно, для меня вероятно абсолютно.
— Так ты считаешь, что и Стенсен — не человек?
Мтомба вопросительно уставился на друга. Похоже, до сих пор подобные соображения просто не приходили ему на ум.
— Я так не считаю, — задумчиво молвил Аксель. Похоже, его, в отличие от Мтомбы, этот вопрос занимал постоянно. — Нет, — повторил он уверенней. — Это было бы слишком.
— Тогда не понимаю… Ты только что сказал, что Ян именно Крысам встал поперек горла.
— Я уверен, что финансовая группа, стоящая за массовыми скупками и банкротствами, — это Стенсен со своими людьми. Не забывай, что Крысы стараются не высовываться без необходимости. Вспомни Ян. Там ведь и роботы были наши, земные. А кукла доктора Фуджи — это уже чужое производство. Он и запрятался подальше в пустыню, чтобы не проколоться случайно до тех пор, пока колония псевдолюдей не наберет критической массы.
— Ты хочешь сказать, что нам придется биться на два фронта? — Мтомба привык верить другу. Именно привык, потому что советы его всегда попадали точно в цель. — Но ведь это еще хуже, чем мы предполагали! Почему ты ничего не говорил раньше?
— Ты торопишься с выводами, — жестом остановил друга Соломон. — Крысы и Стенсен — одна команда.
— Ты хочешь сказать, что человек предал людей? — недоверчиво протянул Алекс. — Но ради чего? И богатство, и власть теряют смысл, если остаешься в одиночестве.
— Ну, — Сол поморщился, — не все так просто. — Чтобы понять, как Стенсен попал в упомянутую ситуацию, следует его знать. Этот человек относится к породе хищников-победителей, причем вполне заслуженно. Уж не знаю, как он на самом деле снюхался с Крысами, но наверняка относился к ним, как к весьма удачно подвернувшемуся инструменту. Уверен также, что и сейчас, когда ситуация начинает выходить из-под контроля, он не теряет присутствия духа и продолжает верить, что сумеет поставить на место союзников, в крайнем случае, ужиться. Крысам ведь все равно потребуются ставленники!
— Но ведь и ты веришь в победу, — справедливо заметил Мтомба. — Иначе к чему все эти жертвы?
— Верю, да, но вижу лишь два пути к цели: тотальное уничтожение Крыс, либо полное их изгнание. Он же, похоже, считает, что сможет использовать их и впредь.
— Ты действительно веришь, что можно полностью избавиться от них. Но где гарантия, что уже сейчас они не позаботились о создании тайных убежищ?!
— Достаточно выявить всех кукол, провести расследование по деятельности каждой подмененной человеческой особи, скажем, за последний год и объявить Крыс вне закона. Дальше все просто. Следует лишь не терять бдительности, потому что вряд ли наши четвероногие друзья так просто смирятся с поражением. Но это в будущем, а сейчас перед нами стоит задача избавить планету от уже обосновавшегося на ней крысиного поголовья.
— Легко, — с чувством произнес Алекс.
— Твоя ирония великолепна, дружище, — парировал Аксель. — Но я говорю серьезно. Вы видите ситуацию словно в кривом зеркале — все, вроде бы, узнаваемо, но картинка получается непривычной, и это сбивает с толку. Я еще раз предлагаю взглянуть на ситуацию трезво. Не Крысы, а мы хозяева на планете! Крысы лишь готовятся к решающему удару, причем, в отличие от вас, прекрасно осознают шаткость своего положения. Они боятся буквально всего. Они боятся, что человечество начнет-таки разработку янского месторождения, они боятся, что мы нашли надежный способ идентификации человеческого организма, они не без оснований опасаются, что Лига просто объявит состоявшиеся сделки недействительными, и вся их крысиная возня пойдет насмарку! — Он победно посмотрел на друзей. — Они боятся завтрашнего заседания — того, что не сумеют провести нужных решений, что будут разоблачены… И они панически, до судорог, боятся огласки! Представляете, что произойдет, если все люди узнают, что какие-то залетные Крысы убивают их сограждан, воссоздают их точные подобия, забираются внутрь и внедряются в семьи, вникают в профессианальные секреты… Уверяю, что после короткого периода паники начнется всеобщая кампания по отстрелу инопланетян, в которой примет участие все население, начиная от вооруженных рогатками мальчишек и заканчивая врачами, по собственной инициативе проверяющих пациентов, так сказать, на достоверность.
— Тебя послушаешь, так не о чем беспокоиться. — Мтомба сокрушенно покачал головой.
— Совершенно верно, — согласился Аксель. — Нам бы только завтра дурака не свалять. Оперативно опознать всех нелюдей и вывести их на чистую воду.
— Не так-то это просто, — заметил Алекс. — Вряд ли они не понимают, что завтрашняя Сессия для них — поворотный пункт.
— Конечно, понимают, — согласился Соломон. — Поэтому предлагаю начать наступление уже сегодня. — Он испытующе посмотрел на Мтомбу, но тот оставался спокоен, как памятник. — Прямо сейчас. Какой фактически подтвержденной информацией мы располагаем? Информацией, до сих пор неизвестной широкой публике? — Он обвел приятелей вопросительным взглядом и остановил его на Директоре Службы Безопасности Мтомбе Оварунга.
— О событиях на Яне сказано лишь, что комиссия работает над доставленным на Землю материалом, и результаты своей работы представит на ближайшей Сессии.
— Прекрасно! — Аксель загнул палец. — Продолжай.
— Ну, — Мтомба пожал плечами, — мы дали коротенькое сообщение о том, что клиника знаменитого доктора Фуджи временно закрыта в связи, — африканец недовольно поморщился, формулировка ему явно не нравилась, — с внезапно возникшими техническими проблемами. Журналисты пытались дать развернутые статьи, некоторые даже поперлись в клинику, но наткнулись на охрану…
— И это лишь усилило их интерес, — заметил Аксель.
— И это лишь усилило их интерес, — подтвердил Мтомба. — Они обращались в пресс-службу Лиги, но получили лишь неуклюжий ответ, что информация закрыта… Пришлось наказать ляпнувшего такое головотяпа, — нехотя признался Мтомба.
— Наоборот! Следовало его поощрить! — с энтузиазмом воскликнул Сол. — Это же просто великолепно! Оказывается, и глупость человеческая способна приносить пользу! — Он демонстративно загнул второй палец, совершенно не обращая внимания на обескураженные лица приятелей. — Что еще у нас есть?
— А ничего у нас больше нету, — хмуро ответил Мтомба.
Его начал раздражать этот разговор. В отличие от Соломона он не видел причин для оптимизма, а восторженности друга и вовсе не понимал. Сам он не считал создавшееся положение безнадежным, но трезво осознавал всю серьезность ситуации.
— У нас есть еще биржевой обвал! — сообщил «новость» Аксель.
— И это тоже хорошо? — саркастически вставил Оварунга.
— Нет худа без добра, — философски заметил Соломон и погрозил кулачищем неизвестно кому. — Раз уж беда случилась, следует и ее использовать во благо. По крайней мере, такой ход с нашей стороны окажется неожиданным для противника.
— Ну, хорошо, — Мтомба уже устал от хождения вокруг да около. — Что конкретно ты предлагаешь? — подавив раздражение, спросил он.
— Я думаю, нужно сказать правду, — как-то весомо произнес Сол. — У Лиги есть опытные журналисты? — Он поглядел на Мтомбу.
— Ас чем мы завтра выступим на Сессии? — в свою очередь, поинтересовался тот. — Я уж не говорю о том, что и подумать страшно, что сделают со мной за несанкционированное директоратом разглашение в прессе конфиденциальной информации!
— Я разве предложил тебе выступить по головизору с открытым заявлением? — усмехнулся Аксель. — Еще раз повторяю: пусть твои люди напишут несколько статей и через третьих лиц передадут их редакциям. Статьи должны содержать конкретные факты и ни в коем случае не носить расплывчатого характера. Одна статья должна быть посвящена обвалу на бирже. Пусть напишут, что группе независимых журналистов удалось установить участников большинства сделок. Пусть тщательно избегают упоминания Стенсена и его партнеров, но пусть открыто назовут стоящую за скупкой финансовую группу, пусть назовут адрес ее офиса, но не называют конкретных владельцев, а намекнут, что ими является некая группа злоумышленников и опишут ее таким образом, чтобы узнавались наши друзья-манифестанты. Уверяю, им сразу расхочется париться у мэрии на такой жаре…
— Люди озлоблены, — заметил Алекс. — Могут начаться погромы.
— Вот и пусть перестанут придумывать для нас проблемы, пусть лучше позаботятся о себе. Это станет наброском ответа на вопрос — кто виноват? Теперь — что делать?… — Аксель на миг задумался. — Понадобится еще одна статья. В ней следует коротко и однозначно сообщить, что в связи в появившимися данными о том, что за потрясшими деловой мир сделками стоит малочисленная группа финансистов, юристы Лиги проводят масштабную проверку приведших к банкротствам сделок на предмет их соответствия антимонопольному законодательству. — И Аксель отер со лба несуществующие капли пота. — Пусть, кстати, упомянут, что в ближайшее время начнется проверка происхождения превышающих все мыслимые размеры капиталов входящих в финансовую группу дельцов.
— Ты хоть представляешь, что вслед за этим начнется? — простонал Оварунга.
— Ага. — Соломон с готовностью кивнул. — Представляю. Вышеупомянутая финансовая группа скоропостижно свернет свою деятельность, а входящие в нее индивидуумы оперативно убудут в неизвестном направлении. Значит с одним пунктом разобрались. Теперь, Ян. Следует дать утечку достоверной информации. Пусть дадут качественные снимки останков роботов и лишенного мотиватора содержимого черепной коробки с подробными объяснениями. Журналист может аккуратно задаться вопросом: кому это выгодно? Главное — не следует давать ответа. Даже намекать на него. Те издания, которым не посчастливится опубликовать эту информацию, быстро разнюхают, что к чему. '
— А ведь младенец-то прав, — съехидничал Алекс. — Стенсену надолго хватит забот о сохранении своей шкуры.
— Сказать по правде, он — единственный из противников, к которому я испытываю симпатию, — заметил Сол. — А жаль…
— Перестань, Аксель. — Мтомба недовольно поморщился. — Он — вовсе не козел отпущения. Он — тот крокодил, что подавился куском.
Соломон кивнул, хотя по-прежнему оставался невесел. Что ни говори, а Анна — дочь Стенсена. Не то, чтобы он проникся к возможному тестю родственными чувствами, но мысль о том, что невольно огорчит возлюбленную, приводила его в скверное расположение духа.
— Ладно. Остается клиника. Впрочем, о том, что произойдет, когда люди узнают правду о блистательном кукловоде Фуджи, я уже говорил. Можете сослаться на меня, как на единственного выжившего пациента гениального психотерапевта.
— Ты хоть подумал о том, что произойдет, если все, что ты тут только что наговорил, чохом вывалится на страницы дневных и вечерних газет? — рявкнул разъяренный Мтомба.
— Небольшое принудительное харакири для тех, кто не успеет смыться, — равнодушно прокомментировал Аксель. — А ты что, всерьез надеялся, что все пройдет тихо и незаметно? И в нужное время всех злодеев провезут по Космополису в клетках, чтобы люди смогли посмотреть на тех, кто доставил им столько волнений?! Смотри, как бы ты сам завтра не обнаружил, что решением Ассоциации за Свободу Воли лишен своего поста, да и решать по сути уже нечего, потому что все, кто еще сегодня против, завтра скажутся больными, с тем, чтобы послезавтра вступить в Ассоциацию… — Он хмуро посмотрел на друга. — Думаю, до сих пор они этого не сделали лишь потому, что сил у них маловато, но сегодняшнее утро показало, что они перешли к решительным действиям.
Мтомба молчал. Его друг прав, черт возьми! Прав, когда треплется, прав, когда обретает серьезность… И все-таки…
— Я опасаюсь, — заговорил он, — что, обострив ситуацию сегодня, завтра мы не выдержим ответной атаки. Я так и слышу обвинения в грубой подтасовке фактов, а именно в том, что клейма роботов вытравлены в лабораториях Лиги, что куклы из клиники — не более чем бутафория, что сама мысль о крысоподобных инопланетянах не заслуживает серьезного обсуждения в силу очевидной абсурдности выдвинутой идеи. Слишком малый объем мозга столь мелких существ, как крысы, просто не позволит вместить огромный объем информации, хранящейся в человеческом мозгу. Что же касается финансовой группы, то если их офис оснащен системой коммуникаций, как в клинике, то мы обзаведемся лишь новой партией брошенных кукол и, как следствие, новой порцией обвинений!
— Может быть, так оно и случится, — Соломон оставался совершенно спокоен, — но мы, во-первых, выиграем время, а во-вторых, покажем, что сильны и капитулировать не собираемся. В отличие от тебя я думаю, что завтра членам Ассоциации придется вести себя предельно осмотрительно. Предельно! — со значением добавил он. — Если же твои люди сумеют собрать определитель «кукол», тогда вообще все проблемы снимаются. Мы просто явимся на заседание и протестируем директорат на предмет подлинности его членов. Главное — пригласить журналистов, но так, чтобы их присутствие на совещании оставалось для всех тайной до тех пор, пока не начнется Сессия, и они не заявятся в зал.
— Сразу видно, что ты не читаешь газет, — хмыкнул Алекс. — Сессии Совета всегда освещаются в прессе.
— Значит, следует позаботиться о благонадежности аккредитованного корпуса.
Мтомба слушал и только качал курчавой головой. В отличие от друга, он все видел в несколько ином свете, густо подкрашенном стоящими на пути препятствиями — может быть, мелкими, но неприятными; ответными шагами противника — быть может, импульсивными, но болезненными; и прочими моментами, предусмотреть которые не в силах никто. Тем не менее, он понимал, что иного, чем предложенный Акселем, пути к победе просто не существует.
— Любишь ты показуху, — наконец вздохнул африканец.
— Так ты согласен?
— А что мне еще остается? — с видом обреченого пробормотал африканец. Аксель кивнул, посмотрел на наручные часы и ненадолго задумался. Странное для создавшейся ситуации ощущение удачи возникло совершенно неожиданно.
— Если твои люди поторопятся, статьи появятся еще в дневных газетах, — как бы мимоходом заметил он.
— Ты с ума сошел! — От неожиданности Оварунга не сдержался. — Через два-три часа дневные выпуски поступят в продажу! Тираж наверняка уже в работе.
— Вот и пусть твои люди расстараются! — Аксель по-прежнему оставался деловит и спокоен. Когда рушится дом, не до стрелок на брюках — останешься в живых, обзаведешься новым гардеробом, нет… не все ли равно, в чем тебя похоронят? Или ты считаешь, что предлагаемая информация не стоит того, чтобы ради ее публикации задержать тираж? Нет? Ну, вот и славно. — Он встал, давая понять, что сказал все, что намеревался. — А мне пора.
— Ты куда собрался? — Озабоченность на лице Мтомбы сменилась искренней тревогой за друга.
— Навещу финансовых гениев, — лаконично пояснил свои намерения Аксель.
— Я думал, что ты забыл… — подал со своего кресла голос Алекс.
— Ну, вот еще, — усмехнулся Сол. — Я желаю лично полюбоваться на субъектов, что обретаются в их офисе. — Он вновь начал трепаться, а это означало только одно — даже думать о попытке отговорить его от затеи не имеет смысла.
Мтомба вздохнул — ну вот, опять начинается… Как он не понимает, что именно он — главный свидетель. Да что там свидетель! Он — локомотив состава, в котором находятся все они, все, кто с ним, все, кто против…
— Возвращайся скорее, — не закончив мысли, сказал он вслух.
— Да, парень. — На прощание Аксель улыбнулся — как умеет лишь один он — и вышел из кабинета.

 

* * *

 

Аксель покинул здание директората Лиги через выходивший в парк служебный вход и направился по аллее к поджидавшему его гиромобилю. Несмотря на возражения, Мтомба выделил другу не только машину, но и шофера.
На аллеях парка было немноголюдно, но Аксель не удивился. Иные заняты на работе, а те, кто уже освободился, предпочитают проводить досуг на пляже, в лесу или спортзале — подальше от зажатых в тиски небоскребов улиц Космополиса. Все верно. Человек — дитя природы и, сам того не сознавая, тянется к общению с ней.
Аксель припомнил, сколько яростных споров вызывала в прежние века проблема урбанизации, срастания крупных городов в гигантские мегаполисы. Пессимисты предсказывали повсеместную смерть дикой природы и рисовали мрачные картины жизни человека в едином для всей планеты пространстве искусственных джунглей из бетона и пластика.
К счастью, такого не произошло. Человек оказался мудрее… а может, и не оказался. Как знать? Так или иначе, но когда гипотетическая угроза обрела черты реальности, человечество ушло под землю, что поначалу вызвало многочисленные протесты граждан, которые, впрочем, очень скоро стихли, когда все увидели, что первый из построенных городов больше походит на цветущий сад с разбросанными по нему живописными порталами. А через сто лет человечество всерьез заявило свои права на космическое пространство, и проблема перенаселения отпала.
Одинокий садовник мерно клацал огромными ножницами, выравнивая геометрию снежно-цветника на аллее. Заслышав шуршание песка под ногами одинокого прохожего, садовник прервал работу и с интересом посмотрел на незнакомца. Аксель дружески кивнул ему — испещренное глубокими морщинами загорелое лицо старика сложилось в приветливую улыбку. Он, в свою очередь, кивнул Солу и вернулся к прерванному занятию.
Что может быть лучше открытой, приветливой улыбки? Хороший человек. А может, и не человек… Невольная мысль заставила Акселя оглянуться, но старик продолжал сосредоточенно заниматься своим делом, не обращая больше внимания на удаляющегося по садовой дорожке Соломона Хука. Не оборачивается, значит, не желает лишний раз демонстрировать растрескавшийся на лице пластик. Ясно — затаился и ждет, когда он, Аксель, уберется восвояси… Соломон усмехнулся и тряхнул длинными волосами — похоже, медленно, но верно он превращается в параноика. Сол усмехнулся еще раз и двинулся дальше. Если всех и каждого подозревать в «ненатуральности», недолго превратиться в цепного пса, без разбора кидающегося на каждого встречного. Тогда ему лучше сразу повесить на шею табличку с лаконичной надписью: «Осторожно! Злой Хук!»
Дорожка привела Сола на обширную площадку, посреди которой высился величественный монумент покорителям космоса. Прищурившись от яркого солнца, Аксель посмотрел на скульптуру. Устремленный в небо поток энергии символизировал жизни миллиардов поколений людей, поначалу, глядя в звездное небо, лишь мечтавших о далеких мирах, а позднее и реально устремившихся к ним. Говорят, именно в этот момент на вершине стелы появилось стилизованное изображение космического аппарата будущего, как зримое напоминание о том, что жизнь не стоит на месте и, хотя сделано много, сделать предстоит еще больше.
— Сол! — прожурчал рядом нежный голос, мгновенно заставивший Акселя забыть о подвиге космопроходцев и стремительно обернуться. — Я здесь… И я уже устала ждать! — Девушка старательно демонстрировала обиду: надула губки и нахмурила брови.
— Прости, Анна.
Он сделал виноватое лицо и склонился к своенравной искусительнице, но та шустро откатила кресло-каталку, на которой сидела, в зону недосягаемости. Сопровождавшая ее молоденькая санитарка смешливо покусывала губки и, вроде бы, старательно смотрела в сторону, но Соломон прекрасно понимал, что это далеко не так. Аксель ловко перехватил «экипаж» возлюбленной за спинку и подогнал к ближайшей скамейке. Он расположился на скамье, а коляску намертво зафиксировал перед собой.
— Перестань, милая. Мы выглядим комично, а я не хочу, чтобы надо мной смеялись, — тактично заметил он.
— Надоела мне эта инвалидная тележка, — сменив гнев на милость, пожаловалась Анна. — Я прекрасно могу обходиться и без нее.
— Потерпи, радость моя. Ты прекрасно понимаешь, что все, что делают врачи, они делают для твоего же блага.
— Но без нее лучше! — упрямилась девушка.
— Конечно, детка. — Аксель не спорил. — Но согласись и ты: лучше провести два лишних дня в этом кресле, чем, быть может, на две недели вернуться в постель.
— Если с тобой, то я согласна, — неожиданно заявила она.
— Ты просто сексуальная маньячка, — не без удовольствия констатировал он.
— И это говоришь мне ты?! — Девушка смерила мужчину гневным взглядом, придавшим ее лицу особую пикантность. — Ты старый развратник! — Она яростно ударила Сола кулачком и еще сильнее рассердилась, когда он рассмеялся и склонился для поцелуя. — О сладком и не мечтай! — выкрикнула она и вновь попыталась покинуть каталку, но Аксель мягко усадил ее на место.
— И вовсе я не старый, перестань. У нас еще будет время пошалить, — попросил он шутливо.
— Ты обещаешь? — мгновенно оттаяла она.
— Клянусь! — Его глаза озорно сверкнули. Ого! Будет дело!
— Мне так плохо без тебя, — пожаловалась Анна и, воспользовавшись рассеянным от приятных мыслей вниманием Акселя, легко перепорхнула к нему на скамью. — Знаешь, как я боялась… Вокруг ходили какие-то люди… Вроде бы люди, но какие-то странные. На вопросы они не отвечали, даже между собой не разговаривали, словно имели возможность общаться без слов. Меня они попросту игнорировали до тех пор, пока во мне не появлялась практическая нужда, но и тогда обращались со мной, словно с вещью, даже кормили, будто заправляли гиромобиль.
— Досталось тебе. — Соломон ласково тронул золотые кудри девушки. — А зачем ты вообще сбежала от отца? Да еще через трое суток после ранения! Как тебе такое удалось?
— Зачем? — Лицо девушки невольно помрачнело. — Видишь ли, милый, — с горькой иронией начала она свой рассказ, причем несколько издалека, — в один прекрасный день мой внимательный родитель решил, что я вступила в брачный возраст, и не захотел ждать результатов моего собственного выбора. В общем, он подобрал мне достойного, на его взгляд, партнера для спаривания, но забыл при этом поинтересоваться, согласна ли я с его выбором. Именно тогда я подняла все свои связи и сумела попасть в экспедицию на Ян. Я надеялась, что мой поступок отрезвит отца, но ошиблась. Знаешь, что собой представляет клиника доктора Токагавы? — Она испытующе посмотрела на Акселя, но тот отрицательно покачал головой. — Это закрытое лечебное учреждение для высокообеспеченных клиентов, страдающих тяжелыми психическими расстройствами. — Девушка выразительно посмотрела на Сола. — О да! Там сплошь президентские номера, а охранников заметить практически невозможно. Мне повезло только в одном. Доктора знали, что я здорова, и люди отца охраняли меня, не таясь. Я ведь психически здорова, а значит, вооруженная стража должна мне нравиться! — воскликнула она с горечью.
— Как же тебе удалось бежать? — повторил Аксель свой вопрос. Анна улыбнулась и окинула собеседника лукавым взглядом.
— Я уже знала, что для всех умерла, а потому на твою помощь — да и вообще на чью-либо помощь — не рассчитывала. Ранили меня, к счастью, неопасно. Крови я потеряла много, но меня быстро привели в чувство — антибиотики, биогенное облучение… Так или иначе, но уже на второй день я смогла вставать. Правда, рана могла открыться, но я рассчитывала, что все пройдет по-моему и надеялась избежать неприятных моментов. Говоря проще, я решила бежать, и бежала самым простым и древним способом — соблазнила моего тюремщика. Откровенно говоря, я начала строить глазки опекавшим меня охранникам папы, как только пришла в себя. К чести мужчин должна сказать, что оба пытались сопротивляться. Не подумай только, что причина тому — высокие моральные качества особей! Просто оба знали, что отец голову свернет посягнувшему… — Она насмешливо посмотрела на Акселя, и тот кивнул, показывая, что понимает и принимает ее рассуждения. — Дежурили они по очереди, и на третий день мой сторож раскис самым позорным образом, за что получил по голове пресс-папье — надеюсь, он хоть жив остался — и повалился на пол. Я связала его, забрала ключи от гравилета и вернулась в Космополис. Целый день я звонила в тебе в гостиницу, но безрезультатно…
— Ты извини, но ведь я там только ночевал… — сконфуженно заметил Аксель.
— Я понимаю, — согласилась Анна. — Как сумели меня найти люди отца, до сих пор не понимаю, но только к вечеру того же дня я опять оказалась в заточении и обращались со мной на этот раз как с бездушной вещью.
— Они не были людьми твоего отца… — нехотя заметил Соломон.
— Тогда, кем же? — Анна выглядела искренне удивленной.
— Они вообще не были людьми, — пояснил он, запоздало сообразив, что она совершенно не в курсе событий.
— Как это?! — продолжала добиваться ответа Анна, теперь уже не скрывая волнения. Ничего себе объяснил! Не люди! А кто?!
— Мы называем их Крысами. — Сол понял, что от рассказа — хотя бы в общих чертах — ему не отвертеться. — Твой отец замыслил опасное дело, девочка, и ради достижения цели пошел на союз с ними.
Соломон рассказал ей все. Все, что знал сам или о чем догадывался. Он рассказал все, за исключением того, чему еще только суждено было случиться. Тут вошедшая в плоть и кровь осторожность заставила его остановиться. Он мог позволить себе верить ей, но не имел права рисковать… А она слушала с замиранием сердца и округлившимися от полунедоверия-полуизумления глазами. — Извини, — закончил рассказ Аксель, — я думал, ты знаешь.
— Не может быть, — прошептала она, потрясенная рассказом. — Отец всегда желал людям только добра.
— Он и сейчас желает людям счастья, — согласился Соломон. — Только путь ко всеобщему благоденствию предлагает вымостить трупами не перенесших тягот пути слабаков. Цель оправдывает средства, — Сокрушенно констатировал он. — Ради достижения высокой цели — все средства хороши. А ведь обещанного счастья достоин каждый из нас…
— Страшные вещи ты говоришь. — Анна смотрела в сторону остановившимся взглядом. Фривольные мысли выветрились из ее хорошенькой головки со стремительностью тающего под лучами солнца утреннего тумана.
— Действительность куда страшнее, — веско произнес Хук. — Впрочем, сейчас не время об этом говорить. Скоро многое изменится и — я на это надеюсь — прояснится. Не забудь, что на завтрашнем заседании тебе, возможно, предстоит выступить и рассказать обо всем, что тебе пришлось пережить. — Аксель искренне надеялся, что до этого не дойдет, но сейчас предпочел высказать худший из вариантов. — Конечно, во многом твой рассказ лишь повторит мой, но слова двух человек вдвое весомей показаний единственного свидетеля. Тем более что меня попытаются обвинить в авантюризме, лжесвидетельстве, а может быть, и в других грехах.
— Не бойся, милый, я с тобой, — с улыбкой молвила Анна. Она уже успела оправиться от неожиданности. — Уж меня-то они не посмеют обвинить в склонности к авантюризму.
— Прошу простить, мисс Стенсен, но вам пора на процедуры. — Смешливая сестричка возникла словно ниоткуда и остановилась за спинкой кресла-каталки, взглядом недвусмысленно предлагая пациентке занять свое место. — Прошу вас, — повторила она, видя, что Анна проявляет все признаки непослушания — на голос ее не отзывается, выполнять команду не спешит.
— Мне тоже пора, милая, — пришел девушке на помощь Соломон. Анна недовольно посмотрела на него, потом на сестричку, но улыбнулась, на этот раз решив не сердиться.
— Пока я здесь, ладно, — она подарила Солу выразительный взгляд, — но после…

 

* * *

 

Аксель велел водителю остановиться на стоянке у небольшой площади в центре Старого Города. Старый Город представлял собой обширный район построенных из серого камня зданий — серых, чопорных и унылых; район, который в народе не слишком уважительно называли Кладбищем, но которым тем не менее гордились как одним из немногих сохранившихся до наших дней памятников прошлого. Лет сорок назад развернулась широкомасштабная дискуссия по поводу того, сносить его или оставить в качестве образчика расточительной философии старого градостроительства. Совершенно неожиданно на защиту последнего из оставшихся на планете пятачков полностью надземного градостроительства встало значительное число общественных организаций и фирм, никак не проявлявших себя прежде, и муниципалитету, скрепя сердце, пришлось уступить.
Только что перевалило за полдень, короткий рабочий день большинства фирм закончился, служащие спешили убраться из каменной печи исторического центра, и места на стоянке освобождались одно за другим. Соломон вышел из машины и не спеша побрел по прожаренному тротуару мимо многочисленных летних кафе и маленьких лавочек, торгующих чем попало. Остановившись на противоположной стороне площади, он полез в нагрудный карман и вытащил раздобытую Блэкфилдом визитку с адресом. Любопытно. Фирма «Наш дом — Земля!» располагалась в двадцатиэтажном здании серого гранита с двухметровыми стенами, способными выдержать артиллерийский обстрел несовершенных орудий древности. Название фирмы и внешность приютившего ее мрачного строения, больше всего походившего на склеп, настолько не гармонировали друг с другом, что Соломон невольно покачал головой.
Кому могли прийтись по вкусу эти мрачные дома, не вызывающие иных чувств, кроме уныния? Он буквально услышал поскрипывающие в недрах мастодонта лифты, позволявшие клиентам не ходить по мраморным лестницам с бронзовыми, покрытыми патиной перилами, а прямиком переноситься к цели. Почему-то ему представились покрытые дубовыми панелями стены, которые он видел в клинике доктора Фуджи. Он усмехнулся своим мыслям и пошел дальше, вдоль потока гиромобилей, стремительно уносивших своих владельцев в загородные зоны отдыха. Он машинально взглянул на часы — без четверти час. Самое время. Судя по надписи на визитке, он должен поспеть к закрытию конторы.
Аксель не спеша шел, перелистывая в голове конспект событий последних дней, пытаясь сформулировать в осмысленную фразу бурлящее облако неприятных ассоциаций. Итоговый вопрос не желал принимать окончательной формы, и это обстоятельство действовало на нервы. Он чувствовал себя как разведчик перед заброской на вражескую территорию, отдающий себе отчет в том, что должен раздобыть важные сведения, но представления не имеющий о том — какие? И вдруг он понял, что мучает его последние дни. ОНИ ДОЛЖНЫ «ВЗЯТЬ ЯЗЫКА»… Без живой крысы в клетке или хотя бы ее трупа, любой их аргумент, любой вещдок, включая захваченных в клинике кукол, на завтрашней Сессии окажется немедленно подвергнутым сомнению. Посеянная неуверенность в отношении достоверности присутствия на Земле Крыс, неизбежно породит сомнение и в остальных утверждениях Мтомбы, Анны и его самого… Ситуация — хуже не придумаешь… Поздновато пришло понимание. Хорошо хоть не слишком поздно — можно еще постараться что-то сделать.
Зачем он приперся сюда? Аксель остановился у стены близлежащего дома и задумался. Быть может, разумнее будет вернуться и попытаться получше подготовиться к завтрашней Сессии? С другой стороны, он уже здесь. Как-то глупо возвращаться ни с чем. Он огляделся, словно забыл, как оказался в этом месте. Поток машин поредел, зато людей на тротуарах прибавилось. Мимо, переговариваясь и хихикая, прошли две девушки. Они явно не имели ни малейшего представления о нависшей над миром угрозе, и на миг Аксель невольно позавидовал их беззаботности. Он еще раз машинально взглянул на часы и заторопился. Если он решился, то самое время поторопиться. Иначе может оказаться поздно. Аксель пошел — почти побежал — навстречу людскому потоку, машинально думая о том, что мир катится в тартарары без всяких внешних признаков умирания.
Соломон перешел улицу, толкнул тяжелую дубовую дверь с массивной бронзовой ручкой и очутился в просторном холле, заполненном мелкими лавчонками и торговыми автоматами. Часть магазинчиков уже закрывалась, но большинство продолжало работать. Аксель поднялся на лифте на одиннадцатый этаж — лифт оказался именно таким, каким он себе его и представлял: древним и скрипучим — и, пройдя по коридору, обнаружил табличку на одной из дверей с надписью: «Генеральный менеджер»… и так далее, со всеми полагающимися атрибутами, вплоть до имени и фамилии — Эшли Форд. Аксель потянул на себя дверь — такую же дубовую и тяжелую, как и входная — и, очутившись в приемной, мгновенно поймал на себе профессионально испытующий взгляд секретарши. Больше всего секретарша походила на сверхсексапильную модификацию куклы Барби. Она имела непропорционально длинные ноги, сногсшибательные бедра, непомерно объемный бюст — процентов на шестьдесят открытый для обозрения посетителей, так что Сол даже удивился, как оставшаяся закрытой минимальная часть его не вываливается из лифа, — огненно-рыжие волосы и невинное личико девочки-тинейджера. Через некоторое время Аксель поймал себя на том, что непозволительно долго «купается» в ее влажном призывном взгляде, словно кричащем: «Я безумно рада, что пришли именно вы!»
— Я бы хотел повидаться с мистером Фордом, — несколько запоздало, неожиданно для себя самого хрипловатым голосом, изложил цель своего визита Соломон.
— Вам назначено? — томно поинтересовалась она столь же низким грудным голосом.
— Нет. Я сам по себе, — чистосердечно признался Сол, — и если мне откажут, тотчас исчезну, — легкомысленно пообещал он.
Несколько секунд секретарша колебалась, глядя на нежданного визитера, потом поднялась со своего места, и у посетителя вновь перехватило дыхание.
— Как о вас доложить? — проворковала она похожим на шелест павшей листвы голосом.
— Соломон Хук. — Аксель и на сей раз решил не лукавить.
— И все?
Странный вопрос… Чего же тебе еще, детка?
— Просто — Соломон Хук, — подтвердил он, чувствуя себя несколько… ущербным. — В нашем мире этого вполне достаточно, — с достоинством добавил он, запоздало осознав, что для «посвященного» ответ прозвучал несколько двусмысленно. Ну и пес с ним!
Мимолетная тень — или это только показалось Хуку? — промелькнула в ее взгляде, после чего Супербарби переместила свое роскошное тело в кабинет шефа. Он выругался про себя и раздраженно бухнулся в кресло. Что-то в этой девице не так. Не существует на Земле таких женщин. Две руки, две ноги — еще не видовой признак. Уж больно в ней — несмотря на высочайший эстетизм мясного натюрморта — всего много: и вымени, и бедер, и всего остального, при почти явно стремящейся к нулю окружности талии.
— Мистер Форд ждет вас.
Неожиданно прозвучавший голос вывел его из оцепенения. Аксель встал, поблагодарил секретаршу взглядом и прошел в кабинет, вновь почувствовав лицом прохладное дуновение, о котором уже почти успел забыть. Мать твою! Да что тут происходит?! В следующий миг внимание его переместилось на хозяина кабинета, вытеснив и раздражение, и предшествовавшее ему физиологическое восхищение обитательницей приемной. За письменным столом сидел сухонький горбоносый старичок с тонкой, полупрозрачной, словно папиросная бумага, кожей. Он не сказал ни слова, и лишь когда гость встретился с ним взглядом, изрек:
— Прошу садиться, мистер Хук. — Он деликатно выждал, пока гость устроится в кресле. — Итак, мистер Хук, я весь — внимание.
— Не стану ходить вокруг да около, — без лишних слов заявил Соломон. — Я здесь потому, что мне стало известно, что ваша фирма скупила всю высокотехнологичную промышленность планеты.
Соломон умолк, справедливо посчитав, что для начала сказал вполне достаточно и вопросительно посмотрел на хозяина кабинета, но тот не торопился отвечать. Наконец, видя, что гость явно не собирается превращать их беседу в собственный монолог, произнес:
— Я так и не услышал вопроса, мистер Хук.
— По-моему, я сказал вполне достаточно, но если вы придерживаетесь иного мнения, извольте. Ваша фирма скупила промышленность планеты, — повторил он. — Это противоречит антимонопольному законодательству, в чем еще полбеды. Вы принялись банкротить приобретенные компании — это никуда не годится. На что вы рассчитываете? — Что ж, если в конце фразы должен стоять вопросительный знак, извольте! — Неужели вы всерьез рассчитываете, что подобные дела сойдут вам с рук? — дополнил он первый вопрос весьма внушительным довеском.
— Теперь вопрос мне понятен, но должен вам сказать, что вы ошибаетесь, мистер Хук, — произнес он старичок тоном, своей напыщенной невозмутимостью сделавшим бы честь и Королевскому Прокурору. — У нашей компании больше сотни акционеров — таких же физических лиц, как мы с вами — и ни одного из них вам не удастся обвинить в монополизации какой-либо отрасли. Они вовсе не совладельцы общего целого, но каждый из них владеет частью того, что вы называете целым. Вполне определенной частью. Так что с точки зрения закона мы чисты.
— Хитро придумано, — кивнул Аксель. Он не назвал противника его собственным именем, лишь намекнул секретарше, что знает о нем, и сейчас оба говорили практически открыто, но не называя при этом вещи своими именами.
— Наша фирма существует сорок лет и лишь к настоящему момента обрела нынешнее свое могущество, так что благодарю за комплимент, — с легким оттенком издевки произнес старичок, и на его восковой физиономии мелькнуло легкое подобие улыбки. — Что же касается банкротств, то извините, но это дело нового владельца — наверняка на месте старого появится что-то новое. Если других претензий вы не имеете…
— Я вижу, вы хорошо изучили наши законы, — стиснув зубы, заметил Хук, — но вам не приходило на ум, что, наряду с юридическими установлениями, люди пользуются и неписаными законами?
— Что вы имеете в виду? — Впервые за время разговора тень тревоги легла на восковое личико старикашки, и красноватые прожилки под полупрозрачной кожей его щек зримо налились кровью. Если это имитация человека, то имитация очень качественная…
— Когда на человека нападают, он защищается… — угрожающе провозгласил Сол.
— Это укладывается в рамки закона, — парировал старичок.
— … нанося удары, как придется, — продолжил Аксель, — в том числе и ниже пояса. Так что не питайте иллюзий.
Посчитав, что сказал все, что собирался, Соломон встал и, коротко кивнув, вышел. Старичок ни словом, ни жестом не попытался остановить посетителя, и это как нельзя больше устраивало Акселя. От дальнейшего разговора толка он не видел, а тратить время попусту не хотелось. Главное, он окончательно удостоверился, что за массовой скупкой стоят Крысы, что цель скупки — банкротства, и что от своего замысла они отказываться не собираются. Как он сказал? Наша фирма существует уже сорок лет и лишь к настоящему моменту достигла нынешней мощи? Интересно. Акселю невольно пришло на ум недавнее воспоминание о Старом Городе. Решение о его сносе попытались провести тоже сорок лет назад. Что это? Совпадение? Соломон не верил в совпадения, хотя не мог отрицать, что время от времени случаются и они, но чтобы очередное из них оказалось именно ТАКИМ, и дало о себе знать именно СЕЙЧАС, когда, похоже, настало время откровений… Эмоции, как всегда, бежали впереди мыслей, и, еще не подкрепив свои смутные догадки логическими выкладками, Аксель уже знал, что находится на верном пути. Что такое Старый Город? Компактная кучка низкорослых небоскребов в двадцать-сорок этажей и БЕЗ подвальных уровней. Он почувствовал, что стоит на пороге открытия, и сердце застучало сильнее. КРЫСЫ ЖИВУТ ПОД ЗЕМЛЕЙ. Он даже не удивился, когда эта фраза всплыла из подсознания. Все верно, крысы живут под землей, и если предположить, что уже сорок лет назад Крысы начали свое дело, и центр города избег перестройки благодаря их стараниям, то под Космополисом может оказаться целый крысиный город. Аксель представил себе масштабы крысиного проникновения, и ему сделалось нехорошо. Похоже, завтра предстоит не потасовка, завтра предстоит драка.
Все эти мысли вихрем промелькнули в голове Соломона за то небольшое время, что он выходил из кабинета. Секретарши на месте не оказалось, и Аксель втайне порадовался этому. Вид ее кукольной красоты и возбуждал, и раздражал его одновременно, порождая в душе странную и скорее неприятную смесь чувств. Что-то вроде изуверского коктейля из виски, хрена и ванильного мороженого — этакий хреновый коктейль. Десерт для любителя-извращенца. При этой мысли Хук почувствовал настоятельное желание выпить, и память услужливо нарисовала перед ним несколько картинок с фасадами баров на площади, по дороге сюда. Наметив следующую цель, Аксель вернулся к прерванным размышлениям. Как вообще могло такое случиться, что никто из них не подумал оценить хотя бы приблизительно силы противника? А подумать есть о чем. Форд проболтался, что фирма существует уже сорок лет, а это значит, что уже сорок лет назад Крысы представляли собой значительную силу. А ведь когда-то произошел первый контакт. Корабль с этими тварями тайно приземлился, и Крысы завладели первым человеческим телом. Аксель невольно задумался. Нет, слишком сложно, а значит, и неверно. Скорее всего, они привезли с собой куклу или две — несуществующих граждан Лиги. С их помощью завладели недвижимостью. Наверное, это оказался самый сложный момент, потребовавший соблюдения множества формальностей. Скорее всего, они изготовили липовые документы на умерших граждан… Теперь это вряд ли установишь. Так или иначе, Крысы сумели добиться своего, а дальше все оказалось значительно проще. Оборудование для производства кукол доставили на Землю, и процесс тайной колонизации начал развиваться по нарастающей.
Аксель попытался осмыслить истинные масштабы вторжения, и тут же перед ним встала дилемма: обосновались Крысы только в Космополисе или протянули свои лапы и хвосты по всей планете? Некоторое время он проворачивал в голове все препятствия, что пришлось преодолеть противнику на пути к провозглашенному мистером Фордом могуществу. Во-первых, гигантские средства, которые в течение последнего полугода оказались впрыснутыми в экономику. Каково бы в конечном счете ни оказалось их происхождение — янское или иное, — заработаны деньги не на Земле. Что они везли? Наверняка что-то, что очень ценится людьми и по возможности компактно — золото, платина, драгоценные камни. На Земле все это лишь преобразовывалось в принятые к хождению внутри Лиги кредиты. Судя по словам Форда, на это у Крыс ушло сорок лет. Если принять во внимание, что перед этим им пришлось подкупить городских чиновников и выложить кругленькую сумму за принадлежащее им и доныне здание, даже чуть больше. Для ровного счета, пусть будет полвека. Итак, все эти пятьдесят лет они постоянно привозили на Землю нечто ценное, что затем превращали в деньги. Причем действовать им приходилось предельно осторожно, чтобы ни у кого не возникло изумленного вопроса: откуда такое богатство? Нет, вряд ли у них хватило сил одновременно с наращиванием финансовых мускулов заниматься распространением ареала на другие города… Наверняка все сосредоточено здесь, под Старым Городом. Лишним подтверждением тому может служить клиника доктора Фуджи, возникшая меньше десяти лет назад, когда колония Крыс окрепла, материальная база оказалась накопленной, и твари перешли к последней стадии вербовки высоких должностных лиц.
Нет, это невозможно. Не могли Крысы расселиться по всей планете. Для этого у них просто не хватило бы ни времени, ни ресурсов. Да и зачем? Какова вообще цель их деятельности? До сих пор Аксель не задавался этим вопросом. Он не имел для размышлений достаточно времени, да и проблема носила слишком абстрактный характер — какую бы цель ни преследовали захватчики, в данный момент людей интересует, как избавить от них планету, а уж после все остальное. Однако, сейчас, кажется, настал момент, когда стоит ответить и на этот лишний вопрос, хотя бы для того, чтобы проще стало отвечать на остальные.
Итак, почему именно высокие технологии пришлись не по вкусу братьям по разуму? Современные средства связи, пищевые синтезаторы, космические перелеты, производство вычислительных систем сверхвысокого быстродействия и сверхмалых размеров, таких, как его Мэри-Эн… Что конкретно пришлось им не по вкусу? Аксель задумался. Пятьдесят лет кропотливой крысиной возни позволили тайным агрессорам подвести Землю к нынешнему кризису. Что же произошло полсотни лет назад? Что конкретно? Крысиный космический патруль напоролся на планету под названием Земля, населенную развитым в технологическом плане человечеством, весьма подходящую для крыс по климатическим условиям? Или люди совершили нечто, выходящее за границы дозволенного? Какой же из двух вариантов верен? Аксель постарался рассуждать логически.
До сих пор Крысы подменяли людей поодиночке. Для истребления расы — путь малоэффективный. Быть может, они надеются, что именно теперь, лишив людей синтезаторов пищи, они добьются первоначальной цели? Вряд ли. Человечество успело расселиться на другие планеты системы. К тому же они не скупали предприятия по производству стационарных пищевых установок, их интересовали только аппараты, применяемые на современных звездолетах — сверхкомпактные космические системы. Нет. Скорее уж верен второй вариант, об этом говорит логика, о том же нашептывает и подсознание. Так что же все-таки произошло пятьдесят лет назад? Что заставило маленьких агрессоров перейти к активным действиям? Чутье подсказывало Соломону, что ответ следует искать в космопроходческой деятельности человечества. Но все, что люди имеют сейчас, они имели и пятьдесят, и сто лет назад, но имели в меньших количествах и, быть может, несколько худшего качества. Люди свободно перемещались внутри Солнечной системы и изредка летали к звездам. По сути, тоже самое мы делаем и сейчас. Аксель добросовестно напрягал мозги, но никаких технологических прорывов припомнить не сумел. Маленькими шажками человеческая цивилизация семенила вперед по пути прогресса. Зачастую люди петляли и возвращались назад, но резких рывков вперед предпринять не удалось — каждый шаг давался упорным трудом и не более того.
Как ни прикидывай, зацепиться не за что. Он понял, что в своих предположениях зашел в тупик. Привычно обвиняя себя в тупости, он отмахивался от обломков мыслительных конструкций, роившихся в потяжелевшей голове, ибо чувствовал — разгадка где-то рядом. И тут Хука осенило — Ян! Тогда экспедиция к Нептуну обнаружила пару странных планет, вращающихся по очень странным орбитам… Пострадавшее было чувство собственного достоинства вновь вернуло себе прежние позиции. «Какая тонкая работа ума, Соломон», — похвалил он себя. — «Ты снова оказался на высоте положения: проник в сердце гнусного заговора. Ничто не укроется от твоего острого взгляда и не избежит всесокрушающего возмездия! Соломон неподкупный и неудержимый!» Входя в затененное помещение бара, Аксель почти физически почувствовал, как потеплело на душе, словно он не сам только что нахваливал себя, а выслушал восторженную тираду из уст хорошенькой девушки. Он подошел к скрывавшейся в глубине зала стойке и взгромоздился на высокий табурет.
— Что будете заказывать? — будничным тоном поинтересовался бармен.
— Виски со льдом. — Аксель сделал небольшую паузу и добавил: — Да, двойное виски со льдом. — Потом подумал еще раз и поправил себя: — Два двойных виски со льдом и в один стакан. — И в ответ на изумленный взгляд бармена пояснил: — Жажда замучила, а времени в обрез.
Наконец он расслабился, отстранено наблюдая, как бармен поставил на стойку бара высокий стакан, насыпал в него порцию льда, достал из холодильника за спиной початую бутылку виски и принялся переливать ее содержимое в стакан. Наметанным глазом определив, что затребованная порция находится внутри стакана, Аксель выхватил посуду из-под руки бармена и одним махом выглотнул содержимое.
— Повторите, — выдохнул он, с наслаждением чувствуя, как разливается в желудке озеро холодного пламени.
— Я чувствовала, что найду вас здесь.
Аксель сразу узнал этот голос и развернулся. На соседнем табурете восседала Порнобарби с наивным детским личиком и холодным, как лед, оценивающим взглядом опытной профессионалки.
— Добрый день, мисс, — поздоровался бармен. — Что-нибудь выпьете?
— «Бурбон», пожалуйста.
— Мне кажется, я вас где-то видел, — «соригинальничал» Соломон, но собеседница восприняла пошловатое начало разговора как должное. Сол увидел на девушке то же платье, что и в офисе, но сейчас, в неофициальной обстановке, оно выглядело еще более вызывающе. «Пожалуй, если постричь мне бороду, сырья хватит на нечто гораздо более пристойное», — с усмешкой подумал он.
— В этом не может быть сомнений, — ответила девушка на брошенную им фразу. — Меня зовут Эмма, — произнесла она и выжидательно уставилась на Акселя великолепного тона изумрудными глазами.
— Соломон, — с мягкой улыбкой представился он, ловя себя на мысли, что всего пару месяцев назад почувствовал бы себя польщенным, а сейчас… а сейчас испытывает к Эмме скорее технический интерес. Какой прогресс в индустрии секс-услуг ожидает заинтересованную часть мужской половины человечества! Когда он представил себе, что маленькое серое создание сидит в миловидной головке этой длинноногой куклы и холодно планирует залучить его в постель, его едва не стошнило. — Рад познакомиться. — Он сделал над собой героическое усилие и кисло улыбнулся. Получалась какая-то нездоровая клоунада, но в этот момент Солу вдруг стало интересно узнать ответ на вопрос: а зачем она здесь? Что собирается предложить? В том, что встреча неслучайна, он не сомневался.
Бармен налил в стакан Сола повторную суперпорцию виски, поставил перед Порнобарби наполненный бокал и равнодушно отвернулся. Сколько таких вот физиологических романов завязалось на его глазах? И все-таки что-то показалось Акселю странным в его равнодушии, а Аксель привык доверять инстинктам. Он внимательнее присмотрелся к Эмме — роскошное тело, прекрасное лицо и… скучающий взгляд. Он перевел взгляд на бармена, и тот поспешно опустил глаза. Нет, тут что-то не так… Ба! Да ведь он до сих пор в Старом Городе! Неужели его догадка верна до такой степени?
— За ваше здоровье, Сол. — Она подняла бокал и выжидательно посмотрела на Акселя поверх его края.
— Нет, нет, Эмма! — запротестовал Аксель. — Первый тост непременно за даму!
— Нет, Сол, — возразила она. — Непременно за вас. Тем более, что именно к вам у меня деловое предложение. Как насчет того, чтобы перейти на службу в «Наш дом — Земля!»? — Она пригубила напитка и поставила бокал на стойку. — Соглашайтесь, и вы станете просто неприлично богаты.
Завершив свою речь, она посмотрела на собеседника и впервые за время разговора улыбнулась уголками губ. Аксель понял, что, несмотря на весь свой жизненный опыт, в данной ситуации оказался не на высоте положения. Это что — акт отчаяния или тонкий расчет? Он поймал себя на том, что несколько глуповатым взглядом пялится на сидящую рядом с ним красотку и заставил себя улыбнуться.
— Боюсь, я вам не по карману, милая, — скромно заметил он. Так-то вот. Аксель остался доволен. Первый удар он, пожалуй, пропустил, но сумел собраться и ответил вполне достойно.
— Начнем с должности представителя нашей фирмы на Марсе и годового содержания… ну, скажем, в пять миллионов в год, — ничуть не смутившись, продолжила она, поймала на себе насмешливый взгляд Соломона и поспешила поправиться. — Впрочем, человеку вашего размаха мы будем рады увеличить сумму в два-три раза. — Она вновь вопросительно посмотрела на Акселя.
— И чем мне придется заниматься на своем посту? — поинтересовался он. — За любые деньги скупать самые современные предприятия и пускать бесценное оборудование на слом?
— Я лично никогда не сомневалась в вашей проницательности, — сделав новый глоток из бокала, сказала она. — Я понимаю, что работа непростая, и потребует от вас немалого терпения. Как насчет того, чтобы увеличить первоначальную сумму пятикратно?
— Не все продается за деньги, мисс Эмма, — заметил Аксель. Он уже понял, что она станет увеличивать первоначальный коэффициент до тех пор, пока он не согласится. Проблема состояла в том, что Сол не собирался соглашаться. Быть может, именно поэтому ему внезапно сделалось скучно.
— Повторяю, я не сомневалась в вашей проницательности, — кивнула она. — Именно поэтому на встречу с вами пришла именно я. Аксель поднял на нее вопросительный взгляд. — Как насчет того, чтобы обсудить иные формы оплаты?
А вот это уже откровенно пошло! Они за кого его принимают, за сопливого мальчугана, впервые остановившегося у дверей публичного дома и теперь лихорадочно ломающего голову над вопросом: что он может себе Позволить на зажатую в потной ладошке заветную банкноту?
— Должен признаться, что несколько растерялся. — Сол с сожалением отказался от первоначального желания нахамить. Не привык он грубо разговаривать с женщинами, даже если стоящая перед ним не более чем искусная имитация. — Мне нужно подумать.
— А я вас не тороплю. — Она порылась в сумочке, достала визитку и пихнула ее Хуку. — Все, о чем мы говорили, остается в силе. Если решите согласиться, найдете меня в конторе или по этому адресу.
Она растворилась в толпе быстрее, чем Аксель успел отозваться. Он взял в руки визитку и прочел адрес. Все верно, здесь же в Старом Городе. Аксель сунул визитку в нагрудный карман пиджака и задумался. Неужели Крысы всерьез намереваются перенести свою деятельность на Венеру и Марс? И это после того скандала, что завтра разразится на Земле? Он посмотрел на часы и поправил себя: сегодня. Совсем скоро в продажу поступят дневные газеты и Крысам станет не до интриг. Им придется всерьез задуматься над тем, как сохранить свои шкуры… шкурки! Аксель невольно усмехнулся. Каких только монстров не насылали на человечество фантасты прошлого, да и настоящего тоже! Кому могло прийти в голову, что реальную угрозу принесут небольшие крысоподобные зверьки, настолько жалкие в своей физической немощи, что даже не помышляют открыто противостоять людям. В кармане зазвонил коммуникатор. Аксель достал аппарат и активировал голосовую связь.
— Мистер Хук? — Аксель сразу узнал голос Стенсена, несмотря на то, что впервые разговаривал с ним по портативному коммуникатору. — Мы плохо расстались в прошлый раз. Как насчет того, чтобы еще раз встретиться и попытаться исправить неприятное впечатление?
— Сказать по правде, у меня и самого возникало схожее желание, — согласился Аксель.
— Прекрасно! — с воодушевлением отозвались на другом конце. — Что скажете, если через полчаса у меня в офисе?
— К сожалению, не получится. — Аксель постарался придать голосу максимум искренности. — Вот если бы через час в моем гостиничном номере? — осторожно предложил он.
Визит к Стенсену действительно оставил у него в душе неприятный осадок. В каждом взгляде сквозила неприкрытая неприязнь, что же касается Богомира, так тот и вовсе попытался убить его. Не то чтобы Соломон испугался Гризли, но сейчас не тот момент, чтобы бравировать глупой отвагой. К тому же он плохо знал здание, в котором размещался офис Стенсена. Неудачная рекогносцировка ведет к поражению.
— Прекрасно! — Стенсен старательно демонстрировал благодушие. — Значит, через час в гостинице! — И, не дожидаясь ответа, он дал отбой.
Хм. Что бы мог означать этот звонок? Однажды Стенсен уже пытался купить его, теперь Эмма заявила о своем желании «приобрести» Акселя, а сейчас, похоже, швед решил повторить попытку? Надо же, как бойко в последнее время идут Соломоны Хуки. Он скептически усмехнулся и, кинув на стойку кредитку, вышел из бара. Гиромобиль поджидал его на своем месте. Водитель сидел и читал дневную газету.
— Вы только почитайте, мистер Хук, что тут пишут! — не удержался он, когда Аксель плюхнулся на заднее сиденье.
— Уже! — лаконично откликнулся Хук.
— Нет, что делается, — проворчал водитель, вдавливая в пол педаль акселератора. — Если то, что пишут, правда… — Он покачал головой и умолк, сосредоточившись на дороге.
Все верно. Если то, что пишут в газетах, правда — то становится не по себе. В особенности, людям, привыкшим считать катастрофой несбывшийся прогноз погоды. Впрочем, Акселя мало волновало то, что пишут газеты. Он вновь принялся сопоставлять полученные сведения. Итак, пятьдесят лет назад люди узнали о существовании Яна. Сорок лет назад муниципалитет Космополиса принял решение сохранить в неприкосновенности исторический центр города, и в то же самое время образовалась фирма «Наш дом — Земля!», выкупившая под офис одно из зданий, единственным достоинством которого являлось отсутствие подвала, да, пожалуй, наличие толстых стен… Все верно. Аксель готов был побиться об заклад, что и в офисе фирмы установлена столь же экзотичная система кондиционирования, что и в клинике доктора Фуджи. Около десяти лет назад организовал доктор свою клинику, и Аксель голову дал бы на отсечение, что именно тогда в состоятельных семействах начали появляться выздоровевшие со странностями. Исцеленные, неожиданно ощутившие отсутствующую прежде тягу к финансовой и деловой активности. Надо бы проверить список акционеров фирмы «Наш дом — Земля!»… Едва возникла эта мысль, как Аскель понял, что все они — клиенты доктора Фуджи. Иначе просто быть не могло!
Итак, что у нас получается? Пятьдесят лет назад человечество открыло пару планет, еще не подозревая, что на одной из них обнаружатся неисчерпаемые запасы золота, платины, радия, иридия и так далее, причем не в рудных залежах, а в виде металлов лабораторной чистоты. То есть все то, за чем люди все глубже закапываются в землю, тратя на добычу неимоверные усилия, в скором времени окажется возможным черпать с поверхности открытым способом. К чему это приведет в техническом плане? Аксель даже не брал в расчет экономические моменты, которые так или иначе можно обойти. Золото применяется в ювелирной промышленности, в электронике, в точном приборостроении, но в мизерных по сравнению даже с земными масштабами добычи количествах. Другое дело — гиперпривод. Здесь содержание драгметаллов исчисляется тоннами, если не десятками тонн на единицу продукции. А тут — дармовые миллионы тонн! Гиперпривод станет из сверхдорогого оборудования продуктом массового потребления, а результат один — экспансия человечества в Большой Космос! Маленькие странные планетки… Только это могло не понравиться Крысам!
Они оперативно разрабатывают план тайного противостояния. Отбросить людей назад в развитии: когда речь пойдет о том, как прокормиться, станет не до космических изысканий! На первый взгляд, план совершенно дикий в своей абсурдности, и, тем не менее, он едва не сработал. А если завтра они промахнутся, так и сработает!

 

Назад: ГЛАВА 2
На главную: Предисловие