ГЛАВА 1
Мускулистая фигура африканца скрылась в телефонной кабинке. Аксель опустил слиток в карман пиджака и придирчивым взглядом окинул нетронутые закуски. «Спиртного маловато, — привычно отметил он, рефлекторным жестом подзывая официанта, дабы исправить упущение, — да и съестного не мешало бы добавить». Оставшись в одиночестве, Хук неожиданно ощутил зверский аппетит и нешуточную потребность в выпивке. Впрочем, говорить о неожиданности желания было бы не совсем верно. Скорее, наоборот: желание залить неприятность спиртным являлось для него обычной реакцией, а неуемный аппетит говорил о скором выздоровлении, что было хорошо в любой ситуации, даже в сложившейся, безотрадной. Он сделал обильный заказ и неторопливо осмотрелся.
Все вокруг жевали — старательно и увлеченно. Собственно за этим и они пришли сюда со Мтомбой, но сейчас Хук ощущал непривычную вражду к этим людям, которым нет дела ни до него, ни до его проблем. А что, с другой стороны, с них возьмешь? Сыты, одеты, обуты… Солнышко светит и никаких проблем. Острая боль сдавила сердце гиганта. Он поймал себя на мимолетном желании стать таким же, как окружающие, травоядным — без чувств, без желаний. Отдавать трудовую дань обществу, а в остальное время не думать ни о чем — спокойно жевать подножную травку. Аксель представил себе эту идиллическую картинку, и его передернуло от отвращения. Бр-р…
Чтобы отвлечься от неприятных ассоциаций, он попытался вернуться мыслями к только что завершившейся беседе. Не то, чтобы его нечто встревожило… скорее, показалось странным. Воспоминание упорно не давало покоя, но и в руки не давалось, дразня своей близостью и выводя из равновесия недоступностью.
— У вас не занято? — знакомый голос оторвал его от размышлений, и Хук медленно поднял взгляд.
— Насколько я помню, ты уходить собрался, — вымолвил Сол. — Можно вежливо поинтересоваться: какого хрена ты тут делаешь?
— Что мне всегда в тебе нравилось, так это твоя ненавязчивая манера предельно доходчиво выражать свои мысли. — Улыбка африканца сделалась шире. — Я, видишь ли, отзвонился в контору и оказалось, что на сегодня в графике встреч образовалось окно в несколько свободных часов.
— Которые ты решил посвятить мне, — с улыбкой закончил за него фразу Соломон. — Что ж, приглашаю за мой столик. — Поморщившись, Аксель заставил непослушное тело пошевелиться и радушно махнул рукой в сторону свободного кресла. — Ну, так как? Присядешь?
— Вне всякого сомнения: бросать слабоумного друга в беде неблагородно.
— Что такое? — насторожился Сол. — Это что, шутка?
— Для старого друга не жалко и шутки, — подпустил Мтомба, и оба, не сговариваясь, хмыкнули. — Кто-то из великих сказал: «Не оглядывайся назад — прошлое не отпустит». Что держит тебя, Сол?
Присаживаясь, Мтомба испытующе посмотрел на друга. Хук ответил красноречивым взглядом — психоаналитик, мать твою…
— Судьбу не обманешь, дружище… — несколько туманно ответил он. — Она тебя обманет, а ты ее нет. — Он помолчал. — У меня кулаки тяжелеют от воспоминаний…
Конечно, Мтомба понял, о чем идет речь, и на некоторое время над столом повисла напряженная тишина. Стали даже слышны негромкие разговоры за ближайшими столиками. Африканец недовольно поморщился: вовсе не тяжких воспоминаний он добивался от друга.
— Сол, посмотри на дело иначе: ты все-таки жив. Значит, ты победил.
— Победил… — Сол пренебрежительно фыркнул, всем видом показывая, что не клюнет на эту туфту для малолетних. — А на кой черт мне нужна такая победа? Сам я чувствую себя, как столетний, Анна мертва…
— Красоты в ней было больше, чем силы, а в драке нужны кулаки. — Мтомба понимал, что слова его — не более чем констатация банального факта. Быть может, лучше было бы промолчать, нежели мучить друга ненужными замечаниями, но мысль эта пришла слишком поздно.
— Банально, не правда ли? — Аксель не думал злиться. — Банально, как сама жизнь, — с горечью повторил он.
— Что я могу тебе сказать? Все мы игрушки в руках Всевышнего…
— Быть может, ты прав, — кивнул Аксель, — хотя прежде я бы с тобой и поспорил. Я, видишь ли, всегда считал, что сам выбираю игру, а главное — правила, по которым она ведется. А теперь вот не знаю, что и подумать…
— Да уж, — согласился африканец. — Этот Ми-надо оказался тем, что называется: маленькая тварь, но большой прохвост. Жаль, что он сделал ноги.
— Наверное, ты прав, — в свою очередь согласился Аксель. — А впрочем, он и не сбегал вовсе, — с горечью возразил гигант. — Это мы его так и не поймали.
— Перестань играть словами, — недовольно проворчал Мтомба, глядя, как подоспевшие официанты уставляют стол заказанными другом блюдами.
— А что мне еще остается? — пожал плечами Сол. — Остальные игрушки отобраны… — Он посмотрел на официанта: — Смените, пожалуйста, прибор моему другу — он составит мне компанию. — Официант согласно кивнул и мгновенно скрылся; Аксель вновь заговорил с Оварунгой. — Давай-ка, дружище, для аппетита текилы… — Он отвинтил крышку и потянулся бутылкой к стакану друга.
— Хватит, хватит… — несколько запоздало спохватился тот, когда зеленоватая жидкость достигла середины сосуда.
Аксель усмехнулся и наполнил свой стакан до краев, залпом выпил его и, следуя собственным пристрастиям, добавил к полученным ощущениям вкус хрустящего солененького огурчика. Хорошо-то как!.. На краткий миг выпитое едва ли не примирило его с мрачной действительностью. Перед Мтомбой появился чистый столовый прибор, и Аксель, не мешкая, принялся за жаркое.
— Ну, так что там с Минадо? Твои люди напали на его след? — спросил он, отхватил здоровенный кусок, со сдавленным рычанием отправил его в рот и с наслаждением заработал челюстями. Мтомба лишь улыбнулся, отрезал полагающийся по этикету кусочек бифштекса и принялся тщательно его пережевывать.
— Сколько лет мы знакомы, а никак не привыкну к твоим аппетитам, — признался он, запивая мясо красным «Божанси».
— Не обращай внимания, — проворчал Аксель, отправляя вторую безразмерную порцию следом за первой, — это реакция на концентраты «Неудержимого».
— Неужели они такие скверные? — вежливо поинтересовался африканец, не обладавший, правда, аппетитом друга, но никогда не отказывавшийся от хорошего застолья. Сказать по правде, его мало интересовали кулинарные достоинства сублимированных продуктов. Он просто использовал возможность сменить тему разговора.
— Скверно — не то слово, дружище, — расправившись со вторым куском, пояснил Сол. — Ты не поверишь, но пару раз мне являлась в голову крамольная мысль — попробовать упаковку… Вдруг она окажется вкусней содержимого?
— Ха-ха-ха! — расхохотался Мтомба. — Надеюсь, ты шутишь, друг мой? — спросил он, отсмеявшись, довольный, что разговор все дальше уходит от опасной темы.
— Отнюдь, — возразил Хук. — А впрочем, как тебе больше нравится. — Он явно не считал нужным развивать «безопасную» тему. Скорее даже наоборот. — Так что с Минадо?
— А ничего!
— Ну вот, что называется — приехали.
— Растворился, как кусок рафинада в кипятке, — нехотя пояснил Мтомба. — Так что все пребывает на уровне бесполезных наблюдений, типа того, что, несмотря на фамилию, на японца он не похож.
— Быть может, это потому, что он поляк? — Аксель улыбнулся и вопросительно посмотрел на друга.
— Все может быть, — проглотив кусочек жаркого, безразличным тоном откликнулся тот. — А, впрочем, какая разница?
— Вот и я о том же, — заметил Хук, вновь берясь за бутылку. — Будешь?
— Разве что самую малость, — благосклонно разрешил африканец, дивясь про себя тому факту, что спиртное не оказывает на друга ожидаемого воздействия. Казалось бы, давно пора к этому привыкнуть, но нет… Не подозревая о мыслях собеседника, Хук плеснул другу на два пальца и вновь наполнил свой стакан до краев.
— Не пей так много, ободья лопнут, — не удержавшись, предостерег друга Мтомба.
— Отнюдь, — сказал Хук, влил в себя содержимое высокого стакана и с новой энергией принялся за жаркое.
— Мальчики, у вас не занято? — проворковал над ухом Акселя женский голос.
— Проваливай, милая, — не оборачиваясь, недовольно проворчал Хук. Шлюх им только за столом не хватало… — Вокруг полно мужиков, — на всякий случай добавил он, надеясь на здравый смысл «жрицы любви».
— А я, между прочим, и обидеться могу, — твердо проворковал тот же голос над правым ухом Акселя.
Только теперь он уловил в модуляциях голоса отдаленно знакомые нотки и удивленно обернулся. Перед ним стояла Лори собственной персоной. Ее серые, как море, глаза твердо и гневно смотрели на Соломона.
— Ах, мадемуазель Марти, прошу прощения, садитесь! — скрипя поломанными ребрами, он вскочил, выдвигая перед девушкой кресло. — Я думал, это… — на миг он запнулся, подбирая приемлемые выражения, — служба сервиса заведения.
— Вот как? Звучит не очень-то лестно, но я вас прощаю, — кивнула девушка, проходя к предложенному креслу, в то время как Аксель, опустив глаза и зардевшись, словно юная барышня, шаркал ножкой по земле, старательно изображая смущение новичка.
На секунду девушка остановилась рядом с Соломоном. Он ощутил слабый аромат духов и почти осязаемость ее красоты. Тут он поймал на себе недовольно-выжидательный взгляд девушки, вспомнил об обязанностях хозяина и заторопился. Аксель жестом подозвал официанта, велел принести еще один прибор и выбранные гостьей блюда. Он принялся незаметно наблюдать за девушкой, радуясь тому, что не находит ни малейшего сходства ни с Анной, ни с Николь — двумя красавицами, с которыми судьба свела его некоторое время назад и легко разлучила. Свела и разлучила, казалось, лишь затем, чтобы поселить в его душе глухую тоску. Именно поэтому всякая схожесть с прежними подружками причинила бы Солу боль, но, к счастью для себя, аналогий он не находил. Любая деталь облика мадемуазель Марти казалась обыкновенной. И темно-каштановые волосы — вполне типичны, и нос, как нос, даже слегка вздернут, и овал лица сам по себе не производил сногсшибательного впечатления… Зато все вместе создает то ощущение гармонии, замены которому не найдешь.
— Как себя чувствуете, мистер Соломон? — обменявшись не ускользнувшим от внимания Хука взглядом с Мтомбой, спросила девушка. — До меня дошли слухи, что вы были серьезно ранены.
— Ну… — Сол помялся. Вопрос явно застал его врасплох. — Я в приличной форме… для расплющенного, — признался он.
— Вот как? — Лори с интересом посмотрела на собеседника. Если ее вопрос и удивил Хука, то ответ явно оказался неожиданным для девушки. По долгу службы ей не раз приходилось сталкиваться с подобного рода мужчинами, способными, как они сами любят выражаться, есть канцелярские скрепки, а по-большому ходить кнопками. Они не нравились ей гипертрофированным самомнением, стремлением казаться не тем, что есть на самом деле. Аксель явно из их породы, но лишен глупейшего суперменского апломба.
— Именно так, — подтвердил Аксель, кивком благодаря подоспевшего официанта. — Вот почему я не люблю драться: противник всегда норовит дать сдачи.
Расставляя на столе принесенные закуски, официант старательно делал вид, что разговор посетителей его не касается, но при последней фразе волосатого верзилы мимолетная усмешка тронула его губы.
— Ха-ха-ха! — Мтомба, до сих пор молча прислушивавшийся к разговору, не выдержал и расхохотался. — Обожаю тебя за непосредственность!
— Может, произнесешь тост в мою честь? — ненавязчиво предложил Хук, бросая мимолетный взгляд на девушку. Мтомба просиял, наполнил рюмки и встал, торжественной позой подчеркивая значимость момента.
— Закончился очень важный этап работы, — явно красуясь перед Лори, произнес он. — Ты, как всегда, классно справился со своим делом, Сол, — покровительственным тоном поздравил он друга, — и, как всегда, оказался на высоте. Скажу больше: ты проник на самую границу обитаемого мира, пресек гнусные замыслы могущественных врагов. Легкий, как тень, ты уворачивался от коварных ударов противника, а сам разил верней Громовержца! Как всегда, ты оказался неуязвим и бесстрашен!
Мтомба закончил пламенную речь, переглянулся с Лори, оба снисходительно улыбнулись Акселю, как взявшемуся за ум подростку, и на душе у Соломона потеплело. Что ни говори, а хорошо, когда тебя окружают настоящие друзья. Конечно, Мтомба — трепач, но именно благодаря ему Хук впервые со смерти Анны почувствовал, как потеплело на душе. Все трое выпили и принялись за закуски. К удивлению Акселя, Лори переправила на свою тарелку гору салата и принялась за еду. Впервые в жизни он увидел девушку, не заботившуюся о лишних граммах, но имевшую при этом идеальную фигуру, и невольно залюбовался ею.
— Мама всегда ругала меня, — поймав на себе удивленный взгляд Сола, смущенно пожаловалась девушка. — Она говорила, что я ем не как будущая леди, а как шахтер.
— Ха-ха-ха! — Мтомба откровенно радовался тому, что удалось отвлечь друга от мрачных мыслей. — Ничего страшного. Женщина имеет право на маленькую слабость, — заметив конфузливую мину, омрачившую хорошенькое личико девушки, сказал африканец.
— В особенности, столь очаровательная, — поддержал его Сол, с удовлетворением поймав на себе благодарный взгляд девушки. Не сопротивляясь, он утонул в прозрачных озерах ее глаз и, побарахтавшись, вынырнул и почувствовал себя окончательно размякшим. Ох, говорила мама: «Сынок! Держись подальше от женщин!» Он поймал на себе взгляд Мтомбы, по хищному огоньку, мелькнувшему в его глазах, догадался о заготовленной африканцем фразе и поспешил упредить нападение.
— Если ты думаешь, дружище, что от льстивых речей я раскис настолько, что соглашусь на твое предложение то, — сказал он, — ты ошибаешься. Вопрос старый и ответ прежний.
— Но…
— Я устал повторяться.
— Повторение — мать учения.
— Повторение — мать заикания, — резко возразил Аксель. — Мтомба, мы ведь знакомы не первый год, и ты должен понимать, как неприятно мне отказывать старому другу, но если тебе нечего добавить к сказанному…
— Мне подумалось, что ты не откажешься поработать в паре с мадемуазель Марти.
Хук осекся, словно на него неожиданно выплеснули ведро ледяной воды, и против воли покосился на девушку. Ее серые глаза искрились звездным светом, обещая много… очень много. Он даже побоялся отпустить фантазию дальше многообещающей неопределенности. Похоже, на этот раз его обошли. Хук раздраженно фыркнул. Правильно говорят: чтобы стать умным, нужно хоть раз почувствовать себя дураком. Аксель ясно почувствовал, что на этот раз, словно последний придурок, продался еще до того, как ему предложили приемлемую цену. Ладно, дружище. Пусть считается, что ты повел в счете.
— Не мытьем, так катаньем, да? — Он бросил на Мтомбу вопросительный взгляд, мстительно думая о том, как вытянется его эбеновое лицо, когда он назовет цену сделки.
— Так ты согласен?!
— Да. — Лицо африканца озарилось восторгом. Что ж, Мтомба ему друг, а значит, мести он себе не может позволить. Пусть так. Назовем это возмездием.
— Только не воображай, что я согласен продаться в рабство неважно кому: тебе, Лиге или какому-то из ее чиновников.
— Твои условия?
— Статус внештатного агента Службы Безопасности Лиги с полномочиями Посла по Особым Поручениям и гонорарами за каждое из заданий не ниже тех, что я имел до сих пор.
— Согласен! — коротко отчеканил африканец.
— Что ж, обещания и дураку приятны, но, думаю, ты понимаешь, что мне хочется получить зримое подтверждение серьезности твоих намерений и, по возможности, немедленно.
— Чего же ты хочешь? — Мтомба продолжал играть роль жизнерадостного до тошноты парня, но невольная озабоченность на миг скривила его черные губы, превратив в неуверенную улыбку паралитика. Аксель удовлетворенно кивнул — так-то, дружок.
— Все просто, — с готовностью пояснил он. — Мне необходимы гравитатор и квантовый преобразователь.
Мтомба изумленно присвистнул, и улыбка окончательно покинула его лицо. Вот и тебе, дружок, стало не до смеха. Значит, сравнялись.
— Согласен. — Африканец обреченно вздохнул, едва ли не физически ощутив себя в шкуре Токадо. Шкура оказалась минимум на шесть размеров больше, но, как ни странно, душила его, словно накинутая на шею удавка. — Когда ты хочешь получить плату?
— Вчера, — быстро и лаконично ответил Аксель. Он видел, что Мтомба готов расплакаться от странной смеси счастья при обретении давно желанной игрушки и горечи от вполне реальных затруднений, связанных с ее оплатой, а он не переваривал плачущих работодателей.
— Тогда приходи завтра, — не обращая внимания на изумленный взгляд Лори, сказал Мтомба. — Она встретит тебя в холле конторы.
— Лори? — Аксель оторвался от созерцания озабоченной физиономии друга и удивленно посмотрел на девушку. — А при чем здесь Токадо?
С момента прихода мадемуазель Марти этот вопрос назойливо вертелся на языке Акселя, но прозвучал он только сейчас.
— Послушай! — Оварунга вскинул руку в успокаивающем жесте. — Лори — моя сотрудница. Просто возникли некоторые обстоятельства, в силу которых ей пришлось на неделю переселиться в приемную Токадо, но теперь все позади.
— Хорошо. — Хук не стал уточнять причин странной метаморфозы в служебных обязанностях будущей напарницы — придет время, и он узнает обо всем.
— Прекрасно! — в тон Соломону, хотя и чересчур оптимистично, откликнулся Оварунга. — Так с чего ты предполагаешь начать?
Вопросительно и в то же время требовательно африканец уставился на друга, как бы говоря: настало время, дружище, отрабатывать баснословные гонорары!
— Понятия не имею, — вполне искренне признался Хук, пожав могучими плечами. Гонорары давно отработаны, а он — вольный стрелок. К тому же Сол не то чтобы не принимал предложенного Мтомбой эмоционального тона, просто предпочитал следовать избранному им самим спокойному аргументированному стилю. — Мы ведь ровным счетом ничего не знаем о противнике, а без этого… — Он многозначительно посмотрел на друга и увидел, что тот не желает внимать его аргументам; перевел взгляд на девушку, словно ища поддержки у женской рассудительности. Та улыбнулась и кивнула, показывая, что полностью разделяет взгляды своего партнера. «Сработаемся!» — захотелось похвалить Солу, но произнес он совсем иное, да и обратился не к ней. — Мы в тупике, дружище, а при любой тупиковой ситуации первое правило гласит: выиграй время! — как ни в чем не бывало продолжил он, словно втолковывал новичкам прописные истины.
— Кончай трепаться! — Мтомба рубанул ладонью воздух и недовольно поморщился, раздосадованный собственной несдержанностью. — Время летит, и, несмотря на твои янские приключения, гору трупов и кучу улик, мы по-прежнему топчемся на месте! — Он выразительно посмотрел на друга. — Либо мы в ближайшее время сделаем решительный рывок, либо… — Он вновь махнул рукой — на этот раз не столь энергично, — и демонстративно отвернулся от собеседника.
— Кто спешит, рискует промахнуться, — назидательно произнес Аксель.
— Опять ты со своими расхожими истинами, — поморщился Мтомба. — Следуя им, мы так и останемся ни с чем. — Лори благоразумно молчала, предпочитая спору десерт. — Пойми! Совет Директоров давит на Токадо, как на ответственного за янский проект, Токадо давит на меня…
— Только не вздумай наседать! — огрызнулся Аксель, предостерегающе подняв указательный палец. — Начальственное давление смекалку не стимулирует. — Он сделал паузу, ожидая возражений, но их не последовало. — Давай рассуждать здраво. Перед моим полетом на Ян противник имел внушительную фору: не ограниченный ни временем, ни деньгами, он тщательно продумал план предстоящей кампании и заранее разбил на добрый десяток тактических поединков маршрут вынужденного отступления, буде таковое случится. Именно поэтому, несмотря на полное крушение своих планов, он сумел вывернуться, по сути, оставив нас с носом.
— Сам знаю, — мрачно проворчал Мтомба. — О том и речь, — добавил он через мгновение, показывая, что недовольство его вызвано не словами друга, а малоприятной ситуацией.
— Рад, что мы сходимся во мнениях, — удовлетворенно откликнулся Аксель. Он прекрасно видел, чего стоит Мтомбе согласие с его аргументами… Можно сказать, что это самое согласие он силой вытягивает слово за словом, но, как известно, худой мир лучше доброй ссоры… — Надеюсь, ты согласишься и с дальнейшим. Несмотря на тщательную проработку его действий, я вовсе не считаю нашего противника гениальным. Вспомни Минадо — метр с шапкой, да и то, если подпрыгнет, а как самоуверенно действовал! На нахальстве он и вырулил, и, на мой взгляд, его нахальство говорит о многом…
— Так у тебя есть идеи! — Мтомба перестал коситься на готовившихся к выступлению музыкантов на подиуме и перевел взгляд на друга. Похоже, заинтересовался. Соломон удовлетворенно кивнул — его уже начало раздражать созерцание уха Мтомбы.
— Люди, за которыми мы охотимся, ничуть не умнее нас с тобой, — со значением произнес он. — К настоящему моменту нам удалось приблизиться, тем не менее, мы их не догнали, а все еще вынуждены продолжать погоню.
— Самое скверное то, что мы по-прежнему не знаем, ни кто эти люди, ни того, чего они добиваются, — вмешалась в разговор мадемуазель Марти. Аксель покосился на напарницу — похоже, девочка успешно расправилась с десертом. Несколько мгновений он размышлял над вопросом: не стоит ли занять ее еще чем-то съедобным?
— Кто они, мы действительно не знаем, — наконец, согласился Аксель. — Что же касается их целей, то здесь секретов нет. Получив в руки ресурсы Яна, человеческая цивилизация станет на голову выше. Коммуникации внутри Системы сделаются несравнимо более удобными и безопасными, начнется бурная экспансия в Дальний Космос. В итоге наше общество получит мощный импульс к очередному витку своего развития. А они хотят этому помешать.
— В самом деле? — спросила Лори.
Утверждение, что кому-то может не нравиться идея благоденствия собственных сограждан, ей явно казалось противоестественным.
— Верно, — не стал спорить Аксель, — кое-кому такое развитие событий пришлось не по нраву…
— Но кому?! — не унималась девушка, и Сол понял, что ей необходим прямой, конкретный ответ, причем — немедленно, иначе она не позволит им двигаться дальше, поминутно предпринимая попытки удовлетворить свое женское любопытство.
— Сходу могу предложить два варианта: Пустынное Братство, которое очень скоро может оказаться не у дел. Но пираты, если можно так выразиться, желанные противники. Может статься, что кому-то мешает не благополучие человечества, а тот факт, что даровано оно окажется Лигой, укрепив ее авторитет.
— И этот кто-то сам намеревается стать благодетелем! — понимающе кивнула мадемуазель Марти.
— Верно, — благодушно согласился Аксель и, поймав на себе вопросительный взгляд друга, пожал плечами — обилие построенных на песке предположений не идет к делу. Сказанного вполне достаточно, чтобы удовлетворить любознательность Лори. — Я склонен думать, что неизвестные, кем бы они ни были, сейчас не столько планируют свои дальнейшие действия, сколько пытаются обмозговать, почему их тщательно продуманный план не сработал.
— И во что, ты считаешь, выльются их размышления? — поинтересовался Мтомба.
— Они либо затаятся на время, — мгновенно отреагировал Аксель, — либо наоборот — попытаются энергичными действиями скомпенсировать недавние неудачи. Причем, я склоняюсь ко второму варианту. — На мгновение он задумался. — Впрочем, думаю, что пауза неизбежна. Речь в обоих случаях идет о группе людей, а это означает, что они должны встретиться, обсудить положение, а уже потом действовать.
Музыканты наконец заиграли, Мтомба недовольно поморщился и, мельком взглянув на Хука, кивнул.
— Беда в том, что улик у нас не прибавилось, а без них мы лишены возможности маневра. — Он раздраженно ударил кулаком по столу, недостаточно сильно для того, чтобы привлечь к себе ненужное внимание окружающих, но достаточно энергично, чтобы собеседники получили представление о степени его раздражения.
— Не прибавилось, верно, — вновь согласился Аксель, — но улики, тем не менее, существуют. Вот и используй их на все сто! Разошли снимок Минадо во все полицейские участки, усиль патрули в космопортах. Это первое, что необходимо было сделать еще вчера!
— Вчера и сделано! — огрызнулся Мтомба. Его что, за ребенка принимают?
— Не сомневаюсь, — поспешил успокоить друга Аксель. — Теперь останки роботов. Перетряхни все фирмы-производители, но на них не останавливайся. Пусть твои люди займутся подрядчиками и даже субподрядчиками, если найдется формальный повод. Замучай их проверками и ревизиями! Постарайся не слишком прятаться, но и не афишируй себя, установи неформальный контакт с лидерами Братства Пустынников и выведай, не пропадал ли кто из них в последнее время при загадочных обстоятельствах? И если да, то кто наниматель? И побольше энергии! Пусть у наших противников не останется сомнений, что недостаток ума сыскари Лиги пытаются восполнить избытком энергии!
— Что это нам даст? — Мтомба, безусловно, понимал, что это даст, и просто желал услышать версию друга, чтобы сравнить ее со своей. Что ж, он, Аксель, ничего не имеет против.
— Две вещи, — начал он. — Во-первых, что-то небезынтересное и впрямь может всплыть на поверхность.
— Нам бы это сильно помогло, — согласился африканец. — А во-вторых?
— Что сделает любой нормальный злоумышленник в условиях тотальной облавы? — вопросом на вопрос ответил Аксель.
— Мне нравится это словосочетание: нормальный злоумышленник, — улыбнулась Лори, демонстрируя, что следит за ходом разговора.
— Положим, они на время затаятся, — согласился Мтомба, не обратив ни малейшего внимания на лирическое отступление сотрудницы. — И я согласен: пауза в их действиях пришлась бы для нас как нельзя кстати. Именно поэтому я уже начал претворять в жизнь именно этот план действий, но скорее от отсутствия вариантов, нежели всерьез рассчитывая на успех. Ты, я вижу, придерживаешься иной точки зрения… Итак, я обеспечиваю шумиху. Чем собираешься заняться ты? — Он посмотрел на мадемуазель Марти, перевел взгляд на Акселя и поправил себя: — Чем вы собираетесь заняться?
— Будем бить палкой по траве! — усмехнулся Сол. Ну вот, он опять со своими афоризмами! Мтомба хищно оскалился и угрожающе зарычал, но в следующий миг его гневная «гримаса уже превратилась в добродушную ухмылку: раз Аксель перешел в разговоре от конкретики к полузагадкам, значит, считает, что беседа из серьезного обсуждения перешла в категорию полушутливого обмена мнениями, поскольку главное уже сказано.
— Перестань говорить загадками — ты меня просто используешь, — включился он в игру друга.
— Попытаемся выгнать змею на открытое пространство, — охотно пояснил тот.
— И каким образом, позволь полюбопытствовать? — стоял на своем Мтомба.
— Пока не знаю, — смочив горло хорошим глотком красного вина, признался Соломон. А что еще он мог сказать? Есть люди, которым все вынь да положь, а жизнь сложнее, и для того, чтобы желанное «нечто» вынуть из потаенного «откуда-то», необходимо, как минимум, отыскать место, где до поры до времени скрытно пребывает искомое. А на поиски, как правило, требуется время, и порой — немалое…
— Хороший ответ. — Лори лукаво улыбнулась своему напарнику.
— Я рад, что вам нравится. — Несмотря на серьезное выражение лица, ответ Акселя прозвучал шутливо. Глаза его смеялись, сводя на нет попытку сохранить благопристойность.
— Так! — Африканец шлепнул ладонью по столу, требуя внимания. — А посерьезнее нельзя?
— Дело в том… — нахмурился Аксель, что любое преступление оставляет финансовый след. Вот для начала мы и попытаемся схватить беглецов за этот волочащийся по земле хвост, но действовать следует крайне осторожно, чтобы…
— Не заставить их уйти в глубокое подполье, — понимающе кивнула Лори. Ишь, какая смышленая девочка! Тут же Сол выругался про себя и подумал, что напрасно он придирается. По сути-то, девчонка права, просто не знает характера противника.
— Ну, нет! — усмехнулся Аксель. — Наши противники не из тех, кто привык упускать из рук инициативу. Правда, я очень надеюсь на то, что шум по поводу неопознанных останков они загодя не планировали. Сказать по правде, я уже устал разрушать их домашние заготовки. Наша задача — играть у противника на нервах до тех пор, пока он не совершит серьезный промах. — Аксель на секунду задумался. — Конечно, и опасности на этом пути немалые — начни мы и вправду приближаться к разгадке, они придумают для нас что-нибудь особенное. Но тут уж ничего не поделаешь. Единственная альтернатива: заняться чем-то менее опасным, чтобы не подставить себя под удар. Разведением роз, к примеру…
— Чудненько… — чуть задумчиво откликнулся Мтомба, впрочем, без радости в голосе. Хорошенькая сложилась ситуация. Кто мерзавец — непонятно, цели его неясны, да еще приходится постоянно оглядываться: как бы кто не подкрался сзади. А подлое начальство поминутно требует немедленного результата! Причем позитивного!!! Не жизнь — малина!
— Понимаешь, — продолжал развивать свою мысль Аксель, — я давно усвоил одну простую истину — ни в коем случае не ввязывайся в драку, если нет возможности в ней победить. Поэтому поступим так: пока твои люди будут шуметь, мы займемся промывкой грубого песка фактов в поисках спрятанных там крупиц золота. — Аксель умолк, еще раз обдумывая сказанное. Не упустил ли чего?
— Ты согласен с предложенным планом действий?
— Пожалуй… — задумчиво кивнул Мтомба. Он прекрасно понимал, что следует подготовиться, прежде чем «бить палкой по траве»: одеть высокие сапоги, и огородить место охоты не помешает. — И все-таки! — Он досадливо покряхтел. — Ты можешь хотя бы приблизительно назвать сроки? — Он с надеждой посмотрел на друга. Аксель ответил ему задумчивым взглядом.
— Что мы знаем о нашем противнике? — снова принялся он рассуждать вслух. — Ровным счетом — ничего. Что мы знаем о его целях? Ровно столько же. Я говорю о фактах, не о наших с тобой предположениях, — торопливо добавил Аксель, видя, что Лори собирается возражать. — Что мы вообще знаем? Мы знаем, что без малого месяц назад группа неизвестных начала действовать, причем действия их носили весьма энергичный характер. А это, в свою очередь, может означать только одно — они вышли на финишную прямую. Не знаю, как вы, — Хук обвел собеседников выразительным взглядом, — а я делаю из этого факта однозначный вывод, что скрытно наши противники действовали лишь до тех пор, пока считали это возможным, а, следовательно, и целесообразным. Сейчас борьба перешла в силовую фазу, и я уверен, что мы очень скоро возьмем их след! И вот здесь главное — действовать так, чтобы они узнали об этом не раньше, чем мы осмыслим факты и тоже подготовимся к драке. Поверь мне, Мтомба, мы их раздолбаем. Не могу доказать тебе на фактах, но меня не покидает ощущение, что в определенный момент наши противники переоценили себя и поторопили события… Не знаю, как выразиться точнее. Словом, ошиблись, а я по опыту знаю, что чем хитроумнее планы злоумышленника, тем опаснее для него любая неожиданность. Ты понимаешь, к чему я клоню? Драка, к которой они столь тщательно готовились — а они к ней подготовились, не сомневайся! — должна обрушиться на них раньше времени! Во внезапности — наш единственный шанс!
Аксель умолк. Монолог получился продолжительным, и в горле у него пересохло. Да и разговор затянулся, переломанные ребра ныли все сильнее, так что он ощутил настоятельную потребность выпить. Тем более что именно в данный момент грянул игравший до этого тихо оркестр, заставив Сола вздрогнуть. Он без лишних слов наполнил бокал Мтомбе и осушил свой еще до того, как друг успел поднять посуду с выпивкой. Жаркое уже остыло, но Аксель не привык обращать внимания на подобные мелочи и на некоторое время всецело погрузился в процесс поглощения пищи, дивясь неожиданно пришедшей в голову мысли: как быстро мы теряем привычки! Совсем недавно он относился к закону, как к ненужному своду правил, затрудняющих выполнение желаний заказчика. Прошел всего месяц, как он перешел на сторону этого самого закона, и поди ж ты — рассуждает, как добропорядочный обыватель! С другой стороны, что-то подсказывало, что не время сетовать. Теперь наступил момент, когда никто не имеет права отказаться от выбора…
— Пожалуй, я сделаю пару звонков своим людям. Если повезет, к утру получим первые результаты. — Мтомба достал из кармана миниатюрный аппарат и через стол протянул его другу, но тот отрицательно покачал головой.
— Нет! Спасибо! — перекрикивая музыку, пояснил он. — Эти лабухи все равно не дадут спокойно поговорить.
Быстро поднявшись, Соломон удалился довольно бодрым для человека в его состоянии шагом. Вскоре он возвратился с гримасой озабоченности на лице. Он поймал на себе взгляд девушки — теплый, как луч солнца погожим летним днем. Мтомба без слов понял, что беседа себя исчерпала, и настала пора расставаться.
— Что с твоими звонками? — поинтересовался он, поднимаясь. '
— Только один удался, — откликнулся Аксель, — зато самый многообещающий. А сейчас извини, но давай попрощаемся, — нетерпеливо сказал он, — у нас с мадемуазель Марти еще много дел, а ты… — усмехнулся Аксель, — человек женатый.
Лори закусила губку и премило покраснела, но протестовать против балансирующего на грани приличия намека не стала. Мтомба, прежде чем покорно убраться, припал губами к ручке мадемуазель Марти.
— Мтомба! — усмехнулся Аксель. — Отлипни от ручки моей девушки, пусть она немного просохнет.
— Мадемуазель Марти, между прочим, моя сотрудница, — сдерживая усмешку, заметил директор.
— Но находится в моем непосредственном подчинении, — продолжал хорохориться новоиспеченный сотрудник Службы Безопасности Лиги. — Сейчас уже солнце клонится к закату. Нам пора.
Солнце и впрямь находилось на полпути к горизонту, и Хук рефлекторно посмотрел на часы — почти семь. Самое время попрощаться — напарникам есть о чем поговорить с глазу на глаз. Он галантно взял девушку под руку.
— Так мы не расстаемся? — лукаво взглянув на спутника, поинтересовалась она.
— Разве ты забыла? — деланно удивился Аксель. — Мы теперь — одно целое. Будешь моей правой рукой. Это серьезное повышение.
— Так мы перешли на ты? — удивилась она, предпочтя игнорировать тему карьерного роста. Девушка с интересом взглянула на Акселя, мол, тоже мне — повышение, но встретилась с его насмешливым взглядом и смущенно потупилась.
— Только что перешли, — кивнул Аксель. — Ты разве не заметила?
Мтомба беззлобно усмехнулся — Акселератор в своем репертуаре. Глаза горят, копыто нетерпеливо взрывает землю, приятель вот-вот сорвется в галоп! Сам он, Оварунга, и за меньшее схлопотал бы по морде.
— Ну, так до завтра. — Африканец не собирался до бесконечности испытывать терпение флиртующей парочки. — И не забудь про Сукомп — времени на оснащение может уйти больше, чем нам с тобой кажется.
Последние слова Оварунга произнес уже на ходу. Они втроем спустились с вершины скалы, на которой располагался ресторан, у подножия распрощались. Мтомба направился к городу, а парочка осталась провожать его взглядом, пока высокая фигура африканца не скрылась за углом ближайшего здания.
— Куда поведет меня мой повелитель? — игривым тоном поинтересовалась девица.
Прежде чем Аксель осознал провокацию, Лори протянула руку и быстрым, естественным движением взъерошила длинные волосы своего кавалера. Ее глаза лукаво сверкнули и, словно по мановению волшебной палочки, девушка снова стала воплощением добродетели. Несмотря на свой опыт, Хук вновь поразился. От Мтомбы он знал, что Лори — отличный оперативник, но сейчас — уже не в первый раз за вечер — заметил, что она умеет при этом оставаться женщиной.
— Я вчера гонорар получил, — начал он несколько издалека, — и вот только что подумал… Быть может, совместно промотаем хотя бы его часть?
— С охотой, — улыбнулась Лори, — но не сегодня. — Она заглянула Акселю в глаза, и взгляд ее неожиданно посерьезнел. — Ты не забыл о своих словах? У нас еще много дел…
О Боги! Конечно же, но забыл! Только он-то имел в виду совсем другие дела! Хук едва не застонал от разочарования, но в этот момент глаза очаровательной Лори вновь лукаво сверкнули… Один взгляд, а как много сказано!.. Во всяком случае, достаточно, чтобы потухшая надежда вспыхнула в груди Акселя с новой силой. В следующий миг девушка встала перед ним на цыпочки, ее бархатные губки слились с его губами, а упругое тело прижалось к его груди.
— А я было испугалась, что начинаю стареть, — насмешливо призналась она, куснула мужчину за мочку уха, обняла, прижалась к плечу щекой и сладко вздохнула. «Похоже, опасность потерять женственность ей не грозит», — с облегчением подумал Аксель.
— Ну что ж, поговорим о делах, — с усмешкой откликнулся он и по дрогнувшей руке девушки понял, что его легкая месть удалась.
— Поговорим! — рассмеялась она, быстро взяв себя в руки. Что ж, она обладает быстрой реакцией. Это хорошо.
Однако, как они ни старались, разговор не клеился. Мысли упрямо растекались по двум руслам одновременно, отчего вопросы и ответы звучали невпопад. Постепенно оба поняли причину сбоев и пошли на молчаливое перемирие. В молчании они добрались до галечного пляжа и, разувшись, двинулись на восток вдоль кромки воды. Закатное солнце светило им в спины. Длинные тени неторопливо шествовали впереди, исправно исполняя роль проводников. Волны лениво накатывались на берег, захлестывали ноги парочки и неспешно отползали назад, в океан, чтобы через полминуты повторить набег. Загорающих почти не осталось — Солнце скатилось слишком низко. Только молодежь продолжала резвиться, распивая прохладительное и горячительное, купаясь либо играя в волейбол на тщательно ухоженных песчаных площадках. Еще издалека заметив группу игроков, Аксель и Лори молча наблюдали за ними, неспешно приближаясь. Игра шла живая и веселая. Бронзовые от загара тела волейболистов совершали невероятные броски, привлекая все новых зрителей. Лори остановилась, поглощенная зрелищем.
— Нравится? — с деланным равнодушием поинтересовался Аксель. Собственно, ему и самому нравилось. В иное время он бы не преминул принять в игре участие, но сейчас мысли его сосредоточились на иных проблемах.
— Какие красавчики! — не отрывая восторженного взгляда от зрелища, откликнулась Лори.
— Уроды… — ревниво проворчал Аксель и потянул девушку за собой. Она не противилась, лишь изумленно посмотрела на Акселя, а потом не выдержала и рассмеялась.
— Я слышала, что знаменитый Соломон Хук невозмутим как в деловых отношениях, так и в личных. — Она вновь лукаво посмотрела на своего спутника, и он не удержался от того, чтобы досадливо фыркнуть, но тут же взял себя в руки. С каких это пор он начал поддаваться на женские уловки?! Этак недолго оказаться под каблучком у коварной красотки и… закиснуть на службе у Мтомбы! Стратеги, мать их!!! Ну, уж нет! Дудки!
Аксель привык доверять своим мыслям. Он не допускал и тени подозрения, что может ошибаться. Впрочем, следует отдать должное — он ни разу не попал впросак он избытка самоуверенности.
— То, что все говорят, обыкновенно — ложь, детка, — назидательно заметил он и, понимая, что так просто закруглить тему не удастся, поспешил добавить: — Давай, наконец, поговорим о деле.
— Конечно, — покорно откликнулась искусительница, показывая, что безропотно признает его превосходство. Однако глаза ее — в который уже раз! — лукаво сверкнули, внушая Акселю мысль, что не все так просто, как кажется.
Хук строго взглянул на нее — так сказать, приструнил взглядом, — и девушка тотчас посерьезнела. Так-то лучше… Четкий шаг, спинка прямая, грудки вперед… Тьфу ты, черт! Он едва не выругался вслух и нехотя отвел взгляд.
— И что ты сама думаешь о нашем деле? — поинтересовался Аксель, испытывая настоятельную необходимость общения на отвлеченную тему.
— Я абсолютно согласна с твоей точкой зрения, мой повелитель.
Так вот — по-военному четко и по-граждански фамильярно. Соломон искоса взглянул на девушку, и, хотя она выглядела серьезной, не мог отделаться от ощущения, что плутовка остается себе на уме. Он сурово посмотрел на напарницу.
— А что тебе вообще известно? — произнес он, давая понять, что настал подходящий момент для серьезного разговора.
— Все, — лаконично отрапортовала девушка, с явным усилием остановила спутника, заглянула Акселю в глаза, и ощущение розыгрыша исчезло так же необъяснимо, как и появилось. — Забудь обо всем, Сол, или прошлое сожрет тебя. Поверь, я знаю, о чем говорю. Я помогу тебе. — Девушка потянулась к нему губами, и мужчина вновь не устоял. — Ух! — выдохнула она после долгого и страстного поцелуя, который им пришлось прекратить из-за острой нехватки воздуха.
Вот тебе и серьезный разговор! Три персонажа драматического действа под названием «Жизнь» стремительной каруселью пронеслись в голове — Николь, Анна, Лори! — и мгновенно умчались прочь, оставив после себя странную смесь неизбывной тоски по прошлому и слепой надежды на лучшее будущее. Вот только места для мыслей о деле в голове не осталось… Ну и черт с ним! Соломон пошел вперед, ни о чем не думая, как в юности наслаждаясь запахом моря, тишиной вечера и теплом прижимавшегося к нему девичьего тела. Тени еще удлинились, путники свернули к городу и некоторое время шли молча. Наконец солнце село, и наступил тот момент, когда день начинает угасать, а сумерки еще не наступили. Хук шел, обнимая девушку за плечи и периодически поглядывая не нее сверху вниз, и пытался угадать, о чем она думает.
— Знаешь, Сол, — острым женским чутьем угадав ход его мыслей, заговорила девушка, — мне часто приходит в голову крамольная мысль о том, что люди в массе своей весьма ограниченные создания. Я не обывателей имею в виду — о тех вообще речи нет. Два часа необременительной работы «на благо общества» — и сытый досуг обеспечен. Но даже в нашем ведомстве… — Она посмотрела на Хука, словно испрашивая его дозволения продолжать. Тот кивнул. — Мсье Мтомба, перед которым я преклоняюсь, и то зачастую озабочен не столько делом, сколько успешным рапортом начальству. Но он, по крайней мере, сохранил способность мыслить… хотя бы тогда, когда иного выхода не остается. Прочие же… — Она устало махнула рукой и замолчала то ли в ожидании ответа, то ли пытаясь ответить самой себе на риторический вопрос: не слишком ли строго судит она окружающих?
— Трудно сказать, Лори, — усмехнулся Аксель. — Именно мне нечего возразить. Поэтому я долгие годы отказывался от весьма соблазнительных предложений Мтомбы. Я понимал, что рано или поздно, но неизбежно поддамся рутине и стану больше думать о продвижении по службе, чем о деле. — Он помолчал. — Видишь ли, Лори, дело не столько в самих людях, сколько в обществе, ими созданном. Люди создают общество, общество трансформирует людей. Так замыкается круг. Так происходит взаимная обработка. Иногда медленно и незаметно, но если нежелательные изменения накапливаются катастрофически быстро, происходит неизбежный взрыв. Рано или поздно, но происходит.
Некоторое время они снова шли молча. Аксель думал о неожиданных проблемах, одолевающих хорошенькую головку этой девочки. Только что он радовался тому, что дело не изгнало из нее женщину, а теперь обнаружил, что она не только хороша собой, но и умна. Похоже, Мтомба умеет подбирать людей. По крайней мере, с такими не все потеряно.
Лори в свою очередь размышляла над ответом Акселя. Странные чувства будил в ней этот длинноволосый бородатый великан, способный есть за двоих, а пить за четверых, в чем она только что убедилась. Обычно такие люди вызывали у нее пренебрежительные мысли о близком родстве с братьями нашими меньшими. И все-таки… Как легко, с лету разобрал он по полочкам мучающие ее вопросы. Нет, не то, чтобы она безоглядно поверила в его импровизированную теорию, но эта теория произвела на девушку сильное впечатление именно своей логичностью.
— Интересно, что заставило тебя изменить принципу? — почувствовав, что пауза затянулась, Лори почла за благо возобновить разговор.
— Сам не знаю. — Аксель пожал могучими плечами. — Возможно, сознание того, что это дело — не совсем обычное, что от его исхода зависим все мы, а значит, дозволительно на время отступить от принципов, существующих лишь затем, чтобы защититься от общества.
— Значит, я не ошиблась… — задумчиво протянула девушка.
— Ты о чем?
— После твоего возвращения с Яна в отделе поднялся такой переполох… — Она покачала головой. — А главное, все кругом, словно плохие шахматисты, предлагали свои ходы, по большей части совершенно бездарные… Будто играют одновременно на сорока досках и весьма смутно представляют положение дел на каждой в отдельности. Но главное даже не в этом — никто из них представления не имеет об ответных ходах противника. Если в чем-то они и правы, так это в анализе твоих действий. — Она влюблено посмотрела на спутника. — Впрочем, как раз в этом мудрено ошибиться. Лично я не понимаю, как ты сумел остаться в живых!
— Мне приятна твоя похвала, Лори, но ты преувеличиваешь. Такое частенько случается. Судьба любит сталкивать нас в воду и смотреть: выплывем или утонем? Но если она видит, что человек старается плыть, то сама и выносит его на сушу.
Лори покосилась на спутника, пытаясь угадать, говорит он всерьез или шутит, но лицо мужчины казалось непроницаемым. «Подшучивает», — решила она.
— И все-таки, Сол… С чего мы начнем?
— Если бы я знал… — повторил он то, что уже высказывал Мтомбе.
— Похоже, нам попался искусный противник, — не сдавалась девушка.
— Если бы… — И, поймав на себе удивленный взгляд напарницы, добавил: — Это противоречие не дает мне покоя — скрупулезно просчитанный план действий и полная неосведомленность в человеческой психологии. Как раз то, о чем ты говорила применительно к своим коллегам…
— Неосведомленность? — переспросила девушка. Говоря по правде, ей подобное рассуждение на ум не приходило. Она со стыдом осознала, что хотя не разу — ни в мыслях, ни вслух — не произнесла этого, считала противостоящую Лиге группировку неизвестных ВСЕМОГУЩИМИ и НЕПОГРЕШИМЫМИ! А вот Аксель даже после бутылки спиртного трезво смотрит на вещи. Он и у противника отыскал слабые места, что, безусловно, делает ему честь и чего, к великому сожалению, не скажешь не только о коллегах, но и о ней самой! Поделом тебе, Лори Марти!
— А как иначе назвать сотворенную ими бойню? — продолжал между тем Аксель. — Если людей убивают направо и налево — это дело рук маньяка или зеленого новичка, если только определение «зеленый» применимо по отношению к кровавому подонку. Новичка, достаточно умного для того, чтобы качественно спланировать свои действия, но полностью неосведомленного по части ответных реакций противника. — Хук пожал плечами. — Такое иногда случается, когда человек изучает мир по бульварной литературе, где жизнь героев бурлит фальшивыми эмоциями, — сказал он скептически. — Если психика сформирована искаженной информацией о действительности, преступник начинает реагировать неожиданным для нормального человека образом. Как действуют герои прочитанных им дурацких книжек. Искусный же интриган играет на людской осторожности и страхах. Он может накалять страсти, даже должен это делать, но самому никогда им не поддаваться. Не то что наши неизвестные друзья.
Лори молчала. И опять он прав… Что там случилось на Яне? Не надо ломать голову, чтобы припомнить. Погибла экспедиция в полном составе, за исключением Акселя и Анны, которых так и не сумели прикончить роботы-киллеры. Доктора Анну смерть настигла уже на Земле. Всего девять человеческих жизней. Мтомба не утаил от Лори ничего, а потому она знала об отношениях Сола с Анной, и еще раз подивилась его психической устойчивости. Даже недавняя трагедия не сбила его с позиции привычного здравомыслия, хотя по многим признакам девушка безошибочно поняла: смерть подруги его потрясла.
Впрочем, она отвлеклась. Итак, восемь погибших на Яне уничтожены лишь затем, чтобы… запугать человечество? Ей самой предположение показалось настолько нелепым, что Лори едва не расхохоталась. И все-таки дело, похоже, обстоит именно таким образом. Но ведь человечество давно выросло из коротких штанишек. И все-таки злоумышленники действовали именно так, как высказался Аксель. Люди с неадекватной реакцией… Лори задумалась на миг, но в следующий момент согласилась с собственными доводами. Вернее, примирилась с тем, что приняла точку зрения Акселя. Но, как только это произошло, перед девушкой встал другой, ничуть не менее важный вопрос: кто же они? Кто эти кровавые убийцы с инфантильным мышлением восьмилетних детей? Вопрос есть, ответа нет, и для того, чтобы его получить, они должны отыскать этих людей, а после разбираться: кто они такие и почему поступают именно так, а не иначе?
— И все-таки, с чего мы начнем? — повторила девушка.
— Не знаю, — упрямо тряхнул головой Аксель. Конечно, он несколько лукавил, поскольку определил для себя направление движения, но не любил делиться с другими непродуманными планами и менять привычек не собирался. — Есть старое правило, — сказал он, — не знаешь, как поступить, заставь ошибиться противника. Вопрос в том, как это сделать? Для начала следует определить сферу их интересов. Что мы знаем? Они настолько сильны, что замахнулись на проект Лиги по освоению Яна. Смею предположить, что это не первый их шаг, значит, по его размаху можно предположить и масштаб предыдущих. Они попросту не могли не наследить. Выходит, для начала нам следует этот след обнаружить. — Он виновато посмотрел на девушку. — Ты извини, но у меня такое чувство, будто я повторяюсь.
— Это ничего. — Лори ободряюще сжала руку Сола. — Давай подытожим: нам предстоит составить перечень металлопотребляющих отраслей и выяснить, каким из них грозит крах в случае перенасыщения рынка редкоземельными элементами, — перечисляла она, — и справиться о последних финансовых перемещениях в этих отраслях.
— Я в полнейшем восхищении!
Если Аксель и лукавил, то лишь слегка. Тем не менее, Лори сумела уловить едва различимую иронию в его голосе и одарила спутника не обещающим ничего хорошего взглядом. Тяжело все-таки иметь с ним дело: то, вроде бы, он — сама серьезность, а через минуту уже не понять — где шутка, а где… И главное — ничего с этим не поделаешь. Видно, придется ей приспосабливаться. Придя к столь неутешительному выводу, девушка обреченно вздохнула и сменила гнев на милость.
Они присели на скамье, обулись и бодрым шагом направились к выходу с пляжа.
— Но почему ты так уверен, что твои выкладки верны? — сама от себя не ожидая, выпалила Лори. Видно «непогрешимость» Акселя и его кажущаяся самоуверенность против воли действовали ей на нервы. Как, впрочем, и многим другим людям, имевшим удовольствие общаться с Соломоном Хуком.
— А ты поставь себя на их место и порассуждай, — простодушно предложил Аксель.
— Представь, что мы с тобой занимаемся некоей деятельностью, о цели которой по вполне понятным причинам сейчас упоминать не станем. Мы обладаем огромными финансовыми ресурсами и, поскольку действуем тайно, до поры до времени не встречаем никакого противодействия. Наши позиции становятся все прочней, но тут Лига выступает с проектом, который на корню рубит наши далеко идущие планы. Вопрос: что мы предпримем?
— Попытаемся зарубить проект! — не задумываясь, воскликнула девушка.
— Молодец, куколка, — похвалил Аксель, и, несмотря на недовольство, отразившееся на лице девушки, продолжил, как ни в чем не бывало, — и мы станем действовать скрытно, чтобы не запятнать себя противодействием правительству! — Хук вопросительно посмотрел на напарницу, и девушка, подумав мгновение, кивнула в знак согласия. — А вот теперь я задам второй вопрос. Как бы там ни было, но массовое убийство совершено. Каким бы извращенным мышлением мы с тобой ни обладали, попасться мы не хотим. Ответь: ограничилась бы ты простым заметанием следов? — Она отрицательно мотнула головой, и Аксель ответил коротким утвердительным кивком. — Верно. Мы наверняка оставили бы пару-тройку ложных следов…
— За исключением того случая, — не дала ему договорить Лори, — при котором мы вышли бы на финишную прямую, когда времени на отработку отвлекающих маневров у нас бы не осталось.
— Точно, — опять согласился Аксель. — Это предположение означает, что времени и вправду не осталось.
— Потому ты и предложил моему шефу бить палкой по траве, — согласилась Лори.
— Ага, — подтвердил Аксель. — Он пошумит, а мы посмотрим, не прекратит ли кто своей деятельности…
— Или наоборот — не ускорится ли заключение некоторых контрактов даже на невыгодных для покупателя условиях, — подхватила Лори.
— Умница, — похвалил он и тут же замахал руками, видя, что девушка собирается приступить к допросу с пристрастием. — И отстань от меня! Я выдохся! Мне нужен отдых!
Аксель остановился, глубоко вздохнул и невольно взялся за разбитые ребра. Скрипят, заразы, как доски скверно сколоченного пола под ногами нерадивого хозяина…
— Тебе больно? — Лори остановила спутника и попыталась усадить его на скамью.
— Только когда дышу, — с каменным лицом признался он, и девушка не поняла — шутит он или говорит искренне.
— Посерьезней, ладно? — нахмурившись, велела она. — Не пойму я тебя — иногда ты мне кажешься самым умным…
— И самым красивым, — подсказал Аксель.
— А иногда, — повысила Лори голос, — никчемным взбалмошным мальчишкой! Веди себя прилично! Садись!
— Слушаюсь, моя госпожа. — С этими словами Аксель безвольно рухнул на диван распахнувшего перед ними двери такси. Лори коротко кинула: «К „Галактике"!». Окошко тотчас закрылось, и машина резко взяла с места. Некоторое время Хук бессмысленно смотрел в потолок. Какое блаженство!
— И как только мистер Мтомба заставит их проявить себя, мы их накроем. — Прозвучавшие грубой прозой слова, тем не менее, вернули его к реальности.
— Торопиться не стоит, — нехотя приходя в себя, недовольно заметил Хук. Вот всегда так, подумал он, стоит только усталому человеку прилечь на минутку отдохнуть, как тут же следует строгий окрик: в ружье! — Загнанный в угол — опасен вдвойне, — добавил он, на самом деле озабоченный совсем иным: чего ей неймется?
— Ну, хорошо, — наконец, проговорила она. — Я со всем согласна, но кое-что мы все-таки упустили из виду.
— Да? — лениво поинтересовался Сол. Он изнемог от говорильного марафона. Если, что сейчас и интересовало Соломона Хука, то, скорее, предстоящая ему в недалеком будущем битва иного рода… Впрочем, время для нее еще не настало. — Что именно? — поинтересовался он скорее из вежливости.
— Имеющиеся улики безлики, так? — Аксель вздохнул, и взгляд его обрел осмысленность. — Скверный стих, — прокомментировал он слова Лори, гадая про себя, к чему она клонит.
— Согласна, — не стала спорить девушка. — Стих скверный, но верный.
— Согласен, — в тон ей хмыкнул Аксель и добавил: — Второй уже лучше.
Лори ответила благодарной улыбкой.
— Так вот, улики безлики, — повторила девушка, — чего не скажешь о свидетелях. Одного они убрали. — Она не стала уточнять, что имеет в виду Анну, но Сол кивнул, показывая, что понимает, о ком идет речь. — Не кажется ли тебе, что наши противники не остановятся на достигнутом и займутся тобой и экипажем «Неудержимого»?
— Мной — вряд ли, — после минутной паузы отозвался Хук. — Я ведь для них — труп, а вот людям с «Неудержимого» действительно стоит поостеречься. Конечно, «говорящие головы» и бортовой компьютер планетолета и сами способны поведать о случившемся, но они — лишь машины, чье свидетельство не идет в сравнение с показаниями людей.
— Я не смогла бы сформулировать лучше, — призналась Лори, — но даже если мы ошибаемся, не грех перестраховаться. До заседания Совета Директоров тебе следует где-то укрыться.
— Я согласен уступить тебе пальму первенства по части осторожности, — ответил Хук на ее комплимент, — но давай взглянем на вещи здраво. Официально я скончался прошедшей ночью в больнице, куда был привезен из отеля «Галактика», и где в меня стрелял мерзавец Минадо. Об этом имеется официальное медицинское заключение.
— Ты забываешь о том, что после нападения тебя видели в отеле живым, — не удержалась от замечания Лори.
— Я ничего не забываю, — возразил Аксель. — И я не говорю, что меня застрелили в отеле. Я говорю лишь о том, что, следуя рекомендациям врача скорой помощи, обратился в клинику, где произошло резкое ухудшение самочувствия, закончившееся летальным исходом. — Он выразительно посмотрел на Лори. — Несмотря на все старания врачей.
Лори молчала, недовольная всем: и изворотливостью Сола, а в особенности — неумением отстоять свою точку зрения. Ведь она чувствует, что права, а соглашается с ним! И как это у него получается?!
— Ночь я провел в доме Мтомбы, — продолжал Аксель. — Первую половину дня я просидел в кабинете Токадо, вторую — в ресторане, а вечером мы с тобой гуляли по пляжу — лучшего места для покушения не придумаешь. Согласна? — И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Ты заметила хоть что-нибудь подозрительное? Я — нет. Так стоит ли на ночь глядя пороть горячку?
Некоторое время они ехали молча, глядя на огни ночного Космополиса. Девушка переживала очередное «поражение», Хук давал ей время остыть, прийти в себя, стать прежней веселой и беззаботной Лори. Однако что-то в словах спутницы против воли продолжало тревожить и его. По большому счету она права — от излишней осторожности никому еще не было вреда. Но и с рассудком не поспоришь — если его пожелают достать, они это сделают, и тогда остается надежда только на силу, изворотливый ум, интуицию. С нарочитым упорством он продолжал смотреть на проплывающее за окном многоцветье огней. Цветная реклама никогда не нравилась Акселю, но сейчас он едва ли не впервые в жизни осознал ее частицей и своей жизни тоже. Жизни, которую кто-то хочет исказить, а, быть может, и отобрать.
Такси плавно затормозило у парадного входа, и в тот же миг перед ним появился швейцар, услужливо распахивая двери машины. Аксель расплатился и, очутившись снаружи, подал девушке руку, помогая выйти. Воздух снаружи оказался теплее, чем в охлажденном кондиционером салоне такси, и Аксель с наслаждением вдыхал ночные ароматы, показавшиеся сейчас необыкновенно приятным. Он удивился тому, что словно бы вновь открыл для себя воздух, насыщенный с детства знакомыми запахами, на которые давно уже привык не обращать внимания.
— Любуешься? — Лори неслышно остановилась рядом и с мягкой улыбкой посмотрела на мужчину.
— Космополис не такой, как другие города. Я люблю его, — неожиданно для себя признался Аксель. — Он не рвется ввысь, и он не съел на газонах всю зелень, и здесь в воздухи порхают птицы, а не гравилеты. Он архаичен и в то же время современен, как ни один из земных мегаполисов.
— Я тоже люблю его, — неожиданно серьезно согласилась Лори. — К сожалению, виденное тысячу раз перестает очаровывать.
— Неужели красота становится меньше, если и раньше любовался ею? — Вопрос прозвучал настолько неожиданно — в особенности из уст не склонного к сентиментальности сурового мужчины, — что в первый момент Лори не нашла, что ответить.
— Вот уж не ждала от тебя, — нашлась Лори. — Пойдем, лирик, осмотрим твои раны.
Глаза девушки вновь светились лукавством, а фраза показалась Акселю настолько многообещающей, что он и не подумал спорить, а, подхватив подружку за талию, направился к двери, всецело отдавшись приятным мечтам о грядущем «медосмотре».
— Мистер Хук… — метрдотель почтительно склонился за гостиничной стойкой орехового дерева и, дожидаясь ответного внимания, остановился взглядом на поглощенной друг другом парочке. — Для вас есть звонок, — молвил он и, став обладателем искомого внимания, пояснил: — Некий… Алекс Блэкфилд. Если желаете ответить немедленно, пройдите в кабинку, — его рука отработанным жестом указала направление, — если нет, я попрошу мистера Блэкфилд а перезвонить через пять минут, когда вы подниметесь в номер.
— Не стоит, — обменявшись с Лори быстрым взглядом, откликнулся Аксель, — я поговорю отсюда — друзей не заставляют ждать.
Он принял из рук метрдотеля услужливо протянутые ключи от номера и передал их своей спутнице.
— Я поднимусь в номер и закажу ужин, — принимая брелок с ключами, сказала девушка. — Стыдно признаться, но я вновь голодна, как волчица.
— Договорились. — Хук улыбнулся, коротко кивнул подруге и нырнул в кабинку. — Привет, дружище! — не удержался он от восклицания, едва дверца из толстого тонированного стекла закрылась за ним, и в центре мгновенно засветившегося голополя возникло улыбающееся бородатое лицо друга. — Сколько воды утекло! — И, после паузы: — А ты все такой же, чертяка! Вижу — стареть не собираешься!
— Все это — борода, да волосы, — улыбнулся действительно молодой на вид мужчина с заросшим волосами лицом. При первом взгляде было невозможно разобрать, где заканчивается шевелюра и начинается борода. — Молодого они, как известно, старят, старого — наоборот — молодят. Сам знаешь…
— Это ты-то старый! — усевшись в кресло, воскликнул Аксель. — Я вот себя стариком не считаю и еще долго не намерен!
Он насмешливо посмотрел на приятеля, с которым не виделся уже лет пять. Тот и впрямь не изменился — худощавый, но элегантный, в прекрасно пошитом костюме, то есть такой, как и всегда. Вот, разве что, взгляд сделался более цепким.
— Перестань придираться к чужим словам! — Алекс лениво взмахнул холеной рукой — еще одна зримая перемена. Нынешней вальяжности Сол за другом не помнил. — Я тоже в патриархи записываться не собираюсь, но годы, они годы и есть, и недостаток их всегда предпочтительней избытка. Впрочем, что я тебе рассказываю, мы ведь с тобой погодки! Не тебе, кстати, заводить разговор о годах — ни седого волоска в бороде, ни приличествующих солидному человеку зачеса и лысины!
— Что правда, то правда. — Соломон кивнул, но не рассмеялся, все пристальней вглядываясь в лицо друга, пытаясь догадаться о причине звонка, но не желал показаться нетерпеливым и добросовестно тянул время, пока терпение не лопнуло. — Судя по твоей хитрой роже, ты что-то уже нашел? — с надеждой задал он рвавшийся с языка вопрос.
— Ну, нашел — пожалуй слишком громко сказано, — небрежно произнес бородач в голополе, но по тому, с какой скромностью Блэкфилд произнес эти слова, Аксель понял, что единственный из ресторанных звонков принес-таки ожидаемый результат. Он почувствовал знакомый зуд и теперь едва сдерживался, давая другу возможности вести себя так, как тот собирался.
— Времени-то прошло совсем чуть, — пояснил Блэкфилд, — так что вернее будет сказать: я сам кое-чем заинтересовался некоторое время назад. И это «кое-что» по счастливой случайности имеет все шансы заинтересовать и тебя, — скромно закончил он.
— Не томи, — простонал Аксель, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень нетерпения.
— И не собираюсь, — успокоил Соломона Блэкфилд. Он увидел, что друг уже «делает стойку», что само по себе служило достаточной для него наградой. — Дело в том, что примерно с полгода назад начали меняться хозяева ряда фирм. Такое происходит постоянно. Как гласят экономические законы: оживление рынка сменяется спадом, тот в свою очередь переходит в застой, за которым следует подъем… На этих процессах, собственно, и построена биржевая игра: угадай колебания курса, сделай верный ход, и ты на коне. Не в силах угадать — и ты на щите… Но такого всплеска деловой активности, как нынешний, прежде не бывало.
Алекс говорил спокойно, тщательно подбирая слова. Он, по сути, лишь подошел к главному — к цифрам, фактам, конкретным сделкам! Именно они интересовали сейчас Соломона, но, еще не услышав об их сути, он уже знал, что не ошибся. Хук почувствовал, как сильней заколотилось сердце. Он еще не услышал ни одного подтверждающего догадку факта, а подсознание уже шепнуло на ухо: «Вот оно!» Аксель не стал торопить друга, он почти смаковал оставшиеся мгновения ожидания.
— Я даже специально поднял архивы, чтобы убедиться, что прежде такого не бывало! — От волнения Аксель и сам не заметил, как стал повторять произнесенные ранее фразы. — Да что там не бывало — быть не могло! Буря, ураган, тайфун, торнадо, а биржевая публика словно заснула в самом Оке Бури и понятия не имеет о происходящем вокруг! Говорю тебе: люди словно ослепли и оглохли! — Лицо Алекса сияло, словно он сам являлся демоном бури, словно его воле подчинялись ее всплески и затишья. — Происходящее сейчас, не бум даже — взрыв активности! И никто не видит взрыва, а те немногие, что заметили его, понятия не имеют о том, что взорвалось!
Аксель изнемогал от нетерпения. Он безошибочно чувствовал, что стоит на пороге тайны, которую ему через мгновение предстоит узнать. Тайны, в которой найдется место для всего, что он до сих пор безуспешно пытался собрать воедино и скрепить между собой зыбкою цепью человеческой логики: странную жестокость противников, неподдающуюся осмыслению логику их действий, их огромные финансовые ресурсы. В следующий миг пол под ногами неожиданно дрогнул. Голоизображение замерцало и заколебалось, точно отчаявшийся обмануть человека мираж, но через несколько секунд восстановилось. Хук увидел встревоженное лицо друга и успел услышать его голос:
— Что происходит?!
Аксель услышал вопрос и только после этого понял, что Алекс кричит, а такое случалось с ним совсем нечасто. В следующее мгновение отдаленный расстоянием и стенами отеля глухой хлопок взрыва докатился до него вместе с осознанием простой мысли: Лори! Имя взорвалось в его голове, мгновенно вернув к действительности. Все стихло, и в этой тишине особенно дико звучал крик всегда сдержанного друга.
— Что там у тебя?! — уже не кричал, орал Алекс, тщетно вглядываясь в искрящееся изображение, пытаясь по выражению внезапно покрасневшего лица Акселя уяснить смысл происходящего. Словно не видя и не слыша его голоса, Хук рванулся было наружу, но в последний миг остановился.
— Ты можешь немедленно приехать сюда? — рявкнул он в голополе.
— Да! — мгновенно откликнулся Блэкфилд, на лице которого явственно обозначилось облегчение, из-за которого Соломон готов был прибить старого дружка.
— Вместе с документами! — вскрикнул он.
— Да! — лаконично ответил Алекс.
— Приезжай! — гаркнул Соломон напоследок. — Если возникнут проблемы со входом, сошлись на меня или директора Службы Безопасности Лиги Мтомбу!
Алекс изумленно присвистнул — похоже, увидев, что друг в порядке, он успел полностью прийти в себя, — всем своим видом выражая удивление, но Хук его уже не видел и не слышал. Он рванулся к лифту, едва не высадив на старте дверь кабины. В холле суетились люди, беспорядочно натыкаясь друг на друга, больше мешая, нежели помогая. Аксель стремительно лавировал в людском потоке, хватая за грудки тех, на кого натыкался, и пытался выяснить у них, что случилось, но почти сразу понял, что они не имеют понятия не только о происходящем, но даже о причинах собственной суеты. Лишь от невзрачного, облаченного в фирменную ливрею служителя отеля, он сумел добиться бессвязной информации о том, что вызваны пожарные, медики и полиция, но большего не знал и тот.
Чтобы не закричать от ярости, Аксель стиснул зубы — слабоумные черви! — и теперь уже, нещадно раскидывая попадавшихся навстречу людей, вновь рванулся к лифту, но тот оказался обесточенным — где-то в недрах гигантского здания сработала система противопожарной безопасности. Дьявольщина! До чего же не вовремя! Глухо зарычав и проклиная все на свете, Аксель рванулся вверх по лестнице. Забыв о боли, он скакал горным козлом, перепрыгивая через две ступени и моля Бога, чтобы опасения его не сбылись, хотя внутренне уже не сомневался — случилось худшее. Подъем казался нескончаемым, но, не снижая темпа, Хук упрямо преодолевал пролет за пролетом. Никогда еще Сол не бегал с такой скоростью. На конечном отрезке пути он почувствовал, что если не стиснет зубы, сердце через рот выпрыгнет на пол. Когда он ворвался в коридор, дыхание вырывалось хрипом, травмированная грудь горела, словно в огне. Пропитанный дымом и кисловатым запахом взрывчатки воздух заставил Акселя закашляться. Напуганные постояльцы попрятались, явно не торопясь проявлять гражданскую активность. Вызванная этой мыслью злость лишь мимолетно коснулась сознания Акселя и тут же испарилась, словно ветром унесенная, при виде лежащего на полу тела девушки.
— Лори!
Аксель кинулся перед ней на колени, поднял голову, гладил волосы. Нигде он не увидел ни кровинки, и сгоряча это показалось ему хорошим признаком, но черные как ночь глаза безучастно смотрели мимо. Сол целовал их, гладил девушку по щеке, просил ответить ему — безрезультатно. И тогда он поднял ее почти невесомое тело на руки и унес в искореженные недра своего временного обиталища.
* * *
Когда Мтомба вошел в номер, Хук так и сидел перед диваном, на котором покоилось мертвое тело Лори Марти, лицо его было безжизненным, словно гранитный блок. Развернувшись с неспешной монотонностью поврежденного робота, он поймал устремленный на себя взгляд директора. Мтомба отметил про себя, что проживи он хоть сотню лет, никогда не видеть ему тех изумления и боли, что прочел он в этот миг в глазах друга. В следующий момент ярость затопила светлый ум Соломона. Ярость и злоба на неизвестных, одного за другим убивающих дорогих ему людей.
— Но почему, Мтомба?! — с горечью произнес он. — Почему это происходит именно со мной?!
— Не только с тобой, — мрачно откликнулся тот, и, посмотрев на друга, Аксель понял, что тот прав. И хотя правоту Мтомбы принял разум Соломона, но упрямо отказывалось учитывать сердце; осознание этого факта несколько умерило ярость, но усилила горечь. Он почувствовал настоятельную необходимость излить ее, выговориться.
— Аксель, с тобой ничего не случилось? — Еще один человек появился в дверном проеме, и Хук узнал Алекса. Впрочем, Мтомба тоже узнал бывшего сокурсника, и хотя желанная в иных условиях встреча не сулила радости, они обнялись. — Что с ней? — Стремительно обежав гостиную, взгляд Блэкфилда остановился на лежащей на диване Лори.
— Мертва, — деревянным голосом отозвался Аксель, — а ведь это я должен был открыть дверь, — он посмотрел на друга отсутствующим взглядом, — твой звонок задержал меня в холле. — Аксель сложил ладони и крепко, с усилием растер лицо, словно надеялся смыть с него наложенную отчаянием деревянную маску.
— Если бы ты открыл дверь, — мрачно возразил африканец, — то сейчас бы лежал на диване, а она убивалась от горя, сидя перед твоим бездыханным телом. А, скорее всего, оба вы лежали бы рядышком в коридоре.
— Брось! — огрызнулся Аксель. — Мой череп копытом не прошибить! — В глубине души он понимал, что друг прав, а сам он только что высказал вопиющую глупость, но испытывал искреннюю благодарность за эту возможность излить горечь в ничего уже не значащем споре. — Вы оба не понимаете, — тихо произнес Аксель, перевел взгляд с Оварунги на Блэкфилда и сокрушенно покачал головой, — ведь она предупреждала… — он задохнулся от накрывшего чувства вины. — Она предупреждала, что меня не оставят в покое, что стоит на время укрыться… — Хук скользнул взглядом по телу бездыханной Лори, и лицо его болезненно дрогнуло. — Я же повел себя как мальчишка и вместо того, чтобы последовать совету, доказал ей… — он вяло всплеснул руками, силясь что-то изобразить, — доказал ей буквально на пальцах, что опасаться нечего. Что все ею сказанное — не более чем женские страхи. Я ее убедил, понимаете?! Убедил, чтобы убить! Я — соучастник!!!
— Крепко сказано. — Мтомба недовольно поморщился. — Но ты не соучастник, ты дурак, если забыл о нашем вчерашнем разговоре! Во всех газетах появились твои некрологи! Никто не знал, что ты жив! — гаркнул африканец. — И не думай, что ты один страдаешь — я тоже несу свою долю ответственности за случившееся, а Лори, несмотря ни на что, была мне ближе, чем тебе!
— Кто-то все-таки знал, — угрюмо выдавил из себя Аксель.
— Судьбу не обманешь, друг мой, — поддержал африканца до сих пор не вступавший в разговор Алекс. Сейчас же, уяснив его суть, он мог позволить себе вмешательство на правах старого друга. — Многие пробовали… — Он покачал головой. — Она тебя обманет, а ты ее — нет.
— Неприятности следует переживать по мере их поступления, — поддакнул Мтомба.
— Перестань пошлить! — поморщился Хук. — Сколько раз в своей жизни я повторял этот дурацкий совет другим.
— Вот и последуй ему хоть раз сам. Если вместо работы мы станем горевать, то все скоро… — Он не договорил фразы, но остальные и без слов поняли, что он имеет в виду. — После погорюешь, когда все закончится.
В этот момент в развороченный взрывом номер вошел врач. По брошенному на африканца взгляду, Аксель сразу понял, что доктор принадлежит Службе Безопасности Лиги. Похоже, ночной звонок поднял его с постели, и именно этим объясняется его опоздание.
— Что здесь произошло? — будничным тоном поинтересовался служитель Эскулапа.
— Судя по запаху — отбомбилась небольшая армада тяжелых бомбардировщиков, — огрызнулся Аксель. Он даже попытался рассмеяться, но из горла вырвалось только жалкое бульканье. И тогда Хук откинулся в кресле, закрыл лицо огромной ладонью и беззвучно, без слез заплакал, как плачут сильные мужчины, сознающие свою вину и полное бессилие исправить последствия случившегося.
Мтомба с Алексом понимающе переглянулись, и африканец шагнул к бару. Три стакана и бутыль виски — как раз то, что им сейчас нужно. Он наполнил один стакан до краев, плеснул в два других на пару пальцев, и, кивнув Алексу, шагнул к Хуку, потряс его за плечо. Тот колыхнулся, точно тряпичная кукла, и бессмысленным взглядом уставился в глаза друга.
— Это реакция, дружище, это пройдет, — словно маленького мальчика успокаивал друга Мтомба. — На-ка, выпей.
Аксель тяжело вздохнул, но взял протянутый стакан, однако пить явно не торопился, будто тут же забыл о его существовании. Все его внимание поглощали действия врача, словно убитый горем великан надеялся, что тот и впрямь способен воскрешать, подобно Всевышнему. Во всей комнате сделалось так тихо, что он без труда услышал собственное неровное дыхание. Прошло не больше минуты, когда доктор обернулся и мрачно покачал головой. Тут же вошли двое санитаров с носилками, механически, словно исполняли давно привычную работу, переложили тело девушки с дивана на носилки и так же молча удалились. Алекс перевел взгляд на Хука — желваки играли на скулах великана, бородатое лицо казалось маской мрачного скандинавского бога, глаза горели холодной решимостью.
— Давайте, друзья, — кивнув на зажатый в ладони стакан он попытался взять себя в руки, — я всегда говорил, что пить следует больше, но чаще. — Он припал губами к стакану. Алексу показалось, что его содержимое, даже не коснувшись глотки друга, так и ухнуло ему в желудок. Он еще шутит!
Аксель шумно выдохнул и посмотрел на Блэкфилда. Загнав боль поглубже, он уже не занимался самоистязанием, взгляд его обрел осмысленную решимость. — Там, в холодильнике, должны отыскаться маслины… Сделай одолжение. За последние сутки я столько выпил, что сейчас мне полагалось бы валяться мертвецки пьяным, но я, как видишь, трезв. Лишь зол и подавлен — отвратительное сочетание эмоций.
— Да ты и выглядишь не лучшим образом, — невесело усмехнулся Мтомба. Он видел друга насквозь, и то показное спокойствие, которым он прикрылся, ни на миг не обмануло африканца.
— Да? — мрачно поинтересовался Аксель. — И на что это похоже со стороны?
— На лопнувший презерватив.
— Я этого не перенесу, — только и смог сказать Сол. В кои-то веки Мтомба прибег к пошловатому юмору, которого всю жизнь старательно избегал. — Извини, дружище, но мне сейчас кажется, что даже на свет я появился не вовремя.
— Перестань, Сол. Ты же всегда был самым стойким из нас. Допустим, Анну я не знал, но Лори… Чего бы я не отдал, чтобы вернуть ее. Надеюсь, в этом ты не сомневаешься? Знаешь, сколько наших гибнет, хотя войн не ведется уже сотни лет?
— Перестань, Мтомба… — Аксель болезненно поморщился. Господи! Да что он говорит! И разве имеет значение тот неоспоримый факт, что Мтомба прав и горевать не время? Хук встряхнул головой, и перевел взгляд на Оварунгу. Это я виноват, Мтомба. Она предупреждала, что станут убирать свидетелей, — с горечью повторил он, — а я отмахнулся. Понадеялся на нашу уловку, и вот результат. Сам ведь не уставал повторять: нельзя недооценивать противника, нельзя брать то, что он тебе предлагает.
— Разве тебе что-то предлагали? — Мтомба искренне удивился.
— Мне, дураку, предложили иллюзию безопасности, — ровным голосом, словно речь шла о материальной взятке, произнес он, — я же купился, словно последний простак, забыв, что мне слишком многое известно, а знание — это смертельная болезнь, как чума или черная оспа!
Молчавший до сих пор Блэкфилд кинулся было возражать, но Мтомба резким жестом остановил его, и Алекс снова умолк, негодующе глядя на друга.
— Ты считаешь, что виноват? Пусть так! — стиснув зубы, яростно процедил африканец. — И пусть эта трагедия послужит тебе уроком! Посмотри на себя! — Он бешено крутанул глазами, белыми пятнами выделявшимися на эбеновом лице. — Ты раскис, как баба, и забыл, что, играя на чувствах человека, ничего не стоит завлечь его в такую ловушку, из которой даже смерть не окажется выходом! Возьми себя в руки! Встряхнись! Вспомни, что сам мне говорил когда-то — опасность рождает осмотрительность! Осмотрительность, мать твою! Ты что, перестал соображать?! Где твоя Мэри-Эн?! Она должна была все видеть!!!
— Черт!.. — процедил Аксель, кляня себя на чем свет стоит. — Мэри-Эн! Кто это был?!
Не сговариваясь, трое мужчин обернулись к столу как раз в тот момент, когда над сероватым диском Сукомпа взметнулось голополе, а в нем…
— Смертоносец-перехватчик, мать твою! — прошипел Хук, глядя, как тщедушный Минадо, притаившись у двери, пристраивает мину-ловушку. — Хватит! — вскочив, обратился он к Мэри-Эн, и голополе мгновенно пропало. — Пора всерьез взяться за этого мерзавца!
— Аксель, успокойся, — попытался урезонить друга Алекс. — Он наверняка зарылся так глубоко, что его и экскаватором не отроешь.
— На-ка вот, — протянул ему второй стакан Мтомба, — выпей. Сейчас это лучше всего поможет тебе.
— Если сегодняшних помощников поставить в строй, места на столе не останется, — неожиданно ровным голосом произнес Аксель и пить не стал. — Ты прав, дружище, — скользнув взглядом по лицу Блэкфилда, обратился он к Мтомбе. — Я забыл о собственных принципах. Все мы забыли — сидим и баюкаем друг друга сказками, как на дружеском мальчишнике. Что-то я не вижу полиции, и мне это не нравится.
— Это я приказал никого сюда не впускать, но все равно — ты прав! — Мтомба забеспокоился. — Если уж наши враги узнали о том, что ты не погиб вчера, значит, о том, что выжил сегодня, им и подавно известно. Едем. — Он вопросительно посмотрел на друга, словно ожидал, что тот станет возражать, но Аксель утвердительным кивком отмел его опасения.
— Мне и самому надоело изображать из себя мишень, — мрачно изрек он и решительно поднялся. — В особенности, в условиях, когда жертвами неизменно становятся окружающие меня люди. — Он перевел взгляд на Блэкфилд а. — Ты поедешь с нами, Алекс. — Приглашение прозвучало не вопросом, а беспрекословным утверждением.
— Это похищение! — запротестовал бородач. Впрочем, по лицу его Мтомба видел, что возражения друга поверхностны, а шутливый тон предназначен персонально для Акселя.
— Верно, но для твоей же пользы, — по инерции произнес он, сознавая, что если что и поможет Солу, так это время, которое, как известно, лечит все, но именно времени у них сейчас и не хватает.
Хук собирал вещи меньше пяти минут, тем более что единственный чемодан с одеждой он так и не удосужился распаковать. Когда трое мужчин вышли в коридор, лифты уже заработали, а постояльцы, осмелев, толпились, как и накануне, но на сей раз люди Мтомбы удерживали любопытных на расстоянии. Директор Службы Безопасности отдал подчиненным необходимые распоряжения, и на скоростном лифте все трое спустились в вестибюль. Метрдотель проводил Акселя изумленным взглядом — видно, несмотря на все предпринятые Мтомбой меры секретности, он все-таки знал о происшедшем наверху. Что ни говори, а два трупа за два дня — явный перебор. Возможно, он даже решил, что Сола арестовали. Впрочем, какая разница? Пусть думает, что хочет.
Едва они вышли, как перед входом мягко затормозил выруливший из-за угла мощный бронированный гиромобиль представительского класса, и дверь салона отворилась, словно приглашая пассажиров в глубь уютного салона. Через минуту багаж Акселя исчез в чреве вместительного багажника, а трое людей — в недрах салона. Стремительно набрав скорость, машина понеслась по автостраде.
Аксель без сил откинулся на спинку дивана и испытал странное и прежде посещавшее его ощущение, что опасность миновала, что он удаляется от нее со скоростью несущего его в неизвестность экипажа.
— Налей-ка мне, дружище. Я высох, как щепка, — сказал он.
Бояться Аксель не любил, хотя и не стыдился этого чувства, справедливо считая, что смелый не тот, кто не испытывает страха, но тот, кто способен преодолеть его. Мтомба открыл бар и достал объемистую бутыль.
— Что-то вспомнил? — передавая другу наполненный стакан, поинтересовался Оварунга. Аксель видел, что африканец пытался удержаться от вопроса, но не сумел.
— Извини, дружище, — принимая из его рук выпивку молвил Хук, — но я должен поразмыслить. После скажу. — И закрыл глаза.
Лениво отхлебнув спиртного, даже не осознав, что пьет, убаюкиваемый мерным покачиванием лимузина, он погрузился в размышления. Факты, фактики, подозрения и предположения назойливо крутились в мозгу, побуждая подсознание отмести все ненужное, а относящееся к делу собрать воедино и расположить в должном порядке. Такой стиль размышлений сознательно культивировался Соломоном еще в студенческие годы, экономя ему массу времени, да и в дальнейшем не давал сбоя. И вот он, результат: ужасное подозрение, от которого кровь стыла в жилах, — подозрение, давно уже не дававшее ему покоя, наконец оформилось в стройную последовательность событий. То немногое, что успел сказать ему по телефону Алекс, прекрасно укладывалось в уже существующую цепочку рассуждений, дополняя ее недостающими звеньями. Хук почти ухватил ее там, в переговорной комнате, но взрыв в номере направил его мысли по иному руслу. Так что в момент затишья он неторопливо поглощал свежую порцию спиртного, лениво обкатывая складывавшийся в мозгу сценарий. Отвратительный сценарий… Липнущие друг к другу мысли не слишком-то нравились ему, но они существовали, и не просто существовали, а не давали покоя. Слишком многие смутные опасения превращались в реальные неприятности, и потому не следовало смотреть на них сквозь пальцы.
— Здесь можно говорить? — неожиданно поинтересовался он, когда понял, что дальнейшее перетряхивание раздумий ни к чему не приведет— лишнего в них и без того не осталось.
— Конечно. — Казалось, африканец даже немного обиделся. — Это же машина Службы Безопасности. — Нет, в самом деле… что за бред?!
— Не обижайся, Мтомба, на еще один вопрос, — извиняющимся тоном произнес Аксель, — но ситуация обязывает… Не существует ли какой-нибудь Секретной Службы, контролирующей Службу Безопасности? — Он выжидательно замолчал.
— Ну, ну… — запротестовал Оварунга, но запротестовал с явно озабоченным видом. Подобные подозрения никогда не приходили ему на ум. Для них просто не существовало почвы. Нет, не может быть! — Паранойя и осторожность понятия достаточно разные, — добродушно заметил он, немного подумав. — Лига ни с кем не ведет военных действий.
— Даже если у меня паранойя, это не значит, что за мной не гоняются, — резонно заметил Аксель. — Утечка ведь каким-то образом произошла? Ты сам сказал, что никому не известно о том, что я жив, помнишь? — Он вопросительно посмотрел на друга, но тот молчал. Какого черта? Взгляд африканца выражал растерянность и постепенно приходящее понимание. И по мере того, как последнее крепло, на душе Сола становилось все муторнее. Хуже, чем крысы в доме, ничего нет!
Сол обернулся к Блэкфилду. — Алекс, расскажи подробнее о своих изысканиях.
— А что тут скажешь… — Бородач привычным жестом поддернул брючину, закинул ногу на ногу — благо салон авто позволял подобную вольность — и ответил Акселю прямым взглядом. — Если свести воедино все имеющиеся в моем распоряжении факты, то создается впечатление, что большинству владельцев процветающих фирм приелось любимое дело, в то время как некая прослойка обывателей вдруг ощутила непреодолимую тягу к предпринимательству.
— И кто эти люди? — поинтересовался Хук, в то время как Мтомба ограничился лишь озабоченным взглядом. — Я имею в виду не тех, кто решил уйти на покой, — пояснил он, — а тех, кто вдруг воспылал любовью к бизнесу.
— Я понимаю, — кивнул Алекс. — Я даже пытался навести справки. Не обо всех, сам понимаешь, но… — Он демонстративно развел руками. — Никто из них в деловых кругах не известен.
— А источники их капитала? — не унимался Аксель. — Тут не поможет разбитая копилка малолетнего отпрыска, да и бабушкин чулок наверняка окажется недостаточно велик. Насколько я понимаю, основать или откупить процветающую фирму стоит немалых денег…
— Я займусь этим. — Мтомба посмотрел на Сола. — Знаешь, Соломон, у меня в руках огромные возможности. Быть может, большие, чем у кого бы то ни было на Земле, и при этом я последним узнаю о том, о чем должен был бы сам тебе рассказать.
Выслушав довольно расплывчатые соображения Алекса, он испытал нечто вроде обиды. Идет тайный передел собственности. Если кого-то сей процесс и должен заинтересовать, так это Службу Безопасности Лиги.
— Это потому, что твои сотрудники занимаются тем, что им предписано, в то время как наши друзья интересуются необычными, я бы даже сказал, настораживающими фактами. — Для Акселя не существовало вопросов там, где все ясно, как на ладони.
Мтомба кивнул, то ли соглашаясь, то ли принимая сказанное к сведению, и задумался. Конечно же, Сол прав! Рутина съедает все, а ведь когда-то Служба Безопасности задумывалась как организация, обеспечивающая безопасность всего сообщества в целом, неважно, откуда исходит угроза — зреет внутри или приходит извне. Реально же они превратились в наделенный чрезвычайными полномочиями дубликат Всемирного Полицейского Управления!
— А что, масштабы сделок действительно столь велики? — Вопрос Акселя оторвал африканца от невеселых мыслей.
— Я бы сказал так, — ответил Блэкфилд. — Идет негласный передел промышленности, — ни больше, ни меньше.
— И никто ничего не заметил? — Директор окончательно очнулся от своих мыслей и недоверчиво покосился на друга. Впрочем, взгляд его выражал скорее удивление, чем недоверие. — Ни слова не просочилось в печать, не поползли тревожные слухи? Разве такое возможно?
— Люди разобщены. — Алекс демонстративно развел руками. — Мало кого заботят дела ближнего. Разве что твой конкурент разоряется или подрядчик опаздывает с поставками… Конечно, стоит всерьез покопаться в экономических обзорах, в коммерческих вестниках, и многие вещи начинают видеться иначе, но кто нынче этим занимается? Прибыль укладывается в норму, а остальное… К тому же, с чего ты взял, что все так просто? Я вовсе не говорил, что собранная мной информация касается официальных продаж. Практически во всех случаях смена владельца происходила негласно. Для этой процедуры существует много не очень сложных способов. Правда, к ним почти никогда не прибегают: к чему лишняя канитель, если дело делается честно? Кстати, как раз появление смутных слухов о негласных продажах и привлекло мое внимание…
— И все-таки, странно все это, — помолчав, откликнулся Оварунга. — Ты-то заметил неладное, а остальные что?
— Наверняка еще кто-то заметил, — не стал оспаривать возражений друга Блэкфилд. — Заметил, подивился и думать забыл — мало ли в финансовом мире странностей? Терпят крах непоколебимые, а никому не известные неожиданно вырываются вперед. Впрочем, я должен был оговориться сразу, что дело касается лишь высокотехнологичных отраслей, таких как электроника, точное машиностроение, роботехника, двигателестроение, синтезаторы пищи и так далее. Если говорить только о них, то не меньше девяноста процентов фирм сменили своих владельцев, но этих фирм достаточно немного. На общем же фоне ситуация далеко не столь впечатляюща. Быть может, остальная часть рынка недвижимости оказывает маскирующее воздействие?
Некоторое время все трое молчали, переваривая озвученную информацию, в то время как машина плавно несла их по автостраде. Мир за затемненными стеклами лимузина словно перестал существовать для этих троих. Аксель подумал, что Алекс прав: если кто-то решил сохранить свою деятельность в тайне, то он избрал верный путь. И все-таки не удалось…
— Когда, ты говоришь, прокатилась волна странных продаж? — прервал молчание Аксель.
— Примерно шесть месяцев назад, — подумав, ответил Блэкфилд. — Месяца четыре назад я узнал об одном странном случае: скончался глава фирмы «Старз», одного из конкурентов «Вестерн Юнион Инкорпорейтед», специализирующейся, в отличие от нее, не только на производстве гиперприводов, но и фотонных двигателей… — При этих словах друга Аксель невольно насторожился. — Так вот, — продолжал Алекс, — по завещанию фирма отошла никому не известному молодому человеку. Странно, правда? — Он сделал паузу, дождался утвердительных кивков друзей и продолжил: — Дальше — еще страннее: родственники покойного не выразили ни малейшего несогласия с решением главы семейства, словно речь шла о никому не нужных безделушках, а не о многих миллиардах, в которые оценивается недвижимость «Старз».
Мтомба лишь изумленно присвистнул. Быть может, он и спросил бы о чем-то, но его опередил Сол.
— И такое прошло незамеченным? — недоверчиво произнес он.
— Ну, почему же? — усмехнулся Алекс. — Пресса достаточно много писала о смене владельца одной из крупнейших звездолетостроительных компаний. Печатались сдержанные интервью членов семейства… Кстати, именно они представили нового председателя Совета Директоров Майка Мейерса, как жениха одной из внучек почившего старца. Якобы они с пяти лет обручены, и поскольку никто в семье не испытывает тяги к бизнесу, решили, что управлением займется Майк. Заметьте — речь шла лишь об управлении. Никому и в голову не пришло, что вместе с передачей управления фирмой семейство отказывается от права владения, а на самом деле речь шла именно о завуалированной передаче контрольного пакета акций. Дальше. Поскольку семейство готовилось к похоронам, немногочисленные интервью быстро начали повторять друг друга, а вскоре интерес газетчиков к теме и вовсе сошел на нет. Так-то вот, — многозначительно добавил Блэкфилд.
— Ну и как ты докопался до остального?
— Мне это дело показалось странным, — не стал тянуть Алекс, — я навел справки о Майке Мейерсе и удивился еще сильнее: оказалось, что такого человека не существует! — Он обвел друзей победным взглядом. — Неизвестно, откуда он вообще взялся. Словно появился вдруг, на пустом месте, как чертик из коробочки. Такое случается, когда человек сознательно уничтожает о себе информацию, и вот что я вам скажу: этот Мейерс ОЧЕНЬ тщательно уничтожал свое прошлое.
— Что-то я не слишком ясно понимаю ситуацию, — заметил Аксель. — На моей памяти свершилось немало дурацких сделок. Как говорится: охота пуще неволи. Желаешь удовлетворить свою блажь, плати деньги. Все просто. Люди посмеются и забудут о твоей глупости, а ты остаешься счастливым владельцем неприлично дорогой игрушки.
Слушая его, Мтомба мрачно молчал. Все, что он только что услышал, походило на завязку скверного детектива — сказочно богатый скряга-старец умирает, прекрасный принц в образе таинственного незнакомца беспрепятственно завладевает наследством заодно с рукой и сердцем любимой внучки патриарха, но тут в бочку меда выплескивается традиционная ложка дегтя — в силу неизвестных читателю причин прекрасный принц вынужден тщательно скрывать свою биографию… Чушь собачья! В книжках подобное случается, в жизни — нет. Тут Аксель прав. А если что-то и происходит не совсем подобающим с точки зрения закона образом, то так гладко, как Мейерсу, редко кому удается спрятать концы. Впрочем, насчет Мейерса он пока ничего не знает, так что следует попридержать обвинения. Тем не менее, история явно с душком.
— Ты абсолютно прав, — согласился Алекс. — Я сразу почувствовал, что здесь дело нечисто.
— И каким же образом Мейерс облапошил мнимых родственников? — продолжал допрос Аксель. В отличие от Мтомбы он не искал материальных доказательств преступности сделки. Образно говоря, ему достаточно и того факта, что приближаться к ней допустимо только с наветренной стороны. Это судье необходимы веские улики для вынесения обвинительного вердикта. В жизни же случается и так, что злой умысел налицо, доказательства отсутствуют, а здравый смысл в суд не представишь… Человека обходят стороной, и вынужденно мирятся с формальным признанием его порядочности. Как в случае с Мейерсом. Пожалуй, только сейчас Оварунга впервые начал понимать, почему Аксель так настойчиво отказывался от его «заманчивых» предложений — кому охота копаться в бумагах, доказывая очевидное.
— В том-то и дело, что формально ситуация кристально чиста, — словно в подтверждение размышлений Оварунги, сказал Алекс. — Существует завещание покойного, и к нему не придраться. Родственники довольны, а значит, с этой стороны к делу тоже не подобраться, но когда журналистка отдела светских новостей «Гардиан» Ума Турман попыталась копнуть глубже, ничего у нее не получилось.
— Да? — Вопрос прозвучал достаточно нейтрально, но Блэкфилд понимал, что Алексу с Мтомбой нужны подробности.
— Видимо, решила постимулировать серые клеточки своего мозга, — с мрачной иронией произнес он, — и не рассчитала сил. Официальное заключение — передозировка наркотика.
— Ого! — не удержался Мтомба. — Экзотический диагноз! — Он, как никто другой, знал историю борьбы с наркоманией. И хотя полностью уничтожить проблему так и не удалось, формально с ней покончили добрую сотню лет назад. Недуг общества уменьшили до приемлемых размеров, загнали поглубже и сделали вид, что его не существует.
— Лучше на скажешь, — согласился Блэкфилд. — Названия препарата я не помню… какой-то длинный фармакологический термин. Девочку я знал. Хорошая девушка, совсем еще молоденькая. Прыти много, осторожности никакой, но этой дрянью она никогда не баловалась, даже спиртного по возможности избегала.
— Дай-ка я угадаю… — встрял в разговор Аксель. — Именно ее смерть подвигла тебя на собственные изыскания?
— Нет… — Алекс явно смутился, словно воспринял слова Сола не как случайное предположение, а единственно возможную для него, Алекса, реакцию на происшедшее. — Хотел бы я выглядеть благородно… этаким рыцарем в сверкающих доспехах и на белом коне, но я не молоденькая девочка с неуемной энергией и знаю, что там, где… — он поискал подходящее определение, — на дух не переносят не в меру любопытных журналистов, многого не раскопаешь. Он болезненно поморщился.
— Просто времени не хватит, — понимающе кивнул Аксель. Он, наконец, понял причину самооправданий Блэкфилда. Алекс изо всех сил не желал показаться трусом в глазах старых друзей. Он забыл, что трусливой его позицию мог назвать только не знакомый с ним, исполненный глупой бравады человек, знавший опасности лишь понаслышке.
— Верно, — с явным облегчением согласился Алекс, — но раз Уму поспешили убрать, значит, всерьез опасались, что она сумеет подобраться к чему-то важному. — Он помолчал. — Я же для себя уразумел, что пресловутый Мейерс — не просто темная лошадка. Он дикий жеребец с зубами крокодила и хвостом скорпиона! И вот тогда я задумался. Ладно, Ума. Жалко, конечно, девушку, но кто она такая? Рядовая гражданка Лиги. Богатых родителей не имеет, а значит, реальной силы не представляет. На что она может рассчитывать? Успей она раскопать что-то, хотя бы отдаленно отдающее сенсацией, и еженедельник наверняка защитил бы ее от возможных угроз, а в этих условиях смерть сотрудницы солидного издания вызвала бы громкий скандал, неизбежно влекущий за собой серьезное журналистское расследование. Но ей никто не угрожал — она лишь подступила к порогу тайны, но узнать ничего не успела. Защищать же наркоманку никто не пожелал, да и от кого? И тогда я задался вопросом: а не пошел ли еще кто по пути Умы? Нет, не из журналистской братии, а из числа сильных мира сего? Я рассуждал примерно так: молодой, энергичный бизнесмен пришел к рулю процветающего предприятия. Такое событие не может не насторожить конкурентов. Как, скажем, к этому отнеслись в «Вестерн Юнион Инкорпорейтед»? И я подкинул знакомому обозревателю мысль взять интервью у Бьёрна Стенсена. Тому идея понравилась, и он добился встречи. Каково же было мое удивление, когда, просмотрев по головизору интервью, я узнал, что мистер Стенсен нимало не озабочен появлением молодого агрессивного конкурента. Ни тени волнения, сплошная доброжелательность, одним словом, он вел себя так, словно сам стал владельцем «Старз».
— Может быть, поза? — предположил Мтомба. — Стремление показать, что ты по-прежнему в седле и как никогда силен и уверен в себе?
— Возможно, — пожал плечами Алекс. — Это первое, что приходит в голову, но я не верю в благодушие акул бизнеса. Уж о чем, о чем, а о «добрых отношениях» между конкурентами мне известно не понаслышке. — И он презрительно усмехнулся.
Все верно. Хищник не терпит вторгающегося на его территорию конкурента и либо убивает его, либо гибнет в схватке сам, либо… договаривается о разграничении территорий, но зубы при этом держит наготове.
— С какой же стороны ты решил подойти к делу? — поинтересовался африканец. Ему самому предстояло заняться именно этим вопросом и, вполне естественно, он желал знать, чем закончилась предыдущая попытка человека, знающего, как подойти к делу.
— Со стороны антимонопольного законодательства, — охотно пояснил Алекс. — На протяжении веков власть над миром многим не давала покоя, и если военным путем добиться ее давно уже никто не пытается, то этого не скажешь о способах экономических. И я подумал: а не предпринимается ли новая попытка? — Он обвел друзей взглядом. — Если принять такое предположение за основу, все, вроде бы, становится на свои места: и строгое инкогнито мистера Мейерса — невозможно проследить связи человека без прошлого, — и жестокая расправа с Умой — поскольку наказание за нарушение антимонопольного законодательства самое суровое в Лиге, — и демонстративное благодушие Бьёрна Стенсена.
— Что верно, то верно. Лжец должен иметь очень хорошую память, — подтвердил Аксель. — К тому же, Бьёрн Стенсен — человек прямой. Трусливо прятать за ложью свою шкуру — не в его стиле. А вот отвести от себя подозрения, лишний раз продемонстрировав свою силу — это да. Это на него похоже.
— И к чему ты пришел? — Этот вопрос задал Мтомба. Не то, чтобы его не интересовала психологическая оценка личности Стенсена или конкретные моменты в расследовании Алекса, но африканцу не терпелось поскорее добраться до конца рассказа, чтобы осмыслить картину в целом.
— Я очертил круг партнеров мистера Стенсена, его конкурентов, партнеров конкурентов и принялся за дело. Так вот, к моему удивлению выяснилось, что некоторое время назад и там начался передел, если психологически и не столь впечатляющий, то, по своей сути, ничуть не менее значительный. Тогда я расширил круг поисков, перешел к анализу дел в других отраслях промышленности и остался в итоге с теми фактами, о которых говорю. Кто-то на корню скупает высокотехнологичные фирмы вне зависимости от профиля выпускаемой ими продукции.
— Почему высокотехнологичные? — задумчиво переспросил Мтомба. Больше всего директора Службы Безопасности волновал именно этот вопрос, потому что любой ответ на него если и не сужал круг поисков, то высвечивал суть неожиданно возникшей проблемы. Что не менее важно.
— Ну, на этот вопрос и я могу тебе ответить, хотя корректного ответа на него не знаю, — усмехнулся Аксель.
— Хлестко, — признал Мтомба, — но мне бы хотелось поближе к делу.
— Изволь, — не стал спорить Соломон. — Итак, вариант первый. Высокотехнологичные фирмы наиболее рентабельны. Да, они требуют больших начальных вложений, но оборудование быстро окупается. Поскольку автоматизация на таких производствах чрезвычайно высока, себестоимость выпускаемой продукции получается низкой, а прибыль, соответственно, велика. Ресурсы же наших предполагаемых монополистов хоть и огромны, но наверняка не безграничны. Как тебе такая возможность?
— Подходит, — подумав, согласился Мтомба. — Плохо другое — при неоспоримой разумности твоя теория даже не намекает на возможного злоумышленника. А сейчас важнее всего именно это. Я должен знать, кто наш противник, какими ресурсами он обладает, а значит, какие средства необходимы для его нейтрализации.
— Тогда изложу второй вариант. Высокотехнологичные производства сплошь автоматизированы и не нуждаются в человеческих ресурсах, — повторил Аксель уже сказанное ранее. Нельзя ли оценить этот факт с другой стороны?
— Колонисты с Марса или Венеры… — прошептал Мтомба.
— Или Пустынное Братство, — подкинул идею Алекс.
— Если кто-то сумел объединить их и убедить, — тотчас ухватившись за идею, принялся вслух рассуждать Мтомба, — что с началом освоения Яна для Братства настанут черные времена… — Он замолчал, оценивая варианты, а Подумать было над чем. Никто не знал всех пиратских баз. Никто не знал точно их численности и состава группировок. Но вот что известно достоверно, так это внушительная сумма ежегодного ущерба, наносимого Лиге в результате нападения пиратов на мелкие планетарные базы и перехвата судов на трассах. И еще известно, что последние несколько лет операции, проводимые Братством, становятся все наглее…
— Ну, а еще что? — спросил он
— А тебе этого мало? — Аксель ухмыльнулся. — Братство, не Братство — какая разница? Возьми за основу теорию о том, что в среде Братства Пустынников появился лидер, вооружившийся одной из древних философий… Анархизм, фашизм или что-то еще — значения не имеет. Важно другое… Ты никогда не замечал, как легко глупость находит укромное местечко в мозгу, как цепко укореняется в отвоеванном гнездышке и как стремительно способна изменить личность попавшего под ее влияние человека? — Аксель выразительно взглянул на друга. — А лидер, если ты помнишь, это человек, который: «a» — знает, чего он хочет; «b» — знает, как добиться того, что он хочет; и «c» — умеет увлечь своей идеей окружающих. То есть навербовать бесплатную армию фанатично преданных сторонников. Чем тебе не подходит идея армии увлеченных единой целью, готовых на все людей? Если же со временем на первый план выдвинется иная теория — заменишь прежнюю. Уверяю тебя: в твоей деятельности никаких перемен не наступит. — Мтомба молчал, никак не реагируя на испытующий взгляд Хука.
— Что — не годится?
— Нет, почему же… Просто, я думаю. Теория с Братством отлично объясняет загадочность личности Мейерса, объясняет и жестокое подавление любой попытки проникнуть в их тайну, вот только…
— Что — только?
— Я никак не могу представить себе, что такой человек, как Бьёрн Стенсен, фигура в деловом мире значительная, пользующаяся заслуженным авторитетом, мог стакнуться с бандитами.
— Э-э-э!.. — Хук погрозил другу пальцем. — В мире существуют идеи, но ведь существуют и технологии. Это разные вещи. До сих пор мы говорили об идее, если можно так выразиться, о сути происходящего, но ведь и технология ее претворения в жизнь не менее важна. Хочешь поговорить о технологиях? Изволь. Но для начала договоримся, что ты не станешь канонизировать все высказанные мною мысли — они ведь не более чем предположения. — Он едва не расхохотался, глядя, как вытянулось черное костистое лицо Мтомбы. — Так вот, что касается упомянутых тобой пиратов… Пираты они лишь до тех пор, пока грабят мирные суда, так сказать, в целях личного обогащения. К власти-то они не стремятся. Но если их объединить идеей… скажем, мирового господства, то они — уже не пираты. Они — тайное сообщество! И потом. Кто тебе сказал, что Братство завербовало президента «Вестерн Юнион Инкорпорейтед»? Такое предположение действительно выглядит достаточно глупо. Я бы сказал, что если версия взаимодействия Стенсена с Братством верна, то я скорее поверю, что именно Бьёрн Стенсен, поразмыслив на досуге над реалиями бытия, решил направить хаотичный поток бессмысленно растрачиваемой силы Братства на колесо своей мельницы. 4
— То, что ты только что сказал, выглядит гораздо страшнее, — заметил Алекс.
— То-то и оно, — согласился Аксель. — Но есть во всем этом деле еще один момент, которого мы пока всерьез не касались — деньги! Я затрудняюсь назвать даже приблизительное количество триллионов — уже вложенных в скупку!
— Может статься, дело обстоит несколько иначе, — заметил Алекс. — Случается, человек попадает в затруднительное финансовое положение. Все, что у него есть — недвижимость, стоимость которой значительно превышает сумму долга. И тогда она передается в качестве платы — на условиях солидной пожизненной ренты прежнему владельцу.
— Ну, это частные случаи, — заметил Мтомба. — Вряд ли они составляют значительную часть сделок. Так что Аксель прав, но, кроме как разделить с ним изумление по поводу бездонной казны скупщиков, я ничего не могу.
— А я могу указать тебе этот источник, — неожиданно заметил Аксель, — хотя, думаю, слова мои тебе не слишком понравятся. — Африканец невольно напрягся и вопросительно посмотрел на друга. — Приготовился? Это Ян. Думаю, кто-то давно к нему прилепился и потихоньку буравит ценную породу, а стружку не выбрасывает, а, наоборот — аккуратно собирает и привозит сюда, на Землю.
— Трепло! — с выражением произнес Алекс.
— Да не трепло я, — фыркнул в густые усы Сол. — Просто я вижу то, чего вы, братцы, по своей близорукости не замечаете. Могу добавить, что Ян ковыряют не первый год, а может быть, и не один десяток лет, потому что быстро такую массу золота в наших условиях не обналичишь.
— Ну, как раз это легко проверить, — заметил Мтомба. — Завтра же я вышлю сторожевой эсминец, и они просканируют всю поверхность Яня на километр в глубину, и если кто-то там орудует, не беспокойся, найдут. Согласен?
— И да, и нет, — неожиданно уклончиво откликнулся Аксель. — Пока не знаю.
— То есть?
— Алекс, — вместо ответа обратился к Блэк-филду Хук, — ты не пробовал проследить динамику заключения сделок?
— А как же! — улыбнулся маклер. — Плавная синусоида, к настоящему моменту практически сошедшая на нет.
— Но ведь это значит… — прошептал Мтомба. Он понял! Аксель с любовью посмотрел на африканца. Нет, он никогда не считал друга недалеким человеком, просто знал, что тому, как и большинству «тельцов», необходимо время на осмысление, что ум Оварунги, если можно так выразиться, глубок, но нетороплив.
— Это значит, — заговорил вместо него Аксель, — что сошедшая на нет волна потребительского спроса на высокотехнологичные фирмы — часть плана, ведущего к предполагаемой нами ужасной цели.
— Ужасной… — Вот дьявольщина! Действительно ужасной! Мтомба попытался представить, что произойдет в будущем, если в ближайшие несколько суток не удастся сдержать тайную пока экспансию неизвестных, и не сумел.
— Исходя из масштабов, иного определения я не подберу, — ответил Аксель. — Могу лишь повторить уже сказанное: за нынешним переделом собственности наверняка стоит мощная организация, действующая с дьявольской тщательностью и стремительностью, а главное — в полной тайне. Этой тайны мы лишь коснулись, получили гору трупов и ни единой зацепки. А сколько было задействовано людей, я даже боюсь предположить. Вдумайся, — сейчас он обращался исключительно к Мтомбе, — финансисты, юрисконсульты, биржевые маклеры… Кто-то ведет поиски, кто-то — переговоры, в руководящие верхушки фирм вливаются новые люди…
— Не обязательно, — возразил прислушивавшийся к разговору Алекс.
— Мое предположение легко проверить, — парировал Хук, — но не это главное — прав я полностью или частично, все равно получается невесть откуда взявшаяся армия специалистов, о которых прежде никто и не слышал. Чем все эти люди занимались до сих пор? Кстати, Алекс, ты не пытался прояснить для себя кадровый вопрос?
— Нет. — Блэкфилд угрюмо помотал вихрастой головой. — По сути, я лишь из интереса занимался подборкой примечательных для меня фактов, а ресурс времени… — Он недовольно поморщился. — Сам понимаешь.
— Да ты не скромничай, — усмехнулся Аксель. — От нечего делать, коротая вечера за биржевыми сводками, ты обскакал — прошу простить, если таковой не существует в реальности — Экономическую Разведку Службы Безопасности Лиги! — Он выдержал эффектную паузу. — Кстати, не удивлюсь, если наш общий друг, Мтомба, начнет осаждать тебя предложениями о переходе к нему на службу.
— А ведь это мысль! — Эбеновое лицо африканца расплылось в белозубой улыбке. — Никакой Экономической Разведки у нас и в помине нет, но в свете последних событий необходимость ее создания ни у кого не вызовет сомнений. Что, если ты ее возглавишь? — Он вопросительно уставился на явно ошеломленного Блэкфилда.
— Да я, право, не знаю, — замялся тот. Уж больно неожиданно прозвучало это предложение. Тут нужно взвесить все «за» и «против», продумать возможные последствия… Короче— время нужно!
— О нет… — простонал африканец, предчувствуя худшее. — Еще одной четырехлетней осады мне не выдержать!
— Четырехлетней… — Алекс перевел изумленный взгляд с Оварунги на Акселя и обратно.
— Именно столько наш общий друг мотал мне нервы, прежде чем сегодня утром дать согласие, — со вздохом разъяснил ситуацию директор Службы Безопасности.
— Так ты теперь в должности… — взял, наконец, себя в руки Блэкфилд и с уважением уставился на Акселя.
— Тайного Посланника по Особым Поручениям, — напустив на себя важный вид, прояснил ситуацию Соломон. — Так что, прошу любить и жаловать.
— Это дело следует отметить.
Спонтанное предложение Алекса ни у кого не вызвало возражений. Они отметили назначение. Потом отметили его еще раз, потом еще, еще и еще. Подобно черной молнии, лимузин мчался в ночи, светом фар выхватывая из тьмы все новые участки оставшегося до цели пути. После седьмого или восьмого тоста Алекс дал согласие возглавить Экономическую Разведку, и все трое принялись с усердием отмечать двойную удачу Мтомбы, предвидя скорый крах противника и собственную победу. Подвыпивший Аксель заметил, что не часто в один день столько дураков
попадается на крючок удочки неумелого рыбака по имени Мтомба.
