ГЛАВА XII
ПОСЛЕДНЯЯ
Нихония Хонс

Прошло три месяца после памятной схватки и бегг ства генерала Гордона.

И вот уже три месяца бывшие пленники жили в императорском дворце на Хонсе.

Улеглись страсти, забывалось неприятное. Народ с ликованием встретил возвращение своего почти похороненного правителя. И не только народ, отовсюду приходили поздравительные послания; другие государства присоединялись к радости нихонцсв. Даже Галактическая Империя прислала депешу за высочайшей подписью Генерального президента, в которой тот поздравлял его величество с возвращением, одновременно выказывая надежду на дальнейшие укрепления имперско-нихонских отношений. Документ вручил лично посрл империи в нихонии.

Император Таманэмон поправлял свое здоровье. За три месяца старик преобразился, в этом энергичном подвижном человеке уже с трудом угадывался тот еле живой заросший узник, каким он предстал перед подданными сразу после освобождения.

Марико наконец смогла с облегчением вздохнуть, когда бремя государственных забот переместилось с хрупких, не готовых плеч девушки.

Что касается Рипа, то все три месяца юноша не отходил от принцессы, как и она от него. Самые замечательные дни в жизни молодых людей, Дни, когда уже нет необходимости от кого-го прятаться, бежать, что-то выяснять.

Влюбленные облетели почий всю Нихонию. Побывали даже на самых отдаленных астероидах, и Винклер не раз и не два поражался естественной красоте этих мест. Он влюбился в Нихонию так же, Иа! К и в ее принцессу. И на планете Смоку, в живописной долине водопадов, под арками переливающихся радуг, Рип сделал предложение, то самое, единственное, которое так ждут и одновременно боятся девушки. И принцесса, конечно же, приняла его.

Император благосклонно принял кандидатуру будущего зятя и преемника.

Неунывающий Эйсай, как только прознал об этом, примчалсй во дворец, как он сказал: «Привезя самые горячие поздравления». И даже Ябу явился поприветствовать жениха и невесту.

Свадьбу назначили через месяц. За три недели до знаменательного события Таманэмон Дэнтедайси подошел к будущему зятю.

— Время пришло, сынок, — тихо сказал учитель, сказал, как о чем-то обыденном. — Завтра отправимся к Тай-Суй.

Все прошедшие дни Рип с тревогой и надеждой ожидал предстоящей поездки.

До сих пор, зная секрет установки, он так и не смог понять, почему улетели корабли Гордона и к кому или чему относилась последняя реплика генерала…

На следующее утро, когда еще весь дворец, включая и вездесущих слуг, был погружен в самую сладкую предрассветную дрему, когда еще первый луч солнца не окрасил бирюзовое небо планеты, Винклер проснулся. Тихо оделся, почему тихо, он и сам не понял. В своей комнате парень никого не мог разбудить. Так же тихо вышел в коридор и направился к императорскому гаражу.

Среди великого множества поддерживаемых в идеальном порядке и всегда готовых к старту летательных аппаратов Рип выбрал небольшой и не очень броский межпланетный корабль.

Едва он закончил прогонку систем перед полетом, в дверях рубки показалась белая голова императора Нихонии.

— Ну как, Рип, ты готов? — Учитель сел в соседнее кресло.

Рип кивнул.

Старик поерзал, устраиваясь поудобнее и прилаживая амортизационные ремни.

— Тогда вперед, веди, где ты ее держишь.

Еще во время своей службы на правительство Рип приметил эту планету. Вдали от избитых космических трасс светила одинокая желтая звезда. Из трех окружающих ее миров только один более или менее годился для жизни, если бы кому-то пришло в голову селиться на этом практически голом каменном шарике.

В старые времена здесь рылись шахты и велась добыча полезных ископаемых. Но со временем то ли месторождение истощилось, то ли слишком дорого оказалось летать за продукцией, одним словом, разработку закрыли, людей вывезли. И вот уже добрую сотню лет, а вполне возможно, и больше, на поверхность планеты не ступала нога живого существа.

Этот мир даже не имел названия. Безликий номер в каталоге. Идеальное место спрятаться или спрятать что-либо. Именно сюда несколько месяцев назад Рип перевез установку прогомианцев.

Путешественники сели вблизи небольшого горного хребта, молодой человек молча указал спутнику на видневшийся невдалеке черный провал пещеры.

— Неплохое место, — похвалил император.

Выбравшись из звездолета и включив фонари, они ступили под темные каменные своды.

Шли недолго. Добравшись до нужного места, Винклор протянул руку, и все пространство большого помещения озарилось ярким светом прикрепленных на стенах ламп.

В лучах искусственного освещения и убранства громадной пещеры стоящая посередине зала установка, со своими рычагами, переключателями и коконом камеры, производила еще более загадочное впечатление.

Старик огляделся по сторонам.

— Я смотрю, ты обосновался.

Он двинулся к Тай-Сую и нежно, даже несколько любовно смахнул осевшую пыль.

— Мне почему-то вспомнился тот день, когда мой отец привез меня впервые к этой штуковине. А ведь мне было намного меньше, чем тебе сейчас…

Рип молчал, понимая состояние старика.

— …Когда-нибудь я мечтал привести к ней своего сына. Ведь за прошедшие столетия Тай-Суй стал не просто древней неведомой машиной, для нас он превратился во что-то наподобие символа, как корона или скипетр. Доверяя его тайну, отец тем самым выказывал свое расположение наследнику, завуалированно показывая, что тот полностью созрел для управления государством, передавая в руки преемника всю полноту власти и вместе с тяжестью правления и бремя знаний… Я первый за много лет нарушил традицию… — Он оторвал взгляд от Тай-Суя и перевел его на молчавшего юношу. Глаза старика озорно сверкнули знакомым блеском. — Однако я еще надеюсь привести в пещеру своего внука.

Рип смущенно отвел взор. Неожиданно его взгляд упал на небольшую пластиковую скамейку у стены, недалеко от входа. Глаза юноши округлились от удивления. На скамейке невысокой горкой лежала аккуратно сложенная одежда — из переливающегося материала. Сверху стопки белел небольшой лист бумаги, сложенный в несколько раз.

Рип оторопело смотрел на лежавшие предметы.

— А это откуда?.. Когда я был в пещере последний раз, ничего подобного на этом месте не стояло, — юноша забеспокоился, — неужели еще кому-то известна тайна установки прогомианцев.

Император также подошел, внимательно осмотрев вещи, он указал на записку.

— Возьми прочитай, возможно, там найдется ответ.

Ничего не понимая, Рип поднял и развернул белый, уже немного потрепанный клочок бумаги, с двух сторон тот был исписан ровным аккуратным почерком. Когда юноша присмотрелся внимательнее, письмо чуть не выпало у него из рук. Он поднял глаза на старика.

— Это… это моя рука.

— Я знаю, — кивнул учитель, — читай.

— Но хоть почерк и мой, я не писал этого…

— Писал, не писал, какая разница, читай и тогда все поймешь.

И Винклер покорно стал читать. Уже первые строки повергли его в изумление.

«Здравствуй, Рил, — писал неизвестный, — если сейчас ты держишь в руках это письмо, значит, все окончено и ты благополучно добрался до установки, впрочем, разве может быть иначе.

Посмотри на лежащую под ним одежду, разверни ее. Она теперь твоя, Рип. Я передаю ее тебе, как передал когда-то мне мой предшественник.

Никто сейчас не узнает, кто запустил этот маховик. Я сам не до конца все понимаю, да это и не важно. А важно лишь то, что все в этом мире взаимосвязано… В очередной раз ты должен облачаться в черный костюм и спасти себя, а может, и меня, кто знает; по мне, так это всего лишь жалкая игра слов.

Ниже приведен список дел, которые ты сделаешь. Внимательно изучи его. Впрочем, можешь и не делать. Это твой выбор, свой я уже совершил.

Что бы ты ни решил, счастья тебе, приятель. И пусть тебе сопутствует удача, ибо ты — это я, а я — это ты…»

Рип оторвал взгляд от письма.

— Это все? — тихо спросил старик.

— Нет, здесь еще список и подпись.

— Прочитай ее.

— Но вы же знаете, что там.

— Я хочу, чтобы понял ты, прочитай ее вслух.

Рип опять поднес письмо к глазам. В самом конце написанного стояли такие знакомые* но от этого не менее непонятные слова… «Рип Винклер».

— Я все равно не понимаю, — возразил Рип, — кто автор посланияо откуда он знает меня, каким образом в пещере оказалась эта одежда?

— Подумай, факты перед тобой, даже в избытке, осталось только слепить все это в некое подобие.

— Какие факты. Ни черта непонятное письмо, в котором намеков больше, чем слов. Еще и вы со своими двусмысленными фразами. Неужели нельзя объяснить по-человечески.

— Вспомни, что собой представляет Тай-Суй.

— Я не забываю об этом, я помню все время. Он-то здесь при чем?

— На нем все завязано.

Рип в раздражении отвернулся, а затем до юноши начал доходить смысл сказанного. Он посмотрел сначала на письмо, затем перевел взгляд на установку…

— Так, значит?..

— Да, да, — подтвердил его догадки старик.

— А вот мне в отличие от вас двоих совсем ничего не понятно, — раздался в пещере бойкий голос.

Мужчины одновременно повернулись в сторону говорившего.

— Марико?! — так же одновременно выдохнули они.

— Но что ты здесь… — Рип уставился на будущую жену.

— Конечно, это я, — из прохода выступила принцесса, — а вы как думали, неужели я смогу спать спокойно, так и не услышав конца всей истории.

— Как ты здесь оказалась? — вперед вышел император.

— Мужчины такие интересные. Все очень просто, я уже давно наблюдаю за вами двумя. Вы оба; как мальчишки, у которых появился свой секрет, но которые не смотрят на него, боясь, что он исчезнет. Все прошедшие месяцы я ждала, когда же вы соизволите отправиться к установке, ну а когда Рип сегодня утром ни свет ни заря начал, как вор, пробираться к ангару, все стало ясно. Я так и думала, что никто не додумается осмотреть корабль.

— Вот это девушка! — восхищенно произнес Винклер, он обнял невесту.

Поцеловав будущего мужа, Марико подошла к машине.

— Это и есть таинственный и ужасный Тай-Суй?

— Да, — коротко ответил отец.

— А знаете, я совсем не такого ожидала.

— Ты думала, какой он?

— Ну, не знаю, может быть, больше, может, страшнее, может, загадочнее. Как-никак, а передо мной самое мощное оружие в Галактике.

— Не суди по внешности о сути, — назидательно поднял палец император, это действительно, наверное, самая страшная штука в Галактике. Впрочем, все относительно. Так и Тай-Суй в зависимости от рук, в которые попадет, превращается то в оружие, то в…

— Что это? — беа обиняков спросила принцесса. Мужчины переглянулись.

— Ну же, — подбодрила их девушка, — раз уж я здесь, все равно я достаточно услышала.

— Вы как? — Рип повернулся к императору. Старик махнул рукой.

— Чего уж там, говори.

Юноша набрал в грудь побольше воздуха. Одно дело — знать, представлять тайну Тай-Суя, а совсем другое — высказать ее вслух, в любом другом месте Рипа просто посчитали бы за сумасшедшего…

— Понимаешь, Марико, — подбирая слова, начал он, — эта установка, которую ты видишь перед собой и за которой гонялась тайная служба Империи во главе с генералом Гордоном, не что иное, как… машина времени…

— Что?! — Глаза девушки округлились.

— Это правда, — подтвердил отец, — Тай-Суй — машина времени, сконструированная прогомианцами.

Марико уже другими глазами посмотрела на сооружение.

— Вы, наверное, меня разыгрываете. Такого не может быть. Время неделимо, это не пространство, есть всякие там законы и прочее…

— Кто знает, — задумчиво вставил император, — я тоже не поверил сначала, когда твой дед впервые привел меня к ней. Однако это действительно так, а законы… их придумали такие же люди, не понимая, что окружающий мир намного сложнее и разнообразнее, чем пытаются втиснуть в узкие рамки формул.

— Но как подобное вообще возможно?

— Ты меня спрашиваешь? Я не знаю, — признался старик. — Не забывай, и я, и Рип мы не создатели, мы всего лишь пользователи, одни из многих. Мы даже не знаем, откуда она черпает энергию. Точно известно только одно — она действует, и ты видела тому подтверждение.

— Когда?

— Когда корабли Гордона повернули, оставив нас в покое.

— Я помню, это самая запутанная часть истории. Почему генерал улетел, кто его прогнал?

— Этот человек находится здесь, вот он, — и старик указал на Рила, благодаря его вмешательству Гордон убрался, и именно к нему относилось последнее, не совеем понятное слово генерала.

— Невозможно… Рип же тогда находился с нами в рубке звездолета, и вообще, чего мог испугаться генерал?

— Того же, чего и наш далекий предок, который незаконно занял престол, а затем в страхе оставил его, едва перед ним появился законный наследник.

— А именно?

— Как и все люди — смерти, впрочем, не только ее. Страх быть стертым, в полном смысле этого слова, стертым из истории, из памяти, из жизни.

— Как так?

— Очень просто. Представь себе, что мы сейчас отправимся в прошлое и, скажем, не дадим встретиться родителям Гордона. Или можно проще — в день его зачатия, а его нетрудно подсчитать, отправить отца в длительную командировку или совсем просто — убить мальчика в детствео в любом случае результат окажется один и тот же, человек по имени Дэшил Гордон или вообще не родится, или исчезнет из памяти людей. Автоматически исчезнут при этом и его дети, и дети его детей. Так, забираясь в ушедшие годы, можно практически из любой точки нанести удар, а в результате получаем, что настоящий, сегодняшний Гордон исчезает, попросту говоря, стирается из истории. Когда три месяца назад в рубке перед генералом, который прекрасно знал, что собой представляет Тай-Суй, предстал Рип, я не знаю, что они наговорили друг другу, — теперешнему Рипу эта встреча только предстоит, однако советник все понял и быстренько убрался восвояси.

— Теперь я понимаю, — кивнула девушка, — это действительно страшная вещь.

— Вот почему она не должна попасть в руки других людей. Жажда власти может ударить в голову. Нет, Тай-Суй совсем не оружие в нашем понимании этого слова и наверняка создавался не как таковое; однако специфика человеческой природы такова, что в любом предмете он ищет применение по своим вкусам. Не знаю, как мыслили создавшие установку прогомианцы, но, мне кажется, не зря они спрятали ее на далекой планете в пещере за поясом астероидов. Видимо, уже тогда неизвестные создатели понимали всю опасность подобного изобретения.

— Вы тогда не ответили, но название Тай-Суй, — спросил Рип, — неужели прогомианское. Старик улыбнулся.

— Нет, конечно, нет. Так назвал ее принц, открывший установку. Тай-Суй это имя очень древнего китайского бога, олицетворявшего планету и ее повелителя и являвшегося божеством времени. Так что, как видите, в самом названии скрыт смысл установки.

— Подожди, папа, — вновь начала Марикоь — ты хочешь сказать, что это Рип спас нас тогда. То есть если Рип сейчас наденет вот этот костюм и отправится на три месяца назад на корабль Гордона; и поговорит с ним…

— Совершенно верно.

— Но тогда как вяжется твой рассказ с тем, что он должен был вспомнить о Тайне Дома и ее местонахождении.

— Здесь все просто и вместе с тем все сложно. Со временем, наверное, всегда так. Я сам многое недопонимаю, однако… Когда мы были на корабле, я на секунду предположил, а что, если мы все выжили, вырвались из лап генерала и благополучно долетели до Нихонии, иными словами то, что имеем сейчас. Если это произошло, тогда неизменно и то, что мы, как сегодня, попадем в пещеру Тай-Суй.

— Ну, — не поняла Марико.

— Тогда в космосе мы никак не могли бы выбраться из сложившейся ситуации беч посто ранней помощи. Я предположил, что если и будущем мы добрались до установки, то или Рип, или я неизменно полетели бы в прошлое, чтобы спасти нас. Тогда я попросил рассказать сначала Рипа, а затем генерала свои истории, и по ряду несоответствий понял, что здесь действительно задействована еще третья сила. Кто же это?.. Напрашивался лишь один ответ — это человек из будущего, скорее всего сам Рип, который оберегает, направляет и помогает себе самому. Отсюда выходило, что он все таки; выжил и добрался до Тай-Су я.

— Но зачем ему именно тогда необходимо было вспомнить?

— А вот тут очень, тонкий вопрос. В любой истории, в любой жизни есть свои ключевые моменты, порой случайные. Мы стоим на развилках, и в зависимости от того, какой путь выберем, по нему пойдет дальнейшая судьба. В истории Нихонии это то, что наш предок совершенно случайно попал на другую планету и так же совершенно случайно нашел неизвестную машину, которая оказалась машиной времени… Щелчок, и ход истории переменился. В жизни Рипа это то, как он встретил Надю, что вызвало зависть его друга, или то, как парня подобрали пираты, или выкупил Гордон. Да мало ли… Даже сейчас ты совершила поворотный поступок, который, возможно, скажется в будущем, увязавшись за нами. То же самое произошло и тогда. Не вспомни Рип, где находится и что собой представляет Тай-Суй, он отправился бы на корабль к Гордону, мы полетели домой и история пошла бы совсем другим ходом. Но, вспомнив, он тем самым пустил ее по новому руслу, и, я уверен, именно в эту минуту человек в черном возник в каюте генерала… А вообще все, наверное, намного сложнее.

— Единственно, что мне непонятно, — нарушил молчание Рип, — так это кто написал мне записку и как эта одежда очутилась здесь.

— Очень просто. Все это сделал ты сам, вернее, сделаешь в будущем, после того, как поговоришь с Гордоном и выполнишь все перечисленное в послании. Ты отправишься в прошлое, скажем, во вчерашний день или за час до нашего прилета, особой роли это не играет, и оставишь это для себя, после чего вернешься назад.

— Да, но я оставлю ту же одежду, эту же записку, но кто-то их написал. Круг замкнулся. Но ведь когда-то же он начался. Должен быть первый Рип Винклер, сшивший или купивший костюм, придумавший письмо, не всегда же они были…

— Тут я тебе не помощник, — честно признался старик, — может быть, ты прав, а может быть, и нет. Скажем, примерно в тот момент, когда была создана эта машина, одновременно с ней возникли и одежда, и записка, как часть ее истории и неизменно составляющие для данного промежутка времени.

А может, там, наверху, сидит кто-то большой и могущественный и играет на огромной шахматной доске, имя которой… даже не знаю, Вееленная, а может, что-то большее, скажем, Мир, или Все… Он смеется и переставляет совсем маленькие фигурки. Или это еще ребенок, и, как и все дети, он играется с ними, с нами в свое удовольствие. Придумывает комбинации одна интереснее другой, разрушает и создает миры, двигает галактики или пишет такие вот записки, чтобы заводить в тупик эти самые фигурки.

Если так, то тебя можно поздравить. Рил, в последнее время ты был для него любимой игрушкой. Одним словом, я не знаю, все может быть, слишком сложная штука жизнь.

Некоторое время все молчали, а затем Рип поднял и дочитал письмо.

Рип опустил бумагу.

— А если я не хочу убивать, если я не сделаю написанного, тогда как?

— Это будет опять твой выбор, — ответил император. — В любом случае решение проблемы зависит только от тебя. Сейчас ты также стоишь на распутье, однако, я думаю, если ты, скажем, оставишь Тойти, он предаст тебя. Ты попадешь в руки Гордона, он выпотрошит твои мозги, завладеет установкой, тебя скорее всего убьет, меня также. Таким образом, в один; миг мы исчезнем, а Галактика преобразится под предводительством генерала. То же самое произойдет, если ты не убьешь того человека в номере. Гордон, конечно, не получит своего, однако исчезнем и ты, и я, а Марико вновь окажется на Хонсе, причем, вполне возможно, в объятиях Ябу.

Для Рипа это оказался решающий аргумент.

— Но ведь я могу, — не сдавался он, — я могу отправиться в прошлое и предотвратить ту катастрофу на Силене. Следовательно, я не потеряю память, да что там, я могу полететь еще дальше и не будет первой катастрофы на катере Сэма.

— Конечно, можешь. Но в таком случае ты никогда не встретишь Марико. Возможно, женишься на Наде и будешь до сих пор летать на каких-нибудь транспортных кораблях.

— Иными словами, у меня нет выбора.

— Выбор всегда есть. Просто будем считать, что сейчас тебе предоставлен лучший вариант. Помни, в любом случае, как я уже говорил, выбор за тобой, и, кстати, можешь не торопиться. Все наложенное в письме можно сделать и через год, и даже через десять лет. Пока ты не решил, все останется, как прежде.

— Нет уж, — ответил Рип, — лучше не оставлять грязную работу на потом. Как бы там ни было, а мне грех жаловаться на судьбу, — он посмотрел на принцессу, и может быть, вы и правы, все действительно сложилось к лучшему. Но… я, пожалуй, внесу в это лучшее некоторые коррективы. Дорогая, — он обратился к невесте, — я хочу тебе представить… моих родителей. Я ведь так и не узнал их, самое время познакомиться. А знаете… наверное, все действительно было предопределено, потому что останки отца и матери так и не нашли на месте катастрофы. Теперь я знаю, куда они отправились тогда. — И Рип принялся натягивать обтягивающий костюм-хамелеон.