ЛОТ
Дверь открылась, и из темноты коридора кто-то сказал: пойдемте. С готовностью — и злясь на себя за эту готовность — он встал, обулся и пошел следом за позвавшим его. Проходя мимо зеркальца у двери, бросил взгляд и остался доволен. В зеркальце был толстый тупой заспанный идиот. Голова все еще кружилась, зеленая муть не осела. Вчера его чем-то кололи, долго не могли попасть в вены, о чем напоминает бинт на левом локте…
— Сюда, пожалуйста, — сказал провожатый и открыл перед ним железную дверь лифта.
Это был очень старый лифт, даже без кнопочной панели, управляемый рычагом: вверх-вниз-стоп. Лот смутно помнил, что уже ездил в этом лифте.
— Повернитесь лицом к стене, — попросил провожатый. — Не смотрите пожалуйста…
Лот встал так, как просили. Скрежетнул рычаг, пол чуть-чуть надавил на пятки. Лифт поднимался очень медленно, производя всевозможные звуки. В частности, пощелкивая клиньями. Лот насчитал двенадцать щелчков. Значит, шесть этажей от того, где была его каморка. Рычаг снова скрежетнул, лифт задергался и остановился.
— Сюда, прошу вас, — провожатый, выпустив его из лифта, показал рукой. Короткий, освещенный медными бра коридор, зеленая ковровая дорожка, уходящая под зеленые портьеры… Они пошли по дорожке, Лот впереди, провожатый на полшага сзади и справа, шагнули под портьеры. Там было светло, слишком светло, неистовый свет снаружи прорывался сквозь жалюзи, и Лот, глаза которого за эти дни привыкли к очень умеренному освещению, зажмурился — но успел увидеть двух мужчин, вольно сидящих в тяжелых старинных креслах, и узнать одного из них…
— Господин Бенефициус, — сказал его провожатый странным тоном, и Лот напрягся, ожидая продолжения, но продолжения не последовало, и он понял, что провожатый формально представляет его. Будто они не знают… Сквозь ресницы Лот видел, как мужчины встают ему навстречу.
— Очень приятно, — сказал один из них, помоложе, крупный, крепко сбитый. — Я — майор Брауде. А это — профессор Меестерс, доктор наук. Присаживайтесь.
— Я слушал ваши лекции, профессор, — сказал Лот почтительно.
Меестерс сделал вид, что улыбнулся:
— Поэтому я здесь.
— Садитесь, садитесь, — майор без усилий подкатил и развернул третье кресло. — Амо, принеси нам что-нибудь этакое… Вы курите, господин Бенефициус?
— Нет, — сказал Лот.
— И пьете мало и редко, — кивнул майор. — И никогда не использовали наркотики, правда?
— Н-ну… в общем, да.
— Когда-то пробовали, и это не доставило удовольствия?
Лот кивнул.
— Вот видите, профессор, — майор улыбнулся, — наш человек!
Меестерс продолжал молча рассматривать Лота. Лот изобразил смущение — благо, это не потребовало усилий.
— А я вас помню, — сказал, наконец, Меестерс. — Вы были старше остальных студентов… сколько вам было?
— Лет двадцать шесть… или двадцать семь? Двадцать семь, кажется.
— Да, наверное… И ходили еще с такой смуглой девочкой, похожей на турчанку…
— Она и была турчанка. Лия Хамди.
— А почему печальный оборот: «была»?
— Я слышал, что она умерла где-то в провинции…
— Это ложные известия.
Лот внимательно посмотрел на него.
— Вы хотите сказать?..
— Совершенно верно. Слух о смерти госпожи Лии Хамди был распущен по моему поручению. Она жива и пребывает в добром здравии, хотя и вынуждена носить пока другое имя. Хотите встретиться с ней?
— Это… возможно? — Лот сглотнул.
— Возможно.
За портьерой раздались шаги, и Лот стремительно обернулся — но это был приведший его сюда, по имени Амо, кажется — с подносом в руках. На подносе были ваза с виноградом, высокая бутылка и три бокала. Амо поставил поднос на низкий столик и стал заниматься сервировкой. Лот разочарованно отвернулся.
— Господин Бенефициус, — спросил майор, — а почему вы в таком солидном возрасте решили стать студентом?
— В армии я был санитаром, — сказал Лот. — После армии поступать в университет не решился, пошел в училище — на субалтерна. Два года потом отработал на скорой, там меня и уговорили — добирать образование.
— В армии — в каких войсках служили?
— В пехоте.
— Это были годы?..
— Восемьдесят первый — восемьдесят второй.
— Номер части помните?
— Четырнадцатая отдельная мотопехотная бригада, шестой батальон, первая рота. Командир роты капитан Счастный.
Майор нагнулся вперед и, глядя Лоту в глаза, тихо спросил:
— Капери?
— Капери, — сказал Лот. — Вернее: деревня Розум, у федерального шоссе номер четыре. А весь участок бригады…
— Не надо, мы знаем, — перебил Меестерс. — Неужели вы так все помните?
— Так? — переспросил Лот. — Так может помнить кто угодно. Вы не представляете себе, как я помню… Вы там были?
— Да, — сказал Меестерс. — Только с другой стороны. Внутри кольца.
Лот обнаружил у себя в руке бокал с вином и отхлебнул глоток. Вино было слишком сладким.
— Тогда вы все это знаете…
Меестерс задумчиво покивал:
— Да, если не все, то многое… Господин Бенефициус, я хочу спросить вас еще вот о чем: теперь, двадцать с лишним лет спустя вы, человек со специальным образованием, с опытом работы… как вы интерпретируете те события?
— Я не хочу… — Лот сглотнул, — говорить об этом…
— Если вы опасаетесь за свою безопасность, то зря, — сказал Меестерс.
— Ничто вам не угрожает… кроме того, что угрожает всем нам…
— Причем тут это? — начал Лот — и вдруг увидел глаза майора. Глаза были белые. На белом лице.
— Не хочет говорить, — прошептал майор. — Никто не хочет говорить. Остаться чистеньким. Не опоганиться. И ничего не нужно больше. Все такие. Себя поберечь. Только себя…
— Спокойно, Дитрих, — сказал Меестерс. — Человек имеет право.
— А я — человек? Я — имею?
— Я тебе говорю — успокойся. Нервы еще понадобятся.
— Извините, — буркнул майор. — Вы тоже извините, — повернулся он к Лоту. — Устал.
— Я не могу сразу, — сказал Лот. — Поймите: я всю жизнь запрещал себе…
— Ладно, поговорим о приятном, — сказал Меестерс. — Или, может быть, вы хотите спросить о чем-нибудь нас?
— Вопрос у меня, собственно, один: кто вы такие и почему меня держите под замком?
— Это называется о приятном, — сказал Меестерс. — Ну, во-первых, с этой минуты вас под замком уже не держат: можете встать и идти.
— Вот так прямо?..
— Да, конечно. Амо выпустит вас. Когда вы доберетесь до обитаемых районов — уже ваша проблема. Впрочем, это не так трудно.
— Понятно. Может быть, скажете мне, где мы находимся?
— В Старом порту. Гостиница «Золотая наяда». Теперь вы знаете практически все… но ответьте: нет ли у вас желания пережить все то, что было двадцать лет назад — но в большем масштабе?
— В Капери и окрестностях было восемьдесят тысяч человек, — сказал майор. — Здесь в зоне возможного карантина — миллионов десять.
— Так… — Лот закрыл глаза. — Это точно?
— Что?
— Насчет… повторения?
— По крайней мере, существуют очень серьезные опасения, — сказал Меестерс.
— Мой доклад от мая этого года вы читали?
— Нет. Какой доклад?
— Я подал доклад в Министерство природы…
— Не читали. О чем был доклад?
— О том, что численность мутирующих форм в регионе нарастает по экспоненте… — Лот приподнялся. — Дома у меня есть запись.
— Каков мутагенный фактор, по вашему мнению? — Меестерс подался вперед, глаза его сверкнули.
— Может быть, это прозвучит дико… Мне кажется, это вирусный перенос чужеродных генов. Насколько я знаю, такой механизм применяется при генно-инженерных операциях; здесь мы имеем природный аналог.
— Вот! А теперь — пожалуйста — попробуйте вспомнить — как это пришло вам в голову?
— Ну, это было давно… Я как раз заинтересовался работами по генному инженерингу, шла речь о выведении насекомых, которые уничтожали бы промышленные отходы… но из этого, кажется, ничего не получилось. И задумался — а не работает ли такой механизм в природе? Стал искать…
— И нашли.
— Да. Похоже, что нашел.
— То есть не было этакого гениального озарения?
Лот покачал головой.
— Скажите, если не секрет, — тихим голосом начал майор, — зачем вы пытались украсть из больницы ту девушку?
— Не секрет, — стараясь говорить небрежно, ответил Лот. — Хотел проверить еще одну идею.
— Какую?
— О природе фобического шока.
— Если можно — подробнее.
— Тоже — из безумных… Перенос генов — это, как понимаете, побочное действие вируса, оно проявляется только в потомстве. Я подумал, что одним из проявлений прямого действия может оказаться этот самый фобический шок…
— Вам понадобился свеженький экземпляр…
— Да.
— …и вы, презрев должностные инструкции…
— Совершенно верно.
— Хватит, Дитрих, — сказал Меестерс. — На сегодня достаточно. А вас, доктор, — он улыбнулся, — я прошу пройти в лабораторию. Там мы поговорим еще — более предметно. Возражений у вас нет?
— Вы, вообще-то, так и не сказали мне, с кем я имею дело.
— Формально — с ведомством научной разведки при Министерстве обороны. Фактически — лично со мной, — Меестерс изобразил поклон. — Я гарантирую вам полную научную независимость. Оклад — какой назовете. А главное… — он помолчал. — Я подозреваю, что нет ничего важнее того, чем мы занимаемся сейчас.
— Извините, профессор, — сказал Лот. — Я боюсь, что моя квалификация…
— Помимо всего прочего, — сказал Меестерс, — помимо квалификации, образования, таланта, черт возьми… есть что-то еще. После Капери я перестал пить и курить. И Дитрих — так и не начал. Ему там было двенадцать лет. В общем…
— Я, кажется, понимаю, — сказал Лот.
— Тогда пойдемте. Это в другом здании…
