После форсирования реки Хэнсо генерал Годдик разделил свои войска на две группы. Первая пошла вдоль границы, отрезая Шелагию от Сервиана, а вторая направилась к Цударесу. Ее задача — сковать прибывающие подкрепления противника у города и не дать нанести удар во фланг первой группе.

Замысел был прост и гениален одновременно. Армия Шелагии не успевала стянуть к этому району сколь-нибудь значительные силы, а тыловые части не имели возможности остановить мощный бронированный кулак. Стремительность, натиск, безостановочное движение — залог успеха глубокого рейда.

Это было первое применение только недавно созданных подвижных соединений в таком качестве. И выработать «противоядие» Шелагия просто не успела. Приходилось перестраивать систему обороны на ходу. Что влекло за собой сбои, ошибки, просчеты, и как следствие — нелепые приказы, панику в штабах и частях, напрасные метания резервов и потери.

Первая группа Годдика шла компактно, собрано, «сматывая» слабые части и подразделения прикрытия границы. А вторая вынуждена была идти на более широком фронте. Разведывательные группы и отряды на мотоциклах и броневиках расходились веером, прочесывая дороги, мелкие населенные пункты и огибая крупные.

На небольшие отряды армии Шелагии внимания не обращали, искали подходящие резервы или тыловые части. Их следовало разбивать или разгонять, не давая возможности организовать оборону.

К концу третьего дня войны особая группа Годдика вышла на дальние подступы Цудареса и была остановлена наспех созданной обороной в двадцати километрах от города. Годдик отдал приказ провести перегруппировку и выслать несколько сильных разведотрядов с целью нащупать слабину в обороне противника. На следующий день он планировал попробовать прорвать фронт и выйти к Цударесу. После чего задачу, поставленную высшим командованием, можно считать выполненной.

…Мотоцикл вильнул на повороте, снес задним колесом небольшой кустик и замер. Бигмер стянул с лица очки, кашлянул и сплюнул под ноги.

— Километра два на юг, прямо на дороге. Мотоциклисты и пехота на машинах. Прут на запад.

— Значит, и с юга тоже, — задумчиво произнес Титов, глядя на карту. — И с севера две группы, и за нами еще одна.

— Разведка идет, — вставил Сорокин. — Ищет чистый путь.

— Обложили, — поддакнул Медведев. — Как же нам проскочить к Цударесу?

Титов водил карандашом по карте, не реагируя на замечания. Вместо него ответил Бигмер:

— Если только по их хвостам проскочить. Сразу за разведкой. Тогда шанс есть. Иначе упремся в основные силы и все. Как?

Титов не ответил и на этот вопрос, продолжая сверлить карту пристальным взглядом. Карта была старая, купленная еще в Сервиане. Масштаб крупноват. Обстановку наносили сами. Что помнили из изученного и что узнали уже здесь. Но даже по самым грубым прикидкам выходило погано. Их занесло в самую середку бредня, в центр наступающей, а вернее, катящейся почти без остановок особой группы армии Матамана. И надо было не только выскочить из ловушки, но и попасть к Цударесу в ближайшие сутки. Задержка в несколько часов может стать роковой. Вот ведь задачка!

…Вояж по Шелагии начался удачно. Без проблем и хлопот преодолев кордон, разведчики вышли к шоссе. Потом миновали несколько населенных пунктов. Но даже там не встретили войск Шелагии. Пограничники и армейские подразделения попросту бежали, чтобы не попасть в окружение.

Земляне без задержек доехали до мелкой речушки — притока Хэнсо — и угодили в самую середку стремительно продвигавшихся войск Матамана. Только удача и чутье разведчиков позволили им вовремя уходить с пути наступающих. Но долго это продолжаться не могло, в какой-то момент они не угадают с направлением движения и…

Вот этого «и» следовало избежать любой ценой. А еще — любой ценой проскочить к Цударесу. Потому и ломал голову Титов. И поглядывал на часы. Время — неумолимый судья, отсчитывал срок, отпущенный им. После которого все потуги и старания, риск и игра ва-банк станут ненужными, бессмысленными.

— За шоссе роща, — наконец подал он голос. — За ней дорога, ведет прямо к Цударесу. Если проскочим туда, сможем уйти.

Разведчики следили за ползущим по карте карандашом. Путь, предложенный командиром, был самым коротким. Но рискованным. Ибо шанс налететь на разведку или основные силы матаманцев слишком велик. Но сидеть на месте тоже рискованно.

— Прямо как в сорок первом! — хмыкнул Медведев, хорошо помнивший начало войны. — Обложили со всех сторон и катят. А наша матушка-пехота топает на восток по лесам и полям… и попадает на прицел.

— Давай без лирики, — поморщился Титов. Сравнение с той войной ему не нравилось. — Василий, Казимир, — вперед на мотоцикле. Мы следом. Скорость движения максимальная. По идее матаманцам не до нас, бегать за каждой машиной не станут.

— Хорошо бы! — вздохнул Астахов. В чрезмерную занятость солдат передовых отрядов он не очень верил.

— По коням! — скомандовал Титов, убирая карту.

Приглушенно заработали моторы, и через несколько минут опушка рощи опустела. А еще через полчаса к месту стоянки землян вышла передовая группа головной походной заставы механизированной дивизии Матамана.

Цударес один из самых больших городов не только Шелагии, но и всего континента. Некогда древняя столица канувшей в Лету страны, сейчас Цударес превратился в индустриальный центр со всей атрибутикой и инфраструктурой. Не в малой степени этому способствовало строительство самой мощной на континенте гидроэлектростанции на реке Хэнсо. Река пересекала всю Шелагию с севера на юг и доходила до границы с Югратой.

А кроме ГЭС Цударес мог похвастать тремя железнодорожными и двумя автовокзалами, аэродромом, двумя десятками крупных промышленных предприятий и несколькими высшими учебными заведениями. Проживало в Цударесе почти восемьсот тысяч человек.

Понятно, что захват промышленного и индустриального гиганта обеспечил бы Матаману контроль над севером Шелагии и фактически неиссякаемый источник ресурсов и энергетики.

Это отлично понимали не только верховное командование Матамана и генерал Годдик, но и власти Шелагии. Потому основные усилия армии Шелагии были сосредоточены на переброске сил к Цударесу. И организации обороны города и ближайших подступов к нему.

Части и подразделения особой группы генерала Годдика концентрировались на исходных позициях, готовые к решительному броску. В свою очередь, армейское командование Шелагии выдвигало прибывшие части к передовым позициям и одновременно насыщало основную линию обороны.

Таким образом, к Цударесу с севера, юга и востока двигалось значительное количество живой силы и техники противоборствующих сторон.

Между этими массами затерялись семеро разведчиков-землян. Уходя от столкновений с любой из сторон, выискивая свободные проходы и проскакивая опасные участки, они неуклонно шли к выбранному району. К месту последнего и решающего сражения на планете. Или к месту гибели. Это уж как карта ляжет. И третьего тут не дано…

То самое место последнего сражения к великому счастью разведчиков находилось не в самом Цударесе и не на территории гидроэлектростанции. А чуть в стороне — на окраине поселка Митамагоц.

Этот небольшой поселок был известен не только в Шелагии. Именно здесь на глубине пятидесяти метров находились источники чистейшей минеральной воды. Здесь же работал завод, поставляющий в магазины знаменитую «митамагоцкую», газированную и без газа.

Понятно, что бесперебойность работы скважин являлась первоочередной заботой местного начальства, так что за надежностью линии электропередач следили строго.

Пришельцы мимо такого удобного места пройти не могли. С одной стороны постоянное гарантированное поступление электроэнергии, с другой — довольно тихий район, кроме рабочих завода и местных жителей, никого не бывает.

…До вечера все было нормально. Хоть и довольно медленное, но неуклонное продвижение на юг, относительно спокойная обстановка (если не считать шума работающих моторов и вполне различимой ружейной стрельбы), отсутствие в пределах прямой видимости противника. К противникам земляне относили всех без исключения. Ибо варианты братания с шелагийцами или матаманцами не проходили никаким образом.

А потом они самым натуральным образом нарвались. Причем не на матаманцев, а на разведку Шелагии. Несколько пехотинцев в темно-зеленых мундирах возникли на узкой проселочной дороге как чертик из табакерки. Как раз в том самый момент, когда мотоцикл и грузовик землян вымахнули из низины на дорогу. Сдать назад или свернуть невозможно, да и некуда — место открытое, все видно как на ладони.

Сидевший рядом с Бойченко Титов увидел расширенные от удивления и страха глаза солдат, выставил автомат в окно дверцы и дал длинную очередь. Попасть не надеялся, просто заставлял залечь.

Астахов с мотоцикла начал стрелять одновременно с командиром, но более прицельно. И одного пехотинца зацепил. Остальные резво попадали под откос, демонстрируя неплохую выучку. Вслед им улетела граната. Бигмер, правивший мотоциклом, резко свернул влево и с криком «Огонь!» закатил длинную, на полмагазина, очередь. Остальные разведчики уже поняли, что к чему, попрыгали из кузова машины и добавили огоньку. И пару выстрелов из подствольника.

У противника не было никаких шансов. И преимущество в эффективности огня на стороне землян. И фактор внезапности они использовали первыми. И позиция шелагийцев была изначально проигрышная.

Через полторы минуты сшибка закончилась с сухим счетом. Титов приказал проверить тела и добить раненых, если таковые будут. Все, игры в джентльменство и «возможно минимальный вред» закончились. Теперь не до политеса, конечная цель близко, и враг повсюду. Им ведь не объяснишь, что пришли по души захватчиков, а местные разборки побоку.

Раненых добили, трупы забросали ветками и поспешили уйти как можно дальше. В любой момент могли нагрянуть другие группы, причем с любой стороны.

После этой стычки полоса везения закончилась. Проехали еще пару километров и встали намертво. К счастью, встали на опушке леса. И к несчастью — прямо перед передовым отрядом подходящей с севера группировки Матамана. А еще дальше — позиции боевого охранения войск Шелагии. Это называется приплыли!