3
Группу Баскакова высадили с небольшой погрешностью в сотню метров. Вместо края рощи разведчики оказались у поля. Вокруг было тихо, но земляне поспешили уйти с открытого места.
И вовремя это сделали. Буквально через десять минут по шоссе пошла длинная колонна военной техники. Грузовики, машины связи, тягачи с пушками.
— Вот и крупные силы, о которых упоминали справочники, — задумчиво проговорил Баскаков, провожая колонну взглядом.
— Идут к Тигурену, — заметил Оноженко. — Но крупных сил не вижу. Здесь максимум батальон. Правда, с пушками.
Он привстал, начал отряхивать брюки, но Баскаков дернул его за руку.
— Еще колонна…
На дороге появились новые машины. Два десятка крытых грузовиков и несколько легких колесных артиллерийских тягачей. Колонна шла быстро и проскочила участок шоссе за десяток минут.
Разведчики считали машины, пытаясь прикинуть, что идет к городу — полк, дивизия?
За второй колонной с десятиминутным интервалом последовала третья. Эта была еще длиннее. Кроме тягачей, шли небольшие грузовики с легкими малокалиберными пушками.
— В сервианской армии артиллерийский полковой дивизион состоит из шестнадцати орудий, — вспоминал Севастьянов. — А полковая противотанковая баратея — из восьми.
— А если это отдельный противотанковой дивизион? — возразил Стасюк. — Там тоже шестнадцать орудий.
— А не один хрен?! — встрял в спор Оноженко. — Важнее другое — куда они так спешат?
— Куда-куда! — недовольно проговорил Стасюк. — Видать, прорвали оборону, вот и затыкают дыру резервами!
Войну Николай провел сначала в полковой разведке, а потом, уже офицером, в бригадной. Постоянно был неподалеку от передовой. И отлично помнил, что такое бросок пехоты и артиллерии на новые позиции, когда передовые части смяты, а противник стремительно продвигается вперед. Пожалуй, сейчас как раз такой случай.
Машины исчезли за взгорком, и земляне смогли перевести дух, а потом перетащить вещи в глубь рощи.
— Каковы первые впечатления от Достеи? — спросил Баскаков.
— Хреновые! — буркнул Платов. — Врали справочники! Затишье у Тигурена, затишье. Какое на хрен затишье, когда войска к линии фронта перебрасывают!
— В Тигурене полно войск, — поддержал Оноженко. — Проникнуть туда будет нелегко.
— А если консерваторы начнут наступление, мы можем под раздачу попасть, — вставил Руслан Бесков.
— Ладно, — вздохнул Баскаков. — Не надо запугивать себя раньше времени. Сделаем так. Иван, Николай, на разведку в поселок. Выясните обстановку, узнайте насчет транспорта.
— Ясно, — ответил Севастьянов.
— Если там военные, на глаза особо не лезьте. И попробуйте раздобыть гражданскую одежду.
Полковник повернулся к Оноженко.
— Паша, ты с Михаилом идешь к Тигурену. Посмотрите, что там. Только в город не лезьте. Возьмете радиостанцию, в случае чего — доложите. И сидите на месте, пока я команды не дам. Если все пойдет нормально, мы к вам подъедем.
— Понял, командир, — кивнул Оноженко. — Если машина к нам в руки приедет, брать можем?
— Это как в руки? — подозрительно осведомился Баскаков. — В засаду, что ли? Никаких засад!
— Да я не об этом! Мало ли мимо поедет…
«Мимо» по понятиям контрразведчика означает в радиусе километра.
— Ладно. Только не военную, а то хватятся! Да и в город на ней не въедешь.
— Понял.
— Все! — полковник глянул на часы. — Через десять минут выходите. Паша, ты на связи постоянно. Николай, Иван, — вам время до двенадцати. Каков бы ни был улов — к полудню вы здесь.
— Ясно, — одновременно кивнули Севастьянов и Стасюк.
Отправив разведку, Баскаков с Бесковым и Жарковым перетащили вещи в небольшой овражек и замаскировали все дерном и ветками.
— Сидите здесь, — велел разведчикам полковник, а сам вернулся к опушке.
Солнце уже взошло, и Баскаков хотел при свете дня получше рассмотреть поселок и окрестности.
Выйдя к крайним деревьям, он услышал гул. Звук шел издалека, и полковник с непривычки не сразу разобрал грохот взрывов.
«До линии фронта километров десять-двенадцать. Видно, консерваторы и впрямь затеяли наступление. Скоро здесь станет жарко…»
Полковник навел бинокль на поселок. Отсюда, с опушки, он был как на ладони.
Одно— и двухэтажные дома, несколько улиц, широкая асфальтированная дорога. Почти у каждого дома земельные участки соток по двадцать. Народу на улицах немного. Транспорт в основном гужевой, причем часть телег с шестью колесами. Тянут их здоровенные битюги. Еще ездят на велосипедах, разок проскочил мотоцикл.
Колодцев не видно, зато колонок много, все под навесами. Сами колонки незнакомой конструкции. Никаких рычагов, только педали. Нажал — пошла вода.
Столбы линий электропередач тянутся вдоль поселка и уходят к городу. На крышах домов видны антенны. Радио и электричество подведено. А вот телевидения пока нет.
Поселок утопает в зелени, выглядит свежим, опрятным. Свиньи по обочинам не лежат, куры на дороги не выскакивают, словно их на привязи держат. Гуси бродят на окраине и во дворах. Собаки кое-где лают, но их тоже не видно. Асфальт чистый, словно вымытый.
Еще Баскаков приметил, что нигде не видно куч мусора, свалок. Не лежат в траве проржавелые листы железа, нет вообще брошенного металла. Бережливые такие или порядки строгие. Не то что в России, где черт-те чё под ногами валяется, а земля засрана до предела!
«Как там у Титова? — продолжал думать Баскаков. — Наверное, тоже ищут транспорт. Или уже нашли?… Жаль, связи нет».
Солнце припекало все сильнее, легкий ветерок приятно холодил лицо, и полковник вдруг почувствовал, что понемногу проваливается в дрему. Сделав усилие, он стряхнул сонную одурь и сел к дереву. Но через пять минут его вновь потянуло в дрему.
Так, то смотря в бинокль, то зевая, он просидел где-то час. А потом заработала радиостанция, и в наушнике раздался сильный голос Оноженко.
— Командир, как слышишь? Прием!
* * *
Доклад Оноженко был короток, емок и… неприятен. К городу ближе двух километров не подойти, на дорогах много машин, подвод, в небе мелькают самолеты. В Тигурене полно войск.
Разведчики засели у речки, в кустарнике. Окраину города видят хорошо, дорогу тоже. Отчетливо слышна канонада. Крупные калибры бьют где-то на западе.
Баскаков выслушал Павла, сказал, чтобы оставались на месте, продолжали наблюдать. И даже не думали захватывать машину. Через час он сам выйдет на связь.
Новости одна другой хуже. Судя по всему, наступление армии консерваторов началось. Как бы до города не дошли! С другой стороны, может это и к лучшему. В суматохе легче подобраться к пришельцам.
Но до Тигурена еще предстоит дойти. Сейчас главное — транспорт. Как там у Севастьянова и Стасюка? На часах начало девятого. Время в запасе еще есть, подождем…
В поселке разведчики вели себя сначала осторожно. Не лезли на центральную улицу, в людные места. Опасались полиции и военных. Но ни тех, ни других в Тушибе не было. Да и местные жители особой подозрительностью и негостеприимностью не отличались. На вопросы отвечали, путь указывали, воду пить позволяли. И разведчики осмелели.
— Чешем все подряд, — предложил Стасюк. — Все лавки, магазины, торговые дома.
— Какие торговые дома? Это деревня!
— Тем более, — упрямо мотнул головой Стасюк. — В общем, всех подряд. Где-то да найдем.
— Ладно, идем к центральной улице. Потом по часовой стрелке.
И Севастьянов первым шагнул к длинному одноэтажному зданию, на котором висели две вывески: «Выпечка» и «Мясные и молочные продукты».
В таком большом поселке хоть несколько машин должно быть — в этом разведчики уверены. Значит, сторгуются и купят.
…Через два часа их уверенность была изрядно поколеблена. Они обошли весь поселок, в некоторые магазины и учреждения заходили дважды. Но…
В Тушибе было всего две машины. Одна — грузовая — у почтовой службы, вторая — внедорожник — у владельца единственного ресторана. И оба наотрез отказались продавать их за любые деньги. Даже за золото. Даже за много золота.
Полчаса потратили земляне на уговоры, но результат нулевой. Это был сильный удар. Без машины возвращаться в рощу нет смысла, не на себе же переть тяжеленные баулы?!
Устав от ходьбы, разведчики зашли в маленький кабак перекусить и попить. Хозяин сам принес им тарелки и кувшин с морсом.
Оба ели молча, жадно. Друг на друга не глядели. Думали, как быть. Время в запасе еще было, а вот уверенности, что найдут транспорт, как раз нет.
Так же молча расплатились и вышли на улицу. Уже здорово припекало.
Николай стер рукавом пот со лба и глубоко вздохнул.
— Дело швах!
Иван не ответил, ковырял в зубах спичкой и смотрел по сторонам.
— В соседних деревнях искать — гиблое дело, — продолжил Николай. — В город не пойдем. Либо идти на дорогу и там ловить. Либо…
Иван стоял вполоборота, поглядывая на дорогу, на дома и на редких прохожих. Улица почти пуста. Кто работает, кто в саду копается. Мужиков в поселке маловато. Дело понятное — война. Кого мобилизовали, кто сам ушел. А все равно поселок чистый, ухоженный. Не то, что российские деревеньки да провинциальные города.
Саму революцию и гражданскую Иван не помнил, родился в восемнадцатом. Но запустение и грязь видел. Редкая деревня, даже город мог похвастать хотя вполовину таким порядком, как здесь. Да, разные цивилизации…
— Ты че молчишь? — отвлек его от мыслей Николай.
— А что говорить? Машин нет. Возвращаться пустыми не можем.
— А я о чем?!
— Значит, будем брать… подводу.
Стасюк досадливо хмыкнул, потом признался:
— Я тоже так подумал. Только говорить не хотел.
— А тут хоти, не хоти, иного выхода нет! В конце концов, до города не так далеко. Да и подвода меньше в глаза бросается.
— Тебе раньше эта мысль в голову придти не могла? — с сарказмом спросил Николай.
— А что?
— Да ни что! Не парились бы столько времени.
Иван посмотрел на недовольного напарника и растянул губы в усмешке.
— Ну что, подводу-то мы найдем?
— Найдем. Только не одну, а две. Шестиколесную и обычную.
Стасюк пожал плечами — две так две.
— Тогда вперед.
Появление двух подвод на опушке рощи Баскаков встретил изумленным взглядом. Предвосхищая расспросы, Севастьянов сказал:
— Ну не было машин, не было! Не с пустыми же руками возвращаться!
Полковник покрутил головой и вздохнул.
— Ладно! Чего теперь… Одежду взяли?
— Взяли. На всех.
Разведчики коротко пересказали подробности вояжа и впечатления от увиденного.
— Что дальше, командир? — спросил Стасюк.
— Грузимся и едем к Тигурену. Парни ждут. На месте будем думать, как быть. — Полковник помедлил и тоскливо добавил: — Чует мое сердце, покрутимся мы еще с этим городом…
* * *
Сборы были недолгими. Баулы перегрузили в подводы, замаскировали мешковиной и сеном. Переоделись сами. Местные наряды чем-то походили на земные годов эдак тридцатых прошлого века. Правда, размеры не всегда совпадали, ну тут привередничать нечего. Что взяли, то взяли.
— Может, оно и к лучшему, — вслух рассуждал Баскаков, — что подводы, а не машина. Черт его знает, как поведут себя местные вояки. Вдруг захотят отнять?
Когда сборы были окончены, полковник придирчиво осмотрел разведчиков, проверил, насколько хорошо замаскированы вещи, и посмотрел на часы.
— Половина двенадцатого. Едем тихо, спокойно. Кто будет останавливать — мы крестьяне из поселка. Посланы за покупками. Вряд ли потребуют документы. Стычек избегать до упора. Ну а если что, действуем по обстановке. Вопросы есть?
— Нема вопросов, — вздохнул Стасюк.
— Тогда по коням!
И полковник первым шагнул к подводам…
