17
Что-то перемудрили медики с психологической накачкой и воздействием на подсознание. Две ночи подряд всем снились не сны, а сплошные бои. То из своего прошлого, то на тему истории Достеи. Какой-то кошмар — все время стрельба, схватки, маловнятные маневры, тела убитых, на которых почему-то вовсе нет крови. А потом обе темы смешались в такую муть, что понять вовсе невозможно.
Титов выразил неудовольствие Стерботу. Но тот невозмутимо ответил, что так и должно быть и что теперь их мозги настроены, как надо. Организм окончательно перешел на новые рельсы. Точка невозвращения пройдена, теперь никаких побочных, косвенных и иных нежелательных эффектов и сбоев не будет. А что война во сне — так это наиболее сильный раздражитель.
Все было понятно, но Титов тем не менее хмурился.
— Вы кого-нибудь из своих подобным образом «омолаживали»?
— Нет, — спокойно ответил главврач. — Но для подготовки бойцов специальных подразделений мы задействовали еще более жесткий вариант тренинга. Чтобы быть полностью уверенными, что в любой ситуации они не потеряют контроль над собой.
— И как успехи?
— Пока срывов не было. Правда, это не гарантировало от ошибок, просчетов и обычных случайностей. Но на войне никто от ошибок не застрахован, будь он трижды обработан!
Генерал невольно кивнул. Сделать из людей, даже прекрасно подготовленных, боевых роботов с КПД сто процентов невозможно в принципе. Ибо они все же люди, а не бездушные железяки.
— Еще кое-что, — добавил Стербот. — Мы загрузим вам переводчик систем мер.
— Что это?
— Способность мгновенно пересчитывать все показатели с достейской на земную систему мер. Дабы вам не тратить время, прикидывая, сколько будет километров, килограмм, тонн и прочего.
— Да, это пригодится. Что еще можете предложить?
Стербот улыбнулся.
— Хватит. Мы и так перегрузили ваши мозги.
— Дело полезное, — одобрил Титов. — Только…
Он пытливо посмотрел на главврача и с подозрением произнес:
— Не исчезнут ли сведения из наших голов при пересечении зоны? Ведь новые способности — ваша работа.
Стербот нахмурился, видимо, Титов нечаянно угодил в больное место.
— По нашим прикидкам, этого не произойдет.
— Но вы не уверены? — уловил в голосе главврача сомнение Титов. — И рассчитываете на авось?
Стербот непонимающе вскинул голову, потом сообразил.
— Авось… нет, мы рассчитываем на правильность наших выкладок. Авось — не лучший гарант.
Теперь голос главврача звучал гораздо более уверенно, но Титов сомнения не отбросил. Ему вдруг пришла в голову мысль, что не исключен самый плохой вариант. При переходе пресловутой зоны распространения все они моментально превратятся в стариков.
«Тогда лучшим исходом будет мгновенная смерть. Дабы не мучаться…»
Мысль не самая приятная, и Титом постарался побыстрее прогнать ее.
Вечером зашла Талена. Принесла альбомы, которые Титов отдал ей после возвращения из дома.
Ее невеселый вид он отметил сразу. И глаза красные, словно плакала.
— Посмотрела?
— Да, — ответила она. — Я пересняла фотографии и отправила домой. Раньше видела тетю только на семейных съемках, там она совсем молодая.
— Да и здесь не старая вроде… — хмыкнул Титов.
— Не старая.
Талена прошла к дивану, села, откинула волосы с лица. Титов смотрел на нее, испытывая какую-то смесь чувств — жалости и вины. Хотя за что? Что не уберег Мариту? Но слепой случай не разбирает, кого лишать жизни — простого человека, знаменитого артиста, крупного ученого или инопланетянку. Будь в самолете он, все бы закончилось для них обоих одинаково страшно и быстро.
А жалость… плачущая женщина всегда вызывает жалость. И желание как-то помочь.
«И вовсе какая-то ерунда! — поморщился он. — Больше мне делать нечего — жалеть девчонку! Тут голову сломаешь, решая как бы дело сделать и не сгинуть. На душе кошки скребут. А едва приходит эта родственница, и все мысли пропадают. Запал на нее, что ли? Этого не хватало!»
Злило, что Талена ему и впрямь нравилась. И сходство с женой тут ни при чем. Или нет?…
— Как у вас дела? — попробовал он сменить тему и нарушить тягостное молчание.
— Дела? — не сразу откликнулась Талена. — Нормально. Наши специалисты тестируют установки. В принципе все готово, ждем вас.
— У нас тоже почти все готово. Еще три дня, и можно начинать.
Он сел на диван, рядом с ней, негромко спросил:
— Как только мы перейдем на Достею, вы улетите?
— Да, экспедиция будет свернута.
— И куда?
— Что куда?
— Куда улетите?
— Сначала на Семптарику. Потом видно будет. А что?
Она повернула к нему голову, взглянула прямо в глаза. Титов чуть улыбнулся.
— Да вот хочу увидеть тебя еще раз. Если жив станусь.
— Зачем?
— Ты против?
Талена шутку не поддержала, смотрела серьезно. И Титов сменил тон.
— Так ты против?
— Зачем ты меня хочешь увидеть? — повторила Талена. — Потому что я похожа на свою тетю?
— Да нет, причем здесь это?
— Притом! Ты ищешь ей замену?
Голос девушки звенел, как натянутая струна. Что ее так задело в словах Титова, тот понять не мог и смотрел несколько оторопело.
— Заменяют колеса на машине. А я хотел познакомиться с тобой поближе.
Она наморщила лоб, соображая, причем тут замена неких колес. Титов же молчал. Столь резкий отлуп девушки его удивил и немного рассердил.
— Напрашиваться не собираюсь! Нет, так нет! Извини, что вообще сказал об этом.
Он встал, собрал лежащие на столе альбомы и убрал их в шкаф. Услышал за спиной шорох, обернулся. Талена встала.
— Я пойду, — сказал она.
— Да.
— Спасибо за фотографии.
— Всегда пожалуйста.
Видимо, она ждала от него других слов, но Титов промолчал. Он был зол на себя за этот разговор и слегка на девушку, за столь резкую реакцию. Странно, но пресловутая мудрость сейчас не помогла. Наверное, в таких ситуациях никакая мудрость не спасает.
Когда она ушла, Титов долго стоял на крыльце, смотрел на заходящее солнце и чертыхался.
Да, Талена понравилась ему. Сыграло, конечно, свою роль сходство с Маритой. Но не было решающим фактором.
Острота чувств и горечь потери растворились за четверть века, в памяти жил образ, а в душе благодарность жене. Для старика этого было достаточно.
Но он теперь не старик. И жить бобылем в двадцать пять лет глупо. А Талена хороша. Но раз нет, так нет. И точка на этом!
