Глава тринадцатая
Ла лус дель оро!
К тому времени, как в лагерь возвратился Хорхе Солана, Бетси уже немного пришла в себя. Удивительная встреча с хозяйкой озера Гуатавита уже не казалась ей чем-то сверхъестественным. Просто очередной эпизод ее неспокойной, богатой приключениями жизни.
Она не стала рассказывать коллеге ни о Фуратене, ни о своих находках. С этим можно подождать. Тем более что в ближайшие дни Элизабет пока не планировала продолжать подводные исследования. Временно можно заняться и сушей. А то вон как хитро и многозначительно ухмыляется старый кладоискатель. Не иначе как унюхал какой-нибудь след.
Уакеро тоже не спешил делиться с англичанкой новостями. Он уселся за стол и трапезничал долго, со вкусом, не обращая внимания на нервно-призывные взгляды, которыми его одаривало очаровательное существо, сидевшее напротив.
Закончив, наконец, заправляться, Хорхе достал из кармана свою неизменную сигару. Основательно осмотрел ее со всех сторон, несколько раз понюхал, поцокал языком и, раскурив, закутался в дымовую завесу.
— Да, — изрек он веско, а затем вновь повторил. — Да.
— Вы что-то нашли? — нетерпеливо вцепилась в него девушка.
— Ла лус дель оро… — мечтательно произнес уакеро.
— Что? — сначала не разобрала Элизабет.
— Ла лус дель оро, — тем же тоном молвил Солана. — Свет золота, сеньорита!
Мисс МакДугал ничего не поняла. Поэтические метафоры были чужды её практичному, научному складу мышления.
— Вы обнаружили золото?
Хорхе с сожалением посмотрел на нее и выпустил большой клуб сизого дыма.
— Только след, всего лишь слабый след. Золото поманило меня.
Бетси скорчила кислую рожицу.
— Но оно там есть, — поспешил ее утешить уакеро. — Даю голову на отсечение. Хотите сами посмотреть? Это очень любопытное зрелище.
— А не поздно? — засомневалась англичанка.
Начинало темнеть. Ехать об эту пору в сельву ей ужасно не хотелось. На берегу озера она чувствовала себя гораздо более уверенно, чем в зеленой непроглядной чаще.
Но Солана уверил ее, что это недалеко и безопасно. И к тому же увидеть «ла лус дель оро» можно только в сумерки.
Что поделаешь, пришлось согласиться на вечернюю верховую прогулку.
Овраг разверз свою пасть до того неожиданно, что Бетси едва не свалилась в него с Ласточки, резко ставшей на месте.
— Осторожнее! — обеспокоился Солана.
— Предупреждать надо! — огрызнулась девушка.
Стреножив лошадей, уакеро снял с седла своего скакуна моток веревки и приготовил все к спуску. Пару минут ушло на перепалку, кому спускаться первым. Наконец, выяснив отношения, кладоискатели таки оказались на дне оврага.
Все соответствовало плану, нарисованному для Элизабет Соланой. Неглубокая речушка, нет, скорее даже ручей, таинственно журчал по каменистому дну.
Пройдя вдоль него, они увидели широкие каменные ступени, судя по всему, вырезанные здесь в незапамятные времена. Кто были эти древние строители? Зачем им понадобилось делать ступени в столь труднодоступном месте? Надоедливые вопросы так и роились в голове англичанки.
Ступени вели к широкому каменистому плато, посредине которого протекал все тот же ручей. Было видно, что в одном месте его русло искусственно отводили. Вода совершала плавный изгиб, оббегая большое углубление.
— Это и есть та самая уака, которую обнаружил мой Энрике, — сказал колумбиец.
Бетси кивнула. Типичное захоронение индейцев чибча. О таких ей несколько раз приходилось читать в специальной литературе.
— А теперь смотрите… — перешел на таинственный шепот её компаньон и выключил фонарик.
Всё вокруг сразу же погрузилось во мглу. Девушка чуть не вскрикнула от неожиданности.
Некоторое время ничего не происходило. А потом…
Над плато словно пролетел гигантский зеленоватый светлячок. Покружился на одном месте, исполняя причудливый танец, и исчез. Вскоре из ниоткуда выскочил еще один. Теперь бледно-желтого цвета. И тоже заплясал, но уже в другом месте площадки.
Затем появилось сразу три огонька: зеленый, желтый и белый. Полетав над плато, то сходясь, то разбегаясь в разные стороны, они вдруг остановились в трех разных местах. Зависли над каменистой поверхностью, словно в раздумье, и ни с того, ни с сего начали расти. Вытянулись ввысь, превратившись из небольших шариков в столбы света. От этого на плато стало светлее.
Мисс МакДугал заметила, что белый столб возвышается прямо над разрытой могилой. Два других находились от него на приличном расстоянии.
Солана схватил ее за руку.
— Примечайте места! — сдавленно прохрипел он.
Как будто испугавшись звуков человеческого голоса, столбы исчезли. Хорхе вновь зажег фонарь.
— Что это было? — собравшись с духом, поинтересовалась девушка.
— Ла лус дель оро! — все так же хрипло ответил уакеро. — Свет золота!
— И что бы это значило? — не сдавалась Элизабет в надежде получить более вразумительное объяснение.
— Говорят, что такие огни точно указывают место, где спрятаны сокровища.
Бетси поморщилась. Фольклор. Наверное, для таинственного природного явления, свидетельницей которого она была, у науки есть свое толкование.
— Теперь главное, чтобы дьявол не помешал их достать, — на полном серьезе изрек колумбиец. — Где золото — там непременно и дьявол, сеньорита!
— Ну, с ним-то я вам помогу договориться, — на полном серьезе сказала англичанка.
Напарник в испуге шарахнулся от нее прочь и перекрестился.
— Святая Дева, смилуйся! Не богохульствуйте!
— Даже и не думала! Давайте-ка лучше выбираться отсюда. Уже поздно. Займемся исследованиями завтра, при свете дня. Обещаю вам свое самое активное содействие. Мы перероем все это плато, чтобы вы окончательно успокоились…
Ночью Бетси снилась всякая чертовщина.
Сначала привиделся к ночи помянутый дьявол. Огромный, рыжий и косматый. С рогами и хвостом. Он вскапывал большущей лопатой каменную пустыню и при этом напевал какие-то похабные куплетцы. Причем на испанском языке. Девушка хотела пристыдить его, что это он себе позволяет в присутствии дамы. Нечистый обернулся и заговорщицки подмигнул ей. К вящему ужасу Элизабет узнала в лукавом… Федермана.
Потом появилась женщина-змея Фуратена. Хозяйка Гуатавиты тоже принялась отчитывать рогатого, но уже за какие-то более серьезные провинности. Черт не обращал на нее ни малейшего внимания. Только досадливо махнул в сторону Фуратены хвостом. Не доставай, мол, и без тебя хлопот полон рот. Тогда женщина-змея рассердилась не на шутку.
Твердая каменистая почва под копытами нечистого начала умягчаться, наполняться влагой. Мгновение, и на месте плато разлилось небольшое озерцо. Лукавый тоненько завизжал от неожиданности и страха. И визг его был до того ужасен, что вода, уже достигшая дьяволу по пояс, превратилась в лед.
Из-за облаков спустился огромный остроклювый орел. Сделав несколько кругов над ледяной пустыней с торчащим посреди нее дьяволом, он взмахнул могучими крыльями. Раз, другой, третий….
Лед растаял, вода продолжила прибывать. Вот она уже достигла груди врага рода человеческого, затем покрыла его макушку. Несколько секунд над поверхностью торчали две шпильки рогов нечистого. Но вот исчезли и они.
На месте каменистой пустыни застыло неподвижное, темного серебра зеркало озера Гуатавита….
— Приснится же такое! — сказала сама себе Элизабет утром. — Надо побольше есть витаминов, как советует тетушка Германгильда. И больше никаких романтических прогулок при луне!
Её внимание привлек подозрительный шум. Кажется, Хорхе Солана вступил с кем-то в жаркую перебранку. Причем, ругались на испанском.
Кого там принесла нелегкая? Неужели это фарковцы решили припожаловать за оставшейся частью выкупа? Или, не дай бог сон в руку, сам Федерман явился?
Бетси решительно вышла из палатки, грозно взглянула в ту сторону, откуда доносилась брань… и почувствовала, как ее ноги наливаются тяжестью.
В десяти шагах от нее друг напротив друга, набычившись, стояли старый уакеро и…
Не может быть! Точно, она еще продолжает спать и видит сон. Прекрасный, несбыточный сон.
Напротив Соланы, широко расставив ноги и поигрывая мускулами обнаженного торса, стоял… Хоакин!
Завидев девушку, парень бросился к ней и, схватив в объятия, легко поднял на руки. Потом, устыдившись своего порыва, а вдруг некстати, он бережно поставил Бетси на землю и впился в нее вопрошающим взглядом.
Элизабет ответила на его молчаливый призыв просто.
Она шагнула ему навстречу и, обвив руками крепкую шею юноши, жадно прижалась своими губами к его потрескавшимся устам. Их поцелуй длился долго. Казалось, целую вечность.
Слегка отдышавшись, англичанка вдруг отстранилась от Хоакина и задала резонный вопрос:
— Послушай, а каким образом тебе, собственно, удалось сбежать, да еще и так быстро разыскать меня?
— Это все он, мой чудесный спаситель.
Тут Бетси заметила еще одного участника авансцены.
Рядом с молодыми людьми стоял, смущенно переминаясь с ноги на ногу, невысокий, но стройный и хорошо сложенный юноша, фактически, еще мальчик. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы определить, что паренек относится к коренному населению Колумбии.
— Как тебя зовут? — приветливо обратилась к индейцу Элизабет по-английски.
Мальчик улыбнулся, но не ответил.
— Он не понимает, — пояснил мексиканец.
Девушка повторила вопрос на испанском языке.
— Гуаска Тикисоке, — легонько ударил себя кулаком в грудь юный индеец. — На языке суачиас это значит Парящий Орел.
«Парящий Орел! — поразилась мисс МакДугал. — Фуратена не обманула».
— А где ты живешь? Кто твои родители? — засыпала его вопросами она.
Парень сурово насупился. Видно было, что говорить об этом ему тяжело.
— Я тебе потом все объясню, — пообещал Хоакин. — Правда, боюсь, что ты многому не поверишь. Я сам еще верю не до конца.
Англичанка внимательно посмотрела на него, потом на Тикисоке, а затем перевела взгляд на озеро. Ей показалось, что на его поверхности, прямо в центре зеркала появились пузыри.
— Может быть, ты ошибаешься, — сказала она медленно. — Теперь я готова поверить в самые невероятные чудеса.
— Да! — всполошилась она. — Но ведь Федерман, наверняка, уже отправил за тобой погоню. Нам нужно срочно сворачивать лагерь и убираться отсюда, чтобы получше спрятаться от парамилитарес.
— Не беспокойтесь! — вмешался Тикисоке. — Федерману сейчас не до того. Хорошо бы ему самому уцелеть.
И в его голосе было столько спокойной и твердой уверенности, а взгляд улыбающихся глаз мальчика был так правдив, что Бетси сразу же поверила своему новому знакомому. Поверила и забыла обо всех своих страхах и тревогах.
По случаю прибытия новых членов экспедиции её начальница объявила выходной день. Вопрос с размещением вновь прибывших был решен быстро. Хоакин обосновался в палатке Элизабет, а Тикисоке был отряжен в распоряжение Хорхе Соланы. Старый уакеро что-то поворчал себе под нос насчет слишком свободных нравов современной молодежи, но, уловив недовольный взгляд девушки, суливший громы и молнии, предпочел заткнуться и выбрать иной объект воспитания. Естественно, им стал юный индеец.
Солане парень как-то сразу пришелся по сердцу. Может быть потому, что внешне юноша сильно смахивал на его младшенького, Энрике?
Видя, что девушка что-то заскучала, Хорхе предложил устроить пир по поводу удачного избавления её друга из плена.
— Эх, — мечтательно протянула мисс МакДугал, — хорошо бы полакомиться свежатинкой. До чего же надоели консервы, бр-р!
Уакеро хитро прищурил на неё правый глаз. Дескать, понятно, пташка, чего ты хочешь на самом деле. Но упираться не стал.
— Тикисоке! — скомандовал он своему юному помощнику. — Собирайся! Отправляемся на охоту!
Мальчик с готовностью подхватился с плетеного кресла, в котором он раскачивался последние полчаса. Немудреный предмет мебели приводил его в дикий восторг.
— Ты как, хорошо знаешь здешние места? — поинтересовался Солана.
— Как свои пять пальцев! — гордо выпятил грудь индеец.
— И что, водится тут что-то путное? Годящееся на барбекю?
Тикисоке не понял смысла последнего слова. Пришлось колумбийцу пояснять:
— Чтобы можно было поджарить на костре и наесться до отвала.
Парень широко развел руки в стороны. Мол, здесь этого добра сколько угодно.
Наконец, охотники удалились, оставив молодых людей наедине.
Несмотря на почти недельное пребывание в плену, Хоакин не ударил в грязь лицом. У него были и сила, и желание. А главное, он тонко чувствовал женщину, давая ей то, что она хотела получить. В общем, Бетси осталась весьма и весьма довольной их первой близостью.
Потом, лежа на широкой мускулистой груди парня, она поведала ему о своих приключениях. В особенности красочно расписала знакомство с хозяйкой озера Гуатавита.
— Представляешь! — захлебывалась Элизабет. — У неё как бы два лица. То она кажется гигантской змеей, то молодой красивой женщиной!
— Очень красивой? — поддразнил ее юноша.
— Ты у меня смотри! — двинула его кулачком в бок девушка. — Нечего на других женщин засматриваться.
— Даже если они богини? — состроил невинное выражение лица мексиканец.
— Тем более!
Хоакин тоже рассказал ей о своем похищении, плене и обстоятельствах побега.
— Я сам толком не понял, что произошло. На меня как будто нашло затмение. Вдруг показалось, что вместо рук у меня выросли большие перепончатые крылья, а сам я стал чем-то вроде… летучей мыши. А Тикисоке, так тот и вовсе превратился в орла. Наверное, Федерман пичкал меня какой-то дрянью. Он ведь и сам наркоман, и над другими любит ставить эксперименты. Я слышал краем уха, что у него в лагере работает целая лаборатория, занимающаяся составлением новых видов наркоты.
— Хм! — возмутилась Элизабет. — По-твоему, и я дури нанюхалась перед тем, как мне явилась Фуратена?! Слишком ты все просто объясняешь, по-мужски.
Она вскочила с постели и, открыв тайник, извлекла оттуда свои находки.
— Смотри! Это что, тоже галлюцинация? А между тем все это подарки женщины-змеи. Она мне разрешила забрать часть своих сокровищ, веками скапливавшихся на дне озера!
— Эй, вы, любовнички, не ссорьтесь! — раздался из-за полога палатки насмешливый голос.
Бетси, вдруг заметив, что на ней практически ничего не надето, громко взвизгнула и забралась под простыню.
— Бессовестный! — возмутилась она. — Вуайерист несчастный! Ты уже давно здесь?
Хоакин ничегошеньки не понимал.
— Достаточно, — отвечал голос. — Но я ровным счетом ничего не видел.
— И не слышал?
— Этого я утверждать не стану.
— Дай людям одеться, шпион всех времен и народов!
— Да ради бога! Я что, мешаю? Меня здесь вообще нет.
Наскоро приведя себя в порядок, молодые люди выскочили из палатки.
В кресле-качалке, так полюбившемся Тикисоке, развалился улыбающийся мистер Персиваль Лоуренс. На сей раз он не стал мудрствовать лукаво и облачился в излюбленный костюм местных мачо — пятнистую униформу коммандос.
— Познакомься поближе, — представила его Хоакину Элизабет. — Лучший агент Центрального разведывательного управления США, а также мой давний приятель Перси Лоуренс. Для друзей просто Мочалка Перси.
— А в костюме гадателя ты выглядел гораздо колоритнее, — пожал руку негра мексиканец.
— Неужели моя тогда так плохо замаскировалась, что ты мою сразу узнал? — с деланным ужасом воскликнул Лоуренс, переходя на шутовской гарлемский акцент. — Пора, брателло, моей уходить на пенсию. Стареет.
— Что-нибудь случилось? — встревожено нахмурилась девушка.
Не к добру эта буффонада, ох, не к добру.
— Ну, в общем-то, да, — признался цэрэушник и поведал о вещах весьма серьезных и невеселых.
Прежде всего, он рассказал о набеге парамилитарес Федермана на индейскую деревню и о нелепой гибели вождя, человека почтенного и уважаемого соплеменниками.
— Насколько я понял, гнев Вальтера был вызван твоим побегом, — кивнул Перси Хоакину и тот потупился.
Слишком дорогой оказалась цена его свободы.
— И он снова останется безнаказанным? — возмутилась Бетси.
Американец покачал головой. Вскоре, сказал он, в этом районе должна начаться секретная операция ЦРУ, направленная на очистку территории от бандформирований и наркоторговли. Особенно заинтересовала Перси информация, сообщенная Хоакином, о секретной лаборатории Федермана. Эти сведения могут ускорить начало военных действий против террористов. Правда, лазутчики сообщают, что за последние сутки в лагере парамилитарес начали твориться вещи непонятные, необъяснимые. Словно кто-то разворошил гигантский муравейник и заливает его водой, пытаясь уничтожить вредоносных насекомых.
Не ясно и в отношении немецких друзей Бетси. По одним свидетельствам, им тоже удалось сбежать от Федермана, по другим — их снова поймали. И опять упустили. Но это дело у Перси на особом контроле. В ближайшее время он наведет порядок в работе своих информаторов.
Зато оживились «красные партизаны». Их руководство в ближайшее время попытается получить с Элизабет остальные деньги. Не исключено, что фарковцы заинтересуются и находками археологов, в особенности золотом. Так что будет лучше, если все ценное Перси заберет с собой. Он постарается переправить их за границу, а там мисс МакДугал сможет получить свой груз и спокойно заняться его изучением.
— Ты ему доверяешь? — прошептал Хоакин на ухо подруге по-испански.
— А что мне остается делать? — так же отвечала она.
Мочалка сделал вид, что не расслышал, но слегка расстроился. Кажется, он уже не один раз доказывал Элизабет свое дружеское расположение.
— Ладно, мне пора, — засобирался он. — Удачи вам. И, пожалуйста, не говорите о моем визите вашим друзьям…
Уже на следующий день, покончив с празднествами, уакерос приступили к исследованию каменистого плато, на котором Солана и Бетси видели таинственные столбы света.
Оказавшись в этом месте, Тикисоке заметно поскучнел и стал неразговорчивым. Бетси попыталась выяснить, в чем дело, но мальчик только хмурился и прятал от нее глаза.
Решили начинать раскопки от центральной, уже пустой могилы.
Подойдя к ней, индеец опустился на колени перед отверстием в земле и, ритмично раскачиваясь из стороны в сторону, начал с закрытыми глазами и поднятыми к небу руками напевать тихую молитву.
— Ты что, знаешь, кто здесь был похоронен? — удивленно спросил Хорхе, когда парень закончил свой ритуал.
Тикисоке кивнул.
— И кто же?
— Усаке Мичуа.
— Это кто? — заинтересовалась Элизабет. — Какой-нибудь древний вождь? Когда он умер?
— Шесть лет назад. Он погиб на охоте. Медведь задрал.
Солана присвистнул. Так, выходит, специалисты были правы. И его уака не была древней. Хорошо хоть удалось сорвать неплохой куш, вовремя распродав находки. А то за новодел он не смог бы выручить и трети полученной суммы. Пришлось бы сдать золото на вес, как лом. В голову колумбийцу пришла кощунственная мысль о том, что хорошо, что его Энрике не дожил до этого позора. Малыш бы просто не перенес такого.
Не было предела и разочарованию мисс МакДугал. Она-то рассчитывала, что нашла древнее кладбище чибча-муисков, где можно будет откопать что-нибудь любопытное. А вышло… Вот тебе и «ла лус дель оро»! Выходит, дьявол сыграл-таки с нею недобрую шутку. Что ж, «на худой конец» у нее еще осталось озеро. Не хотелось бы, конечно, злоупотреблять гостеприимством хозяйки Гуатавиты, но что поделаешь. Работа есть работа.
— Будем сворачиваться! — скомандовала начальница экспедиции.
— А, может, все-таки рискнем? — просительно взглянул на неё Солана. — Чего ж это столбам попусту объявляться? Ну, хотя бы пару деньков?
— Не знаю, не знаю, — буркнула англичанка.
Признаться, ей и самой не хотелось так быстро расставаться с призрачной надеждой.
Неожиданно колумбийца поддержал Хоакин, заявивший, что он тоже чувствует здесь присутствие некой ауры. Причем достаточно древней. Не такой, какая исходит от могилы Мичуа.
— И где она проявляется больше всего? — не было предела скептицизму Элизабет.
Впрочем, скептицизм мисс МакДугал был в большей степени показным. Она уже почти сдалась и просто хотела, чтобы мужчины окончательно уговорили её остаться на плато.
К удивлению девушки, мексиканец почти точно указал те самые места, где они с Хорхе видели светящиеся столбы.
Бетси хмыкнула…
И раскопки начались.
Работали по методике, принятой у здешних уакерос.
От могилы усаке Мичуа в разные стороны были прорыты длинные туннели. Таким образом пытались «зацепить» другие захоронения.
Кладоискатели тщательно «процеживали» каменистую почву, но пока попадались лишь обломки старинной керамики. Бетси определила, что черепки относятся, примерно, к XIV–XVI векам. Совсем неплохо. Времена до колонизации или самого начала конкисты.
На второй день раскопок они вплотную приблизились к тому ареалу, над которым высветился желтый столб.
Стали работать более осторожно. На смену киркам пришли саперские лопатки. Крупное решето для просеивания почвы сменилось мелким ситом.
Сперва нашли красивый, идеально сохранившийся глиняный сосуд с задраенной крышкой. Завидев его, Тикисоке рухнул на колени и вновь принялся совершать молитвенный ритуал.
— Никак, еще один знакомец? — забеспокоился Солана.
Его опасения оказались напрасными. Юноша подтвердил, что их находка очень старая, времен прежних владык муисков. И он даже догадывается, что может быть там, внутри. Самому Тикисоке этого ни разу не доводилось видеть. Он только слышал о подобных вещах от своих наставников.
Дрожащими от волнения руками Бетси сняла крышку.
Внутри сосуда находилось пять или шесть деревянных дощечек, покрытых причудливыми резными узорами.
— Тьфу! — разочарованно сплюнул уакеро. — Деревяшки!
Зато Элизабет застыла в немом восторге.
— Солана! Хоакин! — слова с трудом давались ей. — Это же… Это же первые образцы письменности муисков!
— Ты уверена? — засомневался было Хоакин.
Молодой человек осторожно извлек пару дощечек, пристально вгляделся в черточки, кружочки, змейки, покрывавшие деревянную поверхность. Это не было похоже на обычный абстрактный орнамент. В расположении значков чувствовалась некая система.
— Похоже, ты права, — подтвердил парень. — И впрямь письменность.
Старый колумбиец схватился за сердце. У него подкосились ноги, так что пришлось даже усесться на ближайший валун.
Этого просто не могло быть. Такая находка и во сне не грезилась Хорхе Солане. Письменные памятники чибча-муисков бесследно исчезли вместе с самим древним народом. Археологи даже сомневались, а была ли вообще письменность у коренных жителей Колумбии. И вот он дожил до этого дня. Да этим «деревяшкам» цены нет!
И если уже первая находка такая значительная, то что же их ждет дальше?
— Оле! Оле! — весело запел Хорхе Солана.
Работа закипела с утроенной силой.
К вечеру уже очертился контур небольшой, почему-то круглой ямы.
Когда был вынут и просеян весь грунт, кладоискателей ожидало некоторое разочарование. Дьявол вновь вылил на них ушат ледяной воды, чтобы не расслаблялись.
Нет, находки, конечно, были. И даже очень неплохие. Еще несколько хорошо сохранившихся сосудов, правда, уже пустых. Четыре или пять золотых тунхос. Традиционный клыкастый золотой ягуар, почти такой же, как хранящийся в столичном Музее Золота. Всего тысяч на семьдесят долларов, как подсчитал знающий цены черного рынка уакеро.
Но ни мумии, ни даже фрагментов человеческих костей найдено не было.
Элизабет выдвинула предположение, что они нашли кенотаф. Однако Хоакин не был уверен, устраивали ли муиски ложные захоронения. О подобных прецедентах он не читал. Солана также подтвердил, что случаев открытий кенотафов колумбийская историография не зафиксировала.
— Что ж, будет над чем поразмыслить на досуге, — не приуныла девушка. — Хоть в чем-то мы станем первооткрывателями.
Теперь все надежды оставались на второе место.
Когда и здесь обнаружился контур круглой ямы, у кладоискателей опустились руки. Два кенотафа на одном плато — не слишком ли много?
Так, лениво ковыряясь, они понемногу извлекали из колодца грунт. Углубились уже почти на семь футов и забеспокоились. Что за глубокая могила? Первое ложное захоронение залегало всего на глубине в пять футов.
Дальше — больше неожиданностей. В стене колодца обнаружилось еще одно отверстие, на этот раз замурованное. Бережно расчистив кладку, археологи принялись расшатывать камни и извлекать их. В конце концов, перед ними открылся лаз, в который с трудом мог протиснуться человек. Посветив фонариком, увидели, что лаз недлинный, всего каких-то десять-двенадцать футов.
— Кто полезет первым? — обратилась девушка к компаньонам.
Судя по лицам мужчин, быть первопроходцами им не очень хотелось. Мало ль что там, впереди.
— Тогда первой полезу я, — решилась Элизабет и сразу же нарвалась на твердый протест Хоакина.
— А давайте я попробую, — вызвался до этого малоразговорчивый Тикисоке. — Мне кажется, именно я должен идти впереди. Я чувствую зов.
— Какой еще зов? — нахмурился Солана.
Он беспокоился за мальчугана, к которому уже успел прикипеть душой. Не вышло заиметь дочку, так пусть будет хотя бы сынок.
— Не знаю. Кто-то зовет меня по имени.
Индеец снял с себя лишнюю одежду, оставшись лишь в набедренной повязке, и юркнул в лаз. Хорхе Солана присвечивал ему фонариком.
Какое-то время парня было видно, но потом он исчез в темноте.
— Ну, что там?! — нетерпеливо окликнула его англичанка.
— Лезьте сюда! — послышалось в ответ. — Здесь такое!..
Кладоискатели по одному преодолели подземный ход и очутились в помещении с низким сводом. Все зажгли свои фонари и огляделись.
— Святая Матерь! — только и смог промолвить Солана.
Перед ними была уака. И, судя по её обстановке, принадлежала она отнюдь не простому покойнику. На это указывало хотя бы уже одно гигантское, вырезанное из дерева изображение королевского орла с широко распростертыми крыльями. Птица отличалась удивительным сходством с живым оригиналом. Казалось, вот сейчас орел повернет голову, увидит непрошенных гостей и грозно заклекочет.
Прямо у когтистых лап хищника помещалось низкое сидение из узорчатого позолоченного дерева. На нем разместилась прекрасно сохранившаяся мумия человека средних лет. Голову покойного венчала массивная золотая корона, на груди висело богатое золотое же ожерелье, состоящее из нескольких шнурков, на которых были нанизаны миниатюрные изображения лягушек, ящериц, змей, всевозможных птиц, обезьян, рыб. В руки мумии были вложены золотая копьеметалка «кеске» и комплект дротиков.
Вокруг тела было навернуто множество великолепных прекрасно сохранившихся плащей. Эти куски материи особенно ценились у муисков, выполняя функции денег. Плащ расписывали от руки разными узорами. Вдоль всей его длины наносили полосы — «мауре», узкие ленты незатейливого рисунка, как правило, красные и черные. Узоры простые, но очень красивые. Чем больше было полосок на плаще, тем дороже он ценился. На плащах покойного можно было разглядеть около пяти таких полосок — максимально возможное количество.
Рядом с сидением громоздились керамические изделия, деревянные идолы, какие-то орудия труда. Вот ларец, полный золотых монет-дисков, служивших индейцам для обмена.
И все же было заметно, что захоронение совершалось в спешке. Не все ритуальные подношения, встречавшиеся в такого рода уаках, были здесь представлены. Вероятно, что-то или кто-то помешал похоронить усопшего прилично его сану. Иначе как объяснить отсутствие трупов рабов и жен покойного.
«Кто же ты?» — вопрошала мумию Бетси.
Девушка обратила внимание на юного индейца. Его поведение показалось ей немного странным. Хотя после нескольких увиденных ею ритуальных молитв, которые совершал мальчик на плато, удивить мисс МакДугал уже было трудно.
На этот раз Тикисоке не встал на колени, а буквально распростерся ниц у ног мумии. Черпая с каменистого пола гробницы полные пригоршни пыли, он посыпал ею себе голову, издавая при этом громкие жалобные стоны.
У Элизабет зародилось смутное подозрение, что паренек снова знает, кто перед ним.
Дождавшись перерыва в его стенаниях, англичанка присела на корточки рядом с мальчиком и потеребила его за плечо:
— Послушай, если тебе не трудно, ответь, пожалуйста. Кем был этот человек?
Не поднимая головы, юный индеец ответил:
— Это Гуаска Тикисоке! Последний Великий Гуатавита, подло убитый суачиас пять столетий назад!
