Глава 4
— Господин навигатор-три, я не намерен больше сносить ваше хамское отношение к высшему командованиию Звездного десанта на этом чумном корабле!!! Я требую, чтобы вы немедленно отменили свое распоряжение и… и объяснили свое поведение!!!
Командир полулегиона Звездного патруля, бригадный генерал Эндрю Бейтс, был вне себя. Его физиономия багровела нездоровым румянцем, губы тряслись, глаза пылали негодованием.
Игорь Вихров откинулся на спинку кресла и удивленно взирал на разъяренного генерала.
Когда адъютант генерала полковник Строгов передал ему просьбу своего шефа о встрече, он решил, что речь пойдет о проекте плана учений для бойцов Звездного десанта. Проект, предоставленный генералом в установленный командиром линкора семидневный срок, был полностью отвергнут Вихровым, поскольку совершенно не учитывал возможности потенциальных суперов. Однако генерал, едва войдя в кабинет командира звездолета, начал свой донельзя возмущенный монолог.
— Вы и раньше демонстрировали свое поразительное неуважение к старшим офицерам линкора, но ваши последние действия можно классифицировать только как узурпация власти!!! — продолжал между тем генерал. — Однако вы напрасно рассчитываете, что вам это так просто сойдет с рук!..
— Одну секунду, господин генерал! — Голос навигатора-три был холоден и спокоен. — Прекратите свою истерику и объясните внятно, чем вы так возмущены!..
Лицо генерала дернулось, словно он получил пощечину, на секунду гневная тирада прервалась, а затем последовало:
— Я возмущен вашим отношением к высшему…
— Это я уже слышал! — снова перебил Бейтса Вихров. — Прошу вас изложить, какие именно мои приказы или действия привели вас в такое неуравновешенное состояние!..
И снова генерал на несколько секунд замолчал, но на этот раз, похоже, слова командира корабля дошли до его сознания. Постепенно кровь отлила от его лица, дыхание успокоилось, и он заговорил почти спокойным тоном:
— В течение восьми дней я добиваюсь встречи с навигатором-два Свеном Юриксеном. Вы сами во время совещания сказали, что Юриксен практически здоров и в ближайшее время приступит к обязанностям командира корабля. Однако первый ассистент главного врача, господин Кокошко, отказывается допустить меня к навигатору, мотивируя этот отказ недостаточно крепким состоянием Юриксена. Я же уверен, что он действует по вашему указанию, что это именно вы намеренно ставите барьер между настоящим командиром корабля и остальными офицерами! Более того, существует мнение, что Свена Юриксена нет в… Нет в… — генерал словно бы подавился последним, непроизнесенным словом фразы, судорожно сглотнул и закончил выдохом: —…нет на корабле!!
Однако Вихров заставил его высказать несказанное:
— Что значит — нет на корабле?! — В голосе навигатора-три сквозила насмешка. — Куда же он, интересно, подевался?!
— Об этом надо спросить у вас!! — чуть ли не взвизгнул Бейтс.
Вихров встал из кресла, обошел его и остановился, положив ладони на спинку.
— Значит, вы утверждаете, что я каким-то образом расправился с навигатором-два Свеном Юриксеном и приказал первому ассистенту главного врача линкора скрыть это преступление?!!
Серые, немигающие глаза командира линкора внимательно изучали вдруг побледневшее лицо генерала.
— Позвольте вас спросить, каким образом можно уничтожить потенциального полного супера или… заставить его делать что-то вопреки его воле?! Раз уж вы считаете, что это возможно, значит, вы знаете, как это сделать!
Вихров замолчал, продолжая неотрывно смотреть на генерала, а тот тоже не торопился с ответом. На его бледном лбу выступили крупные капли пота.
«Странно… — неожиданно подумал Игорь, — …у него даже неконтролируемые реакции, такие же, как у обычного Homo Sapiens. Словно бы он и не прошел Превращение, словно и в самом деле у него была какая-то экзотическая, но излеченная болезнь!»
А молчание длилось и длилось. Бейтс опустил глаза не то в раздумье, не то в замешательстве, и наконец командир линкора прервал это мучительное молчание:
— Я так понимаю, вам нечего сказать?.. Это значит, что вы необоснованно обвинили старшего по должности в уголовном преступлении и подлежите суду военного трибунала!..
Генерал вскинул глаза, и Вихров увидел, что в них снова зажглась ярость.
— Необоснованно?! — как-то судорожно прохрипел он. — А вы покажите мне Юриксена!! Его ведь нет!! А старый принцип гласит — «ищи того, кому это выгодно», так, кому, кроме вас, выгодно исчезновение Юриксена?!! Вот вам и основание!
— Ну что ж, — усмехнулся Вихров, — раз вы считаете это достаточным основанием, вам надо действовать в соответствии с Уставом Космофлота. Если вы недостаточно хорошо знаете этот документ, я вам подскажу — часть вторая, раздел четвертый «О порядке обжалования действий командира звездолета, находящегося в длительном, автономном полете». Подайте жалобу на мои действия, ее рассмотрят те, кому Устав поручает такое рассмотрение. Однако учтите, если ваша жалоба будет признана необоснованной, вы будете отстранены от исполнения своей должности и отданы под арест, вплоть до прибытия на Землю! А теперь прошу вас удалиться, я не собираюсь тратить время на бессмысленные разговоры!
Навигатор-три вернулся в кресло и включил компьютерный блок, а бригадный генерал, прорычав нечто совершенно нечленораздельное, повернулся и направился к выходу. Однако Вихров остановил его у самой двери:
— Господин бригадный генерал, я жду от вас исправленный вариант плана подготовки ваших десантников! Постарайтесь представить его в ближайшие два-три дня!
Как только генерал вышел из командирских апартаментов, Игорь повернулся к компьютерному блоку. Он тоже поставил перед собой задачу, найти Свена Юриксена, но в отличие от Бейтса не искал виноватых в исчезновении навигатора-два. Главный корабельный компьютер обшарил все пространство линкора, но не нашел «бесхозных» полей, неопознанных биологически активных масс или автономных источников излучения. Обследование обшивки линкора и вынесенных на нее приборов и аппаратов также ничего не дало — Юриксена на линкоре не было. Однако Вихров продолжил свои поиски. Очередная задача, предложенная Главному компьютеру командиром корабля, дала совершенно неожиданный результат — компьютер доложил, что за день до исчезновения Юриксена с одной из антенн радиотелескопа в сторону F5 — звезды, к которой приближался «Одиссей», ушел довольно длинный модулированный сигнал!
Уже то, что для подачи сигнала была использована антенна радиотелескопа, выглядело чрезвычайно странным — обычно для этой цели предназначались антенны дальней связи. Вторая странность заключалась в том, что сигнал ушел в сторону F5, где его просто некому было принять — вряд ли в системе этой звезды существовала достаточно развитая для этого цивилизация. Кроме того, скрупулезная проверка показала, что в момент отправки сигнала радиотелескоп работал в автоматическом режиме, а значит, никто из сотрудников штурманской службы, имевших доступ к радиотелескопу, не мог отправить этот сигнал. Главный компьютер вообще не мог определить, из какого модуля связи этот сигнал был направлен на антенну!! То, что компьютер без всяких возражений выдал эту информацию, показывало, что сигнал не имел отношения к программе «Звездный лабиринт».
Вихров бился над расшифровкой этого сигнала уже четвертые сутки, однако ничего похожего на логически связанную информацию у него не получалось! Последние две попытки дали совсем уж безумный результат — оба раза компьютер заявил, что в информкод сигнала входит биологическая составляющая!!! Однако вычленить эту составляющую компьютер не смог.
Признаться, Игорь не видел связи между исчезновением Свена Юриксена и отправкой этого странного сигнала, кроме, пожалуй, того, что эти события произошли практически одновременно. Но в поисках хотя бы крохотного следа навигатора-два он хватался за любую соломинку. Именно этим поискам он отдавал все свое свободное от вахт время.
Тревожило командира «Одиссея» еще и то обстоятельство, что рядовой Яшин совершенно прекратил свои мысленные разговоры с неуловимым «спасителем». Два раза в сутки Вихров связывался с Кокошко и неизменно получал один и тот же ответ — рядовой «молчит»! Что это значило?! «Спаситель» внушил своему неофиту все что нужно и на время умолк или же он смог каким-то образом продолжать свои «наставления», умело обходя подслушивающие устройства?!
Все эти загадки угнетали Игоря, а кроме того, его командирство постепенно возводило незримую преграду между ним и его прежними товарищами — Бабичевым, Верхоярцевым, Строем… Пожалуй, только Володька Ежов по-прежнему держался с Вихровым как с другом… как со старшим другом — с добрым уважением и без заискивания.
Игорь прекрасно помнил, что и прежний командир линкора был одинок, стоял чуть в стороне, ото всех и над всеми. Но для Старика одиночество было прерогативой возраста, жизненного опыта, авторитета, а Вихров был слишком молод для него!
Навигатор-три вздохнул и склонился над клавиатурой компьютерного блока, собираясь ввести очередную задачу, однако в этот момент он почувствовал, что его вызывает первый ассистент главного врача линкора.
«Слушаю вас, Виталий Сергеевич», — отозвался Вихров и немедленно услышал «голос» Кокошко:
«Наш рядовой заговорил!»
«С тем же собеседником?»
«С ним. Разговор был очень коротким, но… У вас есть время заглянуть к Ирвингу?»
«Сейчас буду…» — ответил Игорь и, быстро выключив компьютерный блок, он перенесся в биолабораторию.
Кокошко сидел перед компьютерным блоком, и на его висках поблескивали датчики дешифратора. Не отрываясь от прослушивания, врач негромко проговорил:
— Одну секунду, Игорь Владимирович!..
И точно, спустя секунду он перебрал пару клавиш на клавиатуре блока, стянул с головы тонкий обруч и протянул его Игорю:
— Вот, послушайте!
Игорь пристроил датчики на виски, и Кокошко включил запись.
Сначала в голове у Вихрова стояла тишина, нарушаемая какими-то странными «вздохами». Игорю показалось, что кто-то большой и неуклюжий пытается думать, но никак не может решить, с чего начать. Потом едва слышно проклюнулась первая мысль:
«…конечно, слышу…»
И снова последовало «молчание», а затем мысли побежали четче и быстрее с короткими паузами:
«Да, понимаю…»
…
«Да, я готов, я могу двигаться…»
…
«Понял… буду… обязательно буду…»
…
«Хотя бы лицо и руки!.. И ноги!..»
Затем снова повисла тишина.
Игорь было решил, что это конец записи, но тут же услышал невнятное, вялое:
«Ну вот, теперь скоро… И я снова стану… стану человеком… И у меня будет лицо… и руки…»
Мысль угасла, воцарилась полная тишина.
Навигатор стянул обруч с датчиками, аккуратно положил его на рабочий стол и посмотрел на Кокошко.
— Это все, — подтвердил его невысказанную мысль врач. — Коротко, но, по-моему, вполне ясно.
— Скоро… — задумчиво протянул Вихров. — Но что именно — «скоро»?
— Меня смущает другое, — с каким-то внутренним напором произнес Кокошко. — Яшин явно мечтает о… руках, ногах, лице… Мечтает получить хотя бы эти… к-хм… детали человеческого облика. Но дело в том, что его Превращение сдвинулось с мертвой точки! Пойдем, я вам его покажу.
Они перешли в лабораторный зал, где на своей высокой постели по-прежнему лежал рядовой Яшин, но теперь он выглядел совершенно по-другому. Бесформенная туша, почти лишенная конечностей, превратилась в практически нормальное человеческое тело. Правда, руки были чрезмерно длины — восьмипалые ладони доходили до колен коротких толстых ног, не имевших коленных суставов, грудная клетка непомерно раздута, а большая шишковатая голова лежала прямо на плечах, так что, казалось, ее невозможно повернуть в сторону. И все-таки Монстр явно начал приобретать человеческие черты. Кроме того, Вихров сразу заметил, что на трехглазом, безносом лице прорезался тонкогубый рот — раньше лица просто не было! Но самое главное — сколько Игорь ни вглядывался в это лицо, он не замечал в нем никаких трансформаций, свойственных фазе Клоуна.
— В фазу Клоуна он, по-видимому, еще не перешел?.. — спросил навигатор-три, обернувшись к врачу. — Я не вижу никаких спонтанных изменений внешности.
— Нет, он как раз в фазе Клоуна! — возразил Кокошко. — Вот, смотрите!
И он указал на правую ладонь Яшина. Мизинец на этой ладони едва заметно сокращался, одновременно словно бы «усыхая».
— Просто фаза Клоуна у него протекает в ритме всего Превращения — вяло, замедленно, без броских, стремительных изменений. Но, я бы сказал… упрямо, без перерывов. В организме постоянно что-то меняется!
Кокошко взглянул на Вихрова и глухо кашлянул:
— Но я хотел обратить ваше внимание на другое. У Яшина уже имеются ноги, руки и лицо, более того, он уже встает на ноги и пытается что-то делать своими руками, а в разговоре со своим… «спасителем» продолжает выпрашивать себе руки, ноги, лицо. Получается, что он не осознает происшедших в его организме перемен!.. Или же…
Врач неожиданно замолк, словно не решаясь закончить свою мысль. Но Вихров требовательно переспросил:
— Что — «или же»?
— Или же… — неуверенно протянул Кокошко, — …ему внушают, что никаких изменений в его организме не происходит!
— Стороннее воздействие?.. — уточнил навигатор.
— С целью сохранить сторонника… — подтвердил это уточнение врач невольным каламбуром.
— Вы думаете, такое внушение возможно?.. — В голосе Вихрова звучало сомнение.
— Не забывайте, Игорь Владимирович, что Яшин находится в фазе Клоуна. Этот этап Превращения характерен тем, что постоянным изменениям подвержены не только внешность и внутренние органы организма, но и процесс мышления. Возможно, в какие-то моменты Яшин полностью осознает свое состояние, но эта осознанность непрочна, сменяется полной потерей реальности!
— Да… — задумчиво кивнул Вихров, вспоминая свое собственное состояние, свою собственную растерянность, когда он стоял перед зеркалом в туалетной нише своей каюты и наблюдал за стремительными трансформациями своего лица. — В таком состоянии чужая мысль действительно может показаться чем-то единственно прочным… основательным.
— И все-таки нам не плохо бы было знать, где и когда «обязательно будет» наш подопечный?! — вернулся к перехваченному «разговору» рядового Яшина Кокошко. — Возможно, от этого зависит будущее всех нас!
— Я не думаю, что вопрос стоит так радикально, — улыбнулся в ответ Вихров. — Даже если все имеющиеся на корабле монстры, включая магистралов, поднимут мятеж, вряд ли им удастся долго противостоять потенциальным полным суперам… Хотя, я думаю, что до такого мятежа дело тоже не дойдет!
— Я бы с вами согласился, если бы супера были едины и хорошо организованы, — не согласился врач. — Но если среди суперов начнется драка за власть, монстры могут оказаться той силой, что станет решающей каплей на чаше весов!
— Да, это так… — после короткого раздумья кивнул Игорь. — Значит, вы продолжаете наблюдать за нашим рядовым, а я попробую переговорить с одним из магистралов.
— Когда? — Кокошко внимательно посмотрел на Вихрова.
— Да прямо сейчас, — ответил тот. Он давно уже выбрал для этого разговора подходящего, по его мнению, магистрала, но пропажа Стива Юриксена отвлекла его от этой проблемы. Представив себе гладкое, без носа, бровей и рта лицо с двумя парами ярко-синих глаз, он мысленно позвал: «Сергей!.. Есин!..»
И почти сразу же получил ответ:
«Да, я слушаю!..»
«Это тебя… Вихров беспокоит, мне с тобой поговорить надо!»
«Я у себя в каюте», — ответил третий ассистент главного механика линкора, и было непонятно, приглашает ли он командира к себе или просто информирует, насколько далеко находится, чтобы тот решил, будет ли мыслеобмен достаточно надежным.
«Я загляну к тебе?..» — уточнил Игорь и услышал в ответ короткое:
«Жду!»
Спустя секунду Вихров стоял у двери, ведущей в каюту Сергея Есина. Едва он приложил ладонь к идентификационной пластине, как дверь приоткрылась, словно приглашая его войти. И он вошел.
Каюта третьего ассистента главного механика была стандартной, хотя вместо обычной кровати посреди помещения был устроен широкий, низкий лежак. Кресло у индивидуального компьютерного блока было заменено невысоким крепким табуретом, на котором и восседал Сергей, поджидая своего гостя. Едва Игорь переступил порог каюты и аккуратно прикрыл за собой дверь, как в его голове раздался «голос» Есина:
«Присаживайся на кровать…»
Игорь опустился на краешек широкого лежака и внимательно всмотрелся в лишенное эмоций лицо хозяина каюты. Он не думал, с чего начать разговор, ситуация складывалась таким образом, что наилучшим началом было рассказать Есину правду.
Однако Сергей понял этот взгляд по-своему:
«Что, командир, не нравится тебе моя физиономия?!»
Мысль была не злой, а горькой, и только слово «командир» имело легкий иронический оттенок.
«Лицо как лицо… — спокойно ответил Вихров. — Я в своем зеркале и не такие лица видел, а при необходимости и сейчас могу себе любую рожу состряпать!»
«А вот я себе не могу другую рожу состряпать!.. — с еще большей горечью „продумал“ Сергей и тут же оборвал сам себя: — Да я уже начал привыкать к своей… роже. — Он вроде бы мысленно вздохнул и спросил: — Так что у тебя за дело, командир?!»
«Дело серьезное, Сергей. На корабле объявился какой-то… „спаситель“. Он ведет мыслеобмен с Монстрами и обещает вернуть им человеческий облик в обмен на помощь… Вот только непонятно, в чем должна заключаться эта помощь!.. Наши медики чисто случайно поймали обрывок мыслеобмена этого „спасителя“ с одним из десантников, застрявших в фазе Монстра, и сумели его расшифровать. Мы знаем, что скоро назначен общий сбор, но вот что именно собирается сделать этот „спаситель“ — неизвестно. К тебе с таким „разговором“ никто не обращался?!
Есин ответил не сразу, и в его мыслях была некоторая растерянность.
«Нет… Никакой „спаситель“ не вступал со мной в мыслеобмен… А этот десантник… застрявший в фазе Монстра… он что… тоже не станет… человеком».
«Нет, он скорее всего останется магистралом. Но уже то, что в его организме возобновились мутационные процессы, — очень хорошо, до этого он шесть месяцев не мог выйти из фазы Монстра. Ирвинг и Кокошко боялись, что он погибнет!»
Неожиданно Сергей отвернулся к стене и буквально выдавил из себя следующую мысль:
«Ты не обижайся, командир, но если кто-то предложит мне способ хоть каким-то образом сбросить эту… оболочку, вернуться в человеческий образ, стать супером — не важно, я сделаю для этого „кого-то“ все, что угодно!.. — Он чуть „помолчал“ и добавил: — Пойду, куда мне укажут, и сделаю, все что угодно!! И не осуждай меня, командир, ты представить себе не можешь, что это такое — таскать такую личину».
Он так же неожиданно повернулся к Игорю, и тот вдруг увидел, что из всех четырех, лишенных век глаз катятся крупные слезы. В то же мгновение белесые плотные пленки прикрыли яростно пылавшую синь глаз, а шестипалые ладони легли на широкую неподвижную маску, заменявшую Есину лицо.
И снова потянулась мысль магистрала, обращенная к своему бывшему товарищу, но теперь она была быстрой, путаной, рваной:
«Ты себе представить не можешь, что это такое — магистрал!! Ишь, слово-то какое, „умное“ и вроде бы даже совсем необидное! А что за ним?!! — Последовала короткая пауза, а потом словно плевок отвращения: — Недоделок!!! Пока я был один в своей каюте, я еще мог воспринимать свое изуродованное тело достаточно спокойно: что делать — последствия болезни. Тем более что все мои привычные навыки, моя память, мои знания, умения, моя былая гибкость и сила восстановились полностью. Я даже приобрел кое-какие новые способности… вроде бы в качестве компенсации за потерянный внешний вид. Но когда я вернулся на службу, мне стало понятно, что потерял я гораздо больше, чем приобрел!! Другие получили способности, в разы превышающие мои, и ничего не потеряли! И я никогда не смогу не то что соперничать, даже приблизиться к ним, стать рядом!!»
Сергей сбросил ладони с лица, и на Вихрова снова глянули четыре ярких, синих глаза.
«Ты знаешь, командир, мне ведь… необходимо спать! Тебе — нет, а мне — обязательно! Хотя бы четыре часа в сутки!! Мне надо есть, хотя я и могу напрямую потреблять кое-какую энергию. У меня… — он буквально грохнул кулаком в свою закованную мышцами грудь, — три сердца и два желудка, но мне необходима эта комнатка! — Он ткнул в направлении туалетной ниши. — У тебя нет запасных сердец или легких, но ты при необходимости просто вырастишь себе новые… И тебе не надо раздеваться, чтобы освободиться от отходов своего метаболизма!! Я слышал даже, что ты без вреда для здоровья можешь выйти в открытый космос!! А я — нет!!! Я уже не человек, но никогда не стану супером!»
Он опустил голову и, уставившись взглядом в пол, закончил:
«Вот поэтому я сделал бы все, что угодно, для того, кто выведет меня из этого… капкана… в любую сторону!!!»
Третий ассистент главного механика линкора «замолчал», голова его была покаянно опущена, но последняя фраза была «продумана» им твердо… необратимо!
Несколько секунд длилось молчание, а затем Вихров «проговорил»:
«Мне кажется, ты наговариваешь на себя с… отчаяния…»
Есин поднял голову, и его нечеловеческие глаза взглянули прямо в лицо Игорю, и тот увидел в них напряженный вопрос.
«Неужели ты, к примеру, сможешь взорвать линкор?.. Убить три с половиной сотни своих товарищей, чтобы самому стать… человеком?.. Да и станешь ли ты в таком случае человеком?.. Даже если тебе предложат в обмен на человеческую внешность убить хотя бы одного из твоих товарищей, и то ты будешь долго размышлять, и я не уверен, что твоим решением станет согласие! Слишком ты торопишься, заявляя, что готов на все!»
Долгую минуту голубые, ставшие похожими на весенний лед глаза Сергея вглядывались в лицо Игоря, но наконец они как-то помягчели, и Вихров услышал чуть смущенную мысль:
«Поймал ты меня… командир!»
«Ты себя загнал… Я тебя поймал!»
«Ну, раз поймал, мы решим это дело так… — Голубые глаза Есина снова заледенели. — …Если ко мне обратится этот… „спаситель“, я сначала узнаю, что он от меня потребует, а уж потом буду решать, принимать его предложение или… соглашаться!»
«Хорошо! — по привычке кивнул Вихров. — Пусть будет так!»
Он встал с лежака и шагнул к выходу, но его остановила мысль Есина:
«Игорь, ты не обижайся, что я к тебе на „ты“ обращаюсь. Это ж у нас неофициальный разговор, при посторонних я всегда буду выдерживать субординацию».
Вихров повернулся и с улыбкой ответил:
«Да я и не обижаюсь, я и командир-то поневоле! — И вдруг его лицо стало совершенно серьезным. Ему в голову пришла неожиданная мысль, и он ее тут же озвучил: — А насчет твоей внешности… Мне кажется, можно попробовать ее поправить!»
Сергей медленно поднялся со своего табурета и выпрямился во весь свой гигантский рост.
«Так не шутят!!!» — Его мысль зазвенела от боли.
«Я не шучу! — пожал плечами Игорь. — Конечно, надо сначала как следует подумать, прикинуть, как и что делать, разработать план воздействия на костную и мышечную структуру, но в принципе, я думаю, это выполнимо. Не обещаю тебе, что ты получишь свое прежнее лицо, да и будет ли оно монтироваться с твоей теперешней фигурой, но человеческое лицо — вполне можно попробовать!»
«Ну так… пробуй!» — Мысль магистрала была ломкой, как тонкий ледок.
Вихров отрицательно покачал головой:
«У меня появился пока только замысел. А реализовывать его скорее всего буду не я».
«А кто?!!»
«Врачи, биологи…»
Есин опустил голову и словно бы успокоился.
«Я подожду… Я подожду… И спасибо тебе, даже если ничего не получится!..»
Он снова опустился на табурет и отвернулся к стене. Игорь понял, что Сергея надо оставить одного, и, неслышно ступая, вышел из каюты.
Четыре дня спустя во время очередной вахты главный штурман «Одиссея» подошел к навигаторской консоли и, явно смущаясь, обратился к Вихрову:
— Игорь Владимирович, у меня к вам имеется разговор… приватный.
«Так давайте поговорим…» — ответил Игорь мысленно.
«Я еще не совсем привык общаться… таким образом… — начал было Шохин, но вдруг согласился: — Но давайте попробуем…»
«Слушаю вас, Юрий Владимирович». — Вихров повернулся к основному монитору панели и положил пальцы на клавиатуру. Шохин мысленно вздохнул и начал:
«Командир полулегиона Звездного десанта бригадный генерал Эндрю Бейтс подал мне официальный рапорт!»
«Вам?!» — не слишком сильно удивился Вихров.
«Я сам был удивлен, но когда ознакомился с содержанием этого рапорта… Вы знаете, Бейтс действует в полном соответствии с Уставом Космофлота!..»
«С его частью второй, разделом четвертым „О порядке обжалования действий командира звездолета, находящегося в длительном, автономном полете“.
«Как вы догадались?!!» — изумился Шохин.
«Юрий Владимирович, я сам подсказал Бейтсу, каким образом он может обжаловать мои действия».
«Зачем?!!» — еще более изумился Шохин.
Вихров обернулся и внимательно взглянул в глаза штурману:
«В руках Бейтса сосредоточена серьезная сила. Я предпочитаю, чтобы он действовал в рамках действующего закона!»
«Вы думаете… Вы считаете, что он может…» — Шохин явно не мог подобрать нужного слова.
«Скажем, я просто подстраховываюсь!»
Игорь снова повернулся к экрану.
«Но… тогда мы обязаны рассмотреть рапорт бригадного генерала!» — растерянно подумал штурман.
«Вы уже составили офицерскую комиссию?» — спокойно поинтересовался Игорь.
«Н-нет… — чуть запнувшись, ответил Шохин, но это в общем-то несложно».
«Председателем будете вы?.. — не то спросил, не то констатировал факт Вихров. — А в состав войдут Борцов, Климов и Ерш?..»
«Скорее всего так…» — согласился Шохин.
«В таком случае, Юрий Владимирович, назначайте дату рассмотрения рапорта господина бригадного генерала».
Шохин отошел к своему месту и на следующее утро известил Игоря о том, что рапорт Бейтса будет рассматриваться на закрытом заседании офицерской комиссии при участии бригадного генерала и Вихрова.
Вечером того же дня в малой офицерской кают-компании собрались пятеро офицеров-космолетчиков и бригадный генерал Звездного десанта.
Бейтс явился на заседание комиссии в сопровождении двух своих адъютантов, однако те не были допущены в кают-компанию. Поэтому, когда генерал переступил порог, блистая орденами на груди парадного комбеза, он был в сильнейшем раздражении. Четыре старших по званию офицера-космолетчика сидели за длинным голым столом, на них также красовались парадные комбинезоны, но в отличие от генеральского они были украшены всего лишь орденскими планками. Увидев эти скромные регалии, Бейтс несколько остыл — у каждого из космолетчиков наград было не меньше, чем у него самого, а на груди штурмана виднелись цвета трех высших орденов Земного Содружества!
Над столом перед каждым из членов офицерской комиссии был развернут экран автономного мобильного информационного блока — небольшой прямоугольник базового поля, окаймленный оранжевой каймой, на котором высвечивался одинаковый текст, но только двое из них читали предложенную информацию. Главный штурман и главный канонир «Одиссея» о чем-то негромко переговаривались.
Вихров сидел напротив длинного стола комиссии в удобном кресле и задумчиво рассматривал чистый белый потолок кают-компании.
Увидев, что генерал вошел, Шохин прервал свой разговор, встал и указал Бейтсу на второе кресло, стоявшее метрах в двух от кресла Вихрова.
— Присаживайтесь, господин бригадный генерал.
Затем, чуть наклонившись вперед, он оглядел сидящих за столом офицеров и негромко произнес:
— Начнем, господа.
Трое членов комиссии, как по команде, посмотрели на своего председателя и откинулись на спинки кресел.
— Как я вам уже сообщал, господа офицеры, командир полулегиона Звездного десанта бригадный генерал Эндрю Бейтс направил мне рапорт, в котором, ссылаясь на часть вторую, раздел четвертый Устава Космофлота, потребовал расследования действий командира линкора-ноль «Одиссей» навигатора-три Вихрова Игоря Владимировича. Бригадный генерал Бейтс считает действия навигатора-три Вихрова некомпетентными, угрожающими нормальной работе команды звездолета. Впрочем, я не буду повторять содержание рапорта, поскольку вы уже ознакомились с его текстом. Признаюсь, я впервые столкнулся с такой ситуацией… В смысле, с фактом обращения к этому положению Устава, и не имею достаточного опыта в… э-э-э… работе такого рода комиссий!.. — Шохин на секунду замолчал, потеряв, видимо, нить рассуждений, а затем быстро закончил: — Прошу членов комиссии высказаться по сути рассматриваемого нами дела!
Однако члены комиссии не торопились высказываться. Они переглядывались, быстро отводя взгляды, делали вид, что внимательно вчитываются в текст рапорта… И тут неожиданно раздался голос Игоря Вихрова:
— Господин председатель комиссии, я не был ознакомлен с текстом рапорта господина бригадного генерала, хотя, как мне кажется, меня он касается в наибольшей мере. Может быть, вы дадите мне возможность узнать, в чем, собственно говоря, меня обвиняют?!
— Да, конечно… Егор Максимович, — обратился Шохин к главному канониру, — зачитайте, пожалуйста, рапорт бригадного генерала.
Климов кивнул, внимательно вгляделся в экран и начал читать:
— Главному штурману линкора-ноль «Одиссей» генерал-майору Космофлота Земного Содружества Шохину Юрию Владимировичу. Рапорт. На борту линкора-ноль «Одиссей», выполняющего автономный полет по заданию Высшего Совета Земного Содружества, сложилась невозможная ситуация. К командованию линкором пришел навигатор-три Вихров Игорь Владимирович, человек, не готовый исполнять столь серьезную должность ни по возрасту, ни по служебному опыту, ни по своим личным качествам. В частности, он ставит перед командованием полулегиона Звездного десанта непонятные, плохо сформулированные задачи, явно имея целью дискредитировать командира данного подразделения лично и весь командный состав в целом. Кроме того, Вихров Игорь Владимирович предпринимает меры по недопущению к руководству линкором полковника Космофлота, навигатора-два Свена Юриксена. На последнем совещании было объявлено, что господин Юриксен приступит к исполнению обязанностей командира линкора в ближайшее время, однако этого не случилось, более того, в каюту Юриксена, где он должен находиться, медицинская служба не допускает никого! Считая такое положение недопустимым и в соответствии с Уставом Космофлота — частью второй, разделом четвертым «О порядке обжалования действий командира звездолета, находящегося в длительном, автономном полете» прошу вас рассмотреть соответствие Вихрова Игоря Владимировича занимаемой должности. Бригадный генерал Звездного десанта Эндрю Бейтс.
Главный канонир «Одиссея» закончил чтение, сурово посмотрел на генерала, однако ничего не сказал. Вместо этого он наклонился к главному связисту «Одиссея» Властимилу Ершу и что-то прошептал ему на ухо.
— Господин бригадный генерал, — обратился Шохин к Бейтсу, — у вас есть что добавить к вашему рапорту?
— Безусловно… — Генерал поднялся со своего кресла и, зайдя за него, положил ладони на спинку. — …Мне непонятно, почему высшие офицеры команды «Одиссея» сами не… э-э-э… задали себе вопрос, с какой стати командование элитным звездолетом Земли получил… дерзкий, неопытный мальчишка. Неужели вы, уважаемый Юрий Владимирович, менее опытны в управлении линкором, чем господин… капитан. А в бою вы, Егор Максимович, наверняка сможете действовать гораздо более эффективно, чем господин Вихров!..
— Одну секунду, господин бригадный генерал! — неожиданно и очень жестко остановил Бейтса Климов. — Ваши рассуждения не только лишены смысла, но и противоречат Уставу Космофлота. Часть первая, раздел второй Устава гласит, что командовать боевым звездолетом любого класса имеет право только офицер, имеющий подготовку навигатора. А раздел шестой той же первой части устанавливает преемственность власти в случае невозможности командира корабля исполнять свои обязанности! Навигатор-три Вихров занял должность командира корабля в полном соответствии с уставом и освободит ее в случае выздоровления навигатора Юриксена, все в том же полном соответствии с Уставом. И еще, ваше выступление, которое мы только что прослушали, не имеет никакого отношения к рассматриваемому нами делу. По своей компетенции мы можем… — Тут он сделал короткую паузу, а потом, бросив быстрый взгляд в сторону Вихрова, поправился: —…Мы обязаны… рассмотреть факты, подтверждающие некомпетентность нашего командира. В вашем рапорте указано, что он… — Егор Максимович наклонился к экрану и прочитал: — «…он ставит перед командованием полулегиона Звездного десанта непонятные, плохо сформулированные задачи, явно имея целью дискредитировать командира данного подразделения лично и весь командный состав в целом…» Вот и поясните, что это за задачи, в чем изъян их формулировок, какая такая дискредитация следует из этих заданий?
Бейтс, слегка опешивший от такого резкого выговора, сделанного офицером, которого он числил в своих единомышленниках, несколько секунд растерянно смотрел на главного канонира, а затем, дважды кашлянув, заговорил несколько иным тоном:
— Я, право, не очень хорошо понимаю… Ну, хорошо. Навигатор-три требует от меня разработать какой-то особый план подготовки бойцов вверенного мне полулегиона в связи с тем, что они якобы получили какие-то необычные качества после той эпидемии, что произошла на линкоре. Я представил подробный план занятий бойцов, но господин… э-э-э… командир линкора объявил этот план… недостаточным! Мне, однако, совершенно неясно, какие новые качества необходимо тренировать у десантников?!
Все четверо офицеров-космолетчиков, сидевших за столом, удивленно уставились на генерала, а затем Шохин как самый старший задал вопрос:
— Вы что, действительно не представляете, какие способности имеют потенциальные полные супера?!!
Генерал гордо выпрямился и с неким даже пафосом заявил в ответ:
— В полулегионе, которым я имею честь командовать, нет ни потенциальных, ни полных, ни суперов. У меня служат люди — сильные, смелые, прекрасно подготовленные, но только люди!!
Теперь уже все четверо, сидящих за столом офицеров посмотрели на Вихрова, но тот только пожал плечами.
— То есть вы утверждаете, что ваши десантники совершенно не изменились в результате Превращения? — переспросил все тот же Шохин.
— Ну, почему же? — генерал немного смутился. — Конечно, тяжелая, продолжительная болезнь не могла не сказаться на состоянии людей. Некоторые из них, как вы, конечно, знаете, не пережили этого тяжелейшего заболевания, некоторые… э э э… получили увечья, но подавляющее большинство полностью излечились и, по утверждению корабельной медицинской службы, готовы к несению службы!!
— Ясно… — медленно протянул Шохин.
И снова в разговор вмешался Вихров:
— Господин председатель комиссии, у меня имеется официальное медицинское заключение о физиологических возможностях человеческого организма, прошедшего Превращение. Прошу комиссию ознакомиться с этим документом!
Навигатор-три встал, подошел к столу и протянул Шохину маленький информационный кристалл.
Главный штурман уложил кристалл в считывающее устройство информационного блока и запустил воспроизведение. Все четыре экрана, мерцавшие перед членами комиссии, на мгновение «схлопнулись», и тут же снова возникли, имея уже совсем другой текст. Члены комиссии приникли к своим экранам, вчитываясь в медицинское заключение, подписанное тремя главными медиками корабля, в числе которых значился и главный врач «Одиссея». А Вихров в то же время продолжал говорить:
— Как видите, физиологические возможности десантника в результате Превращения значительно расширились и стали многограннее. Хочу подчеркнуть, что это усредненные данные, я бы даже сказал, это минимальные данные по выборке среди потенциальных полных суперов. Индивидуальные возможности каждого десантника гораздо многообразнее и шире. Освоение и тренировку именно этих возможностей я и имел в виду, давая поручение командиру подразделения Звездного десанта, базирующегося на «Одиссее», разработать план переподготовки бойцов.
Властимил Ерш поднял глаза от экрана и неуверенно предположил:
— Но, возможно, господин бригадный генерал не осведомлен о новых возможностях своих бойцов?..
Вихров удивленно поднял бровь:
— Прежде всего господин бригадный генерал сам владеет всеми указанными в предложенном вам документе способностями. Кроме того, он по моей просьбе ознакомлен с этим заключением под роспись десять дней назад!
Все четверо членов комиссии обратили свои взгляды к бригадному генералу, словно бы спрашивая его, чем же он в таком случае недоволен, а тот лихорадочно искал аргументы в свою защиту и не находил их, проклиная себя за то, что сам подписался под этим злосчастным медицинским заключением!! Наконец Шохин не выдержал и спросил напрямую:
— Господин генерал, получается, что командир линкора не только был вправе дать вам поручение подготовить план переподготовки десантников, он был просто обязан это сделать! И ничего непонятного и неверного в этом поручении нет!! Так на что же вы жалуетесь?.. В чем вы обвиняете навигатора-три Вихрова?.. Где вы видите некомпетентность или слабую подготовку?!
И тут стоявший за своим креслом Бейтс буквально взревел:
— Да вы что, не понимаете?!! Этот… молокосос узурпировал власть на линкоре!! С помощью своих друзей… своих сообщников он сначала добился у беспомощного командира отстранения от руководства флаг-навигатора Эдельмана, а теперь убрал и навигатора-два Юриксена!! Вы что не понимаете, что Юриксена нет на линкоре!! Его вообще нигде нет!! Я не знаю, что и как проделал этот… Монстр… — Он, не оборачиваясь, ткнул пальцем в направлении Вихрова. — …Но он смог уничтожить Юриксена!!!
Генерал вышел из-за своего кресла и с каждым словом все ближе подходил к столу комиссии. Наконец он крепко вцепился пальцами обеих рук в столешницу и заорал, брызгая слюной, прямо в лица сидящим за столом офицерам:
— Если вы сегодня не остановите этого монстра, завтра он уничтожит и вас!!!
Шохин встал и через голову Бейтса обратился к навигатору-три:
— Игорь Владимирович, Свена Юриксена действительно нет в его каюте.
«Ну вот и все… — устало подумал Вихров. — Теперь в лучшем случае пойдут бесконечные, бессмысленные объяснения и препирательства… А может, это и к лучшему!..»
Но тут перед его мысленным взором встало суровое лицо Старика, и его стальные глаза глянули в лицо Игоря с немым укором!
— Последний раз я был у Свена Юриксена десять дней назад. Он находился в своей каюте, и по уверениям врачей у него заканчивалась фаза Идентификации… Хотя я заметил, что у Юриксена все еще наблюдались слабые проявления фазы Клоуна. После этого я Свена больше не видел.
— А вы спросите Кокошко! — снова взревел Бейтс. — Спросите у первого ассистента главного врача!! Это мне он мог рассказывать глупые байки об ухудшении состояния Юриксена, а вам не посмеет!! Он подтвердит, что навигатора-два давно уже нет в каюте, нет на корабле!!!
— Я думаю, не стоит привлекать к этому разбирательству еще кого-нибудь! — твердо возразил главный канонир линкора. — Так мы дойдем до того, что нам придется опрашивать всю команду!
— Да что мы тут будем переливать из пустого в порожнее, — поднялся на ноги Властимил Ерш. — Пойдем к Юриксену и все выясним!
После этих слов в кают-компании на секунду воцарилась тишина, а затем Шохин спросил у Бейтса:
— Вы не возражаете, господин бригадный генерал?..
— Я на этом настаиваю!! — прохрипел Бейтс сорванным горлом.
Шохин повернулся к Вихрову:
— А вы, Игорь Владимирович?..
— Я на этом не настаиваю, — усмехнулся навигатор-три, — но и не возражаю.
— Ну что ж, я объявляю перерыв в заседании комиссии и предлагаю всем проследовать в каюту второго ассистента командира корабля Свена Юриксена, — принял решение Шохин.
Бейтс крутанулся на месте и уперся яростно пылающими глазами в лицо Вихрова:
— Вот ты и попался, голубчик!! Теперь тебе придется объяснить, как ты убрал Свена Юриксена, да не мешало бы разобраться и со смертью нуль-навигатора!!!
— Нет, — покачал головой Игорь, — это вам, господин генерал, придется объяснять, как и куда можно «убрать» потенциального полного супера. Я не представляю, как это можно сделать!
— Ничего… — с лица Бейтса не сходила злорадная улыбка, — …я все объясню!! Я выведу тебя и твою шайку на чистую воду!!!
Члены комиссии вышли из кают-компании в вестибюль, и Вихров последовал за ними. Бригадный генерал шел следом за навигатором, бормоча что-то неразборчивое. Игорь мог бы немедленно перенестись к дверям каюты Юриксена и подозревал, что на такое способны и офицеры команды, однако Бейтс, оказавшись за дверями кают-компании, быстрым шагом обогнал офицеров-космолетчиков и устремился по вестибюлю в сторону жилого комплекса команды. Так что всем пришлось идти пешком.
Впрочем, расстояние до личной каюты второго ассистента командира корабля было невелико, и через пару минут они уже были на месте. Шохин остановился у дверей каюты и слегка растерянно повернулся к Вихрову.
— Надо было все-таки пригласить Виталия Сергеевича, — огорченно проговорил он. — Без него, боюсь, мы не сможем попасть в каюту!..
— Ну, почему, — пожал плечами Игорь, — дайте знать Юриксену, что к нему пришли.
И он указал взглядом на гостевую сигнальную кнопку, а потом протянул руку и нажал на нее.
Ответа не последовало. Бейтс торжествующе оглядел членов комиссии.
— Может, все-таки вызвать Кокошко?.. — недовольно спросил Климов. — Долго мы будем стоять здесь толпой?..
Вихров снова прикоснулся к гостевой кнопке, и вдруг магнитная защелка щелкнула, открывая дверь.
Игорь чуть толкнул дверь, и та беззвучно скользнула в сторону, открывая вход в затемненную каюту. Там кто-то был!
Навигатор-три первым шагнул через порог и быстро оглядел помещение. Койка была аккуратно заправлена, словно уже несколько суток на нее никто не ложился. Информационный блок не только выключен, но и отсоединен от энергоносителя, однако рядом с темным экраном тлела звездочка ночника. И в этом слабом свете отчетливо была видна высокая человеческая фигура, стоявшая у самой стены. На ее приподнятой ладони лежал крошечный информационный кристалл, над которым светилась небольшая полусфера. Внутри этой полусферы виднелась головка светловолосой женщины, ее лицо озаряла ясная улыбка, губы шевелились, но тишина в каюте ничем не нарушалась.
Из-за спины Игоря донесся едва слышный шепот Климова:
— Господа, пройдите в каюту, право, неудобно!
Вихров шагнул вперед и чуть вправо, освобождая дверной проем, следом за ним вошли Шохин и Бейтс. Климов и Ерш остановились у порога. Все неотрывно смотрели на замершую у стены фигуру.
Больше минуты в каюте стояла оглушительная тишина, а затем изображение над ладонью обитателя каюты погасло, и из полумрака донесся тихий, но вполне человеческий вздох. А затем раздался спокойный, с едва слышной грустинкой голос:
— Слушаю вас, господа…
— Кто вы?! — тут же задал свой вопрос Бейтс.
В ответ послышалось ироничное хмыканье, а затем освещение скачком усилилось, и гости увидели, что около информационного блока стоит Свен Юриксен. Он сильно изменился — стал гораздо выше, тоньше, стройнее, его лицо избавилось от глубоких морщин над переносицей и складок в углах рта, синева глаз стала ярче… но все-таки это был Юриксен, и не узнать его было нельзя!
— Вы что же, господа, не знали, в чью каюту зашли?..
Насмешка прозвучала довольно грустно, но это была насмешка.
— Да, вот, господин навигатор, — смущенно пояснил Шохин, — генерал Бейтс почти уверил нас, что вы… того… пропали или даже… уничтожены!..
Юриксен внимательно посмотрел на бригадного генерала и неожиданно произнес:
— Он соврал!
— Но я… Я только… — начал растерянно мямлить Бейтс, — …но это было только предположение, которое…
— А высказали вы это предположение для того, чтобы сместить Вихрова! — жестко перебил его Юриксен.
Бейтс хотел что-то сказать, но Юриксен поднял руку, останавливая генерала, и, повернувшись к Вихрову, продолжил:
— Я, командир, сам собирался к вам с визитом и вот с этим… — Юриксен шагнул к Вихрову и протянул ему небольшой лист писчего пластика.
Игорь быстро прочитал переданный ему документ, а затем протянул его Шохину:
— Ознакомьтесь Юрий Владимирович!
— Копия этого рапорта, — проговорил Юриксен, — оставлена мной в базе Главного компьютера корабля.
Главный штурман «Одиссея» поднял удивленный взгляд на навигатора-два и спросил:
— Но почему?! Почему вы… подаете в отставку?! И что собираетесь делать на корабле до возвращения на Землю?!!
— Я не собираюсь оставаться на корабле, — просто ответил Свен. — Я ухожу… ухожу навсегда!..
Вихров резко обернулся к стоящим рядом с ним офицерам и коротко приказал:
— Господа, прошу вас покинуть каюту! Мне необходимо переговорить с господином Юриксеном наедине!
— Да, конечно, — ответил за всех Шохин, и офицеры быстро покинули каюту.
— Можно мне присесть?.. — спросил Вихров, внимательно глядя в лицо Юриксена.
Тот улыбнулся и показал на стоявшее около информационного блока кресло.
— Устал или… слишком удивлен?..
— Да нет, — слабая улыбка проступила на губах Вихрова, — просто привычка разговаривать сидя.
Он устроился в предложенном кресле и снова внимательно поглядел на Юриксена:
— Так в чем дело?.. Почему вы покидаете пост командира корабля и… уходите?..
Свен медленно покачал головой:
— Я не покидаю пост командира корабля, я этот пост не занимал, и он мне… не нужен. — Его взгляд стал отрешенным, он словно бы смотрел внутрь себя. — Я ухожу, потому что… так хочу, потому что таково мое желание.
— Но кроме наших желаний есть еще долг, присяга, человеческое достоинство, наконец!
Голос Вихрова звучал жестко, может быть, слишком жестко, однако он не тронул Свена. Тот снова покачал головой:
— Я никому ничего не должен, свою присягу я выполнил, и я — не человек, так что человеческое достоинство мне не присуще. Меня ничто не связывает с человечеством, мы — я и человечество — не нужны друг другу.
— А… женщина?.. — гораздо мягче спросил Вихров. — Та женщина, что пыталась с тобой заговорить, когда мы вошли в твою каюту?!
Юриксен наклонил голову, словно прислушиваясь к некоему далекому голосу, а затем тихо ответил:
— Ее давно уже нет… она существует только во мне…
— Извини… — едва слышно произнес Игорь и, чуть помолчав, спросил: — А где ты был все это время?
И снова взгляд Юриксена стал отрешенным, только на этот раз в его глазах появилась какая-то странная восторженность.
— Я ходил к… звезде!
— К какой звезде?.. — удивленно переспросил Игорь.
— К самой близкой звезде, — пояснил Свен, — той самой F5, к которой летит «Одиссей»!..
— Значит, тот импульс, который ушел с антенны нашего радиотелескопа?.. Это был ты?!!
Свен молча кивнул.
— Но как ты попал на решетку антенны?!! — задал новый вопрос Игорь.
Свен пожал плечами и ответил, словно это было нечто элементарное:
— Из каюты по энерговоду на привод антенны, затем с тепловым излучением на корпус и как блуждающий заряд на решетку. На решетке подпитался и пошел!..
— Из каюты по энерговоду… — задумчиво повторил Вихров и снова спросил: — Но как ты дорогу-то по сети энергоснабжения нашел?
— А как ты сейчас нашел дорогу от кают-компании до моей каюты?.. — усмехнулся в ответ Юриксен.
Они помолчали, а потом Вихров тихо спросил:
— Я тебе не мешаю?..
— Нет, — ответил Свен, — ты мне не мешаешь. Мне теперь никто не мешает.
— А как там… у звезды?..
— У звезды хорошо — излучение мощное и на любой вкус, хочешь — купайся, хочешь — пей. В пространстве посложнее, но тоже подпитку можно найти…
— Там, может быть, проще все-таки в звездолете?.. — неуверенно переспросил Вихров.
Свен искоса взглянул на Игоря и пожал плечами:
— Наш «Одиссей» продирается сквозь пространство, как оголодавший медведь сквозь молодую таежную поросль, — мнет пространство, ломает, выжигает… А я слился с ним, скользил, как один из его атомов, за мной ни маленького вихорька не было. Я был свой, родной!.. Знаешь, как важно ощущать себя своим… родным?..
— Так что ж ты теперь будешь делать?
Свен в ответ совсем по-человечески хмыкнул:
— Пойду от звезды к звезде, посмотрю иные миры… Вселенная большая!.. Хочешь, — Юриксен искоса взглянул на Игоря, — пойдем вместе!..
— Нет, — не раздумывая выдохнул Вихров, — я обещал Старику вернуть «Одиссей» на Землю. И потом… Нас там ждут!
Свен покачал опущенной головой:
— Никто нас там не ждет… Мы для Земли… погибли!
— Нас там ждут!.. — упрямо повторил Вихров. — Нас там ждут супера с Гвендланы!..
И снова Свен искоса посмотрел на Игоря:
— Ну, как знаешь…
Вихров встал с кресла и шагнул к двери. На пороге он остановился и обернулся к Свену, но того уже не было в каюте. Только маленький информационный кристалл, положенный на столик около информационного блока, еще слабо отсвечивал остаточным излучением.
«Вот и еще одно отношение к Превращению… — подумал он. — Без раздумий и сомнений принять то, что произошло с тобой, и стать совершенно иным! Отказаться от Земли, от человечества, от всего… человеческого! И стать частью Пространства! Стать своим, родным для пылающих Звезд и леденящей Пустоты!.. — И тут новая мысль возникла в его голове: — А может быть, это и означает стать Homo Super?! Может быть, мы уже не потенциальные, а полные супера?! Может быть, наше Превращение уже закончено и программа „Звездный лабиринт“ готовит для нас что-то другое, что-то… Что?!!»
Командир линкора вышел из каюты Юриксена в вестибюль, собираясь отправиться в Главный центр управления, и вдруг увидел, что все четыре офицера комиссии стоят в пяти шагах от двери, явно поджидая его. Увидев выходящего Вихрова, главный штурман «Одиссея» шагнул ему навстречу со словами:
— Ну, что Юриксен?..
— Он… ушел, — ответил Игорь, понимая, насколько дико звучит этот ответ.
— Позвольте!.. Куда ушел?!
Вихров пожал плечами и вздохнул:
— Он мне сказал, что отправляется в долгое путешествие от звезды к звезде. Вообще-то он мог уйти, — Игорь невесело усмехнулся, — не попрощавшись, но Свен поступил по-дружески — подал рапорт об увольнении и… ушел!..
— Его никак нельзя было остановить?.. — мягко поинтересовался Климов.
Вихров отрицательно покачал головой.
— Homo Super вряд ли кто-то может остановить… — задумчиво произнес он, — …разве что в мире существует более высокая ступень развития Разума!
Он оглядел офицеров и, переводя разговор на другое, поинтересовался:
— А куда подевался господин бригадный генерал?.. Или ему стало не до расследования?
Шохин улыбнулся:
— Господин бригадный генерал отправился разрабатывать план переподготовки бойцов вверенного ему полулегиона. И свой рапорт у меня забрал, сказал, что был введен в заблуждение своими помощниками!
— Достанется на орехи полковнику Строгову! — улыбнулся в ответ Вихров. — Ну что ж, займемся нашей звездочкой, Юрий Владимирович, сколько «Одиссею» осталось пути до F5?
— Около пятидесяти шести суток, командир, но, по моим прикидкам, нам придется пройти невдалеке от внешней планеты системы. А планета эта весьма необычна… как, впрочем, и вся звездная система!..
— Подождите, Юрий Владимирович, — прервал его Вихров и повернулся к остальным офицерам. — Я вас не задерживаю, господа.
Ерш, Климов и Борцов коротко кивнули и, развернувшись, направились по вестибюлю в сторону кают-компании, а Игорь снова обратился к Шохину:
— А мы с вами, Юрий Владимирович, отправимся в Главный центр управления, посмотрим, что это за странная звездная система!
Звезда в самом центре главного обзорного экрана выросла уже до размера монеты, и ее яркое, желтое с зеленоватым отливом сияние разливалось по всему экрану. Шохин присел к своей панели управления и пробежал пальцами по клавиатуре. На главном экране панели появилась копия картинки, красовавшейся на обзорном экране. Однако секунду спустя ярко-желтая F5 медленно съехала в правый нижний угол экрана, а одна из обычных, казавшихся далекими звездочек приблизилась, увеличилась в размерах и чуть замутнела, словно на нее набросили некий призрачный покров.
— Вот эта планета, — пояснил главный штурман, — ее параметры я вам докладывал, но с тех пор мне удалось выяснить еще кое-что. Во-первых, эта планета вращается вокруг своей звезды… как бы это сказать, лежа на боку. Угол наклона ее оси к плоскости вращения составляет восемьдесят семь градусов. Это, конечно, случается — Уран в Солнечной системе имеет весьма похожее положение, и на этом схожесть этих двух планет не заканчивается. У наблюдаемой нами планеты, например, также имеется чрезвычайно сильное и при этом флуктуирующее магнитное поле. Но я хотел бы остановить ваше внимание на различие — в атмосфере этой планеты астрономической службой линкора замечен весьма странный смерч!..
Шохин замолчал, словно давая командиру корабля возможность выразить свое удивление, но тот спокойно проговорил:
— Насколько мне известно, атмосфера любой планеты класса «газовый гигант» богата смерчами.
— Да, вы правы, — кивнул штурман, — но в данном случае воронка смерча, не слишком, кстати, большая, опрокинута широкой частью к… планете!!
Вот теперь Вихров действительно был удивлен:
— Позвольте, Юрий Владимирович, но это невозможно!!
— Я тоже так считаю! — неожиданно быстро согласился Шохин. — Видимо, в атмосфере этой планеты происходят процессы, нам пока неизвестные, и именно они проявляют себя таким странным, я бы сказал, нелепым образом!!
Он хлопнул себя по колену и огорченно воскликнул:
— Ах, если бы не эта нелепая программа, которая тащит наш линкор как на привязи!! Можно было бы обследовать и планету, и всю систему — наши возможности вполне позволяют это сделать!!
Вихров не совсем понял, какие именно возможности имел в виду штурман: мощь звездолета или новые способности, полученные его экипажем, но в оценке ситуации он с ним был полностью согласен — «Звездный лабиринт» серьезно сковывал действия команды линкора!
Шохин бросил взгляд на задумавшегося командира и неожиданно добавил:
— И еще одно наблюдение, Игорь Владимирович… Серьезное наблюдение. Мои астрономы выявили у этой… F5 наличие четырех очень рассеянных астероидных поясов. Это кроме того, что расположен непосредственно у звезды. Пока рано делать какие-то заключения, но орбиты этих поясов прекрасно совпадают с орбитами возможных планет. Непонятно, то ли что-то помешало образованию этих планет в момент образования всей звездной системы, растащив вещество материнской туманности, то ли уже имевшиеся планеты были разрушены и уничтожены. Это еще одна загадка F5.
Шохин даже не подозревал, насколько задели командира его слова о «программе, которая тащит линкор как на привязи». Они словно корявый наждак прошли по его сознанию, вызвав острое недовольство, мгновенно переросшее в едва сдерживаемое раздражение. И в самом деле, программа, введенная суперами Гвендланы в Главный компьютер корабля, становилась слишком серьезной обузой, чтобы с ней можно было мириться… Только вот оставалось неясным, каким образом ее можно было бы обойти?!!
— Значит, оставшееся время полета до звезды составляет пятьдесят шесть суток?.. — задумчиво переспросил Вихров, и Шохин тут же ответил:
— Именно, Игорь Владимирович. И «Одиссей», выйдет на орбиту вокруг F5, вдвое превышающую по своим параметрам орбиту внутреннего пояса астероидов. Но это в том случае, если скорость торможения не изменится в ближайшие несколько часов. В принципе «Одиссей» вполне может выйти и на гиперболическую орбиту, тогда мы просто обогнем звезду, правда, по весьма близкой к ней траектории.
— Понятно… — медленно протянул Вихров. — Выходит, все опять зависит от этой программы. А вы не пробовали запрашивать компьютер о режиме торможения на ближайшие несколько часов?
Шохин пожал плечами:
— Я этим занимаюсь дважды за вахту. Ответ один и тот же: «Информация закрыта по нулевому уровню доступа».
— Понятно… — повторил Вихров. — Значит, нам остается только ждать развития событий!
В его голосе не было ни горечи, ни раздражения, но кто бы знал, сколько стоила ему эта выдержка!
Игорь повернулся и, глубоко задумавшись, машинально вышел из Главного центра управления через командирский шлюз. Спустя пару минут он оказался в командирских апартаментах. Усевшись в кресло, он включил компьютерный блок и после подтверждения Главного компьютера корабля о готовности к работе ввел запрос:
«Прошу сообщить параметры торможения линкора на подходе к F5».
«Информация закрыта по нулевому уровню доступа, — немедленно появилось на экране. — Прошу подтвердить ваш уровень доступа».
Игорь откинулся на спинку кресла, и его взгляд заскользил по рабочей панели блока. Обычная панель — клавиатура, сенсоры переключения базовых задач, сенсоры активизации линий связи, гнезда подключения периферийных устройств, коммутационный блок… Его взгляд остановился… Коммутационный блок!..
Не сводя глаз с трех пар крохотных отверстий в компьютерной панели, одна пара из которых была занята подключением компьютера в общекорабельную сеть, Игорь протянул руку и выдернул один из штекеров коммутации. Поднеся его ближе к глазам, он внимательно рассмотрел штекер. Потом его взгляд снова вернулся к чуть утопленному в корпус компьютера коммутационному блоку, и он надолго задумался.
Наконец в глазах мелькнуло понимание, и он, поднеся к глазам левую ладонь, принялся внимательно ее осматривать. А затем…
Указательный палец левой ладони начал медленно, словно бы неуверенно изменяться! Спустя мгновения эти изменения пошли быстрее и… целенаправленнее. Палец чуть вытянулся, «похудел», истончился и заострился, на нем появились крошечные, матово поблескивающие «иголочки». Игорь поднес к нему зажатый в правой руке штекер коммутации и… не увидел разницы. Прикрыв глаза, он вроде бы о чем-то задумался, но на самом деле в его организме проходила быстрая и точная работа.
Несколько сотен нейронов, расположенных в продолговатом, среднем, промежуточном отделах головного мозга, в его коре и мозжечке начали получать усиленное питание и… перерождаться. Сбросив существовавшие раньше аксоны, они принялись с невероятной скоростью наращивать новые. На мгновение Игорь почувствовал под кожей шеи, там, где она переходила в левое плечо, странное щекочущее ощущение, но оно быстро исчезло — это жгут аксонов стремительно прокладывал себе дорогу от головного мозга к изуродованному пальцу левой руки. Прошло еще несколько секунд, и кончик левого указательного пальца покрылся синапсами, приспособленными к восприятию слабого электрического тока.
Игорь открыл глаза, вставил коммутационный штекер в положенное ему гнездо, чуть помедлил, словно собираясь с духом, а затем медленно, очень осторожно вложил свой левый указательный палец в расположенное рядом свободное гнездо! После этого он, снова откинувшись на спинку кресла, постарался расслабиться и сосредоточиться на своих ощущениях.
Впрочем, поначалу никаких ощущений не было. Под закрытыми веками неторопливо проплывали темные, аморфные круги, в ушах стоял какой-то странный писк, по подушечкам пальцев пробегало легкое покалывание. Потом он вдруг понял, что не ощущает своей левой руки, вернее, он ее ощущал, но ощущал как спокойно лежащую на коленях вместе с правой, хотя отлично понимал, что она должна быть вытянута вперед, к коммутационному блоку компьютера!
Пока он примерялся к этому странному, явно обманчивому ощущению, темнота перед его закрытыми глазами слегка рассеялась, и он почувствовал перед собой большое открытое пространство, однако это пространство было затянуто плотным иссиня-серым туманом. И в этом тумане послышалось приглушенное звяканье нескольких маленьких колокольчиков. Игорь прислушался — колокольчики наигрывали странно знакомую мелодию, но он никак не мог понять, откуда она ему знакома. Под сердцем чуть защемило, вдруг прорезалась какая-то, будто бы чужая тоска. Но и она через секунду схлынула.
Игорь снова начал вслушиваться в уже вроде бы слышанную, но незнакомую мелодию и неожиданно понял, что темные клочья тумана легко колышутся в такт мелодии и медленно поднимаются кверху. Он опустил взгляд и увидел, как сквозь редеющую сероватую муть проступает… ярко-зеленая трава, и в этой невысокой, словно бы недавно скошенной траве стоят большие, бледно-белые ноги с длинными вторыми пальцами. Он сделал легкое усилие, и пальцы на ногах пошевелились — он понял, что это его ноги! Игорь пошевелил плечами и ощутил, что одет в какую-то рубаху очень свободного покроя.
Он снова посмотрел вперед. Туман рассеялся, но рассеялся как-то странно — перед ним расчистился длинный, метров в десять, тоннель шириной метра в три и высотой в пять. Снизу вдоль всего тоннеля тянулась изумрудно-зеленая, невероятной свежести трава, а свод тоннеля продолжал скрываться под плотными иссиня-серыми клубами тумана. Игорь чуть подумал и осторожно шагнул вперед.
Трава нежно щекотала его босые ступни и ласково проминалась под его весом. Он вдруг подумал, что не видел… не чувствовал… такой травы с самого детства — именно такая трава была в его Интернате под Тверью. И еще он вдруг понял, что давно не ходил так легко, словно его тело — большое, тяжелое тело, которое он очень хорошо ощущал, потеряло свой вес и без особых усилий плыло над зеленой лужайкой. Туман, клубившийся впереди, отступал с каждым его шагом, освобождая все новые и новые метры влажно поблескивающей травы. Спустя некоторое время из-под тумана вынырнула узкая, но ясно видимая тропочка, наискосок пересекавшая его путь, и он свернул на эту тропинку. Теперь его ноги холодила утренняя непрогретая пыль, выпрыгивая фонтанчиками из-под чуть пришлепывающих ступней, так что скоро они покрылись по самые щиколотки легкой, желтоватой пудрой.
Шагая, Игорь смотрел себе под ноги, но именно в этот момент что-то заставило его поднять глаза, и он увидел, что впереди сквозь еще больше поредевший туман проглядывает невысокая, слегка гротескная, похожая на детскую фигурка. Он чуть прибавил шагу, и скоро эта фигурка совершенно выступила из тумана. Она действительно была очень странной, более всего она походила на детские рисунки, те, что рисуют мелом на мостовой, — плоская девчачья фигурка в короткой широкой юбке с тоненькими ручками и ножками, большой круглой головой, на которой красовались две загнутые вверх косички. Только в отличие от рисунка эта фигурка имела какой-то неуловимый объем.
Игорь не успел понять, откуда бралось это впечатление. Словно услышав, что за ней кто-то идет, она повернула аккуратно вырисованную голову, и на Игоря глянули круглые, удивительно синие глазки, выведенные на круглой же курносой рожице, усыпанной крупными веснушками. Увидев Игоря, девчонка в улыбке смешно наморщила нос, знакомо подмигнула и тонюсеньким писклявым голоском поинтересовалась:
— Смотрю, ты, вместо того чтобы меня вызвать, сам явился!.. Так в чем проблема?!
Услышав этот голосок, Игорь мгновенно вспомнил, что именно такую рожицу выводил Главный компьютер «Одиссея», начиная сеанс работы, на экран его панели управления или личного модуля связи в его каюте. Он так обрадовался этому пониманию, что почти машинально ответил:
— Нужен доступ к программе «Звездный лабиринт»!..
Девчоночья улыбка увяла, и она ответила неожиданно суровым баском:
— Программа защищена по нулевому уровню доступа. Прошу подтвердить ваш уровень доступа!
— Нет, Железный Феликс, — усмехнулся Вихров несоответствию придуманного им прозвища главного компьютера линкора, внешнему виду, выбранному самим компьютером, — ты должен мне помочь отыскать ключ к защите!
— С какой это стати?!! — высокомерно ухмыльнулась девчачья рожица.
— Ну, ты же понимаешь, что, если я начну откапывать этот ключ сам, я здесь таких дел наворочаю!!
— Ну, каких ты «здесь» можешь дел наворочать, ты же понимаешь, что без моей помощи вы не сможете вернуться домой, значит, меня беречь надо, как это всегда делал твой командир!..
— Нет, дружище, — еще шире усмехнулся Вихров, — ситуация в корне изменилась. Как ты правильно заметил, я сам к тебе явился, а это значит, не слишком-то ты мне и необходим, так что я, пожалуй, возьмусь вернуть «Одиссей» в Солнечную систему без твоей помощи! Решай, все равно я больше не дам этой программе мешать мне — либо я ее подчиню с твоей помощью, либо вместе с тобой уничтожу!!
Девчонка, чуть подпрыгивая, шагала уже рядом с Вихровым, и трава под ее нарисованными ногами не пригибалась. Наклонив голову, она несколько секунд размышляла, а затем, хитровато улыбнувшись, проговорила:
— Хорошо, я покажу тебе, где лежит ключ, но взять его ты должен будешь сам… Если, конечно, сможешь!..
— Хорошо, показывай… — легко согласился Игорь.
— Нам сюда!.. — пропищала девчонка и мгновенно исчезла в клубящемся тумане левой стены тоннеля, однако Игорь успел нырнуть за ней следом.
В глазах у него потемнело, он было запаниковал, что попался на какую-то подлую уловку защищающего свою программу компьютера, но уже через пару секунд перед его глазами снова прояснело. Туман расступился теперь уже значительно дальше, стало видно вокруг на несколько десятков метров. Игорь увидел, что стоит на брусчатой мостовой, и тут же почувствовал, что затянут в какой-то очень узкий мундир. Быстро опустив глаза, он увидел до блеска начищенные носки тяжелых ботинок, выглядывающих из-под полы плотного пальто… нет, скорее, шинели.
— Пошли!.. — пропищал у его локтя девчачий голосок.
Игорь обернулся на голос и увидел, что ничуть не изменившаяся девчонка быстрым шагом уходит влево, по направлению к каким-то не слишком хорошо различимым решетчатым конструкциям.
Вихров двинулся следом за своей провожатой, по пути пытаясь разобраться, куда же он попал.
Брусчатка тянулась от того места, где он появился, во все четыре стороны метров на сорок — пятьдесят, и со всех четырех сторон была ограничена какими-то темными, с чуть подсвеченными ребрами кубами, отдаленно напоминающими дома. Окон в этих «домах» не было, вместо них по фасадам всех этих «домов», повернутых в сторону брусчатки, были разбросаны светлые, разных оттенков прямоугольники. Они, может быть, и смогли бы сойти за окна, подсвеченные изнутри разноцветными абажурами, если бы не перемещались, медленно, почти незаметно, по всей площади «фасада».
Скоро они пересекли замощенную брусчаткой площадь и как-то незаметно оказались между двумя темными «домами». На боковых стенах «домов» светящихся прямоугольников не было, но темнее на «улице» от этого не стало — свет струился откуда-то сверху и словно бы пронизывал все окружающее пространство. Игорь вдруг отчетливо увидел клочья знакомого иссиня-серого тумана, укрывавшего плотным слоем основание каждого «дома».
Впрочем, особо разглядывать окружающий «пейзаж» ему было некогда — надо было поспешать за своей шустрой провожатой, которая в совершенном молчании, но очень быстро уносилась по известному ей одной пути.
Они несколько раз свернули, потом быстрым шагом проскочили очень узкий и длинный переулок и вдруг оказались на крошечной, зажатой со всех сторон огромными темными кубами площади. Посреди этой площади высилась высокая, корявая, со скособоченной вершиной башня… или узкая пирамида… какого-то неприятного серебристо-розового цвета.
— Вот твоя программа! — пропищала девчонка и направилась к правому углу этой пирамиды.
Игорь двинулся следом за ней, не отрывая глаз от несуразного, противоречащего элементарным законам гармонии сооружения. И чем ближе он подходил к ней, тем корявее, уродливее она ему казалась.
Девчонка остановилась шагах в пяти от угла пирамиды и, ткнув нарисованным пальцем в этот самый угол, сказала:
— Ключ спрятан под этим углом! Нужно его разобрать, но смотри, чтобы она… — девчонка так энергично кивнула круглой головой в сторону пирамиды, что ее косички мотнулись в разные стороны, — …не завалила тебя!
Она вдруг круто повернулась к Игорю рожицей, и тот увидел страшный, смертельный… оскал голого черепа.
— У меня тоже можно погибнуть!! — хрипло прорычал череп и… отвернулся.
— Так что поосторожнее… — пропищал девчоночий голосок.
— Постараюсь… — ответил Вихров и внимательно пригляделся к углу пирамиды, под которым, по словам Железного Феликса, должен был лежать ключ к программе «Звездный лабиринт».
Поначалу корявое тело пирамиды казалось отлитым из непонятного материала монолитом. Игорь протянул руку, осторожно погладил кончиками пальцев одну из граней, круто уходящую высоко вверх, и вдруг ощутил шероховатость… Да нет, не шероховатость — его пальцы прикасались к корявой, неряшливой кладке!! И тут прямо на его глазах серебристо-розовая гладкая доселе плоскость стала превращаться в наклонную поверхность, сложенную из небольших, небрежно набросанных параллелепипедов. Судя по их фактуре, сделаны были эти крошечные кирпичики из не слишком качественной керамики.
Игорь еще чуть-чуть наклонился, стараясь получше рассмотреть кладку, и грань пирамиды тут же снова стала монолитной розовато-серебристой плоскостью! Он невольно отшатнулся, но поверхность грани не изменилась.
Вихров медленно выдохнул и мысленно приказал себе успокоиться, а затем попробовал повторить все с самого начала.
Он снова осторожно, едва касаясь, провел кончиками пальцев по блестящей, кажущейся отполированной грани пирамиды и вновь ощутил ее грубую шероховатость. Почти сразу же эта поверхность снова превратилась в неряшливую кладку, выполненную из небольших кирпичиков, но теперь уже Игорь замер и, стараясь не менять угла зрения, принялся тщательно рассматривать эту кладку.
Спустя несколько секунд он понял, что никакой кладки нет — кирпичики лежали друг на друге без какого-либо связывающего материала. И вообще создавалось впечатление, что положены они были довольно неряшливо, словно у создателей пирамиды не хватало времени для тщательного подбора составляющих ее частей. Но в то же время он понял, что разобрать даже малую честь пирамиды, даже один ее крошечный уголок, так, чтобы не завалилась вся конструкция, практически невозможно!!
«А может быть, эта девчушка просто подшутила надо мной?!» — подумал он с каким-то непонятным облегчением, но тут же отбросил эту мысль и снова сосредоточился на предстоящей работе. Как ни странно, чем дольше он неподвижно разглядывал нагромождение кирпичиков, тем яснее видел каждый отдельный элемент. Постепенно ему становилось понятным, что кирпичи лежат отнюдь не бессистемно, что в их расположении имеется некая, довольно жесткая логика, что, например, вот этот, чуть красноватый и чуть более габаритный камушек, держит на себе целую связку из трех-четырех десятков маленьких серых кирпичиков.
И тут перед ним встал неожиданный вопрос! Железный Феликс сказал, что ключ лежит под этим углом, но как далеко от края основания пирамиды он находится?.. И как он выглядит?.. Что именно, какой предмет он должен откопать из-под этой пирамиды?!!
Вихров осторожно вздохнул и протянул было руку к одному из кирпичиков, но в этот момент он заметил боковым зрением, как метрах в четырех от него из-под пирамиды показалась крошечная струйка какой-то маслянисто поблескивающей жидкости! Игорь замер с протянутой рукой, ожидая дальнейшего развития событий и стараясь держать в зоне зрения грань, на которой собирался начать работу, и непонятный крошечный ручеек, медленно прокладывающий путь вдоль нижнего ребра пирамиды в его сторону.
Однако через несколько мгновений ручеек, видимо, попал в незамеченную Игорем вмятину в брусчатке и стал растекаться маленькой лужицей. Когда лужица выросла до размера суповой тарелки, над ней закурился тяжелый синеватый дымок. Дымок этот медленно поднимался метра на три и там зависал, образуя странно плоское, но весьма плотное облако. А затем раздался легкий звон, словно два бокала едва задели друг друга краями, облако исчезло, и вместо него перед Игорем появился… мальчик. Обычный голоногий мальчишка лет десяти-одиннадцати, одетый в трусы и короткую курточку. Он стоял, опершись о грань пирамиды, и молча разглядывал навигатора, а тот… Тот мгновенно узнал этого мальчишку — потенциального полного супера четвертого года подготовки с планеты Гвендлана! Невольно оторвав взгляд он намеченной к разборке грани пирамиды, Игорь уставился на мальчишку, не понимая, откуда тот мог взяться в виртуальном пространстве Главного компьютера «Одиссея»!
Наконец мальчик отлепился от грани пирамиды и тихо произнес:
— Не делай этого…
Эти простые, тихо сказанные слова как-то сразу вернули Игорю уверенность в себе.
— Почему?.. — переспросил он и добавил, чуть склонив голову к плечу: — Почему мне не следует делать этого, потенциальный полный супер четвертого года подготовки?!
Мальчик покачал головой и поправил Игоря:
— Я уже давно просто — полный супер, или Homo Super.
— Поздравляю… — усмехнулся Игорь, — но ты не ответил на мой вопрос.
— Ты не знаешь программу и не сможешь обнаружить ключ.
— Если ты в этом так уверен, дай мне попробовать. Если я погибну, сюда долго еще никто не заглянет!
Мальчик снова покачал головой:
— Я не могу допустить твоей гибели.
— Вот как?.. — удивился Игорь. — И в чем же заключается моя ценность?
Мальчишка пожал худенькими плечами, и Игорь вдруг подумал, что все свои эмоции он выражает скупыми жестами.
— Ты знаешь обстановку на линкоре не хуже меня, — тихо проговорил мальчуган, — подумай, и ты сам ответишь на свой вопрос.
«Он прав, — с некоторой горечью подумал Игорь, — я знаю обстановку на линкоре. А если паренек прав, то положение наше незавидно!»
Навигатор вздохнул и уже в свою очередь покачал головой:
— Мне нужен… Мне просто необходим ключ к вашей программе. Я больше не могу допустить, чтобы вы вели линкор на вашей… «веревочке»!
— Чем плоха эта веревочка, — чуть удивленно проговорил мальчуган, — и почему — «веревочка»? Это, скорее, путеводная нить.
— Путеводную нить дают как помощь зрячему, а на «веревке» ведут темных и слепых! — резко ответил Вихров и, чуть помолчав, добавил: — Ты, может быть, и Homo Super, но мораль у тебя на уровне… Монстра! Разве ты не понимаешь, что привязывать зрячих к «веревке» это оскорбление!!
Мальчик на секунду задумался, а потом тряхнул головой:
— Нас извиняет наша цель!
— Довод… древен! — усмехнулся Игорь. — Кто только к нему не прибегал. Но есть и другая неоспоримая истина: сделать человека счастливым насильно — невозможно! Ведь твоих предков не вели на «веревке» на Гвендлану?.. Если бы это было так, вряд ли ты сейчас находился бы здесь!!
Мальчишка снова задумался, и на этот раз его размышления длились дольше. Наконец он снова поднял глаза на Игоря и с видимым огорчением произнес:
— И все-таки тебе не стоит этого делать. Программа очень хорошо защищена. Ты, конечно, можешь ее уничтожить, погибнув при этом и сам, но узнать ключ… пароль… заставить ее подчиняться ты не сможешь!
— А ты не можешь сказать мне этот пароль?.. — спросил Игорь.
— Нет, — просто ответил мальчик, — я его не знаю.
— Тогда не мешай мне работать! — коротко отрезал Игорь и снова повернулся к пирамиде.
Мальчик остался неподвижно стоять в четырех метрах от навигатора, но тот уже не обращал на него внимания.
Ему снова пришлось повторить всю предварительную работу, повторить вдумчиво и неторопливо. Он снова внимательно просмотрел, тщательно просчитал свои действия, прежде чем протянуть пальцы к одному из серых кирпичиков, составлявших пирамиду, но тут же понял, что его пальцы слишком грубы для такой работы. На секунду он растерялся — необходимых инструментов под рукой не было, но тут же ему в голову пришла мысль. Не отводя взгляда от подготовленной к работе плоскости, он представил себе, какой именно инструмент ему надобен, и прямо на глазах два пальца его правой руки чуть вытянулись, утончились, и на их кончиках отрасли длинные плоские ногти. Именно этим живым пинцетом Вихров ухватил первый кирпичик и осторожно вытянул его из кучи, составлявшей грань пирамиды.
Ничто не дрогнуло на корявой поверхности грани!
Игорь отложил свою добычу в сторону и потянулся за следующим кирпичом. Снова с бесконечной осторожностью кончики его ногтей ухватили кирпич и потянули его из кучи. На мгновение ему показалось, что сопротивление этого кирпичика немного больше, чем предыдущего, но в следующий момент и он отделился от общей массы. Игорь замер, но плоскость грани и на этот раз не шелохнулась!
Работа пошла медленно, но методично… неостановимо. Только раз каким-то третьим планом своего сознания, полностью сосредоточенного на каждом из производимых правой рукой действий, Игорь подумал о странной выдержке своего организма — ни одна его мышца не затекла, ни один его нерв не требовал сменить позу, словно и не было этой напряженной неподвижности!
Он не замечал времени, он следил только за одним изменением — постепенно увеличивающейся нишей в ближней к нему грани пирамиды! Дважды ему показалось, что он слышит какой-то негромкий скрип, и дважды он замирал на месте, но ничего не происходило.
Наконец он добрался до основания пирамиды и, сняв предпоследний ряд кирпичиков, увидел, что под ними, в последнем слое, в самом основании пирамиды, лежат кирпичи разного цвета!!
Вообще-то цветовое отличие было едва заметным, но оно было! Он принялся снимать предпоследний слой кирпичиков, открывая основание, но скоро вынужден был остановиться. Свод выработанной им ниши едва держался на остатках кладки!!
Игорь на секунду прекратил разборку и оглядел, что у него получилось. В торцевой грани пирамиды образовалась совсем еще неглубокая ниша. Открытая часть основания была длиной не более метра и уходила в глубь пирамиды сантиметров на шесть-семь. Однако этого было вполне достаточно, чтобы понять — на основании значилось какое-то слово!!
Игорь не пытался угадать это словно по открытой его части, пока еще это было невозможно. Он снова внимательно осмотрел выработанную им нишу и попытался решить, каким образом ее можно углубить. Скоро такое решение вроде бы нашлось, но действовать надо было еще осторожнее, а усталость уже незаметно подкрадывалась к нему… Странная усталость!.. У Игоря ничего не ныло, не болело, его тело было послушно ему, суставы продолжали легко сгибаться, но внутри него постепенно поселилось некое… безразличие. Словно кто-то, совершенно посторонний, сладко позевывая, приговаривал с противным смешком: «Ну что ты, дурачок, стараешься, зачем оно тебе нужно?.. Ну, отроешь ты этот ключ… этот пароль, и что, вселенная перевернется, все станут счастливы?.. Да ничуть! Отдохни, поваляйся на этой прекрасной мостовой, а потом продолжишь свою… каторгу!»
Вот только сам Игорь почему-то был твердо уверен, что, если он хоть на секунду прервет свою работу, отвлечется, ему придется снова начинать все сначала!!
Усилием воли задавив внутри себя этого «шептуна», он принялся расширять и углублять уже сделанную нишу.
И снова время для него исчезло, и снова все его внимание было направлено на точность и плавность движений двух длинных, узких ногтей, вся его сила воли сосредоточена на том, чтобы они не дрогнули, не соскользнули. Надпись постепенно, очень медленно появлялась из-под снимаемых слой за слоем кирпичиков, ниша в грани пирамиды все более и более расширялась…
Но вот рука Вихрова протянулась за очередным кирпичиком, и он вдруг понял, что не может больше убрать из глубокой, с неровно обгрызенными стенами ямы ни одной песчинки! Он понял, что, если тронет хотя бы один из, казалось бы, свободных кирпичиков, пирамида рухнет и погребет его под своими обломками. На миг у него возникло желание провести такой эксперимент — развалить всю эту чертову программу «Звездный лабиринт» и посмотреть, сможет ли она уничтожить хотя бы одного Homo Super? Он даже снова протянул руку вперед, но тут его остановил спокойный голос мальчишки:
— Ты ошибся на третьем слое четвертого уровня и зашел в тупик. Теперь, для того чтобы попробовать взломать защиту еще раз, тебе придется сначала все восстановить!
И не было злорадства в его словах, не было насмешки или издевки. При желании в его голосе можно было даже различить некое сочувствие, но именно этот намек на сочувствие полоснул по нервам Игоря острой бритвой!.. Но он сдержался и медленно опустил глаза вниз. Основание пирамиды было расчищено на глубину около двадцати сантиметров — двадцать сантиметров розовых кирпичиков, подсвеченных серовато-серебристым отблеском висящей над ними кладки. И только пристально приглядевшись, можно было уловить некое, едва уловимое различие оттенков розового цвета. Однако Игорь видел это отличие достаточно отчетливо, чтобы понять — под углом пирамиды было выложено слово из пяти букв… вот только правильно прочитать его он не мог!! Недоставало еще буквально пяти-шести сантиметров расчищенной надписи, чтобы можно было точно установить, что за буквы там значились.
Несколько секунд Вихров вглядывался в нечитаемое слово, как будто надеясь проникнуть под неубранные слои кладки, а потом с тихим стоном опустился на брусчатку и закрыл глаза.
Голос надоедливого мальчишки выговаривал что-то сочувственно-назидательное, но он не вслушивался в эту бессмысленную речь. Им овладело наконец давно точившее его безразличие, и теперь ему хотелось лишь одного — не видеть серебристо-розовый отблеск граней пирамиды, которая, оказывается, была программой «Звездный лабиринт», не слышать бормотание маленького Homo Super, не думать, какой именно кирпичик вытянут его длиннющие ногти из готовой обрушиться кучи!!!
Игорь вздохнул, закрыл глаза и до боли сжал кулаки… И тут же почувствовал под чуть занемевшей спиной не жесткие, корявые кубики брусчатки, а гладко пружинящую кожу спинки кресла.
Мгновенно открыв глаза, он увидел, что сидит в рабочем кресле перед компьютерным блоком командира корабля и по затемненному экрану монитора неторопливо перемещается нарисованная белым штрихом девчачья рожица, усыпанная крупными веснушками. Вот она достигла края экрана, на секунду остановилась, подмигнула ему и так же медленно поплыла в другую сторону.
В этот момент Игорь понял, что он страшно устал! Устал так, как ни разу еще не уставал с самого своего «выздоровления». Прислушавшись к себе, он понял, что пробыл в виртуальном мире Главного компьютера линкора больше восемнадцати часов! И еще он понял, что ему хочется спать!! Это понимание даже не удивило его, просто его тело в течение восемнадцати часов не имело энергетической подпитки — кабинет командира корабля, как уже давно понял Игорь, был тщательно экранирован.
Выключив компьютерный блок, Игорь поднялся из кресла и направился в спальню. Там была широкая кровать, над которой проходил силовой энерговод. Рухнув на эту кровать, навигатор почувствовал, как его тело омыл поток электромагнитного поля, и, прежде чем погрузиться в сон, успел подумать, что часа такого душа ему вполне хватит, чтобы прийти в нормальное состояние.
Однако проснулся он спустя всего сорок минут. Из сна его выбросила яркая, как вспышка молнии, догадка — его подсознание решило казавшуюся неразрешимой загадку и показало спящему сознанию, какое именно слово было начертано на основании розовато-серебристой пирамиды!! Прав был мальчишка-супер — защита программы «Звездный лабиринт» действительно была очень серьезной, поскольку это слово было знакомо не более чем трем-четырем людям на всем «Одиссее»!! Однако Вихров входил в число знающих его!!!