Солнце выглянуло из-за леса, и первый луч упал на утреннюю росу. Капельки блестели и переливались как маленькие жемчужины. Повинуясь дуновению ветра, скатывались с листка на листок, с травинки на травинку, и падали на землю. Ночь выдалась прохладной, после невыносимо жаркого дня. Город начинал просыпаться.

По правде говоря, ночному отдыху предавались не все. Городская стража несла караул у Главных, Нищих и Торгашных ворот. Через первые въезжали знатные господа и короли со своим двором. Врата нищих предназначались для прохода людей незнатного происхождения, крестьян, божьих людей и иных темных личностей. Торгашные же ворота служили пропуском в город для торговцев с караванами, прибывающими по суше. Рядом с городскими стенами располагался морской порт, где все время стоял шум, гвалт, и даже крики чаек четко различались слухом только в ночи.

От всех ворот во все стороны отходили дороги, которые разветвлялись и вели в разные области королевства. Петляя по лесам, полям, лугам и горам, с высоты птичьего полета казались, похожими на ручейки из камня, булыжника и темной, без травы утоптанной земли.

Самой красивой была дорога, вымощенная разным по форме, размеру и цвету булыжником. Пятьдесят лет назад, когда вокруг крепости стали расти дома и увеличиваться поля, а поток людей утроился, король Альматер Третий издал указ, предписывающий «люду любому происхождения разного» привозить с собой по камню, который шел сначала на благоустройство зданий, а потом и на дороги.

Королевский наместник, управлявший Тортвеном жил в Зеленой башне, которая в свою очередь входила в комплекс башен Пяти Цветов. Помимо нее, над городом высились Желтая, Синяя, Красная и Белая. Крупной была Красная, где по обыкновению проводились приемы, слушались прошения горожан и обсуждались торговые сделки с иными государствами, посланники которых приплывали по морю из далеких земель. Желтая башня была вместилищем гарнизона Городской Стражи. В Белой жила семья Наместника со своей прислугой, а залы Синей отводили для гостей. Когда король прибывал из столицы в Тортвен, Наместник переезжал в гостевые комнаты, а правителя королевства располагали в Зеленой башне.

Комплекс соединяли галереи, переходы, надстройки. За годы башни поистрепались, и кое-где цвет камней выгорел на солнце. Материал для их строительства добывался на рудниках в древней горе, бывшей тысячелетия назад вулканом, ныне не представлявшим угрозы, так как давно потух.

На рудниках, в толще горы, трудились разные люди. Помимо профессиональной Гильдии Рудокопов под руководством Эмерика Вейса, тяжелой работой занимался отряд Готфрида Тарлайла, который пополнялся каждый месяц новыми работниками. В народе его называли «Гильдией Черного срока». Необычное название же было справедливым по нескольким причинам. Во-первых, в него попадали преступники из казематов, осужденные за убийства, виселицу которым заменяли рудником, разбойники, воры и святотатцы. К слову последние работали меньше, но довольно часто получали тумаки, когда начинали свои еретические проповеди. Больше всего, людей раздражали «пророки Конца света», приплывавшие на кораблях с миссионерской задачей, обратить Тортвен и его жителей в другую веру. Они становились на городской площади, пока Стража не выволакивала их за руки и ноги, а иногда и в процессе, орали про приближение Конца Света, о том, что Древние боги вырвутся из небытия и низвергнут глупцов и королей. Во-вторых, все, кому удавалось выйти наружу, были с ног до головы в грязи, саже и пыли. В-третьих, срок свой отбывали не все, умирая в глубине туннелей.

Город помимо Башен Пяти Цветов располагал кузницами, которые размещались за крепостной стеной, дабы снизить риск пожара, кожевенными мастерскими, фермами у поймы реки и на полях. Там же была «Скоморохова Площадь» на которой проводились ярмарки. Внутри стен располагался арсенал, амбары, небольшая постройка для караульных стражников у каждых ворот, и двухэтажный с высокой крышей дом Мудрости и Знаний, где обитали служители Богини. Они же лечили Наместника и лордов при необходимости, и отпевали покойников. Чернь шепталась, что за каменными стенами, Просвещенные занимаются черной магией на крови. Слухи были верны отчасти, ибо мудрецы имели в своем распоряжении большую библиотеку, уходящую глубоко под землю, в которой хранились старинные алхимические гримуары. И, конечно же, внутри стен располагались жилые дома, давно уже вышедшие за пределы крепости.

Как раз в одном из таких домов жил искатель приключений, любитель женщин и вина Мартин Сэйвел. Тридцати лет отроду, пятнадцать он посвятил погрузке и разгрузке различной клади и багажа на корабли в порту. Он использовал это прикрытие, за неимением собственной посудины, чтобы всегда быть в курсе событий и возможности для путешествий. Изредка ему удавалось уговорить какого-нибудь капитана, идущего под парусом в далекие земли, взять его с собой. На борту Сэйвел не расслаблялся, драил палубу, заряжал пушки и всегда внимательно слушал. Однажды, ему довелось крутить штурвал, пока капитан и старпом, трезвели после бурной ночи в таверне одного из множества портовых городков. После, ему устроили за это взбучку, но скорее для профилактики, ибо кораблем он управлял не плохо, и не нанес, ни одного повреждения. А еще ему нравились рассказы о дальних странах, внутренних дрязгах, невероятных чудовищах и невероятных королях.

Еще ребенком, он решил стать мореплавателем, но мечта так и осталась мечтой, если бы не случай произошедший в таверне, где работала его мать и пил, проигрывая в карты последнюю рубашку, его отец. Это произошло далеко от Тортвена, в портовом городке Силения, на Восточном берегу королевства Килона. Именно там Сэйвел родился, жил до семи лет, а потом оказался на улице, когда мать убили в пьяной стычке, а отцу отрубили голову за шулерство. Но до того как это произошло, папаша поставил сына как залог и проиграл. Осознав свою ошибку, он попытался смухлевать, но замахнулся на большие деньги и был изобличен. Началась драка, отцу сняли голову с плеч закругленным клинком, а подоспевшей матери проткнули чрево мечом.

Мальчишку сгребли в охапку и отвели на корабль, полный таких же как он невольников, которых специально собирал капитан судна, для продажи на рынке рабов в Арке, городе Амокианского королевства, известного своими безумными нравами. Сэйвела и еще пять парней чуть постарше, он оставил на корабле, чтобы те ему готовили, стирали, убирали и были его слугами. Название судна порой всплывало яркой вспышкой и озаряло нахлынувшие воспоминания, от которых Мартин просыпался в холодном поту. На «Драконьем клыке» он провел пять лет своей жизни, но по прошествии времени не жалел о случившемся. Его семья не была крепкой и идеальной. Что могли дать ему пьянчуга отец, карточный дурак и развратник, и мать, недалекого ума девчушка, сбежавшая из-под опеки властного отца? Иногда Мартин вспоминал о них, но с годами воспоминания уходили, как облака за горизонт. Их замещали более светлые и интересные события.

В девять лет, Сэйвел оказался вновь в руках другого человека, захватившего золото и пушки, перебившего почти всю команду с капитаном и потопившего «Драконий клык», владельца судна «Бич морей». Мартина доставили на невольнический рынок Арка, на который он должен был приплыть еще два года назад. Там его купил сэр Малькольм Уиндерби и сразу же освободил от рабства. Он дал Сэйвелу выбор — отплыть с ним в другой город, где юноша получит помощь и поддержку, или останется в Арке и будет делать все что захочет, но с огромной вероятностью вновь потеряет свободу. Второе предложение было притягательно, ибо Мартин устал прислуживать, и постоянно боятся, что его изобьют за провинность, но все же, выбрал первое. Так Сэйвел и попал в Тортвен. Пять лет он жил в поместье сэра Малькольма. Там он получал образование, учился писать и считать, но с грамотой было худо, нежели с математикой, азам которой он обучился еще на «Драконьем клыке», где его заставляли пересыпать зерно в мешки разного объема. Все же он любил читать и за тот год Мартин прочитал сотни книг библиотеки сэра Уиндерби. Сэр Малькольм, понимая, на сколько умен парнишка, решил отправить его в Тортвен, чтобы там он продолжил обучение и познал вкус жизни, который не мог ощутить в Скофилде, поместье своего благодетеля.

Сэр Малькольм купил ему небольшой двухэтажный дом с помощником, не далеко от служителей Богини, которые должны были его обучать. А еще выбил ему документ, позволявший посещать почти всю библиотеку, за исключением тех мест, куда запрещали ходить Просвещенные. Сэр Уиндерби отнесся к парнишке как к сыну, но, к сожалению, не мог дать ему, ни титул, ни земли, так как не был ему родителем по крови. Но он все равно приезжал к названному сыну, чтобы проведать его, когда посещал Тортвен.

В этот день, когда солнце выглянуло из-за леса и осветило росинки на траве, Мартин Сэйвел проснулся от грохота в дверь своей комнаты на втором этаже. Открыв один глаз, он посмотрел в окно, и тут же закрыл веки, с трудом пытаясь открыть их вновь.

— Том, сходи погуляй, пока я не отрезал тебе уши… — сонным голосом произнес мужчина. Стук прекратился и из-за двери ему ответили.

— Мартин, проснись уже! К тебе прибыл неизвестный человек со срочным делом из Скофилда и вежливо ждет внизу.

Сэйвел провалился в сон, но Том продолжал колотить в дверь, и Мартину не оставалось ничего другого как с трудом откликнуться на увещевания слуги. На самом деле, Том был для него другом, который занимался хозяйством, смотрел за домом, пока он уходил в плавание, приводил его из таверны в состоянии полной потери нити происходящего, лечил наутро его похмелье и делал еще уйму дел, лишь изредка выражая свое недовольство. Томасу Стилу месяц назад исполнилось тридцать шесть лет, но он продолжал верно служить сэру Малькольму и его названному сыну вот уже пятнадцать лет.

Встав с кровати, Сэйвел натянул штаны, завязал их на узел, взял льняную голубую рубашку и надел поверх штанов. Посмотрев в отражение окна, он подумал, не пора ли побриться. Открыв дверь, мужчина увидел Тома, стоявшего с озабоченным лицом.

— Что случилось? — спросил Мартин.

Том шепотом ему ответил:

— Внизу сидит странный человек. Он пришел недавно и попросил позвать тебя. Я сказал, что ты спишь, а он настоял на твоем скором пробуждении.

— А почему шепотом? — также тихо переспросил Сэйвел.

Том нервно посмотрел в пол, где под ними располагалась небольшая гостиная, в которой в одном из кресел сидел гость.

— От него исходит что-то плохое. Я не знаю, как это объяснить, но он заверил, что пришел не за твоей головой, а за твоей помощью.

Сэйвел удивился, но спустился вниз, чтобы поприветствовать неизвестного. Том следовал за Мартином. На поясе его висел кинжал из прочной адалинской стали, которым Стил умел пользоваться и в случае опасности мог защитить Сэйвела, если тот не успел бы взять меч сэра Малькольма, лежащий в длинном футляре на подложке из красной ткани.

Незнакомец сидел спиной к двери, но услышав шаги, обернулся и встал. Одет он был в дорожный плащ коричневого цвета, капюшон скрывал лицо, а свет освещал лишь кончик носа. Руки его были не заняты, а на груди блестела какая-то брошь, напоминавшая кристалл кварца в обрамлении из серебра. Когда же капюшон упал с его головы, Сэйвел увидел лицо, скрывавшееся под ним.

Гостю на вид было около пятидесяти лет. Волосы коротко пострижены, а виски и редкие волоски посеребрила седина. Нос был сломан когда-то давно, но неправильно сросся и это было заметно. Голубые глаза смотрели на него без злобы, по крайней мере Мартин не почувствовал то, что ощутил Том. Незнакомец поклонился и представился:

— Сэр Корнелиус Тайт. Мы с вашим покровителем старые друзья. А с вами, господин Сэйвел мы однажды встречались. Тогда я был моложе, а вы только прибыли с сэром Малькольмом.

Мартин силился вспомнить, но так и не узнал гостя. Однако при знакомстве он всегда следовал этикету, как учил старый сэр Уиндерби.

— Конечно сэр Тайт, чем обязан? Том, приготовь травяной чай и принеси булочки от Молли, я надеюсь, ты не забыл их купить?

Том никогда ничего не забывал и уже через пять минут, Сэйвел и Корнелиус пили чай с мятой и другими травами, названия которых Мартин все время забывал. Булочки лежали на блюде, наполняя воздух вкусным ароматом. Пока Стил пропадал на кухне, сэр Корнелиус делился воспоминаниями о том, как впервые встретил Мартина.

— Вы так щедры, — искренне поблагодарил гость хозяина — сэр Малькольм действительно хорошо вас воспитал.

— Благодарю — ответил Мартин, махнув рукой Тому, чтобы тот вышел — так чем обязан вашему визиту?

Корнелиус Тайт сунул руку под плащ и достал скатанный в трубку и перетянутый алой лентой с печатью пергамент. Молча протянув его Сэйвелу, гость произнес:

— Я прибыл к вам с крайне деликатной миссией. Вскройте печать и прочтите.

Мартин повертел сверток в руках и посмотрел на печать. Красный воск округлой формы запекся неровно, но надежно скрепил ткань, не давая вскрыть послание. Печать же удивила Мартина. Оттиск был очень похож на тот, которым король Лайонел ставил свою метку на всех государственных указах. Печать короля. Печать управителя и благодетеля всей страны хранила тайну на внутренней стороне свитка.

— Но я не могу — сказал Мартин, вглядываясь в оттиск перстня — я не из благородного рода и не связан с домом короля.

Сэр Корнелиус загадочно улыбнулся. По его лицу нельзя было понять, что именно происходило в его голове, и какие мысли тревожили его ум. Но улыбка позволила Сэйвелу понять, что его друг и помощник был прав, говоря о неком беспокойстве, исходившим от гостя.

— Вы правы почти во всем друг мой. Эти послания рассылались королевскими гонцами по всему королевству, всем лордам-охранителям.

— Охранителям? — переспросил Мартин — впервые слышу о них.

— Главное, что вам нужно знать, данное послание должно было быть отправлено сэру Малькольму Уиндерби, вашему названому отцу.

— Сэру Малькольму? — Удивленно спросил Мартин и нечаянно уронил свернутый пергамент на пол.

— Сэр Малькольм входил в круг лордов-охранителей государства и народа. Этот тайный титул давался не всем. Лорды получали специальные задания от короля и нередко отправлялись в далекие путешествия. Когда сэр Уиндерби встретил вас на невольническом рынке Арка, тогда он выполнял как раз одно из тайных поручений.

Мартин вдруг вспомнил, что при первой встрече у сэра Малькольма было приколото какое-то украшение к камзолу. Он силился вспомнить, но воспоминание было старым и детали броши не всплывали в его голове. Но вдруг, Мартину пришла одна жуткая мысль:

— Если это послание предназначалось отцу, выходит, что он его не получил. Почему? — спросил от сэра Тайта.

Корнелиус тяжело вздохнул и у Сэйвела сердце забилось как птица гонимая ястребами.

— Сэр Малькольм болен, Мартин. Очень серьезно и уже продолжительное время. Он не хотел тревожить тебя и боялся, что ты тоже заболеешь.

Сэйвелу было этого достаточно. Крикнув Тому, чтобы тот пришел в гостиную, Мартин приказал седлать лошадей, но сэр Тайт остановил его.

— Остынь, сынок. Сэр Уиндерби предвидел твою реакцию и попросил передать кое-что до того как я передам послание короля. Я поспешил, начав не с этого, прости. Прочитай это. — Сказал Корнелиус, доставая из-под плаща небольшой лист сложенный вчетверо. — И прочти послание короля. Это важно. Время роскошь в такие дни.

Мартин выхватил листок из рук Тайта, развернул и бросил взгляд на текст. Обычно, сэр Малькольм выводил буквы бережно, говоря, что терпение автора поможет адресату все понять правильно. Но в этот раз письмо было написано неровно, слова поднимались, то вверх, то опускались вниз.

«Здравствуй сын. Теперь, когда я стал ближе к походу за грань Жизни, я, с высоты прожитых лет могу наконец назвать тебя своим сыном. Я не имел счастья быть отцом, до того, как встретил чумазого мальчишку у бочки с сельдью, мальчишку ставшего насильно рабом. Ты дал мне смысл жизни, тогда, когда разум мой и дух были сломлены.

Сын, это письмо я пишу дрожащей рукой, ибо уже, как две недели меня сразила хворь. Лекарям неведома болезнь и неведомо лекарство от нее. Сознание мое смирилось с мыслью о скором уходе, но я только сейчас решил сообщить об этом. Прошу, получив письмо от сэра Корнелиуса Тайта, не сделай глупость и не поскачи в наше поместье. Я молюсь, чтобы Том не дал тебе сделать это. Моя болезнь смертельна, и поэтому ты должен кое-что сделать.

Во-первых, выслушай сэра Корнелиуса и прочти послание короля. Во-вторых, скоро прибудет гонец из королевского замка с бумагами на право владения поместьем Скофилд на твое имя.

Сын, я молю тебя о прошении, за мой обман. Я спрашивал тебя о твоей матери не просто так. С той информацией, что ты мне предоставил, я смог признать тебя своим кровным дитя пред Советом короля. Король даст тебе мой титул и земли, после того как я умру. Сожги это письмо, и никто не узнает о моем обмане.

Напоследок, я уговорил короля передать тебе титул лорда-охранителя как моему сыну и достойному мужу. Неси это бремя с поднятой головой.

Свеча догорает, и боль пронзает мое тело. Мне нужно так много тебе сказать, но срок мой короток. Прощай сын. Твой отец Малькольм.»

Дочитав письмо, Мартин понял, что слезы капают на бумагу, стекая ручейками по щекам. Том стоял ошарашено и не знал что делать, но Сэйвел вытер слезы, и сказал помощнику:

— Сожги письмо.

Том взял бумагу, поднес ее к свече и спалил. Пепел упал на блюдечко и остался лежать маленьким холмиком. Мартину было так плохо, что он даже забыл о сидевшем напротив него госте и свернутом в трубку послании короля.

Сломав печать, Сэйвел размотал ленту и развернул сверток. Вверху на листе был нарисован герб королевского дома, а ниже шел зачин с перечисление всех титулов государя, полевавшего «волею нашей» отправиться лордам-охранителям в некое путешествие.

«Положение народа в нашем государстве худо. Нашему Величеству сообщают о неизвестной Черной хвори убивающей наших подданных. Ни лекари, ни кудесники не могут помочь победить странную напасть. Часть Королевского замка закрыта для посещений, но король не может сидеть долго взаперти, ибо народ может удумать недоброе, что наше Величество умерло, или убито. За сим повелеваю: всем лордам-охранителям, старым и новым отправиться на поиски лекарства в неизведанные земли, дабы найти силу целебную, могущую разогнать мрак над королевством, пока хворь не сгубила весь народ. За Отечество свое, за короля и люд смиренный! Воистину путь озарит свет!»

Мартин скатал лист и обратился к гостю:

— Я прочитал послание. Но есть проблема — что я только что прочитал?

Корнелиус улыбнулся и ответил:

— Вы только что получили задание от его Величества короля Килонского Лайонела Мирошила.

Мартин схватился за голову и встал с кресла.

— Как можно найти нечто от неизвестной болезни? Здесь нет никакой возможности определить направление поисков.

— Сэр Малькольм не просто так передал вам свой титул лорда-охранителя, лорд Уиндерби — произнес сэр Тайт, обращаясь к Мартину — Я могу помочь вам и мое Братство тоже.

Мартин отнял руки от головы и переспросил:

— Ваше Братство? Какое?

— Братство Семерых — ответил Корнелиус и указал на свое украшение с кварцем. — Братство не раз оказывало помощь сэру Малькольму и почтет за честь помочь его сыну.

Том весь разговор слушал, молча, не встревая, зная, что не следует, хотя Мартин и не запрещал ему разговаривать с гостями, так как не был слугой в полном смысле этого слова. Но когда Корнелиус сказал о некоем обществе, его слух резануло название «Братство Семерых». Он не слышал о нем ранее, но с этого момента беспокойство о недобрых помыслах гостя возросло.

— Может вы знаете, что именно нужно искать? — спросил Мартин сэра Тайта.

— Возможно — ответил загадочно Корнелиус.

— И даже знаете где?

— Да — сказал Тайт, готовясь уходить.

Мартин подошел к гостю и тихо спросил, но Том все равно расслышал:

— Вы знаете откуда стоит начать?

Корнелиус кивнул и произнес:

— Выгляните в окно.

Мартину не нужно было и вглядываться в окно, чтобы понять — путь их лежал в дом Мудрости и Знаний.