19
“Луна” быстро мчалась над поверхностью безжизненной планеты. Джон нервничал, наблюдая за детектором массы. Вез сидел в кресле второго пилота, готовый каждую секунду послать сигнал своему флоту, находящемуся в нуль — пространстве в нескольких световых секундах от планеты. Омниарх прижимал к себе прибор дистанционного обнаружения предметов клипов.
До сих пор вблизи не появлялся ни один чужак. Внезапно хелк крикнул:
— Что-то есть. Вез! Джон!
Браузен резко остановил звездолет в миле над поверхностью планеты. Омниарх нажал какую-то клавишу на приборе. В течение долгой минуты ничего не происходило. Затем сирены “Луны” издали пронзительный вой. Джон бросил быстрый взгляд на приборы — это была неаварийная тревога. Какая-то довольно большая масса металла появилась вблизи корабля. Он выключил сирены. Затем по боковому визиру проследил курс. Вращая рукоятки, он увеличил изображение на экране. Что-то понемногу появлялось перед глазами, точно так же, как и тогда, когда гигантский корабль клипов медленно вырисовывался перед ним. Но этот предмет был гораздо меньше. Он имел футов цвести в длину и футов десять в диаметре. Поверхность его была светло-серой, без каких-либо выступов, без характерных особенностей и имела форму идеального цилиндра. Он наблюдал, как это “нечто” свободно выходило из поля действия детекторов.
— Омниарх! Насколько оно безопасно, чтобы поднять его на палубу?
— Этот предмет абсолютно инертен. Но сначала позволь мне кое-что продемонстрировать. — Он снова наклонился над прибором дистанционного управления.
На экране Джон увидел небольшой предмет, который появился под неизвестным объектом, и стал медленно опускаться на поверхность планеты.
— Что это было? Крышка люка? — воскликнул гохдонец.
— Нет, Вез До Ган. Эта вещичка попросту пучок электрических проводов. Я приказал выбросить этот пакетик. Иначе нельзя было бы овладеть этим цилиндром, не уничтожив его при этом. То, что вы сейчас видите на экранах, — это просто масстранспортировщик, который обеспечивает пересылку предметов на любое расстояние. Но сам механизм этого аппарата, Вез До Ган, будет загадкой для еще многих ваших поколений. Даже после получения всей информации от меня. Я могу втянуть эту штуку в люк номер четыре. Если бы здесь была “Берта”… — с этими словами он открыл люк и медленно придвинул масстранспортировщик к “Луне”, а затем аккуратно втянул его в люк.
Прошло одиннадцать часов. Прибыла “Берта”, и корабли начали патрулировать пространство, подбирая на борт всякие предметы клипов. Безжизненная пустыня планеты исторгла из себя еще около двадцати масстранспортировщиков, контейнеры, по утверждению Омниарха, начиненные химикатами неизвестного предназначения, запасы плит странного металла, легкого и по прочности не имеющего равных в Галактике, приборы для научных исследований, инструменты и даже запасы пищи в маленьких запломбированных баночках.
Быть может, зрелище этого и натолкнуло Джона и Веза на размышления. Когда “Берта” исчезла в нульпространстве, Вез первым выложил беспокоившие его мысли:
— Омниарх! Насколько я помню, ты никогда не говорил, что эти предметы были зарыты на планете.
— Верно, Вез До Ган, — в голосе Великого Хелка звенела насмешка.
— Таким образом, все что мы выловили, — констатировал Вез, — внезапно появилось вблизи корабля, что и зафиксировали детекторы массы. Если бы они были зарыты в землю, даже на глубину мили, мы смогли бы заметить их с помощью наших приборов. Но они не были зафиксированы. А это может означать только одно. Их там не было! Значит, ты вызвал их через нуль-пространство из какого-то другого места!
— Верно. Можете считать, что это была моя маленькая шутка.
Вез рассмеялся.
— Да, ты был прав. Мы могли копать до конца света. Что ж, хорошо. Но в таком случае уместен вопрос. Где находится этот склад, из которого ты транспортировал все эти штуки? Без сомнения, он очень далеко. Кроме того, можно сделать вывод, что клипы или кто-нибудь еще, в настоящее время пользуются этим складом, непрерывно пополняя его запасы. Разве можно надеяться, что даже при соблюдении самых лучших условий хранения можно обеспечить отличную сохранность продуктов питания в течение минимум тридцати тысяч лет?
— Я не думал, Вез, что ты догадаешься, хотя в целом и не удивился бы, если бы так все и было. То, что я вам сейчас расскажу, будет еще более невероятно. Физического расстояния, на котором находятся эти предметы, просто не существует. Оно, это расстояние, не имеет в данном случае никакого значения. Важнее то, что они находятся на расстоянии в тридцать тысяч лет от нас. Не световых! Временных!
Вез и Джон, вытаращив глаза, смотрели на него и молчали. Омниарх улыбнулся.
— Не смотрите, как оглушенные, друзья и соратники. Это факт, который я и сам только частично смог понять. По-видимому, клипы овладели временем в определенных границах. Они, вероятно, не могли путешествовать в свое прошлое. Но могли всякий предмет, даже невероятно больших размеров, задерживать во времени. А также могли посылать предметы в будущее. Думаю, что они не успели закончить свои изыскания в этой области. Что-то отвлекло их. Долгой окружной дорогой дошел я до расшифровки записей, в которых говорилось о двух зондах без экипажей, посланных в далекое будущее. Собственно, один из них, сделанный с огромным размахом, я и назвал Вивариумом. Он так огромен, что даже такой корабль как “Берта” покажется игрушкой по сравнению с ним! Там, Джон Браузен, и находятся ваши женщины. Там, Вез До Ган, находится невиданное количество изделий и предметов клипов, которые я тебе пообещал, — он остановился, чтобы перевести дух, затем продолжил: — Предметы, которые мы сейчас добыли, находились на другом складе, построенном для обеспечения экспедиции, которую они собирались послать уже после постройки Вивариума. Мы можем только гадать, что произошло. Может быть, катастрофа, а может быть, и еще что-то. Нигде не осталось никаких следов. Можно предположить, что есть еще несколько подобных складов. — Он улыбнулся толстыми губами. — Где-то, приятели (может быть, я должен был сказать когда-то?), какой-то склад работает нормально, обеспечивая через тысячелетия снабжение этой экспедиции. А может быть, клипы продолжают существовать, и кража этих товаров, в конечном итоге, приведет к большим неприятностям для нас? А может быть, они согласились с такой эвентуальностыо, что кто-то неизвестный использует их запасы? Этого посылающие клипы узнать не могут. Только их отдаленные потомки в состоянии проверить, что на складах что-то пропадает. Но мне почему-то кажется, что они не существуют в нашем времени.
Джон первым оправился от потрясения:
— Этот… этот Вивариум… Ты говоришь, что там женщины. И что вильмутцы охотятся за ними…
— Да, Джон Браузен. Но они не смогут добраться до них, если, конечно, не поймают меня. Я был там два раза. Вильмутцы, конечно, ничего не найдут, потому что Вивариум находится вне нашей Вселенной!
— Что значит “вне нашей Вселенной”?!
— Последний раз я задержал его в нашем прошлом. К сожалению, точного понятия этого прошлого не существует. Каждый раз меняющиеся мгновения прошлого существуют раздельно друг от друга, при этом постепенно отдаляясь от настоящего. Это похоже на равномерно отстоящие плоскости, перпендикулярные к линии, которую называют временем, и движущиеся одна за другой.
Вез заговорил, и в его голосе сквозило недоверие.
— Ты оставил Вивариум в прошлом?
— Да. Это все, что я смог сделать.
У Джона от злости кровь запульсировала в висках:
— Ты хочешь сказать, что женщины недостижимы для нас?
— Недостижимы в нашей действительности? Да, прежде всего они недостижимы для Вильмута, пока остаются там. Но я могу и… должен, так как этого требуют интересы моей расы переправить ваших женщин и весь Вивариум в наше настоящее.
Вез До Ган неуверенно спросил:
— Если ты сам задержал Вивариум в прошлом, то как же ты сумеешь вернуть его?
Хелк выдавил из себя звук, соответствующий земному хихиканью:
— Не напрягай свой мозг, гохдонец, чтобы понять этот парадокс. Я уже сам участвовал в таком эксперименте. И должен сказать, что мое возвращение было очень простым, хотя я и ожидал его конца с определенным нервным напряжением. Не забывайте, друзья, что у меня уже очень долго находится эта игрушка, — и он показал на прибор дистанционного управления. — Я оставил его здесь в моей действительности и запрограммировал на контроль и возвращение небольшого корабля, служившего мне в этом путешествии.
Через минуту ошеломленный Джон спросил:
— Как далеко в прошлом находится Вивариум? И… — он проглотил слюну, — женщины?
Темные, глубоко посаженные глаза Омниарха заблестели.
— Около тринадцати с половиной ваших минут, человек. Но это значит, что с таким же успехом они могли бы находиться и в другой Галактике.
Вез До Ган отошел немного в сторону, чтобы выслушать рапорт вошедшего офицера-гохдонца. Потом, улыбаясь, повернулся к Омниарху и Джону:
— Вещи клипов очень заинтересовали мое руководство. А это моментально меняет ситуацию! Конечно, нужно избегать открытой конфронтации с Вильмутом, но нам позволено любыми путями добыть то, что ты нам обещал. И не только моя гвардия готова отправиться туда, куда ты прикажешь. И нам дают все корабли, которые Гохд захватил в последнее время. Два очень похожих на “Луну” корабля, тридцать крейсеров, более ста малых “разведчиков”. Все они полностью вооружены. А взамен я должен доставить все предметы клипов, которые будут обнаружены. И еще, — он подошел поближе к хелку, продолжая улыбаться. — Я забыл сказать о так называемом Вивариуме. Кое-что должно ведь перепасть и мне.
Хелк ответил улыбкой, но в голосе его чувствовалось нетерпение.
— Когда эта эскадра прилетит сюда?
— Через пятьдесят или шестьдесят долей. Как только удастся собрать все, что еще может летать!
Омниарх переступил с ноги на ногу.
— В таком случае считаю необходимым, чтобы мы отправились в путь. Оставим здесь только один корабль, как проводника. Мы не можем ждать!
Вез отрицательно покачал головой:
— При подготовке отлета мы едва ли уложимся в двести долей. К тому же нам требуется еще кое-какое вооружение.
Омниарх издал звук, похожий на гневный вскрик:
— Если нужно, то организуйте встречу позже. Но я настаиваю, чтобы все двинулись в путь как можно скорее. Остальные хелки будут постепенно подтягиваться к нам.
— Хорошо… — вынужден был согласиться Вез До Ган. — Где мы встречаемся?
Омниарх быстро подал таблицу с координатами. Джон знал это место. Далеко в области Дискретности, между рукавами опирали. Почти так же далеко, как и в последнем налете на бизхов.
Вез вышел. Во время его отсутствия Омниарх сказал:
— Я не знаю размеров флота, который мы можем встретить. Хелкам-невольникам в сотнях мирах дан приказ захватывать военные или торговые корабли вильмутцев и добираться до места встречи. Вероятно, не все из них прибудут. Я побаиваюсь, что Вильмут вовремя раскрыл этот план, оповестив подчиненные ему планеты о возможном восстании хелков. Миллионы из нас погибнут и миллионы останутся заточенными в каторжных мирах…
Он посмотрел на Джона печальными глазами.
— Ты на своей шкуре почувствовал с какой жестокостью вильмутцы реализуют принятые решения. Когда-то они решили уничтожить твою расу, Джон. Сейчас они могут затеять то же самое и против моей. А мы не можем сделать так, как сделали вы: разбиться на маленькие группки и расселиться по множеству миров. Большой Самец не может допустить этого! Каждый из нас должен ощущать рядом и вокруг себя присутствие колоний. Мы должны воспринимать ощущение временных отрезков прошлого, настоящего и будущего. А это требует реализации нашей мечты о свободе.
В первый раз после Уничтожения Джон обрадовался, что в отличие от хелков все гуманоиды могут довольствоваться любыми условиями жизни и легко адаптироваться. Любой гуманоид технически развитой цивилизации в случае необходимости мог стать рабочим, или схватиться за оружие и воевать. Воевать даже голыми руками! Применять в бою зубы и даже ногти.
Он сел и уставился на Омниарха.
— Тот… Вивариум, о котором ты говорил. Я понимаю, что там созданы все условия для жизни. Но пространство! Разве оно так велико, чтобы вместить миллионы твоих хелков?
— Да, Джон Браузен! Это кажется невероятным, но поверь, что это так. Я провел много часов, исследуя его автоматы и механизмы, провел несколько небольших экспериментов. И многие тысячи часов думал об этом. Но смог лишь в небольшой степени понять его возможности и способы функционирования.
В его глазах, вглядывавшихся в Джона, отразилось беспокойство:
— Даже способ, которым я намереваюсь обеспечить безопасность своей расы, для меня сплошная загадка. Я попробую организовать группу самых квалифицированных специалистов, которые помогли бы мне изучить все, когда мы окажемся там, но я не уверен, что из них до цели доберется достаточное количество. И когда Вивариум перенесется в прошлое, там должны оказаться и все хелки. Это будет огромная и трудная задача.
— Ты из соображений безопасности не сообщаешь мне подробностей, когда это произойдет? А у тебя не будет трудностей с определением места, достаточно удаленного от Виль-мута?
Омниарх улыбнулся.
— Независимо от того, как долго ты будешь путешествовать, это несравненно мало по сравнению с моим путешествием. Когда женщины покинут Вивариум, а их место займут хелки, нам надо будет перебросить Вивариум в далекое прошлое.
Большой Самец с Акиэля вошел в Центральный Пост управления и стал рядом с Омниархом.
“Как два волка”, — подумал Джон. Он сидел в командирском кресле и внимательно всматривался в хелка. В конце концов, он спросил голосом его:
— А что вы будете делать, если это дело не выгорит? Если вам не удастся справиться с механизмами Вивариума?
— Тогда, — медленно произнес хелк, — наш род больше не будет иметь права на жизнь, раз не смог добиться свободы. Мы выработаем в своих организмах смертельный яд…
20
“Берта” мчалась сквозь гиперпространство. Джон, Барт и двое хелков стояли перед укрепленной в подвесках картой района, через который они пролетали. В иллюзорной сфере золотые блестки были часто сгруппированы на ее поверхности. Они показывали все корабли, сопровождающие “Берту”. Это была только маленькая часть флота Джона, гвардия Вез До Гана, а также корабли, недавно приданные им гохдонцами. Все они стремились в точку встречи, назначенную хелком. Ланге подошел к сфере, повернул ручку настройки — и рой кораблей тут же устремился внутрь сферы. На поверхности шара появилось большое яркое пятно. Оно состояло из маленьких ярких точек столь многочисленных, что пересчитать их было невозможно. Это была группа беглецов-хелков.
Барт внезапно посмотрел на Омниарха.
— Скажи, зачем сфера находится на подвесках?
Омниарх был погружен в свои мысли и, казалось, не слышал вопроса.
Ланге опять повторил вопрос, и только тогда хелк очнулся и ответил:
— Это своего рода амортизаторы и изоляторы, — он протянул руку и коснулся волосатой ладонью сферы. Тотчас же указатели в окошечках дрогнули, а изображение изменилось. — Ты видишь? Я дотронулся и все изменилось. Поэтому сфера должна быть очень надежно прикреплена и изолирована от вибрации и сотрясений. Должен заметить, что эти амортизаторы выполнены из специального пластика…
— Почему же эта игрушка просто не летает в воздухе на гравитационной подушке? — перебил его Барт.
Омниарх усмехнулся:
— Это уже другой вопрос, а на него я не могу тебе ответить.
Он снова стал наблюдать за детектором массы.
— С этого расстояния мы даже не можем увидеть какие там корабли, военные или грузовые. Зато мы сразу же можем заметить появление звездолетов Вильмута.
Хелк повернулся к Джону:
— Из соображений безопасности при выходе из гиперсферы мы должны рассеяться на миллионы миль. Беглецы будут постоянно прибывать и группироваться в небольшие отряды. Как ты намереваешься обеспечить порядок и охрану такого количества кораблей?
Джон задумался. Он представил себе огромное стадо овец, охраняемое несколькими пастухами и парой собак в дикой, полной волков степи.
— Я предлагаю, — сказал он, — после встречи сформировать колонну, которая начнет двигаться на гравиприводе в направлении цели. Таким образом, мы будем своевременно обнаруживать всех опоздавших, которые будут выходить из гиперпространства. Большинство наших сил, в случае чего, выйдут навстречу звездолетам Вильмута, если они появятся на нашем курсе. Одновременно по бокам и сзади колонны на равных расстояниях мы разместим “вооруженных разведчиков”.
Барт нервно произнес:
— А если какие-нибудь опоздавшие появятся прямо по курсу движения колонны?
Джон пожал плечами.
— Наш план исключает такую возможность.
— Да, — кивнул Омниарх. — Кроме того, я предложил бы запланировать несколько небольших прыжков в нуль — пространство, чтобы избежать встречи с вильмутцами. Прыжки не вдоль нашего курса, а несколько в сторону, чтобы сбить их с толку. Джон поднял брови.
— Но это чревато происшествиями! Мы можем потерять кучу кораблей из-за того, что они вовремя не получат нужную информацию или из-за каких-нибудь поломок при прыжках.
Омниарх долго смотрел в сторону.
— Без сомнения. Без этого наше предприятие не обойдется. Хотя, конечно же, надо постараться свести потери к минимуму. Но, как говорите вы, люди, на войне, как на войне!
Ожидание становилось невыносимым.
— Выход!
Джон постарался одновременно контролировать показания детектора массы и экрана внешнего обзора.
О, боже! Две тысячи двести семьдесят девять кораблей на обычном удалении от них! И количество их беспрерывно росло! Шар детектора массы покрывался мелкой пылью изображений кораблей по мере того, как очередные корабли выходили из гиперпространства.
Цифры на экране компьютера мелькали, не успевая сменять одна другую. Темп нарастал. Минуты, десятки минут, часы тянулись в тягостном напряжении. Минута — и блеск! Минута — и три блеска! Две минуты — два блеска! Три минуты…
Джон смотрел на Омниарха.
— Ты установил временные границы для их появления?
— Они уже прошли, — темные глаза Омниарха внимательно следили за экранами. А количество кораблей намного меньше, чем я ожидал. Мне трудно говорить об этом… Но тем не менее, двинулись!
Джон пробежал взглядом по детекторам дальнего обнаружения. До сих пор чужих кораблей замечено не было. Или, быть может, их скрывал блеск своих? Ведь большинство кораблей беглецов было украдено у вильмутцев. Сколько, интересно, шпионов могло скрываться на них?
Он повернулся к Омниарху:
— Мы оставим здесь один звездолет как маяк, который отправит последних прибывших к месту встречи.
— Если ты считаешь, что так будет безопасно, Джон Браузен, оставляй.
Омниарх неподвижно стоял рядом с интеркомом. Затем резким движением дотронулся до клавишей компьютера. В зале стали слышны голоса хелков-пилотов и командиров кораблей, докладывающих о состоянии звездолетов и количестве пассажиров на борту.
— Омниарх! Прежде всего выясни, сколько всего у нас имеется военных звездолетов и какого класса? И самое главное, убедись, что говоришь именно с представителями своего рода.
Хелк усмехнулся, а Большой Самец придвинулся и произнес:
— Не бойся, командор! Если мы уже начали восстание нашей расы, то ни один из нас не изменит Омниарху. Оставшиеся Большие Самцы или воины скорее погибнут в бою, сражаясь до последнего дыхания, чем запятнают свою честь предательством. Все наши сородичи никогда не смогут даже представить себя изменниками.
Джон с сомнением кивнул, оставляя проблему шпионов Омниарху.
— Выбери корабль, который мы оставим здесь, — сказал он старому хелку.
— Я уже выбрал. Тяжелый крейсер с полным вооружением и оборудованный сенсорно-лучевыми радарами. Он сейчас приближается к колонне сбоку. К твоему флоту мы добавляем одиннадцать боевых кораблей, Джон Браузен. Пять тяжелых и шесть средних крейсеров. Кроме этого, тебе будут приданы двадцать три “вооруженных разведчика”. Они не имеют комплекта торпед, так как находились в ангарах, откуда их похитили.
Джон нахмурил брови.
— Это будет не очень большая помощь, если нагрянут большие силы противника.
— Пускай только сунутся. Свобода или смерть!
Джон скривился как от страшной зубной боли. Такое положение дел его не устраивало. Но делать было нечего. Отступать уже было поздно. Вдруг на экране появились новые точки.
— Домиано! — крикнул он в микрофон.
— Да, сэр!
— Подготовка к гиперпрыжку. Готовность номер один! Быстро! Корабли противника!
— Есть, командор!
Активизировались системы корабля, обеспечивающие прыжок. Задержав дыхание, Джон наблюдал на экране внешнего обзора за кораблем, который был им оставлен в арьергарде. Дюжина или больше только что появившихся точек начали окружать его. Внезапно на детекторе появились новые корабли и сходу вступили в бой на гравиприводе. Скорее всего, это были опоздавшие хелки, которые вырвались из гиперпространства и, оценив безнадежность ситуации, ввязывались в столь безнадежный бой, даже не пытаясь бежать. Блестящие огоньки кораблей хелков гасли один за другим, по мере того, как их настигали торпедные залпы вильмутцев.
Одному из кораблей обороняющихся удалось исчезнуть без помощи Вильмута, что означало, что он ушел в гиперпространство. Но куда он попадет? Ведь у экипажа совершенно не было времени для правильной ориентации прыжка! Хелки, находившиеся на его борту, были обречены на верную смерть. Оторвавшиеся от своего рода, они были похожи на муравьев, оставшихся без муравейника.
Медленно тянулось время. Вытянутый рой огоньков, высвеченный детектором, плавно разворачивался. Огромное их количество должно было рассредоточиться, чтобы при выходе из гиперсферы корабли не оказались “наложенными” друг на друга с последующим взаимным уничтожением. Со всех звездолетов, за исключением “Берты”, нельзя было наблюдать из гиперсферы, что делается в нормальном пространстве. Находясь в прыжке, они были глухи и слепы.
— Джон! — голос Барта позвал командира к пространственной сфере. На самом ее краю появилась пурпурно-голубая точка, медленно перемещающаяся в центр сферы.
— Ты помнишь это?
Джон помнил. Он тут же повернулся к Омниарху:
— Мы движемся туда?
— Да, Джон Браузен!
— Мы уже были в этом месте!
— Да, командор! — Барт улыбнулся. — Но на тридцать минут позже.
И снова потянулось время, которое двигалось все медленнее и медленнее, хотя, как показали сенсоры и компьютер “Берты”, все корабли хелков держали хороший темп. Однако некоторые из них оторвались от колонны настолько, что с трудом можно было уловить их сигнал. Джон и Вез присоединились к прогуливающемуся по палубе Омниарху.
— Как интересно, — сказал Джон, — каким образом эта система детекторов может регистрировать такие дальние корабли и отличать их от неподвижных объектов?
— Это связано с потреблением энергии. Даже на неподвижном корабле протекают энергетические процессы: регенерации воды, воздуха, работа аппаратуры и датчиков. Когда происходит пуск двигателя, то энергетическое излучение меняет свою частоту и вид. Это и регистрируется. Бели же корабль будет мертв и его энергетика заморожена, то наши приборы, конечно, не смогут его обнаружить.
Джон пожал плечами и стал ходить по рубке. Время шло. Стрелка хронометра медленно двигалась по кругу Приближалось время выхода, когда все подняли головы и посмотрели на нее. Тонкая дрожащая стрелка сделала еще пару прыжков и…
ВЫХОД!
Экраны внешнего обзора были залиты огнями. Ожило радио. Из динамиков послышались различные слова. По-английски, по-гохдонски, на языке хелков. Заревела сирена. Джон посмотрел на приборы, ориентируясь в пространстве и определяя местоположение ближайших к ним кораблей, и отключил сирену. Омниарх, припав к экранам, комментировал увиденную картину.
— Два корабля вынырнули из гиперпространства и оказались частично вошедшими друг в друга. Произошла аннигиляция и пространство заполнилось продуктами распада. Два крейсера докладывают о неисправностях систем управления огнем.
Джон быстро сориентировался.
— Пускай отойдут от колонны подальше, на случай, если произойдет самопроизвольный пуск торпед.
— Они уже получили приказ сделать это.
Снова начался хаос. Корабли, которые во время прыжка отошли от колонны, стали сбиваться в клубок. Джон переключил управление на компьютер и с беспокойством стал наблюдать за детекторами массы. Вильмутцы могли захватить в плен хелков, которые были ранены, и узнать из их памяти место встречи. Он смотрел на экраны, где транслировалась картина внешней стороны рукава спирали и представил себе целый флот, мчащийся к ним через гиперсферу с неумолимой неотвратимостью.
Затем он увидел, что Омниарх включил прибор дистанционного контроля клипов и начал вращать рукоятки. Джону хотелось крикнуть: “Поторопись же! Быстрее!”, но он все же сумел сдержать себя.
На мгновение Омниарх прервал свое занятие и сделал глубокий вдох, раздувший его и без того огромное тело. Две волосатые руки задрожали.
— Быстрей, хелк!
Казалось, что Омниарх сидит так уже много часов. Его руки медленно манипулировали рукоятками, глубоко посаженные глаза всматривались в показания датчиков. Внезапно он что-то нажал, опять вздохнул и медленно встал. Джон машинально бросил взгляд на хронометр — прошло не более четверти часа.
— Сколько еще это может продлиться? — не выдержал Барт.
Темные глаза повернулись в его сторону.
— Не более двух минут.
Джон смотрел на часы и не верил, что секундная стрелка может двигаться так медленно. Минута… Семьдесят секунд… Он посмотрел на сферу. Нет, там пока ничего опасного не было.
Они не были в гиперсфере, и поэтому ему приходилось следить за обычным детектором массы. Что он ожидал?
От времени, обещанного Омниархом, оставалось четыре секунды… две… одна…
Стрелка прошла отметку и двинулась дальше. Ничего не произошло. Не вышло! НЕ ВЫШЛО!!!
Джон почувствовал, как внутри него что-то оборвалось. И вдруг, без предупреждения, без звука произошла какая-то перемена. Все палубы и рубка управления осветились пурпурно-голубым светом.
Джон с трудом втянул в себя воздух. В голове мелькнула мысль, что это какое-то смертельное излучение, от которого он распадается на составные части, даже не ощущая боли. И в самом деле, он ничего не чувствовал, кроме, разве что, странного напряжения. Но это было ему так знакомо… Он сосредоточился. Ну, конечно же, это был страх!
Вез что-то сказал, спокойный голос Омниарха возразил:
— Это всего лишь выделение энергии перехода. Конечно же ее видно на миллионы миль. Посмотрите на передние экраны.
Джон выдохнул воздух и услышал голос Ральфа, кричащего по радио:
— Командор! Оно имеет длину более двухсот миль и десять миль в диаметре. Но детекторы массы…
Сирена завыла с некоторым опозданием. Джон с трудом протянул руку, чтобы выключить ее. Откуда взялась здесь эта огромная масса? Она материализовалась из ничего, внезапно проявилась в этой действительности. Все сенсорные датчики кричали об этом, не оставляя больше никаких сомнений.
Он увидел, что Омниарх что-то бормочет в микрофон на языке хелков, показывая волосатой рукой на экраны. Затем он увидел маленькую точку, которая мчалась рядом с появившимся огромным объектом. Джону хватило времени, чтобы сообразить, что это, и крикнуть:
— Цолл! Направь телескоп на этот маленький корабль хелков!
Воцарилась тишина. Через несколько минут Ральф отозвался:
— Командор! В неизвестном объекте образовалось отверстие, куда и влетел корабль.
Вез До Ган закончил свое кружение по палубе и остановился возле Омниарха:
— Я разделяю твое беспокойство о судьбе твоих сородичей, а также желание Джона заполучить женщин. Однако, мои цели заключаются в приобретении предметов, изготовленных клипами. Когда же мое желание исполнится?
— Когда первый исследовательский звездолет сообщит нам, что нет преград для моих сородичей, и они смогут начать загрузку Вивариума. По-видимому, из-за их разбросанности они не сразу смогут собраться вместе, да это и ни к чему, так как может начаться столпотворение, если все ринутся разом, хотя Вивариум и такой большой. Самое главное: полеты кораблей будут происходить через главный шлюз. И как только начнется погрузка, все пойдет как по маслу, и вы сможете заняться своими предметами, Вез. Естественно, в это же время Джон Браузен сможет вывести женщин. В сегмент, где они находятся, можно попасть только на корабле типа “разведчик”. Что же касается твоих предметов, гохдонец, то я не смогу уделить им много времени, как и вам для дачи объяснений. Вы будете заниматься своими делами сами. Тем более, что множество предметов можно будет грузить на корабли прямо внутри Вивариума.
Вез не без повода изобразил на лице кислую мину.
— Спасибо и на том, хелк. По крайней мере, я проинформирую своих подчиненных о предстоящей тяжелой работе.
Джон хотя и внимательно вглядывался в экран внешнего обзора, все же пропустил появление маленького “разведчика”, вынырнувшего из исполинского тела Вивариума. Ральф Цолл заметил его первым и доложил:
— Командор! “разведчик” хелков! Квадрат 2–4.
Джон увидел, как Омниарх, старый, сильный хелк, уже начал отдавать приказания своим соплеменникам. Он повернулся к Джону, и тот заметил, что глаза его горят торжествующим огнем:
— Большинство женщин живы и чувствуют себя превосходно. Мне жаль, что несколько из них погибли. Поверь, я в этом не виноват. Я предлагаю вам подняться на борт “разведчика” и тотчас же отправиться в Вивариум.
Корабли Веза и Омниарха отплыли в сторону, и “вооруженный разведчик”, на борту которого находились Джон, Колтер и четверо других обалдевших от впечатлений мужчин, помчался к шлюзу, казавшемуся неправдоподобно маленьким на огромном теле Вивариума.
Однако внутри пространство оказалось столь огромным, что создавалось впечатление, будто внутри находится сам космос, только без ярких точек звезд. Несколько слабых огоньков исходило от кораблей, находившихся уже внутри.
В туннеле, в который вошел их корабль, они почувствовали, что просто потерялись. В конце концов они влетели в люк, которым кончался туннель, и обнаружили описываемый Омниархом центр круга.
Фред Колтер, сидящий в кресле второго пилота, направил мониторы на огоньки, горящие впереди. На экране высветился “разведчик”. Джон наклонился над микрофоном:
— Говорит Браузен. Вызываю Омниарха. Это не ты летишь впереди нас?
— Да, Джон Браузен, если только мой оператор правильно идентифицировал твою радиоволну. Как дела? Ты мог когда-нибудь ожидать, что окажешься внутри солнца?
— Не понял, — Джон наморщил лоб.
— Шахта, в которой мы находимся, проходит через середину другой, более крупной шахты. А наружная поверхность этой большей шахты излучает тепло, свет и другие виды энергии к сегментам Вивариума. Эти сегменты имеют вид плоских цилиндров, установленных рядом с другой шахтой, параллельной солнечной вдоль их оси. И солнечный свет является отличным для разных сегментов. Представляешь себе?
— Весьма туманно, — наморщив лоб, Джон вглядывался в приборы.
Температура на обшивке корабля не поднималась!
— Не удивительно. Изоляция между шахтами весьма совершенна.
В пространстве между ними находится также огромное количество автоматов, обеспечивающих функционирование Вивариума, а также автоматические заводы, обычно не работающие, если не требуется их продукция. Там же находится и двигатель с гигантским запасом топлива, аппаратура движения в гиперсфере, а также приборы для работы со временем. Именно там и найдет Вез До Ган большую часть вещей, которые осчастливят его.
Омниарх захихикал.
— Я должен лететь дальше, Джон Браузен. Через минуту вы увидите корабль, который я оставил, чтобы указать вам вход в сегмент с женщинами. Советую вам входить осторожно; гравитационные условия и область, в которой они живут, достаточно своеобразны. Я бы с удовольствием проводил тебя, но боюсь напугать ваших женщин.
21
Это был длинный коридор, не слишком широкий даже для малого “разведчика”, имевший боковые ответвления, которые, вероятнее всего, связывали внутреннюю и наружную шахты. Когда, наконец, они миновали очередной переход, их взору открылось огромное пространство. Джон зачарованно смотрел на панораму, раскинувшуюся перед ним. За несколько секунд они пролетели несколько миль над поверхностью этой гигантской площадки. Вверху, над ними, на огромной высоте проходила труба (примерно полмили в диаметре). Только небольшая ее часть, тот конец, со стороны которого они влетели, была темной. Остальные тридцать миль этой трубы излучали яркий желтый свет. Это и было местное “солнце”.
“Суша” покрывала огромные стены цилиндрического сегмента шириной около восьмидесяти миль. На краях возвышались горы, в середине были долины и поблескивала вода — большие водоемы, в которые впадало несколько рек. Местность между реками и горами была поросшей лесом и небольшим кустарником. Трава и некоторые деревья имели привычный зеленый цвет, но были растения желтого и оранжевого цветов. На вершинах гор вдоль близлежащего хребта лежал снег. Видимо, “труба” давала не только освещение, но и смену времен года.
В голове у Джона сильно пульсировала кровь. Он направил корабль вбок, вдоль континента. Они летели довольно низко, не более десяти миль над поверхностью. Джон быстро застучал по клавишам, вводя в компьютер запрос, и через минуту машина выдала ответ, что на поверхности гравитация равна земной.
Затем он дрожащими руками направил телескоп на то место, где, по словам Омниарха, десять лет тому назад были оставлены женщины.
Но ничего не увидел.
— Вероятно, — бормотал он, — с тех пор они перенесли свой лагерь куда-то в более удобное место.
Он окинул взглядом экраны внешнего обзора.
НИЧЕГО!!!
Фред Колтер стоял за его спиной.
— Омниарх упоминал какой-то ручей. Он говорил, что лагерь находится возле устья ручья, впадающего в небольшое озеро.
Джон внимательно вглядывался в проплывающую под ним местность. Его беспокоила боль в легких и желудке, от напряжения дрожал каждый мускул. Пусто! А день уже кончался…
Они спустились пониже и начали описывать медленные круги.
Внезапно Фред схватил Джона за плечо и закричал:
— Там! Вон там! Палатка! — тыкал он пальцем в экран.
Джон с трудом смог затормозить корабль.
С пистолетом в руке, на случай встречи с опасными животными, Джон вышел из люка. Запах травы напоминал Землю, но кусты вдоль ручья имели странный оранжевый цвет. Со стороны этих кустов доносилось слабое странное позвякивание. Рядом с Джоном шел Фред, а в нескольких шагах позади — остальные мужчины. Они бесшумно подошли к краю поляны и остановились в зарослях, наблюдая за лагерем. Он казался вымершим. Нервы Джона были натянуты до предела, он с трудом проглотил слюну. О, боже, как было бы хорошо сейчас попробовать хоть немного дрона… Глубоко вздохнув, Джон крикнул: “Эй!”
Но из горла вырвался какой-то сдавленный непонятный звук. Следующая попытка оказалась удачнее.
— Э-эй!!
В пятидесяти ярдах от них из зарослей донесся какой-то смутный, сначала отдельный, полный удивления вскрик, а потом и множество голосов.
И вдруг Джон и его товарищи на какое-то мгновение потеряли разум. Они побежали к этим кустам, одновременно что-то крича.
В глубине зарослей раздались крики и радостный плач, плач женщин!
И Джон сломя голову бежал на этот плач.
И тут из-за кустов появилась первая женщина…
Воцарилась странная, напряженная тишина. Две группы людей резко остановились и стали настороженно рассматривать друг друга.
Джон ощутил резкую боль в груди и испугался, что может не выдержать сердце.
Внезапно из группы женщин раздался тихий, полный недоверия, удивления и отчаяния голос:
— Фред?
Колтер на секунду задержал дыхание, затем втянул в себя воздух, как рыба, выброшенная на берег.
— Элиза?
Женщина, проскользнув между подругами, вышла из группы. Фред побежал ей навстречу. Они молча обнялись. Теперь слова не имели никакого значения.
Остальные стояли и смотрели на них некоторое время, не двигаясь. Но затем обеими группами овладели ничем не сдерживаемые рыдания, и они бросились друг к другу…
22
Эвакуация женщин из Вивариума заняла четыре часа. И все это время Джон провел за пультом управления “Берты”, тревожно ожидая появления блестящих точек, — кораблей Вильмута, которые в любой момент могли появиться в опасной близости от них, вынырнув из гиперсферы. Экраны дальнего обнаружения “Берты” показывали роение далеких “разведчиков” врага, которые обшаривали отдаленные рукава спирали, постепенно приближаясь к ним. Но пока что люди не были обнаружены.
Он сделал перерыв только для последнего похода в Вивариум за остатками личных вещей женщин. Его сопровождали четверо мужчин и молодая женщина по имени Лиза Дувал. Она была Старшей среди этой небольшой колонии землян. Она была небольшого роста, с очень гибкой и подвижной фигурой. Она была немногословна, но ее карие глаза с интересом следили за всем, что ее окружало. Пролетев вдоль центральной шахты к сегменту, они приземлились возле лагеря.
Когда были собраны все вещи, включая даже старые кресла и обломок зеркала еще земного происхождения, Лиза притихла, рассматривая опустевшее место, некогда бывшее их домом. Ее глаза стали влажными. Джон понимал девушку, ведь здесь прошло ее детство и первые девичьи годы. И ничего не было удивительного в том, что она ощущала печаль, навсегда оставляя это место.
Она повернулась к нему:
— Я знаю, что у нас мало времени и нужно торопиться с отлетом, но я хотела бы кое с кем попрощаться.
Джон с немым удивлением посмотрел на нее.
— Неужели, кто-нибудь спрятался и не хочет улетать? Почему же вы не захотели сказать нам об этом?
Она энергично покачала головой.
— Нет, нет. Это не человеческое существо, — она посмотрела ему прямо в глаза.
Он нахмурился и буркнул:
— Ну что ж, улаживай это дело, но как можно быстрее.
Они двинулись по тропинке, проложенной вдоль ручья, вдоль странных звенящих кустов, до лужайки, обрамленной деревьями, похожими на земные тополя. Они обошли возвышенность небольшого холма и вышли на берег озера.
Толстое создание с черным мехом, весом около пятидесяти фунтов внезапно появилось из норы на берегу и направилось к ним. Джон ничуть не испугался и с удивлением смотрел на это странное создание. Только сейчас он разглядел чужое поселение с многочисленными норами в береговом откосе, возле каждой норы находилось что-то похожее на веранду с террасой из сплетенных веток.
Вблизи животное напоминало очень большого и толстого бобра.
Оно имело большие мощные зубы, выпирающие из пасти, и приближалось к ним быстрыми плавными шагами.
Джон немало удивился, когда животное заговорило:
— Лиза! А я боялась, что ты не придешь попрощаться с нами.
— Я бы никогда так не поступила, — сказала девушка. — Но мы спешим и не можем долго задерживаться.
По щекам существа что-то пробежало, и Джону показалось, что это были слезы.
— Мы будем тосковать без вас. Нам будет очень не хватать тебя, Высокая Без Меха. Высокая Добрая Соседка.
Лиза тоже заплакала.
— Мы тоже будем скучать о вас, Добрые Соседи. Попрощайся за меня и за нас всех со своим мужем, твоими детьми и всем твоим племенем.
— Я сделаю это, Высокая Соседка. Мы очень рады за вас, что наконец-то нашлись ваши мужчины и прилетели за вами, — толстое создание подняло свои влажные глаза на Джона. — Вы сейчас увезете их навсегда?
— Мы должны это сделать, Милая Соседка.
— Мы никогда не забудем вас, — сказала Лиза, шмыгая носом. — И всего того, что вы сделали для нас. Мы навечно ваши должники и будем молиться за вас каждое утро и вечер.
— Да, вы были хорошими соседями. Мы вместе прятались от Большого Зверя, — вздохнуло существо. — Что мы теперь будем делать без вас? Мой муж сейчас делает оружие, однако что оно сможет сделать в наших слабых лапках?
— Другие существа, — сказала Лиза, — сильные и добрые будут жить здесь. Они не дадут вас в обиду Большому Зверю!
Существо забеспокоилось:
— Они большие? У них есть клыки? Они не будут есть нас?
Лиза вопросительно посмотрела на Джона.
— Хелки — цивилизованная раса. К тому же, они травоядные.
Девушка медленно встала с травы.
— Мы должны идти, Добрая Соседка, — произнесла она, вытирая слезы. — Должны.
Слезы обильно потекли по щекам существа.
— Прощайте навсегда. Могу ли я назвать тебя нашим именем? Мой муж говорит, что невозможно, потому что ты другой расы.
Лиза кивнула:
— Я согласна, Добрая Соседка.
Существо встало на задние лапы и, подражая людям, поклонилось:
— До свидания, Наименьшая из Клана.
Лиза тихо плакала, пока они быстро шли к кораблю. Джон напоследок обернулся — толстое создание, неподвижно застыв на месте, печальными глазами смотрело им вслед.
Ситуация, сложившаяся на борту “Берты”, была неожиданной и удивительной. Джон не смог объяснить ее, однако рассуждая логически, понял, что так и должно было быть. Однако Вез и горстка гохдонцев-специалистов, составляющих часть экипажа корабля, казалось, совсем не удивлялись этому.
Фред и Элиза Колтер разместились в отдельной каюте.
Остальные же женщины и мужчины странно уклонялись от образования пар и создания семей. Женщины хотели и дальше жить группой в какой-нибудь части “Берты”. Того же хотели и мужчины. Это отнюдь не значило, что среди них не возникало связей (о которых все знали и постоянно подшучивали друг над другом), но, пока еще преобладало взаимоуважение личной независимости. Быть может, это было следствием долгой жизни обеих групп в изоляции, а может быть, было порождено чувством большой ответственности, какого-то значительного самопожертвования для будущего своей расы. Во всяком случае, почти не было проблем с соперничеством, хотя мужчин и было больше, чем женщин в два раза.
Переход хелков в Вивариум был уже почти закончен. Флот Вильмута, продолжая поиски, неумолимо приближался к границам действия детекторов, которыми они могли обнаружить людей.
Джон и Вез в нетерпеливом ожидании прогуливались по рубке управления. Время от времени они встречались лицом друг с другом, хмурили брови и расходились в разные стороны. В конце концов, Вез не выдержал, остановился и заговорил с Джоном, глядя ему прямо в глаза:
— Приятель, я должен уладить с тобой кое-какое дельце.
Джон вздохнул и тоже остановился.
— Ты имеешь в виду, сколько нам еще придется торчать здесь, охраняя Вивариум?
— Несомненно. Ты получил своих женщин, а я свои предметы. И мы понимаем друг друга. А наше понимание Омниарха и его целей не столь полное и не такое тесное. Должны ли мы откладывать осуществление своих планов и замыслов, ожидая пока он попусту тратит время, изучая управление Вивариумом?
Джон внимательно посмотрел на собеседника.
— Я думаю, что он вот-вот кончит. Не забывай, что наш договор обуславливает это время для его нужд.
— Я это прекрасно помню. — Вез был раздражен. — Но сколько продлится это время?
— Не знаю. Но насколько я себе представляю, он занимается не пустопорожними разговорами, а делом, не уделяя времени даже для сна, отдыха и еды.
Вез со злостью раскрыл ладонь в знак согласия.
— Не делай из меня палача, Джон Браузен! Я ведь не ратую за то, чтобы мы тотчас же убрались отсюда. Но сколько же может длиться это ожидание?
Джон удержал закипевшую злость.
— А ты постарайся не делать из меня машину с запрограммированными ответами. Хорошо? Я не хочу отвлекать его по пустякам, но все-таки свяжусь с ним и спрошу.
Вез изобразил на лице хмурую мину, словно этот ответ его не удовлетворил.
Видеосвязи с Вивариумом не было (почему-то этот вид волн его стены не пропускали), поэтому они не видели выражения лица Омниарха, но в голосе его чувствовалась чрезвычайная усталость.
— Я понимаю ваше нетерпение, но ничего не могу поделать. Наша работа дала определенные результаты, но они еще не совсем те, которые нужны. Ситуация сложилась так: я почти уверен, что смогу овладеть аппаратурой движения во времени, однако в разных частях Вивариума мы натолкнулись на повреждения в управляющих цепях. Эти повреждения не являются следствием метеоритных атак, а скорее всего произошли из-за какой-то внутренней аварии очень много лет назад. Я не обратил на это внимания, когда был здесь в последний раз. Есть даже пролом в стенах между сегментами. Может быть, твои женщины могут об этом что-то рассказать. Я не знаю, могут ли другие повреждения механизмов повлиять на прыжок во времени. Ты помнишь, что я отправил Вивариум из нашей действительности в прошлое на несколько минут. На этот раз я должен отправиться с ним на тысячу лет назад для того, чтобы Вильмут навсегда забыл о такой расе как хелки. Мы сейчас работаем очень много, пытаясь обнаружить каждую неисправность и ее влияние на работу аппаратуры. Я прошу вас об одном: дайте мне еще десять часов! Вы можете сделать это?
Джон посмотрел на Веза, который со злостью сделал подтверждающий жест открытой ладонью.
— Мы сделаем это! И желаем тебе счастья, — сказал Джон.
23
Круговой поиск вражеских эхо-сигналов продолжался. Детекторы дальнего обнаружения не регистрировали приближения чужих кораблей. Так прошли два часа, потом следующие два. Джон уже стал надеяться, что вильмутцы уже потеряли надежду отыскать беглецов в этом районе космоса.
И вдруг подала голос сирена.
Джон взглянул на шар детектора массы… О, боже! Район вокруг центра шара был полон мощных сигналов. Компьютер детектора выдавал данные: тысяча четыреста… тысяча шестьсот… две тысячи… Никогда, за исключением собравшихся в своих звездолетах хелков, он не видел такого огромного флота. И все корабли были военными!
Нажав несколько кнопок, он пробежал взглядом по экранам, и опять его пальцы пробежали по рядам кнопок. В интеркоме послышалась смесь голосов на английском, на гохдонском и на языке хелков (несколько их боевых звездолетов охраняли вход в Вивариум). Он не мог ожидать от них многого. Только бы устояли хотя бы на своих местах! Он глянул на Вез До Гана. И через мгновение тот забормотал приказы подчиненным.
Все было ясно и просто.
— Приготовиться к бою!
Голос Домиано включился в общий разговор:
— Командор! Омниарх хочет поговорить с тобой!
Джон на секунду заколебался, потом ответил:
— Давай его!
Радиоволны с трудом пробивались через эфир — Джон едва различал слова хелка:
— Джон Браузен и Вез До Ган! Мы зафиксировали появление флота Вильмута. Я не могу вас просить об организации обороны против такой армады. Но я прошу у вас всего несколько минут — десять или пятнадцать… Если вы сможете столько продержаться, то мы рискнем включить аппаратуру в том состоянии, в каком она есть сейчас. Если все пройдет нормально, то Вивариум исчезнет с ваших глаз навсегда. Тогда вы сможете стартовать с чистой совестью и нашими наилучшими словами за содеянное. Самое большое пятнадцать минут. Согласны?
Джон повернулся к Везу. У гохдонца было странное выражение лица. Браузен почти догадался, о чем думает этот человек. Решиться остаться здесь на пятнадцать минут… Они оба понимали, что с их флотом шансов у Омниарха неизмеримо больше, чем без них, даже за эти пятнадцать минут. Вез раскрыл ладонь в согласии.
Джон коротко бросил в микрофон:
— Только пятнадцать минут! Держись!
И занялся приготовлениями к этому поспешному бою, который ему сейчас предстоял.
Внезапно из динамика донеслись спокойные, но очень знакомые слова — в рубке послышался голос вильмутца:
— Вез До Ган? — поинтересовался голос. — Отзовись, если ты на борту одного из этих жалких суденышек!
Гохдонец вздрогнул и заморгал глазами, затем засмеялся и сделал жест открытой ладонью. Джон, первоначально застигнутый врасплох, пришел в себя и понял — если враг хан чет говорить, то это просто замечательно!
Вез наклонился к микрофону:
— Здесь Вез До Ган! Кто спрашивает меня и зачем?
Из динамика раздался звук, похожий на хихиканье и бормотанье одновременно.
— Меня зовут Бульвенорг, я назначен главой всего этого флота, цель которого тебе, без сомнения, ясна. Как тебе нравится мое небольшое соединение, гохдонец? Кстати, мы с тобой когда-то встречались на конференции по делам мелких изменений в соглашении между нашими империями. Понимаю, что ты сейчас занимаешь позицию, аналогичную той, которую я занимал совсем недавно.
На лице Вез До Гана отразились гордость и превосходство, когда он ответил:
— Я хорошо тебя помню, Бульвенорг. Ни одному из нас не удалось повлиять на результаты конференции, но сейчас у нас есть шансы, не так ли? Кроме этого, я тоже выполняю специальную миссию. Да, если говорить о твоих кораблях, то, без сомнения, это импозантное зрелище. Беря также во внимание прежнюю ситуацию… Я почти уверен, что цена сражения немного другая, чем в тот раз. Мне было бы по-настоящему жаль, когда бы пришлось это доказывать таким способом.
Раздался издевательский смех.
— Ты можешь легко избежать этого. Скоро мы поболтаем с тобой в другой обстановке. Да, кстати, это ты приложил руку к военным беспорядкам на территории бизхов? Знаю, что эти нападения были осуществлены несколькими недобитками, случайно уцелевшими отдельными особями земной расы, которая была настолько глупа, что рассердила нашего властителя одной из провинций. Мне пришла в голову мысль, что эти отщепенцы сейчас могут быть с тобой. Ты можешь успокоить мое любопытство, подтвердив это допущение? Хотя, собственно, это не имеет никакого значения.
Джон тотчас же отозвался, опередив Веза. Может быть, это было и глупо, но он уже не мог сдержаться от бешенства.
— Говорит один из этих отщепенцев, Бульвенорг! Я всегда к твоим услугам! Могу ли я что-нибудь сделать для тебя, кроме одного — убить?
Следующее мгновение только шум работающей аппаратуры нарушал молчание. Даже переговоры других кораблей стихли, и Джон понял, что все прислушивались к их диалогу. Затем вильмутец заговорил:
— Это случайно не Джонатан Браузен?
— Что с того?
Бульвенорг вздохнул:
— В общем-то ничего. Это подтвердило еще одно мое предположение. Ты великолепный тактик, Браузен. Я даже начинаю жалеть, что твоя раса была уничтожена нами. — Вильмутец сделал короткую паузу, затем обратился к Везу:
— Гохдонец, война между нашими империями не является ни твоим ни моим делом. Пойдем на компромисс. Забудем об этой небольшой, хотя и неприятной операции с хелками. Я понимаю ее цель. И если тебе это интересно, то я даже солидарен с тобой… Ты получил все, что хотел. Ты можешь оставить себе несколько этих мужчин, если питаешь к ним какие-то сентиментальные чувства или считаешь их очень ценными наемниками. И несколько кораблей, которые ты захватил, можешь оставить себе. — Он помолчал. — Все, что я хочу, это вон то, громадное, на что я сейчас смотрю, а кроме того, всех хелков, понимаешь, всех до единого, они должны получить по заслугам. И вон тот огромный звездолет, на борту которого они наверняка находятся.
Вез посмотрел на Джона и улыбнулся. Затем сказал в микрофон:
— Ты просишь меня о вещах, которые я тоже не понимаю. Могу сказать только одно, что знаю об этом огромном теле, о котором ты упоминал, только то, что видел, как все хелки вошли в него. И, по крайней мере, ни один из них до сих пор не вышел наружу. Думаю, что они хотят остаться там. Как ты знаешь, рабство не является характерной чертой цивилизации Гохд, оно противоречит всей нашей этике, поэтому ты не должен просить меня помочь тебе в поисках беглецов. А если говорить о корабле, то он мой, и на его борту нахожусь я со своим экипажем. А это значит, что он является суверенной территорией Гохда…
Бульвенорг прервал его:
— Остановись, Вез До Ган! Неужели ты думаешь, что моя империя позволит оставить в ваших руках такое количество изделий клипов? Думаю, что пора уже заканчивать эти наши ненужные разговоры!
И в подтверждение этого на экранах радаров и детекторах массы появилась туча торпед первого залпа. Бульвенорг констатировал:
— Если ты не выполнишь моих требований, то мы, я с сожалением должен проинформировать тебя об этом, начинаем войну с вашей империей.
Вез потемнел от злости.
— Мы — не хелки, Бульвенорг, и у нас не одна безоружная солнечная система! Мы сумеем постоять за себя! А что касается твоих угроз…
Тихий голос Домиано раздался из командирского динамика:
— Командор! Через минуту хелки будут готовы к прыжку.
Сердце Джона забилось сильнее. Улыбаясь, он подал знак Везу и посмотрел на экраны, транслирующие изображение Вивариума и нескольких вооруженных кораблей хелков, которые, развернувшись, ринулись во входные отверстия гиганта. Он положил палец на клавиши на пульте компьютера и быстро проговорил в микрофон:
— Внимание всем, всем, всем! Через пять секунд уходим! Компьютеры переключить на управление прыжком!
Вез, громко смеясь, прервал разговор с вильмутцем и быстро повторил приказ по-гохдонски. Затем открытой ладонью подал знак Джону. Джон сильно нажал клавишу “Нуль” и…
И ничего не произошло.
Вез и Джон посмотрели друг на друга, едва слыша доносящиеся из динамиков угрозы Бульвенорга.
Экраны озарились вспышками разрывов первых торпед, попавших в их защитное поле и уничтоженных им.
Джон отметил, что защита работает на пределе. Он нажал еще несколько клавиш, задавая программу компьютеру и одновременно подавая команду эскадре:
— Уходим на гравиприводе!
Он еще раз попробовал нажать клавишу “Нуль”, но вновь ничего не произошло, хотя приборы показывали, что вся аппаратура и двигатель готовы к прыжку. Команда, отданная компьютеру, включила гравипривод, но “Берта” ни на йоту не сдвинулась с места!
Голос Бульвенорга замолк. Торпеды теперь летели беспрерывно. Внезапно “Берта” задрожала. Попадание! Заревели аварийные сирены, но приборы показали, что обшивка корабля не повреждена. Шум стоял такой, что Джон едва слышал голоса из интеркома. Он до предела усилил звук и наклонился к динамику.
— …не входим в подпространство? — Ральф Цолл отчаянно кричал.
Ошеломленный Джон смотрел на экраны и вдруг понял, что все остальные корабли исчезли, а “Берта” осталась одна против флота врага; наедине с двухтысячной эскадрой Вильмута.
Очередной грохот — это вражеская торпеда прорвала оборону, миновав огонь малых противоракет и лазерных лучей. Джон почувствовал, как борются его люди с повреждениями и его охватила гордость за них. Нет, мы не сдадимся! Но как сейчас слаба была их оборона! Даже если этот мощный корпус выдержит, то выделяющаяся при прямом попадании энергия непременно уничтожит их.
Вез нажал какие-то кнопки на панели компьютера и крикнул в микрофон:
— Домиано! Соедини нас с Омниархом!
Сильный голос старого хелка долетел до них, едва пробившись сквозь помехи, создаваемые врагом с помощью специальных устройств, препятствующих работе компьютеров.
— Клянусь честью, Вез До Ган! Это не я вас задержал! Джон Браузен, это… О, боже! Единственное, что приходит мне в голову, то, что Вивариум вошел в состояние автоматической обороны. И поэтому задерживает каждый корабль клипов, находящийся рядом. Мы сейчас исследуем все механизмы, выключающие эту оборону. — Омниарх внезапно замолчал и сделал сильный вдох. — Послушайте, друзья! Если вы продержитесь еще минуты две, то мы уйдем в подпространство. Нам уже почти удалось отключить эту идиотскую оборону!
Джон и Вез таращились друг на друга и молчали. Потом оба повернулись к хронометру.
Удары и сотрясения следовали беспрерывно. Кто-то выругался по интеркому от бессилия и злости. Барт Ланге доложил:
— Крышка люка сорвана!
Джон повернул голову и посмотрел на пульт контроля жизнеобеспечения корабля. Который из люков? Мозг землянина давал сбои. Ах, вот этот! Часть корабля, куда попала торпеда, была изувечена взрывом, герметические перегородки отсекли утечку воздуха. Что еще можно было сделать кроме того, как наблюдать за прыжками стрелки хронометра?
Затем он внезапно ощутил, что внутри него все сжалось и перевернулось. Он попытался вскочить с кресла, но потерял равновесие и упал на пол, ничего не соображая…
24
Фигуры людей в рубке “Берты” зашевелились. Барт Ланге прохрипел, шаря вокруг себя руками:
— Что случилось?
У Джона в голове все перемешалось, словно он тысячу часов пробыл в камнедробилке, но все же долг был превыше всего, и он заставил себя собраться и сжать свое сознание в кулак. Первым делом он попытался оценить ситуацию, окинув взглядом показания приборов и детекторов.
— Похоже, что мы пробили нуль — пространство, — сказал он через мгновение. Потом неуклюже подполз к своему креслу и взгромоздился на него. Наклонившись к микрофону, сказал:
— Всем членам экипажа! Приказываю осмотреться в отсеках и на палубах, попытаться по мере сил устранить повреждения в аппаратуре. Курсограф дает направление нашего движения к империи Гохд.
Домиано слабо отозвался:
— Что произошло, сэр?
— По всей вероятности, Вивариум удерживал нас от входа в подпространство, а как только он сам исчез, то следом провалились и мы. Попал ли он в свое прошлое… неизвестно. Во всяком случае он исчез, и это позволило нам двигаться. По крайней мере, мне так кажется. Мы вынуждены будем довольствоваться тем, что осталось. Что же касается других кораблей, то, вероятнее всего, они ушли в гиперпространство согласно моему приказу. — Он посмотрел на Барта.
— Сколько “разведчиков” у нас на борту?
Барт задумался.
— Четыре. По крайней мере было тогда, когда…
— Выясни, — приказал Джон и обернулся, уловив движение за своей спиной. Лиза Дувал вошла в рубку. Она была бледная, но спокойная. Он спросил ее:
— У вас все в порядке?
Она медленно кивнула головой.
— Мы только очень испугались. Что произошло?
— Я думаю, что выяснение этого вопроса займет у нас много времени. — Он улыбнулся. — Но сейчас уже неприятности позади, по крайней мере, мне так хочется думать.
Стоящий перед детектором нуль — пространства Ланге завопил, показывая на него:
— Джон, смотри!
Джон подошел поближе. Барт показал на знакомый пурпурно-голубой блеск вблизи центра шара.
— Вот это! Это тот самый знак, показывающий, где мы были, — он засмеялся и показал на рассеянные маленькие точки. — Вильмутцы рассредоточились на маленькие группки и, вероятно, начали новые поиски. Бьюсь об заклад, что они готовы сразиться сами с собой!
Подошедший Вез произнес важным голосом:
— Пока они там остаются, они не смогут атаковать Гохд. Мы будем дома задолго до них. И будем готовы на случай, если они осмелятся реализовать свои угрозы!
Сейчас, когда все было позади, Джон ощутил страстное желание почувствовать во рту вкус зернышка дрона. Но он заставил себя выдержать эту пытку, сейчас он не мог позволить себе даже глотка алкоголя, чтобы заглушить это чувство. Он посмотрел вслед уходящей Лизе, которая пошла успокоить женщин, и опять повернулся к Везу:
— Твои корабли доберутся до баз быстрее нас. Поэтому я предлагаю, чтобы мы прежде всего полетели к той планете, которую ты подарил нам. Если ты не против, мы используем ее в качестве базы.
— Конечно. Но мне потребуется один из ваших кораблей и несколько передатчиков.
Джон ответил движением открытой ладони. Затем посмотрел на часы, показывающие время выхода из гиперсферы. Оставалось два часа и пятьдесят минут. Время двигалось так медленно, как оно могло течь только здесь, в нигде! Но стрелки хронометров все-таки двигались безостановочно, и вскоре оказалось, что до выхода осталось всего десять минут. Барт опять подошел к детектору нуль — пространства и наморщил лоб.
— Сотрясения, которые получила “Берта”, могли разрегулировать этот прибор. Он не может сейчас даже показать положение звездной системы нашей планеты.
Джон вздохнул:
— Разве ты не знаешь, что звезда там двойная? Мы попадем куда надо.
— Не сомневаюсь. Но все-таки все это выглядит не так, как должно было быть. Мне казалось, что я очень хорошо запомнил эту часть пространства.
— С приборами или без них, мы найдем нашу планету. Я знаю этот район, как свой карман.
В конце концов, они все же отыскали планету, хотя поиски продолжались значительно дольше, чем они планировали.
Выход!
Джон медленно подвел “Берту” к атмосфере планеты. Они вышли на ночную сторону и радаром обследовали озерцо и берег. Затем снизились и послали запрос.
Ничего! Никакого ответа!
Джон снизил звездолет на минимальную высоту и включил экраны внешнего обзора. Все выглядело не так, как должно было быть. Джон почувствовал нарастающую тревогу. И через мгновение убедился в своих подозрениях. На планете не было ни одного “разведчика”, хотя, когда они улетали, они оставили здесь несколько штук. На месте их стоянки виднелась какая-то металлическая груда хлама, заросшая кустами и несколькими деревьями. Не было ни малейших следов построек, или каких-нибудь следов пребывания людей.
Джон медленно повернул голову к Везу:
— Мне кажется, что будет лучше всего, если мы как можно быстрее покинем это место и вернемся к какому-нибудь цивилизованному обществу, если таковые еще существуют.
Вез медленно, в знак согласия, раскрыл ладонь.
25
“Берта” кружилась вокруг спокойно выглядевшей планеты несколько часов на высокой орбите, чтобы не испугать ее обитателей, пока Вез До Ган не вернулся на малом катере. Он рассказал подробности своих исследований, о которых кое-что они уже знали.
— Я едва мог с ними разговаривать, — сказал он. — Они сильно изменились в культурном отношении. Язык просто стал варварским. У них есть старинные предметы из металла, на которые они просто молятся. Я внимательно прослушал некоторые их легенды.
— Как давно это произошло? — перебил Джон.
— Я пробовал установить дату и получилось что-то около одиннадцати или двенадцати тысяч лет тому назад. Но я мог и ошибиться. Они даже не удивились, увидев меня. Культура их предков, судя по всему, была межзвездного происхождения. Я не пробовал объяснить, что прибыл из далекого прошлого, и что некоторые из них вполне могут оказаться моими потомками. — Он слабо улыбнулся. — Я оказался не в таком плохом положении, как вы, когда считали, что все ваши женщины погибли. Наши женщины там, внизу, выглядят здоровыми и привлекательными.
Джон уставился в пол.
— Ну что ж, — наконец произнес он. — Ничего не поделаешь. Теперь вот что — ты останешься с нами? На борту находятся многие вещи, принадлежащие тебе, не говоря уже о самом корабле! Конечно, могут найтись другие миры, похожие на Гохд, но только более приспособленные и более развитые чем этот.
Вез вздохнул:
— Я думаю, что этого не будет. Я даже не уверен, что хотел бы насаждать знания в этот, едва вступающий в жизнь мир. Я думаю, надо будет здесь и остаться, — он опять улыбнулся. — Ты не будешь против, если я со своими четырьмя товарищами останусь у вас?
— Конечно же нет! Большинство из нас осядут на той планете, которую ты подарил нам несколько тысяч лет назад. И по крайней мере, на какое-то время, я думаю, мы будем счастливы. А что касается “Берты”… решай сам. В конце концов, это ведь твой корабль.
— Не надо, Джон Браузен. Будем считать, что этот корабль наш общий, хорошо? Мы должны сделать на нем несколько разведочных полетов, пока еще мы недостаточно прочно приросли к этой земле.
— Удостовериться, что случилось с империей Вильмут, не так ли? Или что произошло с другими космическими культурами?
— Да, Джон.
Браузен подумал немного и потом сказал:
— Есть еще одно место, где бы я хотел побывать напоследок.
Вез улыбнулся.
— Я понял. Наверняка, ты имеешь в виду Землю.
“Берта” задержалась возле зеленой планеты почти на целый местный год, который был немного длиннее земного. Затем они осуществили двенадцатичасовой прыжок и убедились, что ситуация, в которой оказалась империя Вильмут, так же самая, что и в империи Гохд. Скорее всего и империи Бизх была уготована та же судьба. В общем, в обоих рукавах Галактики больше не существовало сколько-нибудь значимых космических культур.
Они натолкнулись на следы, очень слабые, давней межзвездной войны, которая произошла, по меньшей мере, десять тысяч лет тому назад. И которая уничтожила все культуры, овладевшие глубоким космосом в этом секторе Галактики, а их жалких обитателей отбросила на самую низкую ступень развития. Не осталось никаких подробностей о событиях тех дней.
Сделали они несколько путешествий и в эти миры. С одного из них Вез привез симпатичную молодую гохдонку, которую звали Фрезелия. После полутора лет жизни на зеленой планете Джон с Бартом Ланге, Луисом Домиано, Ральфом Цоллом, а также с Лизой Дувал посетили Землю.
По разным причинам Джон смог увидеть Веза только спустя год после возвращения из этого полета. Вез был любопытен и интересовался, в каком состоянии находится Земля.
— Мы поначалу были просто ошеломлены, — рассказывал Джон. — Не говоря уже о том, что воздух и почва перестали быть радиоактивными, а вода потеряла половину первоначального уровня радиации — там появилась жизнь! Мы видели кусты, которые были похожи на меховую шкуру какого-то экзотического животного. Видели траву, местами зеленого, местами пурпурного цвета. От следов былой катастрофы не осталось и следа, — он посмотрел на дом, в котором сейчас жил (они сидели на скамейке в небольшом садике перед домом и потягивали пиво, весьма неплохое). — Мы были уверены, что вся жизнь была там полностью уничтожена. Но, видимо, семена и кое-какие бактерии все же сохранились. Может быть, они были где-то глубоко под поверхностью или вморожены в лед, и излучение их не достало. А затем некоторые из них вернулись к жизни, — он сделал пару глотков. — Я до сих пор не понимаю, как это все произошло в океане. Может быть, какие-то формы жизни находились в океанских впадинах или в иле, где их не уничтожили химические превращения, происходящие в толще вод. Во всяком случае, океаны Земли сейчас наполнены микроскопическими водорослями и самыми примитивными формами животной жизни. Думаю, что эти водоросли в довольно быстром темпе смогут восстановить атмосферу.
— Какой сейчас процент кислорода? — спросил Вез.
— Около десяти процентов. Мы подсчитали, что через год там уже может быть около четырнадцати процентов!
— И вы смогли бы поселиться там?
— В принципе это возможно, но пока что я не вижу в этом никакого смысла. Содержание кислорода все еще низкое. Пока что мы планируем доставить туда деревья, траву, а для рек и озер рыб, которые смогли бы акклиматизироваться в нынешних условиях Земли.
— А что с морями? Много ли еще радиоактивных веществ в них?
— Нет. Большинство уже очистились. Морских животных тоже надо будет завезти, если мы найдем какие-нибудь подходящие для нас виды.
Вез улыбнулся:
— А кроме этого? Ты уже что-то присмотрел?
— О, конечно! В районе, где некогда владычил Вильмут, есть несколько планет, я их специально посетил с этой целью, на которых растут растения, способные легко приспособиться к нынешним земным условиям. Сейчас я планирую полететь туда и захватить некоторые образцы, чтобы акклиматизировать их на Земле.
Вез вздохнул:
— Ты не побывал в маленьких империях в отдаленных районах Галактики? Я имею в виду торговые миры…
— Мы наведывались в некоторые. Большинство из бывших полных жизни миров перестало существовать. Эта война… — он замолчал на мгновение. — Мы побывали даже на Дронгалии. Из чистого интереса. Сейчас это просто обожженная, спекшаяся масса шлака, летающая по орбите вокруг своего солнца. Нигде нет даже зернышка дрона.
Вез удивленно вскинул брови:
— Что?
Потом он улыбнулся и лукаво спросил:
— И какое впечатление это произвело на тебя?
Джон повернулся и обнял за плечи сидящую рядом Лизу.
— Для меня это было абсолютно безразлично. Чистая правда!
Конец