Смертельные годы

Дальше: А. Бертрам Чандлер В АЛЬТЕРНАТИВНУЮ ВСЕЛЕННУЮ

Когда отряд с “Энтерпрайза” материализовался на Гамма Гидры Четыре, Роберта Джонсона нигде не было видно. Фактически никого не было видно, и место их прибытия, которое напоминало поле в Канзасе в середине августа, было сверхъестественно жутко молчаливым.

Светило очень яркое солнце, всюду была видна разнообразная зелень, ощущалось даже трепетание горячих волн над соседним лугом. Но все звуки жизни отсутствовали: ни насекомых, ни животных, ни людей. Все говорило о том, что это был именно район штаба экспедиции Джонсона. Неподалеку они увидели готовые домики.

Спок, как заметил Кирк, также выглядел озабоченным. Мак-Кой сказал:

— Возможно, они нас не ждали.

Спок покачал головой.

— Наше прибытие было им известно заранее, доктор. Ежегодная проверка каждой научной экспедиции — это обычная процедура.

— Кроме того, я разговаривал из гиперпространства с руководителем экспедиции, Робертом Джонсоном, не больше часа тому назад, — сказал Кирк.

— Джим, что-нибудь было не так?

— Да нет, но в то же время что-то было не так. Я не могу сейчас точно определить этого, но разговор был странный, словно его было трудно поддерживать тем, кто был обеспокоен чем-то другим. — Кирк указал на ближайшее здание:

— Мистер Чехов, обследуйте это место. Мистер Спок и я обследуем вон то. Мак-Кой, Скотти, лейтенант Гэлуэй, осмотритесь вокруг, попробуйте что-нибудь найти.

Отряд разделился. Арлен Гэлуэй выглядит немного испуганной, подумал Кирк. Что же, это был ее первый полет за пределы солнечной системы, она закалится со временем. И обстоятельства были несколько странными.

Кирк и Спок собирались войти в “свое” здание, когда раздался крик. Повернувшись, Кирк увидел Чехова, выбегавшего на открытое пространство, дико озирающегося.

— Капитан! Капитан! — голос Чехова был выше на целую октаву. Кирк бросился к нему.

— Что случилось?

— Капитан! Там внутри!

— Держите себя в руках, Чехов! Что случилось?

— Человек, сэр! Внутри! — казалось, Чехов несколько успокоился. — Мертвый человек.

— Хорошо, мы проверим. Но почему такая паника? Вы и раньше видели мертвых людей.

— Я знаю, — сказал Чехов слегка пристыженно. — Но этот, сэр… несколько странный и, честно говоря, он поразил меня.

— Правильнее сказать, напугал. Ладно, Боунс, Спок, давайте посмотрим. — Кирк вытащил свой фазер.

Внутри здания было довольно темно, и Кирк, вошедший с яркого солнца, с трудом привык к свету внутри. Сначала здание показалось ему совершенно пустым, затем в конце комнаты он увидел низкое сооружение. И осторожно приблизился к нему.

Затем он внезапно понял, что так напугало Чехова. Предмет был грубо сколоченным деревянным гробом, катафалком которому служили козлы.

Тело, лежащее в нем, могло принадлежать Мафусаилу. Глубокие морщины делали его черты практически неузнаваемыми. В открытом рту не было зубов, его почти белые десны сморщились, глаза утонули в глубоких ямах под веками из дряблой кожи. Тело, казалось, состояло из одних костей, соединенных друг с другом покрытым коричневыми пятнами покровом, — оболочкой толщиной с папиросную бумагу. Похожие на клешни руки были сцеплены на ввалившейся груди.

Голос Чехова сказал через дымку:

— Я налетел на него, когда возвращался назад, сэр, и я…

— Я хорошо вас понимаю, Чехов. Успокойтесь. Боунс, что это?

— То, что ты видишь, Джим. Смерть, вызванная естественными причинами — другими словами — смерть от старости.

— Доктор, — сказал Спок, — Я сделал проверку всех членов экспедиции перед спуском, и я уверяю вас, что ни один из них не был…

Не успел Спок закончить, как Кирк услышал шарканье ног возле открытой двери. Они все повернулись туда.

Им навстречу ковыляли мужчина и женщина, опираясь на палки. Они были сгорбленными и иссохшими-ся, сквозь их тонкие белые волосы проступала кожа не черепе.

Мужчина сказал дрожащим голосом:

— Вы пришли отдать дань уважения профессору Альвину.

— Я Кирк, капитан…

— Вам следует говорить громче, — сказал человек, складывая ладонь ковшиком возле уха.

— Я сказал, что я капитан Кирк с “Энтерпрайза”, а кто вы?

— Роберт Джонсон, — сказал мужчина, кивнув. — А это моя жена, Эйлин.

— Это невозможно, — сказал Кирк. — Сколько же вам лет?

— Мне? Дайте подумать, о да, мне двадцать девять. Эйлин двадцать семь.

Мертвая тишина была наконец прервана Мак-Коем.

— Я доктор. Вам обоим нужен отдых и медицинская помощь.

В изолятор подняли только трех дряхлых стариков, оставшихся в живых из всей экспедиции, и медсестра Чапел со свойственной ей мягкостью и заботливостью стала ухаживать за ними. Стоя позади Мак-Коя, Кирк склонился над кроватью Роберта Джонсона.

— Вы меня слышите, мистер Джонсон?

Подернутые пленкой глаза с трудом отыскивали его лицо.

— Еще не оглох, знаете ли. Еще не совсем.

— У вас есть представление о том, что произошло?

— Что произошло? — слабо повторил Джонсон.

— Ваши инструменты показали что-нибудь?

Старческий ум блуждал. Словно обращаясь к какому-то великодушному, но невидимому богу, Джонсон сказал:

— Эйлин была такой красивой, такой красивой.

— Он слышит вас, Джим, но не понимает. Путь он отдыхает.

Кирк кивнул.

— Сестра Чапел, если хоть один из них сможет говорить, я буду в комнате для совещаний. — Он повернулся к внутренней связи.

— Кирк вызывает мостик. Мистер Спок, командор Стокер, доктор Уэллейс, пройдите, пожалуйста, в конференц-зал. Боунс, я бы попросил вас тоже пройти туда.

Дженит Уэллейс и Джордж Стокер были почетными гостями, он — деятельный администратор за сорок, она — эндокринолог под тридцать, очень привлекательная. Они уже ждали вместе со Споком за большим столом, когда он и Мак-Кой прибыли. Он кивнул им всем, и они сели.

— Командор Стокер, я пригласил вас на это собрание, потому что Гамма Гидры Четыре попадает в зону вашей администрации.

Аккуратный, уверенный в себе человек сказал:

— Я благодарен вам за это, капитан.

Легкое волнение прозвучало в голосе Кирка, когда он заговорил с темноглазой девушкой, сидящей рядом с командором:

— Доктор Уэллейс, хотя вы и новый член нашей команды, ваши характеристики как эндокринолога производят впечатление. В ситуации, с которой мы столкнулись, я был бы вам благодарен, если бы вы работали вместе с доктором Мак-Коем.

Она улыбнулась ему:

— Да, капитан.

Он торопливо повернулся к Мак-Кою:

— Боунс, посвятите их в суть проблемы.

Мак-Кой сказал:

— Оставшиеся в живых члены экспедиции на Гамма Гидры Четыре не просто страдают от старости. Они продолжают стареть с каждой минутой. Мои обследования ничего не показали. У меня нет ни малейшего представления о том, что могло вызвать этот столь быстрый процесс старения.

— Мистер Спок, а как насчет окружающей атмосферы?

— Датчики не показывают ничего враждебного для человеческой жизни, сэр. Атмосфера отражает обычное количество вредных космических излучений.

— Однако мы находимся вблизи нейтральной зоны между нашей Федерацией и ромуланской Конфедерацией. У ромулан может быть новое оружие. Возможно, они использовали членов нашей экспедиции в качестве подопытных кроликов.

— Я начал рассматривать эту возможность, капитан, — сказал Спок.

Кирк встал.

— Я бы хотел, чтобы вы проверили все, каждый по своей специальности. Неважно, какими отдаленными, притянутыми за уши покажутся идеи, я хотел бы, чтобы вы проверили их все. — Он помолчал, чтобы придать своим словам больше веса. — Мы останемся на орбите, пока не получим ответ.

Стокер сказал:

— Мне необходимо добраться до Звездной Базы Десять, чтобы занять новый пост. Я надеюсь, вы понимаете это, капитан.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы успели к назначенной дате, командор.

— Спасибо, капитан.

Затем все присутствующие покинули конференц-зал. Но темноглазая доктор Уэллейс не тронулась с места. Кирк повернулся к ней у двери.

— Я не могу что-нибудь для вас сделать, доктор?

— Да, — сказала она, — например, вы можете сказать: “Привет, Дженит”. Вы могли бы быть не таким холодным, опытный капитан звездного корабля, ведь мы старые друзья.

— Дженит, у меня как у капитана есть определенные обязанности. — Затем он криво улыбнулся. — А возможно, я просто не хочу загореться снова.

— У меня у самой есть маленький шрам на сердце, — произнесла она.

Наступила тишина. Затем он сказал:

— Сколько времени прошло?

— Более шести лет, Джим.

— Это долгое время. Но ведь ничего не изменится, если мы начнем все снова, не так ли? У меня — корабль, а у тебя — работа. Ни один из нас не изменится.

— Ты никогда не спрашивал меня, почему я вышла замуж после того, как мы расстались.

— Думаю, ты нашла другого человека и полюбила его.

— Я нашла человека, которым я восхищалась.

— Из той же сферы деятельности, что и ты. Тебе ничем не пришлось поступаться.

— Ты прав. Но он уже умер, Джим.

Она подошла к нему, протянув руки. Кирк помедлил.

Затем он взял ее за руку, его глаза искали взгляд ее теплых карих глаз, но неожиданно по селекторной связи раздался голос Ухуры.

— Капитан Кирк, мистер Спок хотел бы видеть вас на мостике.

— Скажите мистеру Споку, что я иду, — он пытался найти затаенное в карих глазах. — Дженит, у нас сейчас много проблем. Возможно, когда все уладится, что-то изменится.

Голос Ухуры снова прервал его:

— Капитан Кирк, мистер Скотти хотел бы видеть вас в инженерном отсеке.

— Передайте ему, я приду туда, как только переговорю со Споком. — Он привлек Дженит к себе и сказал:

— Но на этот раз между нами должна быть правда. Ты и я теперь знаем, что каждый из нас представляет.

— Какие долгие шесть лет, — сказала она и обвила его шею руками. Он наклонился, чтобы поцеловать ее, но тут по связи снова раздалось:

— Капитан Кирк!

— Иду, лейтенант Ухура. — Внезапная волна усталости охватила его. Он дотронулся до губ девушки.

— Шесть долгих лет, а возможно, и еще шесть. Доктор Уэллейс, твои губы так же манят, как всегда, но я уже говорил про мои обязанности.

Утомление оставалось с ним по пути на мостик. Зулу приветствовал его словами:

— Стандартная орбита, капитан.

Кирк сказал:

— Поддерживайте, — и подошел к Споку, сидевшему за компьютером.

— Я перепроверил показания датчиков, сэр. Гамма Гидры Четыре классифицируется как планета класса М с азотно-кислородной атмосферой, нормальной массой и привычными атмосферными условиями. Я не могу найти ничего необычного.

— А как насчет кометы, которая недавно проходила мимо?

— Я это сейчас выясняю, сэр. До сих пор я не пришел ни к какому выводу. Эта комета — блуждающая и никогда не была исследована.

— Капитан Кирк!

Это был Стокер. Он выглядел как человек, одержимый идеей.

— Оснащение на Звездной Базе Десять, — сказал он, — гораздо лучше, чем здесь, на борту корабля. Мне кажется, ваши исследования будут более успешными, если мы туда немедленно отправимся. Я обещаю вам помощь.

— Спасибо, командор, но у нас есть и свое оборудование. Я иду в инженерный отсек, мистер Спок. — Он оставил компьютерную станцию, чтобы сказать Зулу:

— Сохраняйте стандартную орбиту, мистер Зулу.

Удивленный Зулу воскликнул:

— Но вы уже отдавали этот приказ, сэр!

Кирк и сам удивился:

— Неужели? Ну хорошо, выполняйте.

Когда он ушел с мостика, Спок посмотрел ему вслед, его взгляд был озабоченным.

Лейтенант Гэлуэй также выглядела озабоченной, когда подошла к дверям изолятора:

— Доктор Мак-Кой, могу я поговорить с вами?

— Конечно, — он кивнул ей на кресло, но она не стала садиться.

— Я знаю, сказала она, что это звучит глупо, но у меня появились проблемы со слухом.

— Возможно, ничего серьезного, — успокоил Мак-Кой.

— Но раньше у меня не было никаких проблем.

— Я осмотрю вас. Думаю, что простейшее ультразвуковое лечение поможет вам.

Она сказала:

— Спасибо доктор, — и последовала за ним в комнату для обследования.

У Кирка тоже появились свои проблемы. Находясь в своей каюте, он, раздетый до пояса, вытер лицо, которое только что побрил, и потянулся за чистой рубашкой, лежащей на кровати. Когда он поднял правую руку, чтобы продеть ее в рукав, резкий приступ боли охватил его плечо. Он поморщился, опустил руку, согнул ее, массируя плечевой мускул. Боль не исчезала. Медленно, осторожно он надел рубашку, а затем двинулся к микрофону и нажал на кнопку.

— Как идут дела, мистер Спок?

— Все варианты исследования дали отрицательный результат, капитан.

Кирк сказал:

— Астрономическая секция докладывает, что комета прошла совсем недавно. Проверьте это.

Спок подождал мгновение, прежде чем ответил:

— Я этим как раз и занят, согласно вашему приказу. Мы уже обсуждали это ранее.

— Хорошо, дайте мне знать, если что-нибудь выяснится. Я буду в изоляторе.

— Да, капитан.

Дорога до изолятора показалась ему более долгой, чем обычно. Боль, такая же, как и в правом плече, распространялась и на правое колено. Кирк слегка прихрамывал, когда вошел в изолятор. В постельном отделе все, кроме одной из трех кроватей, были свободными. Он подумал: “Итак, двое из отряда Джонсона уже скончались”. Это было неприятное замечание. Затем он увидел сестру Чапел, натягивающую одеяло на лицо пациента лежащего на третьей кровати.

Мак-Кой поднял глаза:

— Скончался Роберт Джонсон. Это последний, Джим. — Причина смерти — старость.

— Вы сделали все, что смогли? — спросил Кирк.

Прозвучал вызов:

— Доктор Мак-Кой? Это Скотти. Могу я зайти к вам?

Мак-Кой ответил коротко:

— Вам просто нужны витамины. Но вы можете зайти, Скотти.

Он отключился, а Кирк заметил:

— Боунс, мне кажется, вы начали седеть.

— Вам бы мою работу, я посмотрел бы, что стало с вами! — Мак-Кой тихим голосом отдал приказание сестре Чапел и повернулся назад к Кирку:

— Хорошо, в чем ваша проблема?

— Плечо, — сказал Кирк. — Слегка побаливает. Возможно, растянул мышцу.

— Возможно, доктор Кирк, — отрезал Мак-Кой.

Кирк ухмыльнулся.

— Учту замечание, сэр. Больше не буду ставить себе никаких диагнозов.

Мак-Кой провел своим прибором по плечу Кирка и нахмурился:

— Хммм. Лучше я проведу полное обследование.

— Ну что? Растяжение?

Мак-Кой покачал головой.

— Нет, Джим, это запущенный артрит. И он продолжает распространяться.

— Но это невозможно!

— Даже если я проведу обследование снова, я получу тот же ответ.

Кирк с испуганным лицом смотрел мимо него на двери изолятора. Мак-Кой повернулся. Там стоял Скотти — с белоснежными волосами, выглядел он лет на шестьдесят.

Изолятор на “Энтерпрайзе” стал напоминать помещение клуба “Золотой возраст”. По приказу Кирка там собрались все, кто высаживался на Гамма Гидры Четыре. За исключением Чехова, все были затронуты быстрым процессом старения. Кирк выглядел на пятьдесят пять, Мак-Кой на десять лет старше. Даже вулканитское происхождение Спока не смогло полностью защитить его от этого воздействия. На его лице появились морщины, кожа под глазами обвисла мешками. Лейтенант Гэлуэй выглядела как женщина под семьдесят. Скотти выглядел старше их всех.

— Ладно, Боунс, — сказал Кирк. — Начнем.

Мак-Кой сказал:

— Все из вас, кто спускался на планету, кроме Чехова, быстро стареют. Скорость для всех различная, но в среднем на тридцать лет в день. Я не знаю, что вызывает его — вирус, бактерии или злые духи. Я пытаюсь это выяснить.

— Спок, я попросил вычислить кое-что.

— Основываясь на данных, предоставленных Мак-Коем, я бы сказал, что мы проживем около недели. Похоже также, что, поскольку мыслительный аппарат стареет быстрее, чем наши тела, мы станем вести растительный образ жизни меньше, чем через неделю.

— Ты имеешь в виду полную старость — дряхлость?

— Да, капитан. Через очень короткое время!

Кирк отступил на шаг от группы.

— Какой мерзкий способ умереть! — Он медленно повернулся, оберегая свое ноющее колено.

— Я хочу, чтобы каждое исследовательское отделение на этом корабле, каждый научный техник немедленно начали круглосуточное исследование. Мне нужен ответ — и способ исцеления! И начать вы должны с того, чтобы ответить, почему это не затронуло Чехова!

— Я делаю все, что могу, — сказал Мак-Кой. Он отобрал свой диагностический инструмент от Спока:

— У вас замечательное здоровье, Спок.

— Я должен возразить, доктор. Я нахожу, что мне трудно сосредоточиться. Зрение начинает падать. И нормальная температура корабля кажется мне все более холодной.

— Я не сказал, что вас это не затронуло.

Скотти мрачно спросил:

— Я могу вернуться на рабочее место?

— Ты этого хочешь, Скотти? — спросил Кирк.

— Конечно. Мне просто необходим небольшой отдых, вот и все.

Мак-Кой сказал:

— Вы также можете идти, если хотите, лейтенант Гэлуэй.

Она не пошевелилась. Мак-Кой сказал громче:

— Лейтенант Гэлуэй!

— Что? Вы обращаетесь ко мне, доктор?

— Да. Я сказал, что вы можете идти. Почему бы вам не пойти к себе в каюту и не поспать немного?

— Нет! Я не хочу спать! Разве вы не понимаете? Если я усну, что я увижу, когда проснусь?

Кирк сказал:

— Лейтенант Гэлуэй, отправляйтесь на свой пост и приступайте к исполнению своих обязанностей.

Произнесенное ею “Есть, капитан” прозвучало с благодарностью. Она со стоном поднялась с кресла и направилась к двери, и внезапно оказалась прямо перед своим отражением в зеркале. Она с ужасом отвернулась.

— Какое неудачное место для зеркала.

Она едва выползла за дверь. Кирк посмотрел ей вслед.

— Она на семь или восемь лет младше меня, а выглядит на десять лет старше.

— Люди обычно стареют с разной скоростью, Джим.

Кирк повернулся к Чехову:

— Но тогда почему не стареет он?

— Я не знаю.

— А я хочу знать! Может быть, это из-за его молодости? Группы крови? Желез? Истории болезни? Наследственности?

— Сестра Чапел приготовьте мистера Чехова для полного обследования.

Она встала:

— Идемте. Это не больно. Во всяком случае, не очень.

Когда за медсестрой и неохотно следующим за ней Чеховым закрылась дверь, Дженит Уэллейс повернулась к Мак-Кою.

— Несколько лет тому назад на Альдебаране Три мы с моим мужем использовали вариацию холестеринового блока, чтобы снизить атеросклероз у животных.

— Это помогало?

— Иногда. Но возникали очень сильные побочные эффекты. Нам пришлось прекратить эксперименты.

— Тем не менее, попробуйте, доктор Уэллейс. Попробуйте все, что угодно, но делайте это быстро.

— Да, сэр, — она тоже вышла.

— Мистер Спок, возвращайтесь на мостик, — сказал Кирк. — Я в скором времени присоединюсь к вам. Держите меня в курсе того, как идет обследование Чехова, Боунс.

Он встретил Дженит Уэллейс, которая поджидала его в коридоре:

— Я думала, вы уже на пути в свою биохимическую лабораторию, доктор.

— Нам по пути, Джим.

Через мгновение он кивнул:

— Да.

Она приспособилась к его медлительной походке:

— Мы знаем, в чем проблема, — сказала она. — Мы знаем, какое воздействие оказывается, и мы знаем, с какой скоростью это происходит. Поэтому, как только мы найдем верную версию исследования хотя бы теоретически, мы найдем ее практическое решение.

Кирк улыбнулся:

— Ты говоришь, как мой первый помощник.

— Нет проблем, Джим… даже наша… которые были бы неразрешимы.

— Я мог бы назвать тебе пять неразрешимых проблем прямо из головы. Например, почему была создана вселенная? Можем ли мы быть уверенными в том, что знаем? Существуют ли всегда правильные или неправильные действия? В чем природа красоты? Каково решение последней теоремы Ферма? Ни одна из них не решается с помощью логики.

— Нет. Сердце не логично. Наше счастье, что его корни не в логике. — Она взяла его под руку. — Когда я вышла замуж за Теодора Уэллейса, я думала, что с тобой все кончено. Я ошиблась.

Кирк бросил на нее быстрый взгляд:

— Когда ты это поняла?

— Сегодня!

— На сколько лет твой муж был старше тебя?

— Какое это имеет значение!

— Отвечай!

— На двадцать шесть, — неохотно ответила она. Затем, словно он требовал объяснения, она добавила. — Он был блестящим человеком, мы были одни на далекой станции, работали вместе. — Она заплакала. — Джим, я не хочу говорить о нем! Я хочу говорить о нас!

— Посмотри на меня, — потребовал Кирк. Он схватил ее за плечи:

— Я сказал — посмотри на меня. Что ты видишь?

— Я вижу капитана Кирка, — сказала она неуверенно, — человека очень честного, порядочного, сильного, красивого.

— И старого! — крикнул он. — Старого и становящегося все старше с каждой минутой.

— Джим, пожалуйста…

— Что ты мне предлагаешь, Джейн? Любовь или прощальный подарок?

— Это очень жестоко, — сказала она.

— Это честно! — его голос был хриплым от горечи. — Подожди еще пару дней, Дженит! К тому времени я буду уже достаточно стар, чтобы ты разлюбила меня!

А в это время молодой Чехов испытывал всю прелесть многостороннего медицинского обследования.

— Дайте нам еще немного крови, Чехов, — бормотал он. Вам не будет больно, Чехов! Снимите рубашку, Чехов! Повернитесь, Чехов! Вдохните, Чехов! Анализ крови! Анализ костного мозга! Анализ кожи! Они взяли у меня столько образцов, что я не уверен в том, что я еще здесь!

— Больной, вы будете жить, — сказал Зулу.

— Да, конечно. Я буду жить, но уже никогда не буду наслаждаться.

Кирк зашел на мостик, и он замолчал. Зулу сказал:

— Поддерживаем стандартную орбиту, капитан.

— Увеличьте орбиту до двадцати тысяч.

Когда Кирк двинулся к своему командирскому креслу, Дорис Аткинс передала ему дощечку.

— Вы не подпишете, сэр? — Он взглянул на нее, нацарапал свое имя и передал ее обратно, когда к нему подошел командор Стокер.

— Я бы хотел поговорить с вами, капитан.

— У меня очень мало времени, командор.

— Хорошо, сэр. Я просто хочу напомнить вам, что мы должны быть в определенный день на Звездной Базе Десять.

— Боюсь, мы опоздаем, командор Стокер. Я не собираюсь покидать этот район до тех пор, пока мы не найдем решения нашей проблемы.

— Капитан, я вижу, как четверо очень ценных и, возможно, незаменимых членов Звездного Флота погибают на моих глазах. Я хочу сделать что-нибудь, чтобы помочь.

— Если вы так этим озабочены, — сказал Кирк, — я пошлю гиперпространственное сообщение на Звездную Базу Десять и объясню ситуацию.

Спок, сидевший у компьютера, покачал головой. Кирк заметил его жест.

— Вы что, мистер Спок?

— Капитан, вы уже послали такое сообщение сегодня утром.

— О, да, конечно, — он изменил тему. — Секретарь Аткинс.

— Да?

— Где доклад о потреблении топлива?

— Вы только что подписали его, сэр.

— Если бы я подписал его, я бы не спрашивал вас о нем. Дайте его сюда.

Девушка робко передала доску. Там была его подпись. Он со злостью передал доску назад и откинулся в кресле. И успел увидеть, как Чехов и Зулу переглянулись. Ухура намеренно отвернулась.

Кирк закрыл глаза. Он чувствовал, что ему нужен отдых. Он был беспомощен. Это был факт. Он никогда раньше не бывал таким усталым… и это состояние уже не изменится… усталость, усталость…

Словно издалека, он услышал голос Спока.

— Капитан! Я думаю, что знаю причину! Я решил… — голос замер, и Кирк позволил сознанию опять уплыть, его стали трясти.

— Капитан! — он с огромным усилием поднялся.

— Ммм? Спок? Извините, я задумался.

— Понятно, сэр.

— Вам есть о чем доложить, мистер Спок?

— Да, сэр. Я думаю, что знаю причину несчастья. Я не уверен, но та нить, которая у меня есть, кажется многообещающей.

Кирк осторожно спросил:

— Что это?

— Комета, — сказал Спок. — Орбита Гамма Гидры Четыре провела ее прямо через хвост кометы. Я обследовал остатки на обычном радиационном фоне и ничего не обнаружил. Но когда я перестроил датчики на гораздо более низкий диапазон, на шкале появилась незамеченная радиация. Ниже нормального радиационного уровня, но она определенно присутствует. И это, несомненно, остаток хвоста кометы.

— Хорошо, мистер Спок. Давайте немедленно сообщим это доктору Мак-Кою.

Когда он поднимался, его правое колено пронзила боль. Он помассировал его и похромал к Ухуре:

— Лейтенант, примите сообщение для командования Звездного флота.

— Да, сэр.

— Из-за близости к ромуланам используйте код Два.

— Но, сэр, ромулане расшифровали второй код. Если вы помните последний бюллетень.

— Тогда используйте код Три.

— Да, сэр, код Три.

— Сообщение. Ключом к проблеме может быть комета, которая проходила мимо Гамма Гидры Четыре. Вышеупомянутая комета находится сейчас… — Он посмотрел на Спока.

— Квадрант четыре четыре восемь, сэр.

— Я предлагаю, чтобы все подразделения перешли по тревоге на полное изучение радиации и способов ее нейтрализации. Комета очень опасна. Кирк, капитан “Энтерпрайза”. Пошлите его немедленно, лейтенант Ухура. Идемте, мистер Спок.

Возле лифта он остановился.

— Мистер Зулу, увеличьте орбиту до двадцати тысяч миль.

Пораженный, Зулу сказал:

— Вы имеете в виду еще на двадцать тысяч, капитан?

Кирк с мрачным лицом мгновенно повернулся.

— Мне непонятно, почему каждую из моих команд переспрашивают. Делайте, что вам говорят, мистер Зулу.

Спок спокойно спросил:

— Каково наше теперешнее положение, мистер Зулу?

— Орбита на двадцати тысячах, сэр.

Кирк посмотрел на бесстрастное лицо Спока. Затем произнес:

— Придерживайтесь этого, мистер Зулу.

— Есть, сэр.

Когда за ними закрылась дверь лифта, на мостике воцарилась напряженная тишина.

Но изолятор воспрянул духом.

— Радиация, — проговорил Мак-Кой. — Это так же хорошо, как и любой другой ответ. Но почему мы не знали об этом ранее?

— Я подозреваю, доктор, потому, что мои мыслительные способности не так высоки, как раньше.

Мак-Кой посмотрел на Спока. Затем он передал патрон со своей пленкой Дженит Уэллейс.

— Пожалуйста, посмотрите это, доктор.

— Хорошо, — сказал Кирк, — будьте добры, держите меня в курсе. Я буду на мостике. Вы идете, Спок?

— У меня есть вопрос к доктору, капитан.

Кирк кивнул и вышел. Спок сказал:

— Доктор, температура корабля становится все более непереносимой для меня. Я приспособил отопление в своей каюте на сто двадцать пять градусов. Это, по крайней мере, терпимо, но…

— Похоже, я не буду навещать вас дома, — сказал Мак-Кой.

— Я подумал, может быть, есть что-нибудь, что снизит мою чувствительность к холоду?

— Я не волшебник, Спок. Просто старый сельский доктор.

Когда вулканит закрыл за собой двери изолятора, Дженит, расстроенная, отвернулась от компьютера:

— Доктор Мак-Кой, ни одна из наших обычных антирадиационных терапий не будет иметь воздействия на эту форму радиационного поражения.

— Хорошо. Мы начнем прямо сейчас. Мы будем работать еще больше. Быстрее. Начинайте прямо сейчас. Но мы должны найти что-нибудь.

В коридоре Спока перехватил командор Стокер.

— Можно мне поговорить с вами, мистер Спок?

— Слушаю вас, командор.

Стокер понизил голос.

— Мистер Спок, корабль может функционировать, если главный инженер, главный врач или даже первый помощник нездоровы. Но ужасно, если такое происходит с командиром корабля.

— Я это знаю.

— Пожалуйста, возьмите меня. Мое восхищение капитаном Кирком безгранично. Он — замечательный командир. Но, мистер Спок. Мне нужна ваша помощь и ваше сотрудничество.

— Зачем, сэр?

— Я хочу, чтобы вы взяли на себя командование “Энтерпрайзом”.

— На каком основании, сэр?

— На том основании, что капитан не способен выполнять свои обязанности в силу своего состояния.

— Я должен напомнить вам, что нахожусь в том же состоянии.

— Но вы вулканит, — сказал Стокер. — У вас гораздо большая продолжительность жизни. Вы подвержены старению в меньшей степени.

— Я только наполовину человек, сэр, — сказа Спок. — Мои физические рефлексы снижены. Мои мыслительные способности ограничены. Я быстро устаю. Нет, сэр. Я не гожусь в командиры.

— Если вы, вулканит, не годитесь, то капитан Кирк тем более.

— Сэр, — сказал Спок — меня ждут дела.

— Мистер Спок, я не хочу говорить то, что мне придется сказать, но инструкция требует этого. Как второй по командованию на “Энтерпрайзе”, вы должны назначить срочное рассмотрение вопроса о компетентности капитана.

— Я против этого предложения, сэр, — сухо сказал Спок.

— Вам не приходится выбирать. Если капитан по своему физическому и умственному состоянию находится в плохой форме, слушание по вопросу о компетенции предусматривается правилами. Пожалуйста, не заставляйте меня цитировать правила, которые вы знаете не хуже меня.

Последовала длительная пауза.

— Очень хорошо, — сказал Спок. — Слушание будет назначено на 14.00.

Под тревожными взглядами Кирка Дженит и Мак-Кой проводили последние исследования Чехова. Несчастный изрядно устал за время этой бесконечной процедуры.

— Это не будет больно, — сказал ему Мак-Кой.

— Вы это говорили и в прошлый раз, — сказал Чехов, — и в позапрошлый.

— И было больно?

— Да, — ответил Чехов.

Со стороны дверей раздался стон:

— Доктор, помогите.

Они повернулись: Арлен Гэлуэй цеплялась за дверной косяк, чтобы удержаться. Ее совершенно нельзя было узнать, так она постарела.

— Пожалуйста, сделайте что-нибудь, помогите.

Она протянула вперед руку, но, прежде чем кто-нибудь успел подойти к ней, упала на пол. Мак-Кой наклонился над ней, а Кирк смотрел на нее, испуганный и потрясенный.

— Это не лейтенант Гэлуэй, — спросил он дрожащим голосом.

— Это она, — ответил Мак-Кой, его собственный голос дрогнул. — Или, вернее, это была она. Она умерла. Ее более высокий уровень метаболизма привел к тому, что она постарела быстрее, чем остальные из нас. Но это только вопрос времени…

— Боунс, сколько нам осталось?

— О, это вопрос нескольких дней, Джим, возможно, даже часов.

Это была не та информация, которая могла бы успокоить капитана Звездного флота, вызванного на слушание по поводу его компетенции. А люди, собравшиеся вокруг стола в зале заседаний, тоже не могли сказать ничего успокаивающего. Таинственная радиация оставила глубокие следы в каждом, кто имел несчастье посетить экспедицию Роберта Джонсона.

Выглядевший так, словно он отметил свое пятидесятилетие, Спок открыл слушание, повернувшись к секретарю Аткинс, которая вела протокол.

— Пусть будет записано, что слушание по поводу компетенции проводится по указанию командора Стокера, присутствующего здесь. — Он помолчал. — И с неохотой созвано мной.

Кирк сказал:

— Пусть также будет записано, что я считаю это слушание неправомочным.

Спок посмотрел на Стокера.

Тот сказал:

— Правило семь тысяч пятьсот девяносто второе, раздел третий, параграф одиннадцатый.

— Я знаю правила, командор, — ответил Кирк.

Спок сказал спокойно:

— Правомочность слушания, капитан, не подлежит сомнению.

— Мистер Спок, позвольте мне сделать заявление?

Этот вопрос задал Стокер. Когда Спок кивнул, он сказал:

— Мне пришлось исследовать жизнь очень ценных членов Звездного флота. Я попытался убедить капитана Кирка в необходимости проследовать к Звездной Базе Десять, но он накладывал запрет в каждом случае. Я несу ответственность за это слушание.

— Напротив, командор, — сказал Спок, — как председательствующий, командующий офицер и второй по должности, я несу ответственность. Капитан Кирк, хотите ли вы сделать заявление?

— Да! — Он едва ли не выкрикнул это слово. — Я капитан этого корабля и вполне способен упрявлять им. Прекратите этот фарс и давайте приниматься снова за работу!

— Не могу, сэр, — сказал Спок. — Инструкции совершенно точны. — Его снова охватил озноб. — Вам предоставляется возможность осуществлять допрос всех свидетелей после того, как этот орган начнет задавать им вопросы.

Лицо Кирка перекосило от сарказма.

— Очень любезно с вашей стороны, мистер Спок.

Спок нажал на кнопку компьютерного магнитофона и невозмутимо сказал:

— Мистер Зулу, сколько лет вы служите вместе с капитаном Кирком?

— Два года, сэр.

— Случалось ли, что он был не способен принимать решения?

— Нет, сэр.

— Он отдавал вам приказание поддерживать стандартную орбиту вокруг Гамма Гидры Четыре?

— Да сэр.

— А через несколько минут он повторил свой приказ?

— Да, сэр.

— Он отдавал вам приказ увеличить орбиту до двадцати тысяч?

— Да, сэр.

— И разве он не повторил этого приказа?

— Он не повторил его, — закричал Кирк. — Когда я отдаю приказ, я предполагаю, что он будет выполнен. Мне не надо его повторять!

— Капитан, вам будет дана возможность вести перекрестный допрос, когда мы закончим.

— По-моему, у вас путаница с терминологией, Спок. Это не заседание — это побоище!

— Капитан, такое слушание не только разрешается, но предписано инструкцией. Будьте добры, мистер Зулу, ответьте на вопрос.

— Да, сэр, капитан Кирк повторил свой приказ.

— Командор?

— У меня нет вопросов, — сказал Стокер.

— Капитан Кирк?

— Продолжайте.

Спок стиснул зубы, чтобы не стучали. Его руки сводило от холода.

— Секретарь Аткинс, вы передали капитану Кирку доклад о потреблении топлива при свидетелях. Он прочел его и подписал. Это верно?

— Сэр, он думал о гораздо более серьезных вещах. Эти последние трудности…

— Отвечайте на заданный вам вопрос.

— Я думаю, он забыл, что он подписал его.

— Вы думаете?

— Он забыл, что подписал его.

— Спасибо. Вы можете идти.

Процедура продолжалась. Спок вызвал Ухуру, чтобы Подтвердить, что Кирк забыл о том, что ромулане расшифровали код Два.

— Хорошо! — крикнул Кирк — Мне надо было кое о гчем еще подумать. Я признаю свою оплошность!

— Она могла оказаться опасной, — сказал Стокер.

— Сейчас не ваша очередь, командор, — сказал Спок. — Доктор Мак-Кой!

Мак-Кой спал с открытыми глазами.

— Доктор Мак-Кой!

Он поднялся.

— Простите. Слушаю вас, мистер Спок.

— Несколько часов тому назад по просьбе этого собрания вы провели полное физическое обследование капитана Кирка.

— Да. — Мак-Кой бросил пленку через стол Споку. — Пожалуйста, можете радоваться.

В полном молчании вулканит вставил патрон в щель компьютера.

Устройство загудело, щелкнуло и заговорило:

— Физический возраст обследуемого, согласно физиологическому профилю, шестьдесят три солнечных года.

Последовало молчание. Затем Кирк сказал:

— Мне тридцать четыре года.

— Компьютер с вами не согласен, — сказал Стокер.

— Доктор Мак-Кой, дайте профессиональную оценку теперешнего физического состояния капитана Кирка.

Мак-Кой отвел глаза от Спока.

— Он поражен странной формой радиационной болезни, как и вы, я или мистер Скотти.

— Будьте добры, ограничьте свои замечания только капитаном Кирком, доктор. Какое воздействие на него оказало заболевание?

— Он… он немного поседел. Легкий артрит.

— Это все?

— Вы прекрасно знаете, что нет. Спок, чего вы добиваетесь?

— Я выполняю свой долг. Разве капитан не страдает от странного физического недуга, который сильно напоминает старение?

— Да, конечно. Но он лучше, чем…

— Доктор, вы согласны с оценкой возраста капитана, данный компьютером?

— Это всего лишь машина.

— Вы согласны с ней, доктор?

— Я согласен. Простите, Джим.

— У совета больше нет вопросов. Если только вы, командор Стокер…

— Я полностью удовлетворен, мистер Спок.

— Вы хотите вызвать свидетелей, капитан Кирк?

— Я в состоянии сам выступить в свою защиту.

Кирк попытался подняться. Его колено подвернулось, и он схватился за стол, чтобы не упасть.

— Это слушание проводилось с одной единственной целью. Поскольку я отказался покинуть Гамму Гидры Два.

— Гамму Гидры Четыре, сэр, — поправил Спок.

— Конечно. Это оговорка. О чем я говорил? — Он внезапно сжал кулак и стукнул им по столу. — Я немного не в себе! А почему бы и нет в такое время? Мой корабль в опасности, мои старшие офицеры больны, и эта чушь о слушании по поводу компетенции! Достаточно, чтобы любой человек запутался! Пытаются освободить капитана Звездного флота от командования. Почему-то я бы никогда о вас этого не подумал, Спок!

Он с гневом осмотрелся вокруг.

— Ладно, задавайте мне вопросы! Ну же! Я покажу вам, что способен, с моей памятью все в порядке. А также и с моей решительностью. Я повторяю, мы сохраним орбиту вокруг Гаммы Гидры Два!

Вторую ошибку памяти слышали все.

Спок, похолодев, тем не менее спокойно проговорил в тишине.

— У вас больше нет вопросов, капитан? — он пытался не дрожать. — Вы не выйдете из комнаты, сэр, пока идет голосование.

— Отлично! Можете быть уверены, что я выйду. Проводите свое дурацкое голосование, чтобы я снрва мог вернуться к управлению кораблем!

Он прохромал к двери и повернулся:

— Если я вам понадоблюсь, я буду в своей каюте.

Когда дверь за ним закрылась, Спок сказал:

— Достаточно проголосовать простым поднятием рук. Доктор Уэллейс исключается из голосования. Те, кто согласен с тем, что капитан Кирк не способен более руководить “Энтерпрайзом”, поднимите руки.

Все, кроме Спока, медленно подняли руки.

— Мистер Спок. — Это был голос командора Стокера.

Спок поднял руку.

Записывающий компьютер резюмировал:

— Решение принято единогласно.

Стокер сказал:

— Я думаю, мистер Спок, что вы теперь примете командование этим кораблем.

— Вы ошибаетесь, сэр.

— Объяснитесь.

— По тем же законам, по которым это слушание применимо к капитану: мои собственные физические недостатки не дают мне возможность занять командирскую должность.

— Хорошо. Следующий по званию — мистер Скотти.

Все глаза устремились на Скотти. Он уставился на ожидающие лица, кивнул и уснул.

— Так как все старшие офицеры неспособны, я вынужден по правилам принять командование на себя. — Стокер поднимался из-за стола, когда Спок сказал:

— Сэр, вы никогда не командовали космическим кораблем.

— Кого бы вы хотели видеть на этом месте, мистер Спок?

— Существует опасность со стороны ромулан, — сказал Спок.

— Мистер Спок, мы должны спасти этих людей! — он повернулся к Зулу. — Мистер Зулу, проложите прямой курс к Звездной Базе Десять.

Пятая варп.

— Через нейтральную зону, сэр?

Стокер кивнул.

— Немедленно измените курс.

— Командор Стокер, я умоляю вас не недооценивать опасность, — жестко проговорил Спок.

— Нейтральная зона в лучшем случае слабо патрулируется. Я готов поспорить, что ромулане не заметят этого нарушения.

— Наши шансы, если вы не позволите этого, сэр… — начал Спок.

— Не позволю! — Стокер шагнул к двери. — Все офицеры должны вернуться к своим обязанностям.

Кирк был один в своей каюте, усталый, поверженный, выглядевший уже лет на семьдесят. Когда раздался стук в дверь, он с трудом заставил себя ответить на него:

— Входите.

Вошел Спок в сопровождении Дженит, которая остановилась возле двери. Кирк с надеждой посмотрел на Спока, но лицо первого офицера на этот раз выражало все.

— Итак, я отстранен.

— Простите, капитан.

— Вам бы прокурором работать.

— Инструкции требовали этого от меня…

— Инструкции! — сказал Кирк. — Не говорите мне об инструкциях, Спок! Вы все время хотели командовать! Первый же удобный случай.

— Я не принял командования, капитан.

— Я думаю, вы гордитесь этим, — Кирк замолчал, слова Спока стали постепенно доходить до него. — Что вы имеете в виду? Вы не приняли командование?

— Я страдаю от того же недуга, что и вы, сэр.

— Но если вы не командуете, то кто же?

— Командор Стокер.

Кирку потребовалось много времени, чтобы осознать имя. Затем он взорвался.

— Стокер? Вы что, с ума сошли? Он никогда не командовал в боевых условиях! Если Скотти…

— Мистер Скотти не способен принять командование. Командор Стокер как высший по званию офицер.

— Не болтайте мне о звании. Этот человек — канцелярская крыса. Спок, я приказываю вам принять командование!

— Я не могу, сэр.

— Вы не подчиняетесь прямому приказу, мистер Спок.

— Нет, капитан. Только командор Стокер может отныне отдавать приказы на этом корабле.

Бессильная ярость ослепила Кирка.

— Вы — предатель, вонзивший мне нож в спину при первом удобном случае. Вы… — он обнаружил, что плачет. Плачет! — Убирайтесь отсюда! Я не хочу больше видеть вас!

Спок смешался, слегка наклонил голову и вышел. Через мгновение Кирк заметил женскую фигуру, все еще стоящую у дверей его каюты и слегка шмыгающую носом. Он уставился на нее.

— Кто это? Джен? Джен?

— Мне очень жаль, Джим, — сказала она. — Но это правда.

— Я вел себя, как дурак. Позволил им взять вверх над собой. Позволил одурачить себя.

— Все это понимают.

— Но я не старый, Джен. Я не старый! Незначительные боли в мышцах не делают человека старым! Вы не ведете корабль руками, вы управляете им с помощью головы! Мой ум такой же острый, как и был!

— Мы найдем способ вылечить тебя.

— Простейший случай радиационного поражения — и я отстранен от командования. — Он повернулся и посмотрел на себя в зеркало. — Ладно, я признаю, что я немного поседел. Радиация могла это сделать.

— Джим, — сказала она с болью в голосе. — Мне нужно идти работать. Пожалуйста, извини меня.

— Посмотри на меня, Джен. Ты сказала, что любишь меня. Ты знаешь меня. Посмотри внимательно.

— Пожалуйста, Джим.

— Мне просто нужен небольшой отдых. Это все. Я ведь не старый, правда? Ну же, скажи это. Скажи, что я не старик!

Ответа не последовало. Схватив ее за плечи, он привлек ее к себе и поцеловал со все страстью, на которую был способен.

Но ответа не было. Но, что еще хуже, он и сам ничего не почувствовал. Кирк отпустил ее и увидел жалость в ее глазах. Он отвернулся.

— Уходи.

Что теперь? Он мог ни о чем не думать. Он был освобожден от должности. Ответ? Но ответа не было. Подождите — подождите… Что-то в комете. Мак-Кой. Чехов. Смотровая комната. Вот именно — смотровая комната. Он поковылял туда, проклиная себя за медлительность.

Спок был там, как и сестра Чапел, Мак-Кой и Дженит. Все они выглядели очень старыми, но несчастный Чехов, снова лежащий на столе, похоже, не изменился. Он проговорил:

— Почему бы мне не вернуться к своей работе, оставив свою кровь здесь?

Кирк попытался зло взглянуть на Спока:

— Что вы здесь делаете?

— Похоже, именно тут я могу принести больше всего пользы.

— Может быть, вы хотите освободить от должности доктора Мак-Кой? Боунс, как насчет энсина Чехова?

— Ничего, — с раздражением сказал Мак-Кой. — Абсолютно ничего.

— Не может быть! Не может быть, ведь мы вместе выходили на поверхность. Оставались в одной и той же точке. Он все время был с нами. Он…

— Нет, капитан, — сказал Спок, судорожно вздохнув, — не все время. Он уходил от нас на несколько мгновений.

— Уходил от нас? — Кирк уставился на вулканита пытаясь вспомнить. — О, да, когда он уходил в здание. Он… действительно, Спок! Что-то должно было произойти!

— Действительно, капитан. Доктор, вы помните труп профессора Альвина в импровизированном гробу?

— Чехов, вы испугались? — гаркнул Кирк, — вы налетели на мертвеца и…

— Вы правы, — сказал Чехов. — Я испугался, сэр. Но должен вам сказать, что и вполовину не настолько, насколько сейчас.

— Испуг? — спросил Мак-Кой, поднимая трясущуюся руку к подбородку. — Да. Возможно. Сердце бьется чаще. Дыхание учащается. Выделяется холодный пот. Я как-то читал, что так лечили радиационные поражения в середине двадцатого столетия.

— Этот способ был запрещен, — сказала Дженит, — когда был открыт…

— Да, да, — возбужденно сказал Мак-Кой, — не сбивайте меня. Почему он был отвергнут? Должна же быть какая-то причина. Я когда-то это хорошо знал. Они не имели промежуточного звена? Да! Дело в этом! Это АМФ! Медсестра, запросите компьютер об АМФ!

Кристин Чапел недоверчиво повернулась к экрану компьютера. После того, что им показалось довольно долгим временем, она сказала:

— На этот препарат есть отдельная статья. Он называется циклический аденозин три — пять монофосфат. Но он действует на гормональные процессы, вот почему они отказались от него.

— Мы попробуем его, — сказал Мак-Кой по-стариковски брюзжа. — Что вы стоите, доктор Уэллейс? Синтезируйте мне партию. Черт возьми, шевелитесь!

В это время на мостике командор Стокер сидел в командирском кресле. Если он и замечал, как много спин было преднамеренно повернуто в его сторону, то он этого не показывал. Он был слишком занят тем, что пытался разобраться во всех огоньках, которые мерцали на панели перед ним.

— Входим в ромуланскую нейтральную зону, сэр, — сказал рулевой. — Все датчики на максимуме.

Что же их ждет там?

— Спасибо, мистер Спок, простите, мистер Зулу. Лейтенант Ухура, дайте мне знать, если мы войдем в соприкосновение с ромуланами.

— Да, сэр. Пока все спокойно.

Стокер кивнул и снова посмотрел вниз. Маленькие огоньки насмешливо плясали перед ним. Как курсант он изучал когда-то подобную приборную доску, но с тех пор все было изменено и оснащено новыми символами, значения которых, за несколькими исключениями, он не понимал. Что ж, придется положиться на этих офицеров.

Внезапно “Энтерпрайз” резко вздрогнул и половина маленьких огоньков стала красной. Это ошеломило его.

— Что это было? — беспомощно спросил он.

— Контакт, сэр, — сухо сказала Ухура.

— Ромулане приближаются с обеих сторон, сэр, — добавил Зулу.

Корабль снова затрясло, на этот раз сильнее. Стокер нервно произнес:

— Давайте посмотрим на них.

Главный обзорный экран загорелся. Он был полон маленьких бегущих огоньков, которые нельзя было бы отличить от звезд, если бы они не двигались.

— Я не вижу никаких ромулан.

— Ромулане меняют свой цвет, сэр. Они меняют его в зависимости от скорости, с которой они движутся.

Корабль под ним встал на дыбы. Теперь все огни стали красными.

— Мы захвачены в вилку, — бесстрастно сказал Зулу.

Раздался звонок, значение которого он не смог определить.

— Вызывает инженерный отсек, сэр, — подсказала Ухура. — Вы хотите, чтобы энергию направили на щиты?

Его обдало жаром.

— Да, — сказал он наугад.

— Мистер Скотти спрашивает, сколько единиц энергии сохранить в запасе.

Что ответить на это?

— Командор Стокер, — сказал Зулу, наполовину повернувшись к командирскому креслу. — Мы в тяжелом положении. Какие будут приказания?

“Энтерпрайз” еще раз вздрогнул, и огни померкли. Стокер внезапно осознал, что он слишком напуган, чтобы говорить, он просто окаменел.

Затем, словно сжалившись над ним, раздался голос Кирка, тонкий, но требовательный, по внутренней связи:

— Что происходит? Лейтенант Ухура, это капитан!

— Сэр! — сказала Ухура. — Мы нарушили нейтральную зону ромулан, и нас атакуют.

— Идиот. Поддерживайте полные щиты. Я иду!

Стокер почувствовал огромное облегчение, но суровое испытание еще не закончилось. Голоса, приглушенные расстоянием, спорили возле включенного переговорного устройства.

— Джим, вы не можете… никто из нас… медсестра… доктор Уэллейс.

— Мне надо добраться до мостика.

— О, Джим, ты не можешь… сестра, туда…

Затем голоса отключились. Очевидно, Кирк не собирался пока выручить Стокера. Встряхнувшись, Стокер сказал:

— Лейтенант Ухура, попытайтесь связаться с ромуланами.

— Хорошо. Пока никакого ответа.

— Если я не смогу переговорить с ними, объясните им, почему мы нарушили нейтральную зону.

— Ромулане известны тем, — сказал Зулу, — что они не слушают объяснений. Мы знаем, мы сталкивались с ними и раньше.

— Вызовите их снова.

— Я вызывала их по всем каналам, — сказала Уху-ра, — они игнорируют нас.

— Почему бы и нет, — сказал Зулу. — Они знают, что мы попались. Пока мы будем сидеть здесь, они могут бить по нашим щитам, пока те не откажут.

Стокер провел рукой по волосам.

— Тогда, — сказал он, — нам остается только сдаться.

— Именно этого они и добиваются, они будут в восторге, — сказал Зулу, все еще не оборачиваясь. — Раньше они никогда не захватывали звездолетов. И, командир, они не берут пленных.

— Тогда, что…

— Сэр, — сказал Зулу, — вы — командир. Какие будут распоряжения?

В корабельном лазарете Чапел и Дженит уложили изнемогающего Кирка на койку.

Он изо всех сил старался встать, но, несмотря на его преклонный возраст, они с трудом удерживали его — задача усложнялась еще и постоянными вздрагиваниями “Энтерпрайза”.

— Новичок — там наверху — погубит мой корабль…

— Джим, — сказала Дженит, скрипя зубами, — если только я дам вам лекарство…

— Джим, лежите тихо — посоветовал Мак-Кой, — вы ничего не сможете сделать. Нам конец.

— Нет-нет, мой корабль…

Спок появился из лаборатории, неся колбу.

— Доктор Уэллейс, это лекарство. Оно не проверено, но у нас нет времени на фармакологические исследования и дальнейшее усовершенствование.

— Хорошо, — сказал Мак-Кой, — давайте сюда!

— Это — исцеление… или смерть.

Спок передал колбу Дженит, она извлекла из нее зипогулворит.

— Лучшее средство потребует недельной проверки.

— Что вы? — спросил Кирк, почти успокоенный.

— Гормональный препарат, — ответила Дженит, — его нужно ввести немедленно, но без водяных примесей он может быть очень опасным для организма: кровоизлияние в мозг, остановка сердца…

— Вы будете еще вдаваться в подробности, — сказал Мак-Кой, — дайте его мне.

— Нет, — воспротивился Кирк. — Я буду первым, кто его примет.

— Ты не можешь, — твердо ответил Мак-Кой.

“Энтерпрайз” тряхнуло, словно от удара.

— Как вы думаете, долго еще корабль сможет выдерживать такие удары? — спросил Кирк. — Я должен принять лекарство!

— Джим, это убьет тебя, — сказала Дженит.

— Я и так умру.

— Вопрос врачебной этики… — начал Мак-Кой.

— Забудь о врачебной этике. Мой корабль пытаются уничтожить! Давай препарат!

— Капитан прав, — заметил Спок, — если он не восстановит свои способности и не отправится в командный отсек в течение нескольких минут, то мы все погибнем от рук ромулан. Дайте ему препарат, доктор Уэллейс.

Она так и сделала.

В первый момент никто не понял, что случилось. Кирк начал биться в мучительных конвульсиях, брыкаться и лихорадочно махать руками.

Все присутствующие вцепились в него.

Казалось, что это будет продолжаться вечно, но на самом деле прошла едва лишь минута, когда судороги стали постепенно ослабевать, а вскоре и вовсе прекратились.

Кирк испытывал чувство полного уничижения.

Дженит показала на него пальцем и тихо сказала:

— Сработало — процесс старения остановлен.

— Не вижу никаких изменений, — подтвердил Мак-Кой.

— Она права, доктор, — сказал Спок. — Он действует, причем ускоряясь.

— Дженит, помогите мне встать, — попросил Кирк, глубоко вздохнув, — это больше похоже на аттракцион.

— Как вы себя чувствуете? — спросила она.

— Так, как если бы меня продавили сквозь переборку корабля. Спок, вы должны подождать с вашим уколом — вы нужны мне в техническом отсеке. Дженит, сделайте укол Мак-Кою, а потом Скотти. — Он улыбнулся. — Кроме того, Спок, если то, о чем я думаю, не работает, то вам укол не понадобится. Пойдемте.

При переходе он почувствовал себя лучше, и это ощущение крепло в нем с каждой секундой. Он испытующе взглянул на людей, находившихся в командном отсеке. Перемены были налицо.

— Докладывайте, Зулу!

— Мы окружены примерно десятью кораблями ромулан. Удаление — около пятидесяти тысяч миль.

Стокер поспешно поднялся с командного кресла, как только приблизился Кирк.

Кирк включил интерком:

— Механики, включите энергию на полную мощность, всю искажающую энергию в русле. Полная боевая готовность в течение двух минут. Конец связи. Лейтенант Ухура, наладьте спецканал для связи с командованием Звездной эскадры. Код Два.

— Но, капитан…

— Я вам приказываю, лейтенант. Код Два.

Передавайте сообщение: “Энтерпрайз” — командованию Звездной эскадры в этом секторе. Корабль непреднамеренно вторгся в нейтральную зону ромулан, был окружен и подвергся сильной атаке со стороны последних. Бегство невозможно. Защита разрушена. Буду выполнять маневрирование, используя недавно установленные приборы. Это приведет к уничтожению “Энтерпрайза” и всех материальных объектов в радиусе двадцати тысяч миль. В соответствии с установленной зоной уничтожения, все корабли Федерации должны покинуть этот район и не приближаться к нему ближе, чем на четыре световых года. Взрыв произойдет через минуту. Кирк, капитан “Энтерпрайза”. Конец связи.

— Мистер Зулу, курс 188, отметка 14, отклонение 8, так держать.

— Готово, сэр.

Со своего места Спок произнес:

— Ромулане уходят, сэр. Я полагаю, они перехватили сообщение, чего вам, очевидно, и хотелось.

— Логичное предположение, мистер Спок.

— Да, сэр, но они все еще в зоне огня.

— Установить преключатели…! Внимание! Отклонение восемь!

Корабль рванулся вперед со скоростью восемь единиц.

Спок завис над своим пультом.

— Ромулане остались за пределами видимости, сэр. Пока ничего не видно.

— Мы вне кольца, мистер Зулу?

— Да сэр, и вне нейтральной зоны.

— Установите новый курс: 182 градуса, отметка 4., Направляемся к Звездной Базе Десять.

— Возвращаемся, сэр.

Кирк снова сел. Он чувствовал себя отлично. Стокер подошел к нему, лицо его выражало досаду.

— Капитан, — сказал он, — я как раз хотел заверить вас, что я думал, что всегда хотел сохранить вас и других офицеров.

— Однако заметьте, что очень маленькая звездная база может сделать это, а звездолет — нет.

— Я сейчас хорошо понимаю, что может сделать звездолет с грамотным капитаном.

Дверь лифта с характерным щелчком распахнулась, и оттуда вышел Мак-Кой. Он выглядел так же молодо, как и всегда. Кирк предоставил главную роль ему.

— Вы хорошо выглядите, Боунс.

— Что ж, Скотти, лекарство сработало.

Он был несколько скован, однако чувствовал себя превосходно.

— Итак, мистер Спок, когда же вы будете готовы?

— Я готов, доктор.

— Хорошо. Поскольку вы вулканит, то специально для вас я приготовил сверхдейственное средство. Теперь нужно убрать все бьющиеся предметы куда-нибудь подальше.

— Это очень трогательно с вашей стороны. Кирк улыбнулся.

Джентльмен во всем. Благодаря ему… о старости мы будем помнить, конечно, но мы все еще не хотим быть стариками, не так ли?

Элаан из Трои

Полученные Кирком распоряжения были просты. Он должен был “оказывать содействие” своему пассажиру с планеты Троя, имеющему какую-то тайную миссию.

Сложности представлял подтекст инструкций. Во-первых, миссия посла была совершенно секретна. Во-вторых, его переговоры затрагивали известный своей враждебностью народ соседней планеты Элас. Вдобавок к той головной боли, которую представляло собой “оказание содействия”, обе планеты были расположены в той звездной системе, на которую претендовала империя Клинго-на. Входом в систему “Энтерпрайз” навлекал на себя гнев Клингона за нарушение его права владения.

Кирк был явно раздражен, когда резко повернул свое командирское кресло к Ухуре.

— Проинформируйте отсек телепортации, что мы немедленно выйдем на связь с партией на Эласе. Попросите посла Петри встретить нас там.

— Хорошо, капитан.

По его кивку Спок, Мак-Кой и Скотти проследовали за ним в лифт. Кирк сказал: “Какой-то болван придумал эти инструкции”.

Из селектора раздался голос Ухуры:

— Вызываю капитана.

— Кирк слушает.

— Капитан, сигнал от партии с Эласа. Они готовы выйти на связь, но требуют объяснения задержки “Энтерпрайза”.

— О какой задержке они говорят? Не забудьте узнать это, лейтенант. Держите связь с их кораблем.

Спок сказал:

— Такое отношение типично для эласианцев, сэр. Ученые, которые проводили первоначальное обследование планеты, описывали ее жителей как злобных и высокомерных.

— Это отрицательная их сторона, — сказал Мак-Кой. — Однако полагают, что их женщины представляют собой что-то совершенно особенное. Говорят, что они обладают какой-то неуловимой, может быть, мистической силой, которая приводит мужчин в неистовство.

Спок взглянул на Мак-Коя с отвращением. Оно все еще было на его лице, когда дверь лифта открылась, чтобы представить эмиссара троян. Кирк сразу же обратился к нему.

— Посол Петри, допустим, вы бросите эту дипломатическую секретность и скажете мне, в чем на самом деле заключается ваша миссия.

— С этим нужно подождать, пока на борт не прибудет Долман Эласа, капитан.

— Долман? — спросил Кирк, когда они вошли в отсек телепортации. Кто такой Долман, черт побери?

— Тот, кого больше всего боится и ненавидит мой народ. Наш самый заклятый враг, — сказал Петри.

Жужжание в отсеке телепортации усилилось — и три фигуры, искрясь — материализовались на платформе. Это были солдаты. Их грудь прикрывали кирасы. Всевозможные виды неизвестного оружия свисали с грубых цепей вокруг шеи. Самый крупный эласианский солдат, с массивной челюстью и тяжелыми нависающими бровями, взял группу с “Энтерпрайза” на прицел своего странного оружия.

— Добро пожаловать. Я посол Трои, — сказал Петри.

Гигант с обезьяньей челюстью проигнорировал его.

— Кто управляет этим кораблем?

— “Энтерпрайз” находится под моей командой. Я капитан Кирк.

— А я Критон с Эласа. Этот троянец, находящийся у вас, представляет собой опасность. Я должен знать, что здесь безопасно, прежде чем сюда на борт будет доставлен Долман.

Спок понизил голос:

— Капитан, оружие напоминает ядерный дезинтегратор двадцать первого века.

Кирк заговорил с воинственным Критоном:

— Мой корабль действительно безопасен. Более того, мы экипированы всем необходимым, чтобы отразить любые враждебные действия. — Он повернулся спиной к эласианцу, чтобы обратиться к специалисту отсека телепортации, — Пропускайте ток, включайте энергию.

Центральная телепортационная платформа осветилась. Все три эласианца пали на одно колено. Свирепо глядя на Кирка, Критон прорычал:

— Быстро! На колено! Окажите почет Долману Эласа!

Челюсть Кирка отвисла. Рядом с ним Петри, идя на уступки, опустился на одно колено.

— Это их обычай, — пробормотал он. — Стоять — это нарушение этикета.

Спок посмотрел на Кирка. Тот с досадой кивнул. Вулканит помедлил, затем тоже встал на колено. Это зрелище усилило досаду Кирка. Внезапно на центральной платформе появился “смертельный враг” Трои. Долман оказался блондинкой с серебристыми волосами, с кожей жемчужного оттенка, какая может лишь присниться. Таким же было ее прекрасное тело. И прикрыто оно не было. То небольшое количество металлических платков, которое она носила, имело только одну цель — подчеркнуть красоту, слишком потрясающую воображение.

Критон сказал:

— Слава Элаан, Долману Эласа!

“Слава”, — подумал Кирк, сдерживая желание самому встать на колено. Вместо этого он склонил голову. Затем, подняв ее, снова посмотрел на Долмана Эласа. Под светлыми серебристыми волосами ее глаза казались особенно темными. Пылающие презрением, они охватили коленопреклоненных мужчин. По щелчку пальцев охраняющие ее солдаты встали на ноги. Критон, обращаясь к Споку и Петри, сказал:

— Теперь вы можете встать.

Она вышла вперед. Критон шел позади нее, напряженный, с оружием наготове. Рука Долмана лежала на искусно украшенной драгоценными камнями рукоятке кинжала, подвешенного к золотой цепи, которую она не сила вокруг тонкой талии.

— Странно, — сказал Кирк Споку, — Доспехи ядерное оружие.

— Не без прецедентов. Вспомните обычаи самурае! Японцев со старой Земли. Даже мы, вулканиты, сохраняем некоторые символические пережитки.

Критон снова зарычал:

— Разрешение разговаривать дано не было.

Прежде чем Кирк смог возразить, Элаан обратилась к Споку:

— Ты управляешь этим кораблем? — голос оказался теплым и нежным.

— Я старший офицер на корабле. А капитан — Кирк.

Она не выказала признательности. Петри поспешно вмешался:

— Ваше Величество, я — Петри с Трои. От имени моего народа я прошу вас пожаловать к…

— Ваша миссия мне известна, — сказала она с небрежной усмешкой. Затем, поворачиваясь к Кирку, добавила:

— Вам разрешается показать помещения.

Он взял себя в руки и подумал, что лучше достигнуть понимания.

— Ну, пожалуйста, капитан, — попросил Петри.

Кирк сказал:

— Мой старший офицер, мистер Спок, проводит вас в ваши помещения, — и повернулся, чтобы уйти.

— Посол Петри, я хочу поговорить с вами. — Слова Элаан прозвучали, как удар хлыста. — А вас не отпускали.

Будучи на грани взрыва, Кирк тщательно обдумывал свой ответ и решил, что лучше не обращать внимания.

— Можно мне получить разрешение Вашего Величества уйти? — ровным голосом спросил он.

— Вы все можете идти, — сказала она.

Снаружи в коридоре Кирк налетел на Петри. — Ну хорошо, посол! Что конкретно мы, как полагают, должны сейчас делать?

Петри отвел его в сторону.

— Она, эта женщина, должна стать женой нашего правителя. Женитьба была устроена, чтобы принести мир. Наши две воюющие планеты сейчас обладают способностью взаимного уничтожения. Должен был быть найден какой-то способ сосуществования.

— Тогда мы возвращаемся на Трою?

— Да. Но не торопитесь, капитан. Мне понадобится время. Моя миссия заключается в том, чтобы обучить ее манерам, принятым в цивилизованном обществе, до того, как мы достигнем Трои. Теперь вам должно быть понятно, почему мне понадобится время. В ее теперешнем первобытном состоянии мой народ никогда не признает ее королевой.

— Ну и миссию же вы получили, — заметил Кирк.

— Таковы полученные мной инструкции. Я должен попросить вас и вашу команду терпеть эту эласианскую особу во имя будущего мира. Жизненно необходимо, что бы разногласия теперь были сведены к минимуму.

— Это я могу понять, — сказал Кирк.

— Есть еще вещь, которую вы должны понять, капитан. Вами поставлено на карту так же много, как и мной. Ваши начальники знают, что провал этой миссии, задуманной Федерацией, чреват как для вас, так и для наших двух планет. Мир, который мы бы обрели, приняв такую нецивилизованную жену для нашего правителя, не был бы миром. — Он глубоко вздохнул. — Я передам ей официальные подарки, которые везу. Возможно, это изменит ее настроение.

— Надеюсь, — сказал Кирк и подумал: “Сварливая баба, мегера, сногсшибающе вульгарная — вот кто у меня на корабле!”

Встревоженный, он остановился на мостике у поста Зулу.

— Мистер Зулу, возьмите курс на Трою. Импульсный коэффициент скорости движения — пункт 037. Выведите нас с орбиты.

Зулу выглядел здорово напуганным.

— Импульсное движение, капитан?

— Верно, мистер Зулу. Сверхсветовой коэффициент, пункт 037.

Зулу поднял голову от пульта и посмотрел на него:

— Капитан, вы не собираетесь использовать искривленный путь? Весь путь на импульсе?

— Вы догадливы, мистер Скотти.

— Это займет очень много времени.

— Вы что, торопитесь, мистер Скотти?

— Нет, сэр.

— Тогда действуйте.

Однако едва он дошел до своего командирского кресла, как к нему торопливо подошел Спок.

— Капитан, Долман недовольна своими помещениями!

Случайно услышав это, Ухура с негодованием обернулась.

— А что с ними такое?

— Ничего такого, что я мог бы заметить, — сказал Спок. — Но все эласианцы кажутся ужасно вздорными.

— Я оставила свои помещения, — сказала Ухура, потому что…

— Я высоко ценю вашу жертву, лейтенант, — сказал ей Кирк, поднимаясь с кресла, — я поговорю с дамой сам.

Он услышал яростные вопли еще до того, как достиг каюты Ухуры. Ее дверь была широко открыта. Потребовалось лишь мгновение, чтобы разобраться в происходящем. Хрустальная коробка, пролетев по воздуху, ударила Петри в грудь. “Свинья! Забери свои подарки! Твой правитель не может купить расположение Долмана Эласа!”

Петри схватил коробку и попытался запихать обратно изящное кружево.

— Ваше величество, — сказал он, — это ваша свадебная фата. — Он отошел назад на безопасное расстояние, чтобы поднять крышку золотой шкатулки, украшенной драгоценными камнями. — Здесь сказал он, — наиболее ценные королевские драгоценности Трои. Это ожерелье — подарок от матери жениха, призванный украсить вашу восхитительную шею…

Ожерелье, похоже, было составлено из бриллиантов и изумрудов. Элаан схватила его. Затем она с силой швырнула его в Петри так, что оно едва не ударило Кирка в лицо.

— Я бы удавилась, но не стала бы носить этих троянских собак вокруг шеи!

Кирк перешагнул через блестящие украшения, валявшиеся на полу, и вошел в каюту. Она, увидев его, взвизгнула:

— Критон!

Огромный страж ворвался в каюту:

— Кто разрешал тебе входить сюда?

— Он вошел в ответ на ваши призывы, Ваше Величество.

— Насколько я понимаю, вы недовольны своими помещениями, — сказал Кирк.

Она махнула рукой, отпуская Критона.

— Помещения? — она положила точеную ножку на стул с подушкой. — Я что, нежная троянка, чтобы сидеть на подушках? — Она пинком перевернула стул, подбежала к окну каюты и стала обрывать занавеси. Ее собственные действия возбудили в ней ярость. — А еще эти женские украшения здесь… Они оскорбляют меня!

— Мой офицер связи освободил эти комнаты в надежде, что они понравятся вам, — сказал Кирк.

— Они мне не нравятся. — Она указала на Петри. — И я нахожу этого посла ужасным кретином! Я огорчена его пребыванием на борту вашего корабля!

Петри, красный от подавляемой ярости, сказал:

— Я объяснил Ее Величеству, что ее Совет Знати и троянский Трибунал согласились с тем, что именно я должен познакомить будущую королеву с традициями и манерой поведения нашего народа.

— Критон! — позвала Элаан. Она указала на Петри, — Убери его!

Охранник взялся за оружие. Петри поклонился и двинулся к двери, когда она закричала ему вслед:

— И забери с собой этот мусор!

Он поклонился снова, склонясь еще ниже, чтобы собрать дары, которые она швырнула на пол, а затем вышел.

— Как он осмелился предложить мне перенять холопские нравы его народа! — бушевала Элаан.

— Кажется, что Ваше Величество не благоволит к троянцам? — спросил Кирк.

— Я никогда не прощу Совету Знати, что они навязали мне весь этот кошмар! Кстати, это вы отвечаете за условия проживания!

— На борту лучше ничего нет, — сказал Кирк. — Я предлагаю вам примириться с этим.

Ошеломленная его наглостью, она взглянула на туалетный столик Ухуры в поисках предмета, который она могла бы разбить вдребезги. — Вы осмеливаетесь предлагать мне!

— Личные вещи лейтенанта Ухуры убраны из каюты. Но если швыряние вещей доставляет вам удовольствие, я организую снабжение каюты бьющимися предметами.

— Я не позволю себя унижать!

— Тогда ведите себя прилично, — сказал Кирк и пошел к двери, услышав сзади визг:

— Я не давала вам разрешения уходить!

— А я и не просил его, — сказал он, захлопывая за собой дверь.

Возбужденный Петри ждал его в коридоре.

— Капитан, я хочу связаться со своим правительством. Я не могу выполнить свою миссию. Я оскорбил бы своего правителя, если бы привез ему этого неисправимого монстра в качестве невесты.

— Остыньте, посол. Ваша миссия — миссия мира.

— Не может быть мира между эласианцами и нами. Мы обманулись. Правда в том, что, когда я с этими людьми, я не хочу мира. Я хочу убивать их.

— Тогда вы такой же, как и она, — сказал Кирк. — Вы не обязаны любить эласианцев, вы обязаны сделать дело.

— Это дело невыполнимо. Она просто не желает слушать меня.

— Заставьте ее слушать, — сказал Кирк. — Не будьте таким мягким дипломатом. Она уважает силу. Настаивайте на своем, посол.

— У меня ведь тоже есть гордость, капитан, и я не позволю унижать себя.

— Вы при исполнении, посол. Я тоже. Мы выполняем приказ — доставить Долмана в приемлемом состоянии для этой женитьбы. Если это означает проглотить гордость, то это следует сделать.

— Хорошо. — вздохнул Петри. — Я попытаюсь еще раз.

— Решительно, посол. Продолжайте с ней решительно. Удачи!

Беспардонно шумливая, вульгарная женщина. Что ей было так нужно, так это один хороший удар в ее очаровательную челюсть.

Кирка, вернувшегося на мостик, приветствовал вопрос Ухуры:

— Теперь мои комнаты нравятся ей хоть немного больше, капитан?

— Она сделала выводы, лейтенант, и думаю, что все будет в порядке.

Голос по селекторной связи взволнованно произнес:

— Тревога! Опасность! Пятая палуба…

Кирк побежал к лифту. На пятой палубе офицер безопасности Иване встретил его, как только он вышел. — Это посол Петри, сэр. Он отказывается объяснить, что случилось, но…

У двери в комнаты Элаан двое служащих из службы безопасности “Энтерпрайза” стояли лицом к лицу с тремя эласианскими охранниками. — Пожалуйста, отойдите в сторону, — сказал Кирк Критону.

Гигант с челюстью первобытного человека сказал:

— Ее величество не вызывала вас.

Элаан позади него открыла дверь.

— Пусть уберут эту троянскую свинью, — сказала она.

Петри лежал на полу каюты, уткнувшись лицом в лужу своей собственной крови. Украшенный драгоценностями кинжал торчал из его спины.

В корабельном лазарете Мак-Кой поднял голову и посмотрел на Кирка.

— Нож вошел глубоко, Джим. Он потерял много крови.

Кирк наклонился над пациентом. Первое, что он увидел — это ненавидящий взгляд.

— Если я не поправлюсь, — слабо проговорил Петри, — это будет на вашей совести.

— Я сказал — поговорите с ней. А не — деритесь.

— Мне следовало бы получше узнать ее, прежде чем входить в ту каюту невооруженным. Но вы вынудили меня. Я считаю вас ответственным за это.

— Капитан! — это была Ухура. — Только что получено сообщение от командования Звездной флотилии. Зашифрованное, спешное. Я только что пропустила его через декодер.

— Что там, лейтенант?

— Верховный комиссар Федерации находится на пути в Трою, чтобы присутствовать на бракосочетании короля.

Мак-Кой присвистнул:

— Фью! Теперь действительно быть беде. Когда комиссар узнает, что невеста только что пыталась убить посла жениха…

— Вы меня успокоили, Боунс. — Но Мак-Кой уже вернулся к пациенту, которого сестра Кристина готовила к процедуре. Занимаясь этим, она сказала: — Если эласианские женщины такие порочные, почему тогда мужчин так влечет к ним? В чем их магическая сила?

— Это не волшебство, — презрительно сказал Петри. — Это связано с биохимией, с химическим веществом, содержащимся у них в слезах. Мужчина, на чье тело хоть однажды попали слезы эласианской женщины, становится ее рабом навсегда.

“Какой вздор! — подумал Кирк. — Этот человек просто дурак. Провал его миссии уже скоро будет известен верховному комиссару Федерации, а он здесь разглагольствует о слезах эласианских женщин”. Он подошел к кровати: — Посол, у меня есть новости для вас. Верховный комиссар Федерации находится в пути — он едет на свадьбу.

— Никакой свадьбы не будет, Я бы не позволил, чтобы наш правитель женился на этом создании, даже если бы вся галактика зависела от этого. И я больше не хочу иметь дел с вами.

— Я не просил вас иметь каких-либо дел со мной. Я попросил вас выполнить свое задание. — Он повернулся к Мак-Кою.

— Боунс, сколько времени потребуется, чтобы поставить его на ноги?

— Несколько дней. Может быть, и неделя.

Петри поднял голову с подушки.

— Капитан, в эту постель уложили меня вы, и в этой постели я собираюсь остаться. Неограниченно. Мне нечего больше сказать вам.

Кирк посмотрел на Мак-Коя. Тот пожал плечами. Ухура и Мак-Кой проследовали за ним из комнаты в коридор.

— Я не знаю, что с ним делать, Джим. Он так же гадок, как и она. У всех у них свиные головы. Они просто ненавидят друг друга. — произнес Мак-Кой.

— Вам нужно допустить, что у него есть более веская причина для ненависти. Капитан, не можете ли вы объяснить Верховному комиссару, что — это невозможно? — сказала Ухура.

— Верховные комиссары не любят объяснений. Они любят результаты. Во всяком случае, как обращаться с подобной женщиной?

— Вы держитесь от нее подальше, капитан. Настолько далеко, насколько…

Она внезапно замолчала. Из комнаты отдыха, мимо которой они проходили, донеслись звуки тихой музыки. Лицо Ухуры просветлело:

— Капитан, говорили, что музыка обладает чарами, способными утешить душу дикаря. Душа Долмана — очень дикая. Предположим, что вы…

— Чтобы успокоить эту женщину, требуется огромное количество любой музыки, — сказал Мак-Кой.

Но Кирк задумчиво посмотрел на дверь комнаты отдыха. Он открыл ее и увидел Спока, сидящего в стороне от остальных членов команды, бренчащего на своей вулканитской лире. Ее неземные звуки гармонировали с убранством комнаты: ковром из розовой травы, виноградными лозами на стенах, с фонтаном, разбрызгивающим пурпурного цвета воду в воздух.

— Спок, что это за музыка, которую ты играешь?

— Просто гаммы. Я настраиваю лиру.

— Ты можешь играть какие-нибудь мелодии на этом хитроумном приспособлении? — спросил Мак-Кой.

— Я занял второе место на Всевулканитском музыкальном конкурсе.

— Кто же получил первое?

— Мой отец.

— Ты можешь сыграть любовную песню? — спросил Кирк.

— Брачную песню. В древние времена вулканитская лира использовалась для стимуляции брачной страсти.

— Нам на корабле нужно какое-то подобие такой стимуляции, — сказал Кирк. — Думаю, что бракосочетание на Трое состоится, если мы только сможем убедить невесту принять в нем участие.

— Ввиду того, что она просто заколола ножом своего учителя по свадебному этикету, который надо соблюдать невесте по воле жениха, обучать ее этому — кажется, зря тратить силы, — сказал Мак-Кой.

— Назначьте другого учителя, — посоветовал Спок.

— Тебя, Спок?

— Конечно, нет. Логика диктует, что Долман примет благосклонно только лицо высшего ранга на борту этого судна.

Все посмотрели на Кирка. Он, в свою очередь, посмотрел на них, обдумывая все детали для укрощения Элаан.

— Хорошо, Спок, дайте мне пять минут, а затем начинайте играть свою музыку в апартаментах Долмана. — Он ушел, и когда пальцы Спока прошлись по струнам инструмента, Ухура вздохнула: — Мистер Спок, эта музыка по-настоящему трогает меня.

— Я тоже чувствую, как она расслабляет.

— Расслабление — это не лучшее слово, которое я бы употребила для того, чтобы описать ее, — сказала Ухура. — Я бы непременно хотела научиться играть на этой лире.

— Я был бы рад преподать вам теорию, лейтенант. Однако, как мне известно, ни один из не вулканитов никогда не овладевал этим мастерством.

Находясь в каюте Элаан, Кирк желал преподать ей урок приличного поведения за столом.

Он наблюдал, как она подняла бутылку с вином со своего роскошно накрытого обеденного стола, сделала из нее большой глоток и вытерла рот своей очаровательной рукой. Затем проглотила и, ставя бутылку на стол, сказала:

— Итак, посол поправится. Это очень плохо. — Она быстро схватила со стола жареного молодого голубя, набила мясом полный рот и, швыряя остатки лакомства через плечо, добавила: — Вы сообщили мне новость. Я позволяю вам идти.

Он был зачарован умением, с которым ей удавалось говорить и жевать одновременно. — Я бы не желал ничего лучше, но хотел бы заметить, что у пылкой натуры Вашего Величества есть…

— Эта троянская свинья была в моих помещениях без разрешения. Естественно, я заколола его.

Кирк сказал:

— Вы, эласианцы, гордитесь тем, что вы воинственная раса. Тогда вы должны понимать дисциплину, должны обладать способностью выполнять приказы, так же, как и давать их. У вас, Элаан, есть приказ выйти замуж за правителя Трои и ознакомиться с обычаями его народа.

— Троянцы питают ко мне отвращение, — сказала она. — Любой контакт с ними вызывает у меня чувство, будто я запачкалась. — Ее щека была испачкана большим жирным пятном от голубя.

— Мой жизненный опыт говорит, что предрассудки людей исчезают, когда они узнают друг друга.

Музыка Спока начала проникать в каюту. — У меня не было такого опыта, — сказала она, протягивая руку за сдобным печеньем с кремом.

— Во всяком случае, эта проблема все еще стоит перед нами.

— Проблема?

— Да, ваше обучение обычаям Трои.

— Я устранила эту проблему.

— Нет. Вы устранили вашего учителя. Проблема остается. — Набитый рот безжалостно улыбнулся. Как она это делает, он не мог понять. — И ее решение, — сказала она.

— С новым учителем.

— О-о. — Она положила свой кинжал на стол. — Что это за отвратительные звуки, вызывающие тошноту? — С пирожным в руке она встала, подошла к селектору и выключила вулканитскую музыку. Слизывая крем с пирожного, сказала: — А вы, чему вы можете научить меня?

— Во-первых, умению вести себя за столом.

Он взял салфетку, подошел к ней, убрал пирожное и вытер ей рот, щеку и пальцы.

— Это, — сказал он, салфетка, которой пользуются за столом, чтобы стереть следы вина и пищи, вместо того, чтобы оставлять их вокруг рта, на щеках и на пальцах. — Он вытер ей руку. Затем, крепко сжав ее, он повел Элаан к столу.

— А это, — сказал он, — тарелка. На ней лежит пища. Тарелка специально сделана для того, чтобы на ней лежала еда, в отличие от полов. А вот они созданы для того, чтобы по ним ходили. — Он налил вино в бокал и поднял его. — Это бокал, — продолжал он, — сосуд, с помощью которого пьют вино. Бутылка, Ваше Величество, предназначена только для хранения вина.

Она схватила бутылку и сделала еще глоток из нее.

— Оставьте меня, — отрезала она.

— Вы будете учить то, что вам было приказано выучить, — сказал он.

— Вы немедленно вернете меня на Элас!

— Это невозможно.

Она топнула ногой.

— То, что я приказываю, всегда возможно! Я не поеду в Трою! Я не буду отдана жирной троянской свинье в качестве невесты, чтобы прекратить войну! — Она снова поднесла бутылку с вином ко рту. Кирк выхватил ее.

— Вам очень нравится титул Долмана, — сказал он. — Если вы не хотите выполнять обязанности, которые он налагает — откажитесь от него!

Ее потрясение было неподдельным.

— Никто никогда не осмеливался разговаривать со мной подобным образом!

— Это ваша беда, — сказал он. — Никто никогда не говорил вам правду. Вы — нецивилизованная маленькая дикарка, порочный ребенок с дурным характером и телом женщины.

Ее кулак рванулся вперед и ударил Кирка в челюсть. Она уже отвела руку, чтобы снова его ударить, как он схватил ее и изо всех сил вмазал ей по лицу. Удар сбил ее с ног, и она упала на кровать. Трясясь от ярости, Кирк крикнул:

— Ты услышала правду от меня в первый раз за всю твою поганую жизнь!

Он направился к двери, и ее кинжал со свистом пролетел мимо его уха и вонзился, подрагивая, в декоративное украшение на стене около его головы. Он вытащил его и, бросив его ей обратно, сказал:

— Завтрашний урок, Ваше Величество, будет о вежливости.

Когда он стремительно вышел и дверь закрылась за ним, она в бешенстве сдернула скатерть. Он не обернулся на звук бьющейся посуды.

Он вышел из лифта, ведущего на мостик, и увидел Спока, внимательно наблюдающего в свой сенсорный окуляр.

— Капитан, посмотрите на это. Сначала я решил, что это — сенсорный след. Но я проверил оснащение. Оборудование работает прекрасно.

Кирк обследовал тень.

— Отражение водородного облака?

— Ни одного в этом районе. Тень появляется время от времени.

— Ваше предположение, мистер Спок?

— Никаких, сэр. Недостаточно данных.

— Это не неисправность оборудования, не отражение естественных явлений. Тогда космический корабль?

Раздался сигнал селектора. Голос Скотти был глухим от гнева.

— Капитан, должен ли я позволять этим… этим пассажирам зря болтаться около моего оборудования? Я знаю о том, что вы сказали, — нужно оказывать им уважение, но…

— Держитесь, Скотти. И будьте вежливы, как бы это вас ни раздражало. Я иду.

Он сам был поражен, когда открыл дверь машинного отделения.

Элаан и ее три охранника стояли, склонившись над механизмом искривления пространства. Скотти едва сдержал свою ярость, сказав:

— Я полагаю, мадам, что даже наше импульсное движение должно показаться вам быстрым…

— Нас интересует, как корабли используются в бою, а не то, что их движет. Двигатели — для механиков и обслуги.

Скотти задохнулся от гнева.

— Обслуги? Как долго вы думаете…

— Мистер Скотти! — резко сказал Кирк.

Он подошел большими шагами к Элаан.

— Почему вы мне не сказали, что хотите осмотреть машинное отделение?

— Разве у меня нет свободы на этом корабле? Я даровала вашим людям разрешение не вставать на колено в моем присутствии. Чего еще вы хотите?

— Вежливости.

— Вежливость — это не для подчиненных.

Кирк сказал:

— Мистер Скотти, наш главный инженер, принял вас в своем отделении. Это была любезность. Вы ответите на нее, сказав: “Спасибо, мистер Скотти”.

Было похоже, что она собирается плюнуть в него. Затем она твердо сказала:

— Спасибо, мистер Скотти. — Ее телохранители изумленно вытаращились, ошеломленные, ошарашенные. Она толкнула одного из них. — Пошли, — и выскочила из комнаты.

— Ваша школа, кажется, вступает в силу, — сказал Скотти.

Рядом с ними раздалось жужжание селектора, и голос Спока произнес:

— Связь с капитаном.

— Кирк слушает.

— Тень на сенсоре приближается, сэр.

— Иду!

Его догадка была верной. Тень на сенсоре была космическим кораблем. Кирк долго изучал прибор. Затем он поднял голову.

— Вопрос в том, мистер Спок, чей это корабль?

— Пока никаких данных, сэр.

— Капитан! — позвал Зулу. — Есть слабый пеленг, сэр. Отметка 73.5.

— Максимальное усиление, — сказал Кирк.

Основной экран показывал просто оптическое пятно средних размеров среди неподвижного звездного поля. Вдруг там неожиданно показалось четкое изображение незнакомого, но странно зловещего космического корабля.

— Наше привидение материализовалось, капитан, — сказал Спок.

Кирк спокойно кивнул.

— Военный корабль Клингона.

Он вернулся на свое командирское место, его лицо стало еще более серьезным. Он повернулся, чтобы снова посмотреть на экран.

— Есть какие-нибудь изменения, мистер Спок?

— Отрицательные, сэр. Корабль Клингона просто вошел в область контакта. Он идет впереди с точно такой же сверхсветовой скоростью, как и мы.

Экран на мостике был оборудован для того, чтобы показывать, что движется снаружи “Энтерпрайза”, он не мог показывать, что движется внутри него. И Кирк не мог видеть, как Критон прокрался в машинное отделение и спрятался за массивной установкой, где работал второй инженер Ватсон. Совершенно бесшумно эласианец снял крышку с основной коробки реле, вытащил маленький, обитый круговой шкалой диск из форменной сумки с патронами, приспособил шкалы и поместил диск в коробку реле. И только когда он устанавливал его, Ватсон почувствовал что-то неладное. С инструментом в руках он появился перед Критоном, вскричав:

— Что вы здесь делаете?

Кулак Критона пришелся ему в подбородок, как распрямившаяся пружина. Ватсон рухнул. Через мгновение Критон уже спрятался за установкой, а затем вернулся к коробке реле.

На мостике Кирк, все еще сосредоточенный на действиях корабля Клинтона, повернулся к Ухуре.

— Лейтенант, откройте градовую частоту. Дайте сведения о нас и узнайте об их намерениях.

Она подключилась к приборной доске и покачала головой.

— Нет ответа, сэр. Ни на одном канале.

— Тогда продолжайте проверять на мониторе все частоты, лейтенант. — Он помолчал и, обратившись к Зулу сказал. — Отряды с фазерами наготове, мистер Зулу? — и после некоторой паузы добавил, — включите желтый сигнал тревоги. — И поднимаясь со стула, — мистер Спок, пора.

Внизу в машинном отделении, все еще незамеченный, Критон устанавливал связь. Огни в решетке чуть мерцали, потом снова загорелись в полную силу.

Кирк, на пятой палубе, шел по коридору к каюте Элаан. Как он и ожидал, два стража стояли у ее двери. Но Критона среди них не было. Немного встревожившись, он спросил: — Где Критон?

— Занят делом, — сказал охранник. Оба подняли свое оружие: — Никому не разрешено входить к Долману, — сказал один.

— Доведите до сведения Ее Величества, что капитан Кирк просит оказать ему честь принять его.

— Долман сказала, что я буду забит кнутом до смерти, если позволю капитану Кирку войти в эту дверь. — Кирк рванулся мимо них. Оружие поднялось. Внезапно дважды сверкнул луч, и охранники упали, а Спок с фазером в руке появился из противоположной двери. — Пусть их заберут в отсек обеспечения безопасности, мистер Спок.

— Капитан, как вы могли предвидеть, что она откажется впустить вас? Ваш ход мыслей ускользает от меня.

— Это на вашей планете, мистер Спок, женщины поступают логично. Ни одна другая планета в галактике не может на это претендовать.

Он открыл дверь Элаан и увидел ее сидящей перед зеркалом. Она была поглощена расчесыванием своих блестящих волос. Как только она увидела в стекле его отражение, она бросилась к кровати, где лежал сброшенный ею пояс с кинжалом. Высоко подняв его, она бросилась на Кирка, целясь острием ему в сердце. Он схватил ее за запястье, и она взвизгнула:

— Ты осмелился дотронуться до члена королевской семьи Эласа?

— Конечно, да. В целях самозащиты. — Он убрал кинжал. Она попыталась расцарапать его лицо ногтями. Он вступил с ней в борьбу, в конце концов, лишив ее возможности двигать руками.

— За то, что вы сделали, наказанием на Эласе является смерть.

— Вы сейчас не на Эласе. Вы на моем корабле. Я здесь командую.

Она неожиданно укусила его за руку. От боли его хватка ослабла, и она вырвалась и убежала в соседнюю комнату, дверь которой со щелчком захлопнулась за ней.

— Это вам предупреждение, капитан! — крикнула она оттуда. — Никогда больше меня не трогайте!

— Хорошо, — крикнул Кирк в ответ. — Тогда я пошлю к вам мистера Спока и доктора Мак-Коя! Но я скажу вам одну вещь! Вы все-таки будете делать то, что вам приказано Советом и Трибуналом.

Это вывело его из себя. Военный корабль Клингона недалеко, а он застрял за дверью ванной комнаты, пытаясь вразумить это избалованное отродье, у которого вообще нет ума.

— Я ухожу! — выкрикнул он. — Я сыт вами по горло!

Она открыла дверь:

— Капитан, — она колебалась, — есть одна вещь, которой вы можете обучить меня.

— Нет, нету! — зарычал он на нее. — Вы были правы в первый раз! Я ничему не хочу учить вас! Никогда! Вы все знаете!

Неожиданно она заплакала.

— Я не все знаю. Я не знаю, как сделать, чтобы люди любили меня. Все ненавидят меня.

Он был поражен до глубины души. Искренние слезы переполняли темные глаза. Это было зрелище, которое он никак не ожидал увидеть.

— Ну, послушайте — сказал он, — неверно, что все ненавидят вас.

— Нет, ненавидят, — всхлипнула она, — все ненавидят.

Он подошел к ней и вытер мокрые от слез щеки рукой.

— Перестаньте плакать, — сказал он. — Просто никто не любит, когда с ним обращаются так, будто он ничто.

Внезапно он почувствовал жар.

— Что-то не в порядке с вентиляцией в этой комнате. Я… мне нужен воздух… мы сделаем небольшой перерыв, Ваше Величество.

— Капитан! — он обернулся. Прекрасные губы улыбались ему, руки с кожей жемчужного цвета звали его. Он долго пристально смотрел на нее. Затем пошел прямо к ней в руки. Он поцеловал ее, и весь мир, и корабль Клингона, и Верховный Комиссар, все, что он когда-либо знал в своей жизни, перестало для него существовать.

— Ты дал мне пощечину, — прошептала она.

— Мы поговорим об этом позже, — тихо произнес Кирк.

И их губы снова сомкнулись в поцелуе.

Ухура, проверяя свои индикаторы, нажала кнопку селектора.

— Связь с капитаном, — сказала она, взглянув на Спока. — Мистер Спок, я принимаю.

— У меня это есть на датчике.

— Связь с капитаном, — повторила она, хмурясь. — Включитесь, капитан. Капитан Кирк, ответьте, пожалуйста.

Послышался голос Кирка, непривычный, удивленный:

— Кирк слушает.

— Капитан, я принимаю передачу изнутри “Энтерпрайза”. Она плотным лучом нацелена на судно Клингона.

Элаан покусывала мочку уха Кирка.

— Передача? — рассеянно переспросил он. Ее ресницы были очень черными, хотя им следовало бы быть светлыми, серебристыми. — Перестань, — сказал он, а она поцеловала ухо, и он смог ненадолго сосредоточить свое внимание на селекторе, чтобы спросить: — Вы можете указать точно источник передачи, лейтенант?

— Говорит Спок, капитан. Я сейчас произвожу триангуляцию. Она идет из машинного отделения, сэр.

Эта новость пробила его оцепенение.

— Службу безопасности в машинное отделение! Чужой на борту! Тревога всем палубам!

Он побежал к двери в лифт. В машинном отделении его встретил Скотти. Он был потрясен. Он указал на тело Ватсона.

— Должно быть, Ватсон обнаружил этого дьявола после того, как он проник сюда. За это он и был убит. Вот это было у него в руке, когда я обнаружил его. Это похоже на какой-то передатчик.

Кирк взял его.

— Это Клингон, — сказал он.

Мак-Кой поднялся от тела Ватсона.

— Шея сломана, Джим.

Кирк подошел к тому месту, где стояли двое из службы безопасности с фазерами, наведенными на Критона, держа этого эласианца с обезьяньей челюстью под охраной.

— Какой сигнал ты посылал тому кораблю Клингона? Какое было у тебя задание?

Невозмутимый, с горящими от презрения глазами, Критон сказал:

— Капитан, вы должны знать, что я ничего не скажу. Наши методы допроса более мучительны, чем ваши.

— Я знаю, что вы приучены выдерживать любую физическую пытку. — Кирк подошел к селектору. — Кирк вызывает Спока.

— Спок слушает, капитан.

— Мистер Спок, это Критон вел передачу. Он отказывается разговаривать. Вы будете мне нужны вы для проведения…

— Капитан! — это был Эванс из службы безопасности. — Заключенный болен, его тошнит. — Кирк быстро повернулся и увидел Критояа, схватившегося за живот. Эласианец осел на колени и выхватил рукой фазер Эванса. Затем повернул его, выстрелил в себя и исчез.

Ошеломленный, Эванс сказал:

— Это я виноват, капитан. Но действительно, казалось, что он…

— Что такое он скрывал, что предпочел умереть, чтобы сохранить это в тайне? — обеспокоенно спросил Кирк, повернувшись к Скотти. — Он пришел сюда не только, чтобы воспользоваться передатчиком. Скотти, я хочу, чтобы вы проверили каждое реле, которое у нас есть.

— Капитан, вы осознаете, сколько реле находится в машинном отделении?

— Не теряйте время на разговоры со мной. Выполняйте!

Сам он, не тратя времени, вернулся в каюту Элаан. Она приняла новость о самоубийстве Критона спокойно.

— Он был не в своем уме со времени объявления о моей свадьбе. Он был из знатной семьи — и он любил меня.

— Значит, он продался Клинтону из ревности?

— Возможно. — Она положила свою руку на его сердце. — Оно мое, не так ли? Давай больше не будем говорить о пустяках.

— Здесь рядом военный корабль Клингона, — сказал он ей. — Для чего он там?

— Он идет рядом с нами не просто ведь для того, чтобы предотвратить свадьбу.

Она положила свою светлую серебристую головку на его плечо. — Нам следует приветствовать их усилия, направленные против свадьбы.

Он схватил ее за плечи. — Элаан, две планеты, стабильность всей Звездной системы зависят от твоей свадьбы. Мы обязаны забыть то, что произошло.

— Ты бы мог это сделать? Отдать меня другому мужчине?

— Мы с тобой получили приказы. Ты должна принадлежать другому мужчине. То, что произошло между нами — случайность.

— Это не было не случайностью. Я выбрала тебя, а ты выбрал меня. — До того, как он успел заговорить, она добавила: — Послушай, у меня есть план. На этом корабле ты мог бы полностью уничтожить Трою. Тогда не было бы никакой необходимости в свадьбе. Наш благодарный народ вручил бы тебе командование Звездной системой.

Он в ужасе уставился на нее.

— Как ты можешь предлагать такие чудовищные вещи?

— Они троянцы, — сказала она, снова оказавшись в его объятиях. — Ты не можешь бороться против этой любви, против моей любви.

— Капитан! — это был Спок. Последовала пауза, прежде чем он сказал: — Можно вас ненадолго увидеть?

Кирк не ответил. Колдунья в его объятиях была права. Он не мог бороться против этой любви, этой страсти, этой обреченности — что бы это ни было, какое бы название этому ни выбрать. Неназванное или названное, оно пленило его. Его губы снова сомкнулись с ее губами… Дверь открылась. Спок и Мак-Кой, не веря своим глазам, уставились на них.

— Джим!

Кирк поднял невидящие глаза.

— Джим! Разрешите мне, пожалуйста, поговорить с вами.

Кирк с трудом освободился от ее объятий и пошел по направлению к двери медленной тяжелой походкой человека, идущего под водой.

Он обернулся и взглянул на Элаан. Затем, спотыкаясь, вышел в коридор.

— Капитан, с вами все в порядке? — спросил Спок.

Он кивнул.

— Джим, она плакала!?

— Что?

— Она плакала? И ее слезы коснулись твоей кожи?

Кирк нахмурился.

— Да.

— Тогда мы в беде, — вздохнул Мак-Кой. — Джим, послушай меня. Петри сказал Кристине, что слезы эласианских женщин содержат биохимическое вещество, которое действует как высококлассный, категории А, любовный напиток.

Кирк уставился на руку, которая вытерла слезы со щеки Элаан.

— Исходя из того, что говорит Петри, его действие никогда не проходит, — сказал Мак-Кой.

— Боунс, вы должны найти противоядие.

— Я могу попытаться, но мне придется сделать анализы.

Селектор в коридоре заговорил:

— Связь с капитаном!

— Кирк слушает.

Взволнованный голос Зулу произнес:

— Капитан, корабль Клинтона изменил курс! Он направляется к нам на искривленной скорости.

Выражение смущения сошло с лица Кирка.

— Станции наведения! — четко приказал он: — Я иду.

Звуковые сигналы тревоги заполняли мостик, когда он вышел из лифта. Метнув взгляд на экран, он уловил быстро увеличивающийся силуэт корабля Клинтона.

— Подготовить фазеры! — приказал он на бегу к своему командирскому креслу.

— Фазеры готовы, сэр, — доложил Зулу.

Спок крикнул:

— Его скорость больше, чем шестое искривление, капитан!

Не отрывая глаз от экрана, Кирк сказал:

— Мистер Чехов, ложитесь на курс, который прямо выведет нас из этой системы. Если они захотят сражаться, нам потребуется место для маневра.

— Курс заложен в компьютер, сэр.

— Очень хорошо. Вперед, искривление второе, и…

Селектор подал сигнал, возбужденный голос Скотти:

— Капитан, реактор…

Прежде, чем Скотти произнес следующее слово, Кирк рявкнул:

— Отставить приказ, мистер Зулу!

Зулу отдернул руку от кнопки, которую он собирался нажать, как будто она была раскаленной. Спок покинул свое место, чтобы подойти и встать рядом с Кирком.

— В чем дело, Скотти?

Все на мостике слышали, как Скотти сказал:

— Оболочка антивещества установлена на взрыв в тот момент, когда мы перейдем на искривленное движение.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Кирк заговорил:

— Эту бомбу наверняка заложил Критон. Скотти, ты можешь обезвредить ее?

— Нет, иначе взрывом разнесет полгалактики.

Кирк ощущал давление сфокусированных на нем глаз. Он глубоко вздохнул:

— Тогда приложи до конца всю силу, которая есть у тебя в импульсном движении. И найди способ обезвредить бомбу.

Именно в среду всеобщего возбуждения и попала Элаан при выходе из лифта на мостик. На экране корабль Клинтона увеличивался и все детализировался.

— Мистер Зулу, стойте рядом, чтобы провести маневры быстро. — Тот промолчал.

Кирк обернулся к экрану и увидел Элаан. Хотя он был поглощен критической ситуацией, ему пришлось с трудом побороть желание немедленно пойти к ней, он схватился за подлокотники кресла. Спок подвинулся ближе к нему. Зулу безучастным голосом произнес:

— Сто тысяч километров.

Время быстро шло. Затем Зулу сказал:

— Девяносто километров.

— Не стрелять, — сказал Кирк.

Зулу облизал губы. “Шестьдесят. Пятьдесят.”

На экране корабль Клингона из-за огромной скорости расплылся пятном неясных очертаний.

— Он прошел мимо нас без единого выстрела, — очень тихо сказал Зулу.

— Капитан, я не думаю, что они собирались атаковать нас, — сказал Спок.

Теперь, когда критическая ситуация была позади, Кирк снова остро чувствовал присутствие Элаан. Он поднялся со своего кресла, как будто его тянули к ней невидимой цепью. Бдительный Спок предостерегающе произнес:

— В этот раз нам повезло.

Невидимая цепь порвалась. Кирк снова упал в свое кресло.

— Да, их тактика теперь ясна. Они пытались вынудить нас перейти на искривленное движение. Таким образом, мы бы сами себя уничтожили. Их проблема была бы решена без риска войны с Федерацией. Очень ловко.

— Очень, — сказал Спок. — Но почему они считают обладание этой системой жизненно необходимым?

— Очень хороший вопрос, мистер Спок.

— У меня есть еще один вопрос, сэр. Не является ли мостик неподходящим местом для Долмана в такое время, как это?

— Мне решать — начал было Кирк, но встретившись глазами со Споком, добавил, — Вы правы, мистер Спок, спасибо.

Он сделал большой шаг к Элаан.

— Я хочу, чтобы ты покинула мостик и пошла в корабельный изолятор. Это самое защищенное место на корабле.

— Я хочу быть с тобой, — сказала она.

— Твое присутствие здесь мешает мне защитить тебя.

— Я не уйду.

Обняв ее за плечи, он слегка подтолкнул ее к лифту. Поверх ее головы посмотрел на Спока.

— Вы можете вести корабль, мистер Спок.

Когда скользящая дверь лифта закрылась, она обхватила его шею руками.

— Я люблю тебя, я вырвала тебя оттуда. Но я не понимаю, почему ты не стрелял в Клинтона.

— Если для выполнения моего задания лучше не стрелять, я не стреляю.

— Это задание, — спросила она, — заключается в том, чтобы доставить меня в Трою.

— Да, верно, — сказал он.

— Ты бы заставил меня надеть подвенечное платье, чтобы выйти замуж за другого, и никогда больше меня не видеть?

— Да, Элаан.

— Тебя эта перспектива радует?

Загудел селектор.

— Скотти вызывает капитана.

— Кирк слушает.

— Плохие новости, командир. Весь детекторный преобразующий агрегат расплавился, в нем произошло короткое замыкание. Нет никаких шансов починить его. Его совершенно нельзя использовать.

— Нет способа восстановить варп-энергию?

— Без специальных кристаллов — нет, сэр. Мы даже не можем генерировать достаточного количества энергии для стрельбы из оружия.

— Элаан, мне нужно вернуться на мостик. Пожалуйста, иди в лазарет. Вон его дверь. Дальше по тому коридору.

Она встала на цыпочки, чтобы поцеловать его в лоб.

— Хорошо, мой отважный возлюбленный.

Он наблюдал, как она пошла к двери изолятора. Какое бы химическое вещество ни было в ее слезах, которые он стер у нес со щеки, это была сильнодействующая штука.

Непостижимо трудным было Мак-Кою найти это вещество. Он сделал двадцать четыре пробы, но о каких-либо положительных результатах говорить было рано.

Петри наблюдал, как он исследовал пробы, врученные ему сестрой Кристиной.

— Вы теряете время, — сказал он. — Нет антидота для яда, содержащегося в слезах Элаан. Мужчины Эласа отчаянно пытались определить его, но всегда терпели неудачу.

Он откинулся обратно на подушку, и в этот момент Элаан открыла дверь изолятора. Она обратилась к Мак-Кою.

— Капитан попросил меня прийти сюда в целях безопасности.

Петри снова поднял голову.

— А наша безопасность? Как с этим, когда здесь рядом эта женщина? Как вы оцениваете наши шансы на выживание, доктор Мак-Кой?

— За это отвечает капитан, — сказал Мак-Кой.

Петри казался глубоко задумавшимся. Посте долгого молчания он потянулся к золотой шкатулке, стоящей под своей кроватью, и вытащил ожерелье, отвергнутое Элаан ранее. Он натянул больничную одежду и медленно подошел к ней.

— Я потерпел поражение и не выполнил своих обязанностей перед моим народом, — с трудом сказал он. — Будь я более мудрым, мне, быть может, и удалось бы подготовить вас к тому, чтобы выйти замуж за нашего правителя. Теперь, когда мы все можем умереть, я снова прошу вас принять ожерелье как знак искреннего уважения, искреннего желания моего народа жить в мире между нами.

— Ответственность, обязанность — это все, о чем вы, мужчины, всегда думаете! — сердито сказала она.

Но она взяла ожерелье.

Когда Кирк вернулся на мостик, он услышал еще более плохие новости. Сообщить их пришлось Ухуре.

— Послание с корабля Клингона, сэр. Они собираются взять нас на абордаж, а если мы окажем сопротивление, то будем уничтожены. Они требуют немедленного ответа.

— Итак, они собираются навязать нам сражение, — сказал Кирк.

Вернувшись в свое командирское кресло, он нажал кнопку у себя на селекторе.

— Кирк вызывает машинное отделение. Положение с энергией, Скотти?

— Девяносто три процента импульсной силы, капитан.

— Мы все еще можем маневрировать, сэр, — сказал Спок.

— Да, мы можем передвигаться, как шаланда с мусором, — сказал Скотти. — Наши защитные поля выдержат только несколько атак. А без вещества-антивещества реакторов у нас нет шансов выстоять против космического корабля. Капитан, не можете ли вы в этом случае связаться с командованием Звездной флотилии?

— И дать знать команде Клингона, что им удалось вывести из строя двигатели? — резко возразил Кирк. — Нет, мы подождем некоторое время.

Он повернулся в кресле, чтобы оказаться лицом к людям, стоящим на мостике.

— Мы продолжим, — сказал он, — идти по курсу, в надежде, что команду Клингона удастся обмануть или они лучше передумают начинать всеобщую войну. Лейтенант Ухура, включите градовую частоту.

Он схватил свой микрофон:

— Говорит капитан Джеймс Кирк с USS “Энтерпрайз”, следующего по делу Федерации. Наша цель мирная, но мы не потерпим вмешательства.

Хриплый голос Клингона заполнил мостик:

— Приготовьтесь быть захваченными или уничтоженными.

— Очень эффективна наша стратегия, — проворчал Кирк.

— Капитан, Клингон идет на перехват! — воскликнул Зулу. — Пятьсот тысяч километров, — и добавил, — включить отражательные поля!

Именно этот момент выбрала Элаан, чтобы выйти из ведущего на мостик лифта, сияющая, в мерцающей белизне своего свадебного платья, с троянским ожерельем из прозрачных драгоценных камней вокруг шеи. Кирк оторвал глаза от зрелища, которое она производила, и стукнул по селектору кулаком.

— Мистер Скотти, вы можете дать хоть часть энергии в банк хранения фазеров?

— Нет, сэр. Никакой возможности.

Элаан была около Кирка. Отводя от нее глаза, он сказал:

— Я велел тебе оставаться в изоляторе.

— Если я умру, то рядом с тобой.

— Мы не собираемся умирать, покинь мостик.

Она медленно направилась к лифту и остановилась, прислонившись головой к стене.

Зулу закричал:

— Тысяча километров! — и корабль содрогнулся от удара реактивного снаряда Клингона. В тот момент, когда он взорвался на заградительном поле, его вспышка осветила “Энтерпрайз” сияющим многокрасочным светом.

— Он прошел мимо нас, — обрадовался Спок. — Все поля выдержали.

— Мистер Зулу, держите наши передние щиты в его направлении.

— Он снова направляется сюда, сэр, — сказал Зулу.

— Находитесь у рычагов управления. Держите передние щиты в его направлении.

На экране корабль Клингона от скорости казался приближающейся полосой.

— Он идет к нам на фланг, мистер Зулу. Ведите его за собой!

От силы следующего удара на мостике задрожало все.

— Зулу! — закричал Кирк.

— Извините, капитан. Корабль недостаточно быстро отвечает на импульсное движение.

— Он снова прошел мимо нас, — сказал Спок. — Четвертый щит поврежден, сэр.

— Насколько серьезно?

— Он не выдержит еще одного сильного удара. Капитан, я получаю какие-то очень странные показания на сенсорной шкале.

— Какого рода показания, мистер Спок?

Вулканит схватил свой трикодер и начал исследовать с его помощью территорию мостика. Внезапно он вскочил со стула и указал на Элаан.

— Она — источник! — закричал он.

— Она, — сказал Кирк. — Вы имеете в виду Элаан?

— Ее ожерелье, капитан!

Они оба подбежали к ней.

— Что это за драгоценные камни? — требовательно спросил Кирк.

В замешательстве она потрогала ожерелье.

— Мы называем эти белые бусины раданами. Это совершенно обычные камни.

Спок просканировал бриллианты каким-то круглым устройством на своем трикодере. Под ним они светились и сверкали неземным огнем.

— Только по причине своей древности — это ожерелье высоко ценится, — сказала Элаан.

— Обыкновенные камни! — сказал Кирк. — Неудивительно, что людей Клингона так интересует эта звездная система! Можно мне взять это ожерелье, Ваше Величество?

— Если оно может оказать какую-либо помощь, конечно, — ответила она.

— Вы просто можете спасти нас, — сказал Кирк. — Мистер Спок, как вы думаете, мог бы Скотти использовать несколько этих кристаллов?

— В вашем предположении, капитан, есть рациональное зерно. — С ожерельем в руке Спок вошел в лифт.

— Он снова приближается, сэр, входит в наше пространство, — закричал Зулу.

— Мистер Зулу, приготовьтесь по моему приказу быстро взять на левый борт. Попробуйте защитить четвертый щит. Пора, мистер Зулу! Руль на левый борт!

И снова щиты отразили сверкающую игру многокрасочного света, хотя корабль сильно вибрировал от сотрясения при атаке Клингона.

— Щиты еще кое на что способны, — крикнул Зулу.

— Капитан, идет передача, — резко заметила Ухура. По кивку Кирка она быстро включила микрофон.

Гортанный голос Клингона звучал победно.

— “Энтерпрайз”, наши данные подтверждают, что ваша энергия очень мала, ваши щиты гнутся. Это ваш последний шанс сдаться.

— Четвертый щит разрушен, сэр. Импульсная сила понизилась до 31 процента, — доложил Зулу.

Кирк подошел к станции Ухуры.

— Лейтенант, включите связь. — Он схватил микрофон: — Говорит капитан Кирк. Запрашиваю ваши условия капитуляции.

— Никаких условий. Капитуляция должна быть безусловной и немедленной.

Кирк нажал на кнопку селектора.

— Скотти, какова оценка?

— Мы сейчас устанавливаем ее. Нам нужно провести несколько проб, чтобы быть уверенным.

— Мы опробуем в бою.

— Это необработанные кристалы, сэр. — сказал Спок. — Нет способа определить, как необычные формы подействуют на поток энергии.

Скотти воспользовался селектором, чтобы предостеречь.

— Капитан, от помехи в потоке энергии мы можем так же прекрасно взлететь в воздух, как и…

Кирк выключил его.

— Дайте мне знать, когда он будет установлен, — и снова обратился к Ухуре. — Снова градовую частоту, лейтенант. — Вернувшись в свое кресло, он сказал в микрофон. — Это USS “Энтерпрайз”. Вы гарантируете безопасность нашего пассажира, Долмана Эласа?

Резкий голос повторил:

— Никаких условий. Немедленная капитуляция.

— Капитан, он начинает движение.

— Я вижу, мистер Зулу.

Стоя перед экраном, Кирк почувствовал, как на его руку спокойно легла рука. Элаан наблюдала вместе с ним, как смерть в облике корабля Клингона приблизилась к ним. Затем по селектору раздался голос Спока:

— Он на месте, сэр, но я не отвечаю за…

— Быстро поднимайтесь сюда! — приказал Кирк. Он отвернулся от экрана. — Мистер Зулу, приготовьте варп-энергию. Мистер Чехов, заряжайте фотонные торпеды.

— Фотонные торпеды готовы, сэр.

— Подать варп-энергию на щиты, капитан?

— Нет, мистер Зулу. Его сенсоры зафиксировали бы, что наша энергия увеличилась. Чем более беззащитными он будет считать нас, тем ближе подойдет. И когда он будет проходить рядом, я хочу, чтобы была включена варп-энергия. Будете вращаться на варп 2, чтобы…

— Есть, сэр.

— Мистер Чехов, обеспечьте ему всю мощь фотонных торпед.

Скотти помчался на мостик, чтобы занять свое место у пульта.

Зулу сказал:

— Сто тысяч километров, сэр.

— Мистер Скотти, будьте готовы включить варп-энергию.

Инженер оторвался от своей ручки настройки.

— Колебание, капитан. Это форма кристаллов. Я боялся этого.

— Семьдесят пять тысяч, — сказал Зулу.

— Он будет стрелять на минимальном расстоянии, мистер Зулу.

— Сорок тысяч, — сказал Зулу.

Встревоженные глаза Скотти не отрывались от дрожащих огней на его приборной доске. — Не успокаивается, капитан, колебания не прекращаются.

Объем корабля Клингона почти заполнил собой весь экран. Кирк сказал:

— Включайте варп 2, Скотти. Всю энергию на щиты. Мистер Зулу, варп 2. Переходите на курс 147, отметка 3.

Корабль Клингона выстрелил. “Энтерпрайз” рванул в сторону, начал головокружительно вращаться в ослепительном блеске теперь уже знакомого сияющего пламени, отраженного от его поврежденных щитов.

— Мы еще живы! — закричал Скотти, не веря.

— Стреляйте фотонными торпедами! Во всю мощь!

Они ждали. Рука Элаан нашла руку Кирка. Затем они услышали: далеко из космоса пришел потрясающий грохот взрыва, рвущего металл.

— Прямое попадание фотонной торпеды в середину корабля! — пронзительно закричал Зулу.

Спок поднял голову.

— Повреждено третье поле Клингона, капитан. Четвертое уничтожено. Они потеряли способность маневрировать, сэр.

Чехов повернулся.

— Он очень сильно поврежден. Отступает на пониженной скорости, сэр.

— Службу безопасности из генерального штаба, — попросил Кирк.

Элаан, с глазами, горящими от восторга и гордости, посмотрела на него.

— Ты не будешь преследовать и добивать его?

— Нет.

Их глаза встретились. Прошло много времени, прежде чем он нашел в себе силы сказать: — Мистер Зулу, возьмите курс на Трою.

И, увидев, как на ее лице погасла надежда, отвернулся.

В отделе телепортации Петри занял свое место на платформе. Затем туда вошла Элаан в своем свадебном платье, она дотронулась до троянского ожерелья, которое было на ней, и улыбнулась ему.

— Два недостающих здесь камня спасли нам жизнь, Петри.

Он низко поклонился.

Она подошла к Кирку.

— Ты будешь на торжественной церемонии?

— Нет.

Она отстегнула украшенный драгоценностями кинжал от своего пояса.

— Я хочу, чтобы он остался у тебя, как сувенир. Ты убедил меня, что такие вещи мне не подходят. — Она нагнулась и поцеловала его руку. — Не забывай меня, — прошептала она.

— Это не в моих силах, — сказал он.

— И не в моих… Но сейчас я выполняю приказ.

Она заняла свое место на платформе, два ее охранника стояли около нее.

— Не забывай меня, капитан Джеймс Кирк, — ее голос прервался.

— Прощай, — сказал Кирк и поспешно пошел к Скотти, стоящему за пультом транспортера. — Подавай энергию, — приказал он.

Скотти повернул рычаг, и фигура Элаан начала мерцать. Он повернулся, чтобы последний раз взглянуть на нее. Ее глаза, блестящие от слез, встретились с его глазами.

Мак-Кой, очень возбужденный, встретил его, когда он вышел из лифта на мостик.

— Джим, я наконец выделил вещество, содержащееся в слезах этой женщины, и полагаю, что нашел противоядие.

— В нем нет нужды, доктор, — сказал Спок. — Капитан нашел свое собственное противоядие. “Энтерпрайз” заразил капитана задолго до того, как слезы Долмана попали на него.

— Мистер Зулу, выведите нас с орбиты, — сказал Кирк.

Был ли “Энтерпрайз” действительно противоядием против Элаан? Казалось, Мак-Кой и Спок были совершенно уверены, что это так. Но он не был так уверен. Сейчас, во всяком случае.

Назад: Райский синдром

Дальше: А. Бертрам Чандлер В АЛЬТЕРНАТИВНУЮ ВСЕЛЕННУЮ