Элиза Дулитл — миф
Из-за неумолимой глобализации представители разных стран теперь работают вместе, но говорят на «вавилонском наречии». Желая наладить общение, иностранцы стараются любым способом выучить язык страны пребывания: на курсах, с помощью учебников, CD, компьютеров и онлайн-программ. Экспаты учатся правильно говорить на новом для себя языке, что вызвало новую волну услуг под названием «коррекция акцента».
Поисковый сервер выдает на такой запрос более миллиона ссылок. Множество современных Генри Хиггинсов предлагают свои услуги разнообразным Элизам Дулитл, чтобы помочь им стать не только прекрасными леди (и джентльменами), но и говорить без акцента, который иногда меняет значение слов.
Вспомните, что в основе мюзикла «Моя прекрасная леди» лежит сюжет пьесы Джорджа Бернарда Шоу «Пигмалион», а в основе пьесы лежит известный миф. Греческий скульптор Пигмалион долгие годы вырезал из камня идеальную женщину. Он был так очарован статуей, которую назвал Галатея, что молил богов оживить ее, и они чудесным образом выполнили его просьбу. Именно чудесным образом. В реальности же можно процитировать Элизу Дулитл: «К чертям собачьим!»
Коррекция — более достижимая цель, чем полное преображение, которого добилась Элиза, но едва ли оно возможно в реальном мире. Языку мы обучаемся в раннем детстве, а от глубоких, старых привычек трудно избавиться. Означает ли это, что все, кто пытается адаптироваться в новой среде, лишены надежды сдвинуться с мертвой точки и научиться произносить английские слова без акцента? Не совсем, но это трудно. Впрочем, нужно отметить, что речевые привычки заложены в нас очень глубоко (и не осознаются), поэтому следует ставить перед собой реалистичные цели и выбирать лучшие методы их достижения. Чтобы помочь вам, я расскажу, как сам учился говорить по-испански.
Уроки испанского
Мое первое знакомство с языком Сервантеса произошло в обычной нью-йоркской школе, в которой при изучении языков пользовались стандартными методами: заучиванием нескончаемых колонок дней недели, названий месяцев, порядковых и количественных числительных, существительных и спряжений глаголов. Мой второй опыт изучения испанского в колледже ничем не отличался от первого.
Когда же я пожелал проявить свои знания на публике, мой мозг отказался мне помочь. Каждый раз, когда я подыскивал испанское слово, сознание заново просматривало весь список существительных и спряжений. Фразы, вылетавшие из моего рта, были скорее испытанием для ушей, чем испанским языком.
Неэффективное обучение продолжало приносить плоды и во взрослой жизни. Когда я пытался сказать что-нибудь по-испански, отдыхая на Карибских островах, в ресторане и магазине с испаноязычным персоналом или во время краткой деловой командировки в Испанию, мне казалось, будто я иду по длинной лестнице, спотыкаясь о каждую ступеньку. Пока в 1983 году я не отправился в длительную командировку, коренным образом изменившую положение дел.
Во время работы на телевидении (до открытия компании Power Presentations) меня пригласили продюсировать телесериал для мексиканского медиахолдинга Televisa. Я со всеми вещичками переехал в Мехико, где год работал по контракту. Поскольку сериал выпускался на английском языке, знания испанского от меня не требовалось, но пришлось работать с людьми, которые по-английски не говорили.
Целый год мне приходилось использовать испанский, чтобы поесть, попить, купить что-нибудь и куда-то поехать. Я даже не заметил, как это произошло, но ступеньки в моем сознании исчезли. За три месяца я стал свободно говорить по-испански на производственных совещаниях с мексиканскими коллегами и с аргентинским сценаристом Норберто Виейрой, который не говорил по-английски.
Единственным недостатком в нашем общении был акцент. Аргентинский испанский по произношению очень отличается от мексиканского испанского, и акцент Норберто мне было трудно понять, как и ему — мой. Пребывание в Мексике и говорение на местном варианте языка наделило меня свойственным ему акцентом. Норберто было трудно понять меня, потому что я говорил, как мексиканец!
Откуда взялось умение бегло говорить? Ведь я не брал уроков, не читал книг, не слушал аудиозаписи. Но я слышал кругом испанскую речь: по телевидению и радио, в офисе Televisa, на улицах, в магазинах и ресторанах Мехико.
Уши или глаза
Главное в изучении языков — слушать. Я научился говорить по-испански, потому что слышал, как на нем говорят другие, и говорил сам. Все, что мне нужно было для изучения, — узнавать новые слова и повторять их. Это ничего вам не напоминает? Именно так учатся говорить все люди — в детстве. Дети слышат родителей и повторяют за ними. И никаких книг, словарей, зубрежки, спряжений глаголов, анализа. Мозг и глаза не участвуют в процессе, только уши и рот.
Слушайте и говорите. Прислушивайтесь к словам и повторяйте звуки. Пусть даже с акцентом — в этом нет ничего страшного.
Многоуважаемая международная языковая школа Berlitz предлагает программу «Полное погружение», то есть организованное путешествие в страну, где говорят на изучаемом языке: в Мексику — для испанского, во Францию — для французского. Там ученики под руководством учителей школы проводят одну-три недели и говорят на чужом языке. Мой мексиканский опыт тоже был своего рода полным погружением, только без учителя.
Если вы хотите подкорректировать акцент, создайте для себя ситуацию погружения. Слушайте английский в радио- и телепрограммах, подкастах в интернете. Вслушивайтесь в слова и повторяйте звуки. Откройте уши и сознание для языка, с которым сталкиваетесь в повседневной жизни, и повторяйте то, что слышите. Совсем скоро ваш английский будет звучать гораздо естественнее. Акцент никогда не исчезнет, но вы будете говорить гораздо лучше.
Репетиция (плюс подражание) — прием, о котором мы говорили в главе 46 «Восемь презентаций в день». Если тренировка — наилучший метод для усвоения текста презентации, то его можно использовать и для изучения языка. И стать прекрасной леди или джентльменом.
