Глава 8

Пребывание в доме Фирсановых меня раздражало. Но приходилось терпеть, разобраться в происходящем было важнее. А любезность Фирсанова-младшего насторожила. Вряд ли ему мое соседство так уж приятно. Тем не менее он был практически вежлив, расхваливая мне достоинства сестры. Лену от этого, кажется, немногим не затрясло. Что стало еще одним занимательным моментом, который стоит обдумать при случае. Во всех смыслах интересная семейка…

Зная заранее о репутации семьи вожака бурой стаи, я был готов ко многому. И к суетливой и навязчивой неискренности Егора, к неявным провокациям со стороны самого Фирсанова и его извечной тени — значительно более слабого, но изобретательного брата, и даже к жадному вниманию дочерей. К чему не был готов абсолютно, так это к отчаянным попыткам связанной со мной официальным договором (какой шанс для нее!) Елены Фирсановой максимально в данной ситуации дистанцироваться от меня. Это не укладывалось в общую картину. Значит, или было намеренной игрой, преследующей какие-то долгосрочные цели, или… И вот тут мысль шла неожиданным путем, несколько смущая меня подобным поворотом и возможными версиями. Поэтому решил пока подождать с выводами и понаблюдать за бурой, определенной мне в пару по итогам древнего договора.

Смущение и злость девушки во время озвученных ее братом намеков были очевидны. Поэтому я решил сжалиться и не заводить ее еще сильнее своей сколько-нибудь явной реакцией. Более того посчитал нужным поддержать, как-то отвлечь. Предложил свою помощь. Обеспечить себя готовой едой я был в состоянии. Вообще, Елена стала первой девушкой в моем окружении, которой не только пришло в голову накормить меня, но которая смогла справиться с задачей так… эффективно. Готовила она великолепно!

С утра, провожая Елену, принюхавшись, отметил еще не развеявшиеся запахи всех волков из семейства Фирсановых. Куда это они так дружно бегали ночью? И именно после моего появления… Не обсудить ли внезапные перемены со сторонниками, чтобы скорректировать планы? Сейчас хотелось найти способ как-то незаметно отделаться от бурой волчицы и проверить догадку. Вот только была вероятность, что предстоит концерт под названием «я вся твоя и как тебе со мной повезло!». Впрочем, с конкретно этой девушкой уверенности не было. А робкая надежда на удивление была — вдруг отделаюсь легким испугом, а планы по моему соблазнению не будут реализованы в полной мере?

Девочка, по крайне мере пока, свое внимание мне навязывать не стремилась. Хорошо бы и дальше все не усугубилось. Но полуторная кровать откровенно смущала: не вязалась она с картиной коварного соблазнения меня — как мы сможем спать там вдвоем?

Ожидания в очередной раз не оправдались. Пока мылся в душе, подсознательно ожидал, что вот сейчас Елена повторит маневр старшей сестры и явится составить мне компанию. Не повторила! Я, в полной мере сохранив чувство крепнувшей надежды и на всякий случай надев пижаму, шагнул в ее спальню, прислушиваясь к настораживающей тишине. Кажется, прислушивался весь дом, а не только я. (В случае серьезных отношений между нами подобный расклад стал бы постоянной проблемой.) Обнаружив ее спящей на полу в туристическом спальном мешке, испытал, наверное, самое большое потрясение в жизни. Совершенно проигнорировав факт моего присутствия рядом, Фирсанова сладко спала! Причем, явно по-настоящему, не притворяясь. Несколько секунд простоял, таращась на это зрелище, застыв на месте с приоткрытым ртом. Что-то с ней не так… Это уже очевидно. Опять такой взрыв шаблона! Такими темпами скоро начну верить в чудеса.

Быстро опомнившись, поздравил себя с невероятной удачей и, прокравшись к окну, приоткрыл его. Выглянув наружу, принюхался, убеждаясь в том, что лишних свидетелей поблизости нет. Стремительно стянув пижаму, выпрыгнул наружу.

Осторожно, скрывая собственный запах, чутко прислушиваясь и стараясь не шуметь, выбрался за пределы поселка. Светлой тенью промелькнув вдоль шоссе, поймал еле различимый запах старшего Фирсанова и побежал, ведомый уже им. Бурые волки (четверо, помимо главы клана, его сына и брата опознал еще одного самца — Тимура, кажется) ушли вглубь своей территории, значительно удалившись в лес. Нос подсказал и с кем они встречались. Рыси! Этих недооборотней я не любил. Слишком подлые, любящие нападать со спины, всегда готовые уцепиться за кусок нашей территории. Я не раз схватывался с ними.

И клан бурых, вопреки общепринятому у волков принципу неприятия любых контактов с рысями, не только позволяет этим тварюшкам перемещаться по своей земле, но еще и явно поддерживает с ними какие-то отношения. В ярости покрутившись по поляне, на которой, судя по плотности сохранившихся запахов, заговорщики провели не меньше трех часов, вычленил по возможности все запахи рысей и запомнил их. Предательство бурых очевидно. Но как выяснить их планы и намерения?

С не меньшим удивлением обнаружил и еще один неожиданный аромат. Медведь! Ничего себе… Если и хранитель присутствовал, то все серьезнее чем мы полагали.

Решил проследовать с поляны уже вслед за чужаками. Рыси, ожидаемо сделав круг и поохотившись, вернулись в город на территории бурого клана. Не зря я в первый день своего появления там отметил запахи, присущие им. Стремительно преодолев расстояние до города, вынужден был перекинуться и дальше двигаться без одежды. До первого встречного прохожего… Не успел человеческий мужчина завопить: «Эксгибиционист!» — как сам оказался в одном белье.

Носить чужое — вариант не самый приятный, раздражал посторонний запах, но иногда просто выбора нет. В итоге, когда я, стремительно втиснувшись в несуразные тесноватые спортивные штаны и куртку, босиком (по причине несоответствия размера его обуви моему) уносился дальше, следуя за чужаком, позади уже страдальчески кричали: «Грабят! Помогите!»

Нюх привел меня к скромной гостинице на окраине. Тут запах был свежим и гораздо более сильным, сообщив мне о том, что рыси до сих пор находятся здесь. Замаскировав собственный запах, пристроился в тени здания напротив, размышляя о том, что можно предпринять.

Удача мне сегодня благоволила не только с женщинами. Не прошло и получаса, как через приоткрытую дверь отеля проскользнула наружу мужская фигура. Грация и вкрадчивость движений сразу подсказали мне — оборотень. Принюхавшись, понял, что это один из тех трех рысей, что встречались с Фирсановыми. Какая удача! Плавно отделившись от стены, скользнул следом за шедшей мне прямо в руки добычей. Вот и шанс узнать подробности разговора!

На приличном расстоянии, но не теряя запаха чужого зверя, шел за ним недолго. Рысь явно направлялся за город, порезвиться в лесу или на охоту. Это было мне только на руку. В человеческом городе сцепись волк с рысью, это вызвало бы закономерную панику. А вот в лесу, под покровом ночи…

Стоило ему обернуться, как перекинулся и я. Клочья одежды полетели во все стороны, обнаружив мое присутствие резким треском рвущейся материи. Рысь пугливо дернулся и… не успел запрыгнуть на ближайшую ветку. Этим он несколько затруднил бы проведение беседы в нужном мне ключе. А так мой зверь настиг его, сдавив зубами горло и прижав к земле. Рысь, поначалу дергавший задними лапами в яростной попытке освободиться, стоило только мне слегка сдавить челюсти, резко присмирел и начал оборачиваться вновь. И вот уже мои зубы сжимают шею мужчины. Навалившись на него, чтобы не упустить в момент оборота, тоже загнал зверя внутрь.

Освобождая уже рыжего мужчину, немного отступил в сторону: сбежать он от меня не успеет, накинусь на него раньше и тогда уж загрызу наверняка. Он это тоже понимал, поскольку не сводил взгляда с моего лица. И по мере того, как он осознавал, кто перед ним, явно все сильнее страшился последствий нашей встречи.

— Рысь на землях волков? — забавляясь, неспешно протянул вопросительным тоном. — Не помню, чтобы ваши запрашивали санкцию.

— Мы согласовали визит с главой клана бурых волков! — взвизгнул мужчина, заставив меня поморщиться — тональность их голосов всегда меня раздражала.

— Да ладно?! — я наигранно рыкнул. — Еще скажи, что он это подтвердит…

Рысь поперхнулся, сообразив нелепость подобного предположения.

— Значит, что мы имеем? — продолжил я. — Рысь, без разрешения проникшую на волчьи территории. А значит… я должен как минимум наказать тебя, убив.

И довольно заурчал, поддаваясь радости своего зверя от подобной перспективы. Ну, не любит мой волк этих древообитающих кошачьих! В глазах рыся мелькнул животный ужас. Все знали, что волк, добывший голову рыся, нарушившего границу, считался едва ли не героем. Как, впрочем, и наоборот. Рысь, добывший волчью шкуру, — тоже.

— Что тебе надо… белый?! — вновь взвизгнул… рыжий.

Вот это уже толковый вопрос!

— Поподробнее расспросить о вчерашнем ночном разговоре с Фирсановыми. И я знаю достаточно, чтобы понять, если ты надумаешь лгать, — я кровожадно щелкнул челюстями.

К счастью, несговорчивым и глупым чужак не был.

— Из-за девушки, волчицы, мы встречались. Им уничтожить ее надо, но так, чтобы без явных подозрений. Чужими руками. И чтобы все выглядело так, словно ее загрызли… вы.

— Какой волчицы? — меня проняло от его ответа.

— Дочери младшей вожака их стаи, я так понял.

— Зачем?! — даже для Фирсановых обсуждать заказ на участие в уничтожении своего детеныша было как-то чрезмерно.

— Чтобы подумали на вас. Ее загрызть должны, наша задача будет помочь. Я деталей не знаю, нас отправили из прайда сюда, чтобы быть готовыми в любой момент помочь. Инструкции должны были получить от Фирсанова. Планировали на этой неделе, но вожак бурых сказал нам пока ждать. Условия и детали он обещал сообщить, когда время придет.

— Точно именно ее загрызть надо? — уточнил я, чувствуя, что впадаю в бешенство.

— Да, обязательно. Вы же однажды уже загрызли волчицу, — рысь нервно сглотнул, — и тут вроде как снова… На те же грабли.

Волк внутри меня бушевал, требуя выпустить его, намереваясь лично "пообщаться" с тем, кто планировал уничтожить заинтересовавшую его бурую. Я с трудом сдерживал его, сам пылая аналогичным гневом. Елену было откровенно жалко. Она как-то не соответствовала всей этой ситуации, своей семье… Что-то в волчице меня смутило с самого начала, какая-то исключительность, непохожесть. Совсем не с такими девушками меня обычно знакомили.

— Ее не жалко, — видимо, приняв мое молчание за сомнение (А что? Это и для меня вариант избавиться от навязанного договора!), стал оправдываться рысь. — Она и слабая, и чужая. Такую можно и в расход, ради общего блага. А уж Фирсанов очень этого хочет.

— Почему? — непроизвольно поджав губы, жестко уточнил я.

— Вам виднее, — насторожился рыжий. — У вас свои правила. Волчьи. И к потомству свое отношение. Бурый перед нами не отчитывался. Он ее ненавидит — это все, что я почувствовал. И он ее убьет. Любой ценой.

Зря он это сказал! Впрочем, у меня и так не было намерений оставлять свидетелей. Чем меньше, по мнению бурых, я знаю, тем лучше. Поэтому я просто отступил, намереваясь обернуться, и жестко бросил рысю:

— Беги!

У него был бы шанс, успей он запрыгнуть на ближайшую ветку. Но в скорости реакции он мне уступал, а значит сработал закон естественного отбора — побеждает сильнейший хищник. Клыки моего волка с откровенной радостью вцепились в глотку добычи и резко рванули плоть, вырывая горло, уничтожая врага.

Потом волк долго бегал по лесу, скидывая напряжение, прежде чем понесся обратно — туда, где находилась бурая волчица. Как же хорошо, что я решил отправиться сюда лично! Ситуация складывалась непростая, надо было сохранять спокойствие и стараться играть на опережение. И с отцом надо посоветоваться, он с Фирсановым примерно одного возраста, должен больше меня знать о его семье. Чужая! Что бы это ни значило — очень верное замечание. Я все сильнее утверждался в мысли, что Елена была чужой в этой семье с примесью крови шакалов.

Вернувшись в поселок клана, запрыгнул в открытое окно спальни Елены и некоторое время волком наблюдал за спящей девушкой. Она начала беспокойно ворочаться и что-то бормотать во сне — очевидно, ее зверь был недоволен пристальным вниманием в такой момент. Отправился в душ, так и не отдохнув сегодня. Впрочем, сейчас надо было действовать, и общий план ближайших «мероприятий» у меня уже имелся.

Отсутствие отдыха я всегда компенсировал сытной едой. И в данном вопросе Елена Фирсанова оказалась неоценимым подарком судьбы. Удивив меня, девушка встала рано и приготовила мне очень стоящий завтрак. Скрашивая утро незначительной болтовней (вокруг нас было столько заинтересованных ушей!), случайно нарвался на поездку в магазин. Опыт для меня, мягко говоря, новый. Но с другой стороны, это вполне впишется в общую картину нашего представления.

Пока отвозил Лену на учебу, выяснил ситуацию с ее зверем. Совершенно неопытна, то есть совсем! Уже этот факт говорит о многом. И, увы, подтверждает ощущения рыся. Щенков готовили с самого детства. Первую добычу большинство ловили лет в двенадцать-пятнадцать, да и в остальном — контролировать зверя обучали родители, помогая примером и делясь опытом. Тут же… Отношение отца к бурой очевидно. Только желая самого плохого, можно настолько не подготовить девушку к реалиям жизни оборотней.

Завтрашняя охота беспокоила все сильнее. Инстинкт зверя подсказывал — опасность! И Елену тянуло куда-нибудь изолировать от ее семьи и клана, даже мелькнула мысль оборвать их связь. Ведь опасность для нее явно была нешуточной. Хотя причин ее я пока и не видел.

Не то чтобы для меня имела значение судьба бурой, но ближайшие три месяца она волей выбора ее отца стала моей парой. А свое я привык оберегать. Любая волчица, что делила со мной жизнь, всегда могла рассчитывать на мою защиту в этот период. Так и тут, решил в душе, что постараюсь не дать навредить ей. Тем более не покидало ощущение, что до моего появления на земле клана бурых волков смерть ей не угрожала. И именно древний договор, а вернее мое в нем участие, предрешили ее участь. Я волком чуял, что подбираются ко мне. Вот только смысла во всем этом пока не видел!

Покосившись на девушку, что едва не плача после моего категоричного запрета на любые развлечения сидела с наушниками в ушах и упорно смотрела в окно, решил, что студенческая дискотека не такая плохая идея. Главное, чтобы время отдохнуть осталось. Не так уж много радостей в ее жизни. Вряд ли там ей что-то будет угрожать. Да и я присмотрю…

— Ладно, сходи ненадолго… — сказал и услышал синхронную просьбу. Лена явно очень хотела пойти.

Может быть, это и к лучшему: натанцуется — и зверь на охоте будет спокойнее. Хотя для неопытного волка этого мало. Ее благодарность снова удивила. Взяла и поцеловала меня в нос! Любая другая подарила бы мне полноценный соблазнительный поцелуй. А так… Вроде и поблагодарили, но ощущение, что обделили, осталось.

Согласовав планы и выяснив место проведения дня факультета, явно окрыленную разрешением девушку доставил на учебу. Понаблюдав за стремительно удаляющейся фигуркой, потянулся за телефоном.

— Отец? — ответили почти сразу. — Мне помощь нужна. Ты о семье Фирсанова что-то необычное знаешь?

Помолчав некоторое время, отец привычно задумчивым тоном ответил:

— Была какая-то история, припоминаю… Вроде бы волчица его во время течки с каким-то другим волком вдруг повязалась, привлек чем-то ее зверя.

— А что за волк? — насторожился я.

— Да слабый самец какой-то, не знаю. Его Фирсанов тогда загрыз, кажется. Слухи такие были, но точно не скажу.

— Как на это пара его отреагировала? — и припомнив какую-то неуверенную во всем мать Елены, мысленно ответил себе, до того как отец озвучил свою мысль.

— Бурые же за консервативный подход в отношениях и древнейшие традиции. Там волчица подчиняется своему волку, если они в паре.

— А свои щенки у него все от этой волчицы? — на всякий случай уточнил у отца.

— Сын от другой. Тогда он в пару еще не объединился, а с волчицей какой-то повязался. Но вроде как когда мальчик подрос, в семью отца ушел. А дочки обе уже в паре с его волчицей появились, — отец замолчал и спустя паузу добавил. — Осторожней с ними будь. Бурый клан очень двуличный и обида за утраченное влияние и потерю более благоприятных территорий обитания в них все еще живет.

— Спасибо, — серьезно поблагодарил отца, отключаясь.

Определенная картина вырисовывалась. Слабая и чужая! Точнее не скажешь. И пока жила, никому не мешала, все было хорошо. Вернее, не хорошо, но не вспоминали о ней особо. И тут появился я… А дальше вопрос. Почему так радикально? Странное решение. Куда как логичнее стараться повязать со мной волчицу. Удачный рычаг для давления на нас — возможные в результате такой связи щенки. Но почему-то Фирсановы пошли другим путем… Хотя и выбрали ее сами.

Отъехав от университета, отправился осуществлять следующий пункт намеченной на сегодня программы. И спустя полтора часа, просмотрев несколько вариантов, купил в городе небольшую, но примыкающую к большому парку, уходящему за черту города, квартирку. Покупку оформил на имя Елены. Останется ей от меня на память. А так мы и условиям договора будем соответствовать — я живу у нее. Переезд запланировал на завтра.

Теперь перспектива отъезда Елены в экспедицию виделась мне очень полезной. При должной организации и контроле с моей стороны, разумеется. Поэтому, связавшись через один из контролируемых нашим кланом международных человеческих фондов с факультетом, на котором обучалась бурая волчица, выяснил, в какое место планировалась экспедиция. Охраняемый заказник «Геолдобычи». Это сказало мне обо всем. Территория медведей! Именно им принадлежала данная структура и все, закрепленные за ней, частные территории.

Понятно теперь, почему так трудно попасть в этот заказник. Медведи — своеобразная каста нашей расы. Самая закрытая и несговорчивая. Извечные одиночки, они до капли блюдут свои интересы. И именно их можно считать равными по силе воли соперниками волкам. Только более крупный и сильный представитель клана белых мог при удачном раскладе справиться с медведем. Но мы сражались стаями, медведям же редко удавалось объединиться в группы. Но границы их территории волки старались не нарушать. В этом мне виделся очевидный плюс — безопаснее места для Елены не придумать.

И это возвращало меня к отмеченному ранее присутствию оборотня-медведя в городе на территории клана бурых волков. Вновь взявшись за телефон, связался уже с нашей структурой, выясняя, давалось ли разрешение для медведей на посещение этой части волчьих угодий. Медведи всегда педантично связывались по любым вопросам с сильнейшим кланом.

— Да, запрашивали на одного из них. Там в обмен бурую волчицу должны были допустить на их земли. Сам Фирсанов хлопотал, — получил четкий ответ от координатора.

— Согласовали?

— Первоначально, да.

— Первоначально? — насторожился я.

— Позавчера он свое согласие отозвал. Та волчица, которой был нужен пропуск на территорию медведей, передумала. И Фирсанов сообщил, что надобности в разрешении больше нет.

Однако это подтверждало мою мысль о том, что до моего появления в жизни Елены Фирсановой никаких перемен не планировалось. Вот только что здесь медведю понадобилось? Мы с ними всегда придерживались политики настороженного нейтралитета, не вмешиваясь в дела друг друга, а тут явно просматривалась какая-то цель. Надо разобраться.

Сориентировавшись во времени, пообедал и поехал обратно в поселок бурых. Чем сильнее я осознавал, что своим решением отправиться сюда во многом предопределил участь девушки, тем больше крепло желание ее защитить. Мой зверь требовал сделать это. Обдумав все — а завтрашняя охота тревожила по многим причинам, не говоря уже о дальнейших намерениях бурых, — всерьез размышлял над возможностью разорвать ее связь с кланом. Пока это виделось мне самым эффективным способом вывести ее из-под их влияния. А тот факт, что она постоянно находится рядом со мной, это намерение только укреплял. Чем ближе, тем больше шанс «ударить со спины».

К чему всплыла та давняя история с уничтоженной волчицей, в которой Егор Фирсанов сыграл не последнюю роль? Если бурые завтра устроят провокацию, или, того хуже, нападут на меня… Ей могут, вопреки отсутствию навыков, приказать в какой-то момент атаковать меня. И она вынуждена будет подчиниться альфе. Вряд ли от зверя Лены можно ожидать сколько-нибудь серьезного урона, но… на секунды отвлечь, и — она даст кому-то шанс добраться до меня. И, вполне вероятно, погибнет сама от моих клыков. А второй погибшей «по моей вине» волчицы не хотелось бы…

Решил сегодня после студенческой дискотеки проверить умение Елены управлять своим зверем. Впрочем, если исходить из того, что я уже знал, обнадеживаться не стоит. Дикость, конечно, не охотиться самой ни разу в двадцать семь лет. Ведь все знают, насколько возбуждает нашего зверя первая охота. Она должна проходить при минимуме посторонних. А вовсе не в окружении целой стаи волков — заведомо более опытных и сильных. Легко спрогнозировать, что под действием инстинктов при слабом контроле ее зверь сорвется и совершит роковую ошибку. Ничего хорошего от завтрашнего дня я не ждал.

Остановив машину возле дома главы клана бурых, внутренне поморщился. Шакалья двуличность Фирсановых вызывала брезгливое раздражение. Но приходилось подыгрывать. К счастью, принюхавшись в холле, понял, что дома одна хозяйка. Мать Елены с немного неуверенным взглядом вышла мне навстречу, узнать, не хочу ли я поесть. Я отказался: поймал себя на мысли, что только один «повар» из их семьи внушает мне доверие.

Проходя мимо оборотнихи, не удержался и совсем тихо сказал:

— На завтрашнюю охоту клана призвали Лену, — было интересно увидеть ее реакцию.

Ожидания оправдались. Женщина задохнулась, поперхнувшись воздухом, прижала ладонь к груди, во взгляде заплескался ужас. Не знала! Она не была бы альфа-самкой клана, если бы не понимала, чем это грозит настолько неопытной волчице. Я ожидал от нее… Сам не знаю толком, чего. Каких-то пояснений того факта, что дочь вожака (пусть и номинально!) выросла настолько несведущей и необученной. Но женщина молчала, только судорожно сжимала одной рукой край платья, отведя взгляд.

И когда я, разочаровавшись в матери Елены, шагнул дальше, намереваясь подняться в комнату девушки и собрать для нее одежду, больше подходящую для намеченной прогулки, чем вечерний наряд, уловил позади едва различимый шепот:

— Защитите ее…

Она попросила почти беззвучно, даже мой острый слух с трудом позволил разобрать смысл ее слов. На миг замер, давая понять, что услышал. Но не обернулся и ничего не ответил. Тут же решил, что бурую в экспедицию отправлю: на территории медведей безопаснее, чем в окружении ее семьи. Тут ей не на кого рассчитывать.

К месту проведения студенческого мероприятия приехал заранее, и, вручив охраннику купюру, прошел первым. Столики, полукругом окружавшие танцевальную площадку на втором этаже, были мало востребованы. Студенты не та категория посетителей, что будут рассиживаться здесь. Основная масса быстро собиравшегося народа расположилась на диванчиках и вдоль барной стойки внизу, рядом с танцполом. А большая часть и вовсе сразу отправлялись танцевать. Поэтому я, скрытый полумраком и изредка отвлекаемый забредавшими наверх парочками, заказав себе поесть, приготовился наблюдать. Волку было неспокойно и не хотелось оставлять бурую без присмотра даже в многолюдном месте.

Лену почуял сразу, стоило ей войти в клуб. Мой волк вообще реагировал на ее запах моментально. А некоторое время спустя и увидел ее в обществе двух человеческих девушек, они появились на танцплощадке. Увидел и неожиданно для себя засмотрелся. Не сказать чтобы в ее фигуре наблюдалось что-то выдающееся, но она настолько гармонично смотрелась со стороны… И изящная, и определенно красивая, это если отбросить в сторону привычные мне в окружающих девушках лоск и гламурную элегантность. Елена Фирсанова — и именно наблюдая за ней со стороны, будучи невидим ею, я отчетливо это понял — была прекрасна своей естественностью, открытостью и ощущаемой в каждом движении радостью жизни. Девушка определенно была очень довольна собой и прекрасно проводила время.

Не то чтобы у меня совсем не было в жизни таких моментов, но… свое образование я получал в учебных заведениях иного уровня, да и настолько расслабиться и отдаться ситуации я себе никогда не позволял. Сейчас же, наблюдая за ней, поймал себя на чувстве сожаления. На миг тоже захотелось стать обычным человеком, а не стесненным бременем ответственности за чужие жизни оборотнем. Радоваться выходному, наслаждаться танцем и быть в мире с самим собой. Эта волчица была совсем юной, неопытной во всем, она даже не в состоянии была распознать прямую угрозу, нависшую над ней, но сейчас… сейчас я позавидовал ей.

Когда в последний раз вот так по-настоящему отдыхал? Не вынужденно терпел очередное мероприятие, подчиняясь желанию очередной подруги, а в полной мере получал удовольствие от происходящего?.. Она же, и мне это было очевидно, отдавалась танцу полностью, двигаясь расслабленно, естественно и шикарно. Никаких типовых шаблонных качаний, каждый миг, каждый аккорд мелодии она проживала, пропуская через себя и рождая невероятно созвучное музыке движение.

Дышала танцем, жила мелодией, не задумываясь о том, какое впечатление производит со стороны. И эта естественность Елены была куда более впечатляющей по сравнению с наигранными фальшивыми гримасами и позами знакомых мне искушенных дам. Невыносимо потянуло хоть на время соприкоснуться с этим язычком жизни, с пышущей энергией удовлетворения фигуркой. Захотелось тоже просто пожить… для себя. При всей моей эгоистичности и себялюбстве, было ли подобное время в моей немалой уже жизни? А вот у этой девочки, в ее смехотворные по волчьим меркам двадцать семь, есть…

И не только я один засматривался на юную бурую волчицу. Острый и неожиданно недовольный взгляд моего зверя поймал не один заинтересованный мужской взор, направленный на нее. А уж тех, кто посмел пригласить ее медленный танец и весьма нескромно прижимал к себе, я мысленно выделил для себя. Мало ли… Может быть, пути еще пересекутся…

И хоть знал, что пора, что все, ожидающее нас с утра, слишком серьезно, чтобы поддаваться слабости, не смог заставить себя оборвать это ее наслаждение праздником и отсрочил отъезд.

Более того, позволил себе даже больше — задержаться еще и… потанцевать с ней, не сумев противостоять желанию окунуться в окружавший ее кокон мира и счастья. Ощутить девушку так близко в танце, касаться руками ее тела, направляя ее движения, вдыхать ее собственный разгоряченный аромат… Все это неожиданно показалось слишком соблазнительным, чтобы я смог отказать себе.

Партнершей бурая оказалась идеальной. Мне за столько лет научиться танцевать труда не составило. Да и оборотни по своей природе обладали большей грацией и ловкостью в сравнении с людьми, поэтому изначально могли рассчитывать в этом вопросе на «большее». Но как правило танцы никогда не увлекали меня сколько-нибудь серьезно. Здесь же… Не знаю. Танец, неожиданно захватившее ощущение гармонии, неисчерпаемой жизненной новизны и свежести. Так затянуло, что сам позабыл обо всем.

Просто сосредоточился на Елене, задался целью доказать ей, что лучшего партнера, чем я, быть не может. Неожиданно подумал о том, что обязан хотя бы в этом оказаться в ее глазах на высоте. На краткие мгновения мелодии я стал не собой. Вернее, собой, но тем, что скрыт глубоко внутри, тем, кем был когда-то — откровенным и свободным в своих поступках, дышащим полной грудью. Давно никому не удавалось затронуть меня за живое, всколыхнуть что-то сокровенное и дать ощутить подобную общность. Именно под последние аккорды танца, прижав Елену к себе, решил, что защитить ее обязан! Эта волчица, вопреки слабости и неопытности своего зверя, была достойна того, чтобы прожить свою жизнь, длинную волчью жизнь! И неожиданно я осознал, что не могу стать причиной ее гибели, подкосить этот наполненный жаждой жизни росток. Ее сила была не в иерархическом положении в стае, она была в ее внутреннем духе. Нечто самобытное и неукротимое… И теперь ее кошмарная машина, ненужная учеба и абсурдная подработка виделись мне в новом свете.

Но времени для сантиментов не было. Сейчас крайне важным было действовать быстро и решительно, с ее точки зрения даже сурово. Но выбора не было, решение я принял — ее связь с кланом разорву. Но пока отъезжали от города, немного остыл и одумался. Рвать не буду… совсем, просто ослаблю до максимума — подавить волю вожака бурой стаи мне сил хватит. Оставлю для нее шанс вернуться, вновь суметь ощутить общность с родным кланом, на случай, если она попросит отпустить. Все же там ее семья, хоть с кем-то близким она должна быть связана. Но влиять на ее поведение, на решения, принимаемые ею, подчинять Фирсановы больше не смогут.

Покосившись на девушку, что явно старалась скрыть переполнявшие ее эмоции, улыбнулся про себя. Внутри меня тоже бурлили сильные чувства, навеянные нашими танцами, вот только контролировать себя я умел лучше. Но этот ее восторг, который она так неумело пыталась замаскировать под сон, оказался неожиданно важным для меня. Гораздо приятнее того привычного шока, что она продемонстрировала, увидев меня впервые.

А уж мой зверь… Волк довольно ворчал внутри, принюхиваясь к бурой. Он на удивление был собран и спокоен, уже решив, что самка войдет в сферу его контроля и на сегодняшней охоте он слабины не даст.

Понаблюдав за поведением обернувшейся волчицей Лены, утвердился в ее абсолютной неопытности. Это преступление со стороны вожака допускать ее к взрослой охоте: она гарантированно сорвется. Сомнений в том, что готовится провокация, у меня не оставалось. Вопрос стоял, смогу ли я полноценно справиться с ситуацией. Даже имея возможность контролировать Елену, риск не суметь вовремя вывести ее из-под удара имеется. Они явно задумали грызню, раз пытаются воспроизвести то, что произошло лет сто с небольшим назад и привело к гибели волчицы нашего клана. И, вероятнее всего, это инициатива Егора, не зря он так ратовал за присутствие «сестры» на охоте. Впрочем, у этого шакала нет родных, такие и собственную мать ради своих интересов подставят. Поэтому ключевой вопрос заключается в том, насколько все эти планы имеют поддержку у главы клана. И какие потери он допустит при их реализации. Придется сразу отвечать жестко! Волк мой был настроен именно так, а зверь рассуждает просто — защищает свое любой ценой.

Еще и фривольные авансы Лениной волчицы, демонстрирующей явный интерес к моему волку, не оставили его равнодушным, подстрекнув интерес. Зверь самку отпускать не собирался. Более того, мне стало немного тревожно при мысли о том, как же я его «уговорю» проигнорировать ее грядущую течку… До встречи с Фирсановой таких сомнений у меня не возникало. Волчица же была очень заманчивым объектом для вязки моего зверя. И я в полной мере осознавал, что в этот период придется испытать колоссальное давление со стороны своего волка. Ему все клановые интересы были безразличны, а вот собственный интерес к данной самке — нет!

Дав бурой волчице немного позаигрывать, потакая потребности своего волка, намеченное все же осуществил. Легко представить, что тем самым в понимании Елены «перешел Рубикон». И теперь настороженность по отношению ко мне только возрастет. Необходимо будет уделить девушке в ближайшие дни больше времени и внимания, чтобы она поняла, что с моей стороны опасаться нечего. И поговорить, конечно. Хотя все ей сейчас не объяснить — просто не поверит! Вот только любая откровенная беседа возможна только вне пределов их родового дома. А значит, сначала переезд. Тем более что у меня имеется веский «пряник», чтобы заполучить ее согласие.

Прибыв на место сбора клана, отметил очевидный факт — все здоровые и сильные самцы стаи присутствовали, а вот из числа волчиц были единицы. И те скорее являлись «боевыми подругами» — молодые самки, еще не имеющие потомства. Поэтому готовый вмешаться в любой момент, приняв расслабленный вид и расположившись в центре поляны, принялся выжидать, внимательно наблюдая за всеми. Если у кого-то до этого имелись сомнения, то сейчас одного взгляда на расшалившуюся волчицу Елены хватило бы, чтобы понять — не готова она к охоте своей стаи. Ну, натуральный «подранок» — таких волчат впервые семьей выводили в лес, приучая охотиться группой. Ее зверь явно ожидал игры, а не суровой погони за добычей. Вожак стаи, допускающий подобное развитие событий, поступал вопреки всем волчьим законам. И не мне одному это было очевидно. Вот только противостоять воле вожака здесь мог лишь я и… сама Елена. О последнем никто, разумеется, не догадывался. Даже Фирсанов. Он ее в какой-то мере продолжал ощущать, считая частью своей стаи. А развеять эти заблуждения сможет, лишь отдав ее зверю прямой приказ.

Смотрел на бурую, на то, как она с наивностью щенка подначивает взрослых самцов на интерес к себе, и был недоволен. Мой волк в данном вопросе никаких компромиссов не допускал, полагая эту самку не только частью своей стаи, но и, собственно, во всех смыслах «занятой территорией». Поэтому глухо и предупреждающе рычал, стоило какому-нибудь самцу отозваться на ее призывы к игре.

Этими проявлениями собственнической натуры зверя был недоволен уже я. И так сложностей много, а тут еще мой волк нарывается на прямое противостояние с другими самцами. Это опять же возвращало меня к мысли о том, как зверь воспримет призывы других волков во время популярных у клана бурых боев под видом «ухаживаний». А также на попытки бурых волков повязаться с ней во время течки. Тут не знал даже, кому сочувствовать, — себе или им.

Зверь Фирсанова-старшего процесс ожидания затягивать не стал — взвыл, призывая стаю следовать за собой в поисках достойной добычи. Вдруг поспешность — это результат проснувшейся совести? Вопиющая необученность новоявленной волчицы стаи была очевидна всем. Фактически вожак открыто рисковал жизнью одной из своих. А может быть, и больше чем одной, ведь все считали нас на данный момент парой. Значит, ожидали от меня и готовности защищать Елену. Впрочем, возможно Фирсанов как раз опасался, что многие вдумаются в последний момент и «оценят» грозящие перспективы.

В любом случае, вместе с остальными волками следуя немного в стороне от стаи, сорвался с места, стараясь не терять свою бурую из вида. Параллельно анализировал изменение ситуации вокруг.

Мимо моего внимания не прошел тот факт, что первую попавшуюся добычу — оленя — основная часть волков, подвластная воле вожака, проигнорировала, уносясь дальше. Загонять оленя рванули только трое самцов и… разумеется, ведомая пробудившимся азартом и животным голодом, Елена. Я тоже, более осторожно, маскируя свой запах, побежал следом. Трое на одну — каково?!

Слова уничтоженного мною рыся становились реальностью. Чем не обвинение мне, если после охоты найдут разодранную самку — мою пару. Вроде как не сдержал зверя, заметив ее заигрывания с другим. Тем более что сходный прецедент в прошлом имелся… Вот только что это давало бурым, было пока не ясно. Не рассчитывают же они всерьез всучить мне в рамках условий по древнему договору следующую 'временную пару'? Не настолько они наивны!

Кровь почуял сразу и прогнозируемо уловил взбешенный рык ослепленного погоней Лениного зверя. Кинется! Сама идет к ним в лапы. К этому был морально готов, понимая, что все подводилось к тому, чтобы я или дал ее загрызть, или сцепился из-за нее с бурыми самцами. Влиять на нее собственной волей не стал, полагая, что слишком рано раскрывать этот козырь. Да и три к одному… В моем случае «расклад» был комфортным. Опять же на боях желающих нарываться поубавится. И я обязан был сейчас действовать жестко, сбив пыл на будущее, показав, что не играю. Значит, отдамся воле зверя, он сам решит, что предпринять. И мой волк прыгнул, не позволив бурой завершить свой бросок к горлу одного из дразнящих ее самцов, мощным толчком откидывая ее в сторону, за территорию боя.

В том, что кинутся на меня втроем, не сомневался. Сразу чувствовалось, что эта тройка — сработанный и отлаженный боевой инструмент, привыкший нападать в таком составе. Но в этом, опять же, и их слабость: исключаем одного — остальные немного теряются. И завертелось!..

Доверившись зверю, подчинился инстинктам. Все органы восприятия работали на пределе, позволяя моему волку избегать острых клыков и когтей бурых самцов. А вот мои челюсти почти всегда успевали сжаться на миг на телах соперников. Сжаться и максимально сильным рывком по-волчьи рвануть на себя, нанося повреждение. Численный перевес атаковавших волков не позволял мне развернуться в полной мере, поэтому, подловив момент, мой зверь вцепился в глотку неизвестного мне самца, вырывая ее. Но этот миг стоил раны и мне: левый бок опалило болью, только сильнее распаляя гнев моего волка.

Расчет был верным — потеряв одного, остальные бурые несколько растерялись, позволяя накалу борьбы стихнуть. И практически сразу появилась реакция со стороны Фирсанова-старшего: гибель своего он ощутил мгновенно. Вожак стаи грозно провыл в отдалении, призывая своих волков отступить. Мы с двумя оставшимися в живых бурыми самцами напряженно застыли на месте, готовые в любой момент сцепиться вновь. Что удивительно, мой волк был необычайно спокоен, осознавая, что «поле боя» во всех смыслах осталось за ним. Целей своих напавшие волки не добились, потери понесли, бояться начали. А ко мне придраться было не за что — бился за свою волчицу, волка убил, противостоя троим. А уж о том, что послужило поводом… Тут и Фирсанов поспорить не мог. Его собственная вина очевидна — волчица его стаи, более того официально его дочь, была привлечена к общей охоте вопреки всем принятым у нас правилам. И в том, что не готова была до сих пор к этому, тоже только его вина. Прикажи он своей стае атаковать меня сейчас — вынужден был бы принуждать их поступить против волчьих законов, да и правду скрыть бы не сумел. Столько свидетелей вокруг. Месть же нашего клана была бы для бурых равноценна концу существования. И они это понимали.

Елена, которую я постоянно ощущал рядом, тоже тревожно насторожилась, вслушиваясь в вой своего бывшего альфы. Вожак бурой стаи, все еще сильный самец, выскочил на поляну, остановившись прямо напротив нас. И угрожающе зарычал, оскалив пасть, демонстрируя агрессию и намерение идти до конца.

Рыкнул в ответ и я, но спокойно, намекая на очевидность его намерений для окружающих, вплетая в тон нотки доминирования, стремясь подавить его. Не повредит 'ткнуть носом', напомнив, с кем имеет дело. Белые сильнее! И любой волк не может с этим не считаться.

Фирсанов все сразу понял, поскольку, пусть и с раздражением, но отступил. С яростным оскалом его зверь отскочил прочь, убегая. Вся стая ушла с ним. На поляне помимо меня осталась только Елена. Примечательно, что она явно готовилась поддержать меня, вступив в неизбежный, с ее точки зрения, бой. Вот она — неопытность!

Решив использовать возможность, устроил ей и первую охоту. Волчица вызывала умиление, радуясь обладанию своей первой добычей. И она старалась заглушить в себе ярость от моего присутствия, хоть я и не подходил слишком близко. Но выводы ее зверь сделал, теперь главное — подкрепить их навыками самоконтроля. Надо будет нам чаще тренироваться, бегая в волчьей ипостаси. Мой зверь предвкушающе заурчал, мне же осталось только мысленно закатить глаза: кому-то это все — одно развлечение!

Устал я прилично. Не отдохнув накануне, сегодня тоже выложился серьезно. Но мыслей об отдыхе пока себе не позволял, понимая, что предстоит еще выдержать переезд. В отличие от возбужденной охотой волчицы, девушка находилась в состоянии шока — была подавлена сегодняшними событиями, явно виня во всем себя. Вот же звери, а не семья у нее!

Как я ни ненавидел это, но придется сегодня побыть «жилеткой». Если бурую именно сейчас не поддержать, дальше ничего дельного у нас не получится. А Елена является моим легальным прикрытием и, хоть и добавила проблем, но все же ее присутствие рядом необходимо. Негодующий рык внутри себя проигнорировал.

Кинув на девушку быстрый внимательный взгляд, завел машину, направляясь к поселку бурого клана.