IX

Воздух в пригороде пах дождем и дымом горелых листьев. Одноэтажные домики были разбросаны по всей местности, начинаясь совсем близко от главной дороги и заканчиваясь рядом с лесом. Я оставила мотоцикл недалеко от нужного дома и постучала. Солнце нещадно слепило глаза, и ничто не напоминало о недавних заморозках. Не дождавшись ответа, я повторила попытку, и, наконец, услышала за высоким забором шаркающие шаги. Звякнул замок и передо мной появилась низенькая полная женщина, с внимательными темными глазами и роскошной гривой русых волос.

— Здравствуйте! — я улыбнулась, надеясь, что передо мной не сразу захлопнут дверь, — я ищу Морозенко Илью Леонидовича.

— Это мой муж, заходите — женщина отступила, пропуская меня во двор.

Дворик был небольшим, но аккуратным. Я могла представить, как же здесь было красиво весной и летом, но унылый октябрь стер буйство красок, оголив деревья и землю. Недалеко от дома стояла собачья будка, рядом с которой побитый годами и жизнью пес задумчиво наблюдал за особо наглым воробьем, то и дело норовящим искупаться в его миске. Скосив на меня глаза, пес тяжело вздохнул, и видимо, решив, все же исполнить свой собачий долг басовито гавкнул.

— Фу, Джек. Свои, — отмахнулась от защитника хозяйка, и открыла передо мной двери в дом, — проходите. Меня зовут Мария Антоновна.

— Очень приятно, — на автомате ответила я, — а меня Марина.

Дом показался мне светлым и уютным: две комнаты, кухня и огромная веранда, где и пребывал хозяин, полноватый мужчина, лет шестидесяти, почти лысый с широкими кустистыми бровями.

— Илюша, это к тебе, — сказала Мария Антоновна.

— Я никого не ждал, — хозяин отложил газету и удивленно уставился на меня.

— Здравствуйте, — снова улыбнулась я, — мне нужно с вами поговорить. Это касается дела, которое вы расследовали пятнадцать лет назад. Вы помните? Когда пропал подросток?

Хозяин нахмурился, опустил взгляд на покрытые морщинами руки, но, быстро овладев собой, с живостью обратился к жене:

— Муся, сделай-ка нам чайку! А вы присаживайтесь. Чего же стоять…

Я присела напротив, уже радуясь тому, что меня оставили в доме, не предложив убраться. Знаю, было довольно глупо являться к бывшему милиционеру в надежде что-то узнать, но это был мой единственный шанс, и я решила его использовать.

Женщина скрылась на кухне, а хозяин стал рассматривать меня с удвоенным интересом:

— Ну и чем вызван ваш интерес к столь давнему делу?

— Я была знакома с парнем, и его исчезновение до сих пор меня тревожит, — решила я отделаться полуправдой, — я приехала, чтобы выяснить — что с ним произошло.

— Допустим, что все именно так, как ты говоришь, — неожиданно усмехнулся Илья Леонидович, переходя на «ты», — ты же не из этого города, верно? Приехала сюда совсем недавно, уехала, судя по всему давно. Неужели до сих пор надеешься найти своего приятеля?

— Я хочу узнать правду. Думала, что вы меня поймете.

— Понимаю… Однако, ты еще очень молода, чтобы понимать — не всегда нам удается найти правду.

Ошибаетесь, капитан Морозенко. Как раз я прекрасно знаю, что правда никогда не лежит на поверхности. Обычно она бывает погребена в ворохе случайных, бесполезных прописных истин, которыми так просто отгораживаться от всего, что не подается нашему пониманию.

— Вы же расследовали это дело, значит, хоть что-то вам удалось узнать? — настаивала я.

— Парень, а точнее, Никитин, Алексей Владимирович, признан пропавшим без вести.

— Вы помните его имя, фамилию. До сих пор! Но не можете мне рассказать ничего, кроме того, что я и так знаю?

Я залезла в сумочку и вытащила оттуда несколько стодолларовых купюр, но наткнувшись на хмурый взгляд хозяина так и не решилась их ему протянуть.

— Спрячь, — мрачно сказал он, — не нужны мне твои бумажки. Никогда не брал, да и поздно теперь начинать.

— Тогда помогите просто так! Поймите, для меня это очень важно.

Нас отвлекла появившаяся с подносом Мария Антоновна, которая, похоже, вознамерилась не только напоить меня чаем, но и основательно покормить. Несколько минут мы проговорили о пустяках, я поблагодарила ее за удивительнейшие пироги с вишней. И когда она тактично удалилась, снова обратила свое внимание на хозяина.

Он колебался, это было видно невооруженным взглядом, и от того, какое сейчас он примет решение, зависело слишком много. Когда он заговорил, я замерла, боясь услышать отказ.

— К нам пришел его отец, помню, я тогда дежурил, пришлось его успокаивать. Не чужие ведь люди — когда-то школу вместе ходили. Это уж потом разошлись наши дороги. Парень не ночевал дома — обычное дело для подростка, но его отец утверждал, что раньше такого никогда не случалось. Так все говорят, — вздохнул Илья Леонидович, — я посоветовал ему поспрашивать друзей и знакомых сына, но заявление принял. Не до того нам тогда было. Четыре ограбления в городе! И это только за последнюю неделю. Три трупа — инкассатор, местный богатей и сторож. К счастью, убийцу одного из них потом поймали. А тут искать пацана, который мог просто сбежать из дома.

— Значит, вы даже не пытались искать?

— Как же! Обычная процедура. Опросили всех кто мог что-то знать о парне — его друзей, родственников, бывших учителей. Вызвали на подмогу отряд солдат, чтобы обшарить лес, даже водолазов подключали, — ничего. Словно он сквозь землю провалился… Извини…

— Разве такое бывает?

— Ох, девонька. И не такое еще бывает. И признали его, значит, пропавшим без вести. Вот и все, что я могу тебе рассказать.

— Вы говорили об ограблениях, которые произошли в городе в это время. Все ли они раскрыты?

— Тебе зачем? — удивился хозяин.

— Для статистики, — отшутилась я, — хочу понять, часто ли милиция находит преступников.

— Два дела так и отдали в архив — висяки. Убийцу инкассатора застрелили при попытки к бегству, с богатеем было все проще — там сынуля решил папашу обчистить, а чтобы он не возражал — отправил его на тот свет. А сторожа порешил кореш по пьяни.

— Да, урожайным выдалось лето.

— И не говори, девочка. Мы с ног сбились — не знали, за что хвататься первым. Но парня того искали, в этом можешь не сомневаться.

— Не сомневаюсь, — я встала, понимая, что ничего больше узнать не получится. И не потому, что хозяин что-то пытается скрыть, просто он, похоже, ничего не знал, да и не хотел знать. Дело об исчезнувшем пареньке осталось далеко в прошлом, но раз он до сих пор помнит его имя, возможно, сожаление о нераскрытом деле иногда нарушает его пенсионную идиллию, — До свидания. И спасибо за угощения.

— Всего хорошего, — попрощался хозяин и снова уткнулся в газету.

Мария Антоновна проводила меня до калитки, и, попрощавшись, я вышла на улицу. Наш с бывшим капитаном разговор занял не больше часа. И, в сущности, не открыл мне ничего нового, но, теперь, по крайней мере, я знала, что нужно искать. Четыре ограбления, два из которых раскрыто по горячим следам, трое убитых, убийцы найдены. Значит, меня должно интересовать два дела, сданные в архив. А вот это уже проблема. Когда капитан отказался от денег, я порадовалась его принципиальности, теперь же могу только сожалеть об этом — куда проще было бы бывшему сотруднику поинтересоваться висяками, чем мне теперь искать новый источник информации, втираться к нему в доверие и ко всему прочему, просить копаться для меня в архиве. На это, по крайней мере потребуется разрешение начальства, я уже не говорю о том, что рискую засветиться и привлечь к своей персоне излишнее внимание.

— Привет, Марина, — мои размышления были прерваны самым грубым образом, и когда я, наконец, подняла глаза на говорившего, обнаружила его пристроившимся на моем мотоцикле. Его автомобиль стоял неподалеку.

— Здравствуй Дима. Что ты здесь делаешь?

— Да вот, случайно увидел, как ты заходишь в дом, решил дождаться. Я живу здесь неподалеку, — видимо, чтобы раз и навсегда развеять подозрение в слежке за мной, поспешил заявить мой спаситель.

— Какое совпадение, — насмешливо протянула я.

— Не веришь? — казалось, он искренне огорчен, — могу пригласить в гости прямо сейчас.

— Как-нибудь в другой раз, — сказала я, забирая из его рук свой шлем.

— Я знал — ты экстрималка, но не думал, что до такой степени, — поднявшись с сидения, он навис надо мной, и внезапно мне показалось, что я стала ниже ростом. Что это — особый вид клаустрофобии? Или теперь любой высокий плечистый мужчина будет рождать в моей душе панику и желание поскорее удрать? — мы могли бы где-нибудь посидеть, вдвоем. Только ты и я — без хулиганов, бандитов и твоих друзей.

Я хмыкнула и уставилась на него. Как-то все быстро происходит. А разве не так это обычно бывает? Двое людей встретились, заинтересовались друг другом, теперь хотят поближе познакомится? Вот только не в данной ситуации, когда в каждом встречном я выискиваю что-то, что хотя бы отдаленно поможет мне узнать моего преследователя, или пропавшего без вести друга. Знаю, глупо в этом признаваться даже самой себе, но я до сих пор верила, что однажды в спешащем куда-то по делу прохожем я увижу знакомые черты Алешки, окрикну его, он меня узнает, и снова все будет так, как раньше, словно и не было этих лет.

Я не сразу заметила, как все это время Дима пристально наблюдал за мной, словно стараясь прочесть на моем лице все, что я успела надумать за пару минут моего молчания. Он подошел ближе, и мне захотелось оказаться как можно дальше от него, но я переборола эту минутную слабость, смело посмотрев ему в глаза.

— Не бойся, я совершенно безвреден для тебя, — неожиданно вполне серьезно заявил он.

— Я и не боюсь, — не вполне искренне ответила я.

— Не правда, — он усмехнулся, — там, на остановке. Ты видела наколку и знаешь, что она означает.

— В блатном мире ее делают те, кто совершил вооруженное ограбление, — не отводя глаз, спокойно произнесла я.

— Это в прошлом, — уверенно ответил Дима, но если это для тебя проблема, я не стану больше надоедать.

С этими словами он развернулся и направился к своей машине. Выждав несколько секунд, все же я его окрикнула.

— Куда пойдем?

Он улыбнулся, и словно стал совершенно другим человеком — с его лица исчезла угрюмость. Искренняя улыбка придала ему какой-то мальчишеский вид, и я поразилась этой перемене.

— Куда хочешь.

— Я плохо знаю город — давно здесь не была, поэтому полностью полагаюсь на тебя, — окончательно решилась я.

Все же, мне пришлось заехать к нему в гости, и убедиться, что он действительно живет здесь неподалеку — нужно было где-то оставить мой мотоцикл, а на улице этого делать не хотелось. Оглядев крохотный двор, я отказалась от вежливого приглашения зайти в дом, и мы отправились в город уже на его машине.

Теперь, помимо мыслей о том, кто может мне помочь достать архивные дела пятнадцатилетней давности, я думала еще и о том, какой черт толкнул меня согласиться с ним поехать. Нет, все было вполне прилично, и довольно разумно, с моей стороны. В конце концов, я не смогу долго скрывать от ребят свои исчезновения и игры в детектива. Мои походы наведут их на кое-какие мысли и могут вызвать подозрения, а сейчас я была к этому не готова. Куда проще было дать понять, что у меня появился ухажер, и раз уж ребята его знают, не думаю, что кто-то станет возражать, что с ним я в безопасности. Конечно, с моей стороны было не совсем честно так поступать, но жизнь диктует свои правила, а моя не слишком перегруженная излишней моралью совесть вполне могла бы закрыть глаза на такое.

— Ты чем-то расстроена? — вскользь поинтересовался Дима, и я задумалась о том, в какое русло лучше повернуть наш разговор. Разумеется, я не собиралась раскрывать перед ним душу, тем более, рассказывать о причинах, приведших меня сюда. Лучше если этот вечер пройдет в теплой дружеской обстановке, с ничего не значащими словами и фальшивыми улыбками.

— С чего ты взял? — удивилась я, — все отлично! Жизнь прекрасна, а главное — у меня отпуск, и ближайшие недели я могу не задумываться о том, что надо что-то делать, куда-то идти. В общем — жить в свое удовольствие.

Внимательно посмотрев на него, я увидела несколько синяков и пару ссадин на виске.

— Все еще болит?

— Уже нет. На мне все заживает быстро, но с твоей стороны было довольно рискованно бросаться спасать незнакомого человека. Ты могла пострадать.

— Проявление заботы? — я искренне удивилась. Но потом, вспомнив о том, что не следует заострять внимание на некоторых вещах, добавила, — не стоит. У меня же все получилось, и теперь те отморозки несколько раз подумают, прежде чем всем скопом кидаться на человека.

— И все же ты рисковала, — настойчиво повторил он, — и пистолет мало бы помог, если бы они были действительно опасны.

— Значит, нам обоим повезло, подвела я итог, и замолчала, — мне не нравился этот разговор, а особенно мысль, что он видел меня с оружием. Это могло все испортить.

— Но тебе и твоему другу совсем недавно повезло гораздо меньше, — не переставал Дима, — я не спрашиваю, что произошло, понимаю, что мы не настолько хорошо знаем друг друга, чтобы ты могла мне доверять, однако то, что с тобой тогда произошло… Я видел раны на теле твоего друга. Его жестоко избивали, и довольно долго. А твои руки…

— Я не хочу об этом говорить, — перебила я мужчину, — послушай. Если ты будешь и дальше продолжать в том же духе, я попрошу отвезти меня к моему мотоциклу и мы расстанемся как в море корабли.

— Я не стану больше затрагивать эту тему, — уж слишком легко сдался Дмитрий, — но хочу, чтобы ты знала — можешь на меня рассчитывать.

— И все это лишь потому, что я пару раз провела под чьим-то носом пистолетом. Надеюсь, ты не считаешь, что чем-то мне обязан?

— А разве плохо быть обязанным жизнью такой женщине как ты? — с улыбкой спросил он.

— Не знаю, не пробовала, — резко ответила я.

Автомобиль остановился у небольшого ресторанчика. Дмитрий, как истинный джентльмен помог мне выйти, и проводил внутрь. Помещение было освещено чуть приглушенным светом матовых светильников, играла тихая музыка, и я невольно поймала себя на мысли, что мне здесь нравится. Правда, я еще не пробовала местных блюд, но как говорила одна моя знакомая, особо охочая до мужского пола — ты же не жрать сюда пришла.

И действительно, еда сейчас мало меня занимала, и, отдав всю инициативу в ее выборе моему кавалеру, я невольно задумалась о причудах судьбы, столько раз упорно сталкивающих нас друг с другом. Что это — случайность, или же все-таки я слишком наивна и глупа. Но в таком случае мне совершенно нечего больше здесь делать — в этом ресторане, в этом городе, потому что иначе моя жизнь окажется под угрозой. Хотя это стало уже довольно привычным ощущением. Пожалуй, мне его даже будет слегка не хватать, если я выберусь отсюда живой и вернусь домой. Дом… Сейчас сама мысль о нем казалась несбыточной и абсурдной.

— Когда ты о чем-то думаешь, то хмуришься, и у тебя над переносицей появляется морщинка, — заметил Дима, и я неожиданно поняла, что все это время, он не сводил с меня взгляда, — ты становишься похожей на училку. Красивую молодую училку.

— Старею, наверное, — улыбнулась я и оживилась, — признавайся, у тебя в детстве была невинная фантазия о твоей учительнице?

— Признаюсь, — покаянно опустил голову кавалер, — но она было не такая уж невинная.

— Проехали, — поспешила я сменить тему, все же признаваясь себе, что испытываю какое-то странное, почти забытое чувство. Сижу в ресторане с мужчиной, которому, похоже, даже нравлюсь. Как же давно это было. Но ведь все зависит только от меня, разве нет? Вот только не здесь, не сейчас, и не при обстоятельствах, когда в каждом встречном я вижу лишь угрозу, или средство, для достижения цели.

Время за пустяковыми разговорами пролетело незаметно. Украдкой бросив взгляд на часы, я поняла, что мне пора. Расплатившись с официантом, Дима помог мне встать (видимо, решил быть галантным до самого конца) и мы снова сели в машину. До его дома было не более четверти часа, и я решила не тратить это время впустую:

— Могу я задать тебе вопрос?

— Пожалуйста, — с готовностью отозвался он.

— Тогда на дороге, когда я бросилась тебе под машину… надеюсь, я не сильно испортила твои планы. Ты куда-то торопился.

Дима покосился на меня, по его губам проскользнула улыбка:

— Ничего срочного. Ехал к другу. Друг у меня лесник, давно приглашал к себе, вот я и собрался на ночь глядя. А тут такая встреча.

— Сейчас мне даже страшно подумать, что было бы с нами, если бы не ты, — искренне сказала я, и мы оба замолчали, каждый думая о чем-то своем.

Дмитрий видимо решил не повторяться, поэтому, зайти в дом не предложил, чему я в глубине души обрадовалась — не хотелось бы портить такой мирный вечер. Коротко простившись, я поехала к тете Клаве, опасаясь, что о моем исчезновении могли уже узнать. Но к счастью, все обошлось, и я незаметно проскользнула в квартиру буквально за несколько секунд до появления в ней Михаила. Черт, если так пойдет и дальше, мне это станет даже нравиться… какой-то извращенной частью сознания.