Глава 14

Мы покинули военный лицей ранним утром семнадцатого фаима (марта). И кадеты, кто на наемной коляске, кто на лошадях, которых привели верные слуги, отправились в Йонар, откуда грузопассажирским телепортом они должны были переместиться поближе к своим домам и местам отдыха. Путь нашей четверки лежал туда же. Однако в отличии от большинства кадетов "Крестича", мы никуда не торопились, так как в городе у нас еще были дела.

Сначала, в гостинице нашего с Альерой старого знакомого господина Ирсы мы должны были встретиться с командиром небольшого вольнонаемного отряда Гаем Гаяром. Затем, следовало прикупить лошадей, припасы, кое-что из оружия и теплую походную одежду, все-таки не на прогулку отправляемся, а потому, прежде чем кидаться в драку с "домашними" баронами герцога Мариена, следовало подготовиться. И только после всего этого, переночевав в городе, мы планировали отправиться к телепорту, который перенесет нас в городок Адельбург, принадлежащий герцогу Аделю, который тоже являлся вассалом Канимов.

Конечно, можно было точкой выхода выбрать город Мариенгард, который к землям нашего товарища Тормана Сараны ближе и является столицей его сюзерена. Но в таком случае, наши противники получили бы предупреждение о том, что в графство идет сильный вооруженный отряд, и они могли бы к этому подготовиться. Нам это надо? По понятным причинам, разумеется, нет, так как внезапность это серьезный козырь, а мы подошли к предстоящему делу всерьез и старались учитывать каждую мелочь. Тем более что точных данных по окраинным землям Герцогства Мариен собрать не получилось. Все они устарели минимум на двадцать лет, а наш компаньон Торман о своей родине знал на удивление мало, так как до поступления в "Крестич" являлся тихим домашним мальчиком, лично по графству не ездил и довольствовался рассказами отца и матери. Поэтому, мы выйдем у соседей, пройдем быстрым маршем сто сорок пять километров от Адельбурга к владениям Сараны, и незамедлительно вступим в дело. Для начала, мы снимем осаду замка, где скрываются мать и сестра Тормана, перебьем баронских дружинников, допросим уцелевших, и атакуем того, кто будет к нам ближе всего, а затем начнется уничтожение остальных врагов. В итоге справедливость восторжествует, и все будет просто замечательно.

Таковы были наши предварительные планы. И поначалу, все шло именно так, как я себе и представлял.

Гай Гаяр, старый вояка пятидесяти пяти лет, крепкий лысый мужик со сломанным носом и приметным косым шрамом на лбу, в тяжелой кожаной куртке, под которой вполне могла быть кольчуга, и широким мечом из темной бронзы на левом боку, на всех нас произвел самое благоприятное впечатление. Настоящий воин, который работает за деньги по контракту, нанимается на охрану торговых караванов и отдельных лиц. А за дополнительную плату, не обозначенную в официальном договоре, вместе со своими людьми, тремя десятками головорезов, он мог выступить не только на стороне защиты, но и за сторонников активных боевых действий, например, таких как мы.

Переговоры прошли успешно. Гаяр выслушал предложение Калька, которого уже знал, как честного нанимателя, подумал, и начал задавать дополнительные вопросы. Сколько людей у "домашних" баронов? Как отреагирует на драку в графстве и разграбление баронских владений герцог Мариен? Какова местность вокруг? Имеются ли карты и планы чужих замков? Ну и так далее. Расспросы длились около двадцати минут, и снова на некоторое время замолчав, он обдумал наше предложение, и сказал:

— За двадцать дней работы, я попрошу по восемь иллиров на каждого своего бойца, и двадцать для себя. Помимо этого с вас транспортные расходы и оплата наших потерь, в случае поражения. На добычу мы не претендуем. По официальным бумагам, мой отряд пройдет как охрана благородного дворянина Калька и только. Договорились?

Ему ответил Кричард, который взял на себя все расходы по предприятию:

— Да. Однако потери, если они будут, оплачу только в половину стоимости.

Старый наемник согласно кивнул головой:

— В таком случае, необходимо подписать договор.

— В Гильдии Наемников?

— Конечно.

Гаяр встал, мы следом, и до вечера каждый из нас двинулся по своим делам. Кальк с командиром наемников направился в Гильдию. Сарана закупать продовольствие, лошадей и теплую одежду. Альера на оружейный рынок. А моя дорога лежала в лавку магических товаров "Польт", где было необходимо взять хотя бы несколько целебных эликсиров быстрого действия и пару серебряных заклятых кинжалов против нежити, которая запросто могла встретиться в окраинных дебрях герцогства Мариен. Благо, рассчитывая возместить все траты из добычи, Кричард Кальк расщедрился, и эти расходы тоже взял на себя.

В суете пролетел день, и когда вечером мы сошлись в гостинице Ирсы, каждый из нас был выжат словно лимон. Но зато, наша компания была готова к походу. И в течении несколько часов подогнав свои обновки и оружие, а затем, подготовив лошадей, мы смогли спокойно выспаться.

Наступил второй день отпуска. У грузопассажирского телепорта, одного из одиннадцати, которые находились на территории подконтрольной великому герцогу Ферро Каниму, мы встретились с наемниками Гаяра, бывалыми и хорошо снаряженными вояками. И с этого момента можно было начать отсчет похода.

Все мы, после того как Кальк оплатил транспорт, вместе со снаряжением и лошадьми, вскоре оказались в Адельбурге. Местной страже были предоставлены все документы относительно официальной цели нашего путешествия и поднаема отряда воинов. Формальности были улажены, подорожная получена и, не задерживаясь в пределах городских стен, мы выступили на север.

Первый месяц весны в новых для меня местах, не пришелся мне по душе, да и дорожные впечатление были не самыми приятными. Днем слякотно и сыро, дороги плохие, трактиров в пути нет, деревни все какие-то серые и убогие, дома покосившиеся, а смотреть на хмурых крестьян и лица голодных детей, которые понуро стояли вдоль обочин и молча протягивали в нашу сторону худые грязные ладошки, было тяжело. Поэтому, на привале, за день, преодолев восемьдесят пять километров и, находясь в двадцати пяти километрах от замка, где в осаде находились женщины Сараны, я сидел возле костра, жевал бутерброд с ветчиной, и он был мне не в радость.

Рядом со мной, в тот момент присел Кальк, который из котелка над огнем, налил себе в расписную деревянную кружку горячего взвара. И держа емкость в обеих руках, он спросил:

— Ты чего такой хмурый, Уркварт?

— Устал что-то, — раскрывать перед однокурсником душу мне не хотелось, и я решил отделаться нейтральным ответом.

— А я думаю, что ты крестьян местных вспоминаешь.

— А если и так, то что? — я посмотрел в глаза Калька, которые пристально изучали меня.

— Ничего, — он пожал плечами и перевел взгляд на кружку. — Просто не ожидал от тебя подобной впечатлительности и жалости к низшим слоям. Я как увидел, что ты из своей седельной сумки каравай хлеба вынимаешь, и крестьянке отдаешь, так чуть с лошади не упал.

— Ты впервые подобное увидел?

— Да, — Кричард сделал глоток горячего напитка. — У нас подобные поступки не в чести.

— Где это у вас?

— Во владениях великого герцога Канима. Да и в других областях империи тоже.

— А у нас на севере не так.

— Может быть, но все равно ты странный. И порой, складывается впечатление, что ты не делишь людей на благородную кровь и простую.

— По-моему, Кричард, чепуха это все. Какая разница, благородный ребенок или нет. Главное, что он голоден, а у меня есть еда, и может быть, этот каравай хлеба, которым я с крестьянкой поделился, спасет ее детям жизнь.

— А может быть, этот хлеб сожрет ее мужик, который потом будет свою жену смертным боем бить.

— Не исключено. Но моя совесть чиста, я сделал хоть что-то.

— Дело твое. Однако я считаю, что дворянин не должен помогать простолюдинам, ибо это может заронить в их низкие душонки мысли о том, что они равны нам, а после таких измышлений, и до бунта недалеко.

Отвечать я не стал, потому что продолжение бессмысленного разговора привело бы к спору, где каждый из нас остался бы при своем мнении. Мне было достаточно того, что я услышал. И я понимал, что подобной жизненной позиции, в духе которой воспитан Кальк, придерживается девять десятых всего благородного имперского сословия, которое привыкло к мысли, что на фоне остальных людей они высшая каста. И если сержантов нашего военного лицея, которые являлись свободными гражданами и воинами, молодые дворяне еще могли принять как относительно равных, то крепостных крестьян таковыми никто не считал. Да что говорить, даже для моего друга Альеры, который, безусловно, хороший и честный человек, они всего лишь быдло и чье-то имущество, и не более того. Такая вот иная, неприглядная, сторона феодализма. Для своего круга благородство и красивые жесты, по крайней мере, в присутствии вышестоящего сюзерена, а к низшим слоям полное презрение. А что самое паскудное, мне все равно придется жить по правилам общества, к которому я принадлежу, и не делать поступков, которые могут быть истолкованы как моя слабость.

Настроение еще более ухудшилось. Я поднялся от костра, прошел к своему спальному месту, закутался в чистую толстую попону и провалился в сон.

Ночью на землю спустился мороз. Вылезать из теплого спального лежбища не хотелось, но пришлось. И позавтракав, наш отряд продолжил свой путь, и ближе к полудню подошел к замку, где жила тетка Сараны баронесса Рино, рано ставшая вдовой одинокая тридцатипятилетняя женщина, которую, по неизвестным причинам, ранее никто не обижал.

Мы ожидали, что здесь будет настоящая осада, со всеми сопутствующими этому действию таранами и воинами, которые готовятся к штурму. Но как оказалось, мы были слишком хорошего мнения о "домашних" баронах Герцогства Мариен. Осада выражалась в том, что посреди поросшей травкой дороги, ведущей к замку, стояли лагерем десять конников, грязных и плохо вооруженных мужиков. Да и сам замок Рино, не впечатлял, обычное поместье на холме, обнесенное деревянным палисадом, на котором стояло несколько слуг баронессы. Вот так вот. По всем нашим прикидкам и собранной в "Крестиче" информации, выходило, что здесь серьезное укрепление, и дела творятся, действительно, крутые. А на деле получалось, что мы попали на обычную сельскую разборку.

Впрочем, расслабляться не стоило, и мы продолжали все делать по первоначальному плану. Наемники Гаяра схватили и обезоружили расположившихся на отдых, считающихся в местных краях дружинниками, мужиков. Торман Сарана, в сопровождении Калька, направился в замок тетки, где воссоединился с матерью и сестрой. А мы с Альерой занялись допросом пленных воинов, которые оказались бойцами одного из наших противников барона Мариша.

Воины, если их можно так назвать, Мариша, в полном недоумении оттого, что их взяли в плен, отвечали на каждый поставленный перед ними вопрос. Виран, Гаяр и я, внимательно их слушали. И уже через два часа, как раз к тому моменту, когда в сопровождении весьма симпатичной блондиночки лет шестнадцати на гнедой полукровной лошадке из замка вернулись Торман и Кричард, мы обладали более полной информацией о положении дел в графстве Сарана и прилегающих к нему трех баронствах.

И картина вырисовывалась следующая. Есть один хороший замок в центре всего этого района, и это владение Сараны. Вокруг него, на расстоянии в двадцать-тридцать километров три крепких особняка с палисадами, подобных тому, в котором жила баронесса Рино. Дружинники баронов, по сути своей, самые обычные крестьяне и бывшие работники ножа и топора, которые несколько лет назад встали под руку новоиспеченных феодалов. Местность вокруг небогатая, местами болотистая. Три десятка деревень, по полторы-две сотни жителей в каждой. Такова реальность по факту. А мы ехали на серьезную драку, в которой дружинники это профессиональные воины, бароны настоящие рыцари в сверкающих доспехах, а замок нечто мощное и каменное, с высокими стенами, барбаканами, донжонами, крепкими воротами и прочими укреплениями. И если смотреть по факту, ради подобных раскладов не стоило тянуть в эти места тридцать наемников и изобретать хитроумные планы. Хотя, без поддержки соваться в такую глушь как окраина Герцогства Мариенского, тоже не стоило, нашего сокурсника просто затоптали бы толпой, и нас вместе с ним, так что все сделали правильно, хотя противник и оказался слабее, чем мы ожидали.

— Господа кадеты! — спрыгивая со своего жеребца, и помогая спуститься наземь девушке, воскликнул радостный и счастливый Сарана. — Позвольте представить вам мою сестру Молин!

Как учтивые и благовоспитанные люди, мы поклонились девушке, представились в ответ, и при этом я обратил внимание на то, каким восторженным взглядом смотрит на юную Сарану наш временный компаньон Кальк.

"Да, видать, увлекся кадет Кальк", — отметил я. Но быстро отогнал эту мысль прочь и, посмотрев на Кричарда и Тормана, сказал:

— Необходимо провести срочный военный совет и определиться с дальнейшими планами.

— Уркварт, ну чего совещаться? — посмотрев на милую девушку, Кальк расплылся в улыбке. — Давно уже все решили. Отдыхаем сутки. Потом атакуем Мариша, за ним Девиньша и Пертака.

— Есть шанс сразу всех взять. И на наш взгляд, — я посмотрел на Альеру и Гаяра, — это самый наилучший вариант. Не надо бегать от одного укрепленного места к другому, если имеется возможность сразу переломить ситуацию в свою пользу.

Кальк и Сарана поворчали и попыхтели, но все же согласились с нами. И покинув Молину, мы собрались в круг, и я изложил им свой план:

— Сейчас все бароны вместе с большей частью своих дружинников находятся в замке Сарана, видимо, Тормана караулят, который должен приехать в отпуск и его прибытие ожидается со стороны Мариенгарда. Поэтому, пока они не разбежались, предлагаю не тратить время на отдых, а уже сегодня ночью, под видом дружинников из плененного нами десятка, подойти к замку, вломиться в него и всех прихлопнуть. В этом случае, даже разбойников изображать не надо, факт агрессии против графа Сараны на лицо. А после этого можно брать владения этих новоявленных аристократов голыми руками. Кто "за"?

Все присутствующие со мной согласились, и уже через двадцать минут, отряд снова снялся с места и, оставив позади деблокированное поместье Рино и бывших баронских дружинников, которые вскоре станут крепостными, направился к родовому жилищу графов Сарана. Дорога по-прежнему была паршивая, но часам к семи вечера, уже в сумерках, мы достигли цели. Вперед выдвинулись мы вчетвером, накинули на себя плащи с каким-то цветным коронованным петухом на спине, знак барона Мариша, на головы натянули капюшоны и подъехали к замку.

Сам по себе, как укрепление, замок Тормана Сараны так, плюнуть и растереть, оплывший и заросший бурьяном ров, четырехметровые каменные стены, из которых выпадают камни, четыре башни с прохудившейся деревянной крышей, а внутри два жилых донжона и несколько хозпостроек. Однако на фоне местных, так называемых замков, это весьма серьезное укрепление, и если не взять его сходу, то с ним можно долго провозиться, поэтому надо было действовать быстро, решительно и без сомнений.

— Эй! — выкрикнул Альера, проехав по опущенному мосту, который давно не поднимался, и врос в землю. — Открывай!

Тишина. Около минуты никто не отзывается и, наконец, со стены над входом, раздается сиплый голос:

— Кто там орет!?

— Это Финер из десятка Горбуна. Прибыл к господину барону Маришу с важным известием! Отворяй ворота, а то барон велит тебе плетей всыпать!

— Не пугай. У меня свой барон есть, — ответил стражник, а потом крикнул вниз: — Кер открывай! Свои!

Со скрипом, одна створка ворот распахнулась. Мы проехали внутрь замка, и осмотрелись.

Освещенная факелом, небольшая площадка перед внутренним пространством замковой площади. Перед нами два стражника, крепкие сорокалетние мужики, от которых слегка несет сивухой и луком, и еще один, видимо, тот, кто разговаривал с Альерой, спускается по внутренней лестнице вниз.

— Где бароны? — спросил Виран.

— Да где же им быть, — ответил стражник с сиплым голосом. — В правом донжоне, в карты играют, пьют и бывшего хозяина ждут. Тебя к ним провести или сам дорогу найдешь?

— Найду, — ответил Альера, и его кинжал, спрятанный до поры под плащом, острым клинком прошелся по горлу баронского дружинника.

Вслед за Вираном, без промедления, стали действовать Сарана и Кальк, с высоты лошадиного роста упавшие на двух других караульщиков. Мне противника не досталось и, спрыгнув наземь, я снял со стены горящий факел, вышел на мост через ров и помахал им в воздухе.

Сигнал был подан, и наемники не медлили. В темноте послышался топот копыт, и во двор замка влетели всадники. Что делать дальше всем было понятно и, разделившись на два отряда, воины вломились в жилые донжоны. В левый два десятка и Гаяр, а в правый, где находились Девиньш, Пертак и Мариш с приближенными, еще десяток и мои сотоварищи кадеты.

"Пока все просто и слишком легко, — отметил я, оставшись во дворе и решив не вмешиваться в бой. — Бароны не воины, а бывшие слуги, которые хоть и стали аристократами, но все равно остались холопами. А их дружинники вряд ли смогут оказать нам серьезное сопротивление".

И только я так подумал, как в левом донжоне, где находились бойцы наших противников, примерно, двадцать пять-тридцать человек, зазвенели клинки и послышались яростные крики. А затем, со второго этажа, выломав оконную раму, застекленную полупрозрачной слюдой, вывалился один из наемников, вроде бы, живой.

— А вот это уже интересно, — сказал я сам себе и, выхватив корт, помчался на помощь воинам Гаяра.

В свете неярких факелов, я пробежал через замковый двор и оказался внутри башни. После чего, не задерживаясь на первом этаже, перепрыгивая через ступени и, обогнув двух раненых наемников, спускающихся вниз, я выбежал на второй этаж. Ранее, здесь была казарма графских дружинников. Теперь в этом месте на постое находились люди баронов, и наемники должны были их просто разоружить, а если бы кто-то попробовал оказать им хоть малейшее сопротивление, то таких пришлось бы сразу уничтожить. Так что, учитывая, слабую подготовку людей местных феодалов, задача перед воинами Гаяра была достаточно простой.

Однако то, что я увидел в казарме, говорило о том, что не все складывается так, как нам бы того хотелось. В просторном помещении, где вдоль стен стояли спальные нары, а под потолком висел не очень яркий масляный фонарь, шел бой. Около десятка наемников пытались скрутить трех человек, среди которых особо выделялся крепкий светловолосый двухметровый здоровяк с тяжелой деревянной лавкой в руках, которой он махал налево и направо. Остальные воины Гаяра и сонные дружинники в это время жались к стенам, и пытались не попасть под раздачу.

— Гаяр, что происходит!? — остановившись на входе, окликнул я командира наемников, который съемным рычагом взводил арбалет.

— Сам никак не пойму! — откликнулся он. — Вошли тихо. Начали дружинников сонных вязать, все в порядке, а тут этот, — Гаяр посмотрел на здоровяка, который не подпускал к себе его воинов, — вскочил и в драку кинулся. После этого рядом с ним еще пара бойцов встало. Сотня демонов им в глотку! Уже троих моих парней зашибли. Пока никого не убили, но это пока. Ну, ничего! Сейчас я самого боевитого болтом свалю.

Сказав это, Гаяр вскинул арбалет, ладную мощную игрушку, и выстрелил. Болт из его самострела воткнулся в живот одному из дружинников рядом с богатырем, и тот, прижав ладони к ране, свалился замертво.

— Смазал! — выкрикнул старый вояка, и повернулся к своим воинам у стены. — Стреляйте!

По его команде, наемники выстрелили сразу из двух арбалетов. Но здоровяк вовремя закрылся от них своим оружием, и стрелы впились в дерево. На него тут же, снова набросились люди Гаяра, но он, с диким ревом, кинул им навстречу лавку, а затем, ловко перепрыгнув через мешанину упавших на пол тел, устремился к лестнице, прямо на меня.

Ощущение не из приятных, словно дикий бык навстречу прет, а деваться особо некуда. Но ничего, тут главное не запаниковать, а хорошо тренированное тело, само знает, что делать. Я подпрыгнул на стену, оттолкнулся от нее правой ногой, и окованной рукояткой корта ударил бегущего к спасению здоровяка в голову. Его череп удар выдержал, хотя громилу я оглушил. Он застыл на месте и закачался, а я, крепко встав на ноги, нанес повторный удар.

С шумом и грохотом, богатырь упал. Баронские дружинники, кого еще не повязали, видя, что сопротивление бесполезно, сдавались, а больше в донжоне никого не оказалось. К здоровяку, которого я свалил, подошел один из людей Гаяра, который достал из сапога нож и хотел перерезать храброму богатырю глотку. Но я его остановил, так как смысла лить лишнюю кровь не было.

На это, наемник вскипел и почти прорычал:

— Отойди в сторону, господин граф. Этот гад, — он со злобой посмотрел на бесчувственное тело, — моего побратима в окно выкинул, а значит, ему не жить.

— Не ты его уронил, и не тебе его судьбу определять, — я решил не отступать, это дело принципа.

— Да ты чего!?

Наемник направил в меня нож. Но мой корт был быстрее и прижался к его шее. Остальные люди Гаяра отреагировали на это моментально, и заскрежетала сталь, только что вложенная в ножны. Дело принимало дурной оборот, но вмешался Гаяр:

— Отставить! Граф прав, это его личный пленник. Ша! Я все сказал! Клинки в ножны!

Наемники подчинились, и на этом моменте, боестолкновение за замок Сарана было закончено. Левый донжон был взят без единого удара мечом. Всех пленников, включая баронов, до поры, заперли в одной из хозяйственных построек. А наших раненых, которых оказалось трое, перевязали и напоили целебными эликсирами.

На утро следующего дня, молодой граф Сарана, в присутствии местных дружинников и наемников Гаяра, одну за другой, в замковом дворе, провел три дуэли, и прикончил своих противников, на каждого из которых он потратил не более двух минут. И после этого можно было сказать, что дело сделано, для нас все сложилось очень неплохо и теперь оставалось лишь ограбить поместья погибших "домашних" баронов и с добычей вернуться в Йонар. Но я захотел переговорить с пришедшим в себя богатырем, которого вырубил в ночном бою, услышал от него нечто интересное, и так ввязался в новое приключение.