91.

Мы вошли в дом, я попросила всех выйти и осталась один на один с мужиком, который уже оклемался и сел на лавку.

– Как тебя зовут?

– Трофим.

– Вляпался ты, Трофим, хуже некуда. Почему ружье не зарегистрировал?

– Так его бы у меня сразу отобрали, а меня бы все равно посадили. А так хоть некоторое время, но поохотился.

– С псом охотился?

– Конечно. Бес у меня очень толковый. И на утку, и на кабана – все умеет. А чего не умеет, так я его быстро обучаю.

– А сколько лет Бесу?

Трофим призадумался, а потом сказал.

– Думаю года четыре. Его барин совсем щенком взял.

Тут он понял, что проговорился, и совсем пригорюнился.

– Да, я так и подумала, что и ружье, и пес тебе достались от прежнего барина. А куда сам барин делся?

– Так он, когда ваши пришли, в момент собрался и утек к немцам. Он, хоть жил здесь, в Польше, но по родне был немцем.

– А ты, значит, успел прихватить его ружье и его собаку? И не боишься, что барин вернется и с тебя спросит?

– Ой, хватит уже с меня того злыдня. Да и не вернется он. Его же здесь сразу к стенке прислонят.

– С этим понятно. Скажи-ка, Трофим, ты хочешь, чтобы ружье у тебя осталось?

– Конечно, товарищу лейтенант, хочу. А как это сделать?

– Слушай внимательно. Ты научишь своего пса нескольким новым трюкам. Каким именно – мы тебе скажем. А потом, когда будет нужно, тебя вместе с псом будут вызывать на работу. Иногда бывает нужно что-то найти, а без собаки это сделать трудно. Такая работа может занять час или два, но может и пару дней. Зато тебя уже никто не тронет. Согласен?

– Согласен, согласен.

Еще бы, Все остается при нем, да еще покровительство от власти обещают. Понятно, что согласен.

– Учти. О нашей беседе никому.

– Понятно, товарищу лейтенант. Буду нем, як могила.

Я вышла и передала наш разговор Пряхину. Он почесал в затылке, а потом сказал.

– Хорошо, сделаем так, как ты ему обещала. Только все очень подробно опиши в отчете. В конце концов, никуда этот Трофим от нас не денется. А про барина я тоже догадался. Здесь ни у кого нет таких денег на подобное ружье. Да и пес, который живет не на цепи, а в доме – тоже для местных нехарактерно. Только вот, что, Аня. Послушай мой совет. Когда будешь писать отчет, не описывай ружье подробно, чтобы кому-нибудь из начальства оно не приглянулось. Просто напиши, что нашли двустволку в хорошем состоянии.

– Понятно. Так и сделаю. Стоп, подожди, кажется, у меня появилась еще одна идея.

С этими словами я ринулась назад в дом. Трофим с женой в это время там наводили порядок. Я сделала знак Трофиму и вытащила его в сени.

– А скажи-ка, друг Трофим, куда ты бумаги барина дел, которые прихватил вместе с ружьем?

Я брала его на чистый понт. Просто решила, что этот жук, прихвативший в суматохе редкое и, по-видимому, дорогое ружье и хорошего пса, вполне мог заныкать кое-что еще. Трофим почти с суеверным страхом посмотрел на меня и заговорил.

– Да там бумаг было всего ничего. Небольшой мешок. Сейчас вынесу.

Понятное дело. Утянул что-то типа сундучка с деньгами и бумагами. Деньги припрятал в одном месте, а бумаги в другом. Сейчас, наверное, радуется, что про деньги не спросила. Тем временем, он вынес нечто объемное, завернутое в тряпку.

– Вот все, что было.

– Ладно, так и быть, про деньги я тебя спрашивать не буду (тут Трофим передернулся), а это заберу.

С этими словами я, можно сказать, торжественно вытащила сверток на улицу и вручила остолбеневшему Пряхину.

– Это что еще такое?

– Это, товарищ лейтенант, бумаги, которые уносящий ноги барин забыл в своем поместье. А запасливый Трофим эти бумаги сохранил. Теперь у нас на досуге будет, чем заняться.

– Да, с тобой, Анна Петровна, точно не соскучишься.

– А то! – с гордостью заявила я. – Теперь все.

Мы поехали назад в горотдел, а я по дороге думала, что сумела не то, чтобы завербовать, но, скажем так, склонить к сотрудничеству, человека, который может оказаться полезным и после начала войны. Вряд ли этот Трофим захочет встретиться с барином – тот ему все припомнит. Так что дорога Трофиму мной определена точно.

В отделе я сразу рванула к Васе и начала клянчить.

– Товарищ старший лейтенант. Сейчас уже полвосьмого. Можно я отчет напишу завтра утром, а то не успею к ксендзу.

– Ладно, сегодня я с Пряхиным пообщаюсь, а завтра, чтобы с самого утра за отчет. Точнее за два: по сегодняшней работе и по игре с ксендзом.

– Слушаюсь, товарищ старший лейтенант. Разрешите, я возьму мотоцикл, так как мне еще шахматы с собой тащить?

– Бери. Он, вообще-то, за тобой закреплен. Мне по рангу теперь положен автомобиль.

Я пулей выскочила из Васиного кабинета, ухватила в Красном уголке шахматы, завернула их в газету и ринулась вниз. Запихала сверток в коляску и поехала играть. Опаздывать командиру НКГБ не положено.