65.

Кое-как я доковыляла до медсанбата. Там мне намазали ноги какой-то вонючей мазью, положили на лежак и сказали лежать двадцать минут. Да я была готова и час лежать, вот только другие занятия нельзя пропускать. Теперь мне стало понятно, почему Ипполитов столько времени отвел на верховую езду. Он наверняка учел посещение медсанбата.

Через двадцать минут я стала, если не человеком, то уже и не инвалидом, поэтому смогла сползти с лежака и направилась на стрельбище. Там к традиционной стрельбе из винтовок, нагана и пистолетов добавились автоматы и пулемет. А потом мы перешли к метанию гранат. Вот с гранатами у меня совсем не заладилось. Как ни старалась, не могла кинуть гранату (слава богу, пока учебную) на положенное расстояние. Но к этому Ипполитов отнесся, на удивление, спокойно.

– Ничего страшного, Аня, в этом нет. Вы ведь знаете, что анатомия тела у мужчин и женщин разная. Так вот тут это различие и сказывается. Разные скелеты тел обуславливают разные соотношения плеч рычагов. Женщина одинаковой силы с мужчиной всегда кинет камень ближе, чем он. Значит, вам просто нужно кидать гранату из-за укрытия. Или, наоборот, кидать гранату в укрытие, например в дом или в окоп. Туда, где осколки не смогут вас поразить.

После стрельб обед и теоретические занятия, на которых учили читать карту, добывать еду (грибы, ягоды, растения, ловушки для зверей), ставить и разряжать мины и многому другому. А после теории традиционный марш-бросок с полной выкладкой и, в заключение, рукопашный бой. В общем, физические нагрузки я переношу довольно хорошо, но тут к концу дня еле волочила ноги, как, впрочем, и большинство солдат нашей роты. Теперь мне уже никаких скидок не делали – раз командир, то и веди себя соответствующим образом, то есть подавай пример.

Все-таки, несмотря на жуткую усталость, я подошла к Ипполитову и сказала.

– Товарищ майор, может быть, настало время обмыть мои кубики?

– А я все ждал, когда вы, Анна Петровна, сами об этом вспомните, – ответил Ипполитов. – Кого еще пригласите?

– Конечно, хорошо бы Федора Савича, но это, думаю, не по чину. Тогда еще капитана Максимова из особого отдела.

– Вашего коллегу? Понимаю. Давайте сделаем так: сейчас немного отдохните, приведите себя в порядок и через час соберемся у меня. Детей к этому времени жена уложит, и мы сможем спокойно посидеть. Жаль только, что завтра опять работа, поэтому сильно не разгуляемся. Да, Максимова я, с вашего позволения, сам приглашу.

Доползла до комнаты и плюхнулась на кровать. Минут тридцать не могла пошевелиться, только тупо пялилась в потолок. Потом подрыгала одной ногой, второй. Была бы третья – подрыгала бы и ей. Кряхтя, встала, встряхнулась, вытащила из сумки «обмывочный комплект», состоявший из бутылки водки, бутылки вина и закуски, завернула все это в пакет и поплелась к Ипполитову в гости. К счастью, командирское общежитие, в котором Аркадий с женой и детьми занимал две просторные комнаты, было всего в паре сотен метров от домика, в котором поселили меня.

В дверях меня встретил Ипполитов, который по-джентельменски принял у меня из рук сверток и довел до нужной комнаты. Там уже был накрыт стол. Посмотрев на строй бутылок и закуску, я поняла, что на мой комплект хозяева не рассчитывали, а рассматривали его как небольшое дополнение. Тем не менее, я твердо выставила свои бутылки, купленные еще в Москве (предусмотрительный супруг позаботился), и отдала жене Аркадия, молодой полненькой женщине, принесенную закуску. Максимов уже был за столом, так что процесс пошел без промедления. Первый тост был за мои кубики, чтобы они быстрее переросли в шпалы. Я, обнаглев, заявила, что в моих планах ромбы тоже значатся, чем привела всю компанию в полный восторг. Надо сказать, что, помня о последствиях свадьбы, я не столько налегала на выпивку, сколько на закуски, которые, следует отдать должное хозяйке, были очень вкусными. Пирожки с мясом и с капустой, малосольные огурчики, квашеная капустка, что-то там запеченное – все сметалось очень быстро, и пустые блюда оперативно менялись на полные. Впрочем, всего-то нас было два мужика и две бабы. Так что на всех хватило.

В перерывах между рюмками я обратила внимание на большую серую шкуру, наброшенную на диван. С одного конца шкуры был солидный хвост, а на другом конце – оскаленная морда.

– Нравится? – заметив мой взгляд, спросил Ипполитов. – Этого волка я добыл зимой. Здоровенный зверюга. Длина больше метра и вес был под семьдесят кило.

– Ой, а что, здесь волки водятся?

– Конечно. А чего им не водиться? В лесах полно копытного зверья, а на хуторах можно, при случае, говядинкой или козлятинкой поживиться. Это сейчас, когда здесь стали разворачиваться стройки, волка немного потеснили. А пару лет назад на некоторых хуторах зимой после наступления темноты люди боялись из домов выходить. Да и сейчас кое-где волки шалят. Глухие леса и болота им не нравятся, а вот перелески и степь для волка самое оно. И человеческое жилье его не пугает. Подойдет волк зимой к околице, усядется и у-и-и, – тут Ипполитов мастерски завыл.

– Угомонись, Аркаша, детей разбудишь, – вмешалась жена. – Хочешь выть, так иди к своим разведчикам. Там войте хоть все ротой.

– Ну вот, – с притворным огорчением вздохнул Ипполитов, – нет, Леночка, в тебе чувства прекрасного.

– Это твой вой – прекрасное?

– Так это же дикая природа. Люди выражают свои чувства песнями, а волки – воем. Зная волков, по их вою можно определить, о чем воет волк: голоден, доволен жизнью или зовет, например, подругу погулять под луной.

– Ну а о чем был твой вой?

– Он был о том, что пора пить чай с вишневым и яблочным вареньем.

– Это да, это пора, – засмеялась Лена и стала выставлять на стол вазочки с вареньем, чашки и розетки.