43.

Разбудил меня звонок телефона. Подскочила к телефону и схватила трубку.

– Анна Петровна. Это Трофимов. Хорошо, что вы на месте. Через десять минут к вам придут.

– А где Вася?

– Он тоже подойдет.

Я села у окна и стала ждать. Хорошо, что окно выходит прямо в переулок. Можно заранее увидеть, того, кто к нам придет. Спустя несколько минут увидела Васю, рядом с которым шел какой-то невысокий плотный мужик в распахнутом плаще. Вася при этом шел, как деревянный. Они вошли в подъезд, и еще через минуту я услышала, как в двери поворачивается ключ. Вошел сначала мужик, снял плащ и прошел в комнату. За ним деревянной походкой вошел Вася. Мужик этот показался мне немного знакомым. Где я его могла видеть? Ну, никак не вспомню. Вот, тормоз! А вошедший, тем временем, вежливо поздоровался.

– Здравствуйте, Анна Петровна! Рад вас видеть.

– Здравствуйте. Простите, а как вас зовут?

При этих моих словах Васю аж заколбасило, и он прислонился к стенке, а мужик чему-то развеселился и заговорил:

– Я всегда знал, что товарищ Григорьев никогда меня не обманет. Но уж очень странные сведения он мне присылал. И я сильно сомневался. А теперь точно верю. Потому что любой другой сразу же узнал бы меня. Еще раз, здравствуйте Анна Николаевна. А меня можете называть Лаврентий Павлович. Василий Федорович, объясните супруге, кем я работаю.

– Аня, это нарком НКВД, товарищ Лаврентий Павлович Берия. И ему, как ты уже поняла, известно кто ты и откуда.

Я как стояла, так и села. Я вспомнила, что видела его портрет в роте НКВД, только там он был в военной форме, а здесь в штатском костюме.

– Здравствуйте, Лаврентий Павлович. Проходите, садитесь.

– Прохожу. Уже сел. Товарищ Северов, вы тоже садитесь. Времени у меня немного, а надо обсудить ряд важных вопросов. Первый вопрос: это точно, что Германия нападет на нас 22 июня?

– В моем времени, товарищ Берия, так было написано во всех учебниках истории. И мои родители все время говорили об этой дате. Расхождения были только во времени: где-то было написано, что первый удар был нанесен в 4 утра, а где-то, что еще до четырех начался артобстрел наших территорий. Но сразу хочу сделать одно, на мой взгляд, важное замечание. После того, как я неизвестным мне образом попала в прошлое, то есть в это время, могли нарушиться так называемые причинно-следственные связи. История могла пойти немного иначе. Поэтому не исключено, что нападение может произойти немного раньше или немного позже. Большого расхождения быть не должно, поскольку я слишком уж маленький камешек в механизме истории.

– Это хорошо, что вы учитываете и такие нюансы, но общий итог, конечно, печальный. Ох, как нам не хватает времени. Хотя бы полгода.

– Возможно, что Гитлер как раз и не хочет давать нам эти полгода.

– С этим согласен. Второй вопрос. Какие знания из будущего, по вашему мнению, мы могли бы использовать сейчас? Я просмотрел вашу тетрадь – там, к сожалению, слишком мало и все неопределенно.

– Лаврентий Павлович! Так я ведь только школу кончила и всего два курса в институте проучилась. На этих двух курсах нам только базовые знания давали – основное-то должно было быть на курсах с третий по пятый. Да и специальность у меня – работа на таких устройствах, прототипы которых появятся только после войны. Конечно, нам рассказывали о многих вещах, которые пока неизвестны и которые произведут заметные изменения в мире, но их теорию я не знаю. Вот, разве что могу поговорить со специалистами о полупроводниках. Тут я знаю кое-что, что может подтолкнуть нашу науку и промышленность.

– Скажите, товарищ Северова. Вы в школе много сочинений писали?

– Вообще не писала. А зачем?

– Гм, так я и подумал. Хорошо. В конце дня скажете товарищу Трофимову, с кем вас стоит свести. Но при встречах выберите себе другое имя. Настоящее говорить не следует.

– Поняла. Разрешите задать вопрос? – Берия кивнул.

– Капитан Трофимов в курсе моего происхождения?

– Нет. Он только знает, что вы владеете важной информацией и что вам нужно помочь в организации некоторых встреч. А теперь с моей стороны третий вопрос. Почему у вас такой странный паспорт. На двух языках, с двуглавым орлом в качестве герба и гражданство не СССР, а Российская Федерация?

ВОТ ЭТО ВОПРОС! К нему я готовилась давно и никак не могла решить, что же именно следует отвечать. Всегда надеялась повесить лапшу, тем более, что проверить никто бы не сумел. Но тут такое не прокатит. Ладно, решено.

– Васенька, – к мужу. – Сейчас на улице хорошая погода, светит солнышко. Пойди, погуляй.

– Вот даже как? Хорошо. Товарищ Северов, оставьте нас вдвоем, пожалуйста.

Вася кинул на меня вопросительный взгляд. Я ответила успокаивающим кивком, и он вышел.

– Почему вы не захотели отвечать при муже?

– Потому, товарищ Берия, что вы сами должны будете принять решение, следует ли лейтенанту Северову знать то, что я расскажу.

– Я так и подумал. Слушаю вас.

– Дело в том, что Советский Союз развалился через год после моего рождения. И нет больше такой страны.