191.

Перед тем, как выехать в республиканский НКВД, нужно было позвонить туда и узнать на месте ли товарищ Цанава. Поэтому я направилась к дежурному, но в дверях комнаты дежурного чуть не столкнулась нос к носу с его помощником.

– Товарищ Северова! Очень хорошо, что вы здесь. Вам звонок из НКВД.

Я подошла к телефону и взяла трубку.

– Лейтенант Северова слушает.

– Товарищ Северова. Говорит дежурный, капитан Игнатенко. В 13:30 товарищ Цанава проводит совещание, вам надлежит на нем присутствовать.

Так, а сейчас сколько? 13 часов. Пожалуй, успею.

– Слушаю, товарищ капитан. Немедленно выезжаю.

Я, как всегда, вызвала дежурную машину и через пятнадцать минут уже входила в здание НКВД. И надо же. Первым, кого я там встретила, оказался майор Григорьев!

– Анюта, здравствуй. Рад тебя видеть!

Я чуть не взвизгнула от радости.

– Валентин Петрович! Я тоже очень рада. Наконец-то встретилась с любимым начальником.

– Положим, любимый начальник у тебя некий Северов, который последнее время все на тебя жалуется. А я так, уже в отдалении.

– Как это жалуется? Ну я ему покажу, как только домой попаду!

– Вот именно на это и жалуется. На то, что ты домой теперь почти не попадаешь. Все между больших начальников крутишься, а про мужа совсем забыла.

Я возмущенно хотела заявить, что это они меня не отпускают, но посмотрела на хитрое лицо майора и поняла, что это просто прикол.

– А что я могу сделать, товарищ майор, – заскулила я. – Как попала в комиссию к Мехлису, так и все, с концами. А тут еще товарищ Жуков почему-то на меня глаз положил. Не улыбайтесь, не в том смысле. Просто взял и упросил, – тут я чуть было не проговорилась про товарища Сталина, но спохватилась, – прикомандировать меня к нему.

Майор мою заминку, конечно, заметил, и усмехнулся.

– У товарища Жукова глаз-алмаз. Теперь тебе от него так просто не отвертеться. Правда, при нем ты, кажется, сумела найти себе правильное применение – согласование действий армии и нашего наркомата. А теперь, насколько я знаю, твои полномочия стали еще шире. Как твоя беседа с товарищем Пономаренко?

Понятное дело, майор все знает. Впрочем, именно поэтому он успешно прикрывает мои огрехи.

– Могла быть и лучше, но могла быть и хуже. Так что пока все в норме.

– Если ты и тут сумеешь найти общий язык, то я уже знаю, куда тебя переведут в ближайшее же время.

– Куда, Валентин Петрович?

– К товарищу Молотову. Ему в Наркоминделе позарез такие нужны. Будешь с ним по заграницам ездить.

– Ну уж нет. В таком случае я лучше ни с кем больше не буду искать общий язык. Я домой хочу, к Васе.

Валентин Петрович хотел еще что-то сказать, но вышел секретарь товарища Цанавы и пригласил всех заходить. Всего зашло восемь человек, включая меня. Причем все были майорами, и чем-то неуловимым они были похожи между собой. То ли возраст у всех примерно одинаковый в диапазоне от 30 до 40 лет, то ли волосы у всех были с разной степени проседью, то ли взгляд был какой-то, я бы сказала, типичный. И у всех на гимнастерках были награды, в которых я пока еще плохо разбиралась. Я решила, что это начальники областных отделов НКВД. Так оно и оказалось. Как всегда мне хотелось забиться в какой-нибудь уголок и как всегда это оказалось невозможным, так как все рассаживались вокруг овального стола. Тогда я села рядом с майором Григорьевым. В случае чего он подскажет. Товарищ Цанава тяжелым взглядом обвел свой кабинет, как будто собирался сейчас кому-то устроить прилюдную порку и проверял тут жертва или нет. Потом вроде бы сменил гнев на милость и заговорил.