Глава 1. Я все-таки выжил.
Небольшое стадо оленей вышло на берег лесного ручья, на водопой. Старый самец стоял на берегу и вслушивался в звуки леса, стараясь обнаружить опасность. Две молодые оленихи с тремя маленькими оленятами пили воду из ручья, доверив свою безопасность самцу. В лесу треснула ветка, и самец, сорвавшись с места, бросился, вниз увлекая свое стадо на другую сторону ручья. Все олени благополучно выскочили на другой берег и скрылись в кустах только самый маленький не смог допрыгнуть до спасительных кустов на высоком берегу. Копыта олененка соскользнули по глине, и он сорвался в воду. Последнее, что отпечаталось в его маленьком мозгу, это ужасное чудовище с огромной дубиной. Маленькое сердце отчаянно забилось в груди и разорвалось от страха.
'Первый' удивленно смотрел на неподвижное тельце, он готовился к погоне или драке, а на то, что добыча умрет от страха, не рассчитывал. Шак вытащил на берег добычу и впился зубами в ее горло. Охотник знал, что люди не любят когда шаки пьют кровь убитых животных и строго наказывали за это, но здесь в лесу он не мог отказать себе в удовлетворении древнего инстинкта. 'Первый' находил для себя оправдание в том, что в лесной пещере его ждет больной хозяин, которому нужно протертое мясо и наваристый бульон, а кровь, не спущенная из тела добычи, портила мясо. Второй отмазкой было то, что так он экономил мясо, утолив аппетит горячей кровью. Взвалив добычу на плечо, шак отправился к пещере, где его ждал хозяин.
Ингар сидел на шкуре какого-то зверя у входа в пещеру и ковырялся в ране на ноге. Он снял лубки, в которые упаковал сломанную ногу 'Первый' и очищал с нее грязь и коросту. Нога под повязкой страшно чесалась и терпение Ингара лопнуло. 'Первый' железной рукой пресекал все попытки своего хозяина заняться самолечением, поэтому ему пришлось ждать, когда он уйдет на охоту. Прошел целый месяц с того момента когда шак, практически мертвого, притащил его в эту пещеру. Ингар сейчас сидел на шкуре прежнего владельца этой жилплощади. Первые десять дней в пещере Ингар совсем не помнил, в мозгу остались только отрывки какого-то полубреда. Он окончательно пришел в сознание, когда 'Первый' устроил банный день на берегу ручья. Прохладные струи воды вернули Ингара в мир живых и с этого момента он медленно пошел на поправку. Единственной частью тела до этого не подвергавшейся санобработке, была сломанная левая нога. Последствия перелома и ожогов практически полностью уничтожили его магические способности. Большой внутренний запас 'Силы' дал Ингару возможность продержаться на этом свете до того момента, когда его нашел 'Первый'. В дальнейшем вся забота о его лечении легла на плечи шака. Этот громила оказался нежней и заботливей иной родной матери. 'Первый' кормил Ингара с ложечки, обихаживал, обмывал, убирал за ним дерьмо, согревал по ночам своим телом. Шак оказался не только хорошим кулинаром, но и отличным лекарем, его отвары из найденных поблизости трав и кореньев вытащили меня с того света. Моя удивительная живучесть объяснялась еще и тем, что вся энергия 'Силы', накапливаемая естественным путем, тратилась на лечение материального тела. В результате этих причин аура тела стала практически не заметной. Уходя в транс в попытке отыскать источник 'Силы' я убеждался в том, что магическое зрение не выходит за пределы вытянутой руки. С моим биологическим телом так же оказалось далеко не все в порядке. Внутренние органы имели различные повреждения, в нескольких местах мышцы были разорваны, кожа покрыта ожогами и язвами. Печень получила какое-то токсическое отравление и практически не очищала кровь. Я из накаченного здоровяка, превратился в скелет обтянутый кожей. Усилиями 'Первого' мне удалось сохранить левую ногу, кость правильно срослась, и теоретически я мог ходить. Главная беда была в том, что мышцы и сухожилия на ноге были разорваны на куски, фактически я стал инвалидом. Если в ближайшее время мне не удастся найти источник 'Силы' то не известно, насколько хватит моих способностей к регенерации. Для того чтобы найти место для подзарядки, необходимо выйти из пещеры и просканировать территорию, а для этого нужно уметь ходить.
– Это что ты тут делаешь? Прекрати немедленно, я не давал тебе разрешения снимать лубки, – прервал мои размышления голос вернувшегося шака.
– 'Первый' пожалуйста, не ругайся, кость у меня уже срослась хорошо, а нога чесалась неимоверно.
– Мог меня подождать, я бы сам снял лубки и обработал ногу. Теперь сиди и жди, пока я еду приготовлю и займусь тобой.
Я покорно вздохнул и стал дожидаться обеда. Наши отношения с 'Первым' претерпели разительные изменения. В начале нашего знакомства я был полновластным хозяином и рабовладельцем. Мое доброе отношение к шаку являлось заботой хозяина о любимой собаке и только. Я запросто мог продать своего раба или прибить в порыве гнева. Теперь же 'Первый' стал для меня отцом, матерью и братом одновременно. Шак полностью открылся мне, и я понял его как человека. 'Первый' имел незаурядный практический ум и смекалку, память у него была феноменальная. Пусть шаку не доступен 'Бином Ньютона', но в практических делах он мог дать любому сто очков вперед. 'Первый' знал, наверное, все о бытовой стороне жизни. Любую возникающую проблему он решал щелчком двух пальцев. Каждый день я узнавал от него что-то новое и учился выживать в этих непростых условиях.
Через час шак закончил приготовление пищи, и мы приступили к еде. 'Первый' с помощью одного только ножа изготовил посуду и все предметы в пещере. Благодаря его трудам мы с комфортом устроились в берлоге неведомого мне животного. На мои расспросы о звере, которого он убил, решая квартирный вопрос, шак отвечал односложно, что не знает этого зверя, потому что раньше не встречал. Если судить по шкуре, то зверь был размером с бегемота и клыки с когтями имел огромные. Способ охоты на него 'Первый' описывал просто:
– Дал дубиной по башке вот зверь и умер.
Не дай Бог попасть под удар его дубины. Обладая огромной физической силой, шак мог одновременно выполнять и тонкую работу. Одежда, сшитая 'Первым' для меня, при помощи костяного самодельного шила и ремешков кожи, выглядела вполне пристойно, Юдашкин отдыхает.
Закончив с едой, мы приступили к лечению моей ноги. Первый приготовил отвар из трав и начал обрабатывать им мою ногу. Корка на ранах намокла и отвалилась, раны очистились и мне стали видны последствия травмы. Нога иссохла и стала в два раза тоньше, чем правая, в двух местах в ране виднелась кость. От такого зрелища у меня закружилась голова, и я едва не свалился в обморок. 'Первый' проведя очистку раны, обильно смазал ее какой-то вонючей мазью и забинтовал куском чистой тряпки. Довольно хмыкнув, шак закончил свою работу. Мне не терпелось встать на ноги, но без костылей это было не возможно. После подробных объяснений, что такое костыли, 'Первый' взял нож и ушел в лес. Вскоре он вернулся с охапкой палок. Через два часа я стал обладателем отличной пары самодельных костылей. Первый подогнал палки по длине, и мы попытались поставить меня на ноги. Со второй попытки шаку это удалось, и я захромал по пещере. Первая тренировка заняла около часа, и я довольный успехами сел на шкуру возле выхода из пещеры. 'Первый' занялся бытовыми делами, а я задумался о своих перспективах.
– Начнем по порядку, – начал рассуждать я. – Что мы имеем на данный момент? Мы имеем одноногого инвалида и шака без денег и оружия. 'Первый' спрятал деньги и метатель в какой-то башне на краю пустоши, после того как потерял лошадь отравившуюся водой из реки. Мой конь тоже подох, покончив с собой тем же способом. Тащить все вещи на себе 'Первый' не мог, любой встречный отобрал бы у безхозного шака все ценное. Башню, где спрятаны ценности, и метатель он запомнил хорошо и описал мне как ее найти. Метатель без камней 'Силы' был бесполезен, а до денег как до Пекина. Главная задача на текущий момент это найти луч 'Силы' и зарядить ауру. От этого зависит моя дальнейшая жизнь. Я надеялся, что мне с помощью 'Силы' удастся вылечить раны и привести себя в дееспособное состояние. Если лечение не удастся, то останется только вешаться. За этими невеселыми мыслями время подошло к ужину. Поев, я стал преставать к шаку с расспросами.
– ' Первый' расскажи, как ты меня нашел, и что произошло после взрыва в пустоши?
– Я же тебе уже рассказывал, как дело было, – начал отпираться шак.
– Ты расскажи подробно день за днем, а не с пятого на десятое. Я тоже не все помню, что ты мне рассказывал, в каком я был состоянии, ты знаешь.
– С чего начать?
– Начни с того момента, когда взорвался метатель.
– Когда началась стрельба, я отъехал подальше в пустошь и спрятался в овраге. Овраг был не глубокий, и моя голова возвышалась над землей. Сначала стрелял ты, потом начали стрелять ассасины. Когда первый раз грохнуло на скале, я подумал, что тебя убило, и очень испугался. Потом ты снова начал стрелять и я успокоился. В это время на скале вновь полыхнуло, и я увидел, как ты скачешь на лошади в пустошь. Затем раздался страшный взрыв, и скала разлетелась на куски, волна огня почти до моего оврага дошла. После взрыва с неба посыпались камни и пепел. Как я выжил в этом аду, не знаю. Мне пришлось ждать два часа, пока осядет пыль, вокруг стало темно как ночью. Только я хотел выбираться из оврага, смотрю, десять ассасинов веером растянулись и скачут в ту сторону, куда ты поскакал. Это они твои следы искали, понял я потом. Дождавшись, когда они отъедут, я поскакал следом за ними. Зрение у шаков лучше, чем у людей, ассасины меня не заметили, а я их постоянно видел. Потом воины на твой след наткнулись и поскакали по нему. Ты почти сутки их по пустоши водил, петляя, как гвельф по лесу.
– Это не я, это лошадь моя петляла, я уже почти без сознания был, – объяснил я 'Первому'.
– Вечером следы привели к трупу твоей лошади. Ассасины уже тебя забрали и уехали. Догнать их ночью мне не удалось, след потерялся в темноте, и пришлось дожидаться утра. Перед рассветом меня сон сморил, а лошадь воды из реки напилась. Следы я сразу утром нашел и поскакал за вами. Ассасины из пустоши в лес поскакали, а у меня лошадь пала. Пришлось вещи на своем горбу за ними тащить и прятать в развалинах башни на краю пустоши. К полудню я управился и налегке по следу побежал. К вечеру вышел к лагерю ассасинов и начал высматривать, куда тебя поместили. Случайно увидел, как тебя на телегу положили, и какой-то старик над тобою колдует. У меня уже план был, как тебя выкрасть, но тут на лагерь напали и бой начался. Три телеги и десять воинов в лес отступили, а остальные начали по дороге в другую сторону уходить. Я побежал за телегой, на которой тебя повезли. На следующее утро начался сильный дождь и лил весь день. Из-за дождя и я снова потерял твой след. Пока след нашел, пока догнал караван еще четыре дня прошло. Хотел тебя из каравана выкрасть рано утром, но на эту пещеру наткнулся и со зверем, что в ней жил подрался. Пока до стоянки каравана добирался, караван уже ушел. К полудню снова почти догнал караван, смотрю, телега навстречу по дороге катит. Я спрятался в кустах, а телега к оврагу поехала. Двое ехавших на телеге людей, бросили что-то в овраг, затем телега уехала назад по дороге, и я побежал к оврагу. Смотрю, в овраге человек лежит, спустился вниз, а это ты и живой. Притащил тебя в пещеру и стал лечить. Дальше ты и сам все знаешь, – закончил рассказ 'Первый'.
– 'Первый', почему ты от других шаков отличаешься? Ты и ростом повыше и сильнее, в темноте хорошо видишь. Другие шаки тупые и ленивые, а твои знания меня удивляют.
– А чего тут странного? Маги нас с братом для подземных рудников делали, под землей людей нет, а командовать кто-то должен. Вот они нас как сотников и выращивали. Мы с братом на рудники случайно не попали.
– Как это делали?
– Маги покупают маленького трехлетнего шака и начинают его переделывать при помощи магии и разных зелий. Чего мы с братом натерпелись, даже передать не могу. Маги потом воспоминания об этом стирают, только все не сотрешь. Мне до сих пор сниться то, как меня живьем резали.
– А где шаков выращивают? – поинтересовался я.
– В Таргании нас делают. Тарги в своих стойбищах людских самок в рабстве держат, чтобы они от таргов шаков рожали, а потом в замок Таунод продают.
– Я женщин шаков не видел, где они? – спросил я.
– Самки шаков умирают при рождении, поэтому у нас нет женщин.
– Значит ты сын тарга и женщины человека?
– Нет, я сын самки тарга и человека. Поэтому я крупнее и умнее простого шака.
– Тарги своих женщин заставляют шаков рожать? – удивился я.
– Это очень редко случается, только когда кланы между собою воюют. По законам кровной мести мужчин убивают, а женщин под рабов людей подкладывают, чтобы отомстить. Из нас потом маги 'высших шаков' делают. 'Высший шак' только один на сотню рождается.
– 'Первый', ты сильный и умный шак, почему с братом от хозяина в лес не убежал? Ты вон как хорошо в лесу обустроился.
– Не может шак от хозяина убежать. Маги нам так мозги магией промывают, что мы через месяц без хозяина болеть начинаем и можем умереть. На человека напасть тоже не можем, только по приказу хозяина и то только в магическом ошейнике, если хозяина защищаем. Если шак убьет человека, тоже верная смерть, сначала парализует, а потом дыхание останавливается. Я видел один раз такое, шак случайно человека убил, так пяти минут не прожил.
– А как шак узнает кто его хозяин?
– Все просто. Когда покупатели в Таунод за шаками приезжают, то нас маги к ним магически привязывают. Купцы потом нас по Геону развозят и продают, а местные маги к новому хозяину привязывают.
– А как ты меня хозяином признал, я ведь тебя не покупал?
– Ты убил хозяина на моих глазах, поэтому стал новым хозяином. Так маги устроили, чтобы шаки в случае смерти хозяина не умирали. Шака можно, словом передать другому хозяину приказав им об этом. Потом все равно нужно идти к магам подтверждать привязку. Мы с тобой к магу ходили, он нас с братом к тебе привязал, значит, ты хозяин по закону.
– Это что же получается, те шаки, что с Торвином ушли теперь умрут?
– Нет, только болеть начнут через месяц, если Торвин на себя не перепривяжет.
– А откуда маг узнает, что Торвин новый хозяин шаков?
– Шаки скажут, магам не соврешь. Ты шакам приказал с Торвином идти, значит, он может шаков к себе привязывать.
– 'Первый', если меня убьют, то у тебя будет новый хозяин?
– Ингар ты не из нашего мира и 'истинный высокородный'. Первых шаков делали 'истинные высокородные', а к нему шака только один раз привязать можно, и только он может шака отпустить. Если 'истинный высокородный', отпустит шака, то шак сможет жить без хозяина.
– Ты знаешь, как отпускают шака? – спросил я.
– Нет, не знаю, это только 'истинный высокородный' знать может.
– 'Первый', ты хочешь, чтобы я тебя отпустил?
– И, да и нет. Каждый шак мечтает о свободе, у нас много легенд об этом. Но что я с этой свободой буду делать? Бродить остаток жизни в одиночку с дубиной по лесу и бояться каждого шороха? Я и так свободен, пока ты жив. Простой шак без хозяина только месяц проживет, а я могу жить отдельно хоть всю жизнь. Если ты мне прикажешь здесь оставаться, а сам уедешь на другой конец Геона, то я буду жить здесь без проблем. Просто если ты умрешь, тогда и я сразу умру.
– Откуда ты узнаешь, что я умер?
– Я всегда знаю, что ты живой. Мы с тобой магически связаны. Когда следы каравана размыл дождь, я тебя нашел по ниточке, которая нас связывает. Ингар ложись спать, ты и так еле живой, тебе много спать нужно, – сказал рассержено 'Первый'.
Я завернулся в шкуру и постарался заснуть. Первый много нового рассказал о Геоне. Оказывается шаки продукт генной инженерии и магической обработки. Маги покупают шаков у таргов, а потом кодируют их с помощью магии и изменяют тело под определенные задачи. Получается идеальный раб, с которым ни каких проблем. Поэтому шаки и стоят дороже рабов людей.
***
– Просыпайся соня, завтрак остынет, – разбудил меня 'Первый'.
Просыпаться у меня желания не было. Самочувствие за ночь у меня ухудшилось и меня колотил озноб. 'Первый' почти насильно влил в меня бульон с мелко нарезанным мясом. С трудом проглотив пищу, я снова завернулся в шкуру. Внутренний взгляд показал, что моя печень была на последнем издыхании, и я долго не протяну, несмотря на все усилия 'Первого'. Нужно немедленно подзарядить ауру, пока не поздно. На костыли надежды не было, я и лежал то чуть живой, а скакать на костылях не мог и подавно.
– Ингар тебе плохо? – озабочено произнес шак.
– 'Первый', ты должен вынести меня из пещеры и посадив себе на плечи таскать по округе пока я тебе не прикажу остановиться.
– Ингар тебе нужно лежать, а не кататься на мне тебе и так плохо.
– Первый ты должен сделать, как я сказал иначе мы с тобой и недели не протянем. Просто делай, что я скажу, и у нас может появиться шанс выжить.
Шак плюнув в сердцах, вытащил меня из пещеры. Погода стояла отвратительная, моросил мелкий противный дождь. 'Первый' завернул меня в шкуру и усадил себе на плечи. Два часа поисков Луча 'Силы' ничего не дали, За это время я два раза терял сознание и проваливался в забытье. 'Первому' надоело это бестолковое хождение под дождем, и он насильно понес меня назад в пещеру. Я понял, что если я вернусь в пещеру, то там навсегда и останусь. Меня охватила отчаянная злоба, и я ухватился руками за ветку над головой, Шак не ожидал от меня такого трюка и мы покатились по мокрой траве к ручью. Ручей оказался довольно глубоким, и мы окунулись с головой. Пока 'Первый' выбирался из воды, я плавал пузом вверх как дохлая рыба. Мое тело начало медленно опускаться на дно и перед моим внутренним взглядом мелькнул луч 'Силы'. Я протянул к лучу руку и попытался настроиться на него. Сильные руки первого выдернули меня из воды. Я стал отчаянно отбиваться.
– Отпусти меня гад! – громко заорал я. Положи немедленно на место!
– Ингар, успокойся все хорошо! Я сейчас отнесу тебя в пещеру и дам горячего бульона, ты промок и тебя колотит от холода.
– Идиот, ты ничего не понял, я нашел луч силы он здесь под водой!
'Первый' положил меня на землю и я на четвереньках пополз к ручью. Мне пришлось ползать вдоль ручья засовывая голову в воду минут десять пока я снова не нашел луч. Мне от волнения никак не удавалось настроиться на подзарядку, руку постоянно отбрасывало в сторону. Но с каждой попыткой в мою ауру поступал глоток живительной энергии. Наконец я настроился на луч и дело пошло веселее. Моя аура наполнялась 'Силой' как воздушный шар. Поначалу шарик был маленьким и сморщенным, но постепенно он увеличивался и становился плотнее. Через полчаса моя аура зарядилась полностью. Да в ауре зияли разрывы и дыры, вокруг левой ноги она вообще отсутствовала. В районе печени находился черный пульсирующий сгусток, который буквально высасывал из ауры энергию. Но моя аура жила и работала. По истощенным и разорванным сосудам потекла энергия, и я захотел есть.
– 'Первый' тащи меня в пещеру, я есть хочу, – произнес я.
Шак обалдело посмотрел на меня, но молча выполнил мою просьбу. Он сразу понял, что вернулся прежний Ингар и шутки кончились. По дороге в пещеру мне попался еще один луч 'Силы' прямо рядом с входом в нее. Лучик был слабенький, но для меня в моем положении в самый раз.
– 'Первый' посади меня здесь у входа, – приказал я и уселся на расстеленную шкуру.
Шак полез в пещеру за едой, а я приступил к новой зарядке ауры. Черный водоворот в районе печени высосал уже половину накопленной энергии. Новая подзарядка еле успевала компенсировать эту утечку. 'Первый' вынес мне миску с бульоном и кусок мяса. Сытная еда переломила ситуацию с утечкой энергии из печени. Кровь наполнилась питательными веществами, и водоворот постепенно зачах. Печень, конечно, не восстановилась полностью, но начала выполнять свою функцию. Это я понял по бурлению в животе и огромному желанию уединиться в кустиках с лопухом в руках.
Следующие два дня я только спал, жрал и ползал на четвереньках в кусты. На третий день мне удалось встать на костыли, и процедура хождения до ветра значительно упростилась. Первый едва успевал за моим аппетитом. За неделю я сожрал двух оленей и мешок корешков похожих на морковь. Мое самочувствие значительно улучшилось, аура приобрела яркий цвет и насыщенность, но ауру левой ноги мне восстановить не удавалось.
То, что вопрос с ногой нахрапом не решишь, до меня дошло только на девятый день, как до верблюда. Я перестал ставить перед собой глобальную задачу мгновенного исцеления. Мои попытки восстановить энергетические сосуды в ноге, поливая их как из брансбойта энергией 'Силы', закончились полным провалом. Вспоминая то, как лечила раны Викана, я начал миллиметр за миллиметром восстанавливать поврежденные ткани ноги. За первый день мучений мне удалось восстановить только два сантиметра мышц и сухожилий, но лечение сдвинулось с мертвой точки. Прошло еще десять дней, пока нога не восстановилась полностью. Мне удалось регенерировать все мышцы и сухожилия, после чего конечность стала работать. До полного исцеления было еще далеко, новые мышцы были слабыми, и мне приходилось ходить с костылем.
На исцеление моих ран ушло больше двух месяцев, и я начал задумываться о дальнейшей жизни. Круг замкнулся, и я пришел к исходному состоянию, в котором попал на Геон. После перехода я тоже был в потрепанном состоянии, но не до такой степени как сейчас. Мысль разыскать Колина и Викану я отмел сразу. Мой внешний вид в результате ожогов и ранений разительно отличался от цветущего вида прежнего Ингара. Ручеек, в котором я умывался по утрам, был довольно бурным и как зеркало не годился. 'Первый' говорил мне, что в дух километрах от пещеры есть озеро с теплой водой, и я решил устроить банный день. Шак накопал мыльного корня, сделал лыковую мочалку, и мы отправились к озеру. К этому моменту я уже ходил без костыля, только с палочкой, заботливо изготовленной руками 'Первого'. Помылись мы отлично, мне удалось даже поплавать, но настроение у меня было хуже некуда. Вместо симпатичного лица Ингара из воды на меня смотрела обгоревшая рожа какого-то урода. Вся левая сторона лица была покрыта рубцами от ожогов, левое ухо сгорело наполовину, от татуировки на левом плече остались одни воспоминания. Ресницы и брови сгорели, лысую голову перепекал безобразный шрам. Вся грудь была покрыта пятнами ожогов. То, что делалось на спине, я видеть не мог, но это было, наверное, к лучшему. Левая нога стала в два раза тоньше правой и изуродована шрамами.
– Все парень о сексе можешь забыть навсегда, с такой рожей нельзя о нем даже и мечтать, – всплыла в мозгу грустная мысль. – Синяя морда шака намного приятнее моего нынешнего вида.
***
-Эх, а как все хорошо начиналось, – крутились в голове невеселые мысли. – Красавец мужчина, на лихом коне с метателем подмышкой, почти захватил Геон и женился на принцессе. Еще немного и 'Ингар Великий' сидел бы на балконе замка Аммалаэль и махал ручкой восторженным подданным.
– Скромнее нужно быть юноша, скромнее! – занимался я, самокритикой и параллельно стараясь восстановить обгоревшее ухо.
Прошла неделя с достопамятного купания в озере, которое подтвердило худшие опасения насчет моего внешнего вида. Естественное желание нажраться до потери пульса мне исполнить не удалось, по причине отсутствия водки, поэтому пришлось, занимался самоедством. За первые двое суток моя истерика дошла до своей кульминации. Начал я с мыслей о наложении на себя рук и ног, а закончил планами уничтожения Геона с помощью огромной магической бомбы. На третий день дурь из головы стала выветриваться и в ней начали появляться разумные мысли. Поговорка: 'С лица не воду пить', несколько охладила мои суицидальные настроения.
– А что собственно произошло? Ну, отрихтовали мне физиономию и что из этого следует? Там в пустоши я произносил перед подчиненными пламенные речи и готовился отдать жизнь за свободу угнетенного народа Геона, а сейчас расплакался по испорченной голливудской улыбке. Между прочим, в пустоши остались полсотни убитых ассасинов и цветущий юноша с дырой в печени от моего кинжала. Так что я еще легко отделался, – распекал меня внутренний голос.
Весь этот словесный понос являлся шумовым фоном для действительно серьезного дела, я отращивал себе ухо. За прошедшие с начала процедуры три дня мне удалось добиться потрясающего результата, и сейчас я вносил завершающие штрихи в процесс регенерации.
Для того чтобы увидеть результат своих трудов я отправился на озеро. Отражение в воде меня обрадовало и одновременно расстроило. Мне удалось вырастить себе новое левое ухо, оно было правильной формы и размера, но совершенно отличалось от правого. На моей покоцаной физиономии ухо смотрелось как пришитое, взамен утраченного. Меня радовало то, что есть реальная возможность изменить свою потрепанную внешность, но в результате я стал похож на Франкенштейна. Желание отрезать правое ухо и вырастить взамен новое я отмел сразу. Вместо одного, у меня оказалась бы два пришитых уха, что сделало бы рожу еще страшнее. К процессу восстановления внешнего вида нужно подходить комплексно, сначала необходимо удалить старую кожу, а на ее месте выращивать новую, а не ставить заплатки.
– Ладно, косметологией займемся позже, а сейчас нужно выбираться из леса.
Первая задача это добраться до заначки спрятанной 'Первым' в старой башне, – решил я.
В тайнике находились панцирь шака, деньги и запасные стрелы. На данный момент из оружия у нас имелись только нож и дубина 'Первого'. Мне тоже необходимо оружие, хотя бы лук. Первый в данный момент занимался его изготовлением. В рукопашном бою у меня шансов не было, а лук мог нас с шаком выручить. 'Первый' изготавливал лук английского типа из ветки какого-то дерева. Процесс подходил к завершению, и оставалась сделать только тетиву и пяток стрел с костяными наконечниками. На мне лежала задача изготовить наконечники. Материалом для их изготовления мне послужили когти старого хозяина пещеры. Когти оказались очень прочными и годились на наконечники. Тайна хозяина пещеры открылась мне во время одного из моих походов на озеро. Я поначалу сильно испугался, увидев здоровенную тушу зверя, роющуюся в земле неподалеку от меня. Убежать на одной ноге я не мог и постарался спрятаться в кустах. Зверь напоминал помесь огромного муравьеда с бобром и оказался безобидным. Пищей ему служили корни растений, которые он выкапывал своими огромными когтями, а клыки оказались резцами грызуна. После возвращения в пещеру я рассказал шаку о встрече, но мое сообщение энтузиазма у него не вызвало. 'Первый' поведал мне, что у зверя имеется неприятная особенность, он являлся разновидностью геонского скунса и брызгал на противника вонючей жидкостью. 'Первому' по чистой случайности удалось увернуться от вонючей струи, но место боя перестало вонять только через месяц. Это объясняло полное отсутствие в округе опасных хищников, не выносивших соседства с этой зверушкой.
Я расположился рядом с пещерой и выстругивал наконечники лучом 'Силы'. Получившиеся заготовки затачивались на ближайшем камне. Результатами упорных трудов стали десять крепких как камень наконечников. 'Первый' закончил с тетивой и ушел на озеро за заготовками для стрел, а я занялся кольцом для стрельбы из лука. Материалом для кольца я выбрал рог оленя. Наши труды закончились поздно вечером, и испытание лука я оставил на утро.
После завтрака шак натянул тетиву на лук, и мы вышли из пещеры. Целью для испытаний было выбрано одинокое дерево в сотне шагов от нас. Я ушел в транс и не торопясь прицелился. Лук у шака получился очень тугим, и мне пришлось натягивать тетиву, помогая себе 'Силой'.
– Мастерство не пропьешь! – похвалился я шаку, направляясь к мишени.
Выстрел удался на славу. Мое тело вспомнило навыки стрельбы из лука, и цель была поражена первым выстрелом. У мишени меня ждало разочарование, стрела глубоко вошла в дерево, и я остался без одного наконечника. С луком шак тоже перестарался, у меня просто не хватало веса, чтобы согнуть лук и снять тетиву.
– Ладно, оставим все как есть, – подумал я. – Сначала шак будет надевать на лук тетиву, а потом и я холку наем.
Подготовка к походу заняла у нас еще три дня. Первый делал запасную обувь и латал нашу одежду. Требовалось время, чтобы запасти еду, сделать колчан для стрел и запасную тетиву. Наконец сборы были закончены и мы с 'Первым' легли пораньше спать, чтобы отправиться в путь хорошо отдохнувшими.
