Борис Царегородцев
Второй шанс адмирала Бахирева
Вступление
Новочеркасск – столица Донского казачьего Войска, а казаки, в массовом сознании, – это неисправимые конники. Но и сам степной город и Донская Область были родиной не только кавалерийских военачальников, но и адмиралов и офицеров русского флота начала ХХ века.
Наибольшей славы в военно-морской истории Отечества в ХХ веке, наиболее высокого флотского чина достиг уроженец Новочеркасска, потомственный донской казак – вице-адмирал Михаил Коронатович БАХИРЕВ. Человек, долгое время незаслуженно вычеркнутый не только из военно-морской истории России, но и из истории донского казачества.
Действительно, история русского Императорского флота не знает донских казаков, достигших чина вице-адмирала. Но дело не только в чине и числе адмиральских орлов на широких золотых погонах. Михаил Коронатович или, как дружески его величали сослуживцы, — "адмирал Коронат", был истинным флотоводцем, выигравшим у кайзеровского "Флота Открытого моря" Моонзундское сражение осенью 1917 года. Донской казак, лейтенант флота Михаил Бахирев стал первым кавалером ордена Святого Георгия 4-й степени среди донских казаков в ХХ веке. Но все по порядку…
Будущий герой родился 17 июня (по старому стилю) 1868 года в Новочеркасске, в семье казачьего офицера – ветерана севастопольской обороны 1855 года. Окончив 7 классов Новочеркасской гимназии, донской казак отправился на берега Невы, навсегда отказавшись от кавалерийской службы, ради морской. В 1888 году мечта реализовалась – Михаил Бахирев приехал в отпуск на Дон уже в черном флотском мундире, с погонами мичмана. А вместо казачьей шашки по боку постукивал изящный кортик морского офицера.
Связей во флотских кругах новоиспеченный мичман не имел, потому "законопатили" его на Тихоокеанский флот, который тогда назывался Сибирским флотским экипажем. Был Бахирев вахтенным начальником канонерской лодки "Бобр", затем штурманским офицером на транспорте "Амур". Лишь через 10 лет его, наконец, перевели на более престижный Балтийский флот, чтобы сразу – в январе 1898 года отправить на Дальний Восток, в длительный поход на канонерской лодке "Гиляк". На канонерской лодке "Гиляк" Михаил Коронатович участвует в Русско-китайской войне, именуемой также Боксерским восстанием или восстанием Ихетуаней.
Весной 1900 года в Поднебесной Империи началось национальное восстание против ее оккупации иностранным капиталом. Плохо вооруженные, но храбрые до безумия китайцы сначала имели успех. Они захватили большую часть страны, но в Пекине круговую оборону заняли "белые колонизаторы": дипломаты, торговцы, туристы. Были среди осажденных и подданные царя Николая. Армии и флоты Великобритании, Франции, Германии, России, США, чуть позже Италии и Японии – "коалиция союзников" – были направлены на подавление национального возмущения китайцев. К китайскому побережью были стянуты все боевые корабли, оказавшиеся в этих водах. Среди них и канлодка под Андреевским флагом – "Гиляк". Во время этого боя, канонерская лодка "Гиляк", у которой, даже не было броневого пояса, вела храбрую артиллерийскую дуэль с прибрежными хорошо укреплёнными фортами. В начале боя в "Гиляк" попал 203 мм китайский снаряд, однако канонерская лодка вела бой, не смотря на повреждение, команда потушила возникший пожар, подвела пластырь к пробоине, и через два с половиной часа корабль новь получил возможность двигаться. Потери команды составили 8 убитых и 48 раненых. Так же стоит отметить, именно благодаря мастерству комендоров "Гиляка" а так же комендоров канонерской лодки "Кореец" (той самой, что героически сражалась в паре с легендарным крейсером "Варяг" в бою у Чемульпо 27 января 1904 года) на фортах были взорваны пороховые погреба. Артиллерийский огонь с канонерок "Гиляк" и "Кореец" сыграл важную роль во взятии фортов Таку, А на приступ его стен бросилась десантная партия моряков под командованием штурманского офицера Бахирева. 4 июня 1900 года, под шквальным, но бестолковым огнем китайского гарнизона, над фортом Таку был поднят русский флаг. За это Он и получил "Георгия" IV степени – одной из высших военных наград в Российской Империи "в воздаяние отличных подвигов храбрости, оказанных при занятии 4 июня 1900 года фортов в Таку".
Из донских казаков лишь единицы участвовали в китайском походе, но никто из них столь высоких наград не получал. Лейтенант Бахирев стал первым Георгиевским кавалером среди донских казаков в ХХ веке!
После окончания Китайской компании и до начала Русско-японской, Михаил Коронатович проходит службу на будущих кораблях-героях морских баталий с Японией, крейсер "Россия", клипер "Джигит", броненосец "Наварин". 18 марта 1904 г. его назначают командиром миноносца "Смелый" в Тихоокеанскую эскадру, дислоцирующейся в Порт-Артуре. В это время командующий Тихоокеанским флотом вице-адмирал С.О.Макаров назначал на боевые корабли только заслуженных, опытных и проверенных офицеров, так что это назначение говорит о степени доверия флагмана к лейтенанту Бахиреву. В ночь с 30 на 31 марта 1904 г. "Смелый" под командованием Михаила Коронатовича выходит вместе с миноносцами: "Сторожевой", "Страшный", "Расторопный", "Бесшумный", "Боевой", "Выносливый" и "Грозовой" в рейд к островам Эллиота, для поиска и уничтожения маневренной базы японского флота близ Порт-Артура. Миноносцы "Смелый" и "Страшный" шли концевыми кораблями. Стояла ночь, и в темноте оба миноносца и отбились от основного отряда. После безуспешных попыток найти свой отряд, лейтенант Бахирев приказал следовать с рассветом в Порт-Артур. Уже на подходе к крепости, на миноносце услышали выстрелы позади себя и повернули в их направлении. Это героически бился миноносец "Страшный", в одиночку с четырьмя миноносцами противника. Миноносец "Смелый" под командованием Михаила Коронатовича бросился на подмогу, однако был вынужден отступить к Порт-Артуру в виду численного преимущества неприятеля. На выручку уже шёл броненосный крейсер "Баян" а за ним и вся эскадра. Когда подошли к месту гибели "Страшного", успели подобрать только нескольких уцелевших матросов. Миноносец "Страшный" героически погиб. День 31 марта был омрачён для эскадры гибелью командующего Тихоокеанским флотом вице-адмирала Степана Осиповича Макарова, на, подорвавшемся на японской мине броненосце "Петропавловск".
В ночь на 2 мая 1904 г. миноносец "Смелый" под командованием Михаила Коронатовича сопровождал в тралящем караване вместе с миноносцами "Скорый", "Сердитый", (которым в то время командовал лейтенант А.В. Колчак будущий прославленный Адмирал и вождь Белого движения) и "Стройный", минный заградитель "Амур" который выполнял задание по постановке мин заграждения в прибрежных водах Порт-Артура, на минах которого 2 мая подорвались и затонули два японских новейших броненосца "Хатцузе" и "Яшима".
Миноносец "Смелый" не учувствовал в морском бою у Шантунга 28 июля 1904 года. Оставаясь в Порт-Артуре до конца осады, (во время которой месяц службы, считался за год Государевой службы) миноносец "Смелый" нёс дозорную и тральную службу, обеспечивая чистоту прибрежных фарватеров от неприятельских мин заграждения.
Осада Порт-Артура сделала из лейтенанта М.К. Бахирева прошедшего уже и Китайскую компанию, по-настоящему стойким и выносливым офицером. Уже в середине декабря 1904 года, когда генералы Стессель и Фок поставили вопрос о предательской сдачи крепости, именно лейтенанту Бахиреву поручили возглавить отряд миноносцев и паровых катеров для прорыва блокады и разоружения в китайских портах, дабы сохранить миноносцы для будущего возрождённого Русского Императорского Флота. 20 декабря в самый канун сдачи крепости миноносцы "Статный", "Смелый", "Властный", "Сердитый", "Бойкий", "Скорый", а так же паровой катер "Ольга" под общим командованием лейтенанта Михаила Коронатовича Бахирева прорвали морскую японскую блокаду и достигли китайских портов, где и интернировались (разоружились) до конца компании. "Смелый" и "Бойкий" в германской военно-морской базе Цин-Дао, а все остальные миноносцы интернировались в китайском порту Чифу. Предприятие это имело важный характер ещё и тем, что прорвавшиеся миноносцы увозили из Порт-Артура войсковые знамёна, секретные документы, и многие другие важные для Русской чести предметы, которые не должны были попасть к неприятелю.
12 февраля 1905 года, в галерее героев Отечественной войны 1812 года Зимнего дворца, Государь Император вручил донскому казаку, старшему лейтенанту Бахиреву золотое оружие с надписью "За храбрость" – "в воздаяние отличных подвигов храбрости и самоотвержения, оказанных в делах против неприятеля под Порт-Артуром". А в декабре того же 1905 года произведен в капитаны 2 – ранга. Продолжая службу на Дальнем Востоке, Михаил Коронатович назначается в 1906 году начальником Флотилии рек Амурского бассейна. Но уже в 1907 году окончательно переводится на Балтику, командует минным крейсером "Абрек", миноносцем "Ретивый" и эсминцем "Амурец". В 1910–1911 гг. начальник 5-го дивизиона миноносцев Балтийского моря.
В 1911 году Михаил Коронатович производится в капитаны 1 ранга и становится командиром новейшего броненосного крейсера "Рюрик". Стоит сказать, что тогда "Рюрик" (построенный в Англии фирмой "Виккерс") являлся самым мощным боевым кораблём Русского Императорского Флота. Связано это было не с пресловутой "технической отсталостью" России, а с тем что революционная Государственная дума первого и второго созывов не сильно стремилась заботится об обороне Родины, ставя свои эгоистические "политические цели" выше интересов Русского народа. А потому боевые корабли вступали в строй уже в годы Первой Мировой войны. Происходило это из-за фактического противодействия корабельностроительных программ в "Думах". Броненосный крейсер "Рюрик" был флагманским кораблём командующего Балтийским флотом Адмирала Николая Оттовича фон Эссена. Он, учтя уроки Русско-японской войны, подготовил Русский Императорский Флот к предстоящей Мировой войне. А должность командира флагманского корабля это фактически должность начальника Штаба Командующего. А это говорит о многом, ответственность за образцовый порядок на корабле, и размещение штаба. Можно утверждать, что Михаил Коронатович Бахирев, был деятельным сподвижником Николая Оттовича фон Эссена в деле возрождения Флота, и стоял в одном ряду с Александром Васильевичем Колчаком, который так же принимал деятельное участие в этом процессе.
Со службой Михаила Коронатовича на "Рюрике" связан один комичный эпизод. Однажды когда к ним на "Рюрик" которым Он командовал, привезли институток, из института благородных девиц, мичмана и лейтенанты разобрали всех и повели показывать корабль, осталась их смотрительница, Коронат ходил по каюте, тёр руки, смотрел в иллюминатор, и вдруг произнёс: "Мадам! Может пивка?!". Это вероятно анекдот, как вспоминали сослуживцы, но анекдот похожий на Короната.
Уже после начала первой мировой войны 24 декабря 1914 года М.К. Бахирева "за отличие против неприятеля" произвели в контр-адмиралы и назначили командующим 1-й бригады крейсеров Балтийского моря. Через год, в декабре 1915 года Михаил Коронатович принял 1-ю бригаду линейных кораблей. Её составили только что вступившие в строй "Петропавловск", "Гангут", "Севастополь" и "Полтава".
6 декабря 1916 года Михаил Коронатович получил чин вице-адмирала. Над Россией сгущались сумерки, приближались смутные революционные события.
21 августа 1917 года М.К. Бахирев уже в чине вице-адмирала возглавил Морские силы Рижского залива. Пожалуй, именно опыт и авторитет М.К. Бахирева во многом повлияли на то, что флот в тяжелейших условиях 1917 года оказался на высоте.
Приказом N 37 от 12 января 1918 года "Коронат" был уволен от службы без права на получение пенсии. Пришлось на пороге 50-летия стать заведующим учетным отделением Центрального народно-промышленного комитета. И это был не самый худший вариант. В начале августа 1918 года М.К. Бахирева арестовали, и он провёл в тюрьме чуть больше 7 месяцев, его освободили 13 марта 1919 года. А вскоре (1 апреля) Михаил Коронатович стал сотрудником оперативного отдела Морской Исторической Комиссии (Морискома).
По свидетельству Н.Н. Крыжановского: "По выходе из Чека Бахирев жил на квартире одного нашего офицера, где я его и видел. Он написал в двух экземплярах подробное описание Рижских боев до эвакуации. Он говорил, что один экземпляр остался у Новикова в Исторической Комиссии. Другой экземпляр взяли чекисты при втором аресте Бахирева". Этот "Отчет…", датированный 11 июля 1919 года и написанный четким уверенным почерком, в настоящее время хранится в РГАВМФ в фонде р-1579 "Исторический отдел Главного Морского Штаба". Кроме того, в архиве имеются две машинописные копии "Отчета…": одна с визой А.В. Развозова в фонде 1376 "Командующий Морскими силами Рижского залива вице-адмирал М.К. Бахирев", вторая – в фонде р-29 "Морская Историческая Комиссия". Благодаря тому, что этот материал оказался на архивной полке, у читателя сейчас есть возможность познакомиться с этим интереснейшим документом.
Судьбу второго экземпляра рукописи М.К. Бахирева пока выяснить не удалось…
После провала наступления генерала Юденича на Петроград прошла новая волна арестов. 17 ноября 1919 года по обвинению в участии в белогвардейском заговоре арестовали и М.К. Бахирева. За два дня до ареста его уволили из Морискома, а ещё чуть раньше Михаил Коронатович отказался от попытки бегства в Финляндию, которую ему предлагали.
В.К. Пилкин писал, что об аресте Бахирева было сообщено "Верховному Правителю" с просьбой взять заложников и, может быть, именно поэтому на заседании 9 января 1920 года Коллегия ВЧК постановил: "Бахирева Михаила… расстрелять, приговор привести в исполнение по особому постановлению Президиума ВЧК, оставив Бахирева в качестве заложника на случай террористических актов со стороны агентов белогвардейцев".
Особое постановление не заставило долго ждать и через неделю, 16 января 1920 года Михаила Коронатовича, "Короната" – расстреляли.
Егор Брацун и другие.
Несколько выдержек из воспоминаний контр-адмирала Пилкина о Бахиреве
Бахирев был среднего роста, коренаст, несколько по-медвежьи неуклюж и косолап, что называется "неладно скроен, но крепко сшит". Одеваясь перед зеркалом, он улыбаясь говорил: "Есть еще красивые адмиралы в русском флоте", и смеясь добавлял: "А мой портной, Каплан, говорит
— "трудно на Вас шить, Ваше превосходительство".
Крепко сшитый Бахирев, молодым офицером, на канонерской лодке "Манджур", в китайских водах заболел чумой… Страшная болезнь! Но он выздоровел. Крепкий был организм. Понадобилась, разумеется, операция. В маленькой каморке судового лазарета канонерки растянули на столе бедного "Короната". Двое матросов сели ему на ноги, двое держали распятые его руки. Судовой врач Косоротов, ласкательно именуемый кают-компанейцами "Косоротушкой", с засученными рукавами рубашки, со скальпелем в руке, веселый, едва ли уже не поддавший, весело и радостно декламировал: "О радость! Я знал, я чувствовал заране, что мне лишь суждено свершить столь славный подвиг! Близок уже час торжества моего, ненавистный соперник лежит распятый предо мной. Не трудясь и не заботясь, я намерений достигну"… и т. д.
Ни о каких, конечно, "анестезиях" и речи не было.
"Мучительно ли было? — спрашивал я Бахирева. — Как Вы перенесли операцию?"
— "Плевал все время доктору в рожу!"
Косоротов оказался на высоте и вылечил Бахирева (а может, "Коронат" и сам выздоровел) Обыкновенно "Косоротушка" молчаливо сидел в кают-компании с рюмкой марсалы перед собой. Бывало, к нему тщетно взывал какой-нибудь мичман: "Доктор! Доктор!"
В ответ – мертвое молчание.
Опять: "Доктор! Доктор! Я болен".
"Косоротушка" подымает приветственным жестом рюмку с марсалой: "Твое здоровье, мичман" и опять погружается в раздумье. Пациентов своих и их недуги знал хорошо.
Впоследствии единственно, чем страдал Бахирев – это было похмелье. Мне случалось слышать на "Петропавловске", которым я командовал, как мой адмирал взывал по утрам к своему верному, до самого конца, несмотря ни на какие "революции", вестовому: "Качалов! Качалов! Подыхаю! Подыхаю!"
— "Обойдется, Ваше П-ство, не впервой!"
И действительно, на следующий день, бывало, Михаил Коронатович, веселый и бодрый, еще до подъема флага, заглядывал ко мне в каюту со словами "Бокал вина капитан".
Михаил Коронатович был умный, простой и добрый человек. Михаил Петрович Лазарев говорил о Нахимове: "Чист сердцем и любит море" То же можно было сказать и о Бахиреве: чист сердцем и любит море.
Михаил Коронатович был не совсем русским по крови, но глубоко русским человеком в душе. Сослуживцы чувствовали в нём монгольскую свирепость. Многие считали его весьма незаурядным человеком.
Михаил Коронатович был завзятый холостяк, но веселые морские дамы, по возможности с большими шляпками, веселили сердце холостяка. У него были дружеские отношения со многими. Но морские дамы на его сердце никаких атак не делали. Чувствовали, что это бесполезно. Завзятый холостяк, он любил "эпатировать" публику, громко рассказывая где-нибудь в театре во время антракта, что у него будто бы сбежала жена с драгунским корнетом и т. п. Бахирев любил жизнь кают-компании. Командиром "Рюрика" он поселился в одной из офицерских кают, а не в полагавшейся ему по штату. "Почему так?" – спрашивали его. "Да отсюда, видите ли, голоса из кают-компании слышатся". Он не мог как командир по уставу столоваться в кают-компании, но столовался не со штабом, а у себя в каюте, но скучал в одиночестве и рад был, когда я, в то время командир "Цесаревича", приезжал к нему на "Рюрик", и зачастую посылал за мной катер, приглашая обедать.
За кормой "Петропавловска", на котором он держал свой флаг, а я был командиром, в каких-нибудь двух кабельтовых, на Гельсингфорсском рейде, находился остров Брэнд-Эри и на нем хороший ресторан. Бахирев любил иногда съезжать туда завтракать. Но ему непременно нужен был компаньон. Флаг-капитану, как он меня именовал на английский манер, выпадала обязанность его сопровождать. "К началу занятий будем дома", — обещал он. Так обыкновенно и бывало; но иногда к нашему с ним столику подсаживалась бойкая, веселая, остроумная эстонка, очень недурная собой.
"Иоганна, — говорил ей Бахирев, — ты сегодня прехорошенькая, глаза у тебе сегодня… как два рубина". И можно было с тобой посидеть в будуаре, но я сегодня занят сильно. Она хохотала и отшучивалась.
Бахирева любила не только команда. Он был вообще очень популярен во флоте. Ему верили; к мнению его прислушивались. Он был представителем старых, прежних морских традиций. Двадцать лет он провел на корабле. Высшему (самому высшему) начальству не нравилось, что он был "не дурак выпить", что его можно было видеть не только с веселыми, но настоящими дамами, но и дамами "de la petite vertu". Может быть, поэтому, несмотря на его достоинства, не видело в нем кандидата в командующие флотом. Когда разразилась революция, команды на митингах выбирали себе начальников. Посудили-порядили и выбрали себе Бахирева. По просьбе команды Михаил Коронатович вышел к ней на палубу и спросил: "Вы мне доверяете?" В ответ галдят: "Доверяем! Доверяем!" – "А я вам не доверяю, — заявил Бахирев – до чего себя довели: царь от вас отрекся". И спустился в каюту. Команда посудила, порядила, решила: лучшего не найдешь и другого не выбрала.
"Управляют Россией Советы рабочих и солдатских депутатов, — говорил Михаил Коронатович, — а следовало это дело поручить Совету флагманов и капитанов".
Может, действительно так?
