7

Перед тем, как усесться за отчет, я вспомнила о своем обещании. Немного побегав, нашла летчика, притащила его к своему оружейному складу и выдала обещанную пачку патронов к люгеру. Он был не просто доволен, а, можно сказать, счастлив. Тут я сообразила, что к летчикам трофеи вообще не попадают. Они ведь в разведку не ходят, а воюют только в небе. Откуда там трофеи. Остается только один вариант — выменивать на что-либо. Но это все в будущем. Пока у них только по шесть — восемь вылетов в день и сплошной недосып. А тут не только выспался, но и прибрахлился. Рана у него небольшая, можно сказать, глубокая царапина. Один-два дня в медсанбате и снова в бой. Короче, старлей обещал все, что захочу, вплоть до звезд с неба. Я поблагодарила и сказала, что учту на будущее. Мы с ним распрощались, и я пошла в особый отдел.

Написание отчета много времени не потребовало, но я не торопилась его сдавать. Где еще найду время подумать, как не тут, в тихом месте, куда добровольно никто предпочитает не соваться. А подумать было о чем. Не складывается у меня пазл. Вот обязательный Аристарх Ксенофонтович получил для меня восемь отличных арбалетов. Я даже немного научилась из них стрелять. Не так, как Леша, но метров с тридцати в цель попаду. Ну и что? Арбалеты в кладовке. Там же, кстати, и заготовки для ловушек, не говоря уже о стрелковом оружии и гранатах, а я все в разъездах, и все мои наработки лежат мертвым грузом. При переездах, которые наверняка начнутся в самое ближайшее время, мои заначки могут и потеряться. Надо что-то делать. Может быть, пора напомнить товарищу Жукову про его обещание? А как я буду перетаскивать все свое имущество? И что будет с Лешей, с Романовым?

Посидев так минут двадцать, я кое-что надумала. Мы планируем в самое ближайшее время сниматься с насиженного места. Это, конечно, не Западная Белоруссия, но и тут будут партизаны. Значит, и тут кое-что можно припрятать. Пара укромных мест в нескольких километрах отсюда в лесу мне уже известна. Они запланированы в качестве баз для диверсионных групп. Вот там и спрячу часть моего вооружения. А в будущем, либо сама попользую, либо оно кому-другому пользу принесет. Грузовичок и пару бойцов для транспортировки найти несложно. Кроме того, пора, наверное, возить с собой некоторый минимум партизанского оборудования. Ладно, пока еще мне не пришлось сталкиваться с неожиданными прорывами немецких войск, но точно помню из разных книжек, что такие прорывы случались очень часто, а в первый период войны чуть ли не каждый день. Хорошо еще, что пока товарищ Жуков своими хитрыми маневрами путает немцам планы, но резервов у него все меньше и меньше — сказывается катастрофическая нехватка транспортных средств и немецкие бомбежки. Поэтому очевидно, что вот-вот немцы внесут коррективы в свои планы и тогда начнется самое неприятное.

Вся в мыслях я пошла за очередным поручением к Жукову, как вдруг кто-то крепко сзади ухватил меня за плечи, не давая повернуться. Я попыталась лягнуть этого кого-то ногой, но не получилось — промахнулась. Все понятно, такое со мной может сотворить только один человек.

— Нехорошо, Аркадий, так неожиданно нападать на беззащитную девушку.

— У тебя, Анна Петровна, что, глаза на затылке?

— Конечно. Один с рождения на макушке, а сейчас еще два отращиваю на ушах. Просто в прическе их незаметно.

Я радостно повернулась к Ипполитову.

— Рассказывай, товарищ майор, что там и как в вашей дивизии?

Тут Ипполитов помрачнел.

— Не очень все гладко. Собственно говоря, от дивизии мало что осталось, и нас сейчас вывели на переформирование. Мы ведь приняли на себя самый первый удар. Первые два дня удавалось держать оборону. Федор Савич хитро маневрировал артиллерией, не давая немцам засечь наши гаубицы, и устроил на дорогах знатную кашу. А из легких танков сделал передвижные ДОТы. Это немцев здорово разозлило, и они на своих маршрутах повесили самолет-разведчик. Он, в конце концов, сумел засечь расположение наших пушек и гаубиц, после чего целый день без перерыва нас бомбили. Дивизия понесла очень большие потери. Единственная радость, что немцам тоже досталось как следует. Если бы не их колоссальный опыт в маневрировании и насыщенность транспортными средствами при хорошей радиосвязи, то они вообще могли там застрять. Но, увы. А при бомбежках одна бомба попала в штаб, и генерала Окулова тяжело ранило. Пришлось его эвакуировать в Москву, да еще не сразу, так как первый присланный самолет немцы сбили. Кстати, собственно отправкой Окулова руководил твой муж. Он со своими сотрудниками присоединился к нам в первый же день войны.

— О муже я слышала, а где он сейчас?

Тут Ипполитов хитро усмехнулся.

— А сейчас он уже в немецком тылу готовит базу для действий особого диверсионного отряда Западного фронта. И знаешь, кто будет командовать этим отрядом?

Ха, тоже мне Бином Ньютона! Но не буду разочаровывать Аркадия. Пусть сам похвастается.

— Понятия не имею. А что, кто-то из наших общих знакомых?

— Вот именно. Я — этот знакомый. Вот приехал сейчас за последними указаниями и за радистом. Потом два дня на всякую суету и в тыл к немцам. Кстати, старший лейтенант Северов, зная, что я буду в штабе фронта, предвидел нашу встречу и просил передать, что он будет в точке два. Тебе это что-нибудь говорит?

— Само собой. Это, чтобы я знала, где его искать.