59

Придя домой, хотела записать все возникшие вопросы, но спохватилась, что сейфа тут нет и дежурного на входе тоже нет. Н-да, квартира — это не место для работы над секретными документами. Придется все держать пока в памяти. Уже ложась спать, спохватилась, что сегодня воскресенье. День отдыха, так сказать. Интересно, сейчас где-нибудь в СССР люди в воскресенье отдыхают? Думаю, что нет.

Еще три дня я до обеда под руководством Зои составляла планы и программы обучения, а после обеда занималась немецким. Но настал день, когда мне снова пришлось пойти в поликлинику. Вот тут начались терки с врачом. Он опять захотел послать меня на просвечивание, а я опять этого не хотела. Врач долго меня уговаривал, благо других пациентов у него не было и времени хватало, но я держалась, как стойкий оловянный солдатик. Наконец хирург не выдержал и заявил

— Если вы, товарищ лейтенант госбезопасности, не желаете идти на просвечивание, то я буду жаловаться на вас вашему начальству. Если надо, то дойду до наркома.

До наркома, до наркома. А ведь это мысль! Можно и самой уберечься, и других защитить.

— Доктор, ловлю вас на слове. У вас сейчас нет пациентов, поэтому прошу потратить несколько минут на составление жалобы на меня на имя товарища Берия. Так и так, уважаемый товарищ Нарком. Лейтенант отказывается проходить обследование путем просвечивания рентгеновским аппаратом. И укажите, пожалуйста, ваши регалии. Я обещаю, что не позже, чем завтра ваша бумага ляжет на стол наркома.

Такого хода доктор от меня не ожидал. Он несколько сдулся и с грозного тона перешел на ворчание и уговаривание, типа, что не желает для меня неприятностей. Но тут я вцепилась в него, как клещ. И чтобы добить бедного доктора показала ему документ, свидетельствующий, что я действительно являюсь порученцем наркома. Потеряв терпение, я сама стала диктовать текст письма. Мое упорство принесло плоды. Письмо было составлено и напечатано в двух экземплярах. На одном экземпляре, оставленном доктору, я поставила свою подпись с указанием даты получения письма, а второй экземпляр с печатью поликлиники взяла с собой. Видимо придется Маше написать еще одну бумагу. Но дело того стоило. Товарищ Берия подобные моменты понимает с лета. Если просвечивание может приносить вред, значит нужно разработать методы, использующие вместо непрерывного облучения больного, снимки в разных проекциях. Когда подобная инициатива идет сверху, то внизу ее отрабатывают довольно аккуратно. А с теми, кто не отрабатывает, в это время разговор короткий. На фронте пополнение всегда нужно.

К сожалению, из-за поликлиники и последующего визита в наркомат первая половина дня пролетела, а вторая половина дня по традиции — немецкий. Но после немецкого, когда я уже намылилась домой, меня зацепил Судоплатов и сказал, что завтра пора приступать к основной работе, то есть начинать занятия с будущими диверсантами. Поэтому мне надо быть в школе в восемь-тридцать, так как отсюда пойдет автобус на полигон. Все занятия проходят на полигоне Динамо. Конечно, все бумаги уже готовы и завизированы, но все равно какой-то холодок по спине пробежал. Как-то сложится завтра?

Утром, как говорится, «с чистой шеей» я пришла в школу одной из первых. Это просто потому, что живу практически рядом. Всего пришло двенадцать человек. Нас построили, проверили и усадили в автобус, который тут же бодро рванул с места. Впереди перед нашим автобусом ехал грузовичок с охраной. Это меня немного удивило. Нет, если бы дело было в Гродно перед войной, то я восприняла бы это, как должное. Но тут фронт еще далеко, патрули на каждом шагу круглосуточно. Ни о каких бандитских вылазках никто не слышал, и все равно без охраны никуда. Ну может быть это и правильно. Лучше перебдеть, чем ждать, пока почки отвалятся.

Дорога заняла около тридцати минут. Хотя нас никто не останавливал, ехали мы не слишком быстро, а полигон оказался не в Москве, а в Московской области. Но вот автобус въехал на территорию полигона и остановился. Мы все вышли из автобуса и дружно пошли за распорядителем, в роли которого выступил местный майор с петлицами НКВД. Он привел нашу группу на стадион, на котором уже был выстроен личный состав ОМСБОН. Нас построили напротив, после чего старший майор Судоплатов представил бойцам преподавательский состав. Про каждого из преподавателей было сказано несколько слов. Когда речь пошла обо мне, я невольно покраснела, так как даже не догадывалась, какой я умелый вояка.