Глава 14

Перевод на другое место пришел спустя пару месяцев после аварии с транспортником. Александре и еще нескольким пилотам было приказано прибыть на орбитальную базу 'Меерсон-Брава' для возможного дальнейшего прохождения службы. И хотя формулировка казалась донельзя странной, приказ следовало выполнять. Впрочем, Сашка оказалась ему даже рада — появился шанс сменить обстановку, а то еще немного, и она на базе начала бы бросаться на людей.

Вокруг базы наблюдалось некоторое оживление. У причальных шлюзов мельтешили небольшие транспортные боты, чуть в стороне по хитро запутанной траектории нарезали круги патрульные драккары и истребители типа 'Фантом', словно их пилоты сдавали какой-то сложный экзамен. Что собственно так и было.

Александра на следующий день после прибытия заполнила какой-то хитромудрый тест, прошла немного странное испытание на симуляторе драккара, а потом в свою очередь нарезала множество кругов на 'Фантоме' по импровизированному полигону. И попыхтеть, и поволноваться ей пришлось, пожалуй, не меньше, чем в тот злополучный аварийный день.

После завершения испытаний (тех пилотов, прибывших с Сашкой, отправили обратно) прошедших их собрали в самом большом зале на базе. Около пятисот пилотов расселись в креслах, а перед ними на возвышение вышел бригадный генерал Брайан Рассел.

— Господа военные, — начал он после небольшой паузы, когда все разговоры стихли и взоры обратились к нему, — Думаю, для вас не станет открытием, что последние двадцать лет Конфедерация Земных Миров сдает позиции на мировой военной арене. На нас напирает Исламский Союз, который благодаря своему теократически настроенному правительству и подготовке военных кадров в большинстве своем как шахидов — готовых принять мученическую смерть на войне против врага, в любой момент может начать военные действия, не считаясь с потерями. Но это не так страшно, как другой соперник. Больше всего нас давит Империя. Ни для кого не секрет, что в небольших локальных конфликтах мы уже потеряли не один кусок территории. Их военные раз за разом устраивают на границах провокации, а потом в ходе разворачивающегося конфликта стягивают силы к границе и… Чтобы отстоять свое нам требуется соотношение сил — один к трем. То есть против одного имперской боевой единицы нам требуется противопоставить три своих. Это печально господа.

Похоже, что все это генерал говорил искренне. Такие слухи в последнее время все чаще и чаще муссировались среди военных, их Сашка не раз слышала. Однако кто выступал за эскалацию конфликта, сказать было трудно: местами начинали имперцы, а местами и сами конфедераты. Каждый случай следовало рассматривать сугубо индивидуально.

А генерал продолжал:

— Чтобы эффективно противостоять нашим соперникам… я даже не побоюсь слова — вероятным противникам, учебное авиационное командование по приказу штаба ВКС и боевого командования разработало новую систему подготовки пилотов, а наши яйцеголовые — модернизировали вооружение. Вас отобрали как лучших, и теперь предлагают принять участие в эксперименте, — тут он поморщился, словно ему не нравилось то, что произнес. — На добровольцах будет опробована специальная система подготовки, новые технологии в вооружении. Большего я пока сказать не могу, это является военной тайной. Участие в новом проекте добровольное, и те, кто пожелают вступить в него будут в полной мере ознакомлены со всеми его особенностями. Однако после ознакомления вы уже не сможете сдать назад, вас посветят в государственную тайну и отказ будет равносилен невыполнению приказа. Отказавшихся после ждет трибунал, с последующим отбыванием тридцатилетнего тюремного срока. — Такое заявление вызвало тихий ропот среди пилотов. Еще неизвестно, что от них потребуют, но провести лучшие годы за решеткой, мало кого прельщало. Генерал же закончил показывать кнут и начал щедро раздавать пряники. — Согласившихся же, ждет карьера в лучших рядах ВКС, звание и возможность послужить стране на передовой. Знайте, вооруженным силам нужны такие новые пилоты. На принятие решения вам отводится час. Всех, кто пожелают принять участие — прошу оставаться в этом зале, те, кто окажутся — покиньте его. Через час я вернусь и мы продолжим.

С этими словами генерал покинул зал, а знакомые меж собой пилоты занялись обсуждением перспектив. У Александры здесь знакомых не было, однако она в надежде обвела взглядом зал, вдруг кто да попадется.

Девушка уже отметила для себя, что приглашенными все сплошь были молодые пилоты, обладающие малым боевым опытом, но имеющие максимально-хорошие характеристики по здоровью, скорости реакции, и уже успевшие так или иначе отличиться по службе. Например, те двое, что прибыли сюда с ней и не прошли отбор, обладали куда более внушительным послужным списком, равны по скорости реакции, но были старше ее на пять-семь лет. Так что надежды встретить знакомого по выпуску не были напрасны.

И точно, словно в ответ она заметила вихрастую макушку такого знакомого рыжего цвета, да оттопыренные уши. На всякий случай, чтобы напрасно не поднимать шума, девушка подошла поближе и…

— Крафт! — на ее радостный вопль обернулась едва ли не половина зала, а тот, кого она звала, едва ли не подпрыгнул на месте, а потом резко обернулся с улыбкой.

— Сашка! — и после утвердительного кивка, продолжил: — Александра! Вот уж кого-кого, а тебя я тут встретить не ожидал!

Бывшие одногрупники крепко обнялись.

— Чего это не ожидал?! — не осталась в долгу девушка, хлопая парня по спине. — Можно подумать я убогая какая, чтоб не подойти по всем параметрам? — она отстранилась и взглянула на Вольфгана. — А ты молодцом, уже отличился! — это Сашка намекала на пару наградных планок, которые украшали его мундир.

— Да-а, тебя в такую глушь запихнули, что там по службе подняться то негде! — невпопад отвечал ей парень. Уж слишком долго они не виделись, и теперь спешили высказать все, что произошло с момента их расставания. — Мне Рик написал, что тебя на пограничную таможенную базу запихали, что ты конвойщица… А вон оно как вышло!

— И мне Спичек писал. Ему кажется тоже не самое шикарное место досталось… Слушай, Вольф, а ты уже решил примешь предложение или нет?

— Мутноватое предложение, — односложно ответил тот, и Сашка поспешила высказать все свои сомнения и опасения, что приметила раньше.

— Но знаешь что самое паскудное в этом деле? — завершила она свой монолог. — Что в ту дыру, где служила последние восемь месяцев, возвращаться не намерена. Если я туда вернусь, то уже через год с ума сойду или грохну кого-нибудь. Там же делать нечего, кроме как летать туда-обратно по прямой, выполнять нудные приказы ведущего, да в свободное время использовать партнера по койке по назначению, чтоб совсем в дурку не загреметь.

— И как, многих попробовала? — прищурился парень.

— Будешь смеяться — ни одного, — отмахнулась Сашка. — Нормальных мужиков там раз-два, и обчелся! И они все уже давно забиты местными красотками, осталась одна шелупонь. А с кем-попало… — тут девушка брезгливо скривилась. — Короче на базе сплошная серость и тлен. Лучше уж я к черту на рога полезу, чем обратно вернусь!

Крафт лишь головой покачал.

— Ну, у меня на базе не все так печально, как ты описала, но тоже приятного мало. И свободы никакой.

— Соглашаешься? — с надеждой уточнила девушка.

— Вдвоем веселее, — улыбнулся парень и потянул ее на сиденье рядом. — А теперь расскажи, как ты в своей серости награду-то умудрилась заработать?..

Когда через час вернулся бригадный генерал Рассел, в зале осталось чуть больше половины пилотов.

Сашка взъерошила коротко стриженый затылок. С того памятного дня расставания с Томасом, ее прическа становилась раз от раза короче, а теперь остался едва заметный ежик. Хотя еще пару недель назад ее голова вообще не могла похвастаться какой бы то ни было растительностью. Доктор Хендрикс и майор Еккус запрещали испытуемым обзаводиться прическами. Требовали, пока контакты окончательно не вживятся, оставлять швы свободными.

Тех летчиков, кто согласился участвовать в программе, ждало необычное открытие. Им рассказали, что должны вживить импланты, позволяющие управлять кораблем напрямую, избегая прикосновения к штурвалу, сенсорам и каким-либо вспомогательным устройствам. Конечно, тогда в это мало кому верилось, но отказаться они уже не имели права. Единственное что тогда успокоило взволнованных пилотов, по окончанию срока службы импланты будут удалены без ущерба для организма. Им даже представили пилота, который первым пережил вживление и удаление контакта, позволили пообщаться с ним. И странностей в его поведении не заметили.

Месяц их готовили к операции, заставив сдать кучу непонятных тестов и множество анализов. Тогда Сашке уже стало казаться, что яйцеголовые с нее выкачали уже всю кровь, и больше в организме не осталось ни капли. А потом была сама операция и послеоперационный период, запомнившиеся лишь вспышками сознания, когда вокруг нее суетились люди в белых халатах, и головной болью, которая приходила внезапно и была настолько сильной, что от нее девушка впадала в забытье.

А потом все как-то нормализовалось. Головная боль накатывала все реже, становясь при этом все слабее. И восстановившихся пилотов потихоньку начали готовить к подключению.

Девушка никогда не забудет то первое соединение, когда штекер вошел в разъем у основания шеи. Тело словно током пронзило. На спазм отозвался каждый мускул, каждое нервное окончание, будто по ним провели оголенным проводом. Ее на миг выгнуло дугой, и так же резко отпустило.

Последующие подключения проходили гораздо спокойнее, организм привыкал, уже не приходя в шоковое состояние. Лишь во рту по-прежнему возникал стойкий металлический привкус, словно она старинную монету облизала. А еще через месяц их отправили в первый полет. Конечно, рядом с ними находился инструктор — обычный человек, неподключенный к системе управления корабля.

Поначалу ничего неожиданного и необычного не происходило. Как и ожидалось, корабль не слушался подключенного к нему пилота, управление приходилось дублировать вручную. Но где-то после сотни упорных тренировок наметились первые сдвиги, корабль все быстрее стал выполнять команды. Пусть эта скорость увеличилась всего лишь на доли секунды, но аналитики умудрились это засечь. А потом отметили и тактики, когда усовершенствованные пилоты (а именно так их стали называть) более слажено, более быстро, а значит и эффективнее стали действовать в боевой обстановке. Шаг за шагом они улучшали свои навыки пилотирования 'силой мысли', как смеялись меж собой. А потом случился настоящий прорыв.

В тот день все было как обычно. Девушка привычно опустилась в кресло, чуть поморщилась, когда штекер вошел в разъем, а рот наполнился металлизированной слюной, чуть корректируя мысленные приказы штурвалом, вывела драккар из шлюза. Дублирующего их действия пилота рядом уже не было, усовершенствованные сами уверенно летали. По внутренней связи прошел приказ выполнить построение 'полумесяц', перестроиться в порядок 'скорпион', потом вновь рассыпаться. Команды следовали одна за другой, и доведенными до автоматизма действиями ребята выполняли их. Ведущий вслед за ведомым… Ромб. Вновь распасться. Петля. Вращение вокруг оси или как его еще называли — винт.

И в какой-то момент Александра поняла, что выполняет все на автомате, не касаясь при этом штурвала. Вообще не отслеживая по приборам. Она просто знала, что нужно делать и как, словно была заодно с драккраром, была с ним единым организмом. Чувство абсолютной свободы нахлынуло внезапно. Окрылило, заставив закружиться голову от небывалого упоения. Ошеломило. Опьянило…

Девушка рассмеялась, едва не захлебнувшись восторгом от единения.

— Черри! Черри!.. — до нее не сразу дошло, что ее кто-то вызывает. — Кингстоун, мать твою, что ты творишь?! Кингстоун, … такая! А ну вернуться в строй! Еще минута и я тебя в карцер на пару месяцев упеку, …!

— Черри слушает, — с трудом совладав с эмоциями, ответила она.

— Млять, Кингстоун, ты какого вытворяешь?! — ее вызывал капитан Чин, командир их крыла.

— Извините сэр, у меня мозги потекли, — не думая ответила Сашка. Сейчас мир казался ей выше всяких условностей. Чудилось, что есть только она, свобода и бескрайние бархатные просторы космоса. А военная служба, армия, долг перед родиной это такие мелочи, что обращать внимания не стоит.

— Ты что, издеваешься?! Башка у нее потекла… — капитан от возмущения даже поперхнулся словами, однако справившись с рвущимися наружу нецензурными выражениями своих чувств, коротко приказал. — Приказываю вернуться на базу. Срок выполнения — семь минут. Не уложишься, пеняй на себя. Выполнять!

— Ай-ай, сэр! — уже придя в себя, отрапортовала девушка, а потом с ленцой (это ей самой показалось, что с ленцой) направилась к посадочным шлюзам.

Теперь ее ощущения во время полета изменились. Несмотря на накатывающую эйфорию Сашка уверенно и четко, направила драккар к докам и, играючи разминувшись с летящими навстречу сослуживцами, чуть замедлилась перед створками и, рисуясь, опустилась на причальные стопора.

Едва корабль зафиксировался силовыми захватами, буксировочная система затянула машину в воздушный ангар, где ее уже ждали техники и обслуживающий персонал. Девушка с необычайной легкостью, которая как в космосе по-прежнему ощущалась во всем теле, выпорхнула из кабины. А ей навстречу уже спешили доктор Хендрикс со своей сворой в белых халатах, и капитан Чин с перекошенным от гнева лицом.

— Кингстоун, ты что там вытворяла?! — начал он орать еще издалека. — Все твои идиотские мозги, в которых самое ценное — вживленный имплант, а прочее хрень собачья — могло по шлему размазать! Это практически саботаж! Да я тебя за такое…

Но доктор Хендрикс — субтильный тип с мелкими крысиными чертами лица — осторожно, но властно одним мановением руки остановил капитана.

— Как вы себя чувствуете, лейтенант Кингстоун? — он и вся его свора уже подошли к девушке, и теперь снимали первые замеры мед-сканером.

— Я в полном порядке, — пожала плечами Сашка, не совсем понимая, чем вызван такой ажиотаж вокруг ее персоны. Ну с Чином то все понятно. Она нарушила приказы, произвольно начала выполнять фигуры пилотажа, подвергнув при этом других пилотов неоправданному риску.

К тому же эйфория начала потихоньку спадать, возвращая ее к реальности.

— Норадреналин выше нормы в пять раз. Эндорфины зашкаливают. Повышенное содержание тироксина надо будет проверить дополнительными анализами… — это бубнил на ухо доктору один из ассистентов. Тот слушал его, продолжая при этом пристально разглядывать девушку.

Чин стоял рядом и багровел от рвущих его эмоций. Он понимал, что раз пилоты подопытные кролики, то в сложившейся ситуации доктор Хендрикс поглавнее его будет, однако как командир крыла, не мог спустить все на тормозах. И он не выдержал:

— Кингстоун, за вашу выходку!.. — начал он яростно, но ему вновь не дали продолжить.

Опять вмешался Хендрикс.

— Капитан, вы понимаете, что именно этого мы ждали от усовершенствованных пилотов? Вы видели, с какой скоростью и насколько плавно и уверенно лейтенант Кингстоун направила корабль к шлюзу? Как изящно она проскользнула меж двух драккаров и ловко увильнула в сторону от…

— Я знаю только то, что она подвергла опасности свое пилотажное звено. И просто счастливый случай, что при этом никто серьезно не пострадал! — рявкнул Чин в ответ.

Однако Хендрикса уже невозможно было сбить с пути.

— Могу голову заложить, но в эти моменты Кингстоун управляла кораблем ментальным образом. Ведь я прав, а лейтенант? Вы шли на ручном управлении или?..

— Или, доктор, — уже мрачно ответила та.

Счастье от полета рассеялось без следа, и теперь до девушки начало доходить, в какую передрягу она попала. Да Чин теперь от нее просто так не отцепится, и станет гнобить до тех пор, пока у всего звена раз и навсегда отпадет охота к подобным выходкам.

— Вот видите! — Хендрикс со значением воздел палец вверх. — Именно таких особенностей мы ждем от усовершенствованных пилотов! И Кингстоун одна из первых преодолела эту границу. Но за ней последуют все остальные…

— То есть теперь эти 'воткнутые' каждый раз станут чудить, как за штурвал сядут?! — кажется, от таких перспектив капитан перепугался не на шутку. — Да они себя угробят раньше, чем их можно будет в первый бой выпустить! — взвыл он, но тут же взяв себя в руки, как опытный офицер принял решение: — В общем так, док, или вы находите панацею от такого побочного эффекта, или я рапорт на вас накатаю генералу Расселу. Если у каждого так крышу будет сносить, мне никаких нервов не хватит. Так что действуйте, док. А ты Кингстоун!.. — тут он ткнул в девушку, — Дисциплинарное взыскание с занесением, чтобы другим неповадно было и трое суток ареста. Кругом! И бегом к коменданту — уютный карцер тебя уже заждался.

Но ни Хендрикс, ни вся его гениальная свора, не смогли сходу справиться с побочным эффектом. Пилоты переходили барьер ментального управления один за другим, и при этом каждый чудил по-своему. Это уже потом они обучались справляться с эмоциями, а когда их накрывало первый раз, плоты вытворяли такое!.. Здравомыслящий и спокойный Крафт, который даже в пьяном угаре студенческих вечеринок сохранял рассудок, повел себя как обдолбаный до синих соплей первокурсник, что купил у пушера 'грез' на всю степуху и употребил разом. Спеленать его смогли не сразу — часа полтора ждали, пока он хоть немного придет в себя и выполнит приказ с базы.

При этом сколько бы блокировок не ставили на драккар, какие бы не навешивали протоколы безопасности, система управления корабля просто-напросто их не воспринимала, когда в кабине находился усовершенствованный пилот. Однако стоило за штурвал сеть обычному человеку, как все заложенные в программу блоки, так и отданные извне срабатывали на раз-два. Системщики и программисты только руками разводили, не в состоянии объяснить, в чем дело. Перешагивающие барьер пилоты по очереди хоть раз, но съезжали с катушек, пока кто-то в древних-предревних архивах не нашел описание механического автопилота. А тому, как оказалось, было все равно, на каком программном обеспечении летают ныне.

Однако первые потери все же случились. Еще до установки архаичного автопилота дорвавшиеся до пьянящей свободы ребята, не сообразуясь с возможностями тела, закладывали головокружительные, прежде невозможные для выполнения, виражи. А защита от перегрузок, которая должна была блокировать опасные для жизни маневры, не срабатывала. Так одновременно перешедшие рубеж, ведущий и ведомый пустились во все тяжкие, игнорируя предупреждающие сигналы и отчаянные приказы с базы. Как результат у одного от перегрузки оказалась сломана грудная клетка, а ребра мелкими осколками нашпиговали легкие, а у второго раздавилось сердце. И если второго еще дотянули до медблока живым, то первого спасти не удалось. Он захлебнулся в собственной крови.

После всех происшествий вышестоящему руководству окончательно стало понятно каких 'чудо-пилотов', с какими сверх возможностями в маневрировании они получили, но так же стало ясно, что требуется полное переосмысление и модернизация летательных аппаратов.

Инженерам и конструкторам был отдан приказ — в срочном порядке разработать новый принцип защиты пилотов от перегрузок, поскольку даже новейшая грави-защита, успешно применяемая на последних типах кораблей, не подходила. Но едва самые светлые головы в кораблестроении были ознакомлены с проблемой, как к ним с готовым предложением пришли те же умники, что разработали и импланты.

И вот теперь на базу Меерсон-Брава пригнали новые образцы драккаров серии 'Мираж'.

Сашка еще раз взъерошила коротко стриженый затылок — жесткий волос приятно щекотал ладонь — словно в напоминание себе, что она находилась здесь и сейчас, а не где-то давно. Такая двойственность сознания, из-за которой порой она уплывала то в воспоминания, то в мечты, и невозможность порой отличить явь от вымысла, немного пугала. Но она списывала это состояние на легкость и бесшабашность характера, считая себя увлекающейся натурой.

А на драккары посмотреть стоило! Внешне они не отличались от своих собратьев, а вот начинкой!.. У этой модели был 'капсульный' вариант, когда пилот, расположившись в удобном ложементе, с легкостью управлял кораблем с панелей. С одной стороны это был большой плюс конструкции, потому как облегчал все действия пилоту, избавляя от громоздкого шлема и скафандра: то есть как следствие — ускорял его реакцию. С другой стороны это был и большой минус — ведь недаром все нормальные армии, за исключением шахидов из Исламского Союза отказывались от таких конструкций. В случае пробоя или иной разгерметизации драккара пилот мог с легкостью погибнуть, тогда как скафандр давал шанс — можно было уйти с линии огня и дотянуть до своих. Порой благодаря именно наличию скафандров пилоты оставались живы в изрешеченных кораблях, которые больше напоминали дуршлаг, чем нормальную боевую единицу. У пилота, находящегося в капсульной модели, такого шанса не было.

Однако усовершенствованных пилотов это не касалось, их скорость реакции избавляла от многих проблем, но не от проблем с самой техникой. То, что драккары данной серии были лишь прототипами, с присущими им детскими болезнями и до конца не выявленными проблемами, стало ясно с самого начала, едва их начали тестировать. В машинах периодически сбоило программное обеспечение, иногда неверно начинали срабатывать ходовые команды. Да много еще чего было незапланированного и непредусмотренного! Начать следовало с того, что выявилось совсем недавно, можно сказать в процессе эксплуатации — каждого усовершенствованного пилота мозги работали чуточку иначе, чем у его собрата и, следовательно, каждую машину следовало настраивать персонально. Общие параметры конечно же были, но вот частности!.. Как же техники намаялись с этими 'частностями'! Да и с самой контракцией корабля и капсулы пришлось повозиться. Перегрузки, которым подвергался корабль в полете, были иными — в разы больше, чем у обычных пилотов, а значит, прочность материала по многим характеристикам должна быть выше, чем привычная. А капсула, которая сама по себе являлась дополнительной страховкой от перегрузок, только добавила лишней головной боли. Уж чего в нее напихали те пришлые умники, так и осталось загадкой, но теперь пилот в ней мог выдерживать до двадцати пяти, а то и до тридцати 'же'. Неравномерно ложащиеся нагрузки на усиленный монокок, перераспределение их с пилоткой капсулы на компенсирующую систему и силовое поле заставили конструкторов не одну ночь просыпаться в холодном полу, и стоили седых волос всему рем-составу базы.

Сейчас была очередь звена Вольфгана Крафта — позывной Полярник — тестировать недавно сошедшие со стапелей машины. Вольф с двенадцатью парнями, словно сопливое пацанье носились, играя в пятнашки, кувыркались, закладывали лихие виражи. В общем, подвергали драккары нагрузке приближенной к боевой.

Когда тест-драйв был завершен, звено развернулось и, заложив головокружительный кульбит напоследок, заскользили к шлюзам. Буксировочная система затянула корабли в ангар. Сопровождаемые тихим шелестом сервоприводов крышки кабин пошли вверх. Пилоты отсоединяли разъемы, поднимались с ложемента и осторожно, словно опасаясь, что в любой момент не удержаться на ногах, выбирались из драккаров. Корабли покинули все, точнее почти все. Один из 'миражей' по-прежнему стоял наглухо закрытым, а бледный техник, яростно жестикулируя, докладывал по внутренней связи.

Александре это не понравилось. Девушка стояла за триплексной перегородкой и внимательно наблюдала за происходящим. 'Неужели у Крафта в звене что-то стряслось?', - подумалось ей, — 'Что-то с пилотом или кораблем?'. И внимательно окинув взглядом собравшихся тесной группкой пилотов, постаралась найти Вольфа. Однако… Сердце нехорошо екнуло; парня среди выбравшихся не было.

Поспешив к входу в ангар, она не отрывала взора от так и не открывшегося драккара. С того места, где она шла, номера корабля не было видно, и оставалось лишь надеяться, что она ошиблась, что у нее разыгралось воображение, что… Но от входного шлюза стало четко видно что это именно 'Мираж' Вольфа.

Трое техников уже суетились вокруг драккара, еще пяток двигая перед собой мини-кары со спец-оборудованием, спешили к ним на помощь. Следом за ними с реанимационным боксом ворвались парамедики. Александра уже хотела ринуться туда же, но удержалась: она же только мешаться им будет, если с парнем случилось что-то серьезное.

Ожидание было невыносимо, томительно текли минуты одна за другой. Неужели снова в их эскадрилье потеря? Конструктора постарались на славу, и чтобы вытащить оттуда пилота техникам требовались невероятные усилия и время. Девушка замерев на верхней платформе, с едва сдерживаемым страхом ждала когда же освободят парня. Но вот наконец колпак кабины поддался. Подцепив силовым захватом, его сдернули с капсулы пилота и…

Такой отборной ругани Сашка давно не слышала!

— …и, … в…, бога, душу, мать! — закончил Крафт, вставая. — А если бы это случилось в невесомости?! Да я бы захлебнулся в этом …! Вся ж ваша … гидравлика отказала! Я ж в этом …! А оно …! Да горячее. Я думал, все хозяйство вкрутую сварится!

Парень был зол, невероятно зол, когда оскальзываясь, вылезал из кабины на крыло. Техники не спешили ему на помощь, застыв истуканами на ремонтных платформах над капсулой, полной буроватой маслянистой жидкости. Вольф же изгвазданный по пояс в этой самой жиже, что текла с него, самостоятельно перебрался на выходную платформу и, оставляя за собой масляный след, потопал было из ангара, но был перехвачен расторопными парамедиками, для осмотра.

А у Сашки, по-прежнему стоящей на верхней платформе, отлегло от сердца. Главное что с ее другом оказалось все в порядке, а то, что его драккар из строя вышел, так это пустяки. Можно даже сказать хорошо, что вышел, потому что тут его можно отремонтировать, и даже в конструкцию внести какие-то изменения, чтобы подобное не повторилось.

Прошел месяц-другой, но так или иначе все недочеты в конструкции драккаров были исправлены, проблемы решены, ходовые и маневровые изъяны отлажены, и первую эскадрилью усовершенствованных пилотов отправили на передовую.