Глава 11

За этот период все изменилось самым коренным образом. Роберта Хилленгер больше не работала в 'DImAs industry'. Заметив результативность принимаемых мер, ее назначили заместителем министра по снабжению и контрактному аудиту министерства обороны. Это был большой взлет по карьерной лестнице, но сфера деятельности не поменялась — Берта по-прежнему занималась привычным делом — анализом эффективности и повышением военных возможностей военно-космических сил Конфедерации Земных Миров, но теперь в куда большем объеме. Ныне под ее началом находились сотни, если не тысячи подчиненных, в ее руках сосредоточилось множество нитей и имелось множество возможностей гармонично, а главное профессионально и грамотно управлять сложнейшим механизмом по перевооружению и внедрению новейших технологий в ряды ВКС. А так же еще быстрее увеличивать свой личный банковский счет за счет госкапиталов.

Еще в самом начале, едва ее перевели на новую должность, Роберта присутствовала на закрытом заседании глав парламента государств, входящих в состав Конфедерации. Там она до конца поняла всю серьезность положения, сложившегося на политической арене и убедилась в своей дальнейшей стратегии и направленности в деятельности.

Расклад сил в освоенной человечеством галактике был таков: Империя, за счет твердой вертикали власти и централизованного управления в развитии за последние семь десятилетий потеснила Конфедерацию Земных Миров со многих позиций. Не с торговых и не с экономических… Основные денежные средства по-прежнему были сосредоточены в ведении правительств и госкорпораций, однако в науке и вооружении — Империя уже ощутимо превосходила рыхлую по своей структуре и непростую в управлении Конфедерацию. И с этим следовало что-то срочно делать. Главы парламента крупнейших государств всерьез обеспокоенные потерей влияния — ведь где сила, там и власть — над более мелкими или вовсе нейтральными секторами галактики, опасались своего дальнейшего ослабления. Уже появился прецедент. Маленькая заштатная странешка, имеющая территорию величиной всего в одну планету и пару астероидных поясов, называвшаяся на прародине Словенией и имевшая столь же малую по сравнению с существующими тогда державами площадь, умудрилась подписать тайный вассальный договор с отцом нынешнего императора, чтобы после — при теперешнем императоре — безболезненно влиться в состав Империи. 'Словенска республика', а точнее планета, которую та занимала, находилась у неизвестной и имевшей лишь порядковый номер звезды, почти на границе диффузной туманности Северная Америка, которая была богата ионизированным водородом, и являлась пограничным районом между Империей и Конфедирацией. На этот кусок территории облизывались как те, так и другие.

Когда политики от конфедератов узнали о том, что словенцы добровольно подписали договор с императором, едва не кипятком писали, пытаясь аннулировать это соглашение. Но проведенный открытый референдум при присутствии наблюдателей от всех крупных государств, в том числе и от Исламского Союза, лишь подтвердил всенародное желание. Конфедераты сгоряча чуть войну не развернули и не ввели войска международного корпуса космических сил на орбиту Словенской республики. Однако прежний император, чтобы ни у кого впредь не возникало желание опротестовать законность Имперского подданства через средства массовой информации — чьими же услугами не брезговали активно пользоваться и политики конфедератов — выиграл медийную войну за умы людей. Как предполагали многие политологи, он банально купил их обещаниями всевозможных перспектив, а ему поверили. В том, что император держит слово, никто и никогда не сомневался. Ну а после этого, для того, чтобы отбить у Конфедерации желание хоть что-то переиграть, он разместил на границе с той стороны туманности (поскольку империю и Словению как раз разделял ее рукав) двенадцатую армию. Вот так изящно одним росчерком пера изрядный кусок богатой ионным топливом территории отошел к Империи.

И теперь при усилении позиций Империи и все сильнейшем ослаблении Конфедерации, политики оной опасались дальнейшего обострения или вовсе возникновения военного конфликта. А вот имперцы, судя по их все более вызывающему поведению, войны совершенно не боялись.

— Мы не можем себе позволить терять пограничные области одну за другой, — кричал тогда представитель Шестой Республики Франция и Французского Алжира, едва не брызгая слюной на сидящих рядом. — По границам Конфедеративного союза еще множество мелких, однако от этого не менее ценных и богатых редкими элементами территорий, и отдать их в руки Империи мы просто не имеем права! Нашей задачей является жесткий контроль за действиями их правительств. Нельзя позволять имперцам превращать их в марионеточные государства, подвластные чужой воле!..

Берте еще тогда с улыбкой подумалось: 'Вы сами с удовольствием превратите их в марионетки, если уже не превратили'.

Однако положение и впрямь было серьезнее некуда — еще немного, и настанет время военной имперской гегемонии. И с этим что-то следовало делать.

Потом еще было множество совещаний и заседаний, широких и в узком кругу, закрытых и открытых, решений было принято множество. И все сводилось к тому, что в открытую противостоять империи уже невозможно, значит следовало предпринять скрытые меры, причем такие, чтобы противник о них не прознал, и в случае военных действий — ничего не смог противопоставить. Это означало победу. Вот только как ее достичь не знал никто, или почти никто.

Сохель Гершви вновь нашел мисс Хилленгер после одного такого совещания в чрезвычайно узком кругу, на котором присутствовали пара зам министров военных ведомств, Берта и ее начальник, а так же несколько неизвестных личностей, которые лишь внимательно слушали, но так и не проронили ни слова в течение всего разговора. Тогда вначале совещания Берту похвалили, а в конце поставили в упрек малую площадь эффектного применения новых технологий. Женщина поначалу испугалась, не понимая, как те могли узнать о ее деятельности с вживляемыми в пилотов устройствами, но потом, когда озвучили лишь про нейро-скафандры — несколько успокоилась. Опыт с вживлением чипов дал двоякие результаты. Пилоты с установленными девайсами выполняли свои функции выше всяких похвал. Однако когда настало время удалить вживленный чип, у нескольких не обошлось без утраты глаза, а у одного пилота даже полной потери зрения. Тогда скандал удалось замять, но от идеи более широко применять данное устройство Роберта отказалась.

И вот после совещания, где на мисс Хилленгер была возложена обязанность найти способы или предложить возможные варианты по применению новейших технологий, ее встретил мистер Гершви.

— Дорогая моя Роберта, я рад вас видеть! — сердечно приветствовал он, даже руку к груди прижал, демонстрируя, насколько рад был ее встретить.

Впрочем, Берта уже не заблуждалась насчет мистера Гершви. Он оказался неприметным, никому неизвестным, но настолько всесильным, что голова начинала кружиться, когда она пыталась представить пределы его возможностей.

Интересно, зачем же ему тогда нужна была сделка с литием, которая выглядела смехотворно на фоне возможности вот так запросто появиться в сердце одного из закрытых военных ведомств — в управлении разведки и анализа — как у себя дома? На этот вопрос ответа не было, однако Роберта как умная девочка давно подчистила за собой все концы, не полагаясь на слово Гершви. Ведь всем известно: в политике и бизнесе не бывает честного слова — существует лишь взаимное, а иногда и вынужденное сотрудничество.

— Я тоже, я тоже… — немного рассеяно покивала она, в ответ на приветствие, и очень внимательно принялась рассматривать человека, остановившегося за спиной Сохеля.

Буквально полчаса назад этот человек присутствовал вместе с ней на совещании, не произнес ни слова, однако на него нет-нет да косились с любопытством смешанным пополам с опаской министры и сам руководитель разведывательной аналитики. Кто же он такой?

— Наверное наша встреча — это знак свыше, — продолжал меж тем заливаться соловьем Гершви, — и никак иначе! Дорогая моя Роберта, нам с вами прямо-таки необходимо встретиться вечерком и в уютной обстановке поболтать о том, о сем, — и улыбнулся так мягко и открыто, что казалось нет никого искреннее в этот момент.

На миг Роберта задумалась, прикидывая как поступить. Будет ли при ее нынешней должности уместно проводить время, тем более частным образом с такой темной лошадкой как Гершви. Но все ее сомнения развеял неизвестный, теперь так же пристально рассматривавший женщину, как и она его.

— Приезжайте сегодня вечером в поместье Свейн. Состоится небольшая вечеринка. Так сказать в тесном кругу. Господин министр Тертлав с супругой тоже будут там. Скажите, что вас пригласил Уильям Дейл Фелтон лично. Я предупрежу дворецкого.

Берте ничего не оставалось кроме как кивнуть. Первый раз в жизни она не смогла ответить. Только что ее пригласил к себе на закрытый ужин мультимиллиардер и основной держатель акций конфедеративной резервной системы пятерки самых крупных государств, входящих в Конфедерацию Земных Миров. Грубо говоря — именно этот человек печатал деньги для всех.

Ужин был прекрасен: великолепное поместье, шикарные блюда на столе, вышколенная прислуга, подающая их, струнный квартет, исполняющий старинную симфоническую музыку. Но главным было не это; здесь собрались самые влиятельные люди в конфедерации. Их было немного, не более сотни, но именно они определяли политический и экономический курс. И Берта оказалась среди них.

Этот вечер стал тем поворотным моментом, после которого отступать стало уже некуда. После ужина, в одной из гостиных, потягивая виски, собрались несколько человек: Уильям Дейл Фелтон, Сохель Гершви, генерал ВКС западного сектора — Генри Уилкс, один из самых последовательных 'ястребов' в руководстве вооруженных сил Конфедерации, которого Роберта знала лишь в лицо, но лично знакома не была. И еще пара представителей из кабинета министров с незапоминающимися лицами, однако большим влиянием, и человек из окружения президента Конфедерации Земных Миров.

Официант, проскользнув едва заметной тенью, вкатил столик с напитками и, наполнив бокалы, так же незаметно удалился, прикрыв за собой дверь. Несколько минут стояла тишина, наполненная лишь стуком льдинок в стаканах, поскрипыванием обивки кресел и недоверием присутствующих друг к другу, прежде чем генерал Уилкс первым решился озвучить причину, по которой они сегодня собрались здесь.

— Дела на границе с Империей все хуже, — начал он и, сделав небольшой глоток виски, будто бы в подтверждение своих слов побренчал кубиками льда. — Отношения обострились до предела. Еще немного, и мелкие военные провокации с обеих сторон перерастут в ожесточенную войну.

— Не перерастут, — отрезал мужчина, что уселся в кресло у дальней стены и теперь, закинув ногу на ногу, пристально наблюдал за генералом.

— Как давно вы были на границе, а Боудлер? — ехидно парировал тот.

— Мне не нужно никуда отправляться, — криво улыбнулся Майкл Боудлер. — Я все-таки работаю в агентстве национальной безопасности, и знаю не хуже вас, где что происходит.

— Да неужели?! — все, что оставалось ответить генералу. В компетенции Боудлера как главного аналитика сомневаться не приходилось, но что-то же он должен был сказать.

— Очередная мировая война никому не нужна: ни императору, ни нам, — покачал головой тот.

— Однако паритет возможен лишь в том случае, когда противники находятся в равных весовых категориях, — генерал снова сделал глоток виски и перевел взгляд на Фелтона и Гершви, сидящих в соседних креслах, словно подозревал их в чем-то. — А для нас это окажется возможным лишь тогда, когда наши вооруженные силы станут равны имперским. Вы прекрасно знаете, что сильно отстаем от них в этом плане.

— Зато мы сильнее в экономике, — подал голос человек из окружения президента.

— Надолго ли? — скривился Уилкс.

— Объявим им эмбарго…

Боудлер расхохотался нарочито громко.

— Я думаю, что император переживет отсутствие цитронов с Южной Сицилии.

Человек из окружения президента насупился, но похоже сдаваться не намеривался.

— Они покупают у нас не только фрукты. Мы…

— Империя самодостаточна, — перебил его Боудлер, — Ей хватает своих ресурсов. Объявив эмбарго, вы только подтолкнете этих чокнутых вперед. Имперцы с еще большим маниакальным упорством будут добиваться поставленных целей. Вы создадите им временное неудобство, только и всего. Но они вам этого не простят. Вам нужен отложенный на не очень длительное время крупный политический, если не военный кризис? Лично мне — нет.

— Тогда вызовем обострение отношений между Империей и Исламским Союзом, — попробовал предложить другой вариант человек из окружения президента.

— Это тоже временная мера, — отмахнулся от него Боудлер. — Наша задача сейчас разработать долговременную стратегию.

Берта сидела тихо, внимательно слушая спорщиков. Многое из услышанного она уже давно знала.

— Нам необходимо коренным образом изменить состояние войск в Конфедерации, — озвучил единственно возможное решение проблемы Уильям Дейл Фелтон. — Никакие политические или экономические санкции, направленные против Империи не принесут ощутимой пользы. И могут создать проблемы в дальнейшем. Это не Исламский союз, где запрети мы на полтора года поставки ионизированного водорода, они и мать родную зарежут, если не своего эмира, лишь бы их возобновили.

— Тогда раскройте секрет как же это сделать? — вопрос генерала сочился ядом. — А еще лучше скажите, где взять на все это деньги? Именно вы у нас их печатаете. Так скажите.

— А на этот вопрос лучше ответит вам мистер Гершви. Вы же все знаете Сохеля?..

Все промолчали, так как уже давно были знакомы с ним, и не раз имели дело.

Однако Гершви обратил свое внимание на мисс Хилленгер.

— Роберта, дорогая… Ох простите мою вольность, но можно я буду обращаться к вам так, как привык? — даже сейчас мужчина не отступал от роли добрейшего дядюшки Гершви.

Берте ничего не оставалось, как кивнуть.

— Роберта, дорогая моя, озвучьте нам цифры, когда стали применяться нейро-скафандры. И те, когда пилот обходится без него.

Особенность памяти Роберты была в том, что имена и названия женщина не запоминала, зато не забывала ни одной цифры.

— Применение нейро-скафандров и перепрошивка системы пилотируемого корабля увеличивают эффективность действий пилота на девятнадцать целых и семьдесят две сотых процента, тогда как увеличение стоимости оборудования составило на восемь десятых процента, — четко отрапортовала она.

— То есть мы имеем увеличение результативности на два порядка относительно стоимости! — жизнерадостно изрек Гершви.

— Однако ваши тряпки очень быстро выходят из строя. Но даже не в этом суть: обряди мы пилотов хоть в пять ваших скафандров — мощь имперских кораблей и установок им не превзойти. Я уж молчу о новых конфигурациях их силовых полей, — скривился генерал Уилкс. — Вы знаете, что имперцы закладывают на стапелях возле Нью-Шлиссельбурга пять линкоров новейшей модификации?

— Это специально распространяемая ложная информация, причем самими же имперцами, — тут же вмешался в разговор Майкл Боудлер. — На самом деле…

— На самом деле, все гораздо хуже! — рявкнул генерал. — Не важно, создали они или еще создают, но по вооружению они опережают нас лет на двадцать!!! А у нас нет времени наверстывать упущенное! Вы это понимаете?! — теперь Уилкс уже кричал. — И я не представляю, что нужно предпринять, чтобы уровнять наши силы! — и уже гораздо тише и спокойней добавил. — Я просто не вижу выхода из сложившейся ситуации.

— Войны меж нами не будет, — повторил свои слова Боудлер, нисколько не смутившись, что генерал его так грубо прервал.

— Естественно, — холодно заметил Фелтон, — Империя переварит нас по кусочкам. Целиком ей не проглотить, тогда как по маленьким частям вполне сделает. Среди нас нет единства, каждое государство, входящее в состав Конфедерации тянет одеяло в свою сторону. Естественно удается это единицам, однако пробовать никто никому не запрещал. И запретить не можем. Масс-медиа знаете ли, демократия, свобода выбора и все такое, — и позволив себе лишь обозначить улыбку продолжил: — Конечно, периодически их прижимают к ногтю, но это все не то. Я пригласил сегодня Сохеля, у него есть вариант решения нашей проблемы, — и, выдержав паузу, попенял: — А вы, генерал, даже не дали ему рассказать все до конца.

— Ничего страшного, — тут же вклинился в разговор Гершви. — Генерал Уилкс совершенно верно заметил, что, несмотря на удобство и улучшение эффективности действия пилотов, скафандры не дают нам необходимых результатов. Именно поэтому я хочу предложить вам кое-что другое. Дорогая Роберта, вы помните про пилотов, которым чипы подключили к органам зрения?

Женщина напряглась, однако внешне это никак не отразилось.

— Неужели такое было? — как можно невиннее спросила она. — Никогда ничего о подобном не слышала.

Улыбка Гершви стала напряженной, а глаза превратились в две ледышки.

— Возможно, и не слышали, — продолжил он. — Тот эксперимент закончился не совсем удачно. Но нынче мы усовершенствовали вариант, изменили, улучшили… Я хочу всем присутствующим здесь показать один документальный фильм. Прошу быть внимательными, а свое мнение высказать только после просмотра.

Гершви достал небольшую пластину карманного галопроектора и, установив на журнальном столике нажал символ 'старт'.

Лица просматривающих были напряжены. Генерал Уилкс хмурил брови и даже закусил губу, чтобы не начать нецензурно выражаться, а пустой стакан из-под виски стиснул так сильно, что костяшки пальцев побелели. Боудлер наоборот был спокоен как удав — ему и не такое приходилось видеть. К тому же он имел доступ к закрытым архивам, а там в за период войны 'измененных' можно было найти кадры и пострашнее. Мисс Хилленгер просматривала фильм отстраненно, размышляя про себя, кто же такой на самом деле Гершви, и откуда у него такие возможности, а главное кто стоит за его спиной, кто руководит им и кому он служит. Человек из окружения президента был бледен, однако смотрел так внимательно, словно старался запомнить каждый кадр из фильма. Фелон отвернулся, словно уже не раз видел. По лицам пары из министерства ничего нельзя было прочесть — этих ребят, похоже, готовили и не к такому.

Едва объемное изображение свернулось, и погас экран головизора, генерал Уилкс грохнул стаканом об стол.

— Этому не бывать никогда! Уже была одна война с киборгами или как красиво соизволили назвать в правительстве 'измененными'. Другой такой не надо!

— Но это же не киборги, — попытался отмести инсинуации Гершви. — В конвенции о запрещении киборгов написано, что…

— Я сам знаю, что записано в конвенции, — рявкнул на него генерал, — но суть от этого не меняется! Вы собираетесь оснастить пилотов спец устройствами, которые будут вживляться в них! Вживляться!!! Разве это не киборгизация организма?! Эпоха 'измененных' именно так и начиналась. Если вы, Гершви, плохо помните историю, то я очень хорошо!

— Но поймите, — попробовал достучаться до него Сохель, — это же все потом возможно извлечь! После окончания срока службы пилоты вновь станут обыкновенными людьми. Вы же не оставляете корабль пилоту, когда тот увольняется со службы…

Этот этап уговоров Роберте был уже знаком. Извлекут они, как же!

Женщине расхотелось находиться здесь: карьера — карьерой, но есть же границы, за которые не стоило переступать.

— Только через мой труп! — не выдержав уговоров Гершви, рыкнул генерал Уилкс.

— Хотите, я это устрою? — вкрадчиво спросил Боудлер.

— И вы туда же?! — похоже генерал рассчитывал на его поддержку, а выходило наоборот. — Неужели вы вновь хотите создать киборгов?! Это немыслимо! Вы все помните, чем закончилась война с 'измененными', чего она стоила человечеству?

Все присутствующие знали историю.

Около две тысячи двухсотого года человечество совершило прорыв в научных открытиях и технологиях. И в это же время началось активное освоение космоса, уже не около солнечной системы, а дальнего. В эту эпоху стремительно расселявшиеся по галактике люди столкнулись с необходимостью исследования новых планет. А уж там были сопутствующие риски — и микроорганизмы, против которых у людей не было иммунитета, и хищники, и природные катаклизмы… Словом, отважные космические первопроходцы, завоевывая для людей новые миры, гибли пачками, и если в космосе быстро совершенствующиеся орудия боевых звездолетов решали многие проблемы, то с исследованием планет дело обстояло из рук вон плохо.

Вот тогда и началось стремительное развитие роботехники, и шло оно по двум направлениям — классические роботы с компьютерами вместо мозгов, и машины биологические, проще говоря, киборги. И приняли их тогда, что называется, 'на ура'. Еще бы. Велик риск — пошли вместо себя робота, он справится. А не справится — невелика беда, машину не жалко, еще наклепают. И так продолжалось почти двести лет… Только проблема выплыла оттуда, откуда не ждали и оказалась она в биологическом материале. Искусственно выращенные клоны, предназначенные для киборгизации, не обладали нужной широтой сознания и автономности, тогда как если использовался естественно выращенный материал, то бишь — обыкновенный человек — киборг получался как нельзя лучше. И выживаемость у него была выше в разы.

В научном и промышленном мире, кто бы, что не говорил, какие бы лозунги правозащитников и зеленых не толкал в массы, все равно во главу угла ставились снижение себестоимости и увеличение прибыли. А если клоны не приносили ожидаемой прибыли, а стоимость их выращивания равнялась применению естественного биологоческого материала, то использовали их все реже и реже, отдавая предпочтение людскому ресурсу. Вот только желающих добровольно превращаться в киборга — покорителя космоса находилось все меньше. Нет, конечно, энтузиасты все же отыскивались, и промывка мозгов через средства массовой информации велась усиленно, однако все чаще для естественного биологического материала стали использовать преступников, которым суд вынес приговор от десятка лет тюремного заключения до смертной казни. А на окраинных планетах вовсе устраивали рейды и налеты, для отлова био-основы. И там уже не спрашивалось согласие — хочет ли пойманный становиться киборгом. Его просто превращали в машину. А поскольку воспоминания стирать полностью не рекомендовалось — человек тогда превращался в прототип искусственно выращенного клона, только худшего качества, нежели клон, то недовольных своей участью, помнящих кем они были раньше и что с ними сделали, появлялось все больше и больше. К тому же среди обыкновенных людей все чаше стало наблюдаться пренебрежительное отношение к киборгам, а средства массовой информации только подогревали эти ксенофобские настроения.

Коллапс произошел около двух тысяч пятисот третьего года, когда критическая масса недовольных киборгов превысила киборгов добровольцев и клонированных. Произошел бунт 'измененных', как их называли тогда, плавно переросший в вялотекущую, а затем и в полномасштабную войну, в которой не щадился ни стар ни млад.

Война затянулась на долгую сотню лет, а по окраинам галактики затихала еще пару десятилетий. Обеими сторонами уничтожалось все — как промышленность, так и людской ресурс истреблялся под корень. В результате человечество оказалось отброшено на столетия назад, межзвездные перелеты тогда фактически прервались, и наступил длительный период изоляции планет друг от друга, до сих пор сказывающийся и на политическом устройстве, и на уровне развития технологий.

Именно из-за этого, когда вновь началось объединение человечества, на создание киборгов был наложен запрет. Люди не хотели повторения ситуации, когда все они внезапно оказались на краю гибели, и с годами эта легкая паранойя не прошла.

Присутствующие отвели от генерала глаза. Затянулось неловкое молчание, однако его рискнул сломать Боудлер.

— Однако мистер Гершви обещает нам, что подобные… — тут он замялся, подыскивая нужное слово — 'дополнения' потом возможно извлечь. Каков процент возвращения пилотов к нормальному состоянию после удаления имплантов? — и уже более уверенно продолжил: — Ведь эти сведения у вас есть.

Гершви улыбнулся и перевел взгляд на Берту.

— Роберта, дорогая, прошу вас — озвучьте.

Однако женщина, словно не к ней обращались, подняла столь же невинный взгляд на Гершви.

Сохель уже понял, что эта женщина крепкий орешек, а записей, которые должны были бы остаться на военной базе 'Центурион' давно не существуют. Однако сейчас ему нужны были данные, пусть и бездоказательные. Собравшимся здесь политикам требовались цифры, и они должны были их услышать. И уламывать строптивую бабу сейчас ему совершенно не улыбалось.

— Роберта, сейчас никого не волнует, откуда вы знаете эти цифры. Просто озвучьте.

Теперь в голосе Гершви звенел металл. Впрочем, Берте на это было наплевать. Она взвешивала все 'за' и 'против', стоит ли вообще продолжать сотрудничать с Гершви. Она знала, что глубоко увязла грязном деле, именуемом политикой. Однако выбираться из этой 'грязи' ей почему-то не хотелось. В лучшем случае можно было остаться на обочине жизни, а в худшем… Роберта уже слишком много знала, чтобы ее просто так оставили в покое. И она решилась.

— Восемьдесят четыре и три десятых процента пилотов после ношения имплантов в течение семи месяцев были приведены в прежнее состояние. Десять и два процента с частичными потерями. И лишь пять и пять десятых процента полная потеря от первоначального состояния органов.

— Хороший процент. Внушительный, — Майкл Боудлер успокоился, услышав статистические выкладки. Откинувшись вновь на кресле, он поинтересовался: — А насколько эффективнее их действия в отличие от обычных пилотов?

— Если вживление импланта произвести в органы зрения, то наши пилоты на устаревших пилотируемых аппаратах почти сравниваются по возможностям с имперскими истребителями нового поколения, а если имплант подключен к ЦНС , то пилот превосходит имперского на порядок. При столкновении модифицированного пилота и имперского истребителя типа 'кальмар' модифицированный пилот выходит победителем. Всегда. Возможности победы у имперца нет. Совсем.

Заманчивое предложение прозвучало, теперь всем присутствующим осталось лишь согласиться.

— Думаю, начнем с малых пилотажных групп, где-нибудь на удаленных базах. Оснастим крыло -другое имплантами с вживлением различной степени: от органов зрения до ЦНС, — это подал голос один из доселе молчавших представителей из министерств. Берта его наконец вспомнила — это был замминистра государственного департамента по разведке и исследованию Эммет Яблонски. — Брак невелик по сравнению с удачным исходом. Я думаю, нам следует отследить успешность использования на небольшой группе, чтобы потом определить какой из вариантов нам будет выгоден.

— Следует решить, кто этим займется, — подхватил второй представитель из министерств — Стив Монтегю — помощник советника президента по военным вопросам.

Все взоры устремились на Берту.

Женщина улыбнулась, кажется, наступил ключевой момент, после которого станет ясно — пан или пропал.

— Быть одной ответственной за это дерьмо, я не собираюсь, — внятно, едва ли не по слогам произнесла она.

— А никто не заставляет именно вас отвечать за происходящее, — Боудлер сделал вид, словно не понял заявления Роберты.

— Значит, я приглашена сюда просто как статист? — вскинула бровь она. — Надо же! Никогда не предполагала, что на таких вот закрытых совещаниях требуются посторонние люди или ненужные свидетели, — издевка звучала в каждом ее слове.

— Господа, господа, — вклинился в начинающуюся перепалку Уильям Дейл Фелтон. — давайте не будем жонглировать словами и отрицать очевидное. Все присутствующие это прекрасно умеют делать. Мисс Хиленгер, вас никто ни за что не заставит отвечать. Просто вы, как уже имевшая дело с разработками концерна и с мистером Гершви, лучше всего подходите для этого дела.

— Мистер Фелтон, — не осталась в долгу Берта, — знаете, как говорят в Империи — 'я не первый раз замужем' и ваши ходы знаю наперед. Мне нужны гарантии, причем настолько крепкие и надежные, что если я пойду ко дну — вы все потонете вместе со мной. В противном случае вживлением имплантов будете заниматься сами. Едва только кто-нибудь сторонний узнает о вашем эксперименте и хоть одно слово просочиться вовне, средства массовой информации раздуют такой скандал о возвращении времен 'измененных', что уничтожение трех планет с населением свыше трех миллиардов человек вам покажутся мелкой детской проблемой, за которую лишь по попке шлепают.

— Откуда вы?.. — встрепенулся человек из окружения президента, но его жестом попросили замолчать.

— Мисс Хилленгер, что вы хотите? — поинтересовался Боудлер. — Какие именно гарантии вам нужны?

— Мой шеф знает о том, что вы собираетесь предпринять? — вместо ответа спросила она.

— Тертлав? — уточнил Генри Боудлер и, получив утвердительный кивок, продолжил: — Разумеется, нет. Тертлав марионетка. Пусть влиятельная, четко и качественно выполняющее свое дело, но марионетка. О серьезных решениях ему знать незачем.

— Тогда мистер Боудлер, для начала вам потребуется еще один заместитель, — хищно улыбнулась женщина, оставаясь в подчинении нынешнего шефа, она была весьма уязвима.

— А какие еще гарантии вам потребуются? — уточнил Фелтон. На вмиг поскучневшего Боулдера, он предпочел не обращать внимания.

— Посмотрим, но думаю, требования будут в пределах разумного, — неопределенно пожала плечами Роберта.

В кабинете замначальника управления — бригадного генерала Брайана Рассела — Берта чувствовала себя спокойно, словно у себя дома. Она, заложив руки за спину, расслаблено изучала пейзаж окружавший здание. Аккуратно постриженные газоны местной лилово-зеленой травы с клумбами в форме эмблемы ВКС, выложенные плиткой дорожки.

В это время бригадный генерал, сидя в кресле и стиснув зубы так, что желваки играли, внимательно изучал приказ, который привезла Берта. Прочтя до конца, генерал зло отшвырнул скрепленные листы пластика на дальний конец стола и, откинувшись в кресле, скрестил руки на груди.

— С каких это пор мы обязаны подчиняться агентству национальщиков от Конфедерации?! — с вызовом начал он. — Все базы 'Робинсон' находятся под протекторатом Великой Британии, и я не обязан исполнять писульки от АНБ . Не вы управляете военными ведомствами — это во-первых. А во-вторых, после того, как я прочел, что здесь написано, моим долгом будет позвонить в Министерство внутренней безопасности и доложить о том, что вы планируете сделать.

— Так звоните, — мягко предложила женщина. Не торопясь, она повернулась и внимательно посмотрела на Рассела. — Только заодно не забудьте рассказать, как вы еще будучи в чине майора продали некому Афару Хамузи, якобы списанные с учета беспилотные SQ-Scavenger и самонаводящиеся ракеты к ним, а потом Мурад-Джамали на Белуджистане был стерт с лица земли вместе со всем мирным населением. А на записях, сделанных со спутника, как раз зафиксированы были SQ-Scavenger.

— У вас нет доказательств, — после небольшой паузы выдавилгенерал. Было видно, что он пытается держать себя в руках, но под этим напускным спокойствием прячется самый настоящий страх.

— А как насчет так и нераскрытого дела некой Эммы Олдридж? Девочке было всего лишь двенадцать лет, когда некий Лукас Рассел двадцати трех лет вступил с ней в половую связь, причем насильствено. Кажется, именно Лукас зовут вашего второго сына?

Генерал заметно побледнел, но промолчал.

— Так мы договорились? — уточнила Роберта и, не дожидаясь согласия, продолжила: — Вы допускаете на базу 'Меерсон-Брава' научных специалистов и обеспечиваете им возможность беспрепятственной деятельности. Так же подготавливаете списки пилотов, у которых минимальное количество родственников или те отсутствуют вообще. Мне необходимо как минимум крыло модифицированных пилотов.

Наконец Рассел не выдержал.

— Какая же вы сука, Берта! — рявкнул он, пытаясь хоть как-то сохранить лицо. Отказаться от выполнения приказа он уже не мог, но для очистки совести еще пытался сопротивляться.

Женщина улыбнулась, нехорошо так, с издевкой, продолжила:

— А вы молодец, генерал! Подали мне шикарную идею. Не забудьте, что… как вы сказали 'сук' вам необходимо иметь в эскадрилье. Женщины коварнее мужчин, и рисунок боя они выстраивают другой, — и, усмехнувшись, добавила: — Только иметь их нужно не в физиологическом смысле слова, а чтобы суки были в составе пилотной группы. Ясно?!