Глава 22
Никогда…

Невысокий человек сидел за столом и при свете небольших магических светильников писал очередной отчет. Так… Наводка Краюхе и Горби – на складах специи… Гир и Лит – оружейная лавка…

ТУК-ТУК-ТУК!!! В окно активно забарабанили.

Проп сунул руку под стол – именно там был закреплен небольшой пистолет – и одним движением прижался к стене.

– Гай!

Один из здоровяков по зову начальника зашел в комнату.

– Проверь окно.

Гай открыл ставню – и замер.

– Чего там?

– Ворон, шеф.

– Ворон?

Проп подошел к окну. Ну да – птица. Не очень чистая, с явным запахом помойной ямы. Проп замахал рукой, спроваживая незваного гостя, но наглая птица каркнула и дернула ногой.

Золотое кольцо зазвенело по полу.

Проп моментально схватил находку…

Неплохо!

Теперь Проп смотрел на птицу с любопытством.

– Что, хозяина признал?

– КАР!

Какой-то сухой и слишком безжизненный крик-хрип.

– Простыл, видно. Ну что, залетай и грейся. Потом с тобой разберусь. Гай, иди. Я тебя позову…

Гай вышел, Проп глянул на свое приобретение…

– Отмыть бы тебя…

– КАР!

– …но мне лень. Короче, надеюсь, ты мне принесешь удачу… А то в суп!

Проп шутливо погрозил пальцем нахохлившемуся ворону. Показалось или в глазах птицы мелькнула плохо скрываемая злоба?

– Глаза у тебя больные… Ну ничего, к доктору сходим, даст тебе капелек…

Проп любил животных, особенно птиц – память о том, что когда-то в детстве у его отца была голубятня… Ее давно сожгли, сад превратился в мануфактуру одного графского рода, но любовь к животным Проп сохранил. Возможно, это связано с тем, что животные не просили его проследить за мужем, найти наемного убийцу или собрать компромат…

Гай сидел у двери, часы отбили полночь, а работа подходила к концу…

Проп радостно дописывал последнюю строчку, когда сзади подул легкий порыв холодного ветра, а к шее, зажатой худой рукой, как тисками, прижалось лезвие кинжала…

Сзади донесся ироничный и немного рассеянный голос:

– Каркнул ворон… никогда…

Гай сидел в коридоре, когда хозяин опять позвал.

Громила зашел в комнату шефа:

– Да? – Гай поискал глазами ворона. Странно… В тени, что ли, спрятался? Спит там, наверное.

– М-м-м-м… Г-кха-ха… Гай… – Шеф выглядел неважно, при разговоре кашлял и давился, будто боролся со своим языком…

– Да, шеф?

– Возьми второго, свободны. Сегодня у вас выходной. И завтра тоже. Мне надо в одно место сходить… За контору не бойтесь. Жалованье за сегодня и завтра получите прямо сейчас. – Проп выложил восемь серебряных монеток на стол. – Отдохните от души. Да, только не забудь с коллегой поделиться!

Обрадованный и растерявшийся от свалившегося на него счастья Гай схватил деньги, поклонился и вывалился в дверь.

Громила не обладал ни чуткостью, ни внимательностью, чтобы заметить несоответствие между бодрым голосом шефа и ужасом в глазах…

– Ну и?..

Я дымом вышел из тела Пропа. Тот откинулся на спинку кресла и часто-часто задышал. На лбу – испарина…

Единственная причина, по которой Проп еще жив, – я не уверен в его выносливости. Покойный нынче друг Ланта, помнится, превратился в кучу стремительно разлагающегося мяса, когда я полностью его прочел.

– Дружок, я решил с тобой пока по-хорошему, но могу и по-плохому…

Пистолет из-под стола я вытащил еще в самом начале и теперь крутил в руках. Напоминает капсюльный, с Земли, порох, правда немного другой рецептуры и вместо пружины – небольшой кристалл, линза в металлическом корпусе и пружина со спусковым курком.

– Я просто еще раз влезу в тебя и начну резать. Болевые ощущения при таком раскладе отсутствуют, но закрыть глаза ты не сможешь…

Я положил «кошкодер» на стол. Тяжелое лезвие звякнуло о дерево.

– Начну с левой руки, потом – пальцы ног. Веревки, как я посмотрю, у тебя есть? Вот и славно, от кровопотери не умрешь! – Я наклонился к Пропу: – Самое веселое начнется потом. Ты в курсе, что человек может довольно долго жить без большинства внутренних органов таза и кишечника?

Итак…

Я сделал сценическую паузу… Какой во мне все же актер пропал!

– Кто массово в городе закупает девушек с определенными параметрами? Типа странных дней рождений, цвета глаз и волос?

– Шеф!!! – Гай кинулся к висящему в петле телу, но прекратил свои тщетные попытки. Запах разложения он бы не перепутал ни с чем, шеф висел тут долго. Наверное, сутки уже…

На столе валялась пролитая бутылка забористой наливки и лежала записка, написанная неровным почерком:

«Я совершил ужасные вещи и никогда себя не прощу».

В конце – знакомая подпись.

Гай вздохнул, развернулся и потопал вниз.

Нужно сообщить об этом всем…

Вот потому-то шеф и был таким странным – к смерти готовился…

Жаль. Теперь придется нового работодателя искать!

Я рассеянно оглядывал двор. На главной башне Университета часы отбили три, а Германа все не наблюдалось… в смысле этого самонадеянного придурка.

– Ну и?..

– Не знаю. Ди Орель храбр, и рассчитывать, что он вас испугался…

– Не надо мне «выкать» вне аудитории. Я тебя не сильно старше.

Мой секундант легко поклонился. Я поморщился: ох уж этот этикет!

В секунданты я, разумеется, взял Кайта Ви Лойда. Тому и самому было интересно глянуть на меня в бою. Кьяр Ди Орель опаздывал.

– Как демоны появляются? Я слышал, вы сотканы из злобы и пороков? Извините…

– Все правильно, мы – скоты. Насильник и грабитель по сравнению с нами белый и пушистый. Он же теплый, живой и понятный – ага?

Кайт поморщился:

– Нет, но…

– Слушай, что я скажу тебе, дружок. Я демоном стал после смерти и, как ни странно, отличаюсь, кажется, куда меньшим добродушием и большей жестокостью, чем урожденные демоны. Откуда они берутся? Тебе не объясняли, откуда берутся дети? Сочувствую.

Кайт слегка покраснел, но не метнул в меня огнешар, как непременно сделала бы одна наша знакомая магичка.

– Едут.

Два всадника. Карета. Еще три всадника…

Я немного растерянно посмотрел на Кайта. Тот ответил столь же растерянным взором:

– Решил похвастаться?

– Чем? Что его учитель на куски порубит? Несомненное достижение!

Наконец карета остановилась. Вблизи это изделие местных умельцев производило куда менее внушительное впечатление: чувствовался запах навоза, лошадиного пота, виднелись прилипшие к колесам комья грязи. Но вообще неплохо – темное дерево, серебряные финтифлюшки. Пара лошадей с нашлепками на глазах, кучер с каменной физиономией и пара лакеев, которые уже открывали дверь.

Сам Ди Орель, ехавший верхом на белой лошади, спешился, обмениваясь шуточками со своими друзьями. Краем уха я расслышал что-то про «как свинья на шампуре».

А не желаете ли «дворянина рубленого в камзоле»?

Наконец из кареты выбралось три девушки.

Судя по всему, дамочки – подружки бездельников и планировали развлечься зрелищем того, как «лев гоняет мышь». Я осмотрел себя: по сравнению с одеждой графа, выдержанной в светлом и золотом цвете, я выглядел не слишком изысканно. Темно-синий, черный – удобно и практично. На руках перчатки с металлическими вкладышами.

– Граф, вы ничего не забыли?

К Кьяру как раз подошла одна из девушек, и они о чем-то шушукались, так что мне достались два недовольных взгляда.

– Можете не беспокоиться, я вам уделю пять минут – на большее вас все равно не хватит.

– Во-первых, не пять, а три, я вас пошинкую на куски именно за это время. Во-вторых, поинтересуйтесь у своей подружки, купила ли она траурное платье? Женщине надо быть предусмотрительной не только в постели, но и в других аспектах личной жизни…

Кайт порывался что-то мне прошептать на ухо, но я не обратил внимания.

– К БАРЬЕРУ!!!

Взбешенный граф выдернул шпагу. Я скептически на него посмотрел:

– Все-таки драться шпагой будете?

– Да! И ею же вас прикончу!

– Магией пользуемся?

– Нет, только сталь!

– Чудненько. Последнее желание?

– Чье? – Граф впал в ступор.

– Ваше, разумеется! Я-то умирать не собираюсь!

– Я вас сейчас огорчу.

– Так и будем трепаться?

Мы встали на площадке десять на десять метров. К нам подошли секунданты:

– Господа, предлагаю в последний раз решить дело мирным путем!

– Пусть он извинится за свои слова прилюдно и прекратит рассказывать всякие глупости и нести вздор!

– Я извиняюсь только за то, что оскорбил ваших предков. Их наследники еще хуже – как минимум тупее…

– Начинаем!

Секунданты удалились.

Тишина – до первого удара.

Между нами пять метров.

У него шпага, один удачный укол может доставить мне неприятности – оружие явно освящено. Убить сразу вряд ли сможет, но, если я распадусь на дым, а потом соберусь вновь, могут начать задавать вопросы.

Аккуратно двигается ко мне. Я, дабы не расстраивать публику, достаю свой «кошкодер». Публика ахает – магию использовать нельзя, но заранее наложить на оружие немного своей НАСТОЯЩЕЙ ауры мне никто не мешает. Кроме того, я немного сократил видимую длину клинка. Буквально пара сантиметров – так что клинок казался чуть короче…

Подло? Нет. Эффективно.

Кайт внимательно смотрел за тем, как демон достал свой короткий меч… И вдруг почувствовал ЧТО-то.

Будто что-то вспомнилось…

Грохот выстрелов, но не отдельных, а идущих как из абордажной скорострелки, даже быстрее. Взрывы. Всхлипы и стоны раненых, злой смех… «Убейте их!» Страх…

Кьяр сделал выпад, демон уклонился и схватил клинок у гарды. Дальше – ударил в лоб рукоятью своего меча и рубанул по отставленному бедру кончиком клинка. Однако рана была довольно серьезной.

Граф упал, шпага вылетела из рук, нога в сапоге ударила сверху вниз, прямо в грудь каблуком.

На губах графа показались струйки крови…

Инферналь спрятал меч, взвесил в руках шпагу графа, поморщился:

– Н-да… Есть еще придурки?

– Вечер добрый, Ректор.

– Приветствую вас, Инферналь. Что-то случилось? До сеанса связи еще день.

– Да. Вот что… А расскажите-ка мне все, что знаете про некоего Фауста.

Ректор дернулся. Я явно поставил его в тупик.

– Нет… Не может быть…

– Боюсь, что да. Так как? Расскажете мне сказку на ночь?