Глава 11
…Мы сидим против друг друга за богато накрытым разносолами столом и молчим. С одной стороны – сьере Ушур. С другой – я и доса Аруанн. За нашими спинами почтительно застыла Эрайя, с заметно выдающимся вперёд семимесячным животиком, одетая ничуть ни хуже моей матушки. Не зная, её можно принять не за служанку-наперсницу госпожи, а либо за её дочь, либо за родственницу хозяина. Или, как в моём случае – за любовницу, которую даже не считают нужным скрывать от посторонних… Впервые вижу, что богатейший человек Фиори смущён и не знает, как себя вести в данной ситуации. Неожиданно сгущающуюся обстановку разряжает моя матушка. Царственным движением она наполняет изящный бокал работы Вольхи ликёром:
– Прошу вас, сьере Ушур. Ручаюсь, такого вы ещё не пробовали.
Купец делает глоток, вздрагивает от неожиданности – сбор трав просто великолепен, и напиток получился невероятно удачным.
– Какая великолепная вещь… Доса Аруанн, отдаю должное вашему искусству…
Галантный комплимент попадает не в те ворота, и матушка улыбается:
– Скорее, умению моего сына. Это его творение.
Сьере Ушур переводит взгляд на меня, собирается с мыслями, потом, наконец, изрекает:
– Когда мы подъехали к горам, увидели интересный пограничный знак, сьере Атти…
Дёргаю щекой – этот жест появился у меня не так давно, и все сервы пугаются такого непроизвольного движения…
– Так в Парду поступают с ворами. Вы, кстати, знали его раньше, сьере Ушур. Это тот самый негодяй, что посмел обворовать меня и вас.
Купец едва справляется со следующим глотком напитка, удивлённо смотрит на меня:
– Я сразу понял, что вы очень хваткий человек, сьере. Может, излишне добрый, судя по донесениям Гура, но теперь убедился, что ваши таланты многогранны…
– Будем по-прежнему размазывать кашу по чистому блюду, сьере Ушур? Или перейдём к делу?
Тонкая улыбка возникает на его лице:
– Вы, как всегда, оригинальны, сьере Атти. Но коль желаете – то да. Займемся делом…
– Время – деньги. Так я говорю.
– Действительно.
Удивляется тот. Затем добавляет:
– Золотые слова. Надо запомнить.
– Итак?
…Нужно давить. Не давать времени на передышку…
– Я заинтересован в дальнейших поставках вашего продукта. Естественно, в прежнем качестве, и по прежней, разумеется, цене.
– На прежних договорённостях?
– Естественно. Они более чем достойны. С одним условием – необходимо увеличение поставок. Хотя бы в два раза.
– Вполне реально. Но и у меня есть условие.
Купец настораживается, но я развеиваю его страхи:
– Вы видите, что в Парда идёт большое строительство. Благодаря вам, разумеется. Средства не должны быть заморожены. Вы же это прекрасно знаете, не так ли?
– Каша, сьере Атти?
Оба улыбаемся, и я продолжаю:
– Моё условие – товар будут принимать ваши люди здесь. Разумеется, с проверкой качества при мне. Затем мы оба, я и ваш представитель накладываем свои печати на бочку, и вы проверяете товар уже у себя. В смысле – целостность обоих меток. Если таковая нарушена, то вам известно, с кого надо спрашивать ущерб и предъявлять претензии.
Сьере Ушур удивлённо смотрит на меня:
– Это ваше условие?
Киваю в знак подтверждения:
– Единственное. Я не могу оставлять Парда на неделю каждый месяц. А вновь довериться кому-либо… Рисковать больше не хочется… Иногда, разумеется, я сам посещу вас – у меня есть кое-какие задумки, которые вас заинтересуют, мне так кажется. И я лично представлю их вам. Всё-таки дело должно расширяться…
Купец улыбается в ответ. С облегчением, кстати:
– Разумеется, сьере Атти. Разумеется. Кстати, две из ваших новых идей я уже видел. И мне они интересны.
– Какие же?
– Необычная крыша вашего жилища, и тот странный камень красного цвета.
– Понятно. Что же… Это вполне реально. Но я пока не могу поставлять этот товар в нужных количествах. К моему величайшему сожалению. На данный момент. Но к весне, думаю, это удастся. Сейчас всё это проходит испытание. Если можно так сказать. В цене же, если всё получится, как задумано, мы сойдёмся, будьте уверены.
– Сьере Атти, я уже убедился, что вы умеете держать своё слово…
Короткая пауза. Затем:
– А что насчёт увеличения поставок?
– Минуту, сьере Ушур…
Мгновенно прикидываю свои запасы. У меня сейчас есть пять бочек. Могу изготовить, с учётом выкупленного ещё до происшествия с Хумом вина арендаторов ещё десять бочек. Ну, одиннадцать, может быть. Итого – восемь месяцев… До урожая – одиннадцать. Значит, скупаем зерно… Реально.
– Две бочки в месяц. Будет. Поможете с товаром, сьере Ушур?
Тот вновь улыбается, на этот раз широко, и с явным облегчением:
– Разумеется. Я взял на себя смелость привезти вам кое-что, хотя вы и не просили…
– После случившегося, как я мог?
– Но вашей же вины в данном недоразумении не было…
– Увы, сьере Ушур. Увы. Я – феодал. И несу ответственность, полную и безоговорочную за своих людей.
– Ого!
Его взгляд наполняется уважением, перескакивает с меня на матушку, потом на Эрайю, и… Словно что-то вспоминает. Потом чуть мрачнеет, снова переходит на меня, и словно ни в чём не бывало, мужчина продолжает:
– Обычно вы заказываете в городе железо и инструменты. Вот я привёз вам лучшее кричное железо и кое-кто из поделок мастеров империи – лемеха плугов, кирки, топоры и прочую мелочь.
– Благодарю, сьере Ушур. Как нельзя вовремя.
Купец вновь делает глоток ликёра, чуть прикрывает глаза:
– Прелесть… Так когда я могу получить товар, сьере Атти?
– Сейчас. И именно две бочки. Две Больших Бочки.
Именно так. Заглавными буквами. Сьере теряется – он даже не рассчитывал на такую удачу, и прокалывается:
– Вы… Знали, что я вернусь, сьере Атти?
Успокаиваю мужчину:
– Что вы, сьере Ушур. Это было заготовлено заранее – мои люди занимаются не только приготовлением сгущёного вина, но и хозяйством, и мне просто невозможно было их отвлекать ещё и для изготовления нашего продукта. Так что пока работы в полях было мало – делали запас. Потом перерыв на работы в замке. Мы и так затянули с неотложными, по сути, делами. Сами видите, только успели построить хозяйственные помещения, да наскоро отремонтировать моё жилище. Кстати, сьере Ушур…
Он ожидающе смотрит на меня, оторвавшись от бокала:
– Да, сьере Атти?
– Я бы тоже хотел наладить постоянные поставки от вас.
– О! Это выгодно нам обоим, так что я согласен, разумеется. Ну, кроме того, что вы знаете – я не приемлю торговлю людьми.
– Речь не о людях. Поверьте.
– Что же тогда?
– Зерно. Водяная пшеница, рожь, обычное зерно. Мёд. Желательно, уже чистый. Не в сотах. Как видите, количество моих сервов значительно выросло, а за этот год мы успели хотя и много, но, одновременно, и мало. Это в будущем, на следующий год мы расширим поля, а сейчас просто не успели. Так что людей надо кормить, если хочешь получить от них отдачу. Голодный серв работать не может. Это истина Высочайшего. Плохо, что многие владетели об этом забывают…
– Сьере Атти… Я просто поражаюсь вам…
– Меня учили по древним книгам, сьере Ушур. Жаль, что мой учитель отошёл в поля Высочайшего…
…Так называют местный рай… Делаю постную морду, но тут купец доказывает, что и он не промах. Улыбается:
– Вам не идёт, сьере Атти. Но если речь о старых правилах первых дворян, то да. Их соблюдение, увы, почти забыто в нашем мире…
– Вы меня раскусили, сьере Ушур…
Снова вмешивается моя матушка:
– Мой сын добрый, честный и справедливый человек. Он всегда держит своё слово и пусть и добр, но, одновременно, в тоже время и строг со своими сервами. Ни в одном владении Фиори, насколько мне известно, крепостные не имеют столько благ, сколько в Парда. Но всё это соответствует Заветам Святого Ируания.
Купец осеняет себя знаком Высочайшего. Приходится последовать его примеру…
…Поскольку разговоры о делах закончены, мы принимаемся за трапезу. Вносят горячее, новая повариха готовит не хуже, если не лучше Урии, и я горд, что не ударил в грязь лицом, к тому же восстановил наши отношения со сьере Ушуром и облегчил, а так же, насколько мог, обезопасил себя в будущем от всяких происшествий. Секрет – прост. Я смог сделать сургуч. В Фиори ни у кого нет подобного. И подделать его невозможно. Так что заливаю им затычку бочки, ставлю баронскую печать, и вскрыть тару, не сломав её, невозможно. Настроение у меня поднимается, и матушка это чувствует. Поэтому втроём спокойно, а я – впервые расслабясь за последние недели, наслаждаемся ужином. Сьере Ушур отдаёт должное искусству поварихи, соусам – майонез у меня получился и приводит его в дикий восторг. Вообще соусы здесь неизвестны. Обходятся различными подливками – луковыми, мясными, чесночными… Огорчаю купца – майонез хранить долго нельзя. Только готовить перед едой. Иначе можно отравиться. Но обещаю поделиться рецептом. Это радует купца. После трапезы мы идём на вечернюю прогулку. По замку. Работы уже закончены. В честь приезда столь дорогого для меня гостя я разрешил прекратить дела пораньше. Даю пояснения – что, где, как будет устроено. На лице сьере Ушура появляется задумчивость и странное ощущение беспокойства. Наконец мы поднимаемся на стену, где тот долго щупает кирпичную заплатку, царапает кирпич лезвием своего кинжала, и результат ему явно нравится.
– Так что это такое, сьере Атти?
– Глина.
– Что?!
– Обожжённая особым образом глина, сьере Ушур. Мы до сих пор подбираем рецептуру смеси и режим обжига. Но у нас проблемы с топливом. Если продолжать всё в таком же темпе, как и сейчас, Парда лишится своих лесов за пять лет. А у меня в планах строительство железоделательной мануфактуры.
Тот не понимает, и приходится давать разъяснения. Сьере Ушур очень заинтересовывается моей идеей. Мысль разделить работу на операции, что позволит ускорить процесс изготовления изделия и довести её до совершенства, плюс увеличить выход в несколько раз и одновременно удешевить ему в голову не приходила. А тут… Улыбаюсь про себя – купец ещё не знает, что весной я собираюсь посетить епархию Высочайшего в Салье, чтобы взять у них подряд на переписывание 'Жития Высочайшего'. Аналог земных религиозных трудов и имперской 'Велесовой Книги'. Взамен попрошу пергамент. Мы тут попробовали сварить бумагу. Кое-что получилось, но, естественно, что опыты необходимо продолжать. Пока у меня получился грубый рыхлый картон. Но важен сам принцип. Его я знаю, а тонкости отладятся. В общем, сьере Ушур крайне заинтересован…
– Вы хотите превратить своё баронство в огромные мастерские, сьере Атти?
– Разумеется, сьере Ушур. У меня нет никакого желания жить по старинке. Если всё время следовать замшелым традициям, то мы бы с вами сейчас сидели в пещере и делили шкуру медведя, убитого дубинами.
– Вы считаете, что старину люди жили в пещерах?
Купец удивлён, и я поясняю:
– Но ведь дома тоже нужно было научиться строить?
Крыть нечем, мы делаем несколько шагов, и вдруг сьере Ушур замирает на месте с круглыми от изумления глазами:
– Как?! Откуда?! Сьере Атти, как вы смогли изготовить столько идеальных досок?!
Я удивлён его реакции, потом вспоминаю подсмотренную на базаре в городе сцену, когда несколько штук более грубых, тёсаных, продали чуть ли не за золотой фиори…
– Помнится, сегодня было сказано, что леса в Парда немного…
– Но это же… Это же… Это настоящее золотое дно, сьере Атти! Сколько человек у вас заняты здесь? Пятьдесят? Семьдесят?
Улыбаюсь:
– Пятеро. Всего лишь пятеро, сьере Ушур….
Ощущение, что купца сейчас хватит удар. Он хватает меня за руку, забыв обо всём:
– Империя платит за доски чистым золотом! Меня умоляют увеличить поставки из Фиори, а я не могу, просто не могу добыть их в нужном количестве! Помогите мне, сьере Атти! И мы оба будем купаться в золоте!
Хм… Интересно…
– Брёвна я вам поставлю в любом количестве!
– Тридцать процентов мне – семьдесят вам.
– Согласен! Что вам нужно ещё?
Мгновенно прикидываю:
– Железо. Лучше то, о котором вы говорили – кричное, имперское.
– Много?! Два воза? Пять?
Улыбаюсь:
– Пока хватит десятка криц. А там будет видно. Но если вы найдёте мне мастера, который поставит здесь водяную мельницу, разумеется, что я оплачу его работу, как полагается, то всё будет зависеть от того, сколько леса вы мне поставите. И ещё – все отходы от изготовления досок мои.
– Зачем вам столько щепы?!
Опять улыбаюсь:
– Буду коптить мясо. И потом, щепы не так много. Каждое бревно даёт от шести до восьми досок. Всё зависит от толщины заказанной вами доски.
Купца точно хватит удар, кажется!
– Вы хотите сказать, что… Можете изготавливать одинаковые по толщине доски?! Да ещё несколько штук из одного бревна?!
– Пойдёмте со мной.
Я ввожу его в сарай, где сушатся полы для жилищ сервов, зажигаю светильник, и наблюдаю, как купец, враз забыв свои манеры и важность, прыгает вокруг заготовленного для пола щита из досок с выбранной четвертью…
– Сьере Атти! Сьере Атти! Это просто невероятно! Я не верю своим глазам! Просто не верю! Но вот же оно! Я трогаю это! Я ощущаю! Это чудо существует! И вы молчите об этом?!
– Уже не молчу, сьере Ушур. Так что насчёт мельницы и имперского железа?
– Будет! Всё будет, сьере Атти! Как только мы приедем в Саль, я сразу же отправлю вам металл и выпишу мастера!
– Значит, договорились. Жаль, сушка занимает много времени…
– Забудьте вы о сушке! Забудьте! Главное – делайте доски! Любые! Я дам вам необходимую толщину, и делайте! За лес не волнуйтесь! Его у меня, как грязи!
Просто отлично! Горбыль – в топку. Пока не найду уголь. До этого – сланец. Благо его можно спокойно сплавлять на плотах по Парда, просто пока руки не дошли. Да ещё и новая прибыль… Куда более честная, кстати, чем от спаивания народа… Когда же сделаем мельницу, то будет вообще… Даже дух захватывает! И тут меня спускают на землю одним вопросом:
– Сьере Атти… Это, конечно, не очень вежливо с моей стороны… Но когда вы успели обрюхатить Эрайю дель Суори? И главное – как она у вас очутилась? Я знаю, что она не ваша жена. Вы слишком молоды для брака. Да и ожерелья на шее у вас нет. Как и у неё. Но факт – есть факт. Я верю своим глазам. Пропавшая без вести дочь графа дель Суори у вас в Парда, к тому же – беременная. Вы не боитесь Совета Властителей?
– Опаньки…
– Что? Простите, не понял…
– Это вы меня простите, сьере Ушур… И спасибо, что открыли мне глаза… Значит, Эрайая благородного проихождения?
– Вы не знали?
Развожу руки в извечном жесте:
– Откуда? Я приобрёл её в Салье в свой приезд. Когда мы с вами познакомились. Она была среди сервов. И, клянусь вам Высочайшим – я никогда не трогал девушку.
Купец молчит. Потом изрекает:
– Клятва священна. Верю.
– Её продали нам, как военную добычу. И, кажется, я понимаю, почему она всё время прячет руки под фартуком…
– Боится, что вы можете догадаться о её происхождении?
Киваю в ответ.
– А забеременела она, похоже, от кого-то от победителей.
– Бедная девочка… Я хорошо знал её отца. Имел кое-какие дела одно время. Его графство было уничтожено соседом. Сам граф, и его семья казнены. А вот средняя дочь исчезла. И вдруг отыскивается у вас… Вы точно её не трогали, сьере Атти?
– Вам мало моей клятвы?
– Простите-простите… Надеюсь, ваше отношение к ней не изменится после моих слов?
– Эрайя – служанка моей мамы. Так что можете за неё не волноваться.
Мужчина кивает, и мы возвращаемся в башню, где для него приготовлены покои… Утро начинается суматошно – пока мы завтракаем, сервы разгружают и загружают возы. Потом мы проверяем качество продукта, сьере Ушур приятно удивлён, потому что до этого дня продукт из аппарата он нормальным не получал. Вначале шёл примитив из котлов, а потом разбавлял незадачливый воришка. А тут… Крепость самогона практически соответствует чистому спирту. К тому же великолепная очистка. И сьере доволен до ужаса, можно сказать. Я – тоже. И договором на распиловку досок – циркулярка из имперского железа будет гораздо лучше моей, из болотной руды. Так что сервы зиму будут вкалывать, как пчёлки. Цена и количество, а так же поставки леса и наём мастера по мельницам так же оговорены. Словом, можно снова строить грандиозные планы… Вскоре сьере Ушур покидает замок, а я иду к матушке. У меня в кармане тяжёлый кошелёк с фиори, полученными за самогон, отличные новости о расширении наших дел, ну и… Надо решить вопрос с новоявленной графиней, объявившейся на мою голову… Сервы разбредаются по своим местам, принимаясь за работу, я же открываю двери и вхожу в башню. Как раз попадается отшатывающаяся в сторону Эрайя. Хватаю её за руку:
– Пойдём-ка, дорогая… У меня к тебе есть дело…
Она пытается выдернуть свою ладошку, но тщетно. В отчаянии девушка шепчет:
– Сьере Атти! Но я же беременна!
Удивлённо поворачиваюсь к ней:
– Ты что?! Думаешь, я тебя в постель тащу?!
Девчонка краснеет, потом мотает головой:
– Простите, сьере барон, я сказала глупость, не подумав…
– Спишу на вашу молодость, доса графиня. За мной.
Чувствую, как Эрайя вздрагивает, покорно опускает голову и послушно плетётся следом за мной. К её огромному облегчению я притаскиваю её к покоям матушки. Стучу в двери. И, дождавшись разрешения войти, вталкиваю первой в комнату служанку, потом вхожу сам и плотно прикрываю двери. Мама удивлённо смотрит на меня, потом на руку, зажатую в моей ладони, затем на её лице появляется гнев:
– Атти! Ты что, с ума сошёл?! Эрайая же беременна! И на очень большом сроке!
Я отпускаю мгновенно вспотевшую ладошку из своей грабли, прислоняюсь к стене спиной:
– Разумеется, мама. Но ты можешь не волноваться… Насчёт графини дель Суори… Она и раньше меня не привлекала. А в таком положении…
– Откуда ты знаешь?!
Выдыхает мама, а Эрайя, совсем как доса Аруанн, хватается за грудь.
– Сьере Ушур узнал вас, доса Эрайя. У него же были дела с вашим отцом. Ведь так?
Девушка обречённо кивает.
– Тем лучше. Мама, а когда ты узнала про досу графиню?
– Её выдали руки…
Я смотрю на ладошки, которая та уже не прячет – они изумительно правильной формы. Как у женщин, никогда не занимавшихся физическим трудом. Киваю в ответ.
– Понятно. Ты чуть надавила, и, естественно, что девочка раскололась…
Обе охают чуть ли не синхронно.
– И что будем делать?
Мама бледнеет:
– Но бедной деточке некуда пойти… Тем более, с ребёнком неизвестно…
Умолкает. Эрайая всхлипывает, потом вдруг опускается на колени передо мной:
– Сьере Атти, не изгоняйте меня! Я буду служить вам верно и преданно! Только не выгоняйте! Мне действительно некуда и не к кому идти! Я… Я… Если хотите, то когда я разрешусь от бремени и пройдёт установленный срок, стану согревать вас в постели… Добровольно стану вашей… Любовницей…
– Ну уж нет!
Громыхаю я со всей мощи своего баса, который начинает прорезаться у меня:
– Мама! Пусть она остаётся в Парда. Я не против этого. Всю ответственность за неё возьмёшь на себя. Но… Если Эрайя опять скажет, а тем более, попытается сделать то, о чём только что ляпнула языком – выгоню без всякого сожаления! Не вздумай ко мне приставать, ясно?! Или лезть в кровать! Поняла?
….Или это я чего не понял? Обе смотрят на меня круглыми от изумления глазами. Потом мама тихо отвечает:
– Я, конечно, поняла… И Эрайя тоже… Но почему ты не хочешь её? Это же в порядке вещей… Хотя бы из благодарности за твоё милосердие? К тому же девочка сама хочет этого…
Эрайя краснеет, но согласно кивает в подтверждение её словам. Снова рявкаю:
– Зато я – не хочу!..
Разворачиваюсь и выскакиваю из покоев матушки, словно меня ошпарили. Ошпарили… Нет. Надо срочно строить баню!!!