Границу между провинциями Реставрация и Шесть Солнц путешественники миновали без проблем. Начальник поста, который в несуществующем более мире был, наверное, бухгалтером или адвокатом, только взглянул на их пропуск, кивнул, увидев внизу витиеватую подпись «Биней 25-й» и махнул рукой в знак разрешения.

Два дня спустя, при пересечении границы между Шестью Солнцами и Землей Богов, им пришлось потруднее. Там несли караул какие-то головорезы, которые чуть было не выкинули Теремона с Сиферрой за край шоссе, прежде чем посмотреть их бумаги. Долгий тревожный момент Теремон махал своим пропуском, как волшебной палочкой. Наконец это возымело некоторое действие.

– Пропуск, что ли? – спросил главный головорез.

– Да, пропуск. Освобождение от обыска.

– Кто дал?

– Биней 25-й, начальник поста провинции Реставрация. За две провинции от вас.

– Я знаю, где Реставрация. Прочти, что там написано.

– «Всем, кого это касается. Податели сего, Теремон 762-й и Сиферра 89-я, являются полномочными представителями Пожарного патруля города Саро…»

– Пожарного патруля? Это еще что?

– Люди Алтиноля, – подсказал один из головорезов.

– А-а. – Командир кивнул на лучевые пистолеты, которые Теремон и Сиферра открыто носили у бедра. – Значит, Алтиноль полагает, что вам можно ходить по чужой территории с оружием, которое способно спалить целый город?

– Мы идем со срочным заданием в Национальный парк Амгандо, – сказала Сиферра. – И нам обязательно нужно добраться туда. Вы знаете, что это означает? – показала она на свой зеленый платок. – Мы предотвращаем пожары, а не разжигаем их. И если мы не успеем в Амгандо вовремя. Апостолы придут сюда по шоссе и уничтожат все, что вы пытаетесь сохранить.

Не слишком логично, подумал Теремон. Доберутся они до Амгандо или нет – карманные республики на северном конце шоссе все равно не спасутся от Апостолов. Но Сиферра говорила так горячо и убедительно, что в ее слова верилось.

После краткого молчания, во время которого главный страж, озадаченно нахмурившись, пытался понять, что она сказала, он вдруг выпалил:

– Ладно, проходите. Катитесь отсюда, и чтобы я вас больше не видел в Шести Солнцах, не то пожалеете. Апостолы! Амгандо!

– Большое спасибо, – ответил Теремон с таким сарказмом, что Сиферра поскорей взяла его за руку и провела через заставу от греха подальше.

Сейчас они двигались быстро, покрывая за день дюжину миль, а то и больше. Граждане провинций Шесть Солнц, Земля Богов и Белый Свет трудились в поте лица, расчищая шоссе от обломков катастрофы. Через правильные промежутки шоссе перегораживали баррикады – нескоро оно еще откроется для проезда – но между ними стало возможно идти нормальным шагом, не переползая то и дело через груды железного лома.

Мертвых тоже убирали с шоссе и хоронили. Жизнь понемногу входила в почти цивилизованное русло, хотя до нормы было еще очень далеко.

Пожары вдоль дороги почти прекратились, но сожженные города попадались постоянно. Лагеря беженцев встречались через каждые две-три мили, и Теремон с Сиферрой видели сверху, как бесцельно слоняются их обитатели, словно та ужасная ночь состарила их на пятьдесят лет.

Новые провинции, как убедился Теремон, были ничем иным, как цепочкой таких лагерей, соединенных Большим Южным шоссе. В каждом таком районе выявились сильные личности, сумевшие создать свое маленькое королевство, простиравшееся на восемь-десять миль вдоль шоссе и примерно на милю в стороны. Что находится к западу и востоку от новых провинций, оставалось только гадать. Ни радио, ни телевидения, видимо, больше не существовало.

– Неужели не предпринималось совсем никаких мер на случай катастрофы? – спросил Теремон скорее самого себя, нежели Сиферру. Однако она ответила:

– Предсказания Атора были слишком фантастичны, чтобы правительство восприняло их всерьез. Признать, что краткий период Тьмы способен вызвать крах цивилизации, значило сыграть на руку Мондиору – уж с очень необычными подробностями предсказывалась эта самая Тьма.

– Но затмение…

– Что ж, возможно, некоторые высокопоставленные лица сумели разобраться в диаграммах и поверили, что затмение действительно будет, а следовательно, будет и Тьма. Но как они могли предусмотреть Звезды? Ведь Звезды считались выдумкой Апостолов, помнишь? Знай даже правительство, что подобное явление произойдет на самом деле, действие Звезд на человека предугадать не мог никто.

– Кроме Ширина.

– Даже Ширин не мог. Он не подозревал, что это такое. Его специальностью была Тьма, а не умопомрачительный свет, заполнивший целое небо.

– И все-таки, когда смотришь на все это опустошение, на весь этот хаос, невольно думаешь, что этого могло не быть, что этого можно было избежать.

– Однако не избежали.

– Может быть, в следующий раз…

– Следующий раз будет через 2049 лет, – засмеялась Сиферра. – Будем надеяться, что мы сумеем оставить потомкам завещание, которое покажется им более правдоподобным, чем нам – Книга Откровений.

Она оглянулась назад, на длинную ленту шоссе, которую они преодолели за последнее время.

– Боишься, что следом за нами наступают Апостолы?

– А ты не боишься? Мы все еще за сотни миль от Амгандо, хотя идем теперь гораздо быстрее. Что, если они нагонят нас, Теремон?

– Не нагонят. Армия не может двигаться с такой же скоростью, как двое сильных и целеустремленных людей. Транспорт у них не лучше нашего – по паре ног на солдата. Кроме того, их задерживают различные сложности снабжения.

– Да, пожалуй.

– И потом, в сообщении говорилось, что Апостолы намерены устанавливать свою власть в каждой провинции. У них уйдет масса времени на уничтожение всех этих упрямых карманных королевств. Если с нами ничего не случится, мы их опередим на несколько недель.

– Как ты думаешь, что будет с Бинеем и Раисстой? – немного погодя спросила Сиферра.

– Биней – парень с головой. Авось сумеет стать полезным Мондиору.

– А если не сумеет?

– Сиферра, зачем нам тратить энергию, перебирая в уме разные ужасы, которые мы все равно бессильны предотвратить?

– Извини, – отпарировала она. – Не знала, что ты такой чувствительный.

– Сиферра…

– Ладно, забудем. Может, это я чересчур чувствительна.

– Все уладится. Бинею и Раиссте не причинят вреда. Мы дойдем до Амгандо вовремя и предупредим всех. И Апостолы не завоюют мир.

– И все мертвые воскреснут. Ох, Теремон, Теремон…

– Не надо так.

– Что делать? Что делать?

– Шагать побыстрей, вот что. И не оглядываться, нет никакого проку оглядываться назад.

– И верно – никакого. – Сиферра улыбнулась, взяла его за руку, и некоторое время они шли молча.

Поразительно, как быстро они стали идти, когда втянулись, думал Теремон. Первые несколько дней, когда им пришлось пробираться по заваленному шоссе, они еле ползли, и их тела протестовали против испытаний, которым их подвергали. Теперь же они двигались, как две заведенные отлаженные машины. У Сиферры ноги были почти такой же длины, как у Теремона, и они шли плечом к плечу – их мускулы работали исправно, сердца равномерно качали кровь, легкие ритмично расширялись и сокращались. Раз-два, раз-два, раз-два…

Пусть перед ними еще сотни миль – в таком темпе они их быстро преодолеют. Еще месяц – а может, и меньше.

Дорога в сельской местности, далеко за пределами города, была почти свободна. Здесь, очевидно, было не такое оживленное движение, как на севере, и большинство водителей успело съехать с шоссе еще до появления Звезд, поскольку у них было меньше шансов столкнуться с другими.

Пропускных пунктов тоже стало меньше. Новые провинции в этой малонаселенной местности были гораздо больше северных, и их граждане придавали обыску не такое уж большое значение. За пять дней Теремон и Сиферра только дважды подверглись серьезному допросу. На других пунктах им давали знак пройти, даже не спрашивая бумаг.

Погода тоже была на их стороне. Почти все дни выдавались ясные и теплые, порой перепадал дождик, не причинявший им особого неудобства. Они шли четыре часа подряд, потом останавливались перекусить, шли еще четыре часа, снова ели, шли, укладывались спать часов на шесть, поочередно карауля друг друга, потом вставали и шли дальше. Как машины. Солнца двигались по небу своим извечным порядком – то Патру и Трей с Довимом, то Онос с Тано и Ситой, то Онос и Довим, то Трей и Патру, то четыре солнца разом – нескончаемая смена, великая небесная процессия. Теремон не имел понятия, сколько дней назад они ушли из Убежища. Такие понятия, как дата, календарь, дни, недели, месяцы, казались ему устаревшими и никчемными – они принадлежали тому, прежнему миру.

Сиферра, преодолев свою тревогу и мрачные мысли, снова повеселела.

Все будет хорошо. Они обязательно дойдут до Амгандо.

Они шли теперь через Весеннюю Долину – или Садовый Лог: каждый встречный называл по-разному. Это была открытая, холмистая местность, где почти не наблюдалось жуткого опустошения, поразившего города: разве что встретится обгорелый амбар или стадо скота, бродящее без присмотра. Воздух был чистым и свежим, солнца светили ярко и горячо. Если бы не загадочное отсутствие всякого движения на шоссе, можно было бы подумать, что в мире ничего не случилось.

– Мы уже прошли полпути? – спросила Сиферра.

– Не совсем. Я давно не видел дорожных знаков, но мне кажется… – И он умолк на полуслове.

– В чем дело, Теремон?

– Посмотри туда. Направо. На ту дорогу, что ведет на запад.

Они выглянули за край шоссе. Внизу, в нескольких сотнях ярдов от них, на обочине боковой дороги, перед въездом на шоссе стояла длинная колонна грузовиков. Рядом раскинулся большой лагерь: палатки, костер посередине, у которого несколько человек рубили дрова.

В лагере находилось две или три сотни человек – все в черных рясах и капюшонах.

Пораженные Теремон и Сиферра переглянулись.

– Апостолы! – шепнула она.

– Да. Пригнись. Спрячься за ограждением.

– Но как они ухитрились проникнуть так далеко на юг? Ведь тот конец шоссе совершенно завален!

– А они не пользовались шоссе. Видишь – у них грузовики на ходу. Вот один как раз подъезжает… Боги, как странно видеть движущийся автомобиль! И снова слышать шум мотора. – Его пробрала дрожь. – Они, значит, сберегли в целости большой парк грузовиков – и запас горючего. И выехали из Саро с запада, окольными дорогами. Теперь они добрались до шоссе, которое, надо полагать, открыто до самого Амгандо. И могут к вечеру быть там.

– К вечеру! Что же делать, Теремон?

– Ума не приложу. Есть только один отчаянный шанс. Спуститься вниз, попытаться угнать грузовик и самим отправиться на нем в Амгандо. Если мы опередим Апостолов хотя бы на два часа, большинство обитателей Амгандо успеет спастись. Ну как?

– Возможно. Только это чистое безумие. Как мы сможем угнать грузовик? Когда они нас увидят, то сразу поймут, что мы не Апостолы, и схватят.

– Знаю, знаю. Дай подумать. А если перехватить парочку, отбившуюся от других, и отнять у них рясы – пристрелить их, если понадобится? А потом, переодевшись, просто подойти к грузовику, будто так и надо, сесть в кабину и выехать на шоссе?

– Через две минуты за нами пошлют погоню.

– Возможно. А может, и нет – если мы будем вести себя достаточно хладнокровно, они сочтут, что это входит в программу. Когда же поймут, что дело нечисто, мы окажемся в пятидесяти милях от них. Ну как, Сиферра? – в нетерпении спросил он. – Больше нам надеяться не на что. Не идти же дальше пешком – у нас на дорогу уйдет много недель, а у них – только пара часов.

Она смотрела на него, как на умалишенного.

– Оглушить парочку апостолов – увести грузовик – помчаться в Амгандо. Ничего у нас не выйдет, Теремон. Сам знаешь.

– Ладно, – отрезал он. – Оставайся здесь. Попробую один. Это единственный выход, Сиферра. – Он привстал и пошел, пригнувшись, к спуску с шоссе в нескольких сотнях ярдов от них.

– Да погоди ты!

Он оглянулся с усмешкой:

– Идешь?

– Да. Но это просто безумие.

– Знаю. Но что нам остается?

Она права, конечно. План действительно безумный. Но Теремон не видел иного выхода. Донесение, которое получил Биней, было скорее всего ложным: Апостолы вовсе и не собирались двигаться по шоссе, занимая провинцию за провинцией – вместо этого они послали огромный десант прямо в Амгандо по окружным дорогам – пусть ведущим не прямо к цели, зато открытым для движения транспорта.

Амгандо обречен. И Мондиор возьмет мир голыми руками.

Если только…

Теремон никогда не представлял себя в роли героя. О героях он писал в своей колонке – это были люди, в чрезвычайных обстоятельствах превосходившие самих себя и совершавшие достойные удивления подвиги, о которых обыкновенный человек и помыслить не мог, не то что повторить их. И вот он сам в преображенном мире запросто рассуждает о том, как захватить с оружием в руках неприятелей, угнать военный грузовик и укатить на нем в Амгандо предупреждать своих об опасности.

Безумие чистой воды.

Но может и получиться – именно потому, что безумно. Кто может ожидать, что в этой мирной буколической долине вдруг явятся, как из-под земли, двое злоумышленников и угонят грузовик?

Они потихоньку спустились с шоссе – Теремон шел чуть впереди. Между ними и лагерем Апостолов лежало заросшее травой поле.

– Давай-ка заползем вон туда, в траву… и если пара апостолов зачем-нибудь забредет туда, вскочим и кинемся на них – они и спохватиться не успеют.

Он лег на живот и пополз. Сиферра за ним. Десять ярдов. Двадцать. Главное – ползти, опустить голову и ползти. Вот до того бугорка, а там затаиться.

– Это что же такое? – вдруг сказал кто-то. – Пара редких змей, очевидно?

Теремон обернулся и разинул рот.

Боги! Апостолы, семь или восемь человек! Откуда они взялись? Пикник у них тут, что ли? И они с Сиферрой проползли мимо, не заметив!

– Бегом! – крикнул он ей. – Ты туда, а я сюда! – И рванулся влево, к опорам шоссе. Может, он еще оторвется – и спрячется в лесу по ту сторону виадука.

Нет. Он сильный и бежит быстро, но они сильнее и бегают быстрее. Они уже поравнялись с ним.

– Сиферра! – заорал он. – Беги! Беги!

Может, ей и удалось, он не видел. Апостолы окружили его. Он схватился за пистолет, но один тут же поймал его за руку, а другой вцепился в горло. Пистолет выпал. Теремону подсекли ноги, он тяжело упал ничком и перевернулся на спину. Пять суровых лиц смотрели на него из-под клобуков. Один из апостолов целил ему в грудь из его же пистолета.

– Вставай, – сказал Апостол. – Медленно. С поднятыми руками.

Теремон неуклюже поднялся на ноги.

– Кто ты? И что здесь делаешь?

– Я здесь живу. Мы с женой просто шли домой через поле, напрямик.

– Ближайшая ферма в пяти милях отсюда. Ничего себе напрямик. Пойдешь с нами, – апостол кивнул в сторону лагеря. – Фолимун захочет поговорить с тобой.

Фолимун! Значит, он все-таки пережил ночь затмения! И теперь возглавляет экспедицию против Амгандо.

Теремон оглянулся по сторонам. Сиферры не видно. Он надеялся, что она снова поднялась на шоссе и что есть сил шагает в Амгандо. Надежда слабая, но единственная, которая осталась.

Апостолы повели его в лагерь. Странное это было чувство – идти среди нескольких черных фигур. Они почти не обращали на него внимания – только подталкивали вперед, пока не доставили к самой большой палатке.

Рядом на скамейке сидел Фолимун, просматривая какие-то бумаги. Он взглянул на Теремона холодными голубыми глазами, и его острое лицо на миг смягчила удивленная улыбка.

– Теремон? Вы здесь? Собираете материал для «Хроники»?

– Я иду на юг, Фолимун. Устроил себе маленькие каникулы, знаете ли – в городе не совсем спокойно. Не прикажете ли своим головорезам отпустить меня?

– Отпустите, – распорядился Фолимун. – И куда же именно вы шли?

– Это неважно.

– Позвольте мне судить об этом. В Амгандо, не так ли?

Теремон ответил Фолимуну пристальным холодным взглядом.

– Не вижу причин рассказывать вам что-либо.

– И это после того, как я отвечал на все ваши вопросы? Помните интервью?

– Очень смешно.

– Я хочу знать, куда вы шли, Теремон.

Тяни время, сказал себе журналист. Тяни сколько можешь.

– Я отказываюсь отвечать на этот вопрос и на другие ваши вопросы тоже. Я буду говорить только с самим Мондиором, – ровным и решительным тоном произнес он.

Фолимун помолчал, снова мельком улыбнулся – и вдруг расхохотался. Теремон не помнил, чтобы раньше видел его смеющимся.

– Мондиор? – весело произнес он. – Мондиора Не существует, мой друг. И никогда не существовало.