Глава 3
Кубанская Конфедерация. Краснодар. 05.10.2064

Я оглядел командиров и ответственных лиц торговой компании «Мечников и сын», которых собрал на совет в нашей недавно отстроенной конторе на базе в Гвардейском. Всего восемь человек, самых разных, но объединенных участием в одном и том же деле. Люди, которым верю, и которые, как я думаю, пойдут за мной так же, как я за своим патроном полковником Еременко, то есть, до самого конца. Все, кого я хотел видеть, в сборе, и пора открывать наше совещание:

— Ну, что господа руководители и командиры. Давайте, подведем итоги относительно того, что нами сделано за этот год и определимся, чего мы хотим достичь в году следующем. Кто готов отчитаться первым?

Как и ожидалось, встал Ветер, наш чайный плантатор и, можно сказать, фазендейро кубанского разлива. Вот кому есть, чем похвалиться, так это ему. Он встал, расплылся широкой улыбкой и отрапортовал:

— На данный момент наши чайные плантации начали приносить стабильный доход. На них трудятся сто пятьдесят человек постоянных рабочих, и уже в этом году мы смогли выставить на внутренний торговый рынок Конфедерации двадцать тонн чая, что по цене в один «конф» за килограмм дало нам двадцать тысяч дохода. Пять тысяч было потрачено на оплату труда и на улучшение жилищных условий рабочих, плюс к этому, еще четыре тысячи потрачено на новые чайные площади и производственные расходы. Чистая прибыль от плантаций составила одиннадцать тысяч золотых «конфов». В следующем году ожидается увеличение чистого дохода как минимум в два раза. Жалоб не имеем, проблем нет, и с местным начальством у нас все хорошо.

— То есть, в твоем секторе производства без проблем? — уточнил я у него.

— Так точно, Мечник. Живи и радуйся, работай и не печалься.

— Отлично. Кто следующий?

Только сел Ветер, как поднялся наш караван-баши Разлука, самый главный человек по конному транспорту, тот, на ком висят основные вопросы транспортировки и доставки наших товаров за пределы Кубанской Конфедерации.

Разлука глубоко вздохнул, нахмурился, и в этот момент, его друг Калуга, мой финансист и бухгалтер, по сути, второе лицо в компании, усмехнулся и выдал древнюю шутку, которую недавно услыхал по радио и теперь частенько повторял:

— А теперь послушаем начальника транспортного цеха…

Вся серьезность с Разлуки слетела, он усмехнулся в ответ, и начал рассказ о делах своего сектора:

— В этом году караван прибыли не принес. Мы смогли окупить свое содержание и амортизацию, но по большому счету, еле концы с концами свели. Нужен дальний поход, а без хорошей охраны из наших воинских контингентов, об этом даже думать нечего. Почему, все присутствующие понимают и без моих пояснений. Еще год наш обоз вполне сможет прожить на мелких заказах от частных лиц и небольших контор, а что будет дальше, про то я не знаю. Есть хорошее предложение подрядиться на перевозку большого количества товаров в Горское Содружество, но это работа не менее чем на год, поскольку на меньший срок горцы договор подписывать не желают. Мне добавить нечего, и если кратко, то положение дел у нас в обозе именно такое.

Понимаю желание Разлуки заняться чем-то серьезным и провести наземный поход в какие-то нехоженые земли, но сейчас достойной цели для конного обоза попросту нет. Однако и отпускать его на вольные хлеба тоже нельзя. Посмотрев на бывшего гвардейца, я подмигнул ему, и сказал:

— Пока, пусть все так и остается. Это не мое мнение, а пожелание полковника Еременко. Караван может понадобиться очень быстро, и тратить время на то, чтобы новых людей готовить, да повозки покупать, будет некогда.

— Это ясно, — караван-баши состроил невеселое лицо, — и если Еременко говорит, что могу понадобиться, значит, буду ждать.

Кивнув на его слова, я обратился к следующему человеку, и им оказался начальник моей охраны:

— Лист, у тебя что?

— Как ты и приказал, начинаю формировать СБ компании «Мечников и сын». Все документы оформлены, и теперь помимо боевых подразделений, мы можем содержать дополнительный штат в тридцать бойцов охранной структуры.

— Куда столько? — удивились сразу несколько человек.

— Так надо, — успокоил я их. — Часть бойцов будет охранять мой дом и нашу базу в Гвардейском, а остальные пройдут обучение на телохранителей, и вас оберегать станут. Что вы скажете, я знаю, мы все бойцы и нам охрана не нужна, однако это глупая бравада, и еще один верный человек рядом с вами, не помеха. Если не хотите кого-то со стороны, то обратитесь к начальнику охраны и выделите ему своего бойца, который после дополнительного обучения, к вам же и вернется. Про нападение на мой особняк знаете?

— Да.

— Уже в курсе.

— Знаем.

— А раз так, то и сами все понимать должны, так как не всех сектантов удалось уничтожить. Три группы вражеских диверсантов перебили и частью захватили в плен, но как минимум одна до сих пор где-то сидит, и вычислить ее, пока не представляется возможным. Куда они ударят, неизвестно, да и помимо этих фанатиков, есть, кому на нас зло затаить. В связи с этим внутренняя СБ нам необходима и она у нас будет.

Камрады глухо и вполголоса пошумели, но спорить не стали, и я начал опрос командиров воинских отрядов:

— Кум, докладывай.

— У меня под командованием тридцать семь бывших гвардейцев, но при желании, за зиму смогу набрать еще полсотни отличных бойцов.

— Набирай, — согласился я, и повернулся к Игначу: — Казак, что у тебя?

— Сорок восемь хорошо подготовленных пластунов. Почти все, сейчас в отпуске.

— Что атаманы, могут еще людей выделить?

— Да, могут.

— Сколько?

— Думаю, десятков шесть.

— Забирай всех, кого только предложат.

Командиры напряглись, и это понятно, без нужды личный состав набирать никто не станет, и на их лицах можно было прочесть немой вопрос: «Что случилось?». Однако, всему свое время, и то, что им необходимо знать, они узнают, когда в этом будет необходимость. Продолжаю опрос, и на очереди белокурая красотка Лида Белая:

— Лида, как у нас с наемниками?

— Восемьдесят человек, — отвечает она и, предваряя мой вопрос о том, сможет ли она набрать дополнительных бойцов, добавляет: — Если в отряд нужны отличные наемники, то за три-четыре месяца смогу набрать еще около сотни, а насчет середняков, сам знаешь, хоть тысячу стволов.

— Набирай только профессионалов и только тех, кому можешь довериться.

— Сделаю.

При ответе девушка красиво встряхивает своими роскошными локонами и, невольно, все присутствующие, как по команде, поворачиваются к ней и улыбаются. Да, хороша чертовка, ничего не скажешь, однако надо заканчивать этот совет, и поторапливаться в столицу, где меня должен ждать Еременко. Поэтому, не отвлекаюсь и мой следующий вопрос адресован нашему начальнику базы и главе тренировочного центра:

— Исмаил-ага, как у нас в Гвардейском?

— Все нормально. Оружейные комнаты забиты под завязку. На складах есть амуниция, обмундирование, оружие и боеприпасы. Если будет команда, то база может вооружить и снарядить в поход не меньше шестисот бойцов. Насчет конторы, сам видишь, — адыгеец махнул рукой по воздуху, мол, любуйтесь трудами, — само здание готово, а большая часть помещений пригодна для работы и жилья.

Открытая часть совещания окончена и без доклада остается только Калуга. Каждый из присутствующих знает, что с финансистом я общаюсь отдельно и один на один, так с самого создания компании повелось, и так продолжается, по сей день. Можно отпускать руководителей, но в их глазах по-прежнему вопрос, и я говорю:

— Вижу, что вас интересует, камрады. Почему мы увеличиваем численность своих боевых подразделений? Так?

В ответ слова, что, да, так и есть, народ желает знать, что их ожидает в будущем. Рад бы ответить своим боевым товарищам в развернутом виде и с подробностями, но я их и сам не знаю.

— Все, что я могу вам сказать, это то, что полковник хочет поручить нам некое дело, а какое, я пока и сам не в курсе. Получен приказ, до начала весны увеличить количество воинов как минимум вдвое, и на этом все. Сегодня я с ним встречаюсь, и может быть, будет более конкретная информация по предстоящим планам.

— Понятно, — откликается командир гвардейцев Кум.

— Ясно, — поддерживает его Игнач.

Остальные молчат, и только понимающе кивают головами. Раз так, и все меня понимают, пора прощаться:

— Тогда, совещание окончено и все свободны.

Гремят стулья, люди покидают кабинет, и в нем остаются только двое, Калуга и я. Финансист подвигается ближе и протягивает мне серую кожаную папку с затейливым шитым узором на поверхности. В папке отчеты и бумаги, которые я должен просмотреть и подписать, но это потом, а пока я интересуюсь нашим финансовым положением:

— Что скажешь, казначей, как у нас с денежным запасом?

— С золотой казной все нормально — ее практически нет. Все деньги вложены в проекты, строительство базы и растрачены на жалованье бойцам, рабочим и служащим. У меня осталось только семьсот монет наличкой, и если не будет новых поступлений, то придется продавать акции. Полный отчет в бумагах, — Калуга кивает на папку, — но если коротко, то очень много «конфов» съел твой поход за море и новый проект.

Про неудачный поход в Румынию понятно, а насчет проекта уточняю:

— Это автомастерская Ивана Штеменки?

— Да, она самая. Во-первых, пришлось в столице здание откупить и для мастеровых людей с их семьями общежитие построить. Затем закупили станки и оборудование, а это все обошлось в очень приличную сумму.

— И как перспективы этого дела?

— В будущем, ремонт частных автомобилей, которые со всей Конфедерации к нам потянут, доход принесет и он будет очень хорошим, но пока это чистый убыток, и отдача начнется только в следующем году.

— Ну, это понятно. Как вообще, рабочие довольны житьем-бытьем?

— Да, конечно довольны. Сектантов под боком нет, зарплату платят исправно, жилье получше, чем в Дебальцево, так что не горюют, и работать, готовы с полной отдачей. Как пример, наш автопарк так отреставрировали, что, на мой взгляд, лучше наших автомобилей в столице и нет.

— Вот в это я не поверю. По любому, в ГБ, у диктатора и на заводах, мастера более профессиональны.

— Так не равняй их и нас, я говорил только о частных кампаниях.

— Тогда ясно. По остальным направлениям что?

— Все замерло, и причина та же, отсутствие свободных средств. Планировалось откупить мастеровых людей на рынках Трабзона, но пока стоп. Хотели вложиться в несколько мелких частных предприятий, а вклад внести нечем, и так по всем нашим планам. Я людям слово давал, что до Нового Года внесу тысячу «конфов», а теперь получается что я своему слову не хозяин, и на честное имя компании «Мечников и сын» ляжет первое маленькое пятнышко недоверия.

— Ладно, насчет денег не переживай. Завтра Еременко десять тысяч золотом выделит.

— С чего бы это? — удивился Калуга.

— Ну, мы ведь все же не зря в походы ходили? Каждое доброе дело на благо государства должно хорошо оплачиваться и оно будет оплачено. Сам считай. За этот год на Дебальцево ходили, на Калмыкию двумя группами, да на Румынию осенью, так что затраты все возмещены. Да еще в общий котел нам две премии причитается, одна за все наши боевые подвиги и за собак разумных, а другая за уничтоженных в столице сектантов. В общей сумме десять тысяч, так что проекты не замораживай, и продолжай работать в прежнем режиме.

Калуга сразу заулыбался и радостно потер руки:

— Вот это дело, теперь следующий год вытянем в любом случае, и акции продавать не потребуется.

— Да, не потребуется, — я встал и протянул ему руку. — Ладно, финансист, ты на хозяйстве, а я в столицу, надо узнать, что там нам начальство хочет предложить.

Ладони сомкнулись, мы кивнули один другому, и расстались.

Спустя пять минут я находился в теплом салоне приведенного в порядок корейского внедорожника, который получил от дебальцевских поисковиков и направлялся в Краснодар. За окном мелькали серые придорожные деревья, в радиоприемнике играла какая-то старая музыка, а мысли мои текли плавно и без всяких рывков. Думок было много, но в первую очередь меня занимали те же самые вопросы, что и моих командиров. Куда нам по весне дорога ляжет, и для чего Еременко приказал увеличить численность отряда. Пока ответа нет, а ломать голову, в общем-то, бесполезно, поскольку дорог из Конфедерации много, и что начальство решило, я знать не могу. Сплошь предположения и никакой серьезной зацепки.

Трабзон? Вряд ли, хотя от него можно попробовать провести караван на Ближний Восток. Диверсия против сектантов? Нет, этим занимается гвардия и наемники Остапа-одессита. Крым? Точно мимо, поскольку, что там творится наше ГБ и так знает. Снова Калмыкия или Ставрополье? Сомневаюсь. Воронеж? Нет, путь перекрыт Внуками Зари. Волгоград? Вполне возможно. Поиск на Сальск? Тоже вариант, «беспределы» отошли за Волгу и посмотреть на то, что после них осталось, рано или поздно, а надо. Может быть, это новый поход вдоль берегов Черного моря? Опять нет, не наше это дело и разовый рейд на судах Керимова, только единичный случай. В общем, ответа на свой вопрос я не нашел, хотя вариантов перебрал не менее двух десятков.

Так, за размышлениями, путь от Гвардейского до особняка Еременко, прошел совершенно незаметно, и я успел в срок. Мне было назначено на три часа пополудни. Один из бойцов Астахова, который нес охрану жилища нашего начальника, встретил меня и проводил в дом.

Полковник был в своем кабинете и, что странно, помимо него здесь же находился тот, кого именно в этом месте, я увидеть ну никак не ожидал. Слева от Еременко сидел Кара и, судя по всему, перед моим приходом они очень даже неплохо общались, вид имели спокойный, а тесть, тот вообще, чуть ли не улыбался. Такие вот метаморфозы жизни, три года назад ненавидели один другого, а сегодня чуть ли не добрые приятели. Чудны судьбы выкрутасы, и многое бывает друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам. Впрочем, все пустое, и в любом случае мне объяснят, что же здесь происходит.

— Здравствуйте господа, — поприветствовал я Еременко и Кару. Чуть улыбнулся, присел напротив своего родственника и спросил его: — Что дядя Коля, завербовали тебя?

— Скажем так… — он замялся, — предложили взаимовыгодное сотрудничество.

— Командир, — повернулся я к полковнику, — это как-то связано с нашими делами?

— Самым непосредственным образом, — ответил Еременко. — Именно поэтому я тебя и вызвал на это время.

— Тогда я весь во внимании.

Полковник встал, порылся в шкафу, достал рулон серой бумаги и, вернувшись на свое место, расстелил этот рулон между мной, Карой и собой. Это оказалась подробная карта Черного моря с проливами и часть Средиземноморья.

— Итак, — Еременко озадаченно почесал затылок, и посмотрел на карту, — одновременно с возвращением отрядов, которые участвовали в походе на Румынию, от Трабзонского правителя Османа Гюнеша поступило сообщение чрезвычайной важности. Контрразведка Мэра вскрыла серьезную разведывательную сеть, которая поставляла информацию некоему государственному образованию под названием Средиземноморский Альянс, который пару лет назад занял своими десантами Мерсин, Анталью, Измир и Стамбул. Под их полным контролем Дарданеллы и Босфор, а основные базы находятся на островах Кипр, Крит и Родос. Острова греческого Архипелага, и некоторые портовые города самой Греции, так же под ними.

— Видимо, этот Альянс серьезная сила, — сказал я, прикинув, какую территорию держит под собой это государство.

— Да, сила, причем такая, которая долгое время находилась в тени и вышла на свет только тогда, когда осознала свою мощь. Сейчас этот Альянс начинает экспансию с занимаемых ими островов, и чего он хочет, неизвестно. Вскоре наступит зима, по морю особо никто не путешествует, корабли у всех старые и побитые, но по весне, а скорее всего летом следующего года, нам так или иначе, а придется налаживать с ними контакт. Однако перед тем как начнется работа дипломатов, должны посуетиться разведчики и вот здесь, нам очень понадобится помощь господина Бурова, — полковник кивнул наемнику.

— С чего бы это?

— Информации по Альянсу немного, но кое-что уже известно, — пропустив мои слова, мимо ушей, продолжил Еременко: — Первое, Средиземноморский Альянс это военно-морские части сил НАТО, которые во время чумы отсиделись на Кипре и смогли возродиться. У них есть техника, есть склады, есть боеприпасы, но мало гражданского населения, и поэтому, с самого начала своего выхода в мир, они активно захватывают рабов и производят набор наемников. Пару лет назад на юг от Трабзона направился один из известных наемных командиров Айбат, и на данный момент его отряд находится на развалинах Измира. По крайней мере, так говорил один из его посланцев, появившейся не так давно на землях Османа Гюнеша. Теперь Айбат служит Альянсу, и его люди искали Бурова.

— Очередной кровник? — я посмотрел на Кару.

— Не угадал, — ответил наемник. — Айбат один из моих лучших учеников, который отошел от меня перед тем, как я в Туапсе отправился. Думаю, что он запомнил мое к нему доброе отношение и, зная мой авторитет среди наемников Причерноморья, хочет поручить вербовку бойцов для Альянса.

— Да, именно так считает не только Кара, но и Трабзонский Мэр, который очень сильно опасается того, что Альянс придет к нему и отберет у него власть, — дополнил слова Бурова мой начальник.

— Ситуация ясна, только я здесь при чем?

— Мы предлагаем господину Бурову получить у нас вид на жительство и оставить в столице свою семью. Мы платим ему солидное денежное вознаграждение, и уже в начале весны, вместе с остатками своего отряда он отправляется в Трабзон. Там Буров выходит на связь с людьми Айбата и переходит на службу в Альянс. Все, что станет известно о силах, государственном устройстве и планах средиземноморцев будет передаваться в Трабзон, где вскоре появится наше постоянное посольство, а уже оттуда в Краснодар. Твой отряд Мечник будет изображать наемников, а ты, будешь в своем истинном обличье, то есть, как был ты вольным купцом и зятем знаменитого Кары, так им же и останешься. Предварительный план таков, а дальше все будет корректироваться по ходу дела.

— Ты согласился? — я вопросительно кивнул Бурову.

— Почти, и здесь все от тебя зависит. Если ты согласен, со мной поработать, значит, дело решенное, а если кто-то другой за мной от вашей стороны будет присматривать, то надо думать и вряд ли я соглашусь. В таком случае мне лучше на Одессу отправиться.

Следующий вопрос я адресовал Еременко:

— Как долго мы будем в этой… хм, командировке?

— Да, кто же знает, — полковник развел руками, — может быть полгода, а может быть, что и больше.

— Нужна более подробная информация о том, что из себя, представляет этот Альянс.

— Саня, ну елки-моталки, — занервничал Еременко, — была бы информация, то и не дергали тебя с Карой. Все что трабзонцы знают, это какие-то слухи и пересказы через десятые уста. Сам понимаешь, достоверность таких побасенок никакая, а то, что наемники Айбата по пьяни в трактирах рассказывали, особо никто не запоминал. По весне они должны снова посетить Трабзон, вот там, на месте и разберетесь, что, есть правда, а что лжа. Стенограммы переговоров Гюнеша и Симакова, где они касаются средиземноморской угрозы, ты получишь, но там ничего особо интересного, только общие фразы и заверения в дружбе до гроба.

— Иваныч, чего-то я сомневаюсь и, честное слово, по-моему, эта операция никак не вяжется с дальней разведкой, а больше на шпионские игры смахивает. Мутно все как-то и сыро…

— Ты пойми, Саня, кроме тебя послать особо и некого. Приневоливать и приказывать не стану, решай сам, но скажу так: здесь работа по нашему профилю, узнали, что да как, слиняли, и уже на готовую почву приходят разведчики ГБ. Никто не говорит, что на этом задании вы должны жизни ложить и здоровье свое подрывать, так что при опасности раскрытия вам дано разрешение на любой возможный вариант эвакуации.

Я посмотрел на Кару, и тот только поморщился, вроде как сам решай. Задумался о плюсах и минусах внедрения в вооруженные силы Средиземноморского Альянса, и пришел к выводу, что не лежит у меня сердце к этой операции. Однако, вновь взглянув на Кару, и переведя взгляд на Еременко, сказал то, чего говорить, не хотел:

— Согласен, но у меня будет ряд условий.

— Что-то серьезное? — полковник моим решением был явно доволен.

— Не очень, и все в рамках разумного: вознаграждение, аванс и экономические преференции для моей компании.

— Составляй список, и будем думать, что можно из верховной власти выбить, а о чем лучше даже и не заикаться.