62
Казалось, даже время года ждало этой новости.
И сейчас, когда она пришла, вроде как снег осмелился растаять, земля пахнуть землей, а прилипшая к ней трава подняться, медленно, словно после драки, и ее желтые стебельки колебались под ветром, который решился быть теплым.
Новость.
Опасность миновала.
Ни о каких новых случаях не сообщалось уже в течение достаточно многих суток, и по всему миру с облегчением перевели дух власти и здравоохранительные организации. Никаких новых тел не отправляли больше в холодильники или на костер, никакие новые дома не огораживали, и люди спокойно ходили по улицам, без опасения, что их задержат.
Это был конец войны без победителя. В городах не устраивали парады, в небо дождем не взлетало конфетти, все оказались в роли проигравших, оставалось лишь строить жизнь заново.
Однако опасность миновала.
Четыре месяца прошло, и все закончилось.
И пошло своим чередом.
Новое время года пришло с интенсивностью, чувствовавшейся по всему происходившему как дома, так и за пределами.
Была весна.
И точно как любая весна во все времена, она принесла с собой удивление по поводу того, что жизнь смогла возобновиться в очередной раз.
Она нашла его на горном склоне.
Он сидел там и обводил взглядом окрестности, равнины, луга и полигон, который они не могли видеть, поскольку он находился по ту сторону холмов, и дороги, которые извивались, как подарочная лента на мягком пакете, и исчезали в долинах, растворяясь в солнечной дымке.
Жанин расположилась около него.
Легла спиной прямо на холодную траву.
И так они лежали рядом друг с другом, два примера с одной страницы единой бесконечной книги в окружении персонажей с других страниц, находившихся в земле и в воздухе и наблюдавших за ними с расстояния со стороны гор.
И они лежали и смотрели перед собой, пока солнце не опустилось за горизонт.
Тишину нарушал только шум автомобилей вдалеке.
Никому из них не требовалось ничего говорить.
Они знали. Как перелетные птицы, знали.
Пришло время отправляться в дорогу.
В альпийскую деревню вернулось несколько жителей, и никто из них не знал, приедут ли другие или на том все закончится.
И каждая новая встреча была приятной, но грустной, и на улице стояли автомобили с открытыми багажниками, а сумки выстроились в ряд между ручейками с талой водой, и люди всех возрастов обнимались, открывали двери и снимали ставни с окон.
Все это они видели сквозь стекла машины, проезжая мимо них, людей против своей воли приютивших их, которые когда-то сбежали и вернулись сейчас снова, и под аккомпанемент хруста гравия под шинами Лео вывел автомобиль из деревни, оставив ее за задним стеклом.
Они проехали уже не один час, успели поменяться за рулем и поспать по очереди, когда Жанин наклонилась к пассажирскому сиденью.
Там сидел Вильям, смотрел, как линии дорожной разметки исчезают под капотом, бодрствовал, но ни о чем не думал.
Потом почувствовал голову Жанин вплотную к своей.
Промолчал. И она тоже. И пожалуй, ей нечего было сказать, и им не о чем больше разговаривать, и они сидели очень близко друг к другу, в тишине, километр за километром, и не было ничего странного в этом.
— Если бы они не нашли тексты, — сказала она наконец.
Тихим голосом, без драматических ноток, как будто начинала самый заурядный разговор.
И он кивнул, не смотря на нее.
Уже знал, что она скажет, это был тот же самый вопрос снова. Опять и опять.
— Если бы они не прочитали, — продолжила она, — не создали свой вирус, сами не вызвали бы все это. Тогда там по-прежнему стояло бы то же самое?
Вильям все так же смотрел в окно. На пейзаж за ним. Чувствовал, как его мысли крутятся вокруг ее вопроса. Случилось бы это в любом случае, поскольку было написано так? Или там стояло бы нечто иное при другом развитии событий?
Если дерево падает в лесу, подумал он. Кого это волнует?
Но ничего подобного не сказал.
— Сколько бы мы ни спрашивали себя, — ответил он, — никогда не узнаем ответа на этот вопрос.
Она кивнула.
Так все обстояло.
А потом он посмотрел на нее:
— По-моему, так гораздо лучше.
Они не сказали ничего больше в течение многих часов.
Был тепло и спокойно, и любые разговоры казались лишними.
Они ехали на север по пустой автостраде, проезжали один населенный пункт за другим. Какие-то из них выглядели пустыми, и явно могли такими остаться, а в другие уже вернулись люди и пытались наладить быт.
Будущее началось.
И что оно принесет с собой, они не знали.
В любом случае сейчас оно старалось только во благо.
В Амстердаме они расстались.
Без церемоний, просто молча обменялись кивками.
Рукопожатие выглядело как-то печальней, а они остались в живых, и не было особой причины горевать о том, с кем ты мог встретиться вновь, не обязательно, но в любом случае они же представляли, как найти друг друга при желании, но не знали, понадобится ли это. Пережили смерть вместе. И пожалуй, этого хватило с лихвой. Когда жизнь восстановится, кто знал, может, у них уж не будет ничего общего?
Вильям поднялся тоже, вышел из машины, в качестве последнего «адье», смотрел, как Жанин и ее мужчина удалялись по улице.
Переход, где Альберт увидел людей Нейзена.
Улица, где «гольф» освободил его от одного из них.
Эти воспоминания всплыли сейчас из памяти Альберта, но Вильям ничего такого и представить себе не мог, он видел лишь пустую улицу в лучах весеннего солнца, ожидавшую, что все, кто пережил беду, вернутся в свои дома.
Только когда они исчезли в подъезде, Вильям сел в машину снова.
Лео сидел за рулем. Посмотрел на Вильяма, но ничего не сказал.
Он припарковался точно у тротуара. Решетка колодца сточных вод наполовину виднелась из-под пола автомобиля со стороны Вильяма, и какое-то мгновение Вильям сидел с открытой дверью, опустив глаза в направлении асфальта.
Вжался спиной в спинку сиденья. Сунул руку под пиджак на груди, во внутренний карман. Там лежал черный блокнот.
И прежде чем закрыть дверь, он наклонился наружу, нащупал им промежуток в решетке. А потом отпустил его и видел, как он исчез в темноте.
Потому что кто ведь читает дневники.
Когда тебя самого уже нет, кого интересует, что ты делал в какой-то понедельник в марте.
Лео ничего не сказал.
А Вильям просто смотрел перед собой.
— Не возражаешь, если я посплю немного? — спросил он.
Лео кивнул.
Тронул машину с места.
Если он будет ехать без остановки, они могли встретить утро в Стокгольме.
