Глава 7
– Что там у вас приключилось?
– Я же говорю, Константин Петрович, драка!
– Конкретно?
– Один из гостей перепил и начал буянить.
Панфилов решительно встал из-за стола и направился к двери. Тележурналистка мгновенно затушила недокуренную сигарету и вскочила с дивана.
– Я с вами.
«Репортеры – профессия специфическая, хлебом не корми, дай только поприсутствовать при каком-нибудь скандале, а если это еще сопровождается мордобитием, да рядом видеокамера… И откуда она только взялась, эта столичная дамочка? Кто ее приглашал? Надо будет выяснить это у Мурашко, но потом…» – подумал Константин.
– Надеюсь, ваш оператор ничего не успел снять, – бросил Константин, спускаясь по лестнице.
– Надеюсь, успел, – парировала Филатова.
Внизу, в игорном зале, никаких видимых глазу перемен не произошло. Гости, потягивая шампанское и коньяк, группами стояли у игральных столов, прогуливались в проходах, разговаривали, смеялись. За несколькими столами шла игра. Особенно много было желающих испытать свою удачу в рулетку.
Выделялась одна пара: дама в серебристом вечернем платье на тонких бретельках с гроздьями золотых цепочек на шее, ухоженная, красивая брюнетка лет тридцати, и ее спутник – полный, седоволосый, лет шестидесяти. Они азартно ставили на «двадцать одно» и раз за разом проигрывали.
Панфилов, остановившись на ступеньках, внимательно осмотрел зал и с недоумением обратился к сопровождавшему его администратору:
– Леня, где, какая драка?..
Тот непонимающе пожал плечами.
– Не знаю, только что была. Я сразу к вам кинулся, Константин Петрович. Вон там, возле стола с рулеткой. Там был один молодой человек, но сейчас… Но сейчас я его не вижу.
Панфилов заметил, как к нему, лавируя между гостями, направляется начальник службы охраны казино. Высокий, широкоплечий молодой человек в строгом черном костюме с темными коротко стриженными волосами. Игорь Надеждин – а именно так звали начальника службы безопасности казино «Золотой дукат» – пришел из охранного агентства «Витязь». Оттуда же, из «Витязя», вместе с Надеждиным пришли на работу в казино пятеро охранников: тренированных, хорошо подготовленных ребят, отслуживших срочную.
С Надеждиным Константин познакомился недавно, но руководитель охранного агентства «Витязь» дал Игорю отличную рекомендацию. С ребятами из этого охранного предприятия работал трагически погибший начальник службы безопасности фирмы «Лидер», близкий друг Панфилова Владимир Семенков. Именно с их профессиональной помощью удалось докопаться до причин происшествий, взбудораживших Запрудный несколько месяцев назад.
– Есть разговор, Константин Петрович, – сказал Надеждин, подходя к Панфилову. – У нас произошел неприятный случай.
– Теперь все в порядке?
– Да.
– Поднимемся наверх.
Уже шагая по лестнице, Панфилов обернулся к Филатовой:
– Надеюсь, телевидение не станет возражать, если мы с моим сотрудником поговорим без протокола?
– То есть без моего участия?
– Да.
– Разумеется. Что может сделать слабая женщина?
Тележурналистка разочарованно отвернулась.
– Мы потом еще поговорим с вами, – добавил Панфилов, словно извиняясь.
Но она уже не слышала его, спускаясь в игорный зал.
Панфилов и Надеждин вернулись в кабинет администратора, и здесь главный секьюрити рассказал Константину о случившемся.
* * *
Вечер складывался для Виктора Романчука более чем неудачно.
Мало того, что сорвалась выгодная сделка с крупной партией медикаментов (чтобы успокоиться, принял сто грамм коньяку), так еще какой-то молодой гаишник тормознул его темно-синий «Вольво» за перекрестком неподалеку от здания горисполкома. Можно было, конечно, не останавливаться – в родном городе Виктор почти никого не боялся.
Но этот сопляк с сержантскими лычками на погонах так отчаянно замахал полосатым жезлом, кинувшись прямо под колеса, что волей-неволей Романчуку пришлось резко надавить на педаль тормоза. Двигатель шведской машины, не привыкший к такому резкому обращению, естественно, заглох. Это еще больше разозлило Романчука.
С разъяренным видом он выскочил из машины и, не дожидаясь, пока гаишник по всем правилам приложит руку к ушанке и представится, заорал на него:
– Ты чего, придурок?.. Ты куда лезешь?.. Жить, что ли, надоело?.. А если б у меня тормоза отказали?
Сержант, увидев перед собой откормленного молодого человека в зеленом пиджаке, с дорогими золотыми часами на запястье, опешил от такой наглости. Его раскрасневшееся от долгого дежурства на холодном ноябрьском ветру лицо вытянулось.
– Ну, чего стал как пень? – наседал на него Романчук. – Чего надо?
– Вы… Вы нарушили правила.
– Что? Какие правила?
– Вы проехали на красный свет, – неуверенно проговорил сержант, показывая жезлом в сторону светофора.
– Какой «красный свет»?.. – грубо расхохотался владелец «Вольво». – Ты чего, гаевый, дальтоник? Я никаких правил не нарушал.
– П… попрошу ваши документы, – заикаясь проговорил милиционер.
За свою недолгую службу он впервые сталкивался с таким откровенным хамством водителя, грубо нарушившего правила дорожного движения. Ведь этот темно-синий лимузин полминуты назад совершенно откровенно проехал на запрещающий знак светофора.
– Ах, тебе документы!.. – издевательски произнес Романчук. – На! Посмотри на мои документы!
Он расстегнул пиджак, продемонстрировав прикрытое белой рубашкой пивное брюшко, выдернул из внутреннего кармана водительское удостоверение и помахал им перед носом гаишника.
– Видел? Больше не увидишь. Вали в свой «жигуленок» и сиди там тихо, чтоб я твоего кашля больше не слыхал!
– Да вы… – задохнулся от возмущения сержант. – Да вы… Я вынужден вас задержать!
– Ты что, не знаешь, кто я такой? – Романчук схватил милиционера за отворот форменной куртки и притянул к себе. – Ты что, с луны свалился, мудак долбаный?
– Как вы смеете? Уберите… Убери руки! – затрепыхался милиционер.
– Я – Романчук. Понял? Видишь? – Он показал сержанту на поясной ремень, где висел футляр с торчавшей из него антенной мобильного телефона. – Я сейчас позвоню городскому прокурору Лукьянову, и ты, засранец сопливый, пулей вылетишь из своей ментовки за превышение служебных полномочий!.. Пойдешь со своим трехклассным образованием на дядю горбатиться. Понял?
Но тут сержант-гаишник напрягся, учуяв явственный запах спиртного.
– Да ты пьяный! – ошеломленно проговорил он.
– Не твое собачье дело! – рявкнул напоследок Романчук и, пока сержант ошеломленно хлопал глазами, отшвырнул его от себя словно куклу.
Усевшись за руль «Вольво», он запустил двигатель и помчался по улице. Только шипы отчаянно завизжали.
Изумленный и возмущенный до глубины души гаишник проводил темно-синий лимузин обалдевшим взглядом, а потом бросился к служебным «Жигулям», прыгнул на сиденье и схватил микрофон рации.
– Седьмой, Седьмой! Я – Пятый. Слышишь меня? Седьмой, Седьмой…
– Ну, слышу, Пятый… Чего орешь как оглашенный? – прохрипела в ответ рация.
– Это ты, Седьмой?
– Ну, я – Седьмой, я…
– Надо срочно задержать машину. Водитель злостно нарушил правила.
– Какая машина-то?
– «Вольво». То ли 940, то ли 960, темно-синяя. Госномер… Черт! Не успел запомнить… Стекла там еще тонированные…
Рация некоторое время молчала, потом Седьмой назвал номер и марку машины «Вольво-960».
– Точно-точно, – оживился молодой гаишник. – Она самая…
– Ты его останавливал? – озабоченно спросил Седьмой.
– Ну да, штрафануть хотел за проезд на красный свет. У него вообще права отобрать надо, он пьяный, руки распускал, угрожал.
– Документы проверил?
– Да как тут проверишь? Он корками какими-то помахал перед носом, и все.
– Здоровая такая будка, да?
– Ну, морда как у хряка. Сказал еще, что его фамилия – Романчук.
– А-а… – протянул Седьмой. – Не буду я его трогать и тебе не советую связываться.
– Как это?
– Ты еще новенький, не знаешь. Этот Романчук, бля, сильно деловой, а его папаша – лучший друг городского прокурора. Даже наш начальник перед ним на полусогнутых ходит. Так что давай, Пятый, паси лучше «жигулятников», а про этого козла забудь – он тебе не по зубам.
– Да, но он же… – чуть не захлебнулся от негодования сержант. – Он же пьяный был за рулем, он же ко мне драться лез, за форму меня хватал… Я же при исполнении!..
– Все, Пятый, кончай базарить в эфире! Конец связи…
* * *
Подъезжая к площади перед кинотеатром «Мир», Виктор Романчук сбросил газ и притормозил.
Над площадью разносилась громкая музыка из выставленных на улицу динамиков. Несмотря на холод ноябрьского вечера, народу на площади собралось – не протолкнуться.
– Дискотека, что ли? – скривился Романчук, презрительно поглядывая на толпу.
Потом он разглядел над входом в кинотеатр сверкающую разноцветными неоновыми огнями надпись: «Казино "Золотой дукат" и, что-то вспомнив, начал шарить по карманам. Наконец нашел конверт, достал из него прямоугольник вдвое сложенного картона, развернул и прочитал надпись, тисненную крупными золотыми буквами: "Приглашаем на открытие казино «Золотой дукат". Конверт в офисе сунула Романчуку секретарша, сказав, что курьер принес с утра какое-то приглашение.
«Может, пойти оттянуться? – подумал Романчук. – А то настроение совсем паскудное. Еще этот мент ублюдочный… Может, какую клевую телку подцеплю?..»
Он уверенно припарковал машину под знаком «Остановка запрещена» на противоположной стороне площади, вышел из автомобиля и, как был в расстегнутом пиджаке, направился к кинотеатру. Отойдя на несколько метров, он поднял руку с зажатыми в ней ключами от машины и нажал на кнопку брелока сигнализации. «Вольво» ответил мелодичным звуковым сигналом и мигнул фарами.
За закрытой стеклянной дверью стояли двое крепких секьюрити в отлично сшитых пиджаках. Под одеждой угадывались такие формы, что могли бы позавидовать любые Сталлоне со Шварценеггерами.
Романчук продемонстрировал им через стекло пригласительный билет – охранники тут же открыли дверь и пропустили гостя внутрь.
Из-за спин секьюрити немедленно выплыли три симпатичные девочки с боевой раскраской на лицах, в одинаковых форменных красных костюмчиках. Одна из них держала в руках поднос с шампанским.
Другая с ослепительной улыбкой произнесла без запинки словно заученный текст:
– Здравствуйте, добро пожаловать на открытие нашего казино! Проходите, пожалуйста, мы очень рады вас видеть!
Не удостоив их даже взглядом, Романчук взял с подноса бокал шампанского, залпом выпил и поставил бокал на место. Обведя веселившихся гостей самодовольным, презрительным взглядом, он медленно направился через фойе к игорному залу.
Романчук на несколько минут опоздал к церемонии открытия и потому не видел, как хозяин казино Панфилов разрезал огромными ножницами красную ленточку.
Перед носом Романчука, чуть не сбив его с ног, промчался какой-то вертлявый тип с подносом, на котором стояли две чашки дымящегося кофе, лежали сигареты и еще какая-то ерунда.
– Извините, – на ходу буркнул тот.
– Глаза разуй, мудило, – ругнулся Романчук.
Рядом вырос официант с подносом, уставленным маленькими пузатыми рюмками.
– Коньяку не желаете?
Перед коньяком Виктор Романчук никогда не мог устоять. Он мгновенно опрокинул рюмку в рот, почувствовал, что коньяк хороший, и добавил еще одну.
Настроение стало улучшаться. Он направился к столу с рулеткой, вокруг которого собралась небольшая толпа. Крупье – подтянутый молодой человек в красной форменной жилетке – объяснял правила игры. До Романчука долетали обрывки фраз.
– Господа, ставка на «номер» составляет пять тысяч рублей, на «шанс» – сто тысяч рублей… Повышенные ставки, господа, на «номер» – пятьдесят тысяч рублей, на «шанс» – один миллион рублей… Все очень просто, господа. Я запускаю рулетку, бросаю шарик, но сегодня, в день открытия, честь бросить шарик предоставляется игрокам. Итак, первый розыгрыш, господа… Самый первый розыгрыш в нашем казино. Делайте ваши ставки, господа! Первому выигравшему на нашем столе, вне зависимости от ставки – приз в десять миллионов рублей.
Гости возбужденно загудели и засуетились.
– Господа, – провозглашал крупье. – Сегодня, в честь открытия, игра по упрощенным правилам. Никаких фишек… Наличные деньги – наличные выигрыши! Делайте ваши ставки, господа!
На стол полетели разноцветные купюры.
– Я ставлю на первый номер…
– А я на тринадцатый… – слышались голоса.
– А на «зеро», «зеро» можно?..
– Сегодня все можно, господа! Сегодня в нашем казино хозяева вы, господа!
– Тогда ставлю на «зеро»! – выкрикнула дамочка в серебристом вечернем платье.
Романчук придвинулся поближе к дамочке. Под действием коньяка в нем начала бурлить сексуальная энергия, и он решил не затягивать с выбором партнерши. Вот эта, в серебристом платье, вполне ничего…
Романчук уже попытался взять ее под руку, но в этот момент, откуда-то сзади вынырнул пожилой представительный господин с двумя бокалами шампанского в руках и стал рядом с дамой. По тому как, не глядя на своего спутника, она взяла шампанское, Романчук понял, что дама занята. К тому же лицо этого господина показалось ему знакомым, но, кто это, Романчук вспомнить не мог – алкоголь затруднял мыслительную деятельность.
С сожалением отказавшись от идеи овладеть брюнеткой в серебристом вечернем платье, Виктор Романчук переключил внимание на новый объект, сексуально еще более привлекательный. Смазливая особа в красном вечернем туалете склонилась над столом рулетки, и открывшаяся вокруг ее глубокого декольте картина вызвала у Виктора Романчука бурный прилив чувств.
– Вот это бюст!.. – пробормотал он.
Схватив с подноса пробегавшего официанта еще одну рюмку, он плеснул спиртосодержащую жидкость в разгорающийся внутри костер страсти. Под воздействием такого горючего пламя полыхнуло еще сильнее.
Решительно двинувшись в направлении декольтированной девицы, Романчук опять столкнулся с вертлявым субъектом, который несколько минут назад промчался мимо него, держа в руках поднос с кофейными чашками.
– Че ты все под ногами вертишься? – раздраженно спросил Виктор.
– Извините. Я – главный администратор казино, – виновато произнес тот, показывая на прикрепленный к лацкану пиджака фирменный бэдж с фамилией Мурашко. – Сегодня такой день, понимаете… Открытие. Везде надо поспеть.
– Ладно, вали отсюда и больше мне не попадайся.
Без особых церемоний Романчук оттолкнул администратора и, подойдя к девице, взял ее под локоть.
– Не желает ли дама обрести спутника?
В предвкушении эротических наслаждений он обратил свой осоловелый взор на глубокий вырез красного платья.
Девица неожиданно заартачилась:
– Да пошел ты… Дай поиграть.
Романчук, редко сталкивавшийся с таким откровенным пренебрежением, резко потянул девушку за руку.
– Когда я предлагаю свою дружбу, – угрожающе агрессивно произнес он, – дамы обычно не отказываются.
– Витек! – взвизгнула девица. – Он ко мне пристает!
За ее спиной мгновенно вырос шкафообразный субъект с лицом, о котором в народе говорят: кирпича просит. На нем был совершенно безвкусный светлый костюм в крупную клетку, словно снятый с чужого плеча. Этой горилле гораздо больше был бы к лицу тюремный бушлат.
По-бычьи тяжело сопя, субъект надвинулся на Романчука и сиплым, бесцветным голосом произнес:
– Сними клешни, боров!
– Что?
– Я два раза не повторяю. Девочка не про тебя.
– Да пошел ты на хрен, козел! Девочка эта пойдет со мной.
Белесые брови на квадратном лице гориллы медленно поползли вверх, глаза налились кровью.
– Ты кого козлом назвал, сучара? Да я тебя… – И он замахнулся громадным, как кувалда, кулаком.
Романчук немало принял на грудь за этот вечер, но среагировать успел – он дернул девицу за руку, и вместо него удар от громилы получила она. Закатив глаза, девица рухнула на пол под крики и визг находившихся рядом дам.
Романчук, с неожиданной для людей его комплекции резвостью, лягнул громилу в пах. Другой на месте этого шкафа после такого удара непременно рухнул бы на колени, а этот еще больше рассвирепел. Схватив обидчика за полы зеленого пиджака, он рывком повалил его на пол, уселся сверху и принялся дубасить громадными кулачищами по раскормленной физиономии. Он успел нанести Романчуку несколько весьма чувствительных ударов прежде, чем подскочившие сотрудники внутренней охраны оттащили громилу в сторону. Все это происходило под громкие песни цыганского ансамбля, звон бубнов и женские крики.
– Клешни, клешни уберите! – орал шкафообразный субъект, которого держали под руки сотрудники охраны. – Он меня козлом обозвал!
Поднимаясь с пола и вытирая кровь с разбитой губы, Романчук прошипел:
– Ну все, козел, тебе хана!.. Ты еще не знаешь, с кем связался.
Бросив злобный взгляд сначала на обидчика, затем на лежащую без чувств девицу, Романчук сплюнул кровью и зашагал к выходу.
К тому времени, когда на месте происшествия оказался начальник службы охраны казино, пострадавший в драке Романчук уже вышел на улицу.
О том, что случилось, Надеждину рассказали охранники и очевидцы, сразу же вернувшиеся после драки к игре и напиткам.
* * *
– Витек, значит, подрался? – выслушав Надеждина, сказал Константин. – Вечно у него руки чешутся.
– Вы какого Витька имеете в виду? – недоуменно спросил Надеждин.
– Что значит «какого»? Витек Амбал, его еще так зовут, а фамилии я не знаю. Раньше с Сашей Порожняком тусовался.
– А второй тоже Витек, – пояснил начальник охраны. – Виктор Романчук, я его знаю.
– Значит, это он был? Сын Романчука, бывшего кинелевского зама?.. А разве мы приглашали его на открытие?
– У Мурашко надо спросить. Он приглашениями занимался.
– Жаль, я не проконтролировал, – покачал головой Панфилов. – Витя Романчук – редкая сволочь. Один раз я с ним имел дело… Да, жаль, Амбал шею ему не свернул.
– Слава богу, что не свернул, – возразил Надеждин. – Зачем нам такие неприятности в первый же день?
– Первый день… – вздохнул Константин. – Что-то я устал, и голова трещит… Романчук, значит, ушел и скандалить не стал? Как-то на него не похоже.
– Мои ребята сказали, что он уже успел основательно набраться.
– Да, это дело он любит, – Панфилов выразительно провел пальцем по подбородку. – На моих глазах, помнится, бутылку виски вылакал. Правда, и случай был подходящий. Я тут у немцев типографию купил, думал – пригодится. Таможня задержала, то, се… А тут еще с казино сроки поджимали. Решил продать.
– Романчуку? – догадался Надеждин.
– Именно. Фирма… нет, у меня сегодня точно голова кругом идет…
– «Продсервис», – подсказал Надеждин.
– Да. Романчук начал цену сбивать, а я не хотел по срокам затягивать, покупателя побогаче искать. В общем, отдал ему хорошую, просто классную типографию за полцены. Пусть этикетки для подсолнечного масла шлепает. Когда ударили по рукам, он бутылку виски из стола вытащил и за пять минут ее оприходовал. Одно радует – я с ним не пил… Там, кстати, оператор с камерой. Он драку снимал?
– Нет, – уверенно сказал Надеждин. – Я его видел возле стола с закусками. Он даже голову на шум не повернул.
– Проголодался, видно, бедолага, – сочувственно сказал Панфилов и улыбнулся. – Загоняла его телевизионная дамочка.
Панфилов глянул на наручные часы.
– Слушай, Игорь, я вот что думаю – не слинять ли мне отсюда? Башка раскалывается. Ты как, один справишься?
– Я же не один, – спокойно сказал Надеждин. – Пятеро своих и «Витязь» еще десяток на подмогу выделил.
– Лады. Воюйте тут без меня. А я потиху огородами и к Котовскому.
