Глава 9
Алексей остался у нее, никуда не поехал, она тоже не пошла на студию. Весь день они провели в постели, придумывая все новые позы и способы приносить друг другу удовольствие. Алексей в самом деле делал с ней все что хотел и что хотела она.
Она словно не могла остановиться в своем стремлении к безудержному наслаждению. Временами у нее возникало ощущение, что она ждет чего-то, что непременно должно будет случиться и оборвать столь внезапно начавшийся праздник плоти. Что именно это будет, она не знала, но уверена была, что это положит конец ее общению с Алексеем.
И она вновь и вновь бросалась в постель, как в пучину, чтобы утонуть в своих ощущениях и ни о чем не думать, ничего не бояться, ничего не ждать.
С Алексеем они почти не разговаривали. Слова оказались не нужны, обессмыслились. Желание Алексея было гораздо красноречивее всех слов, которые он мог сказать. А о нем самом Наташа ничего и не хотела знать. Никаких подробностей. Когда начинаются подробности, возникает реальная жизнь со всеми ее проблемами и сложностями. А Наташа не хотела ничего знать ни о какой реальности. Перед ней была одна реальность – ее физиологическое желание, которое может удовлетворить оказавшийся рядом мужчина. Она даже жалела иногда, что он назвал свое имя и сообщил, что он художник.
Гораздо лучше, если бы у него вообще не было имени и лица. Ей нужно только его тело…
Наташа словно забыла о том, что Алексей реальный человек. Вел он себя порой довольно странно, но это не привлекало ее внимания. Он не вспоминал о ее портрете, который вроде бы собирался писать, но и ее этот предполагаемый портрет нисколько не интересовал.
Алексей иногда вдруг замирал в самый неподходящий момент и словно прислушивался к чему-то. Ничего, кроме дикого раздражения, Наташа в такие моменты не испытывала. Ее не интересовало, к чему именно он прислушивается, чего ждет, она била его кулаками в грудь, если, конечно, ее поза позволяла это сделать, и заставляла его продолжать прерванную работу.
Однажды ей на глаза попался пистолет, который Алексей сунул под подушку, но Наташа не задала ему вопроса, не удивилась даже. Мало ли кто носит сегодня оружие с собой постоянно и не расстается с ним даже в постели. Костя, например, тоже часто ложился спать с пистолетом.
Воспоминание о Косте заставило ее болезненно сморщиться.
Нет никакого Кости! Нет никакой Наташи!
Вечером Алексей обнаружил, что мартини, которое он щедро подливал Наташе, кончилось. Она испытывала острую жажду, стараясь забыться и ни о чем не думать. Наташа отправила Алексея в ближайший универсам.
Он не хотел уходить без нее и заставил ее произнести страшную клятву, что она никуда не уйдет из квартиры, пока он не вернется.
Она лежала, раскинувшись, бессмысленным взглядом смотрела в окно, за которым ничего не было видно, кроме темного московского неба и изредка вспыхивающих в нем электрических сполохов. Наверное, снаружи был сильный ветер, раскачивавший фонари. Наташе неожиданно пришло в голову, что скоро она умрет и ее душа улетит в такое же темное московское небо и будет носиться над землей бесформенным облачком, пока не рассеется во мгле или под лучами солнца.
«Лететь и смотреть вниз, – подумала она. – И ничего не видеть, ничего не хотеть и ни о чем не жалеть. Я хочу туда, в небо…»
Хлопнула дверь. Наташа, не отрывая взгляда от квадрата московского неба, выхваченного окном, крикнула:
– Алеша, ты купил выпить? Я хочу напиться! Будем трахаться пьяные. Трахаться и пить. Пить и трахаться. Неси сюда. Чистые бокалы на кухне возьми.
Она почувствовала вдруг, что в комнате что-то изменилось, словно кто-то распахнул дверь в душном помещении и в него ворвался поток холодного отрезвляющего вечернего воздуха.
Наташа резко повернула голову к двери.
Константин стоял, прислонившись к косяку, и смотрел на нее спокойно, словно на картину в музее или на иллюстрацию в книге.
– Ты! – воскликнула она и сжалась на постели, не сообразив, что надо бы прикрыться простыней, комком лежавшей у нее в ногах. – Откуда ты? Ты же в больнице!
Поняв, что сказала глупость, что Константин давно уже исчез из больницы, она смутилась и закрыла груди ладонями, словно Константин никогда не видел ее обнаженной. Глухая волна раздражения начала подниматься у нее изнутри.
– Что ты молчишь? – вскрикнула она. – Ты меня презираешь! Ты меня осуждаешь! Да! Да! Я трахаюсь с мужиком, о котором не знаю ничего, кроме его имени! И мне хорошо с ним! Очень хорошо! Мне просто прекрасно!
Поняв, что говорит неправду, что ей вовсе не хорошо, а, напротив, так плохо, что хоть волком вой, Наташа заплакала, забыла о своих обнаженных грудях и принялась размазывать слезы по щекам, не в силах сдержать рвущиеся из груди рыдания.
Константин молча подошел к ней, сел рядом на постель, погладил на спине, положил руку на голову, погладил спутавшиеся, торчащие во все стороны волосы. Лицо у него было напряженное и в то же время задумчивое. Впрочем, у него почти всегда было напряженное лицо.
– Не знаешь ничего, кроме имени? – переспросил он глухим механическим голосом. – Зовут Алексеем, верно?
И, не дожидаясь ответа, добавил:
– Тебе нужно уходить отсюда. Срочно. Здесь оставаться опасно.
– Опять?! – воскликнула она. – А жить вообще опасно! Можно умереть. Тебя это не страшит? Впрочем, что это я! Ты же никогда не боялся смерти. Тебе лишь бы расправиться с твоими врагами, больше тебя ничего не интересует. А мне? Что делать мне, когда ты воюешь? Брать в руки оружие и, как верная боевая подруга, вставать рядом с тобой и плечом к плечу мочить твоих противников? А я не хочу воевать! Я не верная боевая подруга, я просто женщина, баба, которая хочет сидеть дома и ждать своего мужика, когда он вернется домой и будет ее любить. Понял ты это? Я не хочу участвовать в твоей драке, я вообще не желаю драться! Я хочу, чтобы мужик меня трахал, а не таскал за собой по всей стране, то спасаясь от наемных убийц, то сам выслеживая кого-то, чтобы всадить ему пулю в лоб! Я не соратница, Костя, я не хочу больше! Я простая баба, я только сейчас поняла, насколько я простая и как просты мои желания. Мне много не нужно! Нормальный мужик, который всегда при мне; деньги – немного, ровно столько, сколько я смогу истратить, а для этого не нужно быть Рокфеллером; и слова, простые человеческие слова о том, как ты меня любишь. Больше мне ничего не нужно. Никаких врагов и никаких проблем. Я хочу просто существовать и радоваться своему существованию. Неужели это трудно понять?!
Она замолчала, посмотрела на свои голые ноги, на обнаженный живот и груди и почувствовала себя очень неуютно в обществе Кости. Наташа потянула на себя простыню, закуталась.
– А теперь уходи, Костя! – сказала она тихо. – Я не хочу тебя больше видеть никогда. В моей жизни тебя теперь не будет.
Наташа бросила почему-то взгляд в окно, за которым по-прежнему темнело московское небо, и неожиданно для себя добавила:
– В моей жизни теперь ничего уже не будет. Уходи, Костя. Я никуда отсюда не пойду, даже если тут взрываться все начнет!
Константин смотрел на нее без всякого сожаления. Эта женщина была теперь ему абсолютно чужой. Но он не испытывал к ней и никакой ненависти, даже раздражения. Уходить он ее уговаривал не потому, что ее жизнь была для него дорога, а только потому, что она была живым существом, которое может пострадать из-за него, Кости Панфилова. А каждая подобная смерть теперь отзывалась в нем нестерпимой пронзительной болью.
– Этот Алексей пришел сюда не ради тебя, – попробовал он уговорить Наташу еще раз. – Он выслеживает меня и, как видишь, правильно рассудил, что я здесь появлюсь. Я появился, хотя для этого мне пришлось пробираться по чердакам и крышам соседних домов. Во дворе у подъезда меня поджидает еще один мой преследователь, вероятно, они работают вместе. Если бы я не знал его в лицо, я, наверное, поднялся бы сюда и напоролся бы на засаду – на этого твоего Алексея. У него очень простая цель – он хочет меня просто-напросто убить. Но когда он это сделает, он убьет и тебя, Наташа, поверь мне. Я очень хорошо знаю таких людей. Они не оставляют свидетелей своих дел.
– Плевать! – заявила Наташа. – И хорошо, что убьет. Мне все равно. Напиться хочу и трахаться, больше ничего. Если у тебя есть водка, доставай, раздевайся, раз уходить не хочешь. Я ничего не хочу помнить и ни о чем не хочу думать. Раздевайся и трахай меня так, чтобы я забыла обо всем на свете!
Константин понял, что она никуда не пойдет. Он почувствовал, что в этой женщине проснулось желание смерти. Сам же он слишком любил жизнь, хотя и не мог объяснить почему. Просто у него была такая натура – она всегда цеплялась за жизнь, в любых ситуациях и при любых угрозах.
Уговаривать Наташу было уже некогда. Константин слышал, как открылась входная дверь. Константин был не из тех, кто суется в ловушку, поэтому шел сюда в обход, по крышам. Он засек внизу физиономию Шульгина, которого запомнил: тот был в бассейне. Как он и предполагал, путь в Наташину квартиру сверху перекрыт не был, хотя Шульгин наверняка проверил и такую возможность. Просто он не допускал, что Константину удастся перепрыгнуть прогал между крышами двух соседних домов шириной в три с половиной метра.
Но Константин пошел именно этим путем. И сейчас он устроит сюрприз неизвестному Алексею, который не догадывается, что Жиган уже прибыл на место действия, поскольку Шульгин наверняка сообщил ему, что Панфилов в подъезд еще не входил.
Дверь хлопнула, и Константин мгновенно отпрянул от кровати к стене и прижался к ней спиной. В руке его оказался пистолет, хотя он и не помнил, что вынимал его из-за пояса. Жиган напряженно прислушивался.
Наташа не отреагировала на звук открываемой двери. Она знать ничего не хотела о том, что сейчас произойдет или уже произошло в комнате. Кого-то убьют? Что ж, значит, убьют. Значит, кому-то повезет, и он не будет ломать голову над выбором – жить ему или не жить? Сама она этот вопрос уже решила.
Из прихожей не доносилось ни звука, и Константин понял, что его присутствие в квартире обнаружено. Вошедший не спешил проходить в комнату или кухню, он чего-то ждал или прислушивался к чему-то. Константин тоже ждал. Выскакивать в коридор и, вполне возможно, нарываться на пулю было бы глупо. Пусть противник первым проявляет активность.
– Наташа! – раздался голос из коридора. – Ты не ушла? Ответь мне!
«Что же ты не пройдешь и не посмотришь, ушла она или нет? – усмехнулся Константин. – Что же ты стоишь у двери и кричишь на всю квартиру? Хочешь, чтобы я обнаружил свое присутствие? Или чтобы Наташа подсказала тебе, здесь я или нет?»
Константин понял, что его противник – не профессионал. Вел он себя нелогично и по меньшей мере странно, если не сказать глупо. Профессионал сейчас изображал бы, что не подозревает о присутствии Константина, и пытался бы спровоцировать его на то, чтобы тот себя обнаружил. Но не торчал бы в коридоре, напряженно сжимая в руке пистолет.
Да зачем его вообще понесло куда-то из квартиры? И зачем нужно было устраивать эту «любовную» оргию с Наташей? Только потому, что он не мог решиться связать ее или даже убить и спокойно ждать появления Константина? Значит, этот человек не привык проявлять насилие, значит, боится борьбы, не уверен в себе.
Константин посмотрел на Наташу. Она, казалось, ничего не слышала. Похоже, что ее уже слишком мало интересовало, кто пришел, и вообще – что происходит вокруг.
«Вот и хорошо, – решил Константин. – Пусть он думает, что Наташи нет, что она ушла. Мне будет легче его обезоружить и поговорить с ним по душам. Похоже, что с Шульгиным они не в одной команде. Так кто же тогда его сюда послал? Значит, прав Белоцерковский, за мной охотится не он, а кто-то еще. Вернее сказать – не только он».
Жиган отчетливо услышал, как человек в коридоре сделал два осторожных шага, очевидно, думая, что двигается бесшумно. Но это ему только казалось. Константин сразу понял, что скрытно, не производя звуков, тот ходить не умеет.
«Точно – дилетант! – подумал Константин. – Значит, сейчас сунется в комнату, выставив вперед пистолет. Наверняка видел, как это делают в фильмах».
В коридоре раздались еще несколько шагов, и в комнату неуклюже впрыгнул мужчина с пистолетом в выставленных вперед руках. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что оружие в руках ему приходилось держать редко.
«В меня он может попасть только случайно, – подумал Константин. – Он скорее ухо себе отстрелит».
Но так же случайно мужчина мог попасть и в Наташу. Поэтому Константин сделал быстрое движение правой рукой, и пистолет, выскочив из руки мужчины, полетел к окну. Только в этот момент тот наконец определил, где находится Константин. Его реакция удивила Константина и даже вызвала в нем раздражение. Мужчина согнулся и закрылся от удара, который Константин не собирался ему наносить. Этот лох защищался не от реальной опасности, а от своих представлений о ней.
– На пол! – резко приказал Константин. – Ложись на пол! И руки за голову.
Мужчина тут же упал на пол и послушно сцепил руки за головой. Он был до смерти перепуган.
– Кто тебя послал сюда? – спросил Константин. – Кто приказал меня убить и почему? Отвечай, если хочешь остаться в живых.
Наташа очнулась от своего оцепенения и, повернувшись, увидела, что происходит у двери.
– Алеша! – сказала она удивленно. – Почему ты лежишь там? Иди сюда! Ты принес выпить?
– Помолчи, Наташа! – перебил ее Константин. – Я сам с ним поговорю.
– Может быть, ты сам с ним и потрахаешься? – неожиданно зло спросила Наташа. – Рекомендую! Он отличный любовник!
– Замолчи! – повысил голос Константин. – Ты мне мешаешь.
– Это ты мешаешь мне жить так, как я хочу! – воскликнула она. – Какого черта ты еще здесь? Я же сказала тебе, чтобы ты уходил. Зачем ты положил Алешу на пол? Он пришел ко мне! Ты понял? Ко мне! Что ты всюду лезешь со своей дракой? Что ты всем суешь в нос пистолет и спешишь нажимать на курок? Учти, если ты его убьешь, я сама тебя задушу! У меня хватит сил это сделать! Голыми руками задушу! Потому что я тебя видеть больше не могу!
Столько ненависти звучало в ее словах, что Константин смотрел на нее, пораженный мыслью о том, что совершенно не знал эту женщину.
– Послушай! – сказал он. – Он пришел сюда не ради твоих прелестей. Я точно это знаю! Меня интересует всего один вопрос – кто его сюда послал. А потом я тебе его отдам. И можешь делать с ним все что хочешь! Если, конечно, он сам не придушит тебя голыми руками, потому что пистолет я ему не оставлю…
«Пистолет! – мелькнуло вдруг в его голове. – Где его пистолет?»
Константин тут только сообразил, что не смотрит на лежащего на полу мужчину и не видит, что тот делает. Это была грубая ошибка, достойная желторотого салаги, но непростительная Жигану. Он никогда бы не допустил ее, если бы его не отвлекла женщина, которую совсем недавно он считал близким человеком.
Жиган резко повернулся, одновременно поднимая пистолет для выстрела. Он увидел направленный на себя ствол, пляшущий в руках сумевшего проползти к окну Алексея.
Константин не успел выстрелить первым. Он все еще поднимал свой пистолет, когда увидел, как руки Алексея подскочили кверху.
Жиган тут же нажал на курок. Его выстрел прозвучал почти одновременно с выстрелом, направленным в него.
Голова Алексея дернулась, его отбросило к батарее, вместо правого глаза у него образовалась рваная кровавая дыра. Левый продолжал смотреть на Константина с ужасом.
Алексей промахнулся.
Панфилов все еще смотрел на убитого им мужчину, досадуя, что его пришлось застрелить прежде, чем выпытать у него ответ на вопрос, почему он здесь оказался, когда услышал сзади звук мягкого падения.
– Наташа! – крикнул он и обернулся.
Наташа лежала на спине, неестественно заломив руку под спину. Между обнаженными грудями видно было входное отверстие от пули.
Константин скрипнул зубами. Он не хотел, чтобы его последняя встреча с Наташей заканчивалась так.
– Ну что ж! – сказал он вслух. – Похоже, твое желание исполнилось.
Константин подошел к кровати, вытащил ее руку из-под спины, попробовал нащупать пульс. Пульс не прощупывался, Наташа была мертва.
Константин накрыл ее простыней, сунул пистолет за пояс и поспешил из квартиры. Соседи наверняка слышали выстрелы и уже должны были вызвать милицию. Встреча с ней не входила в планы Константина.
Хорошо было бы еще потолковать по душам с Шульгиным, который все еще торчал во дворе, но сейчас этого делать не стоит. Выходить из квартиры ему придется под взглядами Наташиных соседей, поэтому надо убираться из этого дома как можно быстрее.
Константин вышел из квартиры, даже не пытаясь прятать лицо от внимательных, нацеленных на него глазков соседских дверей. Что прятаться, если соседи наверняка узнали его, поскольку видели не раз, и теперь обязательно сообщат милиции о том, что сразу после выстрелов из квартиры вышел Константин Панфилов.
Жиган понимал, что ему придется отвечать не только за смерть неизвестно откуда взявшегося Алексея, но и за Наташину смерть тоже.
