Глава 11
Саша Порожняк пришел в себя только к полудню. Болела голова, во рту ощущались сухость и жжение. Испытывая все симптомы классического похмелья, он выбрался из-под скомканного одеяла, натянул трусы и направился на кухню.
Катька, лежавшая рядом, сладко зевнула и простонала:
– Саша, куда же ты уходишь? Побудь со мной.
– Отлипни, – вяло буркнул он. – Пива хочу.
На кухне Порожняк первым делом заглянул в холодильник. Пива не было. Сохранилась только более чем наполовину опустошенная бутылка шампанского без пробки.
Проигнорировав известное замечание о том, что шампанское по утрам пьют только аристократы и дегенераты, Порожняк приложился к горлышку. Облегчения он не почувствовал – напиток выдохся и своим вкусом ничем не отличался от яблочного сидра.
Холодное пивко принесло бы большее удовольствие. А еще лучше было бы принять соточку белой, но после вчерашнего загула сохранились лишь пустые бутылки.
Катька, ничуть не стыдясь собственной наготы, зашла на кухню. Порожняк, держа бутылку за горлышко, с оцепеневшим видом сидел у стола.
– Сашенька, тебе плохо? – участливо поинтересовалась Катька, поглаживая Порожняка по плечу.
– А тебе что, ништяк? – скривился он.
Она сладко потянулась всем телом.
– Я же выпила меньше тебя.
Он снова отхлебнул из бутылки.
– А когда мы все это оприходовали?
– Ночью, после того, как легли в постель.
– На хрена?
– А ты не помнишь?
– Не помню.
– Ну, сначала у тебя все было хорошо, – она игриво шевельнула бедрами, – а потом твой аппарат отказался работать. Ты сказал, что тебе еще надо выпить, чтобы все было в порядке. Вот так оно все и случилось. Еще курил много.
Он с неудовольствием посмотрел на бутылку, в которой шампанского оставалось только на донышке.
– От этого говна только ссать хочется.
– Не хочешь пить – оставь мне.
– На. – Он протянул ей шампанское.
Катька нашла среди грязной посуды более-менее чистый бокал и вылила туда остатки жидкости желтого цвета. Саша с отвращением смотрел, как она медленно пьет из бокала.
– Катька, сгоняй в лабаз. Купи там пива, водяры, пожрать чего-нибудь.
– Саша, о чем ты? – укоризненно сказала она. – Смотри, в каком я виде. Мне нужно приводить себя в порядок, принять ванну, накраситься. У тебя же для этого есть люди, позвони им.
– Какие люди? – выудив из переполненной пепельницы бычок покрупнее, спросил Саша.
– Твой охранник, – объяснила она, – и этот, второй, не помню, как его зовут.
– Зюзя, что ли?
– Вот именно. Позвони им. Они же на машине, им ничего не стоит заскочить в магазин.
Она пошла в ванную. Побродив по квартире с видом сомнамбулы, Порожняк наконец обнаружил мобильный телефон, лежавший на полу в спальне, под кроватью.
Плюхнувшись на подушку, он стал тупо смотреть на кнопки мобильника и бормотать:
– Какой же там, бля, номер? Вот, сучья мать, ни хрена не помню.
Наконец что-то прояснилось в его голове, и он стал тыкать в кнопки с изображением цифр. После нескольких длинных гудков женский голос в трубке произнес:
– Извините, абонент в данное время отсутствует, перезвоните позже.
– Ну и куда этот мудак делся? – выругался Саша. – Тоже мне, отбойщик. Должен, как собака дрессированная, под дверью сидеть, а он, видите ли, отсутствует. Как там Зюзе звонить?
После некоторых раздумий он вспомнил номер телефона своего водителя и снова принялся тыкать в кнопки. На сей раз Порожняку повезло больше – после нескольких гудков из трубки донесся заспанный голос Зюзи:
– Але.
– Это я. Бери точило и дуй ко мне. По дороге заедь к Долбану и возьми его с собой, а то я ему че-то не могу дозвониться. Купите пива и чего-нибудь похавать. У меня уже ни хрена не осталось.
– Понял, шеф, скоро будем.
* * *
Зюзя появился через полчаса. Он притащил с собой в двух полиэтиленовых пакетах бутылку водки, шесть пива и здоровенный кусок ветчины.
Порожняк тут же, в прихожей, сбил пробку с горлышка пивной бутылки и стал жадно отхлебывать пенящуюся жидкость. Опустошив бутылку, он громко рыгнул и потер себя по животу с блаженным видом.
– Во ништяк.
– Шеф, я че-то Долбана не нашел.
– Как это не нашел? На хате у него был?
– Был, никто не открывает. И по мобиле тоже звонил. Там все какая-то баба княвает, типа нету его, мол, звоните позже.
– Может, он к шмаре какой свалил?
– А че тогда телефон не работает?
– Хрен его знает, может, выключил.
– Какого хрена?
Порожняк снова потянулся на кухню. Зюзя, звеня бутылками, за ним. Услышав доносящийся из ванной плеск воды, он спросил:
– Катька здесь?
– А где ей еще быть?
Выставляя бутылки на стол, Зюзя как бы между прочим поинтересовался:
– Шеф, а ты знаешь, что вчера было?
– Че?
– Долбан кому-то морду начистил.
– В первый раз, что ли?
Порожняк откупорил бутылку водки, налил себе в первый попавшийся стакан. Зюзя отрезал ему кусок ветчины, но Порожняк, выпив, не стал закусывать.
– Это ж еще не все, – продолжил водитель. – Долбан Катьке фару засветил. Ты ему, наверное, за это ввалил? Может, он в амбицию ударился?
– Ну, бля, только мне обиженных тут не хватает, – хмыкнул Порожняк.
После выпитого он почувствовал значительное облегчение и прилив жизненных сил.
– Курево есть? Дай сигарету.
Зюзя с готовностью протянул шефу пачку «Мальборо». Тот закурил, выпустил облако дыма, прошелся по кухне.
– Если этот, бля, козлопас через час не объявится, я его, в натуре, обиженным сделаю.
Но Порожняк ждал напрасно. Долбан не объявился ни через час, ни через два…
* * *
Большой торговый день на запрудненском городском рынке подходил к концу. Покупателей становилось все меньше.
Торговцы стали потихоньку сворачиваться, собирая в полосатые клеенчатые сумки турецкий и китайский ширпотреб.
Двое постовых милиционеров – старший наряда сержант Минин и рядовой Варламов – в предвкушении скорого окончания смены неспешно прохаживались по рядам.
Настроение у обоих было хорошее – за день удалось состричь со зверей пятьдесят баксов и триста тысяч рублями. Зверями они называли кавказцев, которых здесь, на рынке, было хоть пруд пруди.
Стричь с них «капусту» было одним удовольствием. Разговор всегда получался коротким:
– Паспорт есть? Нет? А что есть? Удостоверение беженца? Это что за хрень такая? Где выдано? Почему фотографии нет? Откуда мы знаем, что это ты? Тут написано Мамед Ибрагим-оглы. Сам откуда? Из Нахичевани? Это, бля, не документ. Поехали с нами в отделение. Посидишь в обезьяннике, пока твою личность выяснят. Чего, не хочешь в обезьянник? Но вопрос-то как-то надо решать. Сколько-сколько? Ты что, нас так дешево ценишь? Ну вот, это другое дело. И чтоб я больше тебя здесь не видел.
Еще полгодика такой службы – и можно купить себе «жигуленок». Пусть не новый, но зато «пятерку». А если повезет, то и «семерочку».
Вон братки-белорусы гонят из Европы бэушные «Жигули» по сходной цене. У них там таможенные пошлины пониже будут, чем у нас.
А то, что работа собачья, так это можно и перетерпеть. В конце концов, эти торгаши тоже целый день на ногах. Вон сумки тянут. Давайте-давайте, вам за это хозяева деньги платят.
А кто хозяева? Все те же звери черномазые. У самих денег куры не клюют, но вечно жалуются, мол, торговля плохо идет, народ бедный стал, ничего не покупают.
Если народ бедный стал, то что же вы тут стоите целыми днями? Валите к себе в солнечный Азербайджан. Так нет же, не хотят. Лучше здесь русского человека грабить, чем там на своих горбатиться.
Оно и понятно, какие здесь проблемы? Одного снарядил за товаром, другого поставил на базаре. Контейнеры для хранения барахла тут же, рядом, в двух шагах от рынка, на пустыре. Притащил, затащил – и никаких проблем.
Бабы тебе наторгуют, а ты только «капусту» снимай. Они, эти азеры, хитрые, сами ни хрена не делают.
Но и мы не глупее. Наторговал – поделись с властью. А не хочешь – мы тебе быстро объясним, что к чему.
– А-а-а! – раздался страшный женский крик со стороны контейнерной площадки.
– Чего это там, Варламов?
Старший наряда повернул голову в ту сторону, где кричали.
– Не знаю, товарищ старший сержант, – пожал плечами рядовой. – Может, обокрали кого.
Крик повторился, все усиливаясь:
– А-а-а! Люди, помогите, кто-нибудь!
– Да чего они там разорались, мать их? – ругнулся сержант, глянув на часы. – У нас уже смена кончается.
Несколько человек из числа покупателей и продавцов, закончивших работу, кинулись на призыв о помощи.
Рядовой Варламов тоже двинулся за ними, но сержант придержал его за руку.
– Стой, пусть сами разбираются. А если что серьезное, сюда прибегут. Ты, главное, не дергайся раньше времени. Давай закурим.
Спустя несколько минут к милиционерам подбежала запыхавшаяся растрепанная тетка лет пятидесяти с коричневым от загара лицом. Наметанным глазом сержант Минин безошибочно определил в ней продавца с рынка.
– Товарищ милиционер, – выпалила она, – там труп!
– Где труп? Какой труп? – рассеянно выдыхая табачный дым, спросил сержант.
Всем своим видом он демонстрировал, что у него есть дела поважнее трупа.
– Да там, – тетка махнула рукой куда-то за спину, – возле нашего контейнера.
– Мужик или баба?
– Мужчина это, мертвый.
– А с чего вы взяли, что он мертвый? Может, просто напился? Сегодня вон жара какая стоит. – Минин показал на небо. – Выпил лишнего, а его под солнцем и развезло.
– Да он не дышит и не шевелится.
Сержант с недовольным видом бросил бычок под ноги и затушил его носком ботинка.
– Кровь есть?
Тетка перепуганно замотала головой:
– Нет, я не видела.
– Так что вы раньше времени панику поднимаете? Вызывайте «Скорую», пусть разбираются.
Рядовой Варламов потянул Минина за руку:
– Товарищ сержант, надо глянуть, может, на самом деле труп.
Вокруг уже начала собираться толпа, и сержанту не оставалось ничего иного, как согласиться:
– Ладно, Варламов, пошли глянем.
Несколько человек стояли, сгрудившись, возле задней стенки металлического контейнера на складской площадке рынка. Со стороны пустыря площадка была огорожена невысоким забором из металлической сетки.
В нескольких местах в заборе были проделаны дыры, так что любой желающий мог попасть на площадку со стороны поросшего редким кустарником пустыря.
– Расступитесь, дайте пройти!
– Дайте пройти милиции! – закричал кто-то из собравшихся.
Люди расступились.
Сержант Минин увидел лежащее на земле тело молодого плечистого мужчины в кожаной куртке, с неестественно большими, словно распухшими, ладонями. Лицо его было густо покрыто синяками, ссадинами и кровоподтеками.
Одного взгляда на человека было достаточно, чтобы понять, что он мертв. Тело лежало в неестественной позе, одна рука закинута за спину, другая вытянута в сторону.
– Варламов, проверь пульс, – распорядился сержант.
Рядовой склонился над трупом, брезгливо приложился двумя пальцами к запястью.
– Готов.
– Вот, бля, еще жмурика не хватало, – вполголоса пробормотал сержант Минин и потянулся к рации, висевшей на поясе.
– Звони еще, – упрямо повторил Порожняк, отвернувшись к окну «Мерседеса».
Он сидел в кресле пассажира рядом с водителем.
Зюзя с кислым видом вертел в руке мобильный телефон.
– Да чего звонить, шеф? Там все время одно и то же баба эта базарит, что абонент отсутствует.
– Тогда поехали к нему на хату.
– Я ж там был, шеф. Ключей у нас нет, а хата закрыта. Он, наверное, свинтился куда-нибудь. Поехали обратно в кабак, шеф, да и Катька там тебя заждалась.
– Ничего, перетопчется. Сама должна понимать – у меня отбойщик пропал.
– Да он квасит где-нибудь с горя, шеф. Поехали, найдется.
Машина Саши Порожняка стояла возле ресторана «Жар-птица», куда он приезжал вместе с Зюзей в поисках своего «кожаного затылка».
Несколько пацанов из числа запрудненских «синих» глушили водяру в «Жар-птице», но Долбана среди них не оказалось.
Катьку Порожняк оставил в ресторане «Маленький принц» под присмотром тамошних охранников. Кстати, там Долбан тоже не появлялся.
После некоторых раздумий Порожняк махнул рукой.
– Ладно, дуй назад.
Зюзя с готовностью развернул машину, и «Мерседес», набирая скорость, помчался в центр города.
– Хрень какая-то, – попыхивая сигаретой, мрачно сказал Порожняк. – Я ему для чего мобилу дал? Чтоб в курсах быть, где и как. Вот сучий потрох.
В то же мгновение раздалась мелодичная трель сотового телефона, торчавшего из нагрудного кармана рубашки запрудненского авторитета.
– Шеф, это точно он! – обрадованно воскликнул Зюзя.
– Может, и он. Ты за дорогой смотри, а то сейчас, бля, на погост приедем.
Выдержав паузу, Саша вытащил телефон из кармана, нажал на кнопку.
– Але? А, да. Ну и чего?
Зюзя на мгновение оторвал взгляд от полотна дороги и скосил глаза в сторону шефа. Черное, давно не видевшее бритвы лицо Саши Порожняка недоуменно вытянулось.
– Да ты че? Ну, бля, ты дал в натуре. Че, без понтов, жмурик?
Порожняк выключил телефон и озабоченно покачал головой.
– Так, Зюзя, давай в больничку.
– Какую больничку? – недоуменно спросил водитель.
– Знаешь, где городской крест?
– Знаю. А че там?
– Да вроде Долбана нашли. Наши пацаны сегодня на балку ходили, там жмурик возле складов отдыхал. Так базарят, что это Долбан. Тока при нем ксивы никакой не было. «Скорая» его в жмурню затарабанила, надо проверить.
