Глава 28
— Жиган! Ты никак опять воевал?
Раскрасневшаяся физиономия Терентия вытянулась от изумления. Увидев перед собой Константина, испачканного мелкими брызгами крови, он отступил на шаг назад.
— Заходи, что ли…
Панфилов вошел в квартиру своего давнего друга и, прислонившись к стене, тяжело выдохнул:
— Устал…
Прислушавшись к гомону голосов на кухне, он вопросительно посмотрел на Терентия.
— Это мы тут с пацанами сидим… Братков поминаем.
— Что за пацаны?
— Гоша и Сухой, которые у Чернявого были. Да ты не обращай внимания, лучше расскажи, что стряслось.
— С Матвеем только что разобрался.
— Это тот, который на твоего дружбана из подвала наезжал? Так ты что, его замочил?
— Другого выхода не оставалось. У тебя шмотье какое-нибудь есть? Мне переодеться надо.
— Найдем. Ты бы хоть сполоснулся, что ли… Руки все в кровище…
Константин глянул на окровавленные суставы.
— Проволокой порезал, а так — цел.
— Это, значит, чужая? — Терентий ткнул пальцем в темные следы брызг на куртке.
— Хер ее знает…
— Ну иди в ванную. Я сейчас.
Спустя четверть часа посвежевший Жиган вышел из ванной комнаты и направился на кухню.
Терентий выделил ему из своих запасов измятые, но довольно чистые брюки и рубашку с рукавами, не доходившими до запястий.
На кухне стоял густой дым. Гости Терентия беспрерывно курили. Стол, забросанный яблочными огрызками и недоеденными кусками колбасы, скрипел и шатался. Прозрачной жидкости в бутылке оставалось только на самом донышке.
— Это Жиган, — представил друга Терентий. — Мой кореш.
Константин, закатывая короткие рукава рубашки, уселся на подоконник.
Гоша и Сухой, до этого оживленно обменивавшиеся мнениями по поводу собственного будущего, умолкли.
Константин понял, что они опасаются говорить при малознакомом человеке.
— Чернявого где похоронили? — спросил он.
— На городском, рядом с остальными, — ответил Гоша. — А че?
— Да я на похоронах не был… Чьих рук дело знаете?
— Весь город знает, — мрачно сказал Сухой. — «Обезьяны», суки, мало мы им вперли в «Агдаме»…
— Ты там был? Гоша ухмыльнулся.
— Мы оба там были, — ответил он.
— Стволы еще остались? Гоша и Сухой переглянулись.
— А че?
— Дело хочу предложить. Одному, боюсь, не управиться.
— А че делать надо?
— Жиган войну начал, — вставил Терентий. — Он у нас герой.
— Помолчи, — закурив, сказал Константин. — Мне нужны стволы и люди.
— А че, завалить кого-нибудь хочешь? — спросил Гоша и глянул на Сухого. — Ты как?
— Если б на «обезьян» — пошел бы. Мы с «азерами» еще рамсы не развели.
— Уже развели, — сказал Жиган.
Он коротко поведал браткам о происшедшем час назад на северной окраине города.
— За слова отвечаешь? — спросил Гоша.
— Отвечаю. Братки повеселели.
— Тогда за нами должок. А долги, по понятиям, надо платить.
— Верный базар, — заметил Сухой. — Так что, собираемся?
— Тачка во дворе, — сказал Жиган. — Едем в Москву.
— Ну, крутняк! — восхищенно сказал Сухой. — Столицу бомбить будем!..
… Закончился вечер восемнадцатого августа. Наступило девятнадцатое…
Машина мерно покачивалась на изгибах шоссе. Жиган почувствовал, что его начинает клонить в сон, и включил магнитолу.
Из динамиков донесся хриплый голос:
— Алеша, ша…
Терентий, кимаривший на переднем сиденье, вскинул голову.
— А?.. Что?..
— Спи еще, — сказал Константин. — Не приехали пока.
Терентий покосился назад.
— Спят братки…
— Вы сколько водки выжрали?
— Два пузыря. Не много.
— Отдыхай.
Ближе к Москве пришлось сбросить скорость, а потом и вовсе остановиться возле шоссейной развязки.
Справа на Москву шла колонна бронетехники.
Константин протер глаза, решив, что это ему снится.
Нет, на самом деле в столицу шла громадная войсковая колонна. Вгрызаясь гусеницами в проседающий асфальт, с лязгом и скрежетом проходили по шоссе ощетинившиеся стволами пушек и пулеметов танки, бронетранспортеры, боевые машины пехоты.
Военные регулировщики тормозили редкие в этот предутренний час машины, пропуская воинскую колонну.
На Гошу и Сухого этот шум не производил никакого впечатления. Они дрыхли, вповалку лежа на заднем сиденье.
А вот Терентий проснулся.
— Ешь твою вошь! — изумленно воскликнул он. — Это что, война началась? Жиган, я чего-то проспал?
— Вижу то же самое, что и ты. Не знаю, может, и война.
— Бля!.. Куда мы лезем?.. Может, ну его на хрен, Жиган?.. Не люблю я такие гнилые дела…
— Мне танки не мешают, — с неожиданной злостью сказал Жиган. — Хочешь валить? Вали! Только пойдешь пехотой. Я назад не поеду.
— Да ладно, — с обидой произнес Терентий. — Чего ты психуешь? Я же только спросил. А может, там вообще никакая не война, а парад или учения…
Когда колонна бронетехники прошла, Жиган свернул налево, в сторону Кольцевой.
И здесь пришлось двигаться рывками, пропуская еще две колонны.
Гоша и Сухой так до сих пор и не проснулись.
— Неспроста все это, — Терентий озадаченно почесал затылок, — и опасно. Менты кругом шастают, как бы не проверили…
В багажнике «Жигулей» лежала большая спортивная сумка с пистолетами, обрезами и автоматом Калашникова. За оружием ездили на другой конец города, к какому-то сараю. Именно там хранил его Сухой, оруженосец Чернявого.
— Не бойся, — успокоил его Жиган. — У ментов сейчас другие проблемы. Меня не это волнует.
— А что?
— На Химки нам не проехать… Только если через город.
Потеряв уйму времени на дорогах, они добрались до первых жилых кварталов только в начале десятого.
Москва потеряла свой обычный облик.
На перекрестках и развязках дорог стояли военные патрули, усиленные бронетранспортерами и боевыми машинами пехоты.
Люди смотрели на них с недоумением и страхом.
— Бардак какой-то, — сказал Терентий, поглядывая в окно. — Спокойно пошмалять не дадут.
Жиган свернул в незнакомый переулок и остановил машину возле телефонной будки.
— Посиди тут, — сказал он Терентию, — а мне надо кое-куда позвонить.
Он вынул из бардачка свою записную книжку и, пролистав ее, нашел нужную страницу с номером телефона лейтенанта Стрельцова.
К гаишнику у Жигана имелся вполне определенный интерес.
Он хотел узнать, на кого зарегистрирована белая «восьмерка», за рулем которой ездил Карзубый.
Сняв трубку телефона-автомата, Константин набрал номер.
— Дежурный областного ГАИ слушает, — ответил строгий мужской голос.
— Как я могу найти лейтенанта Стрельцова из вашего управления?
— А кто его спрашивает?
— Знакомый.
— Лейтенант Стрельцов в списках сотрудников управления больше не значится.
— Не может быть… — удивился Константин. — Я разговаривал с ним несколько дней назад.
— Позавчера лейтенант Стрельцов погиб.
— Как «погиб»?
— При исполнении служебных обязанностей. Сегодня должны состояться похороны, но из-за чрезвычайного положения отменили торжественную церемонию прощания.
— Какого «чрезвычайного положения»?
— Вы что, ничего не знаете? Включите телевизор.
Дежурный положил трубку.
— Тьфу ты! Мать твою… — выругался Константин.
Он попытался осмыслить только что услышанное.
Во-первых, убили Стрельцова. Это, несомненно, связано с той погоней, в которой участвовал сам Панфилов. «Достали все-таки…»
Во-вторых. Чрезвычайное положение… Вот зачем в город ввели танки. В таких условиях не то что воевать, просто передвигаться опасно — может тормознуть любой мент, любой патруль.
Что же делать? Охота объявлена. Но жертва сама превратилась в охотника. Только… Куда наносить удар? В пустоту?
Константин вытащил из кармана брюк визитку Елизарова.
— А что? Это идея.
Он набрал номер, указанный на визитке. Но, к сожалению, на другом конце линии к телефону никто не подошел.
— Черт, хотя бы узнать, где это…
Он позвонил в справочную. Там долго не поднимали трубку. Наконец ответил нервный женский голос:
— Справочная.
— Я могу узнать адрес по номеру телефона?
— Мы таких справок не даем.
И в трубке зазвучали короткие гудки. Что ж, остается лишь одно связующее звено — медицинский центр.
Часа через полтора им все-таки удалось добраться до Филей.
Наказав Терентию присматривать за мирно спящими братками, Жиган отправился в клинику.
— Вы куда?
Охранник вышел из-за стойки и преградил Панфилову путь.
— У меня здесь брат.
— Сегодня для посетителей вход закрыт.
— Я больше чем посетитель.
Охранник попытался схватить Константина за плечо, не пропуская в вестибюль.
Лучше бы он этого не делал: Панфилов едва заметным, спокойным движением, как на тренировке, отправил охранника в нокаут. Потом решительно направился по коридору к лифтам.
— Панфилов! — раздался крик за его спиной. — Константин!
Повернувшись, Жиган увидел Максима Железнякова, бежавшего через вестибюль.
Торопливо поздоровавшись, он сказал:
— Я даже не знаю, как это назвать…
У нас ЧП.
— По-моему, у всей страны ЧП, Максим Максимыч.
Железняков неестественно возбужденно, активно жестикулировал.
— Танки — это ерунда! — воскликнул он. — Я не про то. У нас в морге ЧП.
— Покойник сбежал?
— Вот именно! — лицо Железнякова вытянулось от удивления. — А вы откуда знаете?
— Подозревал.
— Так ведь ладно бы впервые… А то уже во второй раз. Вчера прихожу на дежурство. Одна из камер, где лежал труп, пуста. Я уже собирался сообщить охране, потом увидел, что в журнале все чисто. Оказывается, у нас по бумагам никакого умершего не значилось. Понимаешь, Константин, меня просто высмеяли. Но я же не идиот.
Теперь Панфилову стало ясно, откуда берутся трупы-контейнеры для перевозки наркотиков. А что? Очень удобно. Трупы под рукой, любое происшествие можно оправдать липовыми документами. А прикрывает все это собственная служба безопасности. Все поставлено на конвейер.
— Ты бы, Максим Максимыч, вернулся на место, а то, не ровен час, из твоего морга еще кого-нибудь уведут.
— Я уж не знаю, что и думать.
— А ты ничего не думай. Останусь жить, расскажу.
— Что?
Жиган вошел в лифт, оставив ничего не понимающего студента в вестибюле, и отправился на шестой этаж.
В приемной главного врача его встретила Старцева.
— Костя, у нас тут такое творится. Вся клиника ходит ходуном. Половина сотрудников не вышла на работу.
— Где Мокроусов?
— Заперся у себя в кабинете. По-моему, у него истерика.
— Придется успокоить. Секретарша где?
— Сбежала. Но это еще не все. Подожди, Костя.
Панфилов решительно шагнул к двери и распахнул ее.
Мокроусов стоял на подоконнике у раскрытого окна и с ужасом смотрел вниз. Увидев Панфилова, он закричал:
— Не подходи!
Константин успел подскочить к нему в тот момент, когда тот собирался прыгнуть с шестого этажа.
Схватив Мокроусова за ногу, он стащил его с подоконника и врезал несколько пощечин.
— Так легко не отделаешься!.. Мокроусов закрыл лицо руками и несколько раз всхлипнул:
— Я любил его… Но мне стало страшно… Он угрожал… Я не хотел его убивать…
— Кто это сделал?
— Не знаю. Я только позвонил Крючкову, начальнику службы безопасности.
Константин схватил Мокроусова за шиворот, рывком поднял с пола.
— Пошли. Отведешь меня к нему.
— Он вчера улетел в Германию.
— Где его заместитель Елизаров?
— В лаборатории… Зачем вы меня остановили? Я хочу покончить со всем!..
— Костя.
Панфилов услышал за спиной голос
Татьяны.
— С Игнатом плохо…
— Что?
— Его надо срочно оперировать. Панфилов рванул Мокроусова за шиворот.
— Ты сейчас же пойдешь в операционную. Понял?
— Я не могу.
Еще несколькими внушительными оплеухами Панфилов привел Мокроусова в чувства.
— Вы не понимаете! Я позволил убить Никиту Долгушина!
— Твоего Никиту с того света уже не вернешь. А сейчас в палате лежит человек, нуждающийся в твоей помощи. Ты пойдешь и сделаешь ему операцию. Понял?
Мокроусов обреченно посмотрел на Панфилова.
— Врачи разбегаются, некому ассистировать.
Константин повернулся к Татьяне.
— Ты сможешь собрать бригаду?
— Попробую.
— Не теряй времени даром. Я сейчас притащу этого хлюпика.
Старцева скрылась за дверью.
— Ты все понял? Я пойду вместе с тобой, и ты все сделаешь как надо.
Операция продолжалась четыре часа.
Константин терпеливо ждал у дверей операционной.
Наконец в коридор вышла Татьяна. Сняв с лица повязку, она вытерла взмокший лоб.
— Все будет в порядке, я прослежу.
— Танечка, ты мой ангел-хранитель.
— Я же обещала…
Терентий озабоченно ходил вокруг машины, увидев Константина, облегченно выдохнул:
— Я думал, не дождусь тебя. Нас тут со всех сторон обложили. Менты шляются, солдаты, танки носятся… Садовое кольцо перекрыто. Народ говорит, что там заваруха началась.
— У нас сейчас своя заваруха будет. Гоша, Сухой, выходите. И сумку со стволами не забудьте.
Жиган побежал к перекрестку, который перегородила боевая машина пехоты. Братки едва поспевали за ним.
На броне сидел молоденький лейтенантик в шлеме и, покуривая, слушал рацию.
— Эй, лейтеха! — подбегая, спросил Жиган. — Ты командир экипажа?
— Ну, я. А что? — снимая шлем, поинтересовался лейтенант.
— Ящик водки хочешь заработать? Юное, почти мальчишеское лицо лейтенанта удивленно вытянулось.
— Хочу.
— Подкинь нас с пацанами в Химки. На машине не прорваться.
— Минуту.
Лейтенант нырнул в люк боевой машины, и Жиган услышал, как он вызывает кого-то по рации.
— Седьмой, Седьмой. Я Третий… Вскоре он высунулся из машины и радостно махнул рукой:
— Давай в десантный отсек.
Константин повернулся к ребятам.
— Слышали, что приказал командир Сидеть, как мыши.
Братки забрались в десантный отсек, сам же Константин полез в боевую машину через башню.
— Давай, командир.
— А куда ехать-то? Я же не местный.
— Вылезай! — крикнул Панфилов механику-водителю. — Я сам сяду за штурвал.
— А ты умеешь? — с недоверием спросил командир.
— Если надо — могу и на танке проехать, — успокоил его Жиган.
Взревев двигателем, боевая машина рванула с места.
БМП слушалась Константина как родная.
— Уверенно ведешь! — крикнул ему лейтенант.
— Что в городе творится?
— Сейчас узнаем…
После переговоров по рации лейтенант сказал:
— В центре — баррикады. Троллейбусами улицы перегораживают. Вроде Белый дом собираются штурмовать. Только не понять ничего, бардак кругом.
— В каждом бардаке есть своя система! — крикнул Панфилов. — Прорвемся!
Терентий вооружился автоматом Калашникова, Гоша и Сухой взяли по обрезу и «ТТ». Константину досталась единственная граната и «Макаров».
С оружием наперевес они выбрались из боевой машины пехоты, которая остановилась возле химкинского кладбища.
Сунув командиру экипажа несколько смятых денежных купюр, Константин хлопнул его по плечу.
— Ну, будь здоров, лейтенант. Дальше мы сами справимся.
— Счастливо.
Бронированная машина, загрохотав гусеницами, развернулась на месте и вскоре исчезла в вечерней тьме.
Накрапывал легкий дождик. Они подобрались поближе к цели — небольшому двухэтажному домику, стоявшему у железной ограды кладбища.
У входа маячили два охранника.
— Снимаем этих. Потом Гоша и Сухой — наверх. Мы с Терентием вниз, в подвал. Пошли.
Охранники заметили движение возле ограды слишком поздно. Не успели они вытащить оружие, как Терентий одной длинной очередью из «Калашникова» завалил обоих.
Влетев в маленький, освещенный одной тусклой лампочкой вестибюль, нападавшие разделились на две группы.
Гоша и Сухой побежали по лестнице наверх. Жиган с Терентием сделали попытку прорваться вниз.
Из подвала их встретили беспорядочной стрельбой. Терентий наугад лупанул вниз из автомата. В ответ снова раздались выстрелы.
— Ложись! — крикнул Жиган, прижимаясь к стене, и швырнул вниз гранату.
Грохнул взрыв, сотрясший все здание. Сверху доносилась пальба.
— Братва работает! — крикнул Терентий.
Не дожидаясь, пока уляжется пыль, Жиган бросился вниз.
Возле вырванной взрывом подвальной двери лежали три окровавленных трупа. Вокруг них валялось оружие.
В конце небольшого коридора виднелась полуоткрытая дверь, откуда лился свет.
Короткими перебежками Жиган приблизился к ней и осторожно заглянул внутрь. Там никого не было.
В довольно просторном помещении располагалась небольшая лаборатория, оборудованная по последнему слову техники.
Константин вошел внутрь, огляделся.
— Ух! Ни хрена себе!.. — воскликнул следовавший за ним Терентий. — Чисто, как в больнице…
На нескольких длинных столах, покрытых белым пластиком, лежали аккуратно разложенные пакетики с белым порошком. Металлические стеллажи уставлены разнообразной химической посудой: колбами, ретортами, пробирками и склянками нескольких калибров. Два небольших газовых баллончика в углу соединялись гибкими трубками с мирно гудевшим аппаратом.
— Чем это они тут занимаются? — удивленно спросил Терентий. — Прямо как в аптеке…
— Знаешь, как сахар перегоняют в самогонку? Здесь примерно то же самое, только стоит дороже.
Сунув пистолет за пояс, Константин подошел к столу, поднял один мешочек, надорвал его и взял на палец щепотку порошка.
— Это ж сколько денег надо?… Терентий повесил автомат на плечо, потянулся рукой к большой колбе, заполненной синей жидкостью.
— А это что?..
Нож со свистом воткнулся ему в горло. Издав непонятный звук, Терентий завалился на металлический стеллаж. На пол со звоном посыпалась посуда.
— Стой, где стоишь! — раздался крик. Повернув голову, Жиган увидел своего бывшего инструктора по рукопашному бою Елизарова.
Он слегка пошатывался, не выпуская поднятого пистолета из рук. Вся его одежда была залита кровью, сочившейся из раны. Лицо искажено гримасой смертной муки.
— Здравия желаю, товарищ капитан, — негромко проговорил Константин.
— Брось пистолет на пол, только спокойно, — скомандовал Елизаров.
Панфилов двумя пальцами взялся за рукоятку «Макарова» и швырнул его под ноги.
— Если бы я вспомнил тебя раньше… — прохрипел Елизаров. — Ты до нас все-таки добрался…
— Твоя школа, капитан.
— Те двое, наверху, тоже познакомились с моей школой. Только им пришлось дорого заплатить за науку.
Елизаров вдруг схватился за бок, пошатнулся, но пистолет не выронил.
— Зачем ты убил Ваську Трубачева?..
— Вы слишком близко подобрались…
— К этому?
Константин кивнул в сторону стола, где аккуратными рядами лежали пакетики с зельем.
— Ты ничего не понимаешь, боец Панфилов. Меня предали.
— И поэтому ты предал нас, своих учеников…
Капитан больше не мог стоять, он прислонился к стене и, держась рукой за бок, медленно сполз вниз.
Но когда Константин сделал попытку двинуться, Елизаров снова направил в его сторону пистолет.
— Не подходи!
— Ты ранен, капитан.
— Свой приговор я вынес себе сам.
Уходи, Панфилов. Лаборатория заминирована.
— Мы уйдем вместе.
— Нет. Жить с этим я не смогу…
* * *
Тишину вокруг ночного кладбища разорвал оглушительный грохот. Небольшое двухэтажное здание сложилось, как карточный домик. Стены рухнули, похоронив под собой всех находившихся внутри.
Константин, сидевший на могильной плите, тяжело поднялся и побрел по аллее кладбища, подставляя лицо каплям теплого дождя.
Он остался единственным живым в этом царстве смерти…
Назад: Глава 27
На главную: Предисловие
