Глава 14
Тузов вышел из подземного гаража сам не свой и прямым ходом направился в Москву. На правой скуле у него красовалось ярко-красное пятно, которое он то и дело потирал рукой, в кармане лежала тугая пачка долларов. Карман он время от времени поглаживал сладострастным движением руки.
Если бы его спросили, о чем разговаривал с ним Николай Гаврилович, он бы ответил коротко, как привык отвечать начальству в Конторе: «Поставил оперативную задачу и определил сроки ее выполнения».
И все. Без подробностей. Хотя самое интересное в этих самых подробностях и заключалось.
У Чернышевского оказались сведения о том, что интересующий их Константин Панфилов и его напарник Александр Макеев причастны к истории с исчезновением Генриха Воловика, а также с последующим выяснением обстоятельств его смерти.
Правда, каким именно образом они причастны к этим событиям, выяснить не удалось. То ли источник информации сказал не все, что знал, то ли знал он немного. Уточнить было уже не у кого, поскольку этот самый источник, мелкий московский сутенер по кличке Ди Каприо, при странных обстоятельствах въехал головой в витрину магазина, и его насмерть порезало стеклом.
Но и того, что он успел сообщить, должно было хватить для опытного оперативника. А Тузов считал себя человеком опытным, несмотря на то, что это было лишь его субъективное мнение.
Оперативник-то из него и впрямь был неважный, но аналитик он был все же неплохой и справедливо рассудил, что самым заинтересованным человеком в выяснении обстоятельств смерти Генриха Воловика была, без всякого сомнения, жена погибшего, Лилия Николаевна, получившая в итоге все его огромное наследство.
И если Панфилов с Макеевым хоть как-то отметились в этой истории, то она должна знать о них хоть что-то. Может быть и не слишком полезной окажется информация, которой она владеет, но на такие шансы можно ставить. Это Тузов прекрасно понимал.
На свою беду Лилечка не успела полностью оформить свои права на разбросанную, обширную финансовую империю своего покойного мужа. А еще нужно было найти надежных людей, которым можно было доверить оперативное управление ее капиталом.
Таких людей надо отбирать очень осторожно, если не хочешь лишиться не только прибыли, но и капитала вообще. А это требует времени. Словом, молодая вдова была вся в делах – хлопотных, но приятных.
Сама она, конечно, не собиралась задерживаться в России надолго. Ей не давал покоя недоремонтированный дворец в Венеции – последний прижизненный подарок мужа. Там она уже успела обжиться, распланировала, как будет устраивать у себя во дворце приемы и ужины, кого будет приглашать из Европы, кого из Америки, словом, это была голубая мечта, близкая к воплощению.
И Лилечка торопилась побыстрее избавиться от хлопот с оформлением наследства.
Телефонный звонок человека, который представился майором ФСБ и настаивал на неофициальной встрече для того, чтобы задать ей несколько вопросов, раздался словно гром среди ясного неба.
Лилечка ясно почувствовала угрозу в выражении «неофициальная встреча». Оно подразумевало, что встречи бывают еще и официальные, с вызовом на Лубянку, а то и с арестом… «Неофициальная» звучало гораздо привлекательнее.
Единственное, что ее теперь, после того, как она оказалась наследницей огромного состояния, беспокоило, – это история с убийством Владислава, сына Воловика от первого брака. Оно осталось нераскрытым, но Лилечка-то знала, как и почему он был убит. Знала и кто совершил это убийство. Потому что сама заказала эту смерть. И теперь очень не хотела бы услышать вновь вопросы о той благополучно забытой истории.
Именно поэтому она и поспешила согласиться на «неофициальную встречу» с майором ФСБ.
Прикинув заранее все возможные варианты разговора, не исключая даже разговора в сугубо интимной обстановке, то есть попросту говоря, в постели, Лилечка сочла за благо назначить встречу у себя дома.
«Чем черт не шутит, вдруг окажется необходимым затащить этого майора в постель? Надо быть во всеоружии и встретить врага с открытым… хм… забралом, кажется. Какие странные, однако, выражения встречались прежде. "Забралом"! Скажите на милость!»
Приведя себя в боевую готовность, а именно, вылив на себя столько духов, что она просто источала, как ей казалось, неотразимое благоуханье, Лилечка облачилась в тонкий полупрозрачный шелковый халат, не столько скрывающий, сколько подчеркивающий все прелести ее ухоженного тела, и в волнении дожидалась визитера, который должен был появиться с минуты на минуту.
Открыв дверь и увидев перед собой довольно бесформенную, хотя и не безобразную фигуру, Лилечка внутренне поморщилась. Очень уж редко удается ей соединить приятное с полезным.
Как ни печально, но мужчины, которым выгодно отдаться, как правило, не являются мужчинами, которым приятно отдаться. И соответственно, наоборот.
– Что же вы стоите, товарищ майор? – прощебетала Лилечка. – Проходите, прошу вас!
И она проплыла перед слегка опешившим от откровенности ее наряда Тузовым в гостиную, соблазнительно виляя матово поблескивающими через шелк бедрами.
Тузов, на что уж и думать забыл о бабах, все свои интересы последних лет сосредоточив на алкоголе, и тот засмотрелся на тугие ягодицы, которыми покачивала хозяйка квартиры. Даже что-то слегка шевельнулось в его брюках. Впрочем, не сильно, а так, лениво.
«Не отвлекаться! – сказал сам себе Тузов. – Дело прежде всего. И нечего голову морочить!»
– Гражданка… э-э… Воловик? – спросил он. – Лилия Николаевна?
– А что, собственно? – спросила Лилечка слегка надменно, поскольку мгновенно почувствовала, что ее первая атака оказалась безрезультатной. – Да, это я. Вы не ошиблись? Чем обязана, господин майор?
Тузов поморщился. Он терпеть не мог, когда его называли «господином». Какой он, к дьяволу, господин, если в кармане у него ни гроша?..
«Постой-ка! – вспомнил он вдруг. – Как это, ни гроша? Зато куча центов! И даже не центов, а самых настоящих долларов!»
Воспоминание о полученном от Чернышевского авансе резко подняло настроение!
Ну до чего же он привык к своей нищенской жизни на конторскую зарплату! В кармане куча долларов, а он себя неимущим считает!
Вот ведь въелось! Как банный лист. Как родимое пятно ельцинской эпохи.
– Вы мне пока ничем не обязаны, Лилия Николаевна, – весело заявил Тузов. – Но бог даст, я сумею оказать вам очень важную услугу. Все зависит от вашего расположения ко мне, как представителя известной вам структуры. Ваша судьба в ваших руках.
«Что-то не слишком понятно изъясняется этот фээсбэшник, – подумала Лилечка. – Он явно намекает на что-то. Но на что?»
– Я готова вам помочь, – сказала она вслух. – Тем более, что это будет, как вы говорите, в моих интересах. В ваших словах прозвучало предостережение, правда, я не совсем понимаю, от каких именно грозящих мне опасностей вы меня предостерегаете?
– Прежде всего, от опрометчивых поступков, – рассудительно заявил Тузов, ощущая себя раза в три старше своей собеседницы, хотя на самом деле он был старше ее всего лет на десять. – Вы молоды и безрассудны, а молодость, как известно, слишком легко совершает поступки, о которых потом сожалеет.
«Знает, гад! – подумала Лилечка. – Все знает! Сейчас деньги начнет просить! Вот сволочь! Сколько же ему дать? Десять тысяч?»
– Вот сейчас, например, – продолжал Тузов. – Вы так соблазнительно трясете передо мной своей грудью, что будь я не при исполнении своих обязанностей, я должен был бы вас просто изнасиловать!
– Что?! – успела вставить пораженная Лилечка. – Да как вы…
– Заткнись, шлюха! – заорал на нее Тузов. – Ты думаешь – потрясла перед носом у офицера ФСБ своими обвислыми титьками, и он забыл, зачем пришел?! Ты жестоко просчиталась, потаскушка! Ты ответишь мне на все вопросы, от которых хотела бы увильнуть! Можешь считать это допросом! А если ты не станешь отвечать, я вызову машину и отвезу тебя в Лефортово! Там надзиратели охочи до таких сочных бабенок, как ты! Ты у меня там всех обслужишь, и не по одному разу! Там тебе устроят интенсификацию трудовой деятельности. Ма-алчать! На вопросы отвечать быстро, не задумываясь! И только правду! Я сразу пойму, где ты соврала. Только попробуй! Ты и не заметишь, как окажешься в общей камере, в мужской причем. В этом вот своем балахоне. Там тебе месяц распрямиться не дадут – раком стоять будешь! Отвечать не задумываясь! Когда последний раз видела Панфилова? Ну! Быстро!
В представлении Тузова, который допросы сам практически никогда не вел, избранная им тактика разговора была верхом оригинальности и должна была оказаться очень эффективной. Расслабив собеседницу светским тоном, он неожиданно переходит на откровенный грубый прессинг и психологически зажимает бабенку.
Она все ему выложит! Все, что только знает! И даже то, что не знает! Впрочем, это-то ему за каким чертом? Он же не признание для суда из нее выжимает… Что-то он, похоже, перестарался.
– Не зна-аю ника-акого Па-анфилова-а, – испуганно подвывала ошеломленная его напором Лилечка. – Что вам от меня нужно?
– От тебя лично – ничего, – буркнул Тузов. – Ты это, срамоту прикрой все же. А то сидишь тут… Как в бане, ей-богу, в раздевалке.
Лилечка не шевельнулась. Она все еще была шокирована наездом.
Тузов достал из кармана фотографию – старую, еще времен «царствования» в Запрудном удачливого бизнесмена Панфилова.
– Позвольте! – воскликнула Лилечка. – Так что же вы сразу-то не сказали, что это и есть ваш Панфилов, которого вы ищете? Что же вы мне голову морочите?! Этого человека я знаю!
У Лилечки просто душа из пяток вернулась на свое прежнее место, когда Тузов показал ей фотографию. Она расскажет все, что знает. Конечно, расскажет. И пусть этих придурков ловят! А еще лучше, пусть их пристрелят при задержании.
Тогда уж точно все концы будут спрятаны. Потому что, если кто и знает теперь о ее причастности к убийству сына ее бывшего мужа, то только они, – эти самые Панфилов и… И, кажется, Макеев. Ну точно, Макеев!
– С ним был еще один! – заторопилась Лилечка. – Толстый такой. Его фамилия Макеев. Не знаю, зачем они вам нужны, но мне приходилось с ними сталкиваться. Я их очень хорошо помню.
Еще бы ей не очень хорошо их помнить. Ведь она осталась должна им ровно один миллион долларов за то, что они помогли ей добыть доказательства смерти ее мужа. Таков был договор, который Лилечке очень не хотелось выполнять. И так уже миллион она им заплатила. Ровно половину того, о чем договаривались.
Тузов заметно повеселел. Все складывалось как нельзя удачно. Осталось только найти зацепку, как разыскать этих голубчиков.
Но слезать с этой бабенки было нельзя. Нужно было ее дожимать.
– Я так и знал, что тебе не выйти сухой из воды! – заявил он. – Теперь придется рассказать все, что ты пыталась скрыть! И не испытывай мое терпение! Это не в твоих интересах. Может быть, тебе еще и удастся со мной договориться.
«Знает, сволочь! – вновь ухнула Лилечкина душа куда-то вниз. – Сколько этот гад с меня запросит? Тысяч триста? Пятьсот? Неужели больше?»
– Я, право, не знаю, что вы имеете в виду? – пробормотала она. – Я видела их обоих давно и с тех пор не встречалась с ними.
– Стоп! – оборвал ее Тузов, решив, что нужно разрабатывать источник последовательно, чтобы не упустить какой-нибудь важной детали. – Сначала о том, что у тебя с ними было общего? С какой целью ты с ними встречалась? Наводчицей у них была?
«Господи! Да о чем это он? – испуганно подумала Лилечка. – Какой еще наводчицей?»
– Я все расскажу! – сказала она торопливо. – Только вы не сбивайте меня. Это довольно странная история, и мне нужно сосредоточиться.
Тузов промолчал.
Лилечка посмотрела на него благодарно и уже уверенно продолжала:
– Дело в том, что мой покойный муж, Генрих Воловик, исчез так внезапно и необъяснимо, что я попала в очень неприятную ситуацию. Он не появлялся несколько месяцев, а его душеприказчики не соглашались признать факт его смерти, пока у меня не будет доказательств того, что она наступила. И я…
Тут Лилечка слегка запнулась, но твердо решила даже не упоминать имени Владислав.
– И я, – продолжала она, – не могла вступить в права наследства. Тут-то эти два человека и пришли ко мне. Они предложили мне свою помощь. Разумеется, не бесплатно. Они запросили с меня пятнадцать миллионов долларов за то, что найдут такие доказательства. Что мне оставалось делать? Я вынуждена была согласиться.
– И ты им заплатила? – спросил ошарашенный суммой Тузов. – Конечно! – развела руками Лилечка. – Они же угрожали мне! Я еще бога благодарю, что отделалась так дешево. Они же могли вообще обобрать меня, как липку! Я могла оказаться просто нищей! Представляете?
«Представляю! – почесал в затылке Тузов. – Пятнадцать миллионов долларов! Это я представляю. Хотя и с большим трудом».
– Ты мне своими долларами голову не морочь! – отрезал Тузов. – Где они сейчас?
– Что? Доллары? – переспросила Лилечка.
– Дура! Панфилов и Макеев! – раздраженно уточнил Тузов.
– Я не знаю, – очень искренне растерялась Лилечка. – Они забрали деньги и ушли.
Тузов сморщился, как от зубной боли. Неужели – пустышка? А он так надеялся, что можно найти хоть какую-то зацепку!
Он молчал, соображая, что еще можно вытянуть из этой глупой курицы, сидящей на куче долларов. Деньги? Да пошла она со своими деньгами. У него сейчас у самого полный карман долларов. Столько выпивки можно на них купить! О! А ведь это идея!
– Выпить дай! – рявкнул он как можно грознее. – Покрепче чего-нибудь.
– Ага! – хлопнула ресницами Лилечка и метнулась к бару. – «Джони Уокер» подойдет?
Тузов махнул рукой, подойдет, мол, наливай!
Лилечка, не скупясь, наполнила фужер для шампанского и поставила на стол.
Тузов почувствовал привычное волнение, которое он всегда испытывал перед выпивкой после долгого перерыва. Сейчас по телу разольется приятное тепло, а голова начнет соображать легко и быстро. Удивительная все же вещь, выпивка!
Он приложился к фужеру, и Лилечка с некоторым ужасом наблюдала, как он пьет не отрываясь.
Когда он ставил фужер обратно на стол, в голову ему и пришла мысль, которая в результате сделала его визит в эту квартиру не совсем бесполезным.
– Слушай-ка! – сказал он севшим после виски голосом. – Где они взяли эти самые доказательства? Ты должна это знать! Этого вопроса Лилечка не опасалась. Она уже поняла, что визит этого майора ей лично ничем не грозит. А все остальное она расскажет с удовольствием.
– Вы наверняка должны знать этого человека, – сказала она интригующим голосом. – Я имею в виду человека, у которого хранилось такое доказательство. Это была видеокассета, на которой были записаны последние минуты жизни моего дорогого мужа. Вот эту кассету они мне и добыли. Как им это удалось, право не знаю.
– У кого эта кассета была?
– У Глеба Абрамовича Белоцерковского, – кротко ответила Лилечка, уверенная, что это имя произведет впечатление на ее собеседника.
Тузов застыл, слегка вытаращив глаза, и сидел так не меньше минуты. Какая-то гениальная мысль бродила в его голове. Но он, конечно, не собирался посвящать Лилечку в свои планы.
– Налей еще! – скомандовал он.
Лилечка тут же налила еще один фужер. И Тузов снова выпил его, не отрываясь.
«Ни фига себе! – подумала Лилечка. – Вот это пьет! А я еще в постель его собиралась затащить».
Все встало в ее голове на свои места. С мужиками, которые пьют, как этот крикливый майор, бесполезно флиртовать. Водку ни одна женщина не победит. Мир снова был ясен, и Лилечка почувствовала привычную уверенность в своих силах.
– Еще? – спросила она с открытой издевкой.
Но Тузову было уже не до нее. Все, что можно было из этой бабенки вытянуть, он вытянул. Больше она его не интересовала.
Он покачал головой, встал и молча вышел из квартиры.
«Сволочь! – раздраженно подумала Лилечка. – Напугал, гад!»
Она взяла бутылку «Джони Уокер», вылила остатки в фужер. Получилось тоже неплохо – больше половины.
Лилечка залпом выпила виски и обессиленно плюхнулась на кровать.
«Кажется, на этот раз пронесло!»