Книга: Жиган против террористов
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11

Глава 10

Сообщение Ивана о том, что ему удалось найти в Запрудном тех, кто говорил при нем в Чечне о взрыве, и обеспокоило, и обрадовало Константина одновременно. Обеспокоило тем, что подготовка к взрыву оказалась реальностью. А обрадовало тем, что наконец-то, похоже, удалось зацепить настоящую ниточку, ведущую к террористам.
Но теперь все их действия зависели от того, как скоро удастся узнать Ивану координаты и место готовящегося взрыва. Если ему вообще удастся это узнать.
Но и Константин не мог сидеть в бездействии и ждать сообщения от Ивана. Ему надо было двигаться, проявлять активность, расходовать свою энергию, иначе можно просто с ума сойти от ожидания сообщения, которое поступит неизвестно когда.
Впрочем, после некоторого размышления Константин понял, что и ему без дела сидеть не придется. Контакт с человеком, собиравшимся купить взрывчатку, был хоть и не очень определенным, но все же это одна из версий, про которую забывать не следовало. Эта ниточка может привести в ту же самую чеченскую группу, но с другого конца. Поэтому оставлять его нельзя ни в коем случае. Вдруг Ивану ничего не удастся узнать?
Что тогда? Сидеть и ждать, когда рванет?
Утром он вышел из дома с твердым намерением разыскать в Запрудном машину, которую видел вчера в промзоне.
На этот раз он не стал мотаться по городу, не стал рассматривать машины на стоянках и автозаправках. Он выбрал другую тактику. Константину Панфилову, выросшему в Запрудном, не надо было долго думать, чтобы выбрать наиболее оживленный перекресток на запрудненских улицах. Он справедливо предположил, что если человек, которого он хотел выследить, сегодня выедет из своего гаража, то непременно хоть раз, но попадет на этот перекресток.
Как все дороги ведут в Рим, так и все запрудненские улицы упираются в конце концов в перекресток главной магистрали, тянущейся через весь город, с пересекающей ее улицей Жуковского, на которой расположен самый крупный в Запрудном универмаг, в котором на первом этаже находится еще и самый крупный рынок.
Здесь всегда полно народа, машин, едут сюда не только местные, приезжают и из Москвы, и из других городов ближнего Подмосковья, поскольку цены в запрудненском «Крытом», как его здесь называют, всегда существенно ниже, чем на московских рынках.
Константин поставил Наташину «девятку» с таким расчетом, чтобы ему хорошо были видны машины, проезжающие через перекресток в обоих направлениях. Ту, видавшую виды «шестерку» он узнал бы сразу, стоило ей показаться в его поле зрения, пусть даже на пару секунд. Панфилов набрал бутербродов, прихватил термос с кофе и, не сказав ни слова Наташе, чтобы не провоцировать ее любопытство, отправился на свой наблюдательный пост.
Через два часа напряженного вглядывания в проезжающие мимо него машины Константину начало казаться, что он переоценил свои возможности наблюдателя. В глазах уже плыли какие-то серые круги, шею нестерпимо ломило, ноги и руки затекли.
«Черт бы побрал эту проклятую "шестерку"! – думал Константин, провожая взглядом каждые "Жигули", проезжающие по перекрестку. – Что за идиотскую работенку я себе придумал. Лучше уж бегать под пулями по кучам битого кирпича, чем торчать тут на приколе».
Для того чтобы отвлечься от подобных предательских мыслей и разнообразить нудную работу, Константин принялся считать проезжающие мимо него машины. Если очередные «Жигули» выпадали на порядковый номер, который делился на семь, Константин позволял себе закурить. Почему именно семь, он не знал. Просто решил, что это счастливая цифра.
Он докуривал уже пятую сигарету и в глазах у него круги приобрели все оттенки радуги, когда с Жуковского прямо на него вывернули «Жигули», в которых он узнал ту самую «шестерку», виденную им на окраине Запрудного в районе бывшего завода ЖБИ. Вся усталость с него моментально слетела, пропала ломота в шее и круги перед глазами исчезли. Константин впился взглядом в поворачивающую прямо перед его носом машину.
Константину даже показалось, что он разглядел сквозь боковое стекло лицо водителя. Да, это был тот самый человек, с которым он встретился вчера.
«Жигули» спокойно двинулись в сторону Москвы, постепенно набирая скорость.
«Врешь, теперь ты от меня не уйдешь! – пробормотал Константин, включая зажигание. – Теперь я тебя буду водить до тех пор, пока ты не приведешь меня к тем, кто за тобой стоит».
Панфиловская «девятка» тоже не спеша двинулась за преследуемой машиной. Однако в Москву «шестерка» не собиралась. Уже на выезде из Запрудного машина вдруг повернула направо и углубилась в так называемую «зеленую зону», где отдыхали по выходным практически все запрудненцы.
«Куда это он? – подумал Константин. – Рыбу, что ли, собрался ловить? Этого мне только не хватало!»
Представив, что ему придется просидеть полдня в кустах, наблюдая, как объект его слежки будет развлекаться на берегу с удочкой, Константин совсем приуныл. Мало того, что это скучно, но еще и совершенно бесполезно для него. Придется ждать, когда тот закончит рыбалку, чтобы проводить его обратно в Запрудный.
Но Константин ошибся. Водитель «шестерки» вовсе не собирался ловить рыбу. Отстав от него на всякий случай метров на двести, Константин увидел, что он сворачивает к единственному во всей «зеленой зоне» открытому кафе. Поставив машину на стоянку возле кафе, водитель вышел, и Константин издалека увидел, что не ошибся – это был именно тот человек.
Настроение у Константина повысилось. Мужчина направлялся сюда явно не за тем, чтобы пообедать в одиночестве. Кафе с непритязательным названием «Отдых» никогда не отличалось изысканностью блюд и качеством их приготовления, чего, собственно, никто из его обычных посетителей и не ждал. Сюда заходили наскоро перекусить, выпить на троих, занюхав водку каким-нибудь пирожком, на который едва хватило денег, съесть мороженое или принять кружку пива.
Здесь можно было только назначить встречу, а это и было самым интересным с точки зрения Константина. Ради того, чтобы установить контакты этого человека, Константин и следил за ним.
Панфилов проехал мимо кафе, зарулил в кусты, полностью скрывшие его машину из поля зрения тех, кто сидел за столиками кафе, и выбрался из машины.
Досадным неудобством наблюдения было открытое пространство, которое окружало кафе со всех четырех сторон. Появись на этом пространстве Константин, он рисковал привлечь к себе внимание того, кто никак не должен был знать о его присутствии в данном месте. Поэтому ему пришлось довольствоваться только наблюдением со стороны, издалека. Послушать, о чем будет идти разговор за столиком, Константин не смог бы.
Он устроился в кустах, в стороне от дороги, чтобы не привлекать внимания, и принялся наблюдать за расположившимся за столиком покупателем взрывчатки. Тот не проявлял никакого беспокойства, не оглядывался. Сначала человек в очках с тонкой оправой выкурил сигарету, потом заказал себе мороженое и принялся ковыряться в нем без особого усердия. Время от времени он поглядывал на часы и смотрел на ту самую дорогу, по которой только что приехал сам.
«Точно, ждет кого-то! – с удовлетворением подумал Константин. – Давай, дорогой, давай! Сейчас ты мне представишь своего компаньона».
Торчать в кустах занятие не из приятных, но Константина вдохновлял близкий успех, на который он рассчитывал. Да что там рассчитывал, был абсолютно уверен, что сегодня узнает нечто важное, что намного приблизит его к группе, готовящей взрыв в Запрудном.
Но вот человек за столиком отодвинул в сторону мороженое и внимательно посмотрел в сторону, явно кого-то увидев. Константин проследил направление его взгляда. К кафе приближалась женщина. Человек смотрел именно на нее, поскольку никого в этот момент на дороге больше не было.
При этом в душе Константина возникла некоторая озадаченность.
«Женщина? – подумал он. – Странно. При чем тут женщина?»
Потом слабое беспокойство мелькнуло в душе у Константина, когда он увидел эту фигурку, которую издалека невозможно было рассмотреть. Но чем ближе она подходила к столикам, тем большее смятение его охватывало, пока не превратилось, наконец, в тревожное чувство, заставившее его напрячься, хотя в этот момент никакая непосредственная опасность ему не угрожала.
Он собственными глазами увидел, как к столику, за которым сидел человек, собиравшийся купить у него партию взрывчатки, подошла Наташа и села напротив него.
Ее лицо Константин видел всего несколько секунд, но и этого оказалось достаточно, чтобы он перестал сомневаться, что это именно Наташа. Она села к нему спиной и тут же принялась что-то оживленно говорить. Даже со спины Константин теперь узнавал ее совершенно безошибочно. Ему знакомы были и ее легкий наклон к собеседнику, когда она волнуется, и нервное покачивание ногой.
«Черт возьми! – думал Константин в полной растерянности. – Что же это такое? Вот черт! Что она там делает?»
Панфилову было видно только лицо мужчины, и он мог судить о содержании разговора только по его реакциям. А они особым богатством не отличались. Мужчина задал Наташе два вопроса, на которые она пространно отвечала. Или не отвечала, а просто продолжала говорить что-то свое. Константин проклинал ситуацию, не дающую ему возможности подойти поближе и послушать, о чем они говорят.
Он даже не думал о ревности! Какая, к черту, ревность! Константин не мог и предположить, что со стороны Наташи может быть обычная тривиальная измена. Слишком странно все это выглядело. Этот человек появляется сначала в том месте, где у Константина происходит разборка с Джексоном, потом встречается с Наташей… Впрочем, нет, это Джексон привел Константина именно туда, где у него была назначена встреча с этим человеком. Но все равно от этого ничего понятней не становится.
Так что же тогда? Наташа встречается с человеком, который собирается купить взрывчатку. Это факт неоспоримый, Константин своими ушами слышал, как тот высказал свое желание. Взрывчатка может быть в данный момент использована только для подготовки и проведения террористического акта. Никакого другого ее применения Константин придумать не мог, как ни старался.
Но при чем здесь Наташа? Зачем она встречается с этим человеком? Бредовая мысль о том, что она тоже может быть участницей группы террористов, скользнула по периферии сознания Константина, но тут же исчезла где-то за его пределами.
«Как она вообще на него вышла? – недоумевал Константин. – Если предположить, что это очередная самодеятельность с ее стороны, то как ей вообще стало известно о его существовании? Я совсем ничего не понимаю…»
Константин сидел в кустах, чувствовал себя полным идиотом и не знал, что ему дальше делать. Выйти и потребовать объяснений у Наташи и у этого странного покупателя взрывчатки? Ничего нелепее представить себе нельзя. Тот, кому он предлагал взрывчатку, сразу поймет, что Константин за ним следил. Да и чего он таким образом добьется? Абсолютно ничего. Какой-нибудь саркастической шутки в ответ на свой вопрос – это в лучшем случае. Или его просто пошлют ко всем чертям, и на этом весь его контакт с этим человеком закончится.
А с Наташей он может поговорить и позже. И непременно это сделает! Сколько можно, в конце концов, путаться у него под ногами?!
Нет, это было не любовное свидание. Наташа в чем-то убеждала этого человека, а тот поглядывал на нее скептически. Потом сказал что-то резкое и поднялся. Он не простился с Наташей, даже не посмотрел больше в ее сторону, просто пошел, не оглядываясь, к своей машине.
Константин безучастно смотрел, как тот садится в свою «шестерку», которую он сегодня с таким трудом выследил, и спокойно уезжает в сторону Запрудного. Константин не собирался больше его преследовать. Ведь раз Наташа с ним встретилась, значит, у нее есть выход на него. Тогда слежка теряет всякий смысл. Наташа, кстати, может, наверное, и какие-то подробности о нем рассказать. Константин теперь жаждал поговорить именно с ней.
Пока он приходил в себя, Наташа поднялась из-за столика и направилась пешком в ту же сторону, куда уехал ее недавний собеседник. Константин выскочил из своей засады и бросился к машине.
Догнал ее он буквально через минуту. Резко затормозив, когда поравнялся с ней, Константин открыл дверцу и коротко сказал:
– Садись!
Наташа не испугалась при его появлении, но и не обрадовалась. Весь вид ее говорил о том, что она крайне раздосадована. Но похоже было, что не Константин и его внезапное появление являлись причиной этой досады.
Константин тронулся с места и медленно поехал в направлении Запрудного. Наташа молчала. Она смотрела в окно, не предпринимая никаких попыток ничего объяснить Константину. В нем медленно закипала самая настоящая злость, которая вытесняла прежнее раздражение на то, что он не понимал ее поведения.
– Молчать будешь? – резко спросил он. – Ждешь, когда я начну задавать вопросы?
– А что я должна тебе рассказывать? – тоже резко, с вызовом ответила Наташа. – Что дела у меня идут настолько плохо, что, кроме слова «хреново», мне ничего на ум не приходит? Так вот – хреново! Так хреново, что дальше просто некуда!
Честно говоря, Константин был несколько растерян. О чем это она? Что у нее плохо? Какие такие дела?
Он остановил машину, повернулся к Наташе, взяв ее за подбородок, повернул ее лицом к себе.
– Рассказывай! – потребовал он. – Что у тебя такое стряслось? И как ты вообще тут оказалась?
О том, что он видел, как она разговаривала с человеком, с которым никак не должна была встретиться, Константин решил пока не говорить. Он хотел послушать, что скажет ему Наташа. Если ей нечего скрывать, она сама ему расскажет об этой встрече.
– А зачем тебе это нужно? – холодно и отстраненно спросила его Наташа. – Если я тебе расскажу, что от этого изменится?
– Как это? – растерялся Константин. – Я тебя не понимаю…
– Вот и я о том же самом! – почти крикнула Наташа, отталкивая его руку от своего лица. – Тебе настолько на меня наплевать, что ты вообще не замечаешь меня! Не знаешь, как я живу! Чем живу! Тебя это просто не интересует! Ты ищешь своих террористов и больше ничего на свете знать не хочешь! Ты просто больной!
– Подожди! – попытался перебить ее Константин. – Давай поговорим спокойно!
Но Наташа ничего не хотела слушать.
– Как же! – продолжала она кричать. – Ты у нас герой-спаситель. Легендарный Жиган, избавляющий свой родной город от злодеев! О тебе запрудненские мамаши сказки своим деткам рассказывать будут, когда спать их будут укладывать. Как дядя Костя победил чеченских террористов и спас их город от большой беды! А обо мне ты подумал? Что мне плохо, ты видишь? Что я бьюсь как рыба об лед и ничего не могу сделать, что ничего у меня не получается, это ты видишь? Ты же просто слепой! Самовлюбленный слепой мужик! Такой же мужик, как все, кого я знала до тебя. Тебе наплевать на меня. Как и всем было наплевать! Все думали только о себе, только о своих делах, в которых мне нет места. А у меня, между прочим, тоже есть дела, мои личные дела.
Константин попробовал привлечь ее к себе, чтобы как-то успокоить ее истерику, но Наташа вырвалась из его рук и даже как-то по-детски замахнулась на него.
– Не трогай меня! – закричала она. – Убери руки! Мне не нужна твоя жалость. Жалей себя, если хочешь. Я в этом не нуждаюсь. Я знаю, что ты считаешь меня полной бездарностью! Ну что же, считай! Но мне наплевать на твое мнение! Я всем вам докажу! Вы еще увидите, какая журналистка выйдет из Натальи Сазоновой! Вам тогда стыдно станет за то, что вы все считали меня бездарностью!
Константин облегченно вздохнул. Наконец-то! Теперь понятно, откуда у нее эта истерика. Она же собиралась снимать документальный фильм о том, как будут обезврежены террористы, готовящие взрыв в Запрудном. Константин отнесся к этой идее как к полному бреду, когда впервые об этом услышал, и не обратил на Наташины слова особого внимания. А она, оказывается, на полном серьезе загорелась этой идеей. Как только она не понимает, что это совершенно не реально?
Дамская истерика едва не отвлекла Константина от главного вопроса – что же все-таки Наташа делала в кафе? И главное – как она вышла на этого человека? Тут дело уже не в творческих неудачах. Тут вопрос по существу, и касается он в первую очередь не ее проблем, а того дела, ради которого Константин оказался в Запрудном.
Смутная мысль о том, что Наташа в чем-то права, когда говорит, что для Константина выше всего его дела, мелькнула у него в голове. На секунду он смутился, но тут же пришло другое соображение, – а разве может быть иначе? Что за чушь, в конце концов, лезет в голову! Как это умеют женщины вывернуть наизнанку любой самый простой вопрос. В самом деле, что важнее – обезвредить террористов или снять об этом фильм? Сам вопрос-то звучит глупо, не то что ответ, который можно дать на этот вопрос.
– Сейчас ты ответишь мне на один вопрос, – медленно и спокойно, без угрозы в голосе, но очень твердо произнес Константин. – Вопрос очень важный не только для меня, но и для тебя самой. Он важен и для наших с тобой отношений.
Наташа наконец прислушалась к его голосу и, кажется, начала вникать в смысл его слов. Она вновь отвернулась от него к окну и уставилась на заросли кустов возле дороги.
– Ты можешь, конечно, ничего мне не отвечать, допрашивать с пристрастием я тебя не буду, как ты сама понимаешь, – продолжал Константин, давая Наташе время успокоиться. – Но твое молчание для меня будет свидетельством того, что ты на стороне моих врагов. А я очень не хотел бы видеть тебя на их стороне. Да и вообще, как это мы с тобой так отдалились друг от друга всего за один день?.. Впрочем, это сейчас не главное.
Наташа продолжала молчать, и Константин решил, что с ней можно теперь разговаривать спокойно.
– Как ты нашла человека, с которым только что разговаривала за столиком в кафе? – спросил он.
Наташа нетерпеливо дернула головой, едва заставив себя дослушать его фразу до конца.
– Это он меня нашел, а не я его! – резко ответила она. – Опять ты меня в чем-то подозреваешь! Я тебя не устраиваю? Извини, я такая, какая есть! Меняться не хочу, да и не смогу!..
Она достала из сумки сигарету, закурила.
– Он позвонил сегодня утром, – сказала она. – Сказал, что ему нужно срочно со мной встретиться. У него есть какая-то информация о тебе. Слышишь, он так и сказал, о тебе! Кто он такой, он отказался говорить. Рассказал только, что тебя вчера едва не застрелил этот самый парень, которого я выследила, Джексон. Но все, мол, обошлось благополучно. Я так разозлилась, ты себе представить не можешь…
– На кого разозлилась? – спросил Константин, думая о том, что Наташа, кажется, говорит неправду. Он видел, что говорила за столиком в основном она сама, а не тот мужчина, с которым она встретилась.
– На тебя! – огрызнулась Наташа. – Я прошляпила из-за тебя такие съемки! Почему ты вчера не взял меня с собой? Ты себе представить не можешь, как эффектно это выглядело бы на экране!
– Постой-ка, – перебил ее Константин. – О чем ты говоришь? Какие съемки? Что эффектно выглядело бы? Как меня вчера чуть не застрелили? Ты это хотела бы снять?
– Хотела бы! – с вызовом ответила Наташа. – Не пристрелили же! А у меня получился бы классный фильм! Вечно ты только о себе думаешь…
Больше Константин ничего сказать не мог.
«Что это? – думал он в крайнем изумлении. – Эта женщина не раз говорила мне, что любит меня?! А теперь с такой обидой выговаривает мне, что ей не удалось снять ситуацию, в которой меня чуть не убили! Разве такое может быть? Я чего-то не понимаю? Может быть, я и в самом деле слишком много думаю о своих делах и слишком мало о Наташе? Может быть, это с ее стороны такой протест против моего невнимания? Но это же просто невозможно!.. А если бы Джексон успел меня вчера пристрелить и Наташа оказалась бы рядом со своей камерой, – она бы и это сняла на пленку? Спокойно, хладнокровно снимала бы, как меня на ее глазах застрелил бы какой-то подонок, а потом показала бы эту пленку на всю страну? Только для того, чтобы доказать самой себе, что она талантливая журналистка? Бред какой-то!»
– Вот что! – сказала вдруг Наташа. – Ты сиди тут, если тебе так уж хочется, а я, пожалуй, пойду пешком. Что-то мало радости мы друг другу доставляем своим обществом. Пожалуй, будет разумным отдохнуть друг от друга некоторое время. Встретимся вечером. И надеюсь, к этому разговору возвращаться больше не будем…
Наташа вылезла из машины и пошла вперед, оставив дверцу незакрытой. Это был явный намек Константину, чтобы он ее догнал и начал уговаривать сесть в машину. Она, поломавшись, согласилась бы, но любой вопрос о том, что она делала в кафе и о чем разговаривала с тем человеком, она воспринимала бы в штыки и поворачивала так, что Константин продолжает развивать скандал, от которого она уже устала и от которого отказалась. Она дала бы ему понять, что он просто базарный мужик и ведет себя недостойно, хуже любой бабы.
Константин все это прекрасно понимал и не спешил ехать вслед за Наташей. Он понимал, что она его обманула, не сказав ни слова о том, что за разговор у нее только что состоялся. Не была ли и вся ее истерика лишь прикрытием для того, чтобы уйти от прямого вопроса и размазать ясную ситуацию по личным отношениям, которые ни с того ни с сего стали между ними очень напряженными? Как это произошло, Константин даже понять не успел.
Но догонять ее тем не менее не хотелось. Константин продолжал сидеть с выключенным мотором, глядя в спину удаляющейся Наташе.
Она не оглядывалась. Он ее не окликал.
Назад: Глава 9
Дальше: Глава 11