Глава 10
Поминая недобрым словом алчного работодателя, идиотов-подчиненных, продажных ментов, а заодно всю свою грузинскую родню, Гургенадзе привычным жестом вытащил из-за пояса пистолет и тяжело опустился на стул, пытаясь собрать воедино скачущие мысли. Но не успел закурить – с сигаретой ему всегда думалось лучше, – как лежащая на столе рация вновь затрещала.
Пять минут назад, когда с ним связывались в последний раз, Гургенадзе приказал вызывать его только в одном случае – если Панфилов и Даша будут уничтожены. То, что эта парочка устроила на проходной, задело его за живое. Это же надо, залетный охранник и его пустоголовая бабенка почти играючи расправились с его лучшими людьми! Еще и джип, козлы, взорвали! Неудивительно, что Гургенадзе жаждал крови. Но не бегать же самому за ними по всей территории! За что тогда он платит такую офигительную зарплату этим недомеркам?!
«Ну, допустим, платишь ты им не из своего кармана, – попытался охладить себя он. – А хозяин не обеднеет… Правда, если узнает, какая каша тут заварилась, уволит к чертовой матери!»
Рация трещала не переставая, но Гургенадзе не спешил откликаться. Ну не верил он, хоть убей, что за прошедшие десять минут эти бараны поймали Панфилова. Тем более если тот вооружен.
Да, не ожидал Гургенадзе, что вся эта история обрастет таким количеством трупов. Да и то, что затянется так надолго, тоже не ожидал. Думал, сегодня после обеда будет оттягиваться в кабаке, прогуливая кровно заработанные бабки. Жрать шашлык с зеленью, пить красное вино… От приятных воспоминаний рот наполнился вязкой слюной. Потянуло дымком, словно где-то рядом стоял мангал и на длинных шампурах жарились сочные, вымоченные в вине куски баранины…
«Откуда здесь взяться мангалу? – пронеслось в голове. – Но дымком точно тянет».
Переполняемый дурными предчувствиями, он вскочил и, на ходу включая рацию, бросился к окну:
– Ну, что там у вас?
– Пожар! – как оглашенный орал Кныш – охранник, дежуривший в эту ночь на вышке.
Но Гургенадзе и без него видел, что за окном бушует пламя. Цистерна с «горючим» полыхала, как свечка, а огонь медленно, но верно подбирался к главному корпусу, в котором как раз находился он сам. Всю территорию завода заволокло густым дымом, а по двору как очумелые носились чумазые люди. Странно, но никто из них не пытался загасить очаг возгорания – взорванный Панфиловым джип, от которого, правда, остался только остов.
– Твою мать, холопы взбесились! – тем временем распинался Кныш. – Дверь в бараке ломанули и, как тараканы, на ворота полезли!..
Холопами Кныш, знаток истории, называл наемных рабочих.
– А ты что? – тупо спросил Гургенадзе.
– А я по ним очередью, очередью звезданул… А они, падлы, к забору бросились.
Только сейчас до Гургенадзе дошло, почему не смолкает стрекот автоматных очередей, а по двору бегают полуголые грязные мужики. А он-то думал, что это его кретины за Панфиловым охотятся…
Похоже, ситуация, и без того хреновая, прямо на глазах выходила из-под контроля. Представив себе, что будет, если хотя бы один из холопов вырвется на свободу, Гургенадзе похолодел. Но тут же неимоверным усилием воли заставил себя собраться и принять самое верное, на его взгляд, решение.
– Значит, так! Головой отвечаешь, чтоб ни один из рабочих не ушел с территории! – приказал он. – Ясно?
– Яснее не бывает! Чтоб ни одна мышь не ускользнула!.. Я их, падл, очередью, очередью…
– Все, отбой! – резко оборвал разговор Гургенадзе – его не интересовали подробности.
Мгновение поразмыслив, вновь схватился за рацию, чтобы связаться с Гогой – охранником, который вместе с пятью корешами караулил Панфилова в цеху. Когда сквозь характерный треск до Гургенадзе донесся гнусавый Гогин тенорок, он деловито уточнил:
– Есть новости?
– Не-а… Клиенты пока не появлялись. Но появятся, не сомневайся. Куда им еще податься?
– У нас ЧП. Загорелась цистерна с «пойлом». Пожар вот-вот перекинется на здания.
– То-то я чую – дымком тянет!
– Под этот шумок рабочие пытаются улизнуть с территории. Кнышу и его ребятам нужна помощь…
– А Панфилов? – откровенно растерялся Гога, даже не дослушав начальника до конца.
Поражаясь тупости подчиненного, Гургенадзе зло гаркнул:
– Троих людей оставь в цеху, идиот! Двоих, слышишь, только двоих отправь на территорию. Надеюсь, трое с этим козлом справятся?
– Все понял? Отбой!
Отключив рацию, Гургенадзе принялся нервно расхаживать по комнате, размышляя, стоит ли вызывать пожарных. Хозяин, конечно же, не простит, если его любимое детище сгорит синим пламенем, но, с другой стороны, если сюда понаедут пожарники, то глаза им ведь не завяжешь – трупы рабочих с огнестрельными ранениями вызовут немало вопросов. Не скажешь же им, что рабочие задохнулись в дыму!
«Хрен с ним, с этим заводом! Тут свою шкуру спасать надо… – здраво рассудил он. – А Панфилов и его девка никуда не денутся! Попытаются слинять – схлопочут по пуле».
Подойдя к окну, Гургенадзе по-хозяйски оглядел прилегающую к корпусу территорию. Рабочие, одуревшие от дыма, грохота, кровищи, напоминали стадо разъяренных буйволов. И хотя на первый взгляд их передвижения казались беспорядочными, Гургенадзе сразу просек, что они стремятся вырваться с завода любой ценой. На миг ему даже стало страшно. По своему опыту он знал, что толпа людей, объединенных одной целью, способна на многое.
«Э-э-э, да так они ворота снести могут… Или не дай бог рвануть сюда… Нет, надо вызывать подмогу!» – Вытащив из кармана сотовый, Гургенадзе набрал домашний номер участкового Тарасова – того самого продажного мента, которого щедро подкармливал с подачи хозяина.
Трубку долго не снимали. Считая длинные гудки, Гургенадзе даже растерялся – неужели капитана нет дома? Наконец в трубке послышался его хриплый ото сна голос:
– Какого хрена?
– Это ты, служивый?.. Хватит дрыхнуть, труба зовет!
Узнав звонившего, Тарасов мгновенно пришел в себя:
– Что случилось?
Безо всяких объяснений Гургенадзе приказал:
– Поднимай своих орлов и дуй на завод! И оружие не забудьте, а то с голыми задницами не очень-то повоюешь.
– Сколько человек брать? – деловито уточнил Тарасов, даже не поинтересовавшись, с кем ему придется воевать.
Постоянные взятки в виде натурального продукта и пухлых конвертов с бабками сделали его до тошноты покладистым.
– Сколько в тачку влезет! – буркнул Гургенадзе и, не попрощавшись, отключил связь.
Он был уверен, что продажный мент примчится на завод за рекордно короткое время и безо всяких указаний с его стороны будет насмерть стоять на воротах проходной. А потом еще и поможет уладить дела с законом, приписав погибших от пуль рабочих к жертвам внезапно вспыхнувшего пожара.
* * *
Взвесив все «за» и «против», они решили атаковать первыми. Атаковать дерзко, нагло, неожиданно.
Вытряхнув из огромной чугунной тележки остатки угля и вытащив ее из кочегарки, покатили в коридор. Использовать тележку в качестве щита предложил Деготь. Это была отличная идея. Ведущий в цеха коридор был узким, легко простреливался, и передвигаться по нему в открытую означало обречь себя на верную гибель. Теперь же остановить их на полпути было практически невозможно. Если, конечно, в арсенале у охранников нет гранат.
– Гранат у них нет, – уверенно заявил Деготь.
– А нам бы парочка лимонок не помешала, – вслух помечтал Константин.
И тут Деготь порадовал его во второй раз, вытащив из-под шкафа канистру с бензином и четыре бутылки, на треть заполненные какой-то вязкой жидкостью, похожей на растительное масло.
– Берег для другого случая, – деловито объявил он. – Но не пропадать же добру.
– «Коктейль Молотова»? – догадался Константин, с интересом наблюдая за тем, как Деготь неумело наполняет бутылки бензином. – Может, помочь?
Деготь не ответил, лишь обиженно насупился. Бездельничать было как-то не с руки, и, присев рядом, Константин принялся рвать на лоскутки рукав старой рубашки.
– Между прочим, твой рецептик, – не отрываясь от работы, проговорил Деготь. – Помнишь, в госпитале меня учил… Правда, не знаю, сработает ли. В первый раз таким занимаюсь…
– Сработает, – подтвердил Константин. – Ты – хороший ученик.
Смочив лоскутки-фитили бензином, они просунули их концы в горлышки бутылок и дружно закупорили бутылки бумажными пробками.
– Все, – вытирая руки, торжественно объявил Деготь. – Теперь нам и танки не страшны!
– Сплюнь, – шутливо предостерег Константин и, прихватив свою долю самопальных гранат, направился к тележке.
Деготь, решивший было минуту-другую передохнуть, нехотя поплелся следом. Разместив бутылки на выступе ковша и примерившись к тележке плечом, он выжидающе посмотрел на Константина. А тот оглянулся на сидевшую в углу комнаты Дашу. Лицо ее было белее снега. Прижавшись к стене и нервно заламывая пальцы, она с напряжением наблюдала за ними. Улыбнувшись, мол, все будет нормально, Константин перевел взгляд на Дегтя и, упершись плечом в ребристую стенку тележки, скомандовал:
– Поехали!
Со скрежетом тронувшись с места, тележка медленно, грохоча колесами, покатила вперед по коридору. Чем дальше она продвигалась к цеху, тем сосредоточеннее и напряженнее становились лица мужчин. Они знали, что ждет их впереди, и, когда, наткнувшись на чугунную преграду, прозвенела первая пуля, не замедлили шаг. Впрочем, они рассчитывали на более «теплый» прием. Пока же охранники заявили о себе немногочисленными одиночными выстрелами и одной автоматной очередью.
«Неужели решили подпустить поближе? – пронеслось в голове Константина. – Или их в самом деле немного?»
Однако для серьезного анализа уже не оставалось времени. Переглянувшись, Деготь и Константин схватились за бутылки с зажигательной смесью.
Когда тележка, слегка подскочив на пороге, влетела в цех, цели уже были определены. А дальше как на школьном уроке НВП – взмах-бросок, взмах-бросок. В считанные секунды они отработали весь огневой запас. Прямо по курсу, чуть левее и чуть дальше над станками взметнулись языки пламени. Одна из бутылок так и не взорвалась. Тем не менее атака удалась на славу и произвела на противника не меньшее впечатление, чем первые английские танки на бравых немецких солдат. От них ожидали многого, но только не такого. Один из охранников повалился прямо в проходе, обхватив голову руками. Не раздумывая, Деготь тут же добил его. Еще один, вспыхнув словно свечка, с ужасным воплем выскочил из своего укрытия и, не разбирая дороги, бросился в темноту.
– Что, выкусили?! – злорадно заорал Деготь и попытался завалить беглеца, но промахнулся.
Прицелился еще раз, но прошелестевшая у самого уха пуля вмиг вернула его к реальности и заставила укрыться за тележкой.
– Ничего, доберусь и до тебя, – проскрипел Деготь, снова попробовал высунуться и едва не схлопотал пулю в лоб.
Тем временем Константин, укрываясь за огромными металлическими бочками, все ближе и ближе подбирался к чудом уцелевшему стрелку. Упавшая рядом с ним бомба угодила как раз в чан с водой. А поскольку туда ее зашвырнул Константин, то он сам же решил и исправить свою оплошность. Однако стрелок оказался парнем смекалистым – после каждого выстрела он менял местоположение, незаметно отодвигаясь в дальний угол. Судя по всему, надеялся до конца отработать обойму, а потом незаметно исчезнуть. Как раз там, в дальнем углу, и был выход во двор. Но он все-таки допустил ошибку – задержался на одном месте дольше, чем следовало бы. Константин настиг его как раз в тот момент, когда стрелок, вытащив из кармана рацию, собирался сообщить своим о провале операции и, возможно, попросить прислать подкрепление. Вспыхнувший в темноте красный маячок отчетливо обозначил цель. И Константин не промахнулся. Прислушавшись и не услышав за спиной стрельбы, он с тревогой подумал о Дегте и хотел было тут же возвратиться к нему. Но, вспомнив о рации, не удержался от соблазна прихватить ее с собой. Выгода в таком приобретении была несомненная – с ее помощью они получили бы возможность контролировать действия охранников, а значит, избегать расставленных ими ловушек.
Отыскать труп охранника оказалось не так уж и сложно. Полыхавшее в цеху пламя освещало практически все помещение. Более того, местонахождение трупа выдала и сама рация, потрескивавшая незнакомыми голосами. Подняв ее, Константин прислушался.
– Дым, ни хрена не видно! – под стрекотню автоматных очередей отчитывался кто-то из охранников. – У ворот мы всех положили. Остальные рванули к забору. Кажись, проломили его…
Его слова перекрыл отборный мат и угрозы всех вздернуть, если хоть один «таракан» улизнет с территории.
«Так вот почему нас встретили только трое! – наконец-то понял Константин. – Все силы брошены на бараки. Похоже, там начался бунт! А это значит, что на проходной нет смысла выставлять кордон. Хорошо, если там остался хотя бы один человек…»
Грех было не воспользоваться такой ситуацией. Со стороны бараков и вправду гремели автоматные очереди. Правда, услышал их Константин только сейчас, когда в цехе затихла стрельба… Поспешив назад к тележке, на ходу окликнул:
– Деготь, ты где?
Ответа не последовало, но откуда-то справа послышался плеск воды. Свернув на звук, Константин заметил сидящего на краю чана Дегтя. Он то сгибался, то разгибался, что-то бубня себе под нос.
– Еще не сдох? Ну, тогда повторим, – услышал Константин, приблизившись.
– Ты что – спятил? – предположил он.
Обернувшись, Деготь пояснил:
– Представляешь, падла, не сгорел. Я его прямо здесь выловил! – Он потянул руку на себя, и из чана показалась голова охранника. Он судорожно распахнул рот, но Деготь тут же окунул его назад, в воду. – Этот сукин сын пару месяцев назад мне ребро сломал!
– У нас мало времени, – поторопил Константин. – Кончай херней страдать! Рабочие бунт подняли…
Новость настолько ошарашила Дегтя, что он даже позабыл о своей жертве. Вынырнув из воды, охранник схватился руками за край чана и закашлялся.
– Они идут сюда? – уточнил Деготь.
– Нет, рванули в лес.
– Дурни! – Деготь со злостью схватил охранника за волосы и хотел было окунуть в воду, но Константин жестом остановил его. А потом протянул рацию охраннику. – Скажи своему начальнику, что вы задание выполнили и мы – покойники.
– Быстро! – прикрикнул на него Деготь.
Если пленник вначале и колебался, то после грозного окрика схватил рацию и, суетливо отжав несколько кнопок, заикаясь, пробарабанил:
– Ш-ш-шеф, из ц-цеха Па-а-анкрат.
– Ну, что там у вас? – нервно поинтересовался начальник охраны.
– Все в по-порядке.
– Они мертвы?
– Да…
– Тогда дуйте к баракам, – сухо скомандовал начальник и отключил сигнал.
– Мне показалось, он совсем не обрадовался, – не удержался от комментария Деготь и грозно посмотрел на охранника.
Тот опасливо вжал голову в плечи.
– Я поищу Дашу, – предупредил Константин и, забрав рацию, двинулся к коридору.
Внезапно за спиной прозвучал выстрел, а потом послышался окрик Дегтя:
– Подожди, я с тобой. Он мне надоел.
Однако искать Дашу не пришлось. Она сама выбежала навстречу, бросилась Константину на грудь и, указав в направлении коридора, испуганно пробормотала:
– Там все горит…
В цеху тоже бушевало пламя. Оно уже перекинулось на стены, окна и вплотную подбиралось к ним. Оставаться здесь было нельзя, и они спешно покинули помещение.
Добраться до проходной под завесой дыма им не составило труда. Но дальше все пошло совсем не так, как планировал Константин.
На проходной оказался только один охранник, но зато за воротами выжидала целая толпа воинственно настроенных ментов. Было видно, что они только что прибыли, рвались в бой, но приказа действовать еще не поступало.
– Что будем делать? – Константин не мог ответить на этот вопрос и потому обратился к Дегтю.
Тот на мгновение задумался.
– Что делать? Что делать? – забубнил он себе под нос. От напряжения на лбу у него резко обозначились вены. – Катька говорила, что окно второго этажа выходит в лес… – Поймав на себе нетерпеливые взгляды Константина и Даши, пояснил: – Катька – это секретарша директора, а точнее, наложница всей этой хевры. Она работает вон там… – Деготь пальцем указал на проступающие сквозь дым очертания административного корпуса и уверенно добавил: – Да, там должен быть выход.
Осторожно обойдя проходную, они мелкими перебежками направились к административному корпусу. Заметив, что Деготь то и дело отстает, Константин замедлил шаг. Оглянувшись, он даже немного растерялся, увидев, что Деготь держится одной рукой за живот. Черты его лица исказились от боли.
– Ты что, ранен?
Деготь отрицательно мотнул головой.
– Не обращай внимания. У меня бывает. Я же говорил тебе, что у меня весь ливер отбит. Сейчас пройдет.
Четко обозначившийся вход в здание заставил Константина сосредоточиться на другом – теперь на их пути могли оказаться охранники и следовало быть предельно осторожными. Но, к счастью, ни у входной двери, ни на лестнице они никого не встретили. Держа Дашу за руку, Константин на одном дыхании взбежал на второй этаж и увидел в конце коридора окно. Не останавливаясь, решительно двинулся к нему. Даже издали было видно, что за окном шелестит листвой дубовая роща.
На глаза попалась дверь с табличкой «Начальник охраны». Поймав себя на мысли, что не слышит за спиной шагов Дегтя, Константин вновь обернулся. Друга в коридоре не было.
– Жди меня там, – попросил он Дашу, указав на окно, а сам вернулся назад, к лестнице.
Дегтя он обнаружил на лестничной площадке, сразу же за дверью. Тот полулежал на полу, ухватившись одной рукой за металлические перила, а второй сжимал пистолет. Лицо его было бледным, глаза закатились, из судорожно искривленного рта толчками выплескивалась ярко-желтая жидкость.
Не на шутку перепугавшись, Константин подскочил к Дегтю и приподнял ему голову. Тому вроде бы полегчало.
– Уходите… – едва шевеля губами, прошептал он.
– Кончай дурить! – рассердился Константин и, помогая Дегтю подняться, умоляюще попросил: – Ну же, давай! Осталось всего ничего. Прорвемся.
– Оставь! – Тот неожиданно оттолкнул его и, скорчившись от боли, простонал: – Я уже не жилец…
Эта фраза прозвучала так нелепо, что Константин не нашелся, что возразить. Тем временем Деготь, закатив глаза, натужно выдавил:
– Об одном жалею, что дочку свою больше не увижу… Маленькая она у меня – всего шесть… А маманька у нее глупая – ветер в голове. Будешь в Минске, найди их. Жену Полиной зовут, дочку Юлькой… Если сможешь, помоги им.
– Сам поможешь! – подобрав пистолет, Константин взвалил Дегтя на плечо и свернул в коридор.
Когда до спасительного окна оставалось не более пяти шагов, Константину вдруг почудилось, что за спиной скрипнула дверь. Не раздумывая, он выхватил пистолет. Но не успел даже развернуться, как раздался выстрел, потом второй…
Константин не почувствовал боли и, как только взгляд выхватил силуэт стрелявшего, нажал на спусковой крючок. Давил на него до тех пор, пока не закончились патроны, а голова стрелявшего не превратилась в решето. Он распластался на полу, как раз у той самой двери с табличкой «Начальник охраны».
«Неужто тот самый Гургенадзе?» – с удивлением подумал Константин.
Но еще удивительнее было то, что, выстрелив дважды, начальник охраны даже не зацепил его. Но стоило ли сейчас думать об этом?! Развернувшись, Константин рванул на себя створку окна и вдруг заметил, что рукав его рубашки насквозь пропитался кровью.
– Деготь! – на душе стало неспокойно. – Ты цел?
Но Деготь молчал. Опустив товарища на пол, Константин увидел на его рубашке два кровавых подтека. Попробовал нащупать пульс на запястье – бесполезно. Сердце Дегтя не билось.
– Сволочи! – простонал Константин, сожалея о том, что наградил Гургенадзе такой легкой смертью.
Подошедшая Даша, все поняв, заплакала. Ее слезы вернули Константина к реальности и заставили собраться.
– Перестань! – жестко попросил он и, поднявшись, распахнул окно.
В лицо ударил неожиданно холодный порыв ветра.
«Неужели все кончено?» – подумал Константин и вдруг почувствовал, что вместо долгожданной радости душу его переполняют лишь жажда мщения и ненависть к тем, кто придумал эту адскую машину.
