Глава 23
Каждого, кто впервые попадает в Вашингтон воздушным путем, удивляет патриархальное спокойствие, даже некоторая провинциальность аэропорта американской столицы.
Нет, вовсе не скажешь, что аэропорт в Вашингтоне маленький и устаревший. Это вполне модерновое здание, напичканное сверхсовременной электронной аппаратурой и оборудованное по последнему слову техники. Есть даже специальные движущиеся дорожки для пассажиров в инвалидных колясках.
Но во всем чувствуется какой-то застойный дух сытости и самодостаточности.
Именно это ощущение пронзило Александра Кононова, когда он вышел из огромного «Джамбо-джета», а проще говоря, «Боинга-747», и среди других пассажиров направился по просторному приемному отсеку к пунктам паспортного и таможенного контроля. Все прошло по-будничному просто и деловито. Необъятных размеров инспекторша-негритянка в форменных брюках и блузке проверила документы Кононова и, улыбнувшись во все тридцать два белоснежных зуба, пророкотала по-английски:
– Добро пожаловать в Соединенные Штаты Америки.
Практически никого из пассажиров, прибывших рейсом из Франкфурта-на-Майне, не подвергли таможенному досмотру. Все спокойно шагали в «зеленую» зону.
Кононов решил последовать примеру немцев, японцев и американцев, летевших тем же рейсом. Спокойно прошел через «зеленый» коридор и остановился, лишь оказавшись на территории аэропорта.
Встречающих было немного. В основном, судя по черной униформе и фуражкам, шоферы лимузинов, присланных бизнесменами.
Александр Кононов, в своем элегантном костюме от Армани, с золотым «Ролексом» на запястье левой руки и дорогим кожаным чемоданчиком в правой, мало чем отличался от пассажиров, за которыми прибыли сверкающие лаком и хромированным металлом «Линкольны» и «Кадиллаки».
На сей раз пришлось обойтись без персонального лимузина. Не потому что ему не хватало денег, просто не хотелось привлекать к себе излишнего внимания.
К тому же он был уверен, что прибыл в Америку надолго, если не навсегда. Лимузины могут и подождать.
– Саша!
Навстречу Кононову бежала высокая стройная молодая женщина с белыми длинными, до плеч, волосами. Она была одета легко, по погоде: в майке и обтягивающих синих джинсах.
Пассажиры, торопившиеся к лимузинам и такси, невольно замедляли шаги и оборачивались, глядя на миловидную блондинку с фигурой манекенщицы. Она бросилась на шею Кононову, обняла его и несколько раз поцеловала в губы. Такую сцену вполне можно было бы использовать в видеоролике, рекламирующем какой-нибудь косметический продукт: умопомрачительно красивая блондинка в объятиях высокого элегантного мужчины. Типичный пример жизненного успеха и благополучия.
– Здравствуй, Лена, – приветствовал ее Кононов после нескольких поцелуев. – А я вот думал, мне придется добираться на такси.
– Извини, что опоздала.
– Неужели в Вашингтоне тоже пробки?
– Нет, в сравнении с сумасшедшим Нью-Йорком это просто-напросто деревня. Я чуть не перепутала время прибытия твоего самолета.
Обнявшись, они вышли из здания аэропорта, где царила приятная прохлада от десятков включенных на полную мощность кондиционеров, в жаркие объятия американского лета.
Кононов на ходу ослабил туго затянутый галстук.
– Черт, ну и жара здесь, – покачал он головой.
– Привыкай, – улыбнулась девушка.
Александр Кононов познакомился с Еленой Филатовой год назад, когда в составе официальной делегации российских бизнесменов и правительственных чиновников летал в Америку с визитом. Елена Филатова, выпускница одного из престижнейших московских вузов – Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы, была прикомандирована к делегации в качестве переводчика. В составе делегации не было ни одного мужчины, который не обратил бы внимания на ошеломляющей красоты блондинку. Но в соответствии с веяниями эпохи она одарила своей благосклонностью лишь молодого, красивого, ослепительно богатого и весьма перспективного банкира.
Александр Кононов отвечал всем ее представлениям о том, каким должен быть идеальный мужчина. Никто не мог сказать точно, была ли это любовь, основанная на расчете, или расчет, основанный на любви. Елена выросла в семье высокопоставленного московского чиновника и хорошо знала себе цену. Жизнь в России не привлекала ее ни с какой точки зрения.
А Саша Кононов, к своим двадцати пяти годам успевший сколотить огромный капитал, мог исполнить не только ее настоящие, но и будущие желания: квартиру в Нью-Йорке и Вашингтоне, отдых на Багамских островах, обеспеченную жизнь с большими перспективами. Елену не смущало даже то, что по паспорту Александр Кононов был женат. Его супругой была москвичка, на семь лет старше его по возрасту, с двумя малолетними детьми. Довольно странный, но вполне объяснимый факт биографии совсем еще молодого человека. Брак был фиктивным. Сам Кононов со смехом рассказывал об этом Елене. Он женился после того, как его исключили из института с третьего курса. Тогда, в первые годы перестройки, Кононов с головой погрузился в кооперативное дело, за что и пострадал. Ни капли не сожалея об отчислении, он заботился лишь об одном: ему не хотелось попасть в армию. Потому и понадобился фиктивный брак именно с женщиной с двумя детьми, чтобы гарантированно не загреметь в солдаты.
Свою «супругу» двадцатилетний несостоявшийся студент видел единственный раз в жизни. За молчание он заплатил ей огромные по тем временам деньги и застраховался от неприятных неожиданностей.
Вдова с двумя малолетними детьми отчаянно нуждалась в средствах. А потому на обещанную сумму клюнула сразу.
После этого его бизнес стал развиваться по нарастающей. Все складывалось одно к одному. Отличные математические способности Александра Кононова, умение быстро, на лету, схватывать ситуацию и делать выводы, решительность, неразборчивость в средствах, огромные возможности, открывшиеся с приходом новых времен: кооператив, сеть кооперативов, биржа, банк, многомиллионные валютные операции. И везде Александр Кононов чувствовал себя как рыба в воде.
Но Елену Филатову не устраивал статус гражданской жены удачливого финансиста. И Кононов, проделав несколько незатейливых операций с документами, оформил второй брак. Еще зимой он отправил свою нынешнюю молодую супругу в Соединенные Штаты. Снял для нее квартиру в Нью-Йорке, помог устроиться на работу в фирму друга-эмигранта.
Ближе к лету Елена перебралась в Вашингтон, оставив за собой квартиру в Нью-Йорке. С детских лет она не любила проводить лето в большом городе. Душные каменные джунгли Нью-Йорка малопривлекательны даже для коренного жителя этого урбанистического монстра.
Тихий, утопающий в зелени, полный фешенебельных магазинов, сверкающий дорогими ресторанами и галереями Вашингтон оказался идеальным местом для летнего времяпровождения.
Елена сняла особняк в уютном парковом районе. Именно сюда она привезла своего мужа из аэропорта.
* * *
– Леночка, ты просто чудо.
Выбравшись из бассейна с изумрудной прохладной водой, Кононов облачился в белый шелковый халат, затянул узлом пояс и, подняв спинку, удобно устроился на широком лежаке, рядом с которым стоял маленький столик с разнообразными напитками.
Перебрав бутылки, Кононов остановил свой выбор на шотландском виски «Чивас Ригал» двенадцатилетней выдержки. Супруга лежала рядом в узком голубом бикини, прикрыв глаза солнцезащитными очками. Лучи жаркого послеполуденного солнца падали сквозь открытую стеклянную крышу, бесчисленными бликами отражаясь от кафельного пола, искрясь в зеленоватой воде.
– Почти как на море, – блаженно зажмурился он, сделав глоток благородного напитка.
– Лучше, мой дорогой Сашенька, – мурлыкающим голосом отозвалась она.
– Почему лучше?
– Потому что рядом никого нет. Мы с тобой только вдвоем.
– Как ты нашла это райское место?
– Пришлось потрудиться. На этот особняк претендовал какой-то колумбийский барон, но я утерла ему нос. Правда, пришлось заплатить подороже.
– Молодец, – искренне похвалил Кононов. – Придет время, когда мы, русские, заставим весь этот мир ходить перед нами на цыпочках.
– Это время уже пришло. По крайней мере, для нас с тобой. Или ты не согласен?
– Хотелось бы верить, но…
Елена повернула голову в его сторону, сдвинула на нос очки.
– Что ты хочешь этим сказать? – В ее голосе прозвучала легкая тревога.
– Ничего, дорогая, просто еще не все дела улажены.
– Я надеюсь, сейчас ты не станешь заниматься делами?
– Нет, – засмеялся он, успокаивая ее, – сейчас я хочу отдохнуть. Слишком больших нервов мне стоило добраться до тебя.
– В машине ты что-то говорил о неприятностях дома. Не хочешь рассказать об этом поподробнее?
– Может быть, в другой раз. Сейчас не хочется о плохом.
– Скажи хотя бы, это серьезно?
– Все в этом мире относительно, дорогая. То, что казалось серьезным там, за тысячи километров от этого блаженного места, здесь выглядит смешным и нелепым.
Она немного помолчала.
– Я боюсь за тебя, Саша. Боюсь за нас с тобой. Здесь в газетах пишут такие ужасы о русской мафии.
– Пусть русской мафией пугают легковерных американцев. Или жителей Брайтон-Бич. Это миф, выдумка досужих газетчиков. Американцам скучно, поэтому они придумали себе очередной ужастик.
– А по-моему, за этими рассказами что-то скрывается. Ведь это правда, что среди русских, приезжающих сюда жить, немало людей с уголовным прошлым.
– Ну и что?
– Разве тебе не страшно?
– Есть враг гораздо реальней и опасней.
Елена напряглась.
– Кто?
– Кагэбэшники.
– Это они преследовали тебя?
– Да.
– И что ты собираешься делать?
– Отдыхать, греться на солнце, купаться в бассейне, обедать, спать, – засмеялся он.
– Я серьезно.
– Если серьезно – займусь литературным трудом.
– Ты собираешься писать книгу?
– Я собираюсь писать заявления, жалобы, прошения.
– Куда?
– Во все инстанции, начиная с иммиграционных властей и заканчивая администрацией президента. Я затоплю Америку бумагами.
– Зачем тебе это нужно?
– Это самый надежный способ обеспечить нашу безопасность. Я пробью американскую бюрократическую стену бумажным тараном. Стена в конце концов рухнет, и под ней окажутся погребенными те, кто захочет меня преследовать.
– Это твои бывшие сослуживцы? Они уже хотели что-то сделать с тобой?
– У них ничего не получилось там, не получится и здесь. Я же всегда прекрасно играл в шахматы и умел просчитывать на несколько ходов вперед. Я знаю все варианты, которые могут предложить мои противники.
Он со вкусом допил виски, поставил широкий квадратный стакан с толстым дном на столик. Елена перебралась к нему, села на колени, обняла за шею.
– Я знаю, что ты умница, Сашенька, и добился всего сам. А может быть, лучше не привлекать к себе внимания? Тихо жить здесь, в Вашингтоне или в Нью-Йорке. Ведь деньги у нас есть.
– На них слишком много претендентов, – сказал Кононов, поглаживая ее по плечу, прижимаясь губами к теплой бархатистой коже.
– Время пройдет, страсти улягутся, о тебе позабудут. Все уладится само собой.
– Ты забываешь, что я игрок, милая. Я привык действовать решительно, бросать вызов судьбе. Именно поэтому я смог добиться успеха там, в России. Мне нельзя останавливаться.
– Тогда, – чуть помедлив, сказала она, – может быть, нам стоит обратиться к моему папе? У него большие связи в Кремле. Он нас не оставит.
– Да, я уже думал об этом. Твой папа тоже сможет нам помочь. У нас все будет хорошо. И пожалуйста, не забивай себе голову глупыми вымыслами о русской мафии. Мы с тобой в американской столице. Совсем недалеко отсюда «Белый дом», Капитолий. Никакой русской мафии здесь нет. Кстати, что мы будем делать сегодня вечером?
– А как ты думаешь?
– Думаю, что нас ждет великолепный ужин на двоих в японском ресторане. Представляешь: суши, сашими, подогретое сакэ, запах сакуры?
– А потом я сыграю «запах гейши», – с вожделением глядя ему в глаза, прошептала Елена. – А может быть, и сейчас…
Ее рука скользнула ему под халат.
