Глава 24
Нас не отыщет даже позывной
Великанов потянулся к пулемету. Но потом махнул рукой – далеко. Все равно не достанет. С такого расстояния зенитка еще могла бы помочь, да и то не факт.
Вертолет оторвался от площадки, на несколько секунд завис, а потом, наклонившись, ушел в синеву. Гул его мотора начал стихать.
Великанов внимательно рассмотрел в бинокль лагерь противника, автоматически вбивая в память мельчайшие детали. Так, справа от площадки, где садился вертолет, находится импровизированная автостоянка. На ней три джипа «Тойота» и из них два с пулеметами на турели – любимая машина партизан и военных для стремительных, маневренных боевых действий. Крупнокалиберный пулемет – серьезная сила, а скорость легкового автомобиля позволяет осуществлять преследование или отрываться от погони – эдакая современная тачанка. Еще туда можно присобачить минометы или водопроводные трубы, приспособленные под метание мин. Очень удобно: подъезжаешь, наносишь удар – и только тебя и видели. Также стоит старенький грузовик с какими-то коробками в кузове. Дороги вокруг отвратительные, но они есть.
Всего в деревне пара десятков заброшенных зданий, большинство полуразвалившихся. Обжиты всего три хижины, даже стекла в окна вставлены, и длинное строение, похожее на коровник. Слева от него стоит буддистская ступа, рядом – цистерна с горючкой.
Вон в той пристройке, кажется, дизель-генератор – провода идут, во всяком случае, оттуда. Над одной из хижин высоко вздымается антенна, скорее всего, достаточно мощной армейской радиостанции – значит, там пункт связи. Качественно устроились. Похоже, здесь действительно один из запасных командных пунктов генерала Вэя и лежка на самый крайний случай.
Привычные и такие родные, присутствующие во всех горячих, очень горячих и просто адски раскаленных точках мешки с песком, за которыми скрываются обычно пулеметные расчеты или просто огневые точки. Их нужно запомнить особенно четко, чтобы найти с закрытыми глазами и при необходимости заглушить стрелков броском гранаты или выстрелом из РПГ.
Сколько тут личного состава? По мельтешению получалось, что охрана была человек тридцать, плюс минус десять человек. У них автоматы, ручные пулеметы, перекрестья пулеметных лент, подсумки с магазинами, гранаты. В общем, для боя полностью готовы. Вооружены боевики были, кстати, гораздо лучше, чем обычная пехота армии «Справедливого пути», что тоже свидетельствовало о важности объекта.
Ну, и основной вопрос – здесь ли генерал Вэй? Пока наблюдение не давало ответа на этот вопрос.
– Тут два варианта, – говорил Великанов капитану спецназа, своему заместителю по этой операции, распластавшемуся рядом с ним на земле и старавшемуся быть не более заметным, чем одуванчик на одуванчиковом поле. – Или генерал тут остался – что возможно, судя по количеству бойцов, – или улетел на этой вертушке.
– Какие наши действия, сэр? – деловито осведомился капитан.
Ситуация была неоднозначная. Группа успешно добралась до объекта – первая часть боевой задачи была выполнена в срок и без потерь. Что теперь делать с самим объектом? Если генерал здесь, тут все ясно: выждать момент – и в бой. А если его здесь нет, что тогда? Сидеть и ждать, когда опять появится? Непонятно, что он тут делал. А значит, непонятно, появится ли снова. И появится ли вообще. Долго тут торчать не будешь. Кроме того, есть тут, если верить источнику, еще одна приманка – архивы «Справедливого пути». А это сладкая конфетка для разведки Суньямы. Даже не конфетка, а целый праздничный торт.
Темнело. Надо было определяться.
– Берем языка, – принял решение Великанов. – Проясняем ситуацию. А после проводим зачистку. Или уходим.
– Лучше не скажешь, сэр, – произнес капитан.
Тьма быстро душила в своих объятиях горы. Растворяла четкие очертания, стирала детали.
Великанов кивнул одному из бойцов – двухметровому верзиле-лейтенанту:
– За мной.
И они растворились в этой тьме.
Великанов пока еще не доверял своим подчиненным настолько, чтобы дать возможность самостоятельно отправиться за языком. От него зависело сейчас многое, прежде всего – разносить ли в хлам эту богадельню.
Без воды и ни туды, и ни сюды – истина старая. Водой обеспечивал логово весело журчащий, текущий с гор ручей. К нему можно было подобраться, используя растущий вдоль его берега кустарник и достаточно высокую траву. Там и устроились Великанов с лейтенантом, умеющим, несмотря на свою слишком крупногабаритную для избранной специальности комплекцию, двигаться плавно и бесшумно, возникая как привидение. Напарник был прирожденный диверсант, самой природой созданный для того, чтобы брать языков.
Суета в лагере начинала утихать. На берегу ручья нарисовались трое боевиков; один тщательно и со вкусом обливался по пояс холодной водой, остальные наполняли пластиковые бутылки. После этого долгое время никого не было. А потом возник невысокий, какой-то неуклюжий боец, с огромным ножом в ножнах на боку, с тазом, в котором было белье. Он начал методично полоскать белье в ручье. Это занятие увлекло его настолько, что Великанов сумел подобраться к нему на расстояние рывка.
Вдруг со стороны построек прозвучал хлопок – выстрел, похоже, пистолетный. Стреляли в небольшом домике, в окне которого горел свет. Ажиотажа не возникло – значит, выстрелы здесь были делом привычным. Скорее всего, развлекался кто-то из командиров.
Постирушник обернулся на звук, отвлекшись от своего занятия. И Великанов рванул вперед. Аккуратненько зажимом взял за шею, не давая издать ни звука, пережал артерию. И клиент отключился – хотя и был скорее жив, чем мертв.
Великанов быстро налепил ему скотч на рот и скотчем же обернул руки – если вдруг пленному придет в голову не вовремя очнуться. Верзила взвалил добычу на плечо, и они устремились к месту, где затаился, замаскировавшись, отряд.
Там пленного оживили.
– Будешь орать – язык отрежу, – с угрозой произнес Великанов, проводя десантным ножом по лицу пленного. – Понял?
Пленный торопливо закивал, в ужасе округлив глаза. И Великанов рывком содрал с его губ скотч. Боевик вскрикнул от боли, но тут же сник, когда русский советник вжал ему болевую точку на плече.
– Отвечаешь на вопросы. Быстро и четко. Уловил?
Пленный опять закивал. Глаза его стали еще испуганнее, тело колотила дрожь.
И начался допрос. Сколько народу в лагере? Какое оружие? Что боевики тут делают?
Пленный был туп, как пробка. И видно, что человек не играл, не придуривался. Действительно, он с трудом подбирал слова и путался, пытаясь ответить даже на простейшие вопросы. Не лучший язык, конечно. Хотя какие-то сведения из него выудить удалось.
– Людей? Две руки по два и еще три пальца. Оружие? Хорошее оружие. У меня есть пулемет. Хороший пулемет. Я люблю свой пулемет и чищу его. Мне нравится стрелять из пулемета… Не бейте, я все скажу…
Наконец, подошли к главному вопросу.
– Где генерал Вэй? – осведомился Великанов.
– Генерал, – в глазах пленного появилась твердая уверенность – даже страх отступил. – Генерал Вэй – наш вождь!
– Он здесь?
– Я не знаю. Кто меня подпустит к генералу?.. Я не знаю. У меня есть моя хижина и мой пулемет. И мои гранаты. И мой командир – Абдул, слуга Аллаха, как он говорит.
– Ты что, не знаешь, кого вы тут стережете?
– Большой командир стережем. На трясущейся машине прилетел.
– Вертолет?
– Да.
– Вертолет улетел, начальник остался?
– Я не знаю. Мне Саид не сказал. Саид сказал – иди стирать одежду и белье. Я пошел. А кто из больших людей здесь – я не знаю.
– Но есть большие люди?
– Конечно, есть. Мы охраняем больших командиров.
– Как хоть выглядит твой большой командир?
– На меня похож.
– Рост такой же?
– Нет. Одежда зеленая.
Удалось еще выдавить, где находится личный состав, где командир отряда, где большой командир – судя по всему, обитал в том домике, откуда доносились выстрелы. Длинный коровник являлся солдатской казармой и складом оружия. В хижинах располагались офицеры. Со слов пленного, подходы к деревне не заминированы, потому что «коза ходит, на мину наступит, мины дорогие, а сюда враг никогда не придет, враг это место не знает». Говорил убежденно, но явно противореча тому, что видит своими глазами – враг уже пришел и был перед ним.
Больше ничего внятного из пленного не вытянули. Его обыскали и извлекли на свет божий мешочек – плотный, матерчатый. Капитан его вытряхнул и скривился:
– Это же устан!
Устаны относились к самым диким и отмороженным сторонникам генерала. Их основная масса обитала в джунглях и еще полностью не вышла из каменного века. В воинском искусстве они не сильно преуспели, зато отличились в показательных расправах над мирным населением, не во всем согласным со светлым будущим, в которое их тянул генерал Вэй. У установ была такая славная традиция – они отсекали у своих жертв фаланги пальцев и таскали их на счастье, считая, что сила убитых врагов пребудет с ними. У пленного пальцев было до черта, вот только не помогли они ему.
– В утиль, – без всякого сожаления приказал Великанов, закончив допрос.
Вскрик. Одним вооруженным врагом меньше. Это, возможно, спасет жизни мирных жителей или военных. Страшная арифметика войны.
– Ваше решение, сэр? – спросил капитан.
– У этого дикаря не поймешь, здесь генерал или нет. Но тянуть мы не можем. Ровняем объект, берем архив и большого командира.
Определили порядок действий. Разбились по направлениям и подгруппам – штурмовой, прикрытия. И началась ювелирная диверсионная работа.
Первого часового Великанов, шедший во главе главной штурмовой группы, решил снять из арбалета. Никто из подчиненных не мог взять в толк, зачем он таскает с собой эту штуку, когда вместо нее можно взять еще несколько гранат. Но если умело работать с арбалетом – это страшная вещь. Шуму от него гораздо меньше, чем от бесшумного пистолета, демаскирующих признаков никаких, пробивная сила сравнима с пулей. Для профессионала с нескольких десятков метров вогнать болт в жизненно важный орган не составляет труда. Русский десантник с арбалетом обращаться умел. И эта штука не раз выручала его.
Слабо звякнула тетива. Одним часовым меньше. Это дало возможность пробраться через сектор и ликвидировать другого.
Еще одного часового ликвидировали бойцы на правом фланге. И тут лопухнулись – в пределах видимости оказался вышедший из казармы боевик. Он заметил завалившегося часового. Его срезали короткой бесшумной очередью, но он успел вскрикнуть. И в зданиях началось шевеление. Из казармы выскочил еще один боевик – полуодетый, но с автоматом. Его срезали.
Все, диверсанты демаскированы. Тихо кончить террористов не удалось. Вперед! Цель Великанова и троих его бойцов – домик, где был большой командир.
Гремели взрывы и пулеметная очередь – это диверсанты отрабатывали казарму и его обитателей, а также офицерские домики.
Преодолев открытое пространство, Великанов уже около цели. Обитателей домика надо взять живыми!
В дом ломанулся не через дверь, а через застекленное окно, вышибая всей тяжестью тела и думая о том, как бы шальной осколок не резанул его по сонной артерии.
Обошлось. Приземлился на пол, перекатился. И разом уловил четкую картину.
В углу валялся труп в оранжевом монашеском одеянии. На коленях в позе, выражающей покорность судьбе, стоял еще один монах – живой, со связанными за спиной руками. Временно. Над ним возвышался огроменный детина в камуфляже и с видимым удовольствием целился в голову пленного из пистолета «вальтер».
Среагировал хозяин жилища быстро: резко обернулся и вскинул пистолет в сторону свалившегося неизвестно откуда врага. Но нажать на спусковой крючок не успел. Из лежачего положения Великанов выдал короткую очередь, отбросившую детину.
Бандит с грохотом рухнул на пол и взвыл, как волк. Пистолет отлетел в сторону. А дверь уже вынесли подоспевшие десантники.
Детина был жив, пытался приподняться и дотянуться до оружия. Для надежности ему съездили ногой в голову, надолго угомонив…
Грохот взрывов и очередей стихал. Через некоторое время база была зачищена под ноль. Пара пленных, да и то раненых. Остальные были забросаны гранатами и сметены реактивными огнеметами, оказывающими жуткое воздействие в помещениях и лишающих находящихся там малейшего шанса на жизнь.
Потерь среди спецназовцев не было. Серьезных ранений тоже, если не считать нескольких ожогов и сквозных пулевых ранений.
– Это Тхай, – сказал Великанов, глядя на тяжело дышащего, но еще живого громилу. – Правая рука генерала. Прозвище – Палач Суны, отличился в казнях жителей этого города еще десять лет назад.
– Это и есть большой командир? – в голосе капитана сквозило разочарование.
– Палач – тоже неплохая добыча, – подсластил горькую пилюлю Великанов.
Спецназовцы тщательно обшарили лагерь. В подвальном помещении командирского дома нашли несколько металлических ящиков с рукописными и печатными документами, а также стопки лазерных дисков. Это, похоже, и есть часть архива генерала, а стоит ли он потраченных усилий – разбираться разведке. На границе деревеньки во рву нашли трупы двоих монахов все в тех же оранжевых балахонах – изуродованные, со следами пыток, щедро начиненные свинцом.
Наконец, Великанов нашел время обратить внимание на освобожденного пленника. Тот представлял из себя жутковатое зрелище – монашеская одежда, руки в крови, лицо – синюшная маска, наводящая на мысли о фильмах ужасов. Смотрел он в одну точку, находясь в состоянии прострации.
– Вы меня слышите? – спросил русский советник.
– Да, – кивнул монах и поднял на него глаза, в которых отразилась боль. – Они всех убьют! Всех!
– Кто?
– Белые демоны! Американцы!
